Текст книги "Забытая Атлантида (СИ)"

Автор книги: Екатерина Русак

В Таоросс нужен властелин, который будет правителем и возьмет в свои руки всю власть над народом Тин в этой стране. Это решение должно быть одобрено всеми без исключения.

Каждый из присутствующих имеет право высказаться не убоясь преследования за свои слова. Вот жезл оратора! – Воуз поднял резной деревянный жезл вверх и показал окружающим. – Выходите сюда, и, взяв жезл в руки, говорите. Никто оратора не смеет перебивать, пока он не закончит свою речь. Вы все знаете это, но я не считаю это напоминание лишним.

Мы должны выбрать царя Таоросс. Тинийские Си-лот высказываются вперед всех, что бы слова Ронс и Альгантов не смущали никого. Кто хочет говорить первым?

 
Вперед вышел один из Си-лот и, взяв из рук Воуз жезл, сказал так:
 

– Мы живем на этой земле много лет. Мы не имели царя. Все управлялось собранием Си-лот. Мы глубоко чтим Небесных Владык, но так ли нам нужна царская власть? Собрав ополчение, мы сможем отогнать гутиев, и все останется как раньше.

– А где находится твой дом? – выкрикнул кто-то из толпы Си-лот.

– Я рыбак с побережья! – отозвался оратор.

– Поэтому ты такой храбрый! – ответил тот же голос. – А мой дом находиться недалеко от Тарса. Думаешь, ты и дальше будешь спокойно ловить рыбу, пока мы тут будем воевать с гутиями?

 
Оратор не нашелся, что ответить и, вернув жезл Воуз, вернулся в толпу.
Си-лот, который выбранил рыбака, вышел в круг и коротко сказал:
 

– Не те времена сейчас, что бы каждое поселение тинийцев было само по себе. Нам нужен царь, который сплотит нас. Я за избрание единого царя!

Си-лот зашумели. Значительным большинством они согласились с выступавшим.

 
Воуз обвел взглядом Си-лот и поинтересовался:
 

– Кто еще хочет говорить из Си-лот?

Тинийские старейшины молчали. На середину круга вышла Альмаз Убебкава. Даже не взяв жезл, она произнесла:

– От имени Пси-корпуса и именем чтимой всеми нами Альгантессы Авийя-Гекуб, предлагаю Высокому Собранию избрать царицей Таоросс Мазленс Ихор-Са Милану!

Слово Убебкава было очень весомым и Си-лот в задумчивости опустили головы. Альмаз вернулась на свое место и уселась на стул.

Вперед вышел Гобуб. Взяв жезл, он получил право голоса и обратил лицо к собранию.

– Я, Гобуб, кейтор в прошлом, Си-лот. Я хочу напомнить Собранию, что Альгант Нептун спас многих тинийцев. Он не щадил себя в битве под Тарсом! Он вывел многих людей из нашего народа на новые земли. Я знаю его лучше, чем многие Си-лот. Я знаю Ихор-Са Милану. Она тоже участник в битве при Тарсе. Многим мужчинам надо поучиться мужеству у этой девушки.

Но, тинийцы, которые обязаны своими жизнями Альганту Синт-Нептуну, решили, что царем у них должен быть только Нептун! Никому другому они в подчинение не пойдут! Я говорю от имени 12 тысяч тинийцев! Я сказал!

Воуз поднял жезл вверх, который ему вернул Гобуб, прося слова. Получив его, начал говорить:

– Ураниды и Си-лот! Я посланник Ронс Окира, Альронс Ал-Ма-Гарат и Альронс Алрас. Цари Альси от лица, которых я говорю, хотят видеть правящей царицей Таоросс Ихор-Са Милану! Это воля Ур-Ана, которую я должен донести до всех вас!

В рядах Си-лот пробежал шепот, где одобрения, где удивления, но даже и негодования. Но открыто никто не возразил.

– Что скажет царь Карросс Ронс Сват-Сиронс? – вопросил Воуз.

Ронс государства Карросс встал со своего места и вышел в круг. Приняв жезл, он оглядел притихшую толпу слушателей и заговорил:

– Я отказался от голоса посланника и хочу говорить сам! Я царь Карросс уже сорок лет, с тех пор как к звездам ушел мой брат Моросс. Я много повидал. Мой отец – Великий Манеросс создал большое царство и постоянно вел войны. Но никогда враг не пересекал границ моего царства, все войны мы вели на чужой земле. А вот в Симерк гутии вторгаются уже четвертый раз! Я готов помочь своим соседям, от которых никогда не видел вреда, войском, но только, если они сами смогут постоять за себя. Но в Таоросс армии почти нет. Царство, которое не может защитить себя, всегда обречено!

По слухам, которые дошли до меня, гутии объединяют свои силы. Их поддерживают многие народы – гутии, халибы, андины, хурриты, манийцы и множество племен, которые даже названия не имеют. Это сила, с которой нужно считаться! Их войско уже достигло восьми-десяти тысяч!

Ряды Си-лот заволновались, услышав такие новости. Ронс Сватс-Сиронс, не обращая внимания на громкий шепот, продолжал говорить:

– Я понимаю, что для многих тинийцев желательно видеть на царском троне женщину, – он взглянул на Милану и поправился, – очень красивую женщину. Но предстоящая война требует возведения на престол мужчины. Я говорю о Альганте Синт-Нептун! Альгант Нептун сильный воин и опытный полководец. В Прошлом он был царем Симерк и показал таланты организатора. Он был царем Атласса. Его заслуга в том, что именно Альгант Синт-Сотл-Мам создал хорошую, боеспособную армию, с которой его внук, Великий Альгант Кейросс Симерк завоевал земли, которые стали нашими государствами. Альгант Нептун заслуживает право быть царем Таоросс как воин и Альгант носящий темно-красную корону. В военное время нужен царь, умеющий держать в руках копье! Тот, кто может создать армию и водить ее в битвы! Я хочу видеть царем Таоросс Альганта Синт-Нептуна!

Ронс Сватс-Сиронс закончил свою речь и вышел из круга. Нептун поблагодарил его взглядом, Ронс слегка нагнул голову, давая понять, что понял его. Си-лот начали громко обсуждать, кто из двух претендентов более достоин быть царем Таоросс. Провели голосование. Половина Си-лот голосовала за Нептуна, другая половина – за Милану. Оба они – Нептун и Милана – имели своих сторонников, и весы упорно не собирались склоняться в чью-то сторону.

Убебкава тревожно переглянулась с Ал-Ма-Гарат. Вопрос о выборе царя оказался не решенным. Слову Альмаз и слову Хранительницы Времени противостояла Доблесть.

Спор набирал обороты! Нептун почувствовал, что скоро среди тинийских Си-лот начнется потасовка. Они уже не обращали внимания на присутствие Ронс. Голоса их звучали все громче и все озлобленнее. Нептун вышел на середину круга и попросил Воуза дать ему жезл.

– Тинийцы! – прокричал громко Альгант, – слушайте меня!

Си-лот утихли, но слабые, отдельные голоса еще продолжали звучать. Подняв жезл вверх, Нептун громко заявил:

– Я отказываюсь от трона, но не отказываюсь от царства!

Нептун сказал и удивился внезапно наступившей тишине. Люди безмолвствовали, пытаясь понять весь смысл его слов. Лаконичность его ответа сначала вызвало недоумение и раздумье у Си-лот, но потом, когда до них дошел смысл произнесенной им фразы, их лица потеплели, появились улыбки. Нептун одной фразой разрубил запутанный Гордиев узел, помирив всех спорщиков.

Гарат поднялась со стула и склонилась перед Нептуном, тем самым выражая ему уважение. Видя, что сделала Великая Ал-Ма, встали и другие Ронс, они тоже склонили перед ним головы. Си-лот увидев, что Альронс Ал-Ма поклонилась Альганту пришли в великое замешательство. Это было неслыханно! Само Небо и Время склонилось перед Альгантом! Они переводили взгляды с Хранительницы Времени на Нептуна и обратно… Потом все разом, как по команде, упали на колени и склонились перед Синт-Нептуном.

– Милана – царица Таоросс! – провозгласил Нептун.

– Милана! Царица Милана! – раздались вокруг приветственные крики.

Царица Гарат шепнула стоящей рядом с ней раскрасневшейся от смущения и радости Миланой:

– Ты должна благодарить собрание…

Милана кивнула, и вышла в середину круга. Она взяла из рук Воуза скипетр оратора и подняла его вверх, призывая всех к тишине. Она поклонилась в четыре стороны света и сказала:

– Я благодарю Собрание за высокую честь и доверие, которое оно мне оказало. Я принимаю на себя власть над государством Таоросс. Клянусь Ур-Аном, я буду достойной царицей в землях наших предков! Мой мужчина – Альгант Синт-Нептун – будет моим первым советником и главнокомандующим нашей армии. Совет Си-лот состоится завтра на этом же месте, но без Кронидов и Уранидов. Теперь это наше, внутреннее дело! Вечером я жду всех на пир, приглашаю на него всех старейшин!

Речь Миланы была выслушана доброжелательно и Си-лот, с восторженными криками двинулись колонной вслед за Миланой, провожая ее к царскому шатру.

 
Глава 25.
Через три доли суток в шатре у Миланы, ставшей царицей тинийского государства Таоросс, собрались только Ронс Альси и Карросс: Ал-Ма-Гарат, Алрас, Окира, Сватс-Сиронс, Ихор Воуз и Ктир. Кроме царей Таоросс Ихор-Са Миланы и Нептуна присутствовала Альмаз Убебкава. Ктир, старший сын, Сватс-Сиронс не был Ронс, но он был наследник престола и полководец Карросс, поэтому был допущен на Высокий совет. Пять мужчин и четыре женщины расселись не на циновках, а на стульях, как на Совете общего собрания.
Здесь на Совете старшинство принадлежало Гарат, как Главному Хранителю Времени на Таэслис. Ал-Ма-Гарат взяла первое слово:
 

– Я хочу рассказать Высокому Совету, что ждет наши народы в Будущем в Солимос. Я прошу всех присутствующих дать клятву, что все услышанное и увиденное здесь не будет нигде разглашено и останется тайной…

– Клянемся! – нестройно прозвучали голоса со всех сторон.

Гарат чуть задержав взгляд на сыне Сватс-Сиронс, и незаметно коснулась его сознания.

"Гарат и Милана – это оказывается две царицы. Вот они, рядом со мной… Обе они, бесспорно, прекрасны! Какое наваждение бросило меня в их объятия? Тем более Небесной матери! Если бы я изначально знал, кто они такие, то не осмелился бы стать для них мужчиной в ту чудесную ночь… Как это произошло?"

 
Гарат, произнося слова, словно для всех, ответила Ктир:
 

– Это была воля Ур-Ана! Все что делается по воле Ур-Ана, неизбежно и сплетение человеческих Судеб в его власти! Тайна должна быть сохранена!

Мысли Ктир остановились. Он замер и прекрасно понял, что слова Гарат предназначены ему. Остальные ничего не заметили, восприняв речь Гарат, как вступление.

– Милана теперь царица Таоросс! – продолжала Гарат. – Ронс Сватс-Сиронс, ты хотел видеть Нептуна царем. Он теперь тоже царь. Ты легко можешь решить военные дела с ним. Тем более вас связывает прошлое. Правда, дядя?

 
Ронс Сватс-Сиронс согласно опустил глаза.
 

-Ур-Ан повелевает нам начать невиданную до сих пор войну на Таэслис! – начала говорить Ал-Ма-Гарат о главном. – Это война против всех гутиев и им подобных. Война на полное истребление! Мы обязаны защитить наши народы от опасных соседей на севере и востоке. Мы слишком долго вели мирную жизнь с ними. Нужно готовить большой поход. Гутии и племена, которые их поддерживают, все усиливаются. Их число уже много превышает население Таоросс и Альси вместе взятых.

Когда четыреста монколосолан назад мы пришли сюда, то видели только жалкие деревушки с разрозненным и пугливым населением. Они были нам не опасны, их было мало, а нас значительно больше. Теперь положение другое. Число россов постоянно. Мы не можем увеличить свое население на Альси. На Таэслис пришло где-то сто пятьдесят тысяч россов. Женщина росска может родить и десять детей, но лишние рожденные дети не будут людьми синей полосы радуги… Народу тин в этом повезло больше – их пришло в Солимос около двух миллионов. Но они рассеяны по нашим странам. В целом народ тинийцы тоже имеют предел численности своего населения. Гутии – не имеют предела! В этом наша беда. Потому, что сейчас их более семи миллионов, а через сорок монколосолан будет десять. И с каждым годом число их растет. Несколько мы сами виноваты в этом, мы невольно помогаем им.

Мы остановили войны на наших границах и многих землях этих народов. Мы дали им через торговлю ремесленные изделия. Они учатся у нас ведению сельского хозяйства, строительству, ремеслу. Недалеко то время, когда они будут учится у нас военному делу. А потом… Никакая доблесть не сможет остановить силу! Мы с каждым годом становимся все слабее, а гутии усиливаются…

На востоке, в долине двух рек, среди болот и зарослей тростников растут города. Эти народы никогда не грозили нам войной. Они далеко. Но за лесным массивов на востоке, примыкающим к нашим границам, строятся целые города и поселения. Население одного из них уже больше чем в два раза превышает весь народ росс! Это недопустимо для ростинов! Я не желаю дожить до того дня, когда на Альси придут орды гутиев и хурритов в таких количествах, что наш народ уподобиться песчинкой по отношению к варварам, которые сподобятся горе! Это приведет наши народы к полному истреблению…

 
Гарат обвела взглядом лица царей.
 

– Я приняла решение истребить близлежащие народы, представляющие нам угрозу. Пока что мы в состоянии сделать это. Потом будет поздно. Но кроме этого есть еще одно обстоятельство, которое для нас просто трагедия…

 
Ее внимательно слушали, не перебивали.
 

– И… чтобы мы не делали, гибель Альси предрешена и это произойдет через несколько десятков лет! – закончила Гарат.

– Что это значит? – вопросил Сватс-Сиронс. – Я подсчитал, что наши объединенные армии имеют численность свыше двадцати тысяч воинов! Мы растопчем все враждебные нам народы как горсть сырой земли! Имея такие силы, мы не можем проиграть войну, даже если она будет против всех варваров вместе взятых!

 
Ронс Окира поддержала Сватс-Сиронса:
 

– Ал-Ма-Гарат, я согласна с царем Сватс-Сиронс. Когда я была правящей царицей Альси, мне приходилось посылать в бой кейторов, и они ни разу не осрамили звания воинов! Ни одно сражение не было нами проиграно! Ни одно!

Алрас отмалчивался. Он уже успел прочитать мысли Гарат и все понял. Убебкава и Нептун прекрасно знали, что имеет в виду Ал-Ма-Гарат. Милана, Воуз и Ктир не были Уранидами и не спешили вступать в разговор.

Гарат покачала головой и подробно рассказала о гибели Альси в водах океана.

– Ах! – Милана даже побледнела от волнения.

– Не может этого быть! – вскричала Окира.

– Почему? – зарычал Сватс-Сиронс. – Чем народ россов прогневил Великий Хронос?

– А что будет с Таоросс? – с дрожью спросила Милана. – Он тоже погибнет, уйдет под воду?

– Очень малая часть побережья, – ответил Нептун.

– Малообитаемая часть нашей земли останется на поверхности. Там живут варвары-аборигены. Их Таэслис не трогает. Но я считаю, что оставаться здесь народу росс бессмысленно. Мы будем переселяться на север. Пусть Альгант Нептун расскажет о тех местах. Он знает их.

– Я их действительно знаю, – сказал Нептун. – Там меньше солнца, но зима не настолько холодная, что будет нам страшна…

 
Ронс Сватс-Сиронс спросил:
 

– Почему россам не переселиться в Карросс? У нас много пустой земли, а если мы начнем войну, то ее станет намного больше.

Старая Убебкава подняла левую ладонь на уровень своего лица и все, заметив это, приготовились ее выслушать.

– Ронс Сватс-Сиронс! Ты много мудрее своего отца, Великого Манеросса. Манеросс был великий воин, его боялись и ненавидели варвары. Он достигал всего копьем. Но Манеросс не был Ронс! Он не мог понять, что государство Карросс – это не Тинийцы и не Россы! Это другие народы, которые восприняли законы ростинов! В Карросс на сто человек приходится всего 2-3 ростина. Эта малая часть населения – основа твоего государства! Так было при Авийя-Гекуб, так остается и при тебе!

А Авийя-Гекуб оставила нам завет: "Народы Таэслис должны прикоснуться к свету наших знаний". Но россов на Альси окружают только люди черной полосы радуги. Мы передаем свои знания не тем, про кого говорила Гекуб. На Севере живут люди более ярких цветов радуги. Они, усвоив наши знания, будут к нам более доброжелательны и станут в будущем нашей опорой в борьбе с силами мрака, который исторгает из своего чрева планета Таэслис. Мы будем управлять северянами, а не воевать с ними. Обучить их и привить им наше знание, нужны десятилетия. Из Карросс невозможно сделать это.

 
Сватс-Сиронс задумчиво почесал свой подбородок.
 

– Значит, воля Ур-Ана состоит в том, что нам в будущем нужны многочисленные народы-союзники и народы-рабы? – спросил он и посмотрел на Гарат. Та кивком подтвердила правильность предположения Ронс.

– А народ россов превратится в кочевников? – спросила Окира.

– У нас нет другого пути, – ответила Гарат.

– Как мы будем жить? – спросила Милана. – Дома с места не сдвинешь!

– Дома будут стоять на больших телегах, – заметил Нептун, – скот пойдет своим ходом. Только это не означает, что у ростинов не будет домов на земле. Кочевники бывают разные.

– Ты хорошо знаешь жизнь кочевников, Нептун? – спросил Сватс-Сиронс.

– Очень многое! – подтвердил Нептун. – Что ты хочешь знать?

– Ты был на севере кочевником?

– Нет, – сознался Нептун, – но я хорошо знаю их хозяйство и уклад жизни. Для россов будет лучше, если мы возьмем за основу полукочевой уклад. Кочевники ведь тоже разводят огороды и сажают посевы. Бывает примерно половина народа пасет скот, а другие живут оседло. Но имея лошадей можно легко покрывать большие расстояния. Армия россов, если ее посадить на лошадей, получит возможность быстро собираться в одном месте и так же быстро появляться внезапно где угодно. Я знаю и способы войн конных армий.

– Откуда ты знаешь это? – удивился Сватс-Сиронс. – Разве у кочевников на севере есть такие армии?

 
Нептун понял, что заговорился и нечаянно сболтнул лишнее.
 

– Я думал об этом, – поправился он. – И Ур-Ан дал мне знание. Милана, скажи, ты уже стреляешь из лука с лошади?

– Да, – ответила она, – только получается плохо.

– Когда она научится стрелять с лошади на скаку, то ей не будут страшны пешие воины, не имеющие луков. Она перебьет их всех, а сама будет недосягаема для них. Лошадь не позволит ее догнать. А если сотня воинов на лошадях осыплет врага стрелами, и сделает это раз десять-пятнадцать, то перед ними, в конце концов, останутся только умирающие враги… А есть и другие виды боя…

– Ты убедил меня, Нептун, – сказала Гарат. – Нам действительно нужны лошади.

– Я согласен! – добавил Алрас. – На лошади можно легко догнать врага и он не сможет спастись.

– Я тоже согласен! – произнес Сватс-Сиронс. – Лошадь лучше онагра. Жаль, что в Карросс всего двенадцать лошадей. Мы приехали на них. Я считал, что на лошадях можно только ездить и никогда не думал, что они созданы для войны.

– Люди на севере тоже не догадываются об этом, – сказал Нептун. – Они используют лошадей, как запас мяса в голодное время, пьют лошадиное молоко, хотя мне кажется, что они тоже ездят на них. Не все, только пастухи…

 
Часть II.
 
 
"Гильгамеш видел все, испытал все,
До конца познал скрытую тайну
Мудрости, историю всего, что
Произошло до потопа…"
Литература Древнего Вавилона. «Эпос о Гильгамеше».
 
 
"… руки мои вас губить не уймутся до тех пор покуда,
кровию вашей обид дочиста не омою.
Выбор теперь вам один: или со мной защищаяся бейтесь,
или бегите отсюда, спасаясь от Кер и от смерти,
Знайте, однако, что Керы вас всех по пути переловят".
Так говорил он, у них задрожали колени и сердца".
Гомер. «Одиссея».
 
 
Власть Януса.
Глава 1.
28 числа Езен-Нин-А-Зу месяц Сулумб или 12 августа 3205 года до н.э.
Георгий, расстался с Нептуном, решив отправиться в Южную Месопотамию, что бы попробовать себя в качестве торгового человека – тамкара. Его нисколько не страшило, что он плохо знает историю, он не боялся незнания законов и этики древнего общества. Кроме всего прочего, его окружали тинийские кейторы, на силу которых он вполне полагался. До города Халпе , находящегося от Альси больше 100 километров, ехали на онаграх, налегке. Еще предстояло проехать столько же.
Нептун дал ему полезный совет: не вести лес с собой с Альси, а срубить кедры в лесу недалеко от пристани, используя труд местных жителей.
Поэтому, когда Георгий появился с кейторами в одном из селений Праутада и приказал валить деревья, никто из хурритов даже не посмел его ослушаться. Но не Георгий напугал их. Кейторы, которые стояли за его спиной. Хурриты срубили нужное число деревьев, очистили их от веток, обрубили вершины и с помощью онагров доставили груз к реке, где стояли торговые суда. Все это заняло три колосолан.
Теперь предстоял путь по реке Евфрат в древний Шумер, но земли Месопотамии в то время не имели такого названия.
Древние суда Месопотамии стояли у берега. Часть из них была из дерева. Другие поразили Георгия. Они были сплетены из тростника и были просто огромны. Это был настоящий порт. Георгий с интересом рассматривал, как грузчики-хурриты перетаскивали по деревянным сходням корзины с ячменем. Толстый, важный шумер, должно быть тамкар или судовладелец, одетый в длинную юбку что-то считал, перебирая нитку с нанизанными на нее ракушками. Точнее не считал, а перебрасывал очередную ракушку через палец, когда следующий мешок выносился с корабельного трюма.
Поодаль стояло еще несколько, похожих на большие лодки, судов. Они имели мачты с парусами и ряд весел с каждого бока. Одно из них загружалось товаром, для отправки к месту назначения.
Георгий подошел к тамкару и попытался узнать у него о загрузки кораблей. Тот недоверчиво посмотрел на Георгия, но ни нашел никакого изъяна в его одежде. Наоборот, добротное одеяние Георгия, тонкой работы сандалии, вызвали у торговца чувство некоторого уважения. Хорошо одетому всюду рады!
Георгий совсем не знал древнешумерский язык и заговорил с тамкаром на армянском, некоторые слова которого были близки к хурритскому наречию. Через несколько минут общения стало ясно, что тамкар плохо понимает по-хурритски, и разговаривать с ним пришлось на диковинной смеси Сонрикс, древнеарабского и хурритских языков, а большей частью прибегать к жестам и мимике.
Но Георгий все же смог объяснить, что он тоже тамкар и везет груз кедровых деревьев в Месопотамию, а именно город Урук. Торговец, в свою очередь, подсказал, к каким именно судовладельцам следует обратиться.
Из разговора с тамкаром Междуречья, Георгий уяснил, что у него должна быть печать, без которой ни один торговец нигде и никогда не сможет продать свой товар. Печать была очень важным атрибутом торгового человека. Ее даже имели некоторые женщины. Она служила не только средством, позволяющим заклеймить свою собственность, скрепить торговую сделку или поставить оттиск на маленькие глиняные шарики – буллы, которые с помощью веревочек использовали для опечатывания кувшинов или мешков. Печать еще выполняла в некоторой степени функции пропуска на чужую территорию и даже паспорта, который удостоверял личность человека. Одинаковой печати не бывало у двух разных людей. Каждый тамкар имел на печати только ему принадлежащий рисунок, который заказывался резчику.
Многие тамкары, зная рисунки и форму печатей, безошибочно определяли по ней с какой страны, и какого города прибыл товар, кто привез его. По печати тамкара даже можно было примерно узнать цену груза.
Потеря торговым человеком печати была большой утратой.
Многое из этого Георгий узнал позднее, а теперь внимательно выслушивал тамкара, где ему найти резчика печатей.
Резчика найти оказалось совсем не трудно. Стараясь никого не толкать и избегая столкновений со спешащими навстречу людьми, Георгий добрался до места, где работал резчик.
Георгий осмотрел товар, разложенный перед ним на гладко обработанной доске. Печати, разложенные на ней, были двух видов. Одни напоминали простые штампы, которые использовали и для нанесения на одежду узора, но были в отличие от них выпуклыми, другие были в форме цилиндра с отверстием посредине. Георгий не был историком и не мог знать, что уже в том времени, где он оказался печати широко использовались уже две тысячи лет.
Резчик понял, в чем нуждается Георгий, стоило ему произнести слова: тамкар, Урук и показать жестом как ставят печати. Но дальше переговоры ни к чему не привели. Языковый барьер не позволял резчику понять, что хотел Георгий видеть на своей печати. Сколько Георгий не показывал жестами, резчик ничего не понял. После долгих криков и размахивания руками, резчик, наконец, нашел выход из положения. Он сунул Георгию под нос готовый цилиндр-печать из хлорита, минерала имеющего зеленый цвет и затем прокатал его по мокрой глине. И протянул оттиск на глине Георгию.
Георгий всмотрелся в отпечаток. Никакого следа письменности! Только рисунки детских снежинок, цветочков, линий, «елочек» и схематично нарисованных людей…
Резчик довольно ухмылялся, радуясь своей находчивости. Показав пальцем на печать и ее оттиск, кивая головой в знак подтверждения, сообщил:
 

– Урук!

И кое-как объяснил, что печать заказывал тамкар из Урука, но не смог забрать, потому, что внезапно умер.

– Сколько? – спросил Георгий.

 
Резчик показал два пальца.
Георгий расплатился с ним двумя мешками ячменя, который тут же выменял у другого торговца за небольшой кусочек меди. Довольный приобретением, Георгий забрал печать, которую резчик снабдил кожаным шнурком, продев его в отверстия. Георгий по примеру прочих тамкаров, повесил ее на шею. Что бы придать себе дополнительный вес, он вытащил толстую, но грубой работы золотую цепь, которой его снабдил Нептун, и тоже повесил на шею. Потом перевернул матерчатую сумку, которая с одной стороны оказалась расшитой узором из мелких драгоценных камней: сердоликов и агатов. Достал из сумки широкий, но короткий медный кинжал и прицепил к поясу. На плащ приколол бронзовую фибулу, заменив ей простой ремешок. И сразу заметил, как из толпы появились два тинийца с короткими копьями и придвинулись к нему, задача у которых была обеспечить ему охрану.
В таком преображенном виде он появился в харчевне при постоялом дворе, где останавливались богатые тамкары и судовладельцы. Под навесом, спасаясь от палящих лучей жаркого солнца, сидели несколько богатых торговцев, они коротали время в ожидании отправки судов за разговорами и лениво потягивали ячменную сикару из кувшинов через широкие тростниковые соломинки.
Увидев подходящего Георгия, они стали с интересом рассматривать его. Георгий, не обращая на них никакого внимания, уселся на деревянное сидение, похожее на табурет с плетеным сидением и нашел взглядом хозяина заведения. Показал пальцем на жарящее мясо и, обозначив жестом в руке посуду для питья, сказал на Сонрикс:
 

– Эст тас !

Владелец харчевни определил в Георгии очень богатого хурритского тамкара, ведущего торговлю с Альси и Месопотамией, поспешил исполнить заказ гостя. Месопотамские торговцы, оценив по достоинству богатство пришельца, сами вступили с ним в разговор, который незаметно перешел в деловое партнерство. Они изъявили желание доставить груз леса в Урук, но запросили огромную цену. Начался долгий торг. Георгий сразу понял, что никакая сделка без шумного торга тут не обходится. Тамкар, готовый сразу платить за товар или помощь в транспортировке груза, не пользовался большим уважением.

Георгий сбил цену на половину, подсчитал доход и нашел его приемлемым для себя. На этом переговоры вроде бы закончились. Но когда Георгий сообщил, что груз будут сопровождать десяток тинийских кейторов, то всех присутствующих его едва не хватил удар.

– Это лес не твой? – стали спрашивать у Георгия.

– Мой! – не задумываясь, ответил Георгий.

– А почему его охраняют кейторы? Ты нанял их?

– Нет. Это мои кейторы!

Георгий, не забывая есть мясо и пить вино, попутно отвечал на вопросы. Судовладельцы пребывали в страшном волнении. Они не видели ничего подобного и не слышали, что такое где-нибудь такое возможно. Никто не хотел верить, что хуррит повелевает ростинами.

– Кто же твой господин? – Георгий услышал вопрос.

– Альгант Нептун, царь государства Таоросс. Ануннак Энки! Я – его друг и посланник!

Словно в подтверждение этого, на берегу появились еще четверо кейторов в полном вооружении. Недоверие среди судовладельцев уменьшилось, но удивление возросло еще больше. Потому, что рядом с кейторами они увидели двух молодых тиниек.

– Кто эти красавицы? – пронесся среди тамкаров восторженный шепот.

– Это мои женщины! – небрежно сообщил Георгий и от важности надул щеки.

Георгий не стал рассказывать всю правду. Наоборот, он считал, что ему любым путем нужно заслужить уважение и почет среди Месопотамских торговцев. Люди любят сильных и удачливых. Именно таким он и хотел прослыть.

А на самом деле у Нептуна были свои мысли, когда он отправлял двух тиниек с кейторами в Междуречье. Нептун еще сказал ему:

– Твоя охрана доедет с тобой до города Урука. Там они поедут дальше на юг. А когда будут возвращаться обратно, ты примешь их в своем доме на несколько дней.

– Каком моем доме?

– В том, который ты купишь в Уруке. Надо же тебе где-то жить, пока ты ведешь жизнь тамкара.

– Я понял тебя. А куда они поедут на юг?

– В город Ур, который находится в восьмидесяти километрах южнее Урука.

– Зачем?

– Это пожелание царицы Ал-Ма-Гарат. Тебе лучше не знать об этом. И вот, что еще. Кейторов будут сопровождать две девушки. Они знают свои обязанности и свое задание, и не расспрашивай их напрасно.

Для тинийских кейторов поездка в далекий Элам была равносильна ссылке, и что бы они не скучали в дороге Нептун предложил двум девушкам сопровождать Георгия и воинов. Георгий тинийкам был неинтересен, но десять молодых кейторов их заинтересовали. Нептун правильно рассчитал, что обратно вернутся восемь воинов и две семейные пары.

И Георгий возобновил торг с судовладельцами. Он понимал, что Месопотамские суда повезут не только лес. Пустоты в трюмах и на палубах будут заполнены другим товаром: медью, оловом, изюмом, вином и вяленым мясом. И Георгий теперь предлагал свои услуги по охране каравана судов. Георгий, размахивая руками, клялся и божился, что десять его кейторов сопровождения предотвратят все возможные налеты кочевников на ночных стоянках. Судовладельцы, посовещавшись между собой, наконец, согласились. Во второй раз, сбив цену за доставку товара, Георгий, усмехаясь про себя, направился с тамкарами составлять договор на глине.

Скоро он с явным недоумением и интересом первый раз увидел, как составляется торговый договор. На плоский кусок мокрой глины тамкар палочкой нанес схематичный рисунок мачты и паруса, черточками обозначил "много леса" и внизу прокатал свою печать. Георгий следом прокатал свой цилиндр, и договор был готов. Такие же договора были заключены с остальными судовладельцами, и Георгий стал обладателем восьми килограммов глиняных документов, которые сложил в плетеную корзинку.

 
Глава 2.
"О, Шумер, великая земля среди всех земель вселенной,
Залитая немеркнущим светом, определяющая
Божественные законы для народов от восхода до заката!
Твои законы – славные законы и неизменные".
Литература Шумера. «Энки и Мироздание».
Течение реки само несло суда вниз по реке, и рулевым нужно было только держать правильный курс. Путешествие в Южную Месопотамию для Георгия пролетело незаметно. Он чувствовал себя туристом, которого везут по Евфрату и показывают местные достопримечательности. Правда, особо смотреть было не на что. Шумер еще только вставал на путь цивилизации. Большей частью путь проходил по реке, окруженной с обеих сторон заболоченной местностью и зарослями тростника, достигавшего в высоту четырех-пяти метров. Этот тростник корабельщики называли словом «дуббан». А низкорослые заросли обзывали «шукур».
Один раз он видел стадо слонов, пришедшее на водопой к реке. Несколько раз попадался на глаза лев, царь зверей, встреча с которым не сулила ничего хорошего.
Изредка на берегу встречались жалкие хижины, вокруг которых росли финиковые пальмы и сновали полуголые жители. Многие женщины даже не прикрывали грудь, но Георгия это зрелище не радовало. Большинство женщин были просто некрасивы внешне, приземистые, ширококостные и широколицые.
Георгий, унаследовавший от матери семитскую стройность и тонкую кость, тяжело вздыхал, но подумав, ободрил себя тем, что его богатство, поможет ему найти себе красивую женщину-шумерку, а может даже двух-трех. Ему нужна женщина. В Альси он замучился стирать по утрам набедренную повязку со свежими следами спермы.
Они миновали довольно большой поселок Мари , но не стали там делать остановку.
Дорогой Георгий постигал основы шумерского языка. Слова, произносимые тамкарами и матросами, грохотали словно боевые колесницы и напоминали Георгию издаваемые самосвалом звуки, когда из железного кузова высыпается груда камней. Уже после двух-трех дней Георгий запомнил некоторые слова и начал вставлять их в свою речь. Через семь солнца кругов он уже произносил простые предложения. Его понимали, и это вселяло надежды, что он освоит шумерскую устную речь. Потому, что письменность и ее чтение осваивать было не обязательно, в силу того, что ее еще не было, а существовало только пиктографическое или рисуночное письмо.
Только Георгий, хорошо знавший иврит, вдруг обнаружил, что многие слова древнего Шумерского языка имеют с этим языком удивительное сходство.
Пиво, называлось у шумеров «сикару». А на иврите – «шэйкар». Надоедливых скорпионов шумеры звали «акрабу», а на иврите «акрав»; «дом» по-шумерски произносился как «битум», на иврите «байит», лицо – «пана», на иврите «паним».
Было еще очень много похожих слов.
А вот шумерскому слову «надану» – «дать» соответствовало слово на иврите «нэдуньа» – «приданое». И не только на нем. По-русски это звучало даже более похоже – «подай, дань».
Более того, не только иврит, но и армянский язык, которым он владел, имел много общего с шумерским.
Шумерское слово брат – «аху» – соответствовал слову на иврите «ах», а на армянском произносился как «эхбайр».
Слово «земледелец» по-шумерски звучало как «энгару», на иврите «икар» – «обрабатывающий землю», а по-армянски «хогагору».
Когда суда пересекли границу Южной Месопотамии, окружающий пейзаж значительно изменился. Больше стало встречаться домов, многие из которых были сложены из камня, хозяйственных построек, появились обработанные поля, пересеченные целой сетью ирригационных каналов. Тут росли уже не отдельные финиковые пальмы, а целые сады и виноградники, огороженные глинобитными заборами. Паслись стада коров, коз и овец под надзором пастухов.
К городу Урук караван судов прибыл ночью, а утром, с восхода солнца, началась разгрузка товаров. Желающих заработать Георгий нашел на причале, и с кораблей быстро был снят драгоценный груз строительного леса. Пересчитав свои бревна, Георгий в присутствии судовладельцев разбил глиняные договора. Так же поступили и торговцы, после того, как Георгий расплатился с ними.
И тут же на пристани нашлись покупатели на товар Георгия, которые устроили настоящий аукцион, покупая оптом от пяти до двадцати бревен зараз.
Наполнив часть сумки и огромный кошель до краев кусочками золота, Георгий повеселел. Правда, не обошлось без курьезов. Один местный тамкар начал покупать у Георгия двух тиниек, посчитав, что они продаются. Он предлагал взамен много лазурита и обсидиан, но ничего не добился. Другой пытался обменять лес на хорошее поле, находящееся где-то в десяти километрах от города.
Георгий, сбыв все, что привез на продажу, остановился в ночлежном портовом доме для проезжих тамкаров вместе с тинийцами. Перекусив вечером нехитрой закуской, он лег спать.
А утром, взяв с собой четырех тинийцев, отправился искать в Уруке достойное для себя жилище.
Город Урук не был наследием Хассунской или Эль-Обейдской культур. От Хассунской культуры его отделяло добрых три тысячи лет, а от Эль-Обейдской чуть меньше четырехсот лет. Но и до становления Урука как крупнейшего города Южной Месопотамии, оставалось еще больше двухсот лет. В Уруке еще не было знаменитых зданий из сырцового кирпича, таких как «Белый храм», зиккуратов и прочных городских стен.
Развитие Урука происходило вполне самостоятельным путем. Цивилизация Урука не была изолированной от остальных очагов культуры. Поэтому Урукская культура впитала в себя все самое лучшее из Хассунской и Эль-Обейдской культур. Соединение трех цивилизаций и образовало тот самый начальный Шумер, который мы знаем. А Культура Джамдет-Наср – уже продолжение Урукской культуры Шумеров.
Город Урук или как его называли местные жители «Унуг» скорее напоминал огромное селение, население которого превышало четыре с половиной тысячи человек. В описываемое время три селения Э-Ана, Кулаб и Унуг так плотно придвинулись друг к другу, что образовали единое целое. Унуг имел пригороды, которые образовывали продолжение города, а вокруг на равнине располагалось больше семидесяти больших и малых поселений, окруженных полями, садами, ирригационными каналами и пастбищами.
В городе и на равнине проживали четыре различных народа, каждый из которых имел свой язык, но доминирующим языком был шумерский, который понимали все.
Два народа были низкорослыми и темнокожими, с широкими носами, толстыми губами и вьющимися волосами. Это были местные аборигены, месопотамские дравиды, жившие тут с незапамятных времен. Третий народ был смуглый, с кудрявыми черными волосами, приземистый. Это были выходцы с севера Месопотамии. Четвертый напоминал древних семитов, высоких, светлокожих, рыжеватых с тонкими чертами лица. Они пришли в Унуг с юга, из Аравийских степей и давно превратились в оседлый народ.
Георгий шел по Унугу, рассматривая дома и прохожих. Унуг представлял собой несколько отделенных, разделенных широкими улицами кварталов. В центре города располагалась городская площадь, на которой в утренние часы происходил торг. К полудню зной достигал своего апогея, и все живое пряталось в тень. К вечеру, когда иссушающий зной спадал, на площади возобновлялся торг и продолжался до темноты.
Город внутри имел преобладающие красно-бурый и серый цвета, по материалу домов из которых они были построены: камень и необожженный кирпич. Не радовали красками и одеяния жителей Унуга, в их одеждах неизменно присутствовали два цвета – грязно-белый и серый.
Георгий выбрал наугад один из кварталов и вошел в него. Поплутав по извилистым улочкам, не превышавшими в ширину двух метров, образованных из каменных и кирпичных заборов, многие проходы которых заканчивались тупиками и напоминали лабиринт, Георгий вернулся на площадь. Там он остановил первого попавшегося ремесленника и спросил его, не продает ли кто-нибудь дом в городе? Ремесленник подсказал, что вдова продает двухэтажный дом и показал, как до него добраться. Дом был виден с рыночной площади и Георгий быстро нашел двери, которые вели во двор. Толкнув дверь от себя Георгий с тинийцами оказался в небольшом дворике. Во дворе дома было углубление, обложенное камнем, и напоминало собой высохший бассейн. Во дворе слева стояла низкая круглая печь для хлеба. Дом был П-образный, все три двери выходили в закрытый двор. Дом производил впечатление не старого и ухоженного.
К Георгию вышла несколько полноватая невысокая стареющая женщина. Георгий осмотрел весь дом, и остался им доволен. Женщина назвала цену, которая устроила Георгия.
Женщина ушла и вернулась с соседями, которые поставили на глине свои печати после хозяйской. Последний прокатал свою печать Георгий. Женщина вгляделась в еще не просохшую глину и вдруг спросила упавшим голосом:
 

– Откуда у тебя, человек, печать моего мужа? Ты убил его?