Текст книги "Тёмные дни (СИ)"

Автор книги: Екатерина Михайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Раз других кандидатов нет, предлагаю начать голосование, – возвестил Лурн, взявший на себя роль руководителя собрания. – Пусть каждый назовёт имя того, за кого хочет отдать свой голос. Пойдём по кругу, начиная с уважаемого Улгерна.

– Улгерн, – назвал своё имя Канг Умрагата. После чего обвёл присутствующих мрачным взглядом, как будто хотел устрашить тех, кто решит проголосовать против него.

– Улгерн, – повторил Канг одного из самых отдалённых поселений, небольшого и незначительного по политическому весу. Неудивительно, что он выбрал сторону могущественного Канга Умрагата.

Следующим шёл Гвирн. Корт сильно напрягся, ожидая его решения. Ждал ли он от правителя Утегата удара в спину? Скорее, да, чем нет.

– Корт, – спокойно произнёс Гвирн и посмотрел Корту в глаза.

Ругат кивком принял его позицию. Когда хотел, Гвирн мог держать слово.

Кернад, Канг ближайшего к Лиатрасу поселения, с которым Корт был знаком ещё до похода, тоже назвал его имя.

За ним стоял ещё один малоизвестный Корту Канг. О его позиции ругат ничего не знал. Он проголосовал за Улгерна.

– Корт, – назвал его имя Лурн.

Молодой Канг с самого начала отнёсся к Корту положительно. Возможно, причиной было то, что он ругат. А возможно, и то, что у Корта был Утагиру, в которого Лурн был буквально влюблён. Кому из них двоих Корт был больше обязан голосом, он не знал.

Пока голосов было поровну, что вселяло осторожный оптимизм. Во всяком случае, разгрома, который Корт ожидал, пока не произошло.

Сразу за Лурном стоял сам Корт.

– Корт, – произнёс ругат собственное имя.

– Улгерн, – тут же будто ответил ему Надмер.

Тут Корт и не ожидал ничего иного. Высокомерный и спесивый Канг и не скрывал своей принадлежности к лагерю Улгерна. К тому же, он в любом случае проголосовал бы противоположно Лурну.

Дальше шёл Амдир. Ещё одна тёмная лошадка, о позиции которого Корт не имел ни малейшего представления. Амдир всегда держался в стороне от споров и только молча наблюдал.

– Улгерн, – назвал он имя.

Корт незаметно перевёл дыхание и крепче сжал кулаки. Оставалось лишь двое Кангов, ещё не отдавших свои голоса. Пока за Улгерна было пятеро. За Корта – четверо. Всё могло решиться прямо сейчас.

– Воздерживаюсь, – сказал стоявший предпоследним Канг при гробовом молчании.

Напряжение к этому моменту было таким, что, казалось, воздух начнёт искриться. Корт перевёл мрачный взгляд на оставшегося последним Салгаира. Исходя из его реакции на выдворение Юты, бой был проигран.

Все до последнего, стоявшие в шатре, люди вперили в Канга Тергата прожигающие взгляды. Салгаир был спокоен, словно вовсе не замечал бури, готовой разразиться под сводами шатра. То ли возраст, то ли опыт позволяли ему оставаться непоколебимым, словно каменное изваяние.

Долгих полминуты Салгаир хранил молчание. Как будто хотел поиздеваться над нетерпеливостью более молодых Кангов. Наконец он отмер:

– Корт, – медленно и раздельно произнёс Канг Тергата.

По шатру пронёсся вздох, как будто люди, до того затаившие дыхание, позволили себе выдохнуть. Улгерн что-то зашипел. Многие Канги хмурились. Только при взгляде на их реакцию, до Корта дошло: нет, он не проиграл. Случился пат.

– Итого: за Улгерна – пятеро. За Корта – пятеро, – подытожил Лурн.

Канги были мрачнее туч. Схватка, которую многие ждали долгие недели, которая должна была решить судьбу народов и возвысить одного из них на небывалую высоту, завершилась ничем.

Все молчали. Решения не было.

– Раз у нас патовая ситуация, думаю, нам не помешает ещё один человек, который сможет голосовать, – неожиданно нарушил тишину Салгаир. – Нам стоит согласиться на предложение Юты.

– Но мы же решили, что ей сперва стоит заняться открытием Врат. Пока она не выполнит того, что нам было обещано, мы не можем ей доверять, – почти прорычал в ответ Улгерн.

Салгаир остался спокоен.

– Если мы поступим по-твоему, то так и не сможем решить возникшую проблему. К тому же ты – заинтересованная сторона. Не думаю, что сейчас ты вправе принимать решения о том, кому участвовать в голосовании, а кому – нет.

Улгерн расправил плечи, его глаза метали молнии. Он вытянул в сторону Салгаира руку.

– Согласен с многоуважаемым Салгаиром, – вдруг громко произнёс Гвирн. – Ваша мудрость хорошо известна и не вызывает сомнений.

– Согласен, – вторя ему, произнёс Лурн.

– Другого выхода, кажется, нет, – неожиданно подтвердил Амдир.

Никто из Кангов не стал спорить. Молчаливо они дали своё согласие. Корт видел, как Улгерн скрипел зубами, но проглотил это. Ему не оставили выбора.

До Корта не сразу дошло, что происходит. А когда дошло, на него словно снизошло озарение. Всё происходящее вдруг стало кристально ясным. Улгерн с треском проиграл. И это было предрешено.

Среди Кангов наибольшим влиянием пользовались двое: Улгерн и Салгаир. Они были самыми старшими, а в обществе атлургов это многое значило. Это означало, что они обладают самым большим опытом и огромным багажом накопленных знаний. А это, в конце концов, даёт глубокую мудрость. Все атлурги понимали это. Потому почитание старости было в их обществе непререкаемой константой.

В первую очередь поэтому двое самых пожилых Кангов с самого начала заняли главенствующую позицию. Их слушали и с ними соглашались.

К тому же, что касается Салгаира, то за время похода у него сложилась репутация человека опытного и взвешенного. Способного сглаживать углы и разрешать конфликты даже между самыми непримиримыми сторонами.

И, конечно, старик знал об этом. Дедушка с мудрыми и добрыми глазами оказался гораздо хитрее и дальновиднее, чем многие ожидали. Вероятно, он знал обо всех раскладах между Кангами. Знал о том, что они сговорились, пытаясь выдвинуть вперёд Улгерна. И понимал, что шансы поставить Корта во главе армии невелики.

Именно поэтому сегодня он до последнего дистанцировался от происходящего. Он не использовал своё влияние, когда мог, и позволил Улгерну полностью завладеть ситуацией. Намеренно не стал ничего предпринимать, когда Юту выдворяли из палатки. Он выжидал, чтобы воспользоваться своим влиянием в тот момент, когда это принесёт наибольшую выгоду. И сейчас, когда Канги действительно не знали, что делать, он вынул этот козырь из рукава. Теперь никто не смел с ним спорить.

Убедившись, что одобрение большинства на его стороне, Салгаир произнёс:

– Приведите Юту и её человека.

Избранника от Лиатраса звали Арсал. Это был невысокий худой мужчина с военной выправкой. После того, как Юта представила его правителям народа, голосование не заняло много времени.

– Итак, – Корт выступил вперёд и хрустнул костяшками пальцев, – вот мой план.

Глава 17. Обжигающее пламя

Это была последняя ночь перед сражением. Завтра решится судьба народов Нибелии, каждого атлурга и лиатрасца. Юта сидела перед гигантскими Вратами в Канор и бездумно смотрела на них.

Ночь была тиха. Ветра по-прежнему не было. Может, Корт был прав. Может, горы, окружающие долину, укроют их от бури, и им удастся выжить. В голове было пусто. Страха Юта не испытывала. Как и вообще никаких эмоций. Как это могло быть? Может, за месяцы непосильного напряжения она просто перегорела?

По привычке жрица крутила в пальцах мамин кулон. Был ли он ключом, которым она не смогла воспользоваться, или бесполезной побрякушкой, она не знала. Да это больше и не имело значения. Юта вслушивалась в звуки готовящегося к битве лагеря за спиной. Она видела отблески огней на поверхности створок. До слуха доносились обрывки разговоров, лязг затачиваемых аслуров. Этой ночью никто не спал.

Юта не удивилась, когда услышала шаги за спиной. Она хотела бы, чтобы это был Корт, но уже знала, что это не он. Потому что невозможно было услышать его приближение – Корт двигался совершенно бесшумно. Также Юта понимала, что мужчина сейчас очень занят: он должен продумать план сражения, организовать оборону, распределить роли между отрядами атлургов и сделать ещё миллион вещей, в которорых Юта ничего не понимала.

Но всё равно было бы здорово, если бы он сейчас был здесь. Увидит ли она его ещё до сражения? И если всё пойдёт плохо, увидит ли вообще? От этой внезапной мысли внутренности похолодели. Юта поспешно отогнала её.

Рядом с ней на землю опустился Гвирн. Мужчина молчал, рассматривая закрытый для них вход в Город Богов. Блики от огней плясали на створках, искажая гладкую поверхность. Казалось, они смотрят в гигантское зеркало, в котором распускаются причудливые огненные цветы.

– Я пыталась уже сотню раз, – нарушила молчание Юта. – Пока никто не видел, потому что мне было стыдно. Но у меня так ничего и не вышло. К чему вообще завтрашнее сражение? К чему убивать друг друга, если всё равно мы все погибнем под Вратами закрытого Города Богов?

– У нас нет выбора, – ответил Гвирн. – Враг не собирается отступать. К тому же некоторые полагают, что долина может укрыть нас от бури. Смотри, ветер почти не проникает сюда. А если мы сможем захватить припасы этого Вандегрида, то это поможет нам продержаться. В любом случае ты не виновата в том, что Врата не открылись.

Юта печально улыбнулась.

– Спасибо тебе. За всё.

Гвирн промолчал в ответ. Юта повернула голову к мужчине, чтобы посмотреть на его очертания в темноте. Даже при слабом отражённом свете она отметила прямую напряжённую спину и хмурое выражение лица.

– Юта, я должен рассказать тебе кое о чём, – заговорил Гвирн, и от его тона Юта занервничала. – Это касается Корта. Я знаю, ты не любишь, когда я говорю о нём. Потому что мы соперники или, по крайней мере, были ими долгое время. Но это ты должна знать.

Гвирн замолчал, ожидая реакции Юты. Она и правда не любила, когда Гвирн заговаривал о Корте. Во-первых, она всегда смущалась в такие моменты. А во-вторых, как правило, Гвирн не говорил о нём ничего хорошего. Это было понятно, но не могло нравиться Юте. Всё же переборов себя, она произнесла:

– Слушаю.

– Думаю тебе известен рассказ Корта о том, как вышло, что Вандегрид последовал за вами.

Гвирн подождал ответа Юты, но так и не услышав его, продолжил:

– Так вот: это ложь. Правда заключается в том, что Корт позволил ему следовать за вами. Более того, он заключил с Вандегридом сделку, в которую входило всё это, даже сражение.

Юта опешила. Она замотала головой, не желая принимать услышанное, и даже непроизвольно улыбнулась, настолько нелепыми и невозможными казались слова атлурга.

– Этого не может быть. Вандегрид – наш враг. Он столько раз пытался нас убить. К тому же из-за него погибла Леда. Это невозможно, чтобы Корт заключил с ним какое-то соглашение, – уверенно произнесла Юта. – Да Корт даже слушать бы его не стал.

Гвирн грустно покачал головой. Он тоже слегка улыбнулся. Но его улыбка как бы говорила: «Бедное дитя. Ты так наивна и столького не знаешь».

– Я понимаю, что тебе трудно поверить в это, – сказал Гвирн. – Но это правда. Корт сам привёл сюда людей Вандегрида, и в случае их победы он отдаст им Город Богов.

Юта всё ещё не хотела и не могла поверить в то, что слышала.

– Но… откуда тебе это известно? – спросила жрица, надеясь этим вопросом вывести Гвирна на чистую воду.

– Корт сам рассказал мне об этом, – был ответ.

Юта ожидала какого угодно ответа, но только не этого. Слова Гвирна не сразу дошли до сознания. А когда Юта осмыслила услышанное, то ей показалось, будто она с головой окунулась в ледяную воду. В ушах шумело, голова закружилась, кровь вмиг отхлынула от лица. Некоторое время Юта не могла вымолвить ни слова. Лишь спустя несколько минут она смогла собраться.

– Но зачем ему это? – выдавила из себя девушка.

В ней боролись гнев, досада и недоумение. То одна, то другая эмоция брали верх так поспешно, что Юта и сама не могла понять, что же всё-таки чувствует.

На её вопрос Гвирн лишь пожал плечами.

– Кто знает? Может, они договорились разделить между собой власть или ещё что-то в этом роде. Прости, что принёс тебе такие новости. Я подумал, что ты захочешь знать.

– Но почему ты ничего не сделал, если знал об этом?! – воскликнула Юта.

Гвирн развёл руками.

– А что я мог? Я был поставлен перед фактом, когда армия Вандегрида уже стояла под Утегатом. Мне пришлось принять это в надежде на то, что объединённое войско атлургов сможет дать им отпор.

Юта молчала. Она была поражена слишком сильно, чтобы адекватно реагировать на услышанное. Если это была правда, то она просто не укладывалась в голове. Но больше остального Юту беспокоил один вопрос: почему Корт не рассказал ей? Почему скрывал это с самого начала и по сей день? Он рассказал Гвирну, может, кому-то ещё, но только не ей. Завтра состоится сражение, в котором они все могут погибнуть. И в таких обстоятельсвах, даже перед лицом смерти, Корт не счёл нужным рассказать ей о чём-то столь важном?

– Прости, – снова заговорил Гвирн, но Юта не ответила.

Она была так сильно захвачена эмоциями, накрывшей её обидой, что почти не замечала атлурга, сидящего рядом.

– Знаешь, а ведь ещё не всё потеряно, – сказал Гвирн.

Юта подняла на него глаза, не понимая, о чём он говорит.

– Для нас, – пояснил молодой атлург. – Мои чувства к тебе не изменились, и если бы ты только захотела, я…

– Стой, – резко оборвала его Юта и даже вскинула ладонь.

Потом немного помолчала. Заявление Гвирна неожиданно привело её в чувства. Только вот оформить то, что она ощущала, в слова и произнести их оказалось сложнее, чем Юта думала.

– Я знаю, что давала тебе обещание, – осторожно подбирая слова, начала девушка. – Но я не могу его исполнить, прости. Я… люблю Корта и всегда любила. Что бы он ни сделал, ничто не изменит этого. Может, нам с ним и не суждено быть вместе, но я не могу иначе.

Некоторое время Гвирн молчал. Потом спокойно произнёс:

– Ясно. Прости, что снова поднял эту тему. Просто знай: что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне.

После чего поднялся и ушёл, шелестя сапогами по песку. Он так и не попрощался.

***

Когда Корт нашёл его, Джар сидел в небольшой палатке.

– Присаживайся, – предложил Хранитель и подвинулся в сторону.

Он сидел на подстилке, скрестив ноги. Его седая макушка подпирала невысокий тканевый потолок. Кругом пожилого мужчины было разложено холодное и огнестрельное оружие всевозможных видов, включая такие образцы, каких Корт никогда не встречал.

Не глядя на ругата, Джар продолжал чистить тряпочкой детали разобранного пистолета.

– Мой ответ: нет.

Корт удивлённо посмотрел на Хранителя.

– Но я ещё ничего не спросил.

– И не нужно, – спокойно ответил Джар. – И так ясно, зачем явился.

– И зачем же? – усмехнувшись, осведомился Корт.

Джар поднял бровь и одарил Корта взглядом, каким смотрят на полного идиота.

– Говорить о Юте, конечно же, – прозвучал ответ.

Корт тяжело вздохнул и ссутулился. Он смахнул со лба прядь жёстких волос и, глядя перед собой, спросил:

– Ты присмотришь за ней, когда…

– Нет, – Джар грубо перебил его и зло замолчал.

Корт опешил. Переспрашивать не было смысла, хотя очень хотелось. Если бы кто-то сказал Корту, что он получит от Джара подобный ответ, он ни за что не поверил бы.

– Но почему?! – помимо желания, практически воскликнул ругат. И добавил, понимая, что прибегает к запрещённому приёму, пытаясь пристыдить пожилого мужчину: – Ты же её Хранитель! Разве не это твоя задача? Разве ты не должен находиться рядом с ней и защищать, что бы ни происходило?!

Хранитель с грохотом вставил обойму в собранный пистолет и передёрнул затвор. На этот раз он не скрывал своей злости. С шипением выплёвывая слова сквозь стиснутые зубы, он заговорил:

– Думаешь, я не знаю об этом, мальчик? Думаешь, на этом свете есть кто-то, кто желает защитить её сильнее, чем я? Думаешь, невыполненный перед убитыми жрицами долг и чувство раскаяния не терзало меня каждый день и каждую минуту моей бесполезной жизни? Думаешь, я не готов защищать её до последней капли моей стылой старческой крови? Думаешь, имеешь право говорить мне о том, в чём состоит мой долг, и как мне исполнять его?

Мгновение Корт смотрел на него, а затем низко склонил перед стариком голову и тихо произнёс:

– Прости меня, мудрый. Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что всё это так. И что нет никого, кто желал бы защитить Юту больше, чем ты. Прости за то, что позволил себе усомниться в этом. И за слова, которые оскорбили тебя.

С минуту Джар молчал. Корт ждал, не поднимая головы.

– Кретин, – бросил наконец Хранитель. И хмыкнул: – «Нет никого, кто желал бы защитить Юту больше, чем ты», говоришь? Спорю, у тебя язык чесался добавить: «Кроме меня, конечно же».

Корт распрямился и позволил себе усмехнуться. Он был рад, что Джар не стал таить на него обиду. Но не успел он расслабиться, как лицо Хранителя разом, без перехода, сделалось серьёзным и даже суровым.

– Ты даже не представляешь, чего мне стоило это решение. Но у меня нет выбора. – Джар повернулся к Корту всем корпусом. – У меня нет выбора из-за тебя.

Корт нахмурился, он ждал продолжения. Джар отвернулся.

– Я слышал о твоём плане. Не знаю, нужно ли говорить это вслух или ты сам всё понимаешь, но план – дерьмо.

Плечи Корта напряглись, он немного поёрзал на жёстком полу, но ничего не ответил.

Джар бросил на него взгляд искоса и решил всё же продолжить:

– Надеюсь, это не случайное недоразумение, и у тебя всё же есть план. Настоящий план, я имею в виду. Потому что просто выступить против Вандегрида, даже используя супер хитрую и, признаю, умную тактику, ничего не даст. Да, атлурги превосходят людей Вандегрида количеством. Но, насчитывай наша армия хоть пять тысяч человек против нескольких сот людей Вандегрида, нам не выстоять. Слишком велика разница в вооружении. – Джар резко прервался и покрутил в руке аслур. – Слишком.

– Я знаю, – ответил Корт.

Джар посмотрел на него в упор.

– И? Как же ты планируешь победить? У тебя ведь должен быть план. Должен был быть с самого начала.

Корт уселся поудобнее и сложил руки на коленях.

– Изначально, – ответил он, – я не планировал победить.

Брови Хранителя взлетели вверх. Корт продолжал говорить монотонным голосом:

– Я с самого начала предполагал, что мы можем проиграть. Силы слишком не равны. Но для меня это было приемлемо. Пусть Город Богов займёт Вандегрид. Главное – чтобы были спасены люди.

– Чтобы была спасена Юта, – эхом вторил ему Джар. – Я понимаю ход твоих мыслей. Продолжай.

– Но это было до того, как, – Корт стиснул кулаки, – мы не смогли открыть Канор. Это всё меняет. Теперь нам некуда отступать. Когда Вандегрид узнает о том, что Врата закрыты, то перебьёт всех: ему просто нечем будет кормить людей. В лучшем случае выгонит в пустыню, где они сами перемрут от холода и голода, не говоря уже о буре.

Поэтому мы не можем отступить.

– И что же ты предлагаешь?

– У меня есть немного взрывчатки. Хватит для того, чтобы отправить к Ругу несколько десятков человек. Включая предводителя их войска, Джазира.

– Джазир… – протянул Хранитель, и желваки заходили под кожей острых скул. – Юта рассказывала о нём.

Корт лишь угрюмо кивнул.

– Но чтобы заманить его в ловушку, придётся постараться. Придётся выманивать его на крупную наживку. – Джар мгновенно вскинул голову, он хотел что-то сказать. – Я буду выманивать его на себя.

– Но это самоубийство! – воскликнул Джар. – Слишком опасно. Слишком…

Внезапно он замолчал, кое-что осознав. Корт сидел молча, опустив голову. Он не пытался спорить с ним, отпираться и, видимо, не планировал это делать.

– Но тебе прекрасно об этом известно, – закончил Джар.

Корт посмотрел на него почти с мольбой.

– Именно поэтому ты должен быть с ней. Ты должен быть рядом с Ютой. Прошу. Больше некому будет защитить её.

Джар длинно и смачно выругался.

– Я ж говорю: кретин, – выдавил он, отвернувшись. – Именно поэтому я должен быть на поле боя. Потому что нам некуда отступать. Если твой, с позволения сказать, план, провалится, Юте не выжить. Никому не выжить, как ты сам только что сказал.

Поэтому завтра я буду сражаться. Рядом с тобой и остальными. Это – последний рубеж. Если завтра мы не остановим Вандегрида ценой собственных жизней…

Джар не договорил. Некоторое время посидели молча, каждый думая о своём. А может, – об одном и том же. Не глядя на Корта, Джар снова взялся за чистку и подготовку оружия.

Ругат посидел ещё немного, задумавшись, а затем вышел. Он остановился, глядя на бодрствующий лагерь. Бесчисленные светлячки огней разрезали глухую ночь. В воздухе был разлит запах железа и ожидания. До слуха доносился лязг затачиваемых клинков и звон тетивы, натягиваемой на лук. Корт сделал нерешительный шаг в сторону, будто колеблясь. В эту последнюю ночь у него оставалось ещё одно дело.

***

Они столкнулись где-то посреди лагеря, между хаотично нагромождёнными палатками и суетящимися людьми.

– Корт!

Юта заметила его первой. Сложно было пропустить его высокую крупную фигуру, даже среди отнюдь не низких атлургов и большого скопления людей. Но, конечно же, Корт давно распознал её запах и звук шагов. Он шёл на них от самой палатки Джара и совсем не удивился, услышав своё имя.

– Корт!

Она почти бежала к нему. Но стоило мужчине подойти ближе, как Юта замешкалась и отступила. Корт мгновенно почувствовал напряжение. От неё пахло иначе: к сладкому запаху цветов, источаемому её волосами, и тёплому запаху пустынной мяты и хлопка, исходящему от её кожи, примешивался горьковатый запах полыни.

– Я искал тебя, – мягко сказал Корт, глядя на девушку сверху вниз, вынуждая поднять на него взгляд.

– Нам надо поговорить, – Юта казалась крайне собранной, её голос звенел. Она стойко выдержала близкое присутствие Корта, так и не подняв головы.

– Хорошо. Пойдём.

Корт пребывал в недоумении. Он не понимал, что могло случиться. Но, так или иначе, им действительно надо было поговорить. Он провёл Юту через лагерь, миновал Лес Стел, как его успели окрестить атлурги, и вывел на другой конец долины. Сюда почти не доносились звуки лагеря. Отвесные скалы прикрывали спину, как верный товарищ, а землю усыпал слой мягкого песка, заносимого ветром из пустыни.

Корт сбросил с плеч мешок, собранный заранее, и принялся разжигать скудный костерок. Он хотел, чтобы при их последнем разговоре Юта могла видеть его лицо.

Всё это время Юта молча и без вопросов следовала за Кортом. Вот и сейчас она покорно опустилась на песок, наблюдая за действиями ругата.

– Здесь уютно, – произнесла девушка.

Она обхватила колени руками и склонила голову набок, следя за занимающимся огоньком.

– Я нашёл это место, когда возвращался с разведки в горах.

– Когда искал место для сражения с Вандегридом, – закончила за него Юта.

Корт не ответил, лишь пристально посмотрел на неё.

Некоторое время оба молчали, глядя в огонь. Как будто у них было всё время на свете, как будто с каждой минутой не утекала последняя возможность наговориться и насмотреться друг на друга.

– Гвирн всё мне рассказал, – вдруг отчеканила Юта, и от её голоса снова повеяло холодом.

Корт сразу понял, о чём она говорит. Он ждал от Канга Утегата чего-то подобного с тех пор, как поведал ему о настоящем положении дел. И всё гадал, почему же тот не пользуется компроматом. Оказалось, поэтому: чтобы выбрать самый неудачный для Корта момент и ударить в самое сердце.

– Это правда, – сказал Корт. – Я действительно заключил с Вандегридом сделку и привёл его сюда. Я обещал ему Город Богов, если он одержит над нами верх.

– Почему? – еле слышно выговорила Юта.

– Потому что я не мог иначе, – вздохнул Корт и пнул носком ботинка выкатившийся уголёк. – В обмен… в обмен на это я выторговал твоё освобождение из плена.

Юта резко, всем телом обернулась к Корту. Её глаза были круглыми, как две плошки.

– Что? Но ведь это Джар вызволил меня…

Юта оборвала себя, что-то соображая.

– Так вот оно что… Конечно, этого не могло быть. Всё прошло слишком легко. На самом деле Вандегрид просто позволил Джару вывести меня…

Теперь Корт тоже смотрел на Юту, внимательно наблюдая за её реакцией, оценивая и взвешивая. Он кивнул и повторил:

– У меня не было выбора. На тот момент мы всё проиграли: ты была в плену, кулон был у Вандегрида. К тому же, он ни за что не позволил бы нам вывести из города людей.

Юта приоткрыла рот в изумлении.

– Даже это… Даже это было ложью. Все эти объявления по радио, отвлекающие манёвры, ложное место сбора. Всё это было абсолютно ненужно. Но зачем? Зачем весь этот цирк?

Корт с мольбой и болью посмотрел Юте в глаза, и она поняла.

– Этот цирк был для меня, – заключила девушка.

Она казалась ошарашенной, поражённой. Корт в любой момент ожидал взрыва негодования и гнева. Но больше всего он боялся другого. Он боялся, что теперь, когда Юта узнала всю правду, последние нити терпения и доверия лопнут, и она наконец возненавидит его.

– Но почему? – тихо спросила Юта, снова глядя в огонь, но не видя его.

– Почему я врал тебе? – переспросил Корт без надобности, как будто, произнося эти слова, хотел сделать ещё больнее. – Потому что, – он на секунду запнулся, но сказал не то, что хотел. Не то, что рвалось из глубины его сердца, – хотел оградить тебя.

И это тоже была правда.

Юта долго молчала. Корт хотел сказать ещё что-то: оправдаться, объяснить. Но каждый раз, как готов был открыть рот, вдруг понимал, что никакие слова не изменят сделанного. Было ли то решение правильным или нет, он не знал до сих пор. Но был уверен: случись всему повториться, он сделал бы то же самое.

– Дурак, – неожиданно произнесла Юта с детской обидой в голосе.

Корт подумал о том, что, наверное, действительно делает что-то не так, раз сегодня все клеймят его.

Юта подняла лицо. В глазах стояли слёзы, а брови хмурились.

– Неужели после всего, через что мы прошли вместе, после всего, что я видела и знаю про тебя, ты думал, что именно из-за этого я бы от тебя отвернулась? – чуть подрагивающим голосом, но с вызовом спросила маленькая жрица.

Корт был настолько обескуражен этой искренностью, этой детской обидой, что только и смог развести руками. Сейчас он и правда чувствовал себя полным кретином.

– Ничьё терпение не вечно. Я боялся, что и твоё закончится. Потому что, если бы и ты покинула меня, я бы… – Корт резко втянул в себя воздух, – я бы…

– Не надо, – поспешно прервала его Юта. – Я не хочу ничего слышать. Этого не было и никогда не будет. Я никогда не брошу тебя, – закончила она тихо.

На этот раз Корт сидел ошарашенный и оглушённый. Он был готов радоваться и одновременно рвать на себе волосы, умолять Юту о прощении и плакать от счастья. Но больше всех других, наполнявших его эмоций ощущений, Корт чувствовал, как по внутренностям разливается мягкое тепло. Бежит по капиллярам и венам, покалывает кончики пальцев, добирается до сердца, заполняет все дыры и рваные раны, успокаивая давнюю боль, исцеляя.

– Только ответь мне на один вопрос, – по-прежнему тихо попросила Юта, – сколько ещё у тебя от меня секретов?

Корт удивлённо посмотрел на девушку и искренне ответил:

– Больше нет. Клянусь.

– Но как же… как же пророчество…? – Юта не могла найти в себе сил посмотреть Корту в глаза.

– Какое пророчество? – не понимая, спросил Корт.

– Пророчество Тургаса. О том, что человек, который сделает меня своей женой, проведёт народ через тёмное время, – чуть слышно прошептала Юта. – То, которое я нашла у тебя дома.

Корт медленно повернул к Юте голову. Понадобилось время, чтобы до него дошли её слова.

– Но… как… Когда ты нашла его? – недоумённо спросил Корт.

– Давно, – ответила Юта. – Когда ты вернулся в Утегат после… после того, что случилось на Стене.

Корт вдруг резко выпрямился. Он смотрел на Юту с сильным волнением. Такая реакция удивила девушку.

– Где ты нашла его, Юта? – Беспокойство Корта нарастало.

– У тебя дома, – с недоумением ответила жрица.

– Где именно? – почти выкрикнул Корт.

– За печью. Оно выпало оттуда, когда Утагиру крутился рядом. Наверное, он задел его хвостом, я не знаю. Да в чём дело? – воскликнула, не выдержав, Юта, когда Корт вскочил и принялся расхаживать взад-вперёд.

Он будто ничего не слышал и не видел перед собой, только пальцы беспрестанно теребили рукава рубашки.

– Это Леда, – вдруг сказал Корт. – Леда нашла его и перепрятала.

Мужчина наконец остановился. Он замер, вглядываясь куда-то в темноту, как будто увидел там что-то. Юта даже посмотрела в ту сторону, но не увидела ничего, кроме тьмы и отблеска их костерка на далёких скалах.

– Что Леда? – осторожно переспросила Юта, видя странную реакцию Корта. – Скажи мне, что случилось?

– Леда нашла его, – только и повторил Корт упавшим голосом.

Он вдруг рухнул на песок и закрыл голову руками. В мгновение ока Юта очутилась рядом, сама не успев понять, как. Она всерьёз испугалась за Корта, но не понимала, ни в чём дело, ни как помочь.

Юта осторожно тронула Корта за плечо, и в ту же секунду он схватил её за руку. Так поспешно, что Юта испугалась. Глаза мужчины блестели почти безумно: страшным осознанием и нестерпимой болью. Юта молча смотрела на него, не в силах произнести ни слова, как будто это с ней самой случилось что-то ужасное и непоправимое.

– Она нашла его, – повторил Корт, как в бреду. – Понимаешь?

Он так сильно сжимал пальцы Юты, что они заболели, но мужчина, очевидно, не понимал этого. Он пытался сказать ей что-то, объяснить. Донести до неё открывшееся ему осознание.

– Нашла и прочла. Должно быть, это случилось как раз перед нашим походом в Лиатрас. Она тебя… Она на Стене… – Корт пытался, но не мог выдавить из себя страшных слов о том дне.

Но и его бессвязных бормотаний хватило для того, чтобы Юта начала понимать. Она села рядом с Кортом на песок. С каждой секундой приходящего осознания волны жара накрывали её. Ладони вспотели.

– Ты хочешь сказать, что она… – Юта тоже не могла закончить фразу.

Корт выпустил её руку и немного успокоился. Как будто, поведав Юте о своём страшном прозрении, он передал ей часть своей боли. Так что теперь она стала терпимой и больше не грозила свести с ума.

Долгое время оба молчали, ошарашенные. Наконец Корт неловко прочистил горло и выговорил:

– Знаешь, она ведь пыталась порвать со мной тогда. Несколько раз заводила разговор, но я так и не удосужился её выслушать. Теперь я понимаю.

Снова помолчали. На этот раз тишину прервала Юта.

– Кто-то из нас должен сказать об этом вслух. Ради неё. – Горло предательски перехватило, но Юта заставила себя договорить: – Леда пожертвовала собой, чтобы спасти меня, потому что думала, что я – девушка из пророчества.

– Потому что думала, что именно ты должна быть рядом со мной во времена смуты и тьмы. Потому что всегда верила в то, что именно я буду тем, кто проведёт народ через тёмное время, – эхом отозвался Корт. – Прости меня, Леда. Прости, любимая, за то, что не увидел, не понял, не уберёг. Прости.

Слова прозвучали прощанием. Настоящим прощанием с той, кто до конца оставалась верна. Верна своему мужу, Утегату и своим идеалам. Кто отдала жизнь за эту веру. Она умерла так же, как жила – стоя, с гордо поднятой головой. Не предав своих убеждений. Равно её жизнь и её смерть стали примером. Символом стойкости и непоколебимой веры. И теперь и Корт, и Юта – оба – ощущали, что не имеют права предать эту веру.