Текст книги "Осторожно! Мечты сбываются (СИ)"
Автор книги: Екатерина Карабонцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Катерина не выдержала. Она оторвала одну руку от руля и в порыве злости принялась колотить Криса по плечу.
– Я что, по-твоему, похожа на тинэйджера? – в исступлении кричала она. Но Криса это ни капли не пугало.
– Да ты еще совсем писюха! – не уставал он восторгаться тем, как Катерина все больше и больше заводится.
У нее даже слезы выступили на глазах. Она уже перестала обращать внимание на то, что всякий раз, как она замахивалась, машину кидало из стороны в сторону. Наконец, Крис решил, что эмоций с нее достаточно.
– Я, конечно, рад, – заключил он, – что ты уже не боишься сидеть за рулем… Но все же, этот автомобиль достаточно дорогой, не хотелось бы разбить его так быстро!
Катя вдруг пришла в себя и снова крепко ухватилась за руль.
– Извини… – с виноватой улыбкой сказала она.
– Да нет, это довольно мило… – улыбнулся в ответ Крис, – Кстати, нам здесь сворачивать.
– Это то самое место, – констатировал он, когда они подъехали к большому красному лотку с гигантским пластиковым пончиком наверху.
– Начало многообещающее… – протянула Катерина.
– Подожди, не смейся! Сейчас я тебя удивлю еще больше! – сказал Крис и через пару минут вернулся в машину с двумя огромными бубликами цвета меди, покрытыми шоколадной глазурью с одной стороны.
– Ты шутишь? – спросила Катя, – Да он больше, чем объем моей талии!
– Кажется, кто-то утверждал, что зверски проголодался! Давай, вперед!
– Ты и вправду думаешь, что я это съем?
– Куда ж ты денешься!
– Не-ет! Столько муки и сахара в меня точно не поместится!
– А еще сколько растительного жира! – продолжал издеваться Крис.
– И часто ты так питаешься?
– Да нет, только по праздникам! Обычно, я питаюсь еще хуже! Но тебе этого лучше не знать!
Катя скривилась, на что Крис лишь усмехнулся.
– Я не очень-то светский человек, знаешь ли! Не люблю, когда в меня тыкают пальцем в ресторанах. Поэтому выбираю места позлачнее, а чаще всего просто покупаю что-нибудь в магазине. Тебя это отталкивает? Ты уже настолько привыкла к белым салфеткам и лобстерам в ароматном масле?
– Да не то что бы… Просто это для меня довольно необычно. Поначалу я сама чувствовала себя неловко в дорогих заведениях. До моего знакомства с Егором я не бывала в подобных местах. Мне казалось, что все вокруг смотрят на меня с осуждением, я кожей чувствовала, что не вписываюсь в этот круг. Для меня было дико отдавать распоряжения официантам, голодными глазами глядящим на дорогие блюда у нас на тарелках, и раздавать чаевые. Я все время подсчитывала, что на одну только оставленную на чай сумму можно было купить продуктов на целый обед! И потом, подсознательно ты всегда понимаешь, что их учтивость и светлые лица являются лишь следствием меркантильных целей. Некая фальшь сквозит во всем этом официозе и роскоши!
– А что же изменилось теперь?
– Постепенно я сама начала исповедовать их идеалы, стала следить за новыми коллекциями в модных магазинах и непроизвольно косо поглядывать на тех, кто осмелился прийти в неподобающем наряде. И со временем, сама собой подача чаевых менее десяти процентов от стоимости превратилась для меня в крайнее унижение собственного достоинства.
– И ты считаешь эти изменения нормальными?
– Я просто сделала для себя вывод, что каждому уровню жизни должно соответствовать определенное внутреннее состояние, свой особый взгляд на вещи. Иначе ты просто морально не готов к переходу в этот новый мир…
– Ну, тогда для тебя будет большим открытием такое исключение из правил, как я! Кстати, как тебе пончики?
– Довольно неплохо! Сто лет их не ела. Прямо вкус детства!
Крис наблюдал за тем, как Кейт ест, в свою очередь поедая глазами ее. Его невероятно возбуждали ее белые зубы, впивающиеся в запеченное тесто, ее свернутые трубочкой губы в тот момент, когда она пережевывала очередной кусочек, а особенно то, как она всякий раз облизывала с них крошки, томно жмуря при этом глаза. Он был абсолютно уверен, что ничего более соблазнительного не видел в своей жизни.
Когда она наконец справилась с большей половиной этого незабываемого лакомства, то решительно заявила:
– Все! Больше не могу! Выручай меня!
Поначалу Крис упорно сопротивлялся, но когда она отломила от оставшейся половины небольшую часть, вымазав при этом свои живописные музыкальные пальцы в глазури, и протянула ее ему, он явственно ощутил, как что-то перевернулось у него внутри, и с каждым очередным ударом сердцу стало все труднее и труднее перекачивать кровь. Он покорно открыл рот и позволил ей положить туда отломленный кусочек, жадно облизав при этом державшие его пальцы. Кэтрин застенчиво засмеялась, а Крис что есть мочи сжал кулаки, чтобы ощутить боль от впивающихся в кожу ногтей. Одному Богу было известно, чего ему стоило в тот момент подавить в себе этот губительный порыв страсти и не наброситься на нее в ту же секунду. Кровь бушевала в его теле, а Кейт продолжала его кормить, будто нарочно вымазывая пальцы, позволяя ему облизывать их и облизывая их после него, доводя его тем самым до исступления. Казалось, для нее это было веселой игрой, вносящей озорную и невинную ноту флирта в их общение, и она совершенно не замечала, что пульс ее собеседника уже превысил все допустимые нормы.
Когда, наконец, ее развлечение было окончено, Крис поднял руку и, оперев ее о спинку кресла, начал, едва касаясь, поглаживать Кэтрин по волосам. Она мигом вонзила в него оборонительный взгляд, но он, выдержав напряжение, продолжил свои действия. Он знал, что этого нельзя было говорить, но губы сами сложились в предложение:
– Ты знаешь, что ты очень красивая?
И вновь беззаботная улыбка на ее лице сменилась строгим, серьезным выражением. Но она собралась с мыслями и вновь перевела все в шутку:
– Ну, я догадываюсь, что в мировом рейтинге стою не на самом последнем месте!
Нервы Криса уже были на пределе, и он сморозил очередную глупость:
– Скажи, я ведь тебе нравлюсь?
Кейт мгновенно съежилась и приняла оборонительную позу. Он знал, что переборщил, и впервые словил себя на мысли, что все это будет не так-то просто.
– Черт! А ведь когда я увидел тебя по телевизору, то был уверен, что ты в меня влюблена!
– Любить и фанатеть – совершенно разные понятия! – слегка сочувственно произнесла Катерина.
– Так, значит, ты – моя ярая фанатка? – спросил Крис, все еще поглаживая ее волосы.
– Самая отчаянная! – с улыбкой подтвердила Катя, и доля воодушевления вновь воцарилась на его лице.
– Ну что, поехали дальше?! – взяв себя в руки, бодро произнес Крис.
– У тебя запланировано что-то еще?
– А ты думала, что мое воображение ограничивается поеданием пончиков?
Крис уверенно завел мотор и вскоре они уже двигались по освещенным вечерними огнями улицам. Февральский ветер давал о себе знать, но вместо того, чтобы поднять верх у автомобиля, Крис одной рукой обнял Катерину за плечи и слегка привлек к себе. Нельзя сказать, чтобы это ее ни капли не смутило, но мурашки, покрывшие ее наполовину оголенные руки, стали решающим аргументом для того, чтобы не сопротивляться.
На выезде с одного из центральных проспектов, Крис затормозил и попросил подождать его в машине. Спустя пару минут, он вышел из магазина с большим бумажным пакетом в руках и, положив его на заднее сидение, вновь занял свое место. Авто двинулось по направлению к океану, и ветер с каждой минутой становился все более и более настойчивым.
Наконец, они припарковали BMW у береговой линии и Катиному взору открылся необыкновенный пейзаж: огромное красное солнце беспомощно тонуло в необъятной водной пучине, которая от соприкосновения с этим гигантским огненным шаром покрывалась сверкающими, багровыми искра-ми, словно россыпью невиданных рубинов. Они искрились и переливались на ее гребнях, превращаясь у границы с сушей в мелкую золотую крошку. Таким образом, создавалось впечатление, что вся полоса песка является ни чем иным, как намытым из глубин океана золотом.
Катя вышла из машины и ахнула, тем временем как Крис открыл багажник и извлек оттуда плед, бутылку вина и пару бокалов.
– Это закрытый пляж, сюда редко забредают туристы, – произнес он, расстилая один из пледов на песке, а вторым укрывая Катины плечи.
– А нам, значит, сюда можно?
– Для тебя нет ничего невозможного!
Катя моментально подметила, как он сказал «для тебя». «Егор непременно употребил бы «для меня» в этой фразе!» – подумала она, но тут же постаралась прогнать от себя эти мысли.
Тем временем, Крис оформил импровизированный пикник и в довершение всего зажег несколько широких, круглых свечей на песке. От увиденного Катерина пришла в недоумение.
– А бокалы и свечи ты тоже купил в магазине? – поинтересовалась она.
– Нет, я ими запасся еще с утра, – ответил он, усаживая ее на подготовленное место. – Надеюсь, я угадал с вином. Я купил розовое «Montalchino» и швейцарский сыр с крупинками соли.
– А ты не такой уж простак, каким хочешь казаться!
– Я никаким не пытаюсь казаться! Я вообще предпочитаю не выставлять себя напоказ! Популярность и личная жизнь очень редко находят между собой компромисс. Когда вырастешь, поймешь, о чем я говорю.
– Почему ты все время ставишь мне в упрек мой возраст?
– Да я ведь не всерьез! Это просто защитная реакция, чтобы не чувствовать себя неловко рядом с тобой!
– Лично я абсолютно не ощущаю твоих лет! – возразила Катерина.
– Вот видишь, юношескую дурь не спрячешь даже за седыми волосами! – с ухмылкой произнес музыкант, – Ну что ж, давай выпьем за вечную молодость!
Крис открыл бутылку и разлил вино по бокалам. Янтарная жидкость переливалась в лучах уходящего солнца, а огонь от свечей задорно играл со своим отражением в зеленоватом стекле. Катерина вдруг встрепенулась и посмотрела на себя словно со стороны. Она сидела на совершенно пустынном пляже с человеком, которого знала второй день, а чувствовала себя так, будто прожила с ним уже полжизни. Она рассказала ему за несколько часов столько, сколько не успела поведать родной матери за все свои двадцать шесть лет! Но самое страшное было то, что она не была свободна и вряд ли имела моральное право сейчас кокетничать с посторонним мужчиной, пусть даже этим мужчиной был тот, с кем она мечтала оказаться рядом всю свою сознательную жизнь.
Но тут терпкий напиток слегка обжег ей пищевод и уже через пару секунд ее сознание затянуло легкой пеленой. Запреты понемногу начали таять, а рамки, в которые она себя ставила, стали медленно расплываться…
Крис, в свою очередь, немного пригубил из своего бокала и, продолжительно смерив Катю взглядом, спросил:
– Скажи, а с тобой можно говорить на любые темы?
Катерина вмиг залилась румянцем, но все же нашла в себе силы уточнить:
– Тебя интересует что-то конкретное?
Крис загадочно обвел ее глазами и без тени смущения заявил:
– Ну, например, секс…
– И ты туда же! – усмехнулась Катя, – Не ожидала от тебя такого! Конечно, ей было слегка неловко, но стеснительность никогда не была в перечне ее слабостей.
– Ну, ладно… – продолжила она, – Что с тобой поделаешь? Давай поговорим!
– Можно поинтересоваться, сколько у тебя было мужчин?
– Мужчин? Или любовников? – уточнила Катя, от чего Крис оторопел.
– А что, эти понятия в твоей жизни не совпадают?
Катя не смогла удержаться от хохота.
– Почему ты смеешься? – удивился Крис.
– Да нет, ничего! Просто, не могу поверить, что я говорю о сексе с тобой!
– Почему?
– Да потому что… – Катя запнулась, натолкнувшись на непреодолимый барьер. В ее памяти внезапно всплыли картины, которые рисовало ее разыгравшееся воображение лет десять назад, и ей стало неловко продолжать разговор.
– Что? – не успокаивался Крис.
– Нет. Этого я не могу тебе сказать! – скрытно замкнулась Катерина.
– Отчего так?
– Да просто потому, что некоторые вещи не предназначены для того, чтобы быть сказанными.
– Ну хорошо. Допустим. И все-таки. Сколько? Скажем… Любовников?
Катя на мгновение задумалась.
– Немного. Всего пять, включая моего мужа.
– Было бы странно, если б муж не входил в их число! – иронично пошутил Крис, – И кого же из них ты любила больше всего?
– Это уже вопрос не из области секса! Так мы не договаривались!
– Я полагал, ты не задумываясь ответишь, что мужа. Но, если я задел за больное, то извини.
– Нет, просто… Ну ладно! Скажем так, первый и последний любовники значили для меня гораздо больше трех промежуточных. Хотя на качество секса это никак не влияло, – добавила Катя после паузы.
– Даже так? Значит, ты получала удовольствие от секса, при этом не любя?
– А ты, что же, не получал?
– Физическое получал часто, а моральное – почти никогда.
– Так, так… Это уже интересно… Боюсь даже спросить, сколько же женщин было у тебя.
– Любовниц было около десяти, а любимых женщин – всего две.
– Не может быть! Как же ты умудрился написать такое количество откровенных песен, имея так мало женщин?
– Просто у меня с ними были непростые отношения… Но ты права, наш разговор все время стремится выйти за рамки. Так не пойдет!
А ты когда-нибудь занималась нетрадиционным сексом?
– Что?! Ты это придумал для того, чтобы резко сменить тему беседы или тебя это действительно интересует?
– Интересует.
– Ну что ж… Самый нетрадиционный секс у меня был с парнем в зеленом презервативе.
– О-о!!! Да ты просто извращенка!
– Да-а… – шутливо подтвердила Катерина, – На самом деле, в круглосуточном ларьке просто не было приличных контрацептивов.
Некоторое время они смотрели друг на друга с задорной улыбкой. Наконец, Крис собрался с мыслями:
– Интересно, как это… Какой-то парень занимался с тобой сексом даже не подозревая, что ты из себя представляешь…
– А ты сразу нарисовал себе картину: студенческая вечеринка, море спиртного и, как следствие, поход в ночной магазин за презервативами…
– Ну, извини…
– Да нет! Все примерно так и было. Только более красочно. И, поверь, он надолго запомнил, что я из себя представляю!
– А что, ты любишь устраивать представления в постели?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, что-то вроде театральной гиперболизации ощущений.
– Не-ет! Это не обо мне! Я никогда ничего не изображаю!
– И что, тебе никогда не приходилось симулировать оргазм?
– Ты знаешь, нет. Как правило, я всегда получаю от полового акта то, чего ожидаю.
– Так ты – скрытая нимфоманка?
– Что?! На твоем месте я не стала бы бросаться подобными ярлыками! Хотя… Если ко мне в руки попадает «волшебная палочка», мне всегда удается сотворить с ее помощью чудо!
Глаза Криса утроились в размере.
– Что такое? Не может быть, чтобы я повергла тебя в смущение!
– Да не то что бы… Однако, мне попалась на редкость раскрепощенная собеседница! Недаром говорят, что откровенный разговор о сексе порой может быть лучше самого секса.
– Ну, не думаю, что ты испытываешь потребность в сублимации!
– Хочешь, верь, хочешь – нет, но у меня не было секса уже пять лет.
– Что?!! Так, значит, я зря ревновала тебя в течение последних пяти лет? – шутливо возмутилась Катерина.
– А ты всерьез меня ревновала? Неужели у тебя было на это время?
– Ну, знаешь, это не отнимало у меня много времени… Я успешно совмещала это занятие с семейной жизнью.
Эта фраза была для Криса ударом ниже пояса. Однако разговор предполагал выяснение определенных интимных подробностей. И он дал себе установку на то, что соперника лучше знать в лицо, как бы это ни было неприятно. Он собрался с силами и продолжил расспросы в этом направлении:
– А годы замужества не повлияли на вашу сексуальную жизнь?
– Наоборот, мы стали более раскрепощенными, более открытыми к экспериментам, наши отношения укрепились доверием, мы избавились от лишних предрассудков…
– И по истечении пяти лет у вас не стало меньше секса?
– Нет. Общения стало меньше, а секса – нет.
– Но почему так?
– Со временем люди становятся менее интересны друг другу. А секс продолжает оставаться естественной потребностью. Мужчине он необходим для психологической разрядки и самоутверждения, а женщине – полезен для здоровья. Зачем же лишать себя этого без видимых на то причин?
– Ну да, наверное, ты права. Хотя все это дико… Всегда хочется верить, что у тебя все будет по-другому.
Они одновременно подумали об одном и том же, и Катя, поняв это, попыталась жестом предотвратить произнесение этого вслух, но Крис ее опередил:
– Мне кажется, у нас все было бы иначе!
Катино лицо побелело. Она не ожидала такого поворота событий. Она что есть силы собрала все свое самообладание и спокойно сказала:
– Я сделаю нам обоим одолжение и притворюсь, что я этого не слышала!
Последовала долгая, неловкая пауза, в течение которой Крис молча корил себя за столь явную оплошность. Нужно было быть дурой, чтобы все еще не понять того, что он испытывает к ней более, чем дружеские чувства. А Кейт была далеко не глупа! Но она позволяла ему продолжать двигаться в этом направлении, и, значит, на то у нее были свои причины.
Но больше всего его пугал ее явно серьезный настрой относительно неприкосновенности определенных границ. Ведь ему с каждой минутой становилось все сложнее принять тот факт, что в определенный момент ему придется остановиться. Стоило ли ему все глубже и глубже погружаться в это болото, если перспектива выбраться из него была практически ничтожной? Но каждый ее взгляд, каждая очередная улыбка засасывали его с новой силой, и он забывал обо всех мерах предосторожности.
Весь оставшийся вечер они говорили об отстраненных вещах: природе, музыке, кино, и прежняя раскрепощенность постепенно возвращалась в их диалог. К наступлению полуночи никто уже и не помнил о пробежавшем между ними напряжении. Они вновь смеялись и шутили, вновь соревновались в остроумии и обменивались забавными колкостями так, словно были давними друзьями. Наконец, Крис задал терзавший его вопрос:
– Ну что, ты не жалеешь, что не пошла сегодня в ресторан?
– О чем ты говоришь! Это был лучший вечер в моей жизни! Не верится, что он уже подошел к концу!
После этих слов их вдруг охватила невероятная тоска. Они словно успели сродниться за эти двадцать четыре часа, в течение которых были знакомы, и перспектива завтрашнего дня ужасным образом пугала обоих. Это был тот редкий случай, когда едва расставшись с человеком, единственное, о чем ты можешь думать, это о возможности снова его увидеть. Но ситуация, в которой они находились, не располагала к круглосуточному общению, и поэтому грусть отравляла всю волшебность окружающей обстановки. И тут, совершенно неожиданно, Крис озвучил абсолютно сумасбродную идею:
– А кто сказал, что этот вечер должен закончиться? Никто не может запретить нам сломать временные рамки!
– О чем ты говоришь?
– Я предлагаю прямо сейчас взять и рвануть в Лас-Вегас! Там сейчас вечер только начинается! Давай! Тебя же здесь ничего не держит? Никто даже не заметит твоего исчезновения! Ты ведь не была в Вегасе?
– Ты с ума сошел!
– Почему? Я ведь не предлагаю тебе прыгать с моста или курить марихуану! Хотя, если хочешь, марихуану там тоже можем достать! Ну же! Решайся!
Катерина развеселилась. С каждой минутой это предложение казалось ей все менее и менее бредовым. А его загоревшиеся воодушевлением глаза бессовестно ломали ее оборону. Наконец, она сдалась.
– Ты ведь предложил это, заранее зная, что я не смогу отказаться?
– Ну, после того, как ты полгода тайно от мужа каталась на метро, от тебя можно ожидать чего угодно!
– Ладно, я только заскочу в гостиницу, чтобы переодеться.
– Нет, только не это! Ты нарушишь весь эффект сумасбродности! Поехали прямо сейчас, так, как есть!
– Нет, Крис, я не могу! Ты посмотри, в каком я виде! Ну кто так ездит в Вегас?
– У тебя самый подходящий вид! Туда вообще ездят кому как вздумается!
– Нет! Я должна хотя бы захватить куртку! Я же не буду всю ночь кутаться в твой плед!
– Я тебя согрею! – Эта фраза стала последним гвоздем в крышку его собственного гроба.
– Вот этого не нужно! – возмутилась Катерина. – Все! Решено! Едем в отель!
У Криса были нехорошие предчувствия по поводу ее идеи, но спорить с Кейт было уже бесполезно. Он покорно довез ее до гостиницы и остался ждать на стоянке. Кэтрин выбежала из машины, даже не попрощавшись, и, промчавшись вихрем, через пару секунд скрылась за дверьми, ведущими в вестибюль.
Первые десять минут в его душе еще теплилась надежда, но когда она не появлялась в течение получаса, его нервы сдали, и он, забыв про все меры предосторожности, бросился в здание отеля вслед за ней. Яркий свет в помещении полоснул его по глазам, а бдительный администратор сразу же ринулся ему навстречу. Сознание Криса полностью затуманилось и он закричал:
– Мне нужно пройти в номер миссис Шевченко! Умоляю!
Крепкие руки работника ресепшена предусмотрительно сдерживали его от необдуманных поступков в то время, как он продолжал в истерике вопить:
– Прошу Вас! Я заплачу любые деньги!
– Сэр, я Вас понимаю! Но, к сожалению, Вы не первый, кто обращается ко мне сегодня с подобной просьбой…
– Что? Что Вы имеете в виду?
– К миссис Шевченко час тому назад приехал муж…
