Текст книги "Осторожно! Мечты сбываются (СИ)"
Автор книги: Екатерина Карабонцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Неужели это правда?
– Хотел бы я сказать, что это не так! А знаешь, я даже рад!
– Серьезно?
– Да! Я рад, что все это происходит со мной! Всю свою жизнь я лелеял в душе надежду, что то, чем я занимаюсь, кому-то по-настоящему нужно. Что есть на свете человек, которому не просто понравится мой зад или мой голос, а который поймет что-то такое, что есть между строк, что идет из самой души, кто будет засыпать и просыпаться с моими песнями, кто найдет в них для себя утешение и наслаждение! И теперь я понимаю, что на земле есть такой человек! Это ты!
– Вряд ли я одна такая на всей земле…
– Не перебивай! Теперь уже мне кажется, что все эти годы я писал только для тебя! Чтобы ты услышала мои слова, прочувствовала мою душу и отыскала меня в этом большом и запутанном мире!
– Лучше бы этого не произошло вовсе! Лучше бы я осталась там, где была, и мечты продолжали быть всего лишь мечтами! Это невыносимо, осознавать, что все было зря, что в конце пути меня ждет лишь мучительное разочарование! Для чего нужно было свести нас так близко, если нам все равно не суждено остаться вместе?
От осознания безвыходности, Катерина заплакала. Провожая, Крис крепко обнял ее, как старый верный друг, и начал успокаивать:
– Все будет хорошо!
– Я не могу! Я не могу расстаться с тобой! Я хочу окаменеть вот так, в твоих объятиях! Пусть нас поразит молния, дабы мы навеки застыли в этом положении!… Нет! Я так просто сойду с ума! Это несправедливо! Ну почему ты такой красивый? И почему ты любишь меня? Все это выше моих сил! Я никогда не смогу сделать этот выбор!
Перед Крисом вдруг вновь возникла тень Катиного супруга, бескомпромиссно разделяющего их. Он снова вспомнил, что ее приезд – лишь мимолетное видение, которое вот-вот вновь растает в жестокости неумолимой реальности. И он сделал отчаянную попытку удержать его.
– Оставь мне хоть какой-то повод для радости!
Катя поколебалась и с тоской промолвила:
– Я оставила у тебя все: рассудок, сердце, душу… Что бы ни случилось, я навсегда останусь твоей!
Тут на Криса нашло помутнение. Он рывком схватил ее в свои объятия, словно пушинку. Катерина не имела ни физических, ни моральных сил сопротивляться ему. В полубессознательном состоянии она как воск плавилась в его руках, когда он прислонил ее к стене дома и хаотично покрывал поцелуями. Ему вдруг захотелось плюнуть на все обстоятельства, затащить ее в свое жилище помимо ее воли и запереть там навечно. Осознавая безудержную силу своего порыва, он сквозь поцелуи проговорил:
– Ты должна уйти! Беги, а то я за себя не ручаюсь!
Эти слова полоснули Катю по сердцу. Она вскрикнула:
– Нет!
– Беги! – настаивал он.
– Нет! Боже, Крис, нет!
Тут он ослабил хватку и она с ужасом поняла, что это ее последний шанс спастись от греха. В слезах она вырвалась из сладкого плена и бросилась к машине. Спустя полчаса она уже ехала по сумеречному шоссе, а все ее тело дрожало так, словно на улице был двадцатиградусный мороз.
* * *
Крис стоял на улице до тех пор, пока город полностью не погрузился в ночную тьму. Он не мог точно определить то, что он чувствовал. С одной стороны, это был всплеск самых сладостных переживаний в его жизни. Но, с другой… теперь ему было просто нестерпимо больно. Всю свою жизнь он писал и пел о любви, все девушки мира верили в искренность его переживаний, и многие из них действительно были достаточно выстраданы. Но такого вихря чувств, такого душевного смятения он еще не испытывал никогда. Она медленно выворачивала его душу наизнанку и оставляла ее в беспомощном состоянии. Это была извращенная и, в то же время, сладостная пытка, от которой не было сил отказаться. Ему хотелось разорвать свое сердце, ему хотелось просто выть от боли!
В чем он мог найти спасение? Алкоголь? Наркотики? В свое время он достаточно наигрался и с тем, и с другим, не заработав при этом ничего, кроме новых проблем и мучений. Но она любила его не за его слабости. Она видела в нем идеал, гения рок-музыки, способного, как никто другой, доносить свои переживания до публики. Сейчас же ему, как никогда,
хотелось донести свои чувства до нее одной, во что бы то ни стало достучаться до ее сердца. Впервые за последние три года он поднялся в свою студию и взял в руки гитару с такой привычной ранее и давно уже забытой целью. Он ударил по струнам и извлеченный звук заставил все внутри содрогнуться. Его сердце встрепенулось от стертого из памяти ощущения. Огонь внутри разгорался с новой силой, давая выход всей накопившейся внутри него энергии.
Он с невероятной яростью бил по струнам гитары, облегчая тем самым свое сердце. Но боль была такой сильной, что ему хотелось кричать. И, не в силах сдерживаться, он завопил: «Не-е-ет! Что бы ни делал я, все же ты не моя-а!!!» И он не поверил сам себе, когда вслед первому крику души в его голове родились следующие строки, строки, которые сами собой ложились на льющуюся из самого сердца музыку. Он уже и не надеялся, что музыка еще когда-нибудь посетит его голову. Это был, надо сказать, самый тяжелый рок в его жизни, от которого хоть на мгновение становилось легче. Он орал до боли в горле, облегчая тем самым боль душевную. Спустя какое-то время, не веря в происходящее и боясь упустить из памяти такие дорогие строчки, он положил гитару и, взяв бумагу, начал записывать:
Я столько лет блуждаю в этом мире,
Лишь сейчас открыл я для себя, что в нем
Все же есть любовь.
И я попался ей.
Как же так случилось, я не знаю,
От тебя я голову теряю, но
Ты не можешь быть моей.
И боль еще сильне-ей!
* * *
Но-о-о! Что бы ни делал я,
Все же ты не моя-а!
И выхода нет!
И после стольких лет
Я вно-овь остался совсем один!
Что же ждет впереди?
Так можно с ума сойти!
* * *
В твои глаза смотреть невыносимо.
Я не в силах не заметить то, что в них
Океан любви…
И я иду ко дну!
Но судьба, увы, неумолима.
Ты не можешь сделать выбор, ну а я
Хочу тебя одну!
И скоро я с ума сойду!
* * *
Но-о-о! Что бы ни делал я,
Все же ты не моя-а!
И выхода нет!
И после стольких лет
Я вно-овь остался совсем один!
Что же ждет впереди?
Так можно с ума сойти!
* * *
Пусть мы с тобой друзья…
Все же ты не моя-а!
И нету пути назад!
Жизнь моя – сущий ад!
И все же любви я рад!
Он положил ручку и сам себе изумился. Это было невероятно! Он написал песню! Первую песню за три года! Неповторимую, искреннюю, разрывную… И эта песня была о ней. Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым и несчастным одновременно. Да, ради этого стоило жить! Для того, чтобы испытать подобные ощущения. Он был доволен собой, доволен жизнью, несмотря на то, что его сердце разрывалось от боли. И все же ему хотелось кричать на весь мир: «Я влюблен! И я наконец очнулся ото сна! Я воскрес! Я снова жив! Я живу и чувствую каждой клеточкой своего тела! И каждая клеточка моего тела произносит ее имя!»
Это было незабываемо, даже принимая во внимание тот факт, что он полностью утратил покой и сон. Отныне для него не существовало другой реальности, помимо Кэтрин. Она была воплощением всех его желаний и надежд, она была самой светлой и красочной мечтой. Целыми днями Крис сидел в своей студии и играл. Он писал песню за песней, удивляясь тому, что еще никогда ранее к нему не приходило подобное вдохновение. Он пел, орал, выкрикивал фразы, и это было его единственным спасением, чтобы не начать просто кричать от горя.
Ее не было рядом неделю, месяц, два месяца, и это было нестерпимо. Рана в сердце не собиралась заживать. Его аж распирало от желания поехать и сыграть ей несколько своих новых произведений, посвященных ей. Интересно, предполагала ли она когда-нибудь, что ее кумир будет посвящать ей песни, что он будет закусывать подушку ночью, чтобы удержаться от рыданий, что он будет грезить ею, как сопливый мальчишка? Он, не переставая, пел и ему на время становилось легче, но исцеление не спешило приходить. Он не знал, как ему поступить. После долгих мучений он поехал в Кэпитол Рэкордс и записал одну из своих новых песен в надежде, что ее начнут крутить по радио и однажды, сидя в машине, она услышит ее и поймет, что каждое слово в ней – о его безграничной и неразделенной любви.
И все же облегчение не наступало. В последнее время он чувствовал себя измученным шакалом, отбившимся от стаи и слоняющимся в поисках способа выживания. Но к чему бы он ни прибегал, сердце подсказывало ему только один путь: ехать поближе к ней. И вот, в один прекрасный день, Крис Ривер не выдержал и сел за руль своего BMW. Он завел мотор и выдвинулся в сторону Сан-Диего. Он не имел четкого представления о своих предстоящих действиях. Да что там говорить, он вообще не имел никакого представления о том, как ему дальше жить! Он просто искал хоть малейший способ избавления от навязчивых переживаний.
Удивительно, но по мере приближения к месту ее проживания ему даже дышать становилось легче, как будто нить, связывающая их сердца, постепенно теряла натяжение и причиняла все меньшие и меньшие страдания. К моменту въезда в город, его даже охватило некое торжественное настроение, предчувствие чего-то светлого и радостного. Одна только мысль, что Кейт находится где-то неподалеку, заставляла его сердце биться ровнее. Что еще может быть лучше, чем возможность хотя бы раз в день просто увидеть ее, понаблюдать из-за угла за ее жизнью, смешавшись с толпой, почувствовать запах ее волос? Эти мысли приводили его в восторг, даря его кровоточащим ранам хотя бы временную анестезию.
Итак, он поселился в одном из центральных отелей Сан-Диего, даже не подозревая, как будет искать свою возлюбленную в огромном городе. Его вели инстинкты и любовь, и он верил, что, если судьба к нему благосклонна, то им с ней не удастся разминуться.
Последний рубеж
После своего возвращения в Сан-Диего, Катерина две недели к ряду убивалась нестерпимым горем. Она заявила мужу, что заболела, и безвылазно лежала в постели, заливаясь слезами, едва тот покидал комнату. Егор ничего не понимал, хотя в его душе прочно засело предчувствие, что надвигается нечто неминуемое и трагическое. Катя не хотела ни есть, ни пить, ни выходить на улицу. Казалось, если бы не инстинкт самосохранения, то она перестала бы даже дышать. За время депрессии она сильно похудела, лицо ее приобрело зеленый оттенок, а вокруг припухших глаз образовались огромные черные круги. Не выдержав этого ужаса, Егор вызвал на дом врача, который, помимо Катиной воли, наколол ее поддерживающими витаминами и антидепрессантами, пригрозив при этом, что, в случае ее отказа от еды, ее поместят в клинику, где будут кормить через трубку.
Катя ненавидела даже малейшие упоминания о клиниках, и, если бы не ее страх перед тем, что неравнодушные к ней люди заставят ее пройти через невыносимое насилие, чтобы не дать ей покинуть этот мир, то неизвестно, как далеко она могла бы зайти в своем желании расстаться с жизнью. Таким образом, превозмогая апатию и душевную боль, в итоге Катя сдалась. С огромным трудом она стала возвращаться в реальный мир, для начала взяв в руки книжку. Продолжая двигаться в этом направлении и оплакав добрую дюжину литературных судеб, спустя месяц, она включила телевизор. Начав с драмы, а затем плавно перейдя к легкому любовному кино, уже через пару недель она благополучно смеялась над комедией.
Жизнь продолжалась. Несмотря ни на что. И, встав, наконец, с постели, Катерина поняла, что невероятно соскучилась по музыке. Впервые в своей жизни она на такой долгий период лишила себя этого удовольствия. Сколько она себя помнила, музыка всегда была ее спутницей, повсюду она сопровождала ее в любом возможном виде. Слушать музыкальные композиции для Кати было равносильно тому, что дышать. Сейчас же у нее сформировался просто звуковой голод. Но для того, чтоб вернуться к таким любимым и желанным песням Криса, у нее не было моральных сил. Поэтому Катерина решила устроить себе эмоциональную разгрузку и пойти туда, где всегда было достаточно различного сорта звуков – в ночной клуб.
Одна русскоязычная продавщица из Катиного любимого магазина одежды уже давно предлагала ей где-нибудь развлечься, и вот сейчас наступило время воспользоваться приглашением. И хоть Егору эта идея была далеко не по нраву, он все же настолько обрадовался тому, что в жене проснулось хоть какое-то желание жить, что закрыл на все глаза. Катя же так давно никуда не ходила, что решила «оторваться» по полной. Она нацепила самый откровенный наряд из своего гардероба, распустила успевшие уже отрасти до уровня попы волосы и отправилась танцевать. Катерина не так давно взошла на музыкальный олимп, и ее лицо не успело еще примелькаться широкому кругу людей. Но все же, неизвестно благодаря чему именно, охранник на дверях клуба мгновенно распахнул перед ней ленточку.
Потребовалось всего несколько минут для того, чтобы она слилась с толпой и ощутила волну коллективного драйва и расслабления. Ее качало на волнах всеобщего веселья и разрывные танцевальные аккорды лились, словно сладкий, пьянящий бальзам на ее измученную душу. Похудев еще больше обычного и не стесняясь быть неправильно понятой при исполнении откровенных движений в экстремально короткой юбке, Катерина очень скоро завоевала всеобщее расположение на танцплощадке. Таким образом, подобные походы в клуб вскоре стали ее любимым времяпрепровождением.
* * *
В один из самых обычных вечеров, Крис Ривер ездил по окрасившимся в свет фонарей и витрин улицам в надежде развеять свою тоску в бокальчике чего-нибудь слабоалкогольного. Он все чаще начал совершать подобные рейды с тех пор, как остановился в этом чужом и волнующем городе. Иначе вечерами и бессонными ночами он рисковал просто сойти с ума от тоски.
Он ни на что уже не надеялся, когда, вдруг, словно гром среди ясного неба, увидел припаркованный черный Audi возле одного из ночных увесели-тельных заведений. Его будто разбил паралич. Ее номер он не мог спутать ни с каким другим! Он глянул на часы. Была половина первого. Судя по маши-не, мужа с ней не было. Куда же отправилась эта распутная девчонка! Позабыв обо всех мерах предосторожности, он вышел из авто и пошел ко входу.
Открывшаяся его взору картина заставила сжаться его сердце. Это без всякого сомнения была Кейт. Ее обворожительный силуэт отчетливо выделялся из общей массы людей. Так как вход в клуб и площадка со столами находились выше уровнем, Крис мог ясно видеть все, что происходит на танцполе. Все это не укладывалось у него в голове! Ее поведение никак не вписывалось в его представление о ней. Еще пару месяцев назад она плакалась ему в жилетку на жестокую судьбу, а теперь уже бесстыдно выплясывает в толпе разгоряченных подростков! И во что она была одета! Ее платье скорее можно было назвать удлиненной блузкой, на ногах красовались вызывающие сапоги, а волосы с нахальной развращенностью метались по залу! Ее легко можно было принять за объект сексуального вожделения. А вокруг, как назло, так и вились возбужденные кавалеры!
Он разъяренно сжал кулаки, а глаза его налились кровью. Стоило ему приехать в этот город, чтобы увидеть такое! Злая, удушающая ревность завладела всем его сознанием. Раньше его воображение рисовало ее невинной, заключенной в неразрывных оковах несчастного брака, а теперь она беззаботно развлекается с целой толпой не заслуживающих на это жеребцов. Это воспоминание ему будет нелегко перебороть!
Но как она танцевала! Ее движения выходили за рамки обычной дискотеки, она была невероятно грациозна и легка и, несмотря на всю свою развратность, умопомрачающе красива. Он не мог оторвать глаз от ее танца. Казалось, она чувствует каждый звук. Право, эта девушка просто родилась с музыкой в сердце. Она была с ней одним целым, каждым новым движением украшая очередной аккорд. Даже грубый и резкий хип-хоп в ее исполнении казался стильным и сексуальным. Нет! Ее невозможно будет забыть! Боль поднималась откуда-то из глубины и разгоралась с еще большим неистовством, усиливаемая словами беспощадной композиции: «Разве кто-то хочет быть одиноким в такую жаркую, звездную ночь?» И правда, кто же захочет быть одиноким? Крис не хотел! Теперь он это точно знал. Еще несколько месяцев назад ему было абсолютно наплевать, что будет с его жизнью, а теперь он больше всего на свете не хотел оставаться один!
Но тут музыка неожиданно сменилась. В зале заиграла красивая, медленная композиция. Сердце Криса моментально сжалось при мысли, что Кейт даст себя обнимать какому-то возбужденному незнакомцу, коих в один миг вокруг нее скопилась целая туча. Он закрыл глаза и представил, как среди толпы она замечает его лицо, стремительно подходит к нему, проводит рукой по щеке, а затем страстно целует своими жаркими губами. Ему пригрезилось, как он обнимает ее за хрупкую талию, как вновь ощущает биение ее сердца, как берет ее за руку и начинает кружить в своих объятиях под эти завораживающие звуки… Тут он открыл глаза и, вопреки ожиданиям, увидел ее, пробирающуюся сквозь толпу. Удивленные мужчины преграждали ей путь и хватали за руки в надежде завоевать ее расположение, но она лишь отрицательно качала головой и уверенно пробиралась к лестнице. Еще несколько минут, и она могла оказаться в двух шагах от него. Нужно было незамедлительно действовать. Крис бросился к выходу и, едва очнувшись, сел в машину, судорожно завел мотор и надавил на газ.
Он гнал по ночной дороге до тех пор, пока не заметил на одной из улиц открытый бар. Его всего колотило. Что это было, то, что он сейчас видел? Не пригрезилось ли это ему? Все эти месяцы он пребывал в полной уверенности, что Кейт любит его. Он клял обстоятельства, укорял ее за слабость, за нерешительность и боязнь бороться за свое счастье, и все же любил. Любил и превозносил, как богиню, как идеал женщины, чистый и непорочный, неспособный предать и обидеть. Вот только достался он не ему. Как он завидовал ее мужу, считал его слепцом, не осознающим своего счастья. А теперь ему стало его даже жаль. Как могла она так легкомысленно поступать? Кому она хотела сделать больно своим поведением? Сама того не ведая, его она заставила провариться в адском котле эти полчаса. Ему просто необходимо было залечить свое горе. Несмотря на полугодовое воздержание, он попросил бармена налить ему порцию виски. Жгучий напиток прокатился по всему его телу до самого сердца, а через пару минут ударил и по мозгам. Все немного затуманилось, и дышать стало легче. Он попросил повторить.
Через сорок минут ситуация уже перестала казаться ему такой безнадежной. Он послал весь мир к чертям и попросил бармена продать ему пачку сигарет. В дыму своего глубокого падения он пролистывал в памяти страницы своей жизни. И она казалась ему ничтожной. Его от всего и от всех воротило и, в первую очередь, его воротило от самого себя. И все же, она никак не выходила из его головы. Любила ли она его на самом деле? И, даже если любила, возможно ли, что она когда-нибудь будет с ним? Быть может, он лишь зря тешит себя призрачной фантазией? Но хуже всего то предположение, что его надеждам и вовсе не на что опереться. Но ведь это неправда! Это всего лишь какая-то ошибка! Ведь ему же не приснилось все то, что между ними было! Он же не просто вообразил ее, полные слез, глаза, ее слова: «Я тебя люблю, милый!» и «Я за тобой пойду на край света!»
Мысли путались в его голове, и с каждым очередным бредовым озарением он заказывал себе новую порцию алкоголя. Наконец, когда бар уже начал закрываться, и парень за стойкой забеспокоился о том, как Крис доберется домой и поинтересовался, не вызвать ли музыканту такси, тот лишь усмехнулся и промямлил:
– Не дрейфь, дружище! Ты думаешь, мне впервой? Ты еще не видел, как я под кайфом гоняю на байке!
После чего он с пьяной ухмылкой забрался в свой автомобиль и направился в ближайший круглосуточный магазин за очередной бутылкой.
К пяти часам утра, сидя в своем гостиничном номере, Крис уже достаточно крепко набрался. Он уже плохо соображал, что происходит, но из его памяти никак не хотел стираться один кадр: Кейт, танцующая среди толпы возбужденных мужиков. Наконец, окончательно перейдя грань с ощущением реальности, он нащупал в кармане телефон и набрал ее номер.
* * *
Катерина проснулась от навязчивого звонка. Она вернулась домой в половине третьего и, чтобы не будить мужа, легла прикорнуть на диване в гостиной. Сегодняшняя ночь у нее не задалась. Танцуя среди множества разгоряченных мужчин, она, в очередной раз, пыталась забыть того единственного, который всякий раз всплывал в ее воображении. Его огромные, потупившиеся глаза, смотрящие вглубь себя, его мужественные, слегка небритые скулы, его крепкие руки… Она назло обстоятельствам улыбалась всем вокруг, стараясь убедить себя в том, что все хорошо, что нет в ее жизни ничего такого, что бы она не сумела пережить. Но чем больше парней роилось вокруг ее персоны, тем явственней она ощущала его отсутствие, тем больнее все сжималось в груди.
И вот, опять медленный танец… Снова вереница мужчин тянется к ее телу, но каждое их прикосновение ей невыносимо, каждый вожделенный взгляд ненавистен. Что же ей делать? Она не в силах больше это выносить! Вечер еще в самом разгаре, но у нее уже нет никакого желания веселиться. Она старается вежливо отказаться от предложений и пробирается к выходу. Забравшись в автомобиль и, наконец, выдохнув, Катя включает радио и начинает заводить мотор. И вдруг…
Звуки его гитары она могла узнать из тысячи. Но это были абсолютно незнакомые ей звуки… Неужели…? Нет! Этого не может быть! И тут она впервые за последние три месяца услышала его голос, такой нежный и завораживающий… Это было божественно! Божественно и невыносимо. Он написал песню. О чем? Она вслушивалась в слова и они всё переворачивали в ее душе: «Прекрасная катастрофа… Нет пути назад… И ничего уже не имеет значения… Сердце рвется в клочья… Ты медленно упиваешься моей болью… И нет спасенья… Самая прекрасная катастрофа в моей жизни…» Слезы катились по ее щекам, словно весенняя капель. Его голос звенел в ушах, всем своим естеством она ощущала его боль и ничего не могла с собой поделать. Она вновь вся дрожала, как в тот вечер, когда она уехала, оставив Криса на лужайке перед его домом.
Трясущимися руками заведя мотор Audi, которую он практически заставил ее приобрести, Катерина в неком подобии транса добралась до знакомого здания, размещавшего в себе ее супружескую квартиру. Слезы еще не успели высохнуть на ее заспанном лице, как она уже ощутила вибрацию под своей подушкой. С трудом продрав глаза, она попыталась прочитать имя абонента и, когда ей почудилось такое знакомое сочетание букв, она подумала, что еще не проснулась. И все же, она открыла мобильный и ответила. На том конце раздался неразборчивый, пьяный вопрос:
– И где же ты научилась так танцевать, красотка?
Катя вмиг лишилась сна. Это было похоже на злую шутку. Это был голос Криса. Но почему пьяный? И почему он спрашивает про танцы. Неужели…? Катю бросило в жар. Она с трудом собралась с силами и спросила:
– Крис? Ты где?
– В Сан-Диего.
– Ты выпил? Где ты находишься конкретно?
– В Хэмптон Инн на Пасифик Хайуэй.
– Как ты мог?! В каком ты номере?
– В 315-том… А что…
Но тут Катя бросила трубку.
* * *
Крис сидел посреди комнаты и с трудом пытался понять, что происходит. Что он только что натворил? И как она отреагировала? Почему она спрашивала его адрес? Неужели она собралась приехать? Он попытался встать на ноги и посмотреть на себя в зеркало. Он очень паршиво выглядел! В таком виде он не мог ей показаться! Он едва держался на ногах и очень смутно понимал, в чем дело. И все же, внутренний здравый смысл довел его до ванной, где он вставил два пальца в рот, после чего, немного оклемавшись, засунул себя под холодный душ. Вместе с дрожью понемногу приходило ощущение реальности. Он так долго ждал этой встречи с Кейт, и тут он в таком нелицеприятном виде! Никогда он не предполагал, что они увидятся при таких обстоятельствах. Но не она ли сама виновата в этом? Тут к нему вновь начала возвращаться злость. Он завернулся в полотенце и, немного обсохнув, переоделся в свежую футболку. Вид у него все же был отталкивающий, но, едва он успел еще что-нибудь предпринять, как в дверь постучали.
У него не было другого выхода, кроме как открыть. В проеме показалась Кэтрин. Увидев его, она ужаснулась и отпрянула, но спустя пару секунд все же зашла в комнату. Она была в недоумении.
– Крис? Ты можешь объяснить мне, что происходит? Что ты здесь делаешь? И почему ты пьяный?
– Я видел, как ты танцевала с этими сосунками!
Глаза ее округлились.
– Ты что, следил за мной?
– Нет! Я просто проезжал мимо и увидел твой автомобиль возле клуба!
– Ты просто проезжал мимо? В чужом городе?
– Я приехал увидеть тебя. Все эти месяцы я не знал, куда деться, чтобы не сдохнуть без тебя!
Он выкрикнул это с такой болью, что у Кати возникло безудержное желание подойти и обнять его. Она попыталась взять его за руку, но он нервно отдернул ее. Тогда она сделала попытку взяться за вторую, но он в сердцах махнул ею и выкрикнул:
– Нет! Нет! Я писал тебе песни! Целый десяток песен! Я с ума по тебе сходил!
Катя хотела было сказать, что она слышала его шедевр, сказать о том, как она восхищена его работой и как она ему благодарна за такой желанный подарок, но момент был какой-то неподходящий. Крис был похож на вонючего бомжа и вызывал своим видом непередаваемую жалость. Катерина дотронулась до его щеки и снисходительно произнесла:
– Боже, Крис, ты выглядишь ужасно!
Он оттолкнул ее и надменно вздернул голову, как бы спрашивая «И что с того?» Но проявление его агрессии лишь пробудило в Кате безграничную нежность. Она смотрела на этого измученного жизнью человека. Человека, испытывающего к ней любовь, которая порождает шедевры, и не знала, как ему передать всю глубину того, что она чувствует. Она просто смотрела на него и в ее глазах сами собой появлялись слезы. Наконец, еле слышно, она прошептала:
– Я люблю тебя так сильно…
В ее глазах читалось: «Я прощаю тебя! Я прощаю тебя за то, что ты приехал в этот город, как шпион; я прощаю тебя за то, что ты в агонии разбудил меня в пять часов утра и от обиды наорал на меня; наконец, я прощаю тебя за то, что ты напился, как последняя скотина, и дышишь на меня жутким перегаром! Я все тебе прощаю за одну твою песню, посвященную мне, за твои бездонные глаза и неповторимый голос, за то, что ты есть один такой на этой планете! И я люблю тебя!»
Этот взгляд растопил лед в душе Криса. Он рывком, небрежно схватил ее за голову и одной рукой привлек к себе для импульсивного поцелуя. Это было довольно грубо, но все же страстно. Когда же он отпустил ее, Катя в ужасе отпрянула и с отвращением выкрикнула:
– О, Боже! Какой ужас! От тебя воняет, как от помойки!
Конечно, Крис понимал это, но разве мог он без обиды воспринимать от нее подобное заявление. Он вновь нервно вздернул голову и воскликнул:
– Значит так, да? Ну что ж… Замечательно! От меня несет дерьмом. Быть может, я и есть самое настоящее дерьмо, но тогда зачем ты пришла сюда? Ты рискуешь измазаться во мне по уши!
– Я и так по уши в тебе! Разве ты до сих пор этого не понял?
Напряжение понемногу спадало, но Крис все еще выглядел обиженным. Катя подошла к нему и со всей своей нежностью прислонилась к его груди. В нос ей сразу же ударил резкий запах въевшегося табака. Она решила выяснить:
– Ты начал курить?
Крис немного отстранил ее и продолжил оборону:
– Да, и что с того? Хочешь сказать, что из-за этого ты меня бросишь? Скажи мне, какая разница, если ты все равно не останешься со мной? – голос его начал срываться.
Наполнившись грустью и все же с каплей энтузиазма, Катя произнесла:
– Разница есть… Для тебя!
Крис продолжительно смотрел на нее, и по его глазам было понятно, что он никак не может решить, как ему поступить. Наконец, он сказал:
– Ладно, давай я почищу зубы, а потом мы спустимся выпить кофе, ОК?
– Хорошо.
Катерина была рада перемирию, и все же ей до сих пор не давал покоя его утренний звонок. Неужели она была столь вызывающа, что спровоцировала подобный вопрос? Она прошла за ним в ванную и, опустившись на корточки возле стены за его спиной, произнесла:
– В институте я два семестра ходила в танцевальную студию.
Крис обернулся и удивленно спросил:
– Что?
– Это ответ на твой вопрос: где я научилась танцевать. Когда наш тренажерный зал закрыли на ремонт, нам пришлось выбирать между настольным теннисом, плаванием и танцевальным кружком. Я выбрала танцы и была очень довольна!
Крис закончил свой туалет и заинтересованно опустился на корточки рядом с ней.
– А что было потом?
– Потом… Я переехала в Киев. Киев – это столица Украины, – уточнила Катя, – Я начала работать, и мне пришлось перевестись на заочное отделение. Там у меня уже не было времени на танцы. Я просто платила деньги и получала зачет по физкультуре.
От последней фразы у Криса округлились глаза.
– Как это?
– Очень просто. Я сдавала по пятьдесят гривен каждый семестр и получала подпись преподавателя в зачетке.
– Пятьдесят гривен это как пятьдесят долларов?
Катя зашлась хохотом:
– Что? Не-е-ет! Это намного, намного меньше!
– Как же это, ваш преподаватель нарушал закон за сущие копейки?
– Закон? Ха-ха-ха! Дорогой! Ты не был в Украине! У нас новые законы сочиняют каждый день! Мы даже не успеваем их запоминать!
Последовала некоторая пауза, в течение которой, видимо, Крис пытался представить себе жизнь на другом конце земного шара, такую же загадочную, какой для Кати, в свое время, была жизнь в США. Наконец, он решил спросить:
– Ты скучаешь по своей стране?
Этот вопрос показался Кате философским, она на время задумалась.
– По стране – нет. Скучаю по некоторым милым мелочам…
– Например?
– Например… По теплому, весеннему дождю в Киеве… После него все цветущие деревья на улицах города начинают необыкновенно благоухать. Ты идешь на прогулку, из-за туч выглядывает робкое, еще не успевшее набрать силу солнышко, и тебя посещает это едва уловимое, мимолетное ощущение ни с чем не сравнимого счастья… Такого я не испытывала в Штатах!
– Значит, в воздухе Калифорнии невозможно уловить мимолетное счастье?
– Что ты! Когда Бог создавал эти земли, он пролил сюда чрезмерную дозу этого компонента! Здесь его можно черпать ложками прямо из воздуха, и то оно будет таким насыщенным, что его терпкость может вскружить голову!
