Текст книги "Испытательный срок (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

глава 17

Руслан не мог не прийти. Для него это уже стало какой-то гребаной нормой. Какой-то ненормальной нормальностью. Сейчас он как будто шел назад по своим плевкам. И слизывал, мать его, слизывал их одни за другим.

А их не становилось меньше. Наоборот, чем больше вникал, тем больше выливалось грязи и дерьма. Моментами ему казалось, что он тонет в этом.

***

От дома Алены он поехал домой. И да, он задал Полине тот самый вопрос. Конечно, она вытаращилась на него и тут же стала отнекиваться.

– Нет! Ты что?! Откуда я могла о таком знать?

Но в первый момент правда все же отразилась в глазах. Он просто молча смотрел на Полину и чувствовал, что тонет в липкой лжи, задыхается! Зато та, видя, что он молчит, вошла в раж и стала кричать:

– И вообще, что ты прицепился! Нечего с больной головы на здоровую перекладывать! Это твоя бывшая дешевка в подсобке с кем-то трахалась!

– Заткнись, – бросил он тихо.

И ушел. А после поехал к родителям. Мать вообще не захотела говорить с ним. Даже не соизволила выйти.

Тогда он пошел к отцу. Но дерьмо, кипевшее в нем, надо было как-то успокоить. Поэтому сперва на кухню, хлебнуть чего-нибудь покрепче. Теперь он был готов. Как перед боем, бл***, как перед боем.

Отец был в кабинете. Увидел его, начал привычно мозги ему вправлять, Руслан перебил:

– Я хочу знать, что произошло на том дне рождения. Какое отношение к этому имеют моя мать и моя жена?!

– Знать он хочет. Пссс.

Тимур Захаров просто высмеял его в своей обычной манере. Даже из-за стола не встал. Только отмахнулся как от надоедливой шавки:

– Пойди проспись.

Да, он выпил. И что с того?! В тот момент он соображал прекрасно. А отец, словно его нет здесь, демонстративно принялся читать что-то. Похрену все. Руслан подошел вплотную и оперся ладонями о стол.

– Я имею право знать.

– Имеет он право, – отец даже головы не поднял. – Иди, женой своей занимайся.

Достало, что его все время хотят укрепить и направить. Достало до печенок, Руслан еще сдерживался, но уважения, коротое он должен был бы питать, почти не осталось.

– Не надо меня учить! – сказал, резко наклоняясь вперед. – Я не мальчик. И не надо настаивать, чтобы я лез в бизнес брата. Я не хочу и не буду. Ясно?

Раз – и слетело с отца все мнимое спокойствие и высокомерие. Он отшвырнул то, что держал в руках, подался вперед и зло процедил:

– Добро пожаловать во взрослый мир! Разуй глазки и повзрослей уже. И постарайся понять, что всем с*ать на тебя и твои с*аные хотелки. Мальчик. А теперь убрался отсюда. Полина уже звонила. Не хватало еще, чтобы тесть начал тебя искать.

Хотелось орать матом, но Руслан только обронил:

– Нахер.

Хлопнул дверью и вышел.

Потом он пил еще, нажрался в хлам, от самого себя воротило. Звонил брату. Вадим сказал, что им нужно поговорить на трезвую голову. Он был с ним согласен.

Но сейчас ему нужно было поговорить с Аленой. Его опять как на аркане к ней тащило. Объяснить ей, что он не знал, не хотел… Но она не хотела ничего слушать, а ему не давало покоя чувство вины. Вот он, проклятый взрослый мир!

Взрослый мир, мать его!

***

Увидев в приемной брата, Вадим в первый момент застыл. Взгляд мгновенно выхватил все. И то, что Руслан стоял слишком близко к Алене. Буквально склонился к ней, опираясь ладонями о стол.

А она… Горячее темное чувство, весьма похожее на ревность, колыхнулось в груди, когда она перевела на него взгляд, и в ее глазах отразился страх. Ледяная злость мгновенно залила его, стирая все эмоции.

В следующую секунду он уже перевел взгляд на брата и холодно проговорил:

– Выходи. Надо поговорить.

Сейчас Вадим был зол на все. А больше всего на то, что не может совладать с собой. Он не оглядывался, знал, что брат идет за ним. Но как же ему хотелось дать Руслану в морду!

Однако по лицу руководителя «Сигмы» никто бы сейчас не понял, что за мрачный костер горит у него в груди. Напротив, встречавшимся на пути сотрудникам Вадим Тимурович казался ожившим каменным изваянием, еще более холодным, чем обычно. С ним здоровались, он кивал, однако все встречные старалась посторониться.

Собственный офис, который он представить до малейших закутков, ощущался раздражающе бесконечным. Вадим двигался по нему, слыша за спиной слишком резкие шаги брата. Эмоции считывались, ему даже не нужно видеть Руслана, чтобы знать, о чем тот думает. И это раздражало еще больше.

Пока спускались в лифте, воздух вообще стал раскаленным, не помещался в грудной клетке. Несколько секунд растянулись в какой-то бессмысленный затяжной прыжок.

Но вот они миновали широкий, мощеный тускло блестящими плитами холл и вышли на крыльцо. Еще несколько десятков метров.

Отойти от здания.

Наконец Вадим встал вполоборота, вскользь мазнув взглядом, и обронил:

– Я что тебе сказал?

И нет. Ничего от раздражения, гулявшего в крови ,сейчас не прорвалось. Холодный тон, интонация ровная.

– Какой же ты…– начал Руслан, покачав головой, а потом взорвался криком: – Бесчувственный!

– Я бесчувственный, бл***?! – Вадим развернулся к нему корпусом. – А ты, чувствительный, не понимаешь, что делаешь кому-то больно?!

Руслан осекся. На лице возникло беззащитное детское выражение. Однако все быстро смешалось, в следующее мгновение его лицо словно закаменело, он тихо проговорил:

– Ты прав. Прости, я не хотел.

Теперь молчали оба.

А вокруг как будто гулял какой-то злой ветер, трепавший их обоих. Вадим шумно выдохнул. Руська всегда будет мелким в его глазах. А он старше, сильнее и опытнее, ему и брать на себя ответственность.

– Рассказывай, – поморщился. – Что у тебя стряслось? Отчего ты сам не свой.

***

Алене хотелось то ли плакать, то ли молиться. Она опять не находила себе места. Ну почему Руслан снова и снова приходит? Что ему нужно теперь, зачем он все время создает ей проблемы на ровном месте?

Она же на испытательном сроке!

Руки дрожали, и холод накатывал волнами, стоило вспомнить, КАК Вадим Захаров взглянул на нее, когда увидел Руслана в приемной. Господи, что же это за день такой?

Она никак не могла сосредоточиться на работе, потом бросила это и села, подперев ладонью лоб.

Что ОН мог подумать, увидев Руслана? У нее ведь не было даже возможности оправдаться. И это невысказанное теперь камнем на сердце висело.

Кто мог сказать, почему ей хотелось плакать?

В этот момент дверь приемной тихонько отворилась, на пороге возникла Любовь Марковна. Алена медленно сфокусировалась на ней.

– Вы что-то хотели, Любовь Марковна?

А та неуловимо улыбнулась, с лисьей грацией проскользнула в приемную и подошла к секретарскому столу.

– Что с вами, Новикова? У вас голова болит?

Алена убрала руку.

– Нет, со мной все в порядке.

– Ммм, – протянула та и обвела ее странным взглядом. – А я хотела порекомендовать хорошее лекарство.

– Спасибо, – кивнула Алена.

– Угу. Я хотела спросить, Вадим Тимурович не сказал, когда вернется? – произнесла Любовь Марковна.

А в глазах опять то самое въедливое выражение, которое заставляло Алену незаметно подбираться и контролировать каждое свое слово.

– Нет, – ответила она. – Они вместе куда-то вышли с братом. Когда вернется, Вадим Тимурович не сообщал.

– Понятно, – личная помощница Захарова легко улыбнулась, повернулась и пошла к выходу.

Только когда эта женщина вышла, Алена смогла выдохнуть с облегчением.

А у Любови Марковны тоже значительно улучшилось настроение. Потому что она увидела шанс.

***

Сказать это было трудно. Не сказать – оно раздирало его изнутри.

Руслан некоторое время смотрел на брата, потом отвернулся и тихо проговорил, глядя в сторону:

– У меня неладно дома, брат.

Вадим прищурился, молчал, но слушал его внимательно. Но по лицу не понять, что думает. Осуждает его, не осуждает.

Осуждает.

Как же иначе. Он сейчас сам готов был над собой ржать, если б мог.

А признаться в том, что здорово попал, и теперь хлебает по полной, было стыдно. Горло жгло. Брат имел полное право посмеяться над ним. Да просто послать нахер. Потому что это его проблемы и только его.

Он сам выбрал то, что имеет. Взрослый мужик уже, бл***! Самому пора в собственном дерьме разбираться. Но хотя бы просто проговорить перед братом. Хотя бы раз сказать это вслух надо было.

Руслан провел ладонью по лицу, стирая эмоции.

– У меня пока нет доказательств, но я знаю, кто подставил тогда Алену.

– И? – Вадим был немногословен.

А он облизал губы и вытолкнул из себя то, что его отравляло:

– Это моя мать, – вздохнул резко и болезненно усмехнулся. – Моя жена Полина в этом тоже участвовала.

Вадим помрачнел еще больше, что-то странное мелькнуло в лице, он подался вперед, как будто хотел спросить. Но еще прежде Руслан сказал:

– Но я хотел говорить не об этом.

***

Вадим привык по-своему оберегать младшего брата. Он был старше и опытнее и повидал гораздо больше неприятного, чем избалованный мажорчик Руська. Которого до сих пор жизнь по-настоящему не била. Сейчас ему было жаль брата. Нет ничего хуже, чем подозревать в предательстве близких.

Он мог бы сказать Руслану, потому что ему уже известно больше. Но в том, что касалось Алены, он становился непримирим. И не намерен был подпускать раздолбая-братца к ней и близко. Теперь это уже было его дело. Да, это была ревность, и плевать он хотел на все.

Однако Руслан неожиданно копнул глубоко, поднял на поверхность нечто, уходящее корнями в прошлое. Это внезапно затронуло и его.

– О чем ты хотел говорить? – спросил Вадим сосредоточившись.

А Руслан очень по-взрослому, неожиданно для такого самодовольного инфантила, каким он всегда был, взглянул ему в глаза и проговорил:

– Будь осторожен с отцом. Мне кажется, он затеял что-то. Я думаю, они что-то мутят с Солнцевым.

Вадим кивнул, отводя взгляд в сторону.

– Спасибо, что предупредил.

Растер подошвой соринку на асфальте. Тошный осадок. Но Вадим был к этому готов и в любом случае собирался задать отцу пару вопросов. О том, почему тот развелся с его матерью, тоже.

***

А вот Тимур Захаров был не готов. Ехал на встречу со старшим сыном и злился.

У него и так было все хреново, удавкой повис долг, а в последнее время все усугубилось. Казалось бы, выход был, положение можно было поправить за счет «Сигмы». Но дело не двигалось.

Ему никак не удавалось убедить Вадима помочь семье. Он ведь старался по-хорошему. Не чужие же, бл***! Но Вадим уперся, как последний эгоист.

В довершение всего Руслан решил взбрыкнуть. Мальчишка. До сих пор зло брало. С утра еще у него был неприятный разговор с женой. Тимур терпеть не мог, когда Вика начинала прогибать его. Шерсть дыбом!

Сейчас жена позвонила снова.

Тимур Захаров со злостью уставился на гаджет и скрипнул зубами.

***

Как его это достало. До дрожи, до кровавых пятен в глазах. Вика могла мертвого вывести из себя и становилось невероятно целеустремленной, когда ей было нужно. Она даже голос не повышала, все с той же гипнотической интонацией выедала ему мозг чайной ложкой.

Он мог орать матом, валяться в прострации. Ей было плевать на его настроение и состояние, она с невероятным упорством, не считаясь ни с чем, продавливала его границы.

В какие-то моменты ему просто становилось страшно вернуться домой. Но она его везде вызванивала. И начинала давить, пока он не ломался.

Как, бл***, он дошел до жизни такой? Как, когда его жизнь превратилась в ад?

Ведь если вспомнить, как оно начиналось, то Тимур Захаров был уверен, что у него все было хорошо тогда. Дела шли в гору, его бизнес уверенно поднимался, а он сам ощущал себя полным сил мужиком. Ему было море по колено.

Все было хорошо, просто шоколадно. Особенно когда Солнцев только познакомил его с Викой, и та почти сразу стала его любовницей.

Тогда это было горячо. Адски горячо. У него от нее сносило крышу, это был сплошной кайф.

Вика хороша была в постели, такая ловкая, умелая, нежная, уступчивая. Любое его желание – она была безотказна. Ни одного косого слова, всегда готовая, всегда с улыбкой.

Не то что его первая жена. Замкнутая гордячка. И сына воспитала таким же волчонком, как она. Неделями его к себе не подпускала! Цены себе сложить не могла, строила из себя честную и преданную. В итоге предала его.

Если бы не Вика, он бы так и не понял…

***

Телефон все еще звонил, Тимур Захаров смотрел на него с ненавистью.

Все давно уже все сошло на нет. С чего он вообще это вспомнил? Нахер.

Но сейчас лучше было ответить, по опыту знал, Вика не отстанет. Резко выбросив руку, на последних секундах успел провести пальцем по экрану, принимая вызов. И выставил громкую связь.

– Да, Вика.

– Почему так долго не отвечал?

– Руки были заняты.

– А ты где сейчас? Почему я слышу посторонний шум.

– Я в машине. Еду, – ответил он, выругавшись про себя. – Ты что-то хотела? Мы же вроде все уже обговорили утром.

– Я не поняла, у меня что, стоит лимит? Или у тебя там кто-то машине?

– Нет, Вика, я один, – проговорил он, кусая губы. – Что ты хотела сказать? Я тебя слушаю.

– Так-то лучше, – проговорила его жена. – Я вот что звоню. Мы тут поговорили с Лерой Солнцевой, и она одну умную вещь сказала.

– Какую? – через силу произнес он и потер лоб, мысленно мечтая, чтобы та заткнулась.

– С Русланом тебе сейчас говорить не нужно, ему вожжа под хвост подъехала. Никак не успокоится из-за этой своей дворняжки. С ним я поговорю сама.

Он сам был циничен, но иногда его от неприкрытого цинизма жены просто выворачивало. Вот как сейчас.

Да, ему было плевать на бывшую девушку сына, и он был доволен, когда от нее избавились. Но какое-то суеверное чувство шевелилось, когда он думал, что у девчонки умер отец. Становилось не по себе. Хотя и считал, что это его не касалось, как-то поневоле лезли в голову мысли о возмездии.

Вслух он сказал:

– Это я понял.

– Так вот. Нам надо сменить тактику. Попробуй поговорить со своей бывшей женой. Она всегда имела влияние на Вадима, он ее послушает.

Тимур Захаров внезапно застыл, потому что в словах Вики был смысл.

***

Но прямо сейчас ему предстояло встретиться со старшим сыном. И он уже мысленно стал выстраивать диалог.

глава 18

Закончив с братом, Вадим не сразу отъехал от офиса «Сигмы». Хотел дождаться, когда уедет Руслан. Смутное нежелание, чтобы брат оставался там и виделся в Аленой, было очень сильным. Не менее неприятна была мысль, что Руслан может вернуться в его отсутствие.

В конце концов, усилием воли все это подавил.

И да, Руслан уехал первым, он проводил взглядом его машину, завел двигатель и отъехал следом. И сразу же набрал контакт отца.

– Где встретимся? – спросил, как только отец ответил.

Вадим рассчитывал увидеться в деловом центре, у него там был арендованный офис, однако Тимур Захаров неожиданно предложил вместе пообедать в кафе.

– В кафе? – Вадим поморщился, потом сказал, – хорошо, назови адрес, я подъеду.

Спустя полчаса он был на месте.

Это кафе в центре было Вадиму известно, респектабельно, дорого, пафосно. Престижно. Сам он был к таким моментам равнодушен, но отец всегда любил внешние проявления принадлежности к элите. С тех пор как он женился на Вике, это только усугубилось, но сейчас Вадиму было глубоко безразлично, как отцу живется с мачехой. Он собирался говорить о другом.

Когда он вошел в зал, отец был уже там, ждал его. Вадим сел за столик и тут же подозвал официанта, намереваясь сделать заказ.

– Не спеши, я уже заказал, – проговорил отец, взглянув на него из-под бровей.

Вадим застыл на секунду, потом все-таки кивнул официанту и попросил принести воды. А после откинулся на спинку стула и прищурился. Не похоже это было на отца, тот обычно не делал таких жестов первым. Так он себя вел, когда ему что-то было нужно.

Что нужно отцу, Вадим уже знал.

Дела в «Интеко» обстояли не так радужно, как хотелось бы. Значит, отцу нужна финансовая (и не только) поддержка. Вадим все-таки был его сыном, хоть и вырос с матерью. И пусть ни копейки не взял у отца, а дело свое создал с нуля сам, он бы помог.

Если бы тот честно, по-человечески попросил, а не вот эти вот хитровыдуманные схемы. Поэтому сейчас он ждал, давал шанс.

Минута прошла. Отец молчал, скользя глазами по залу и иногда взглядывая на него. Как будто что-то в уме прикидывал. Время, которое Вадим давал отцу, вышло.

Он поправил манжеты рубашки и начал:

– Я вот что хотел обсудить.

– Подожди, – перебил его Тимур Захаров. – Скажи лучше вот что… Как дела у твоей матери?

Вадим прищурился.

– К чему был вопрос?

– Что тут такого? Разве я не могу поинтересоваться, как дела у моей бывшей жены? – обиженно произнес отец, склонив голову набок.

– Просто странно. Ты не интересовался этим больше двадцати пяти лет, – проговорил Вадим.

Тимур Захаров стиснул зубы и как будто через силу выдохнул, потом вскинул на него взгляд.

– А теперь вот интересуюсь.

– Угу, – кивнул Вадим.

В этот момент как раз подошел официант, принес высокий тонкостенный стакан воды на подносе и поставил перед ним. Вадим не спеша отпил глоток.

– С ней все в порядке, – проговорил, наблюдая реакцию отца.

А тот выдохнул и заерзал на месте, разве что руки не потер. Что-то за этим крылось, он интуитивно почувствовал.

Изначально, помня, о чем утром говорил с Ренатом Валиевым, Вадим собирался строить разговор иначе. Прежде всего, раз уж его хотели взять в шоры, намерен был четко дать понять отцу, чтобы не лез в дела его фирмы. Он не вчерашний пацан Руська, ответные меры будут жесткие.

Но сейчас он просто спросил в лоб:

– Я хочу знать, почему ты развелся с мамой.

Отец попытался цинично усмехнуться.

– Ты уже взрослый и должен понимать, что люди разводятся…

Нет. Этот номер не пройдет. Он вскинул ладонь и перебил отца.

– Довольно. Мне нужна реальная причина. Я хорошо помню, что это произошло вскоре после того, как у нас в доме появилась Вика.

– Что ты можешь помнить?! – вспылил Тимур Захаров. – Ты был совсем мальчишкой!

Мгновенно всколыхнулось в душе все, что уже, казалось бы, должно было выгореть за годы. Да так ярко. Злость, обида, боль непонимания. Вадим подался вперед и проговорил:

– Я. Помню все.

Отец дернулся на месте, краснея от досады, потом подался назад и отвернулся.

В кафе играла музыка, но сейчас висевшее между ними молчание было просто оглушительным. Наконец Тимур Захаров процедил с вызовом:

– Хочешь знать? Хорошо, я скажу.

Тимур Захаров предвидел, что разговор со старшим сыном будет непростой, но не предполагал, что настолько. Он сейчас щерился от злости, вызвериться хотелось, орать матом. Не любил он вспоминать о том времени, а сейчас вынужденно приходилось.

У него тогда все закрутилось с Викой.

Он горел этим, готов был трахаться с ней без перерыва, его накрывало с головой, как только им удавалось остаться наедине. А им удавалось, Вика умела создавать ситуации, казалось бы, ниоткуда. И да, это был настоящий мужской кайф, ради этого стоило жить!

Но у него была семья, жена и сын.

Все-таки каждый мужик понимает, что секс и семья – это вещи разные. И пока все совмещалось, он не хотел ничего менять. Просто очень хорошо жил по накатанной.

Хотя Галина порой бесила своим идиотским характером и упрямством. Но то, что она ему не давала, – хрен с ней. Жена его в постели уже не интересовала, все с лихвой возмещала Вика.

Наверное, тот период в его жизни был идеальным.

В делах он хорошо сконтактировался с Димой Солнцевым. То, что мог бы не потянуть в одиночку, можно было легко осилить вдвоем, если сговориться по прибылям. Но за этим дело бы не стало. Солнцев теперь часто бывал у него в доме. Это только Галина шипела, видите ли, он ей не нравился, скользким его считала.

Знал бы он тогда, что она замышляла!

Как раз в этот момент у Тимура Захарова наметился очень выгодный контракт. Такой жирный кусок, только всего и надо было – провернуть все тихо. Без лишних движений, чтобы не вышло наружу. Согласованный вариант контракта был у него дома, лежал в кабинете.

В тот вечер он позвал гостей, были Солнцевы, еще несколько знакомых с женами и Вика. Немного выпили, он не сразу заметил, что Галина исчезла. Потому что сам на пять минут уединился с Викой. А потом по-быстрому отправил ее перышки почистить и, выждав время, пошел к гостям. Вика появилась следом, и так удачно вышло, что в туалете встретилась с Лерой Солнцевой. Все вышло просто отлично.

Первым отсутствие Галины заметил Дима Солнцев. В шутку так спросил:

– А где твоя жена?

Он отмахнулся:

– Где ей быть? Наверное, у сына.

Выпито было уже прилично, кто-то предложил:

– Поищем?

Нашли.

Гордячка принципиальная? Недотрога?! Царевна несмеяна, бл***. Волчица. Сука поганая! В его кабинете трахалась с новым охранником. В дымину была, лыко не вязала. Но самое, что Тимур простить не мог, там же при ней были согласованные экземпляры контракта. Вынести хотела! Если бы сумела, она бы, считай, подставила и ограбила его.

Даже сейчас, думая об этом, он исходился на дерьмо от ярости. Да с ней не то что развестись, ее зарыть мало было!

Сейчас он взглянул на старшего сына и сказал:

– Твоя мать меня предала. Мало того что изменила, так еще подставила и пыталась обворовать. Но, к счастью, ей не удалось. Ее вовремя поймали на горячем!

Хотел знать правду? Пусть ест и не обляпается.

А Вадим прищурился и спокойно так спросил:

– Вика поймала, да?

– Что? – он не сразу понял. – Откуда ты…

Вадим обронил, глядя в сторону:

– Как удобно. Поймали на горячем, а ты тут же подал на развод и женился на Вике. Ничего не напоминает? – внезапно повернулся, глядя ему прямо в глаза. – Говоришь, моя мать изменяла, подставила и хотела тебя обворовать? А тебе не показалось странным, что мама в одном пальто из твоего дома ушла. Ничего не взяла при разводе и от алиментов отказалась.

– Да что ты говоришь?! – взвился он. – Я… обеспечивал тебя!

– И то правда, – Вадим саркастически хмыкнул.

Потом встал, поставив со стуком почти полный стакан воды, и повернулся к нему:

– Я вот что хотел сказать. Оставь Руську в покое и не лезь в мой бизнес. А с тем, что произошло двадцать пять лет назад, я разберусь сам.

Вадим сказал это и вышел. А Тимур Захаров остался сидеть там, глядя, как уходит старший сын. Он просто задыхался сейчас от нахлынувших эмоций.

И да, то, что сын фактически отказался обедать с ним, означало, что отныне они противники. Слишком много неожиданно перевернулось в душе, что-то уродливое вдруг обнажилось. И главное – внезапно пелена слетела с глаз. Он ничего на самом деле не контролирует. В его жизни все происходит не так, как он привык считать. А его бизнес…

Наконец Тимур Захаров очнулся, передернул плечами. Бросил на стол две крупные купюры и ушел, даже не дождавшись заказа.

Как бы он ни был сейчас потрясен свалившимся на его голову, встретиться с бывшей женой и попытаться все же вернуть влияние на старшего сына, было необходимо. Иначе он не выкарабкается.

Он еще некоторое время сидел в машине, прижав кулак ко рту.

Потом завел двигатель и отъехал.

И почти сразу набрал контакт своей секретарши Ангелины.

Все, что касалось «Интеко» разом приобрело первостепенную важность. До этого времени он просто по течению плыл, думал, идет по накатанной и пусть идет. А надо было вникать во все! Вникать надо было.

Думал, да, есть временные трудности, но вот сейчас, немного напрячься, и все будет преодолимо. Нужно только пропихнуть Руслана в «Сигму», как только это произойдет, тогда долг отложится. Временная передышка, и он поднимется.

А нихрена. Это внезапно стало так ясно, он словно прозрел, понимая сейчас, что передышки не будет.

Все это промелькнуло в голове за те несколько мгновений, что шли гудки вызова. Но вот секретарша ответила:

– Да, Тимур Олегович!

Привычный позитивный голос старой боевой секретарши немного оживил его. Ангелина была с ним давно и видела его всяким: злым, довольным, пьяным в хламину. Он даже иногда ее потрахивал, но она никогда не думала о себе лишнего и ничего не просила. И всегда четко улавливала его настроение и состояние и умела подстраиваться.

– Слушай, – начал он.

Ангелина отреагировала, мгновенно становясь серьезной:

– Да, Тимур Олегович.

– Если будет звонить моя жена…

– Виктория Станиславовна звонила в ваше отсутствие, но я сказала, что вы не сообщали, куда направляетесь.

– Правильно, Ангелина! – он внезапно ободрился, это было хорошо, хоть ненадолго избавиться от контроля. – Будет звонить еще, так и говори. И вообще, если кто будет спрашивать – меня нет.

– Хорошо, Тимур Олегович, – заверила та. – Я поняла. А на завтра что?

– Об этом потом, – бросил он в трубку. – Я сообщу дополнительно. Сейчас сделай, как я сказал.

И оборвал вызов.

Ну вот, один день он себе вырвал. Теперь надо было думать, как жить дальше и где взять деньги. Потому что его долг Солнцеву реально стал душить. Но он еще не готов был признать собственную несостоятельность. Не готов был принять, что бездарно про*рал все, что у него было. Тимур Захаров собирался все отыграть и вернуть себе прежние позиции в бизнесе.

***

После разговора с отцом был тошнотворный осадок. Раньше еще оставалось хоть какое-то уважение. Даже несмотря на то, что он бросил их с матерью.

Вадим был ребенком, а для ребенка фигура отца очень много значит. И пока неизвестны причины, в глубине души всегда остается эта неистребимая детская неуверенность, что вдруг именно был виноват в том, что отец ушел от них. И такое же неистребимое тайное желание стать лучше, чтобы отец увидел и вернулся.

Он всегда подавлял в себе эти мысли и сознательно держался на расстоянии. Сейчас все просто исчезло. Ничего не осталось, кроме страшного разочарования и брезгливости. И да, он собирался распутать этот поганый клубок и выяснить, что произошло на самом деле с его матерью. И что произошло с Аленой.

Но прежде ему нужно было увидеть.

Ощутить рядом ее тепло. Жажда была непреодолимой, она перекрывала все. Рабочий день еще не закончился, Алена должна быть на месте. Вадим поехал прямо в свой офис.

А в офисе царило странное затишье. С того момента, когда Вадим Захаров и его брат Руслан вместе ушли, здесь как будто наметилось негласное подковерное движение. Вроде бы ничего не происходило, но Алена кожей чувствовала внезапно возникшее из ничего плотное поле чужого интереса.

Как щупальца, лезущие в душу.

К ней в приемную заглядывали сотрудники, у всех почему-то появились несущественные вопросы к Вадиму Тимуровичу. Она просто устала отвечать, что шеф ушел с обеда и не сообщил, когда вернется. И каждый раз все происходило по одному сценарию. Ее при этом почти не слушали, больше приглядывались к ней и шарили глазами по приемной, словно выискивали следы преступления.

Дважды она выходила. Один раз, чтобы быстро сбегать в ближайший супермаркет, купить себе что-нибудь на обед, и второй – в туалет. И оба раза, пока она шла по коридору, ее сопровождали странные взгляды и шепотки. Все это тянулось за ней незримым шлейфом.

Может быть, это ей казалось.

Алена старалась не реагировать. Мало ли по какой причине она вдруг стала объектом сплетен. Но нет, не стоило обманываться. Все дело в том, что к ней уже несколько раз подряд приходил Руслан Захаров.

Это было так досадно.

Алена застыла, глядя в пространство. Он даже сейчас, когда между ними все кончено, одним только своим присутствием создавал ей проблемы. Сегодня она вообще не поняла, зачем он пришел. Руслан казался осунувшимся, под глазами круги, щетина. Выглядел так, словно не спал ночь. Напряжение между ним и его старшим братом, е боссом, так и звенело в воздухе.

Но больше всего сейчас ее, конечно, волновало, что мог подумать Вадим. Из-за того, что ничего не успела сказать, она теперь не находила себе места от беспокойства. Хотелось объяснить, она даже проговаривала все про себя, но слова так и оставались невысказанными, и это отравляло ее изнутри.

Замкнутый круг, мысли циклились.

В конце концов, она потерла глаза и постаралась отрешиться от всего. Нужно было заняться работой, которой тоже неожиданно скопилось много. Кое-как она смогла пересилить себя и сосредоточиться.

И вдруг телефонный звонок.

Она даже не среагировала сразу, это был обычный звонок, один из многих. Только когда услышала:

– Здравствуй, Алена.

– Здравствуй, – ответила она, мгновенно подбираясь.

– Это я, Полина. Узнаешь меня? – натянуто и с вызовом.

Больше всего Алене сейчас хотелось оборвать вызов, но она сдержалась и ровно проговорила:

– Конечно.

– Узнаешь, это хорошо. Надеюсь, ты помнишь, что я жена Руслана?

– Зачем ты говоришь мне это?

– Затем, чтобы ты держалась подальше от моего мужа. Можешь не пытаться подстелиться под него, ему прекрасно известно, что ты из себя представляешь. Он на такое не клюнет.

Желание послать все к чертовой матери было просто непреодолимым.

– Всего доброго, – проговорила Алена наконец и все-таки оборвала вызов.

Сидела потом, прижав ко рту кулак.

Почему незаслуженные оскорбления так ранят? Ведь должна была уже привыкнуть. И все же. Хотелось стряхнуть с себя все это, продышаться. Она порывисто встала и подошла к окну.

Внезапно за спиной отворилась дверь, вошел Вадим Захаров. И замер на пороге, горячий темный взгляд был устремлен на нее.

И все. Все перестало иметь значение. Потому что на самом деле она ждала только его.

Секунду он стоял там, на пороге, потом вошел. Медленно приблизился и застыл в нескольких шагах, едва заметно подавшись вперед, будто окаменел на середине движения. Взгляд темных глаз – как ожог.

Алена ничего не могла с собой поделать, смотрела на него как загипнотизированная.

– Зайдите ко мне, Алена Дмитриевна. Сварите мне кофе.

Низкий голос.

От его интонации побежали острые иголочки от шеи по позвоночнику. А сердце стукнуло где-то в горле и потом, словно исчезло куда-то, растворилось холодком, заполнившим легкие. Она просто перестала принадлежать себе.

Глупо, нельзя показывать, как он на нее действует. Он же ее работодатель, а она на испытательном сроке. Алена заставила себя кивнуть:

– Да, Вадим Тимурович, я сейчас.

Он проговорил, не отводя горячего темного взгляда:

– Я жду.

Развернулся и направился в кабинет.

***

Пока Вадим ехал сюда, его нетерпением выжгло всего. Мелькало в голове разное, вдруг она уйдет. Или еще как-то момент будет испорчен. Нет. Он не допускал этого даже мысленно, отметал с ходу.

Никогда не думал, что жажда может быть такой требовательной и мучительной. Но она наполняла его жизнью. Стала чем-то неимоверно важным. И да, стоило только увидеть девушку, все к чертовой матери ухнуло, осталась только первобытная потребность. Доводы рассудка? Нахрен все. Сейчас ему не могло помешать ничто.

Кроме собственной потребности оберегать ее.

И потому он сдерживал себя стальными тисками, был предельно корректен.

Здесь камер полно, это офис, змеиное гнездо сплетен. На Алену не должно пасть ни одно даже малейшее подозрение. Потому что ее не пощадят, а он не мог допустить этого.