Текст книги "Испытательный срок (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кариди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
А тот все это время стоял не двигаясь, прожигал его взглядом и явно был в ярости. Вадим и сам был злой как черт.
– Зачем ты здесь? – спросил, не повышая голоса, и ни один мускул на его лице не дрогнул.
А Руслан сорвался в крик:
– Это ты скажи, брат! – отвернулся и снова крикнул: – Как ты мог, бл***! Как ты мог?!
Вадим смотрел на него молча.
– Она теперь с тобой?! – Руслана трясло. – Как ты мог, ты же знал… Какой же ты!..
– Да, она со мной, – медленно проговорил Вадим. – А ты, вместо того, чтобы предъявлять, может быть, поинтересуешься, что мне удалось узнать? Это касается той подставы, что Алене устроили.
Руслан зажмурился. Видно было, как его колотит, потом он несколько раз шумно вдохнул и выдохнул и сжал кулаки.
– Что мне нужно узнавать, что к этому приложила руку моя мать? – спросил мертвым голосом.
– Нет. К этому в большей степени приложил руку Солнцев.
– Как ты сказал? – Руслан застыл, и без того осунувшееся лицо заострилось.
– Твой тесть организовал это все. И не только это: бизнес отца под угрозой. Вика только пособница, – проговорил Вадим, глядя в сторону, и резко перевел на брата взгляд. – Ну что? Будешь дальше предъявлять мне или впишешься?
Несколько мгновений висела напряженная пауза. Потом Руслан кивнул и хрипло выдохнул:
– Я в деле.
глава 22
Если хочешь развалить что-то, лучше всего делать это изнутри.
Дмитрий Анатольевич Солнцев имел по этой части обширный опыт. Он много кого так выпотрошил. В основном, конечно, с помощью Вики, однако и без нее немало. Но Тимура Захарова она ему подогнала всего. Со всеми потрохами. И там жрать было и жрать, правда, в последнее время стало маловато, но тут тоже был неплохой вариант – его старший сын.
Быстро встал на ноги, быстро поднял хороший бизнес. И дальше на глазах рос. Но с ним у Солнцева не заладилось. От слова совсем. Холоден, замкнут, не внушаем, волк-одиночка. Подход к нему найти не удалось, Вику он не воспринимал на дух. Был шанс попробовать через Руслана. И вот тут почти удалось, сорвалось в последний момент.
Но. Теперь зато в броне Вадима Захарова появилась трещина, а у Дмитрия Солнцева – рычаг воздействия. Но тут надо было правильно использовать вариант, ударить одновременно со всех сторон и действовать с умом. И конечно же, использовать женщину. Это основа основ.
Сейчас у Солнцева была практически полная информация отовсюду. От Вики. От секретарши Тимура Захарова, которая давно уже сливала ему инфу понемногу. И даже от собственной дочери, которую он выдал замуж за Руслана с дальним прицелом. От нее-то он как раз узнал интересные подробности. Но больше всего Солнцеву нужны были глаза и уши в офисе Вадима Захарова.
Начал он с того, что связался через Ангелину, секретаршу Тимура с личной помощницей Вадима Захарова. Для начала прощупал по телефону, женщина оказалась разумная, соображала быстро, а главное, вполне способна была понять с полунамека. Чем-то напомнила ему Вику в молодости, та тоже когда-то соображала быстро. Но Вика зажралась, расползлась и потеряла форму. Одни капризы, визг и непонятные претензии. Дмитрий Анатольевич давно уже думал, что ее пора бы заменить.
С этой личной помощницей Вадима Захарова он уже несколько раз связывался по телефону, настало время для личной встречи. К концу дня он позвонил ей и выставил громкую связь и запись. Писать надо было все, теперь любое ее слово может быть использовано против нее.
Некоторое время ждал, вслушиваясь в гудки, на третьем гудке она ответила:
– Да, слушаю Сизова. вас, Дмитрий Анатольевич.
Он подался вперед и, сплетя пальцы корзинкой, произнес:
– Добрый день, Любовь Марковна.
Тон сразу сменился на доброжелательный.
– Ах, это вы, очень приятно!
И сразу в трубке послышались шорох, потом шаги, звук закрывающейся двери. Наконец она снова заговорила:
– Добрый вечер, Дмитрий Анатольевич. Рада вас слышать.
Солнцев потер пальцем наружный уголок левого глаза и проговорил, подаваясь вперед:
– Любовь Марковна, как насчет того, чтобы встретиться? – А сам перевел взгляд на часы. До окончания рабочего дня около получаса, он специально позвонил раньше, его важно было понять степень ее заинтересованности. – Сейчас вам будет удобно? Или…
Спросил и замер прислушиваясь.
Совсем короткая заминка, потом она сказала:
– Удобно.
Отличный метод – действовать через женщину, никогда не дает осечек, надо только нашупать правильную мотивацию и знать болевые точки. Ну что ж, подумал про себя Солнцев, дело пошло. И скоро он доберется до старшего сына Тимура, точно так же, как добрался до него самого.
***
Что до Тимура Захарова, то после утреннего разговора с женой он здорово задумался. В конце концов, не такой уж он лох, чтобы вот так не в состоянии был выкарабкаться. Ведь сам поднимал дело, большими деньгами ворочал. А стоило связаться с Димой Солнцевым – как отрезало.
Варил он это в голове долго, весь день. И мысли приходили разные.
В какой-то момент понял, что Ангелина как-то странно суетится, глаза блестят. Хотел спросить, в чем дело, но в этот момент ему пришел неожиданный телефонный звонок.
Звонила его первая жена.
Впервые за столько лет. Тимур Захаров некоторое время вглядывался в экран, потом принял вызов.
Это было очень странно – разговаривать с бывшей женой спустя почти двадцать лет молчания и взаимной ненависти. Он знал, что Галина его презирала и ненавидела, и сам презирал и ненавидел ее еще до того, как вынужден был развестись.
Потому что к этому примешивался еще и тошный гнилой привкус вины.
Потому что он изменил первый. Но раньше бы он ни за что не признался в этом, хоть режь. Наоборот, он бы еще больше ярился. Теперь… Он уже ни в чем не был уверен теперь.
И потому вытолкнуть из себя это:
– Здравствуй.
Было трудно. Ему пришлось прокашляться, голос осип.
– Что ты хотела?
Наверное, он ждал упреков, яда застарелого, потому что, видимо, заслужил. Только не того, что она сказала:
– У меня скоро юбилей, – голос бывшей жены теперь звучал низко и хрипло. – Я хочу пригласить всех. Будут… гости. Столько лет прошло, мы же когда-то дружили. Приходи с Викой, Солнцевы пусть придут, Руслан с Полиной. Вы же придете?
Он не сразу смог ответить, но потом сдавленно выдохнул:
– Да. Мы придем.
– Хорошо, – проговорила бывшая. – Время и место я сообщу дополнительно.
Он молча кивнул, сжимая в руке гаджет, потом внезапно заторопился, понимая, что она сейчас отобьется, и быстро спросил:
– Как ты? Тебе… ничего не нужно?
Секундное молчание, холод эмоций, наконец он услышал:
– Я нормально. Мне ничего не нужно, Вадим обеспечивает меня полностью.
И прервала вызов. Он долго еще сидел потом, по позвоночнику ерзала противная дрожь.
Домой Тимур Захаров поехал не сразу. Его бессменная секретарша Ангелина суетилась, то норовила принести что-то, то кофе сварить, то чаю, ему было не до нее. Когда особенно надоела, он поднял на нее смурной взгляд.
– Чего?
Она осеклась, захлопала глазами и вдруг сказала, как-то жалобно:
– Тимур Олегович, можно я уйду сегодня пораньше?
Захаров посмотрел на нее исподлобья. Личная жизнь, что ли, завелась у бабы? Хрен с ней, подумал и махнул рукой:
– Иди.
Ангелина закивала, засуетилась снова, потом глянула него как-то странно, быстро обронила:
– До свидания.
И ушла. Потом он сидел в кабинете один. А мысли елозили в мозгу, весьма разнообразные мысли. Возвращался к старым сделкам, анализировал, снова анализировал. Копнул и самое то, чего предпочитал не касаться, потому что сразу отсек от себя и забыл. И жил, ощущая свою правоту и превосходство. Сейчас не получалось.
Выбил его звонок бывшей жены из колеи. Он прямо чувствовал, что вот оно, где-то рядом недостающее звено, но пока что не мог уловить. Это делало его подозрительным.
Когда насиделся, поехал домой.
А там с порога, естественно, Вика.
– Ты придумал, как решить вопрос. Время поджимает, между прочим.
Он отмахнулся, снимая обувь.
– Не сейчас, я устал, позже. Что у нас на ужин?
Вряд ли его жена была довольна тем, что он ее открыто игнорировал, но ему сейчас было плевать. За ужином ел что-то, не чувствуя вкуса, потом спросил Вику:
– Виделась с Димой Солнцевым?
Просто наугад спросил. Вика в лице не изменилась, но сейчас звериное чутье делало его подозрительным. Он уловил – напряглась. Однако проговорила ровным тоном:
– На днях виделась с Лерой. А что? Почему ты спросил?
– Да так, – он потянулся за хлебом, зацепил сразу два ломтика.
– Тимур, ну куда ты столько? Тебе же нельзя много хлеба. И почему ты спросил?
Он отметил про себя, что она дважды задала один и тот же вопрос, потом сказал:
– У Галины, жены моей бывшей, на днях юбилей. Она в гости всех хочет пригласить. Нас, Диму с Лерой, Руслана с Полиной.
Вика на миг застыла и прищурилась, потом как-то внезапно расслабилась, из позы напряжение ушло, даже откинулась на спинку стула.
– Так это же хорошо, – сказала. – Это очень даже хорошо. Если все правильно подать, может выгореть.
– Ага, – скучно кивнул он и вскинул на нее взгляд. – Диме с Лерой сама сообщишь?
Сам Тимур Захаров сейчас очень пристально следил за выражением лица жены. А та определенно обрела уверенность, даже в глазах что-то такое промелькнуло. Очень прожженное. А он смотрел и все ругал себя матом, что никогда раньше особо к Вике не приглядывался. Ему казалось, баба и баба.
Казалось.
***
Когда Алена вернулась домой, мама встречала ее в прихожей и первым делом ей сказала:
– Ой, Аленушка, а к нам, пока тебя не было, Руслан приходил. Тебя искал.
Алена медленно выдохнула, поджав губы, на маму старалась не смотреть, старательно снимала обувь. Но мама продолжала, но уже менее уверенно:
– Я ему сказала, что ты в командировке с сотрудниками, а он так отреагировал… Сразу стал нервничать, спросил, с кем, почему так поздно. Просил сразу позвонить ему, как только ты вернешься.
– Мам, – начала Алена, усаживаясь на обувницу.
Мама, помахала ладонью, останавливая ее.
– Ты подожди, доченька, – проговорила, заглядывая ей в лицо. – Знаешь, мне кажется, он еще любит тебя…
Алена вскинула голову.
– Мама, не надо. Руслан женат.
– Да, конечно. Но хоть позвонить, он же сказал.
– Не надо звонить. Я с ним уже виделась.
– Виделась? Когда?
– Только что.
– А…
Сначала Алена не хотела посвящать во все это маму, но потом взяла и выложила разом:
– Мама, я была не в командировке, а ездила с его братом на опознание.
– Что? – мама отшатнулась, закрыв рот рукой.
– Да. Я работаю у Вадима Захарова. Он очень мне помог. И… – ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сказать это. – И он нашел того официанта, который… Этот официант готов дать показания. Вадим все выяснил и сделал так, что этот официант даст показания.
Мама замерла, глядя на нее, и тихо спросила:
– Он тебе нравится?
Алена долго молчала, потом кивнула:
– Да.
***
Да, он ей нравился. Так нравился, что стоило закрыть глаза, она видела его. И да, Вадим снова звонил ей ночью. Потом она не могла дождаться утра, чтобы поехать на работу.
А на работе…
Внезапно возникло какое-то томное затишье. Вернее, работы-то секретарской у Алены было полно, но как-то она легко со всем этим управлялась. Наверное, потому, что на самом деле значимыми были только те моменты, когда им с Вадимом удавалось побыть вдвоем.
Кофе.
Это уже был их личный код. Несколько минут в крохотной кухоньке наедине. Как глоток живой воды и огня. Но этого хватало, на целых полдня хватало, чтобы потом сворачивать горы.
Конечно, когда в мозгах розовый туман, все воспринимается иначе. Но многие вещи Алена уже делала на автоматизме. И она никогда не делала себе поблажек, особенно то, что касалось порядка в приемной и оформления документации.
Еще она заметила, что Любовь Марковна была какая-то странная. Подозрительно тихая, вся в себе, прищуренный взгляд. Но больше ничего необычного. Если не считать того, что опять активизировалась переписка с «Интеко», но и в этой переписке на первый взгляд не было ничего важного.
Так прошло еще два дня.
глава 23
Очень трудно делать вид, что ничего не происходит. Особенно когда оно происходит на твоих глазах. Оправдываются наихудшие твои предположения.
И ты ничего не можешь сделать. Абсолютно ничего.
Ты просто смотришь, как другая забирает себе то, что было твоим по праву. Отбивает твою работу, место, мужчину, которого ты обхаживала почти пять лет, за какой-то неполный месяц. И этот мужчина... он просто стелется под нее. Фууу! Но ревнивый взгляд отвергнутой женщины не обмануть.
У нее просто начиналась молчаливая истерика каждый раз, когда она видела, как эта приблудная дворняжка…
Вытесняет ее.
А ей не остается ничего! И она вынуждена глотать это, терпеть, что ее методично выжимают отовсюду, и улыбаться. Но это пока.
Потому что она уже начала действовать.
Да, она виделась с Солнцевым и прекрасно поняла, что тот хочет. Также прекрасно Любовь Марковна понимала, чем это чревато для нее. Вадим Захаров не простит, если это выйдет наружу, ей придется уйти, да еще, зная его принципиальный характер, не исключено, что она уйдет с волчьим билетом.
Однако за одну только короткую беседу имела возможность убедиться, насколько Дмитрий Анатольевич Солнцев продуманный мужик. Настоящий мастер. Да, он предлагал опасное дело, но он предлагал и способ. И, надо отдать ему должное, Солнцев умел убеждать.
Она встречалась с ним несколько дней подряд. От нее требовалась информация обо всем, что происходило в жизни Вадима Захарова. Солнцев координировал все ее действия и неоднократно напоминал:
– Запомни, Люба, все должно сделаться чужими руками. Так, чтобы на тебя не упало и тени подозрений. И запомни, милая, мое имя нигде не должно упоминаться. Поняла?
Она понимала. Понимала, что этот опасный человек запросто уничтожит ее, если что-то пойдет не так. Но она не проколется. Никогда. Ведь кроме планов Солнцева у нее были и свои собственные планы.
И потому Любовь Марковна пока что молча наблюдала.
Наблюдала, как быстро непонятная девица на испытательном сроке вместо «эй ты» стала Аленой Дмитриевной. И как к этой Алене Дмитриевне теперь идут те, кто раньше был предан ей. Любовь Марковна тяжело переносила измену. Но гораздо хуже было наблюдать, как развиваются отношения у этой девицы с Вадимом Захаровым. Это был острый нож в сердце.
В такие моменты ярость слепила ее, желание стереть мерзавку в порошок становилось непреодолимым. Но месть блюдо холодное.
Как говорил Солнцев:
– Надо уметь обернуть себе на пользу чужие слабости.
Умный мужик.
Любовь Марковна слишком долго шла к своей должности личной помощницы и слишком много вложила в это сил, чтобы проиграть. Она готова была бороться до конца. Сейчас нужно было дождаться подходящего момента. А до тех пор…
***
Эти дни, загруженные работой, для Алены пролетели незаметно.
Потому что потом и начиналась настоящая жизнь. Вечером, когда офис пустел. Она ведь личный секретарь шефа, и до тех пор, пока начальство на работе, ей тоже надлежит там быть. Это было их время.
Немного, хотя бы полчаса побыть вместе. И да, было голодно, сладко и жарко до безумия. Но ведь с каждым разом оторваться было все трудней. И поцелуев в крохотной кухоньке безумно мало.
При его кабинете была комната отдыха. Они остались там допоздна.
Очень трудно удержаться, когда все время ходишь по краю. Иногда это просто невозможно. Оба были переполнены этим. Ослеплены, безумно счастливы.
Потом Алена все-таки сбежала. Вадим не мог ее отпустить, сам отвез домой и еще торчал под ее окнами. Уехал только спустя час. Вернулся в ту комнату при своем кабинете в офисе. Потому что там остались следы их страсти.
Растянулся на диване, закрыв локтем лицо.
Подумать только, она была девушкой. Он у нее первый.
От этого его просто распирало эйфорией, Вадим не мог дождаться утра, чтобы увидеть ее снова. В итоге так и заснул одетый на диване.
***
В офис Любовь Марковна всегда приезжала рано.
Говорят, кто рано встает, тому Бог дает. В ее случае это была и привычка, и необходимость. Ей нельзя было упустить ничего. Поэтому она оставила дверь своего кабинета открытой.
И да, увидев, как бежит на работу сияющая Новикова, она поняла, что пришло время приводить в исполнение свой план. И окликнула ее:
–Алена Дмитриевна, задержитесь!
В другое время личная помощница не стала бы торопиться. Но тут она тенью метнулась к двери и выглянула из своего кабинета.
– Да? – Новикова остановилась.
Счастливых любовников видно за версту, они светятся. И вот, мать его, просто дико злит. Выжигает ревностью и жаждой мести так, что стискивается горло.
Но Любовь Марковна сдержанно улыбнулась и, доверительно понизив голос, проговорила:
– Зайдите.
А у Новиковой на лице застыло недоверчивое выражение, но все равно, отсвет эйфории ничем не перешибешь, Любовь Марковна видела это. Хотелось покрыть эту тварь семиэтажно, однако она матерински тепло проговорила:
– Алена Дмитриевна, зайдите, есть разговор.
Та все еще стояла на месте, и тут Любовь Марковна сказала:
– Это касается непосредственно вас. Вам будет интересно, поверьте.
***
Ни на йоту Алена этой скользкой женщине не верила. Потому что за этот неполный месяц успела узнать личную помощницу Захарова достаточно хорошо. Да, к новому человеку в коллективе сначала вполне может быть настороженное и даже негативное отношение, но тут была откровенная вражда, едва прикрытая необходимостью соблюдать какую-то офисную этику.
И все же сейчас во взгляде личной помощницы было нечто такое, что заставило Алену шагнуть в кабинет вслед за ней.
– И дверь, пожалуйста, прикройте, Алена Дмитриевна, – проговорила та и показала ей на стул перед рабочим столом. – Прошу, присаживайтесь.
Алена закрыла дверь, а потом села на предложенное место. И вот убей Бог, если она понимала, зачем все это. Припадок откровенности?
– Хотите чай, кофе?
– Нет, спасибо, – качнула головой Алена. – Вы не могли бы перейти сразу к делу?
– Сразу к делу, – эхом повторила та и села за свой рабочий стол, а после подняла на Алену взгляд. – Мы с вами не совсем хорошо начали. Но, поверьте…
– Это можно опустить.
– Да, конечно, – Любовь Марковна как-то натужно улыбнулась и сцепила руки в замок.
И замолчала, облизывая губы. Алена терпеливо ждала, и та наконец начала:
– Я хотела вас предупредить, но теперь вижу – поздно.
– О чем?
Но Любовь Марковна словно не слышала, смотрела в одну точку, сжимая руки.
– Просто между нами не было доверительных отношений, вы могли не так воспринять мои слова. Не поверить…
Хотелось рявкнуть: «Да говори уже, довольно вступлений», но Алена просто сказала:
– Любовь Марковна, я вас слушаю.
А личная помощница глубоко вздохнула и потерла лоб. Потом начала:
– Вы помните первый день?
Алена прищурилась.
– Тот самый первый день, когда вы были на собеседовании в деловом центре. Тогда еще произошла сцена.
Еще б она не помнила. Она тогда была как помоями облитая, ей казалось, что весь мир вокруг рушится, и под ней проваливается пол.
– А потом Вадим Тимурович неожиданно предложил вам работу? Помните?
– Конечно, я это помню.
– Так вот… я еще тогда хотела сказать, но, – Любовь Марковна резко вскинула на нее взгляд. – Вам не показалось странным, почему он вдруг взял вас к себе? И потом тоже всячески поддерживал? И все эти его пикировки с Русланом Захаровым.
– Я не понимаю.
– Руслан Захаров ведь был вашим женихом, верно? А потом произошло нечто, отчего ваши отношения расстроились. Но теперь он, очевидно, сожалеет?
– Это не ваше дело, – начала Алена.
Понимая, что вся муть, которую она столько времени давила в себе, снова всплыла. Боль, обида, яростное желание справедливости. Все теперь дрогнуло в душе, удалось этой женщине посеять в ней сомнения.
– Да, не мое, – тихо и трагично проговорила Любовь Марковна. – Но я все же обязана вам сказать, чтобы вы не попали в ужасную ситуацию еще раз. Они поспорили на вас. Вадим Захаров на вас поспорил.
Удар был силен. Как будто огромный колокол взорвался в голове, и теперь сердце запнулось и начало качать кровь в никуда. Но она еще не готова была признать это.
– Зачем Вадиму Тимуровичу было это делать?
– Зачем? Он хотел показать младшему брату, чего вы из себя представляете на самом деле. И что ради вас ему не стоит рушить семью.
Сначала был ледяной холод, затопивший Алену мгновенно, потом предательская краска стала заливать лицо.
– Откуда вам это известно? – спросила она.
Любовь Марковна грустно ответила:
– Я ведь его личная помощница. И мне известна вся его личная переписка, – она особо подчеркнула это и добавила. – Это ведь я планирую его личное время, расписание встреч. И прочее, прочее, прочее.
Сейчас, наверное, надо было упасть в обморок. Или умереть. Но голова работала как часы. Алена вспомнила свое первое впечатление о Вадиме Захарове.
Он же с самого начала показался ей опасным. Куда более опасным, чем Руслан. Матерый, зрелый, прагматичный, жесткий. И думать, что такой человек может взять и влюбиться в нее? В какую-то секретаршу с прошлым?
Наивная идиотка. У нее не было единого шанса против него.
И да голова работала, работала чисто как никогда.
Она ведь на испытательном сроке, да? В конце концов, что ж она себе работу не найдет? Найдет, конечно, хоть кассиром в пятерочку, хоть кондуктором, сторожем, да кем угодно. Как-нибудь вытянет маму, а дальше…
– Спасибо, что сказали, Любовь Марковна, – проговорила она, поднимаясь с места, и вышла.
Сейчас ей нужно было кое-что сделать. И сделать это очень срочно.
***
Как только Новикова вылетела из ее кабинета, Любовь Марковна удовлетворенно откинулась на спинку стула. Удалось! Она правильно просчитала все. Эта девица сделает именно то, что ей нужно.
А когда это произойдет, не будет больше никакой секретарши. Место в приемной снова будет принадлежать ей. Конечно, Солнцев ждал от несколько иного, но ведь своя рубашка ближе к телу? И делать нужно в первую очередь то, что выгодно тебе, а не какому-то левому дяде.
Потом, когда она снова получит полный доступ ко всему, можно потихоньку сливать инфу Солнцеву. Или нет, как пойдет. Она была уверена, что сможет удержать ситуацию в руках.
Но прежде всего надо было убедиться, что все удачно прошло. Любовь Марковна подскочила и помчалась к приемной.
***
Снова был адский холод в груди, а сердце продолжало качать кровь в никуда, но мыслила Алена четко. Даже иронично. Испытательный срок у нее три месяца, а она не продержалась до конца и одного.
Залететь в приемную, черкнуть заявление об уходе, было делом одной минуты. А потом она зашла в кабинет. Захаров начал подниматься ей навстречу, но она успела раньше.
Положила перед ним заявление на стол и сразу вышла.
***
Вадим ничего не понял, он ждал ее, хотел увидеть радость в глазах. А вместо этого… Какая-то бумажка.
Он стал вчитываться, но перед глазами сейчас рябило, взгляд выхватывал отдельные слова.
«...по собственному желанию…»
«...от компенсации отказываюсь…»
Потом он просто взревел и выбежал следом.
***
Любовь Марковна очень ждала, ей просто необходимо было увидеть результат.
И да, как и ожидалось, Новикова вылетела из приемной как пробка и быстро, почти срываясь на бег, пошла к лифтам. Но дальше произошло то, от чего не ждал никто.
Следом за этой Аленой выбежал Вадим Захаров. Нагнал, рывком перехватил ее, прижал к себе и уже не выпустил. Они так и застыли, потом он стал целовать ее, говорил что-то.
Все это посреди коридора на глазах у всех!
У Любови Марковны просто отнялся язык.
Она развернулась и побрела к себе в кабинет. А там, усевшись за стол, застыла, глядя в одну точку. Глаза сощурились.
***
Вадим был шокирован. Он просто не мог понять, какого хрена творится?!
Они же… Это же очевидно, что они теперь вместе! И никак иначе. Все это время Вадим зубами себя с ней сдерживал, чтобы не испугать своей страстью, чтобы не навредить. Чего это ему стоило, давить свою силу и потребность в ней – неважно. Главное было – дать ей чувство защищенности, уверенность.
Он же видел, бл***, в каком Аленка была состоянии. У нее психологическая травма, поэтому давал ей время раскрыться, забыть тот кошмар. Вчера он был предельно нежен с ней и терпелив, готов был на горло себе наступить, лишь бы ей было хорошо.
А сегодня она швырнула ему на стол заявление об уходе?!
Нет, черт бы его побрал! Он не мог дать ей уйти. Нагнал. Хотел сказать ей: «Со мной нельзя играть!». Но все слова исчезли, когда он заглянул в ее налитые слезами отчаянные глаза.
– Что случилось, Аленушка? – стиснул ее в объятиях, прижал к себе, целуя. – Я чем-то тебя обидел?
Сначала она вырывалась, потом затихла.
– Ты на меня поспорил? – спросила тихо, а в голосе сталь.
– Что? – он сначала не понял, настолько нелепо звучало.
– Ты с Русланом поспорил на меня? Кто первый меня… – у нее голос сорвался на шепот.
А его просто дикое зло взяло.
– Кто тебе сказал такое?! – резко спросил, заставляя ее поднять голову. – Руслан?!
Такое переворачивалось в душе, что он бы просто избил брата, если бы это оказалось правдой. Но Алена затрясла головой:
– Нет, нет. Руслан тут ни при чем. Он вообще с того не звонил и не приходил.
Если не брат – хорошо. Не хотелось бы рихтовать Руське морду. Вадим успокоился.
– Тогда кто?
Он мягче перехватил Аленку, полностью забирая в объятия, и ждал. Она вздохнула и потупилась.
– Любовь Марковна.
– Что?.. – в первую секунду Вадим потрясенно застыл, потом спросил, уткнувшись носом в ее волосы: – И ты поверила ей?
– Я… – Алена запнулась, облизала губы и всхлипнула, потом все-таки сказала: – Я, наверное, дура. Но ведь она твоя личная помощница. И это она планирует твое личное время и расписание встреч.
Вот теперь он разозлился по-настоящему, холодная ярость разлилась в душе.
– Планирует мое личное время, говоришь? – глухо проговорил, а руки стиснулись, теснее прижимая к себе Алену. – Я с этим разберусь.
Давно пора было. Но прямо сейчас он должен был сделать кое-что поважнее.
Но прежде скользнул взглядом по коридору своего офиса, потому что Алена зябко повела плечом и спрятала лицо. Понятно все. Вадим скользнул взглядом по сторонам, сплетники уже давно маячили в отдалении. Да и плевать.
Он приподнял Аленкино лицо за подбородок и сказал:
– Я хотел сделать это на днях, когда буду знакомить тебя с мамой. Но спрошу сейчас. Ты выйдешь за меня?
– Что? – глаза у нее сделались просто огромные. – Ты… Ты шутишь.
– Я похож на шутника? Я, черт побери, с ума схожу по тебе, девочка.
– Ты…
– С самого первого дня, как увидел.
Она молчала. Молчала и смотрела на него, потом выдохнула:
– Да.
Кто бы знал, как это может подействовать на мужика, когда на него так смотрят и принимают его. Эйфория нахлынула, снося мозги напрочь. Но пришлось выныривать из этого омута, у него еще были дела. Он прижал Аленку к себе и проговорил:
– Сейчас беги на свое место и начинай работать. И чтобы никаких заявлений, поняла?
Она вскинула на него светящиеся счастьем глаза, кивнула и побежала в приемную. А он еще остался. Обвел любопытствующих хмурым взглядом – все пространство мгновенно вымерло. Теперь генеральный директор «Сигмы» был в коридоре своего офиса один. И да, ему дико хотелось запрокинуть голову и на весь мир заорать от переполнявших его чувств. А еще лучше – треснуть себя пластиковым ковшиком по лбу, но ковшик сейчас был далеко.
Вадим привычно затолкал вглубь эмоции и направился к себе. За столом в приемной уже сидела Алена, увидела его, покраснела, в глазах буквально зажглись звезды. Он слегка завис, однако заставил себя встряхнуться и вошел в кабинет.
Там он обосновался за столом. Дал себе минуту окончательно успокоиться, а после вызвал по внутреннему личную помощницу:
–Любовь Марковна, зайдите ко мне.
О чем может думать женщина, у которой рушится все, что она так старательно строила? Жизнь, планы, карьера. Из-за одной маленькой ошибки. Оплошности.
Спешки!
Нельзя спешить, сама же знала…
А она поспешила. Фактически собственными руками принесла приблудной сучке на блюдечке ВСЕ. Надо было слушать Солнцева, не лезть, не выпячиваться…
Любовь Марковна сидела за столом и смотрел в одну точку. Но разум не признавал поражения. Проиграла?
Нет, это еще был не конец, совсем не конец. Должна же быть какая-то справедливость. Она еще поборется. И тогда посмотрим. Любовь Марковна была личной помощницей Вадима Захарова почти пять лет, и как никто знала, насколько этот мужчина нетерпим и подозрителен.
Вызов по внутреннему резанул по нервам. Она вздрогнула, услышав голос Захарова.
«…зайдите ко мне»
Мороз по шкуре. В первое мгновение был шок, хотя она этого ждала. В следующее – адреналин хлынул, проясняя сознание. Она ответила:
– Одну минуту, Вадим Тимурович.
Быстро пригладила двумя руками волосы и вышла. По коридору шла с невозмутимой улыбкой, словно ничего не произошло. Когда вошла в приемную, там за секретарским столом сидела эта молодая мразь. Любовь Марковна направилась к кабинету Захарова, не глядя на нее. Толкнула дверь и спросила:
– Вызывали, Вадим Тимурович?
А тот сидел за столом. Взгляд нечитаемый, холодный, жест ровный, она невольно отметила про себя, как он медленно потер открытой ладонью тыльную сторону другой руки. Плохой знак. Но она все же улыбнулась и вошла.
Он показал ей на стул напротив.
– Присаживайтесь.
Все это не спеша, не повышая голоса, ничем не показывая намерений. Она тоже молчала. Глупее всего начинать оправдываться, прежде чем тебя обвинят. Однако пауза была тяжелой и давящей, а молчание становилось невыносимым. Она держалась из последних сил и выдержала.
Вадим Захаров заговорил первым.
– Любовь Марковна, я хотел бы прояснить кое-что.
Низкий голос мужчины звучал ровно, без эмоций, но ее все равно пробрала дрожь.
– Да, конечно, Вадим Тимурович, – она сейчас мыслила предельно ясно и готова была защищаться.
– Скажите, – он потер глаза. – Вы позволили себе обсуждать мою личную жизнь.
Теперь он смотрел прямо на нее.
Сейчас нельзя было врать, он поймет, только правду. И она сказала правду.
– Я считала эту меру оправданной. И я могу объяснить. В последнее время наблюдалось много попыток получить нелегальный доступ к внутренней информации «Сигмы». Как то: материалы финансовой отчётности, информация о торгах, а также прогнозы, свидетельствующие о возможных уязвимостях компании. Это явно делалось с целью получить выгоду в ущерб нашим интересам.
Захаров не прерывал, он слушал ее и медленно кивал, не отводя тяжелого взгляда. Это был хороший знак? Не было времени гадать, Любовь Марковна продолжила:
– По срокам это как раз совпало с моментом, когда вы приняли с испытательным сроком личного секретаря. Как вы понимаете, я не могла оставаться в стороне и не проанализировать ситуацию.
Он подтер подбородок ладонью.
– Конфликты с «Интеко», частные конфликты внутри вашей семьи, спровоцированные весьма искусно, игра на интересах. Все это началось с определенного момента.
