Текст книги "Книга желаний (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лесина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

– Молот не уничтожен…

– Искать.

– Экспедиция… орагнизовать… дальнейшая экспансия…

– Опередить да-ори…

– Да, да, да!

Волна удовольствия захлестнула разум и смыла последние из воспоминаний. Личность, идентифицирующая себя с звукокодом "Фома", была окончательно интегрирована в структуру Королевы.

Карл

Внутри замка было светло, тепло и чертовски уютно. Ковры, тяжелая трехъярусная люстра, массивная мебель и гобелены, Орлиное гнездо поменяло хозяина, но само не изменилось. Впрочем, Марек никогда не скрывал, что Орлиное гнездо ему весьма по вкусу.

– Садись, садись, что ты как не дома.

Карл кивнул, давая понять, что шутку оценил. Марек тем временем занял массивное обитое красным бархатом кресло, то самое, которое предназначалось хозяину замка. Карлу оставалось лишь занять свободное место. Его кресло было менее роскошным, к тому же стояло таким образом, что гость вынужден был взирать на хозяина замка снизу вверх. Вроде бы пустяк, но обидно. Впрочем, Карл отдавал себе отчет, сколь зыбко перемирие, посему новую обиду добавил к старым.

Айша, что с Айшей… бедная девочка, жадная девочка… Северный ветер почти мертв, а его хозяйка?

– В любом случае разговор будет долгим и, возможно, не слишком приятным. Впрочем, ты не ребенок, чтобы обижаться, ты всегда умел здраво оценивать ситуацию, и очень надеюсь, что после нашей беседы ты сочтешь возможным сотрудничать со мной. – Марек, пользуясь правом хозяина, наполнил два бокала густым, темным вином. – Угощайся, ничто так не согревает кровь, как добрая старая мадера. Кстати, в последнее время хорошего вина днем с огнем не сыщешь, да и ты, наверное, поотвык за годы странствий от благородных напитков.

Карл молча принял бокал, ему больше по вкусу светлые, легкие вина, а мадера настолько явственно отдавала кровью, что пить ее было почти невозможно.

– С чего начать? С катастрофы? Или с моей службы на Полигоне? Меня сочли достаточно надежным, достаточно послушным, чтобы доверить не только охрану, но и еще кое-что… люди никогда не умели доверять друг другу. Ученые следили за охраной, охрана за учеными, и за теми, и за другими наблюдала спецслужба… я входил в узкий круг лиц, наделенных доступом во локальную сеть Базы, а где локальная, там и внешняя, благодаря которой и появились предупреждени. Информация об установке МТ покзалась мне достаточно интересной, а результаты испытаний просто-напросто ошеломили. В отличие от людей, я сразу понял потенциал установки и последствия, к которым приведет создание оружия столь мощного, пусть и неуправляемого. Война прекратится. Нет смысла воевать, если твой противник одним нажатием кнопки способен уничтожить любую из твоих военных баз, не говоря уже о городах или войске как таковом. И для этого ему не нужны ни ядерные боеголовки, ни спутники, ни спецдесант. Одно нажатие кнопки и все… с одной стороны подобный расклад гарантировал некоторую стабильность миру, но, видишь ли, Карл, при этом наше с тобой существование становилось… неоправданным. Мы сильнее, выносливее, быстрее, к тому же почти бессмертны. Обычных людей это раздражало. По моим прогнозам приказ о "сокращении численности" поступил бы спустя шесть-семь месяцев после подписания мирного договора. Уничтожили бы не всех, но… жизнь лабораторной крысы меня тоже не устраивала.

– И ты воспользовался шансом.

– Да. Соскочить с Аркана довольно просто, донести мысль до остальных – тоже просто. Но мы не успели. Каких-то полчаса и… установку запустили, а откат дать было невозможно. Она завязана на сенсора, он – живое ядро молота, он управляет. Когда я дошел до центра, сенсор уже агонизировал, я хотел отключить, но… поздно. Помню удар, волну, которая прошла сквозь меня и все. Конец. Полная отключка. Я выбирался с Полигона на полуавтомате, мир вокруг изменился настолько, что не осталось ни одного ориентира. Я выбирал направление по звездам, но снова и снова возвращался к Полигону. Я шел, никуда не сворачивая, но снова выходил к этим зеленым воротам. Не поверишь, они до сих пор мне снятся. Перекошенные, повисшие на одной петле, с гербом Британо-Российской Империи.

– Но ты выбрался.

– Да. Однажды очнулся и увидел впереди горы. Дверь. А за ней нормальный мир, вернее относительно нормальный. Тогда я не знал про пятна и про катастрофу, ну дальше ты знаешь… Ветра… Сила… Замки. Все шло почти хорошо.

– Тогда зачем ты вернулся? Ты ведь возвращался на полигон?

– Пытался, – поправил Марек. – Всего лишь пытался. Хотел понять принцип действия, убедиться, что повторно запустить Молот нельзя. Но до цели я не добрался, Аномалия – это Аномалия, там все иначе… влждь сказал, что воспользоваться Молотом способен лишь сенсор… и что Молот охраняют. Надежно охраняют. Кто – понятия не имею, мой поход – разведка, пробный рейд. Но, вернувшись, я обнаружил один очень интересный эффект, в котором и заключается основная опасность Пятна. Сколько ты отсутствовал?

– То есть? – По мнению Карла вопрос несколько выпадал из общей колеи беседы, однако он счел нужным ответить. – Около четырех недель, чуть больше.

– Четыре недели? То есть, в индивидуальном восприятии для тебя прошло всего-навсего четыре недели?

– Да. – Карл начал понимать, куда клонит его собеседник, но догадка ему не понравилась. Очень не понравилась. Но он должен был знать правду, поэтому спросил: – Сколько?

– Сто сорок три года. Плюс пару месяцев.

– Твою мать…

Марек был настолько любезен, что дал Карлу время свыкнуться с мыслью о том, что за несчастные четыре недели, проведенные внутри Пятна, в остальном мире прошло сто сорок три года. Впрочем, много времени не понадобилось, поскольку переживать или рефлексировать по поводу упущенных возможностей Карл не собирался. Он просто отметил странный факт в памяти и вернулся к беседе.

– Ну и что за это время произошло?

– Многое. Но сначала давай закончим с Пятном. Да, я знал об этом эффекте, когда отправлял тебя на поиски. И то, что шансов отыскать Молот почти нет, и то, что запустить его ты не сумеешь. Мне было важно убрать тебя с арены, а погибнешь ты или вернешься – дело десятое. Теперь, правда, я рад, что тебе удалось выжить, мне как никогда нужен союзник, – Марек оскалился, клыки у него тонкие, а губы узкие, бледные. И вообще вид нездоровый. А замок мертв. Где люди? Где прислуга? И Айша? Что с ней? Но нет, пока не время для вопросов.

– Тогда зачем…

– Зачем я затеял всю эту возьню с Молотом, когда можно было просто убить? Во-первых, четыре Хранителя – это некое, пусть и слабое, равновесие, при этом ты и Айша примерно равны, Давид не в счет, слишком глуп. Напади я на тебя, Айша воспользовалась бы ситуацией, ко всему несмотря на образ жизни к тебе она испытывала некоторую привязанность. А ты к ней. Но твое исчезновение позволило действовать, Давид увлеченно воевал с Кандагаром. Айша… она скучала по тебе, она потребовала объяснений. Она слишком увлеклась интригами и постельными играми… прости.

Простить? Небрежное слово, усмешка, бокал в руке, белые пальцы на темно-красном винном фоне. Айша любила контрасты, черное и белое… значит, тот сон не был сном.

Плохо не приходить, когда тебя ждут. А он не пришел и Айша умерла.

Улыбаться, не показывать, что больно, вглубь, к обидам, к ненависти, к мести… не сейчас. Марек сильнее, но позже. Время не имеет значения, время осталось в черно-белом сновидении, похожем на фото в стиле ретро.

– Я надеюсь, ты не станешь сильно расстраиваться, – Марек акцентировал внимание на слове "сильно". – Она же тебя использовала, обыкновенная шлюха, возомнившая, будто все проблемы мира решаются через койку. Трахалась, конечно, великолепно, но…

– Заткнись. Пожалуйста, – еще немного и нервы сдадут. А Марек этого и добивался. Марек воспользуется ситуацией. Но нет, растерянное пожатие плечами, виноватая улыбка.

– Извини, не хотел. Продолжим? Когда не стало Айши пришла очередь Давида. По нему-то хоть убиваться не станешь?

– Не стану.

– Вот и ладно. Кстати, мне почти удалось воплотить нашу с тобой идею в жизнь. На самом деле все оказалось просто до примитива. Люди сами хотели сотрудничать. Помнишь того мальчишку, который помог наладить контакт с князем? Ему удалось выжить, с помощью оставленного тобой передатчика он вызвал меня, дальше – небольшой переворот, немного чудес – с нашей-то техникой – и на престол Ватикана садится первый Святой Князь. С тех пор мы довольно тесно сотрудничаем.

– И зачем здесь я?

– Затем, что Кандагар оказался куда более серьезным противником, чем предполагалось, особенно в последнее время. Кандагарцы весьма оживились, а нынешний Святой князь начал забывать о том, кто помог его предку. Люди думают, будто достаточно сильны, чтобы поиграть в самостоятельность, а Кандагар только и ждет, когда мы окончательно разругаемся. Войны не миновать, а на войне любой боец важен, а ты, Карл, помнится, был неплохим биохимиком.

– А молот Тора?

– Забудь. – Марек нервно забарабанил пальцами по подлокотнику. – Даже исключая указанные выше моменты, вроде линии защиты и необходимости наличия сенсора, я подстраховался. Около пятьдесяти лет тому, при появлении первых признаков растущего напряжения, я выпустил Безымянный ветер. Зачем? На всякий случай, не исключено, что имперцы могли знать о Полигоне, а средств для технического решения проблем у них поболь. Сайвы уничтожили единственную привязку к Базе и вернулись. Правда о моем валири, который ушел вместе с ними, до сих пор нет известий. Кстати, любопытный мальчик, твой старый знакомец.

– Неужели? – Карл поставил бокал на стол. Руки не дрожали. Хорошо. Спокойнее надо быть, пусть говорит… Коннован жаль, искать несуществующее оружие… но на войне без потерь не бывает.

Айша, маленькая Айша… персик в руке, сок на ладони… нетерпение… пародия на любовь.

Марек потянулся за бутылкой, плеснул вина и, зевнув, продолжил.

– Ты когда-то передал ему Аркан, и договаривался с его отцом, но с того времени Серж подрос, возмужал… кажется, так люди говорят. Кстати, в качестве валири он принес гораздо больше пользы, чем в качестве Святого Князя. Надеюсь, вернется, мне бы не хотелось потерять столь ценного помощника. Ну да сам понимаешь, связь, она куда крепче, чем на первый взгляд кажется. Итак, ты со мной?

– В качестве кого?

– В качетсве вице-Диктатора, наделенного весьма широкими полномочиями. Я даже готов дать тебе замок: восточный или западный… Северный, к сожелению разрушен, сайвы постарались… ну да нам ли преживать о замке, когда есть еще два?

Карл сделал вид, что раздумывает над предложением, хотя чего тут думать, когда другого выхода просто нет. Или согласиться, или умереть. Умирать он не собирался, а вот выиграть время, рассчитаться… в истории часто случалось, что вице-диктаторы становились просто диктаторами. Марек нервничает, хоть и не подает виду, кажется, пауза затянулась…

– Я согласен.

– Вот и славно. – Марек рассмеялся. – Я знал, что ты достаточно разумен… надеюсь, ты не собираешься играть против меня?

– Конечно, нет. – Карл позволил себе улыбнуться в ответ. – Твое здоровье!

А мадера ему все-таки не нравится, густая, вязкая и воняет кровью.

Вместо эпилога.

Вальрик.

Третьи сутки пути и вот, пожалуйста, впереди замок. Темные стены, круглые сторожевые башни и массивное кольцо сторожевого вала, за которым, надо думать, скрывался глубокий, заполненный водой, ров.

– Добрались. – Пробормотал Морли, и в голосе его не было радости. – Ну что, командир, может, передумаешь? Люди-то вот, рядом, мы уж как-нибудь сами…

Вальрик был благодарен Морли за предложение, потому что сам хотел сказать что-то подобное, но побоялся оскорбить Рубеуса.

– Нет.

– Ну… тогда… – Морли беспомощно обернулся на князя, то ли поддержки ждал, то ли приказа, а Вальрик в очередной раз не знал, чего приказать. Вернее, знал, поскольку все было оговорено заранее, вот только язык не поворачивался сказать такое, и вместо четкой команды получилось невнятное.

– Оружие бы…

Рубеус молча отдал и палаш, и пистолеты, и даже нож, который, по мнению Вальрика, оружием не являлся.

Нарем пробормотал что-то вроде благословения, и от этого стало еще хуже. Благословение – это что-то, принадлежащее Ватикану, а Вальрику меньше всего хотелось думать про Ватикан и то, что ждет за его воротами.

Аркан моментально откликнулся на зов Вальрика, князю даже показалось, что эта вещь… это существо… жило ожиданием момента, как хороший пес, смысл жизни которого был в служении хозяину. Пес тяжело переживал забвение и факт, что тот, кому положено сидеть на цепи, гуляет на свободе. А теперь, когда хозяин вспомнил… доверил… пес был готов служить и службой доказывать свою собачью верность.

Вальрику были неприятны образы, внушаемые Арканом, но отделаться от них не представлялось возможным.

Рубеус, прикоснувшись к ошейнику, заметил.

– Я больше ее не слышу.

– Кого?

– Коннован. И Ветров тоже. Будто снова стал человеком. Никогда не думал, что быть человеком настолько неприятно.

– Еще можно вернуться.

Пес-аркан на руке, уловив намерения хозяина, обиженно заскулил, он не желал оставаться без работы, не желал отпускать жертву на волю.

Вместо этого Рубеус бодро зашагал по направлению к замку, и Вальрик, испытывая необъяснимое раздражение – Аркан нашептывал, что подобное проявление самостоятельности должно быть наказано – поспешил следом.

Он не станет слушать преданный, собачий голос Аркана. Никогда не станет.

Коннован

Передо мной снова расстилалась серебристо-серая, будто подернутая инеем, степь. Высокая трава несмотря на отсутствие ветра шелестит, шумит, вздрагивает крупными волнами, и в этом движении мне чудится проявление разума.

Глупость, трава по определению не способна быть разумной. Хотя… от Пятна можно ждать чего угодно.

На то, чтобы найти Полигон и активировать Молот Тора у меня пятьдесят семь дней… Нужно торопиться, и преодолев отвращение, я ступила в злое серебряное море. Пахло сухим сеном, ромашкой и еще чем-то непонятным, неприятным, но вполне соответствующим этому месту.

Я закрыла глаза, привыкая к запаху и месту, а, открыв, увидела дверь.

Аккуратную деревянную дверь с желтой латунной ручкой и квадратной табличкой-предупреждением.

"Осторожно, злая собака".

Я постучала по дереву, убеждаясь в реальности двери, и нажала на ручку. А, собственно, говоря, почему бы и нет?

Е. Лесина, 2008