Текст книги "Рабыня звёздного императора (СИ)"
Автор книги: Екатерина Дако
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Я обернулась в поисках врачей. Они все трое были здесь, Наташа колдовала над одним боксом, Лена и Светлана Николаевна – над другим. А в боксах вяло шевелились новорожденные малыши. По сравнению с Сашей они были совсем крошечные. Конечно, они же недоношенные, родились намного раньше срока. Наверное, на пару месяцев.
– Как она? – спросила я, обращаясь к Наташе, которая отвечала здесь за все реанимационные действия...
– Плохо, – ответила врач, повторив слова императора. – Скорее всего не выживет. Слишком слаба.
Я подошла к столу, на котором лежала моя служанка. Да какая служанка, я ведь всегда считала её своей подругой. Лея долгое время была для меня единственным близким существом здесь, в этой чужой галактике. И вот теперь...
– Майя, вытри слёзы и прекрати плакать, – подошёл сзади Гедеор. – Ты же знаешь, что тебе нельзя волноваться.
А я ведь и не заметила, что плачу...
– Но Лея...
– Мы не можем на это повлиять, – сказал тот, прежний Гедеор, бесчувственный правитель огромной империи. – Всё будет так, как укажут звёзды.
Я подняла взгляд и почему-то натолкнулась им на Фарчиоса, у которого глаза тоже были подозрительно влажные.
– Да при чём тут звёзды? – вдруг взорвалась я. – Когда я вот так же лежала здесь вчера, ты тоже сложил лапки и не сопротивлялся? Так почему думаешь, что Фарчиосу легко это принять? Или тем двум малышам хорошо будет остаться без мамы, которую они никогда не увидят? Или вот мне хорошо без подруги?
Император, на которого теперь в упор смотрела я, как-то сник от моих слов.
Но весь наш разговор внезапно прервал тихий монотонный звук прибора, сменивший размеренное пиканье...
– Лея, нет!..
***
– Лея! Лея!!! – Фарчиос кричал и тряс девушку, вцепившись в её плечи. – ЛЕЯ!!!
– А ну разошлись! – скомандовал чёткий голос Натальи, и она достала откуда-то прибор, от которого тянулись два провода к чему-либо, похожему на большие наушники. Врач оттеснила Фарчиоса и рванула рубашку на груди у Леи и, приставив "наушники", сказала Лене спокойно:
– Разряд!
Лена, которая стояла рядом с самим прибором, видимо нажала на какую-то кнопку, и тело Леи дернулось.
Я видела раньше такое только в фильмах, никогда не думала, что придётся присутствовать лично. Это было так жутко для меня.
После "разряда" обе сестры уставились на монитор, но он продолжал показывать ровную линию.
– Еще разряд! – спокойный голос Наташи, но я же понимала, какая буря эмоций сейчас закручивается у неё в душе.
Однако она была, прежде всего, профессионалом, который в ответственный момент не поддаётся панике, а продолжает действовать в соответствии с обстоятельствами.
И снова толчок тела Леи... И снова ровная прямая на мониторе...
Наталья отложила в сторону "наушники" и, приставив ладони к груди Леи, начала ритмично надавливать ими на область сердца. Потом снова потребовала "разряд", но всё было бесполезно...
Я, сама не замечая, как слёзы струятся по лицу, подошла к подруге с другой стороны, не там, где суетились медики. Из-под простыни выглядывала рука Леи, к пальцу которой был прикреплён датчик пульса. Почему? Почему такая молодая и жизнерадостная девушка должна была пройти через всё это?.. И дети... Двое малышей, которые так и не узнают маму... Ведь Лея же была способна чувствовать, она бы стала прекрасной матерью своим детям...
Я взяла в руки её бледную кисть с тонкой, будто пергаментной кожей. За время болезни Лея словно высохла, кожа стала неэластичной, даже покрылась морщинами...
Слёзы теперь уже бесконтрольно текли по моим щекам. Я оплакивала так и не нашедшую своё счастье подругу, ту, что так жестоко поплатилась за попытку быть любимой и любить...
В моих руках, которые так и продолжали светиться, ладошка Леи казалась совсем неживой. Да так оно, собственно и было. Ведь совсем недавно сердце этой замечательной девушки остановилось...
И вдруг мы все, потерявшие было надежду, услышали писк... Потом ещё один.
Взгляды всех присутствующих взметнулись одновременно к монитору с прямой... нет, теперь уже не прямой линией! Ещё один писк! И линия дернулась, рисуя какую-то извилину... И ещё!..
– Майя! – вдруг выкрикнул Фарчиос. – Это Майя! Она же светится!
Все с изумлением посмотрели на меня, потом на ладошку Леи в моих руках. Я вначале не поняла, что Фарчиос такое говорит, но тут и до меня дошёл смысл его слов.
– Быстро к источнику! – воскликнул император. – А ты держи её всё время за руку! – это уже обращаясь ко мне.
В мгновение ока все приборы и электроды были отключены, и Фарчиос, подхватив Лею на руки, широким шагом направился к выходу. Я практически бежала рядом, не отпуская руку девушки.
В голове у меня была каша, я не могла постичь произошедшего. Неужели моё прикосновение вернуло жизнь в тело, в котором уже не билось сердце? Да, это было похоже на сказку, но ведь не я одна это видела! Получается, источник не только исцелил меня, но и подарил способность исцелять других...
Теперь я уже бежала, не успевая за рвавшимся вперёд Фарчиосом. Остальные сильно отстали от нас, но я, оглянувшись, увидела императора, позади которого спешили обе сестры. Значит, Светлана Николаевна осталась с малышами...
Мы спустились в лифте в сеть круглых подземных коридоров, ведущих к источнику. Почему-то вспомнилось, как в первый раз Фарчиос вёз меня сюда к раненому императору, как оставил здесь одну, как тогда тоже проснулся источник...
Круглые коридоры источали какой-то нереальный волшебный свет, тут было светло и тепло практически как в солнечный день. И вот наконец вдали показался главный зал. Теперь тут была была уже не тускло подсвеченная плита, а ярко сияющая поверхность, к которой так и манило прикоснуться.
Фарчиос бережно положил Лею на источник, а сам стал на колени рядом, взяв девушку за ту руку, что секундой раньше отпустила я. Лея лежала, подсвеченная мерцанием светила, но всё равно не подавала признаков жизни. Такая нежная, такая хрупкая, такая ранимая... И этот мужчина, что теперь стоял на коленях возле её ложа, почему же не дал ей счастья, а принёс только горечь и болезнь, только страдания и унижения...
Я перевела взгляд на Фарчиоса и поразилась тому, сколько боли застыло в его глазах. Да, та роковая ошибка всё изменила в жизнях обоих. Она, которая так хотела любви, что ради этого пошла на хитрость. И он, не оценивший, не принявший тогда её бесценный дар, втоптавший этот нежный цветок сапогом в грязь.
Конечно, теперь он раскаялся и принял всю вину на себя. Хотя, ведь если так посудить, он действовал в рамках царивших здесь ранее порядков, за которыми был поставлен следить. Кому же ещё, как не ему, их придерживаться? Но ничего хорошего, к сожалению, не вышло...
В зал вошли император и обе сестры.
– Как? – коротко спросил Гедеор.
Я пожала плечами.
– Пока никак...
Наташа прошла к источнику, пощупала запястье Леи и удовлетворённо кивнула:
– Но пульс есть...
Все взгляды были обращены на источник, на котором лежало скрюченное тело несчастной Леи. Но ничего не происходило.
– Пойдём, – вдруг потянул меня за руку император, – тебе надо отдыхать.
– Да, Майя, иди, – поддержала Наталья. – Сейчас ты ей уже ничем не поможешь. Если источник справится – мы все скоро об этом узнаем.
Я продолжала сопротивляться, но рука императора всё же тянула меня на выход из подземного лабиринта.
– Пойдём, – вдруг вступила в разговор Лена. – Я хотела тебя осмотреть. Всё таки ты недавно тоже была при смерти...
– Это просто поразительно, – сказала она позже, закончив осмотр. – Такое ощущение, что ты вообще никогда не рожала. Ни послеоперационных швов, ни кровотечения. И матка обычного размера... А ведь малыш родился всего два дня назад...
– Ты не забывай – я ещё и свечусь, – напомнила я немаловажный факт, и мы обе рассмеялись.
– Хоть бы и Лея...
Да, это именно то, о чём подумали мы обе. Но никакой уверенности не было...
Император ждал меня за дверью. Такое впечатление, что у него совсем не было забот, кроме как трястись надо мной.
Мы попрощались с Леной, которая поспешила к новорожденным близнецам, и отправились обратно во дворец.
– Что сказала Елена? Как ты?
– Всё хорошо, – ответила ему коротко. Не буду же я рассказывать правителю всякие женские подробности...
– И когда?.. – начал было Гедеор, но вдруг запнулся и замолчал, продолжая идти рядом со мной.
– Что? – не поняла я.
– Нет, ничего...
И он ещё плотнее сжал губы, смотря в другую сторону.
Это то, о чём я сейчас подумала? Он хотел узнать, когда будет возможна близость?
Мысленно рассмеялась. Ох ты ж какой резвый... А не думаешь, что я могу не захотеть?
Дойдя до моей комнаты император остановился, словно спрашивая разрешения войти.
– Я хотел бы поужинать вместе. Ты согласна? – вдруг спросил. И во всём этом самым поразительным было именно то, что он спросил. Не поставил перед фактом, не выразил своё желание, а именно попросил моё согласие.
– Да, конечно, – легко дала его я...
Уже во время трапезы император сказал то, что повергло меня в очередной шок.
– Завтра совет великородных. Теперь ты, как императрица, должна будешь на нём присутствовать.
Я не хотела никаких советов, никаких великородных и никакого присутствия. Я, в принципе далёкая от политики, всяких хитросплетений и прочего, что подразумевает управление государством, совершенно не горела желанием во всё это встревать.
Но, видимо, именно сейчас у меня не оставалось выбора. Источник, исцелив, прибавил ещё и массу хлопот. Понятно, что если так решил правитель, именно так и будет, поэтому я лишь молча кивнула.
– Завтра особый совет, торжественный. Оденься соответственно.
Ага, понятно. Раз особый – значит надо одеться в тёмное, это подчеркнёт важность мероприятия.
Закончив принимать пищу, я взяла на руки проснувшегося Сашу и приложила к груди. Малыш с явным энтузиазмом сразу принялся за дело. Он был такой милый, совсем крошечный, но уже очень по-взрослому смотрел на нас с Гедеором.
– Хочешь снова взять его? – чуть позже решила пробуждать я в мужчине отцовские чувства.
– Да, очень, – сказал император и взял ребёнка. Всё ещё скованно, но уже без паники и страха, как в первый раз.
В комнате был полумрак, и Саша так смешно подсвечивал своим сиянием лицо Гедеора снизу, словно живой ночничок.
– Майя, благодарю тебя за прекрасного наследника, – вдруг произнёс правитель.
Да уж, немного с запозданием, но, как говорится, лучше позже...
– А ещё прошу завтра на совете ничему не удивляться. Будут решаться вопросы дальнейшего существования галактики. Я сказал неправду: твоё присутствие необходимо, но не потому, что ты как императрица теперь обязана посещать собрание великородных. Просто я бы хотел, чтобы ты услышала моё выступление и поддержала меня. Ты единственная, кто завтра может оказаться на моей стороне, и... ты мне там очень нужна...
– Конечно, я приду, – легко согласилась я. – Пришли за мной кого-то.
– Я сам приду за тобой. А сейчас тебе пора отдыхать...
С этими словами Гедеор положил малыша в люльку, развернулся ко мне, а потом вдруг впился в мои губы голодным поцелуем.
Это было так неожиданно, что я даже не успела отреагировать и оттолкнуть его. А правитель, пользуясь моим замешательством, притянул ещё ближе к себе, давая понять своё желание и нетерпение, захватывая рукой затылок, не позволив отвернуться, продолжал терзать мои губы.
Как я когда-то мечтала о таком вот поцелуе! Сколько ночей провела в слезах, вновь и вновь спрашивая пустоту, почему мне не выпало счастье испытать подобное. А сейчас, когда это происходило наяву, когда император проявлял своё нетерпение и страсть, своё мужское "хочу", мне хотелось оттолкнуть его и всё прекратить. Почему – не знаю. Наверное, ещё слишком свежа была обида на него за те месяцы пустоты внутри меня и отсутствие заботы с его стороны.
Я прекратила сопротивляться и замерла безвольной куклой у него в руках.
– Майя, что? – не понял Гедеор, отстраняясь. – Что случилось?
– Ничего, – просто ответила я.
– Тебе... ты не хочешь, да? Это неприятно?..
Он попытался всмотреться в моё лицо, ища ответы на свои вопросы.
– Нет, Гедеор, это не неприятно, – ответила честно. – Просто мне сейчас всё равно...
* 21 *
Сразу после завтрака ко мне зашёл император. Я уже была готова: покормила сына, поела и оделась в парадное тёмное платье. Даже узнала, что в состоянии Леи пока не было перемен. Ни в лучшую, ни в худшую сторону...
– Приветствую тебя, Майя, – сказал устало правитель, после чего подошёл к люльке с сыном.
Выглядел Гедеор плохо, как будто бы это он, а не я, несколько раз за ночь вставал кормить сына. Круги под глазами, осунувшееся лицо, какой-то лихорадочный взгляд... Если бы я раньше не видела этого всегда с иголочки одетого мужчину, подумала бы, что он какой-то неблагополучный тип...
– Ты готова? – спросил он, не поворачиваясь, а продолжая смотреть на малыша.
– Да.
Тогда император обернулся, подошёл ко мне и, взяв за руку, направился на выход.
Мы миновали почти полдворца в полном молчании. Те, кто встречался нам по пути, расступались и наклоняли головы. Странно, но это делали не только женщины, но и мужчины. Я боялась предполагать, но неужели они склоняют голову и опускают взгляд передо мной?.. Это потому, что я свечусь?
В мыслях встречных я то и дело улавливала отрывки "императрица", "правители", "светится"...
Наконец мы вошли в зал, где я была лишь однажды, туда, где обычно проходил совет великородных. Сегодня амфитеатр был забит настолько, что рябило в глазах. Разный цвет кожи, разные одежды и причёски делали это пестрое собрание поистине фантастическим. Но невидалью здесь оказались не они, учитывая, что видимо все прибыли посмотреть на светящуюся меня, как на диковинку в цирке.
Да, это действительно напоминало цирк.
Гедеор подвёл меня к трону, помог взойти на три ступени и усадил, сам разместившись в соседнем кресле-троне. Обвёл присутствующих каким-то непонятным для меня взглядом, ожидая, когда стихнут голоса, и в наступившей тишине заговорил:
– Приветствую вас, великородные, входящие в состав верховного совета!
Все замерли, боясь пропустить хоть слово.
– Я собрал этот совет ввиду изменений, произошедших в нашей галактике и империи. Все вы наверняка слышали, а многие уже почувствовали на себе то, что источник проснулся...
Великородные закивали, некоторые зашептались... Гедеор же, не обращая на них внимания, продолжил:
– Моя верховная рабыня, – он взглянул на меня вскользь, словно боясь сбиться с мысли, – после рождения наследника не только получила способность источать свет, но и одарила ею будущего правителя. Исходя из калипов, созданных многие звёздные круги назад известно, что такое свечение было у всех членов императорской династии. И то, что Майя по крови не является потомком императорской семьи, не отменяет факта её свечения. Поэтому через три звёздных круга будет проведена коронация и верховная рабыня станет императрицей империи Лонк.
Вот тут поднялся шквал голосов, все высказывали своё мнение, наверняка в большинстве случаев не совпадающее с мнением императора. Но Гедеор, дождавшись относительной тишины, сказал достаточно тихо, так, чтобы и другие замолчали и стали слушать:
– Если у кого-либо есть возражения, я прошу выйти перед советом и сказать это. Или кто-то сомневается в факте свечения Майи?
Все взгляды переместились в мою сторону. Мне хотелось провалиться сквозь землю, только бы меня не рассматривали как карлика на ярмарке.
Все смотрели и молчали. Ни один из великородных не нашёл, что сказать против предложения императора.
– Поскольку возражений против коронации не возникло, я хотел бы объявить о ещё одном событии, которое, возможно, будет проведено в тот же день, что и становление Майи императрицей. Я хотел бы...
Император запнулся, встал со своего трона и шагнул к подножью моего.
– На планете, где раньше жила будущая императрица, нет рабынь. Женщины вступают в связь с мужчинами добровольно, давая на это согласие. Называется это "женитьба", пара "женится". Мужчина предлагает создать пару, женщина соглашается... Или отказывается...
Снова шум, снова неодобрительные голоса и лавина неугодных мыслей у меня в голове. Но всё это разом оборвалось, когда Гедеор, сделав ещё один шаг, вдруг опустился передо мной на колено и громко продолжил:
– Майя, я предлагаю тебе создать пару и жениться...
Да, не очень обычные слова, у нас обычно говорят чуть по-другому, но учитывая обстоятельства, о лучшем я даже не смела мечтать.
– Ты согласна? – с надеждой и какой-то болью в голосе спросил император, стоя на коленях у моих ног...
А я... Почему-то на глаза навернулись слёзы...
– Да, – неожиданно для самой себя произнесла. Я ведь не хотела соглашаться, я же обижена...
Но видимо мой язык сделал это без моего ведома, произнёс заветное слово, дав надежду на отношения с правителем на равных, а не в качестве бесправной рабыни...
– Благодарю тебя, – ещё более неожиданно отреагировал император на моё согласие. А потом, так и не встав с колен, взял мою правую руку и поцеловал. – Тогда мы женимся в день коронации...
Только после этого правитель поднялся, занял своё место и продолжил удивлять так и не пришедших в себя великородных.
– Империи Лонк уже давно нужны перемены. Мы развиваем технологии, однако не развиваем общество. Я, подав личный пример, предлагаю отменить рабство для женщин нашей империи. Вместо этого будут существовать пары, созданные по взаимному согласию.
Он перевёл взгляд на меня, словно ища поддержку, и взял за руку, крепко стиснув пальцы.
– Но мы будем воплощать у себя только лучшее из других миров. Я знаю, Майя, что у вас на планете разрешено разрывать пару и затем создавать новую. Я считаю, это неприемлемо для нашей галактики. Пара должна быть создана на всю жизнь, поскольку у обоих партнёров есть выбор, жениться или нет. За исключением смерти одного из женившихся.
Это было смешно, как он по-своему применял наши термины, но смысл...
Всё-таки он был великим правителем и новатором, очень гибким к требованиям времени!
– Я понимаю, – между тем продолжал Гедеор, – что вначале возникнет множество трудностей в связи с отказом рабынь создавать пары с бывшими хозяевами. Но это должно стать наукой для тех, кто с неуважением или жестокостью относился к своим женщинам.
Снова рой чужих мыслей и гул голосов.
– Или среди присутствующих есть такие, кто не уверен в своей рабыне? – вдруг озадачил всех правитель.
Улыбнулась, мысленно аплодируя Гедеору. Вот ведь какой! Ещё и великий манипулятор!..
Было интересно читать мысли присутствующих мужчин: "моя точно согласится", "пусть попробует не согласиться", "куда она денется!", "да что за ерунда, кто у неё спрашивать будет!", "ему хорошо говорить, ему уже дали согласие"...
Император вдруг усмехнулся:
– Не забывайте, я просил у Майи согласие здесь перед всеми вами. И был большой риск, что она откажет, потому что я сильно обидел её своим равнодушием и обманом. Но я уже просил извинить меня и попрошу ещё не раз, если это будет нужно, чтобы заслужить прощение....
Из зала совета великородных мы с Гедеором направились к источнику. Меня очень беспокоило состояние Леи, но покинуть совет раньше времени я тоже не могла.
На совете в итоге почти единогласно приняли отмену рабства и внедрение "женатости". Те, кто проголосовал против, получили неодобрительные и насмешливые взгляды и высказывания со всех сторон. Это было какое-то бахвальство друг перед другом, мол, моя рабыня точно согласится, а ты против, значит боишься.
Я сидела и смотрела на это представление с мыслью "Мальчики такие мальчики". В какой бы ни было галактике в любом возрасте они хотят выглядеть сильными самцами перед другими такими же самцами. И не важно, в чём именно, но главное – не упасть в грязь лицом.
Под общий шумок Гедеор протащил ещё и решение об оставлении детей в семьях. Сначала загалдели, что только по желанию, но Гедеор снова произнёс великолепную речь о пользе воспитания детей женатыми парами, что приведёт к повышению благосостояния галактики. И если кто-то против, то он, соответственно, против развития и процветания империи Лонк.
Я поражалась тому, как мой новообретённый жених путём нехитрых манипуляций заставлял совет принимать те решения, которые он придумал.
В итоге были назначены ответственные за возвращение и распределение детей, отобранных у родителей. При отсутствии у крохи родителей в силу каких-то причин, детям предполагалось найти бездетные семьи, которые хотели бы их воспитывать.
Это напоминало проводимую у нас на Земле борьбу с существованием детдомов. Но здесь император, как и обещал, взял только положительный пример. Он просто полностью устранял дома с детьми, предполагая раздать их родителям или опекунам. Учитывая, что постепенно все жители империи, скорее всего, смогут чувствовать, в какой-то момент вопрос возврата детей родителям сам собой стал бы очень остро. И я поражалась в этой ситуации Гедеору, сумевшему сработать на опережение.
И в момент, когда я поняла, насколько он мудр для своего достаточно молодого возраста, волна тёплой гордости полилась по моим венам. Руку правителя, которой он так и продолжал держать мою ладонь, я сжала в ответ. Мужчина, слушавший, видимо, свои мысли, тепло улыбнулся, не поворачиваясь, и тоже ответил более сильной хваткой пальцев...
А сейчас мы направлялись по подземным коридорам к источнику. Гедеор так и продолжал держать мою кисть, не отпустив ни на миг. Иногда он нежно поглаживал её, иногда стискивал сильнее, но это простое касание давало ещё большую надежду на то, что всё у нас ещё может получиться. Сейчас мы, словно влюблённая парочка на первом свидании, шли, держась за руки. И, скорее всего, нас ещё ждал конфетно-букетный период, судя по настрою правителя. Это было так странно... Ведь у нас уже был ребёнок, но именно после его рождения мы только начинали узнавать друг друга...
Повернув в последний раз мы, наконец, очутились в зале с источником. На нём всё так же неподвижно лежала Лея. Не видно было даже движений во время дыхания. Рядом на полу, опершись на плиту и обняв ноги девушки, замер Фарчиос. Скорее всего он спал...
– Почему же не получается? – спросила я у императора шёпотом?
Он лишь молча пожал плечами.
Фарчиос, видимо, всё же почувствовал наше присутствие и проснулся. Выглядел он ещё хуже, чем сегодня утром император. Вероятно такая же бессонная ночь, только с болью в сердце за любимую женщину. Теперь я почему-то уже не сомневалась, что он любит Лею. А тогда просто сглупил, поступил необдуманно, за что расплачивается долгие месяцы. И неизвестно ещё, кого он наказал больше – её или себя. Ведь Лея с того момента явно не осознавала происходящее, зато Фарчиос вынужден был смотреть, как медленно угасает её жизнь, и при этом знать, что всё это по его вине... Да уж, и врагу такого не пожелаешь...
Поднявшись на ноги, начальник охраны размял затёкшие конечности, повертел головой, с каким-то опасением посмотрел вокруг. Видимо не сразу понял, где он. Но вдруг его взгляд выхватил Лею, лежащую на светящейся плите, и тут же мужчина словно уменьшился в размерах: плечи обречённо поникли, голова опустилась, а колени сами собой снова подогнулись.
– Лея, – выдохнул он, прижимаясь губами к её руке.
Он замер, словно оглядываясь куда-то, на самом же деле, вероятно, он смотрел вглубь себя.
– Она ведь такая смелая... Она... пришла тогда ко мне, хотя я видел как ей страшно. Она прям трусилась вся... А я... я совсем не помог ей справиться с волнением, наоборот, хотел отправить к себе. И тогда она предложила принести мне ужин. Конечно я согласился, устал ведь. Да и хотелось мне её заботы, что уж. Приятно было...
Он перевёл взгляд на нас.
– Почему у вас сработало, а Лее не помогает? Что не так? Потому что она не из императорской семьи? Но...
Снова затравленный взгляд на Лею, потом на нас.
Я не знала, что ему ответить. Видимо, Гедеор тоже.
– Я не могу её потерять! – вдруг вскрикнул Фарчиос, от чего я даже дёрнулась. – Я этого тоже не переживу! Как жить, зная, что сам, вот этими руками отнял у неё жизнь! – он поднял руки и уставился на свои ладони. – Я просто не смогу... Если её не станет... я...
И тут мы с Гедеором пораженно замерли, увидев, как по жёсткой коже щёк сурового воина потекли две слезы.
– Я не смогу... – повторил он, словно заклинание, беря в руки ладошку Леи и прижимаясь к ней влажной щекой.
Ещё несколько слёз скатились из его глаз и упали на поверхность источника.
Мне настолько было жаль их обоих, так не познавших радость любви, что мои глаза тоже невольно наполнились слезами.
Слёзы, точно... ведь я тогда плакала, когда источник исцелил Гедеора. Неужели и он плакал, когда я была при смерти?
Может и сейчас...
И не успела я додумать свою мысль, как источник засветился ярче, но уже не сиреневым, а каким-то фиолетовым, даже розовым. И мы все трое увидели, что тело Леи сделало движение, разгибаясь в спине.
Фарчиос возбуждённо вскочил на ноги, но руку возлюбленной не выпустил. А она, между тем, начала светиться розовато-фиолетовым. Девушка внезапно подняла руку, потёрла ей глаза, опустила на шею...
Это было действительно чудом, так как кожа Леи при свечении приобрела гладкость, запавшие глаза открылись, но выглядели теперь совсем по-другому, вернее, так, как раньше. Девушка напряглась, пытаясь встать, и тут же к ней кинулся Фарчиос. Поддерживая Лею под спину, он помог ей сначала привстать, а потом и полностью сесть на поверхности плиты.
– Майя, – вдруг сказала лея хриплым удивленным голосом. – Император...
Она склонила голову привычным движением.
– Лея, – с другой стороны позвал Фарчиос, и девушка обернулась.
– Ты? – вдруг узнала, улыбнулась, потянулась к нему.
– Но.. ты плачешь? Что случилось? Что-то плохое?
– Лея, милая, – мужчина уже не скрывал катившихся по его лицу слёз.
А потом вдруг схватил Лею в объятия, зарываясь носом в запутанные волосы. Но, думаю, сейчас он был однозначно убеждён, что лучшей причёски у его любимой никогда не было...
– Пойдём, – потянула я за руку императора. – Им есть что сказать друг другу...
Эпилог
Майя
Как и было сказано, по прошествии трёх звёздных кругов, по нашему тридцати дней, меня должны были короновать. Торжество по этому поводу готовилось грандиозное. На Евгестору стали прибывать все великородные со всех созвездий. Но теперь основным требованием к участию в коронации был приезд с... да, естественно, со своей женщиной.
За этот месяц многое изменилось и во дворце, и в городе, и во всей галактике.
Самой главной переменной была, конечно, омена рабства для женщин. Теперь они могли сами решать свою судьбу. И некоторые действительно не стали её связывать со своими предыдущими хозяевами. Такие женщины были под защитой империи, им предоставлялось место работы во дворце, в лечебницах, открываемых по всей галактике, или в местах общественного пользования.
Конечно, было немало недовольных мужчин, которые вынуждены были теперь просить прощение у своих бывших рабынь. Но большинство женщин всё же соглашались создать добровольные пары, учитывая, что в галактике редко применялась жестокость по отношению к женскому полу. Да, женщины всегда стояли ниже по положению, но это не значит, что их обижали и унижали. Собственно, у нас на земле такое тоже ведь до сих практиковалось в глубоко ортодоксальных семьях. Причём во всех религиях, особенно на востоке.
Поэтому всё же пары создавались, регистрировались в специальных учётных домах, и в таком случае имели право получить обратно своих детей.
С детьми была отдельная история, ведь, как оказалось, не везде тщательно велись документы по записи родителей для содержанцев детских домов. Но и с этим Гедеор смог справиться, наладив в спорных случаях платную экспертизу на отцовство. Иногда конфликты разрешались сами собой, стоило псевдородителям услышать про тест и его стоимость. А на самом деле тесты проводили бесплатно всем, кто забирал детей, чтобы исключить ошибку. Более того, все данные по анализам сводились в единую галактическую базу, чтобы можно было в случае потери ребенка выяснить данные о родителях. Также это помогало найти братьев и сестёр, разлучённых вследствие разницы в возрасте. Естественно, всё происходило медленно, формировались колоссальные очереди, особенно на густонаселённых планетах. Но Гедеор неоднократно обращался к своим подданным, обещая в ближайшее время привлечь ещё силы, чтобы ускорить процесс. И действительно шестерёнки государственной машины вращались всё быстрее.
Параллельно налаживалась медицина. С Земли были доставлены ещё несколько медиков, одиноких мужчин и женщин, которые добровольно согласились на это. Представляю, какой для них был стресс, когда на пороге их дома появлялся красный Тартон.
Да, он по-прежнему работал "в доставке", но собирался покинуть эту должность и уделять больше времени своей "паре". Потому что Наталья, протерзав несчастного влюблённого пару недель, всё же дала своё благосклонное согласие. И их регистрация должна была состояться через десять дней после нашей.
Тартон всё время ухаживания за Наташей проявлял чудеса изобретательности, даря девушке всё новые и новые подарки. Да и ухаживал он за ней красиво. Один раз привез с Земли даже букет цветов.
Правда, справедливости ради надо сказать, что в тот же день чуть позже такого же букета удостоилась и я. Интересно, как он их достал? Купил что ли? Но преподнёс мне букет, естественно, император. Видимо это был спецзказ для невест.
Лена продолжала перемигиваться со своим инженером, смугляшкой-симпатяшкой. И недавно тоже приняла предложение создать пару.
Светлане Николаевне повезло ещё больше. Она очень сдружилась с вновьприбывшим коллегой, таким же хирургом, как и она. Думаю, там женитьба тоже не за горами.
За всех них я была искренне рада.
Мне кажется, источник не только подарил всем способность чувствовать, но ещё и выделял какие-то феромоны, настраивающие жителей галактики на романтическо-семейный лад. Чувствую, прирост численности населения не за горами...
Что касается Леи и Фарчиоса, тут всё сложилось не с первого раза, но сейчас было намного лучше. Мужчина рассказал своей возлюбленной то, о чём с удовольствием бы забыл. Но он честно извинился, сразу выложив перед ней одно событие за другим. И когда Лея узнала, что вчера стала матерью двух очаровательных девочек-двойняшек, все обиды и разочарования быстро сошли на нет. Со временем и она согласилась стать парой для начальника охраны. Более того, одним из первых Фарчиос получил домой и обоих сыновей от первой жены. Мальчики были уже почти подростками, что накладывало отпечаток на их поведение. Однако Лея, сама ещё довольно юная девушка, быстро нашла с сорванцами общий язык, за что Фарчиос стал просто боготворить её. Он думал, видимо, что дети от предыдущей женщины могут испортить их отношения...
