Текст книги "Смерть в любом случае (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Ясно, – сказал он, – жди меня здесь. Я скоро вернусь.

И Сенмар вышел, закрыв за собой дверь. Нарсин еще некоторое время смотрела на то место, где он стоял, а потом отвернулась. Хотела подняться, передумала и махнула рукой. Она чувствовала себя усталой, словно выпотрошенной. Внутри было абсолютно пусто.

Какая-то гнусная мразь, вонючий наемник убил Турена просто потому, что его лишили возможности чесать о него кулаки каждый вечер. Выходит, не уберегла она Турена. Его достали даже в княжеском дворце. Нашли и свернули шею.

Нарсин прошипела себе под нос ругательство и вытерла предательские слезы, набежавшие на глаза. Нельзя ни к кому привязываться. Это слишком опасно. После бывает очень больно.

Сенмар в самом деле вернулся скоро. Зашел в комнату с самым что ни на есть будничным видом.

– Все, – сказал он.

– Что "все"?

– Убийцу твоего брата постигла заслуженная кара. Он упал, да неудачно так, что шею сломал.

Нарсин отозвалась не сразу.

– Зачем? – наконец спросила она, – я и сама могла бы это сделать.

– Да, думаю, что смогла бы, – признал Сенмар, – но есть вещи, которые я могу делать гораздо лучше. Теперь поговорим о твоем поведении, – без перехода продолжал он, – с каких пор ты вдруг вздумала хамить мне?

– Я не…, – начала, было, девушка, но тут же вспомнила, что именно ему сказала.

– С какой стати ты вбила в свою тупую голову, что это можно делать безнаказанно?

– Простите. Я больше не буду.

Сенмар осекся. Он пригляделся к ней попристальнее, словно видел впервые. Помолчал, потом кашлянул. Видимо, этого он не ожидал услышать.

– М-м-м, – отозвался он наконец, – надеюсь, что так.

Повернулся, чтобы выйти, но Нарсин остановила его словами:

– Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.

– Ну, – сказал Сенмар, не оборачиваясь.

– Я сегодня была в городе и встретила свою сестру, случайно.

– И что? Ты собираешься докладывать мне обо всех своих передвижениях?

– Не собираюсь. Она сказала мне, чтобы я оставила службу.

Старший телохранитель вернулся и сел на стул. Окинул Нарсин скептическим взглядом.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

Она вытаращила глаза:

– Что?

– У тебя со слухом плохо?

– Восемнадцать, – ответила девушка, почувствовав привычное раздражение.

– И ты до сих пор делаешь то, что тебе велят, даже если это и полная чушь?

Теперь Нарсин снова захотелось сломать ему вторую руку.

– Моя сестра говорила, что ей предложили хорошую работу, – продолжала она медленно, чтобы не взорваться, – и она почти согласилась, но встретив меня, изменила свое мнение.

– Это очень интересно, – съязвил Сенмар.

– При ее работе существуют определенные правила, которые нельзя нарушать. И первое правило гласит, что никогда не следует пересекаться с родственниками, выполняя то, за что платят.

– Твоя сестра, – вдруг нахмурился он, – кто она? Кем служит?

– Наемный убийца.

Воцарилось молчание. Сенмар сощурился, рассматривая нечто, находящееся за спиной Нарсин.

– Хорошая работа у твоей сестры, – наконец сказал он.

Девушка пожала плечами. Иногда она думала, что Эримджан повезло с работой больше остальных. За нее очень хорошо платили. И конечно, это было очень опасно. Но теперь она почему-то так не считала. Ей вдруг вспомнилась сестра, мрачно сидящая за столом, пьющая пиво и не пьянеющая.

– Значит, заказ, – снова заговорил Сенмар, – на князя.

– Я так думаю.

– Кто ее нанял, она, конечно, не сказала?

– Конечно, нет. Это противоречит правилам. Она вообще ничего не сказала на эту тему. Но намек был достаточно прозрачен.

– Ясно.

Он поднялся на ноги.

– Это очень плохо. Не сумев нанять ее, они обратятся к другому. Вряд ли, в Арджанте сейчас много наемных убийц, но кто ищет, тот найдет. У нас мало времени. Охрану придется усилить. И еще этот дурацкий праздник, – с досадой прибавил Сенмар, – одно к одному.

Нарсин кивнула, потому что и сама думала точно также.

– Самое плохое в том, что мне не удастся убедить князя не присутствовать на празднестве. Во-первых, это будет вопиющим нарушением традиций, а во-вторых, он никогда не допускал всерьез возможность покушения. Даже после того случая.

– Вы имеете в виду прежнего телохранителя? – поинтересовалась Нарсин.

Сенмар повернул к ней голову.

– Ты должна говорить лишь тогда… Кто тебе сказал?

– Князь.

Старший телохранитель негромко выругался.

– Да, совсем забыл. Ты собираешься оставить службу?

– Нет. С какой стати?

– Даже зная о предстоящем покушении?

– Меня именно для этого и нанимали. Чтобы предотвращать всевозможные покушения. Разве нет?

– Тебя наняли для экзотики. Слышала такое слово? Князю показалось оригинальным иметь телохранителя – женщину. Его не волнуют твои профессиональные качества.

Нарсин сильно стиснула пальцы.

– Полагаю, он оценил бы профессиональные качества моей сестры, если б она взялась за выполнение заказа.

– Закрой рот.

Ей очень хотелось кое-что добавить, но она все-таки сдержалась. Значит, она здесь для экзотики, вот как? Для красоты, для экстерьера? В такие вот минуты Нарсин как никогда сильно ненавидела всех мужчин вместе взятых. Они считают себя пупом земли до тех пор, пока их не ткнут носом в собственное дерьмо. Может быть, ей в самом деле взять расчет?

– Прежний телохранитель был куда хуже тебя, – неожиданно проговорил Сенмар.

Он вышел прежде, чем Нарсин успела осмыслить сказанное. Она даже глазами захлопала.

Кто-нибудь объяснит ей, что сегодня творится с Сенмаром? Он заболел? У него жар? Спятил? Еще немного, и девушка уже была готова допустить, что у старшего телохранителя сегодня хорошее настроение. В первый раз за все то время, что она здесь находится. Свихнуться можно, ей только что дали понять, что она хорошо выполняет свою работу. И кто? Сенмар!

– Мне плохо, – пробормотала Нарсин, на всякий случай пощупав лоб.

Жара, кажется, не было.

В дверь постучали. Девушка встряхнула волосами, приходя в себя. Что на сей раз?

– Войдите.

Вошел Вельгаут.

– Это твоя комната? – спросил он с порога, – м-да, маленькая. Можно?

– Заходи, – она приподняла брови.

– Ты уже знаешь?

– Что именно?

– Кэрин мертв. Говорят, упал и свернул себе шею.

– О, какое совпадение. Что-то часто здесь стали падать с лестниц с фатальным исходом.

– А еще говорят, что его убили.

Вельгаут покачал головой и сел на тот самый стул, где сидел Сенмар несколько минут назад.

– Нашлось два свидетеля, – он понизил голос и оглянулся на дверь, – сказали, все произошло так быстро, что они и понять-то ничего не успели. Мол, вошел человек, спросил, кто здесь Кэрин. Тот встал, сказал: "ну, я". А вошедший взял его вот так, – Вельгаут сжал рукой свой подбородок, – и резко повернул. Все.

Нарсин молчала.

– Я догадываюсь, кто это был, – продолжал мужчина, – впрочем, это нетрудно. Я только не понимаю, почему.

– Пожалел своего Кэрина? – осведомилась девушка холодно.

– Вот еще, – Вельгаут фыркнул, – Кэрин получил по заслугам. Здоровый был тип, но злобный неимоверно. Думаешь, это первый такой случай? Про него всякое поговаривали. Туда ему и дорога, никто не жалеет. Кстати, неужели так трудно запомнить: не мой это Кэрин, ясно? Я с ним дружбу не водил.

– У меня сегодня отвратительный день. Мне ничего не дают сделать, – прошипела Нарсин, – я, видите ли, рангом не вышла.

– Что же ты хотела? Начальники все такие. Думают, что лучше знают, как и что делать.

– Забавно. Наемнику свернули шею средь бела дня, а никто и не почесался?

– Вот именно. Но если б это была ты, думаю, все так просто не закончилось бы. Твой начальник в самом деле знал, что делает.

– Это был мой должок. Мой, а не его.

– Да не скрипи ты зубами, успеешь еще.

Разумеется, настроение Нарсин от этого не повысилось.

– Мне очень жаль, что так случилось с твоим братом. Хороший был парень.

Нарсин заморгала, пытаясь прогнать непрошенные слезы и отвернулась. Проявлять подобные эмоции она не любила. Ей казалось, что нет ничего нелепее плачущего телохранителя.

Вельгаут деликатно подождал, пока ее приступ слабости пройдет. Впрочем, это длилось не больше минуты.

– Что теперь делать думаешь? – спросил наконец он.

Нарсин приподняла брови.

– А что я должна теперь делать?

– Не знаю. Поэтому и спросил.

Она пожала плечами.

– Что теперь сделаешь? Ничего. Жаль, мне не выпадет возможности свернуть шею Кэрину во второй раз.

Вельгаут хмыкнул и покачал головой.

– Ладно, – сказал он и встал, – пойду, пожалуй. Уже поздно. Мы в казармах просыпаемся рано, не то что вы, телохранители.

– Ну да, – фыркнула девушка, – думаешь, на нас распространяется привилегия дрыхнуть до девяти часов? Разве что, в выходные.

– У вас есть выходные, – утверждающе проговорил мужчина, открывая дверь, – да будь я на твоем месте, у меня бы совести не хватило жаловаться.

– Ха-ха, – выдала она, – телохранителям совести не положено.

Он махнул ей рукой и ушел.

8 глава. День Цветения

Наконец, настал долгожданный День Цветения. Надо отметить, что его все ожидали с нетерпением. Особенно, слуги, поскольку именно на них свалилась львиная доля всех забот и они уже не чаяли дождаться, когда это закончится. Хотя нельзя сказать, чтобы никто из них не радовался празднику, как таковому. Праздник – это всегда радость, даже если при этом ты работаешь, как каторжный.

Нарсин, не имеющая никакого представления о том, что это за такой День Цветения, удивлялась ажиотажу, происходящему вокруг, хотя на это у нее оставалось не много времени. Сенмар рьяно взялся за обеспечение мер безопасности. Несмотря на собственную уверенность в необходимости этих действий, он так и не сумел убедить в этом князя. Его слова об увеличении сопровождающих охранников вызвали лишь недоумение и совет поумерить свой пыл. А робкое предложение надеть кольчугу вызвал громкий хохот. К тому же, князь не поленился поделиться этой потрясающей шуткой с домашними, после чего Сенмар вновь был поднят на смех. Над ним потешалась даже Селрена, всегда необыкновенно почтительная со старшим телохранителем. Надо ли говорить, как разозлился Сенмар от такой реакции. Но за невозможностью высказать накипевшее непосредственным обидчикам, он срывал всю свою злость на подчиненных. В частности, на Нарсин.

Девушке надоело по сто раз на дню выслушивать его язвительные, ехидные, а то и откровенно злобные реплики по поводу ее умственной неполноценности. Правда, иногда, забываясь, Сенмар принимался обвинять ее в змеином коварстве, лжи и обмане, заявляя открытым текстом, что историю с сестрой – наемным убийцей она выдумала от начала и до конца, специально для того, чтобы выставить его на посмешище.

Нарсин старалась терпеть все это, стиснув зубы, но ее терпения никогда не хватало надолго, отчего настроение стремительно портилось. В результате чего она начала тихо ненавидеть День Цветения наравне со своим непосредственным начальством. Она просто мечтала об окончании праздника и очень надеялась, что ее присутствие будет необязательно. Увы, этим надеждам осуществиться не пришлось.

Сенмар безапелляционно заявил, что ее присутствие подле князя во время праздника – дело решенное. А на такое заявление возразить что-либо было очень трудно. Во всяком случае, Нарсин ничего не могла. Вот, если бы она была мощным детиной ростом выше притолоки, то просто стукнула бы Сенмара по голове, вогнав в землю по самые уши.

После ядовитых насмешек княжеской семьи, старший телохранитель потерял интерес к приготовлениям. Похоже, он всерьез вознамерился устраниться и предоставил своей ученице право выкручиваться, как знает. Охрану князя Сенмар возложил на ее плечи целиком и полностью, зловеще заметив, что наверняка ничего не произойдет, а стало быть, и суетиться ни к чему. Да и сама Нарсин перестала видеть опасность в предостережении Эримджан. Ей до такой степени надоели постоянные придирки Сенмара и всевозможные обвинения, что возможность покушения, пусть даже гипотетическая, не вызывала ничего, кроме раздражения. Кто-то покусится на жизнь князя? Помилуйте! Кому это нужно? Если б хотели, его убили бы давным-давно, благо, возможностей было хоть отбавляй. Наверное, Эримджан просто пугала ее, вынуждая оставить службу. Специально нагоняла побольше страху, с нее станется. Это было ее любимым занятием с детства. А чувство юмора у сестры было весьма специфическим. Что вы хотите, при ее-то профессии.

В день начала праздника Нарсин окончательно разуверилась в том, что опасность покушения существует. Впрочем, об этом и думать-то было некогда. С самого раннего утра весь дворец был на ногах. Слуги носились по коридорам с такой скоростью, будто удирали от какой-то смертельной опасности. Все суетились, шумели, что-то постоянно требовали и забывали. К примеру, прислуга старшей княжны Маналы совсем сбилась с ног, госпожа пять раз за утро меняла свои решения по поводу туалетов. Сати и Дашнайя успели поругаться, выбирая зеленые листья и цветы, украшающие их головные уборы. Даже Кеарес собрала в своих покоях целую оранжерею, поминутно прикладывая то один, то другой цветок к своим пышным волосам.

Когда все собрались в парадной зале, напряжение достигло апогея. Близняшки подняли на смех Маналу, заявив, что более неподходящего сочетания цветов в жизни не видывали. В отместку обозленная княжна обозвала их пугалами и посоветовала немедля спрятаться от всеобщего внимания, чтобы никого не напугать.

– У вас на головах кадки с цветами, – заявила она, – вас самих из-за них не видно.

– А у тебя на голове клумба, – на задержалась Сати, сверкая глазами, – причем, самая безвкусная из всех…

– Хватит, – оборвал их инсинуации Делир, немного подуставший от шума, – все в порядке. Вы все замечательно выглядите. Где Кеарес?

Сестры осмотрелись.

– Понятия не имею, – Дашнайя пожала плечами, – разве она не здесь?

– Нет ее здесь, – оглянулась и Сати, – опаздывает. Нам уже пора идти.

– Вечно эта девчонка опаздывает, – надменно проговорила Манала, – она сорвет нам весь праздник.

Однако, опасения старшей княжны оказались напрасными. Кеарес появилась, как по заказу. На ней было красное платье, ловко охватывающее ее точеную фигурку, в волосах достаточное количество прекрасно сочетающихся между собой цветов, а на руках Лолли, за ошейником которой тоже был вправлен небольшой букетик. На морде кошки было написано величайшее отвращение. Она часто дергала ухом и шевелила головой, стараясь избавиться от нежданной помехи.

Сати и Дашнайя, переглянувшись, прыснули.

– Наконец-то, – недовольно сказала Манала, – мы можем идти?

– Да, совсем скоро, – кивнул князь, – Кеарес, ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо, – девушка просияла.

– А вот твоя кошка, похоже, не очень довольна, – поддела ее Сати – ты бы ей еще к хвосту розу привязала.

Близняшки захихикали.

– Лолли нравится, – возразила Кеарес, – она просто еще не привыкла.

– Ну разумеется, – ехидно отозвалась Дашнайя.

В подтверждение этих слов Лолли недовольно фыркнула и мотнула головой, встопорщив усы. Кеарес почесала ее за ушами, успокаивая и найдя взглядом Нарсин, улыбнулась ей.

– А вы почему без цветов? – поинтересовалась она, – сегодня ведь праздник.

– Кеарес, – протянула Сати, – ныне День Цветения, а не День Смеха. Ты бы еще ему предложила веночек надеть, – и указала на Сенмара, стоявшего за спиной князя с каменным лицом.

Нарсин невольно представила пышный венок на голове старшего телохранителя, и ею овладел приступ смеха, который она не сумела подавить. Кусая губы и корчась от неуместного веселья, она затрачивала гигантские усилия на то, чтобы не расхохотаться в голос.

Впрочем, шутка Сати развеселила не только ее. Сестры весело и звонко расхохотались, к ним присоединился и Делир. Даже придворные, и те неприкрыто веселились.

Только Сенмар оставил шутку без внимания. Правда, взгляд, который он метнул в сторону Нарсин, обещал много чего. Поймав его, девушка тут же прекратила веселиться. Тоже, нашла время! Сенмар злопамятен, и надеяться нечего, что ей сойдет это с рук.

– Пора, – сказал князь, когда всеобщий смех сошел на нет, – вот теперь действительно пора.

Шумная, многочисленная процессия направилась к выходу. Правда, никто не толкался и не лез вперед, все прекрасно знали, как именно следует себя вести.

Когда они покинули дворец, то оказались на дороге, по обе стороны которой находились стражники, образующие коридор, сквозь который никто не должен был проникнуть. Дорога была усыпана цветами до такой степени, что ее, как таковой и видно не было. К тому же, из шумной толпы цветы продолжали сыпаться на головы проходящим. Надо всеми членами княжеской семьи нависли плоские широкие зонтики, прикрывающие и от солнца, и от цветочного дождя.

Процессия миновала ворота и Нарсин, которая до сих пор терялась в догадках о том, что произойдет дальше, поняла, что они направляются к большой площади, находящейся неподалеку. Понять это было несложно: именно туда и вела усыпанная цветами дорога, а сама площадь была заполнена народом. Впрочем, люди почтительно расступались, давая пройти княжеской семье к высокому помосту, на котором стояли увитые зеленью кресла.

В самое большое и внушительное из них сел князь Делир. За спинкой кресла слева и справа встали оба телохранителя. Нарсин, глаза которой привычно скользили по толпе, заметила, что пристального внимания удостоился не только князь, но и его новый телохранитель. Многие переглядывались и шептались, показывая на нее пальцами. Еще бы, такая экзотика! Телохранитель – женщина, маленькая и тощая. Интересно, кого она может защитить?

Княжеская семья расселась по своим местам, придворные устроились кто, где и как может. По периметру помоста, ограждая его от напирающей толпы любопытных, стояли стражники. Их было ровно столько, сколько требуется.

Князь Делир поднял руку, приветствуя народ. Люди разразились приветственными криками, впрочем, недолгими. Когда шум стих, правитель Арджанты поднялся на ноги.

– Поздравляем всех наших соотечественников и гостей нашей столицы с самым красивым весенним праздником – Днем Цветения. Мы все с нетерпением его ждали, так позвольте выразить всеобщую радость и ликование по этому поводу!

Сати и Дашнайя переглянулись.

– Что такое он говорит? – прошептала старшая и приподняла брови.

– Ты хочешь сказать, что он несет? – более определенно выразилась Манала, – никогда не слышала более напыщенной и банальной речи.

Нарсин, прекрасно слышавшая все это, закусила губу.

– Сейчас он скажет: как приятно видеть столько счастливых лиц, обращенных к нему, – внесла свою лепту Дашнайя, – вот увидите.

– Как приятно видеть столько радостных и счастливых лиц! – продолжал князь, а его сестры затряслись от смеха, пряча глаза и лица.

– Кто… кто писал ему эту отменно омерзительную речь? – прошептала Манала, подавив приступ хохота.

– О Боги Небесной Горы, я не могу, – простонала Сати.

– Да никто ему ничего не писал, это же прошлогодняя речь, слово в слово, – пояснила Дашнайя, покатываясь, – нашел, наверное, в бумагах.

– Хватит потешаться над Делиром, – вступилась в перепалку Кеарес, – он не виноват. Что о нас подумают?

Но никто не обращал внимания на их веселье. Толпа в самом деле была счастлива и рада наступившему празднику, так что легко простила и забыла небольшие промахи, допущенные новым правителем. Правда, оставалось сомнение в том, что это произойдет столь же легко с княжеской семьей.

Настроение Нарсин было явно не рабочим. То ли она заразилась ликованием толпы, то ли, что более вероятно, ее развеселили высказывания княжон за спиной. Ей полагалось без устали наблюдать за происходящим, а она изо всех сил сдерживала смех, но так и не сумела скрыть широкую ухмылку на пол лица.

– Ты сегодня очень развеселилась, как я погляжу, – угрожающим шепотом прошипел Сенмар, разумеется, заметивший все, – посмотрим, будет ли тебе столь же весело вечером.

Это очень смахивало на прямую угрозу, но Нарсин отреагировала на нее более, чем легкомысленно.

– Поживем – увидим, – беспечно отозвалась она.

– Ну-ну.

Замечательная речь князя была закончена и встречена шумной, продолжительной овацией толпы и сдерживаемым смехом членов княжеской семьи. Даже Кеарес не устояла и смеялась вместе со всеми, хотя ей больше было жалко Делира, который выставил себя на посмешище.

Но разумеется, на этом праздник не закончился. Первым пунктом программы был конкурс на лучший цветочный головной убор. Выяснилось, что не только княжны были озабочены выбором. Когда люди на площади расступились и освободили большой квадратный пятачок, туда стали подходить девушки и женщины, украшенные куда более замысловато. Рассматривая их головные уборы, Нарсин только диву давалась полету человеческой фантазии. Были среди этих уборов по-настоящему красивые и оригинальные, а некоторые поражали пестротой и безвкусицей.

Княжны в конкурсе не участвовали по вполне понятным причинам. У какого из судей хватит совести и наглости, между прочим, чтобы выбрать победительницей не члена княжеской семьи? Впрочем, оказалось, что совсем без дела княжны не останутся. Они и были теми самыми судьями, которым предстояло выбрать среди более полусотни участниц одну, самую красивую композицию.

Нарсин с интересом рассматривала головные уборы, пытаясь определить на свой вкус, кто же из них выйдет победительницей. К примеру, на голове одной из девушек была настоящая арка из волос, богато украшенных цветами. Смотрелось это очень оригинально. Еще одна из участниц изобразила фонтан, а другая – настоящий букет из причудливо переплетенных между собой цветов, волос и листьев. А потом Нарсин заметила очень скромную композицию. На голове одной из девушек одиноко возвышалась чайная роза, окруженная словно бордюром – волосами. Мило, просто и изящно. Правда, Нарсин долго терзалась вопросом, каким образом у нее на голове держится эта самая роза.

Нужно отметить, что "клумб" и "ваз" было подавляющее количество. Некоторые из таких оригиналов полагали, что чем больше цветов натыкано в волосы, тем лучше.

Близняшки и княжна Манала судили строго и придирчиво. Они спорили не только из-за оригинальности композиций, но и из-за подбора цветов, а также из-за сочетания цвета. К примеру, они в пух и прах разнесли одну из участниц, чья композиция на "языке цветов" значила: "сегодня вечером я убью предмет моей страсти, после чего выйду за него замуж". Нужно отметить, что женщина, составившая столь занятную "цветочную" фразу, была немало удивлена, так как и понятия не имела, что значит ее композиция, если ее разложить на столь тонкие и изощренные составляющие. Но более всего был поражен ее муж, находящийся неподалеку.

Первый приз после долгих споров, отдали композиции, изображающей веер из павлиньих перьев. Второй, к радости Нарсин, получила та самая девушка с одинокой розой, а третье разделили "фонтан" и "арка". Приз зрительских симпатий, к немалому своему изумлению получила женщина с "оригинальной фразой", за то, что повеселила толпу.

Следующим пунктом торжества было традиционное одаривание княжеской семьи. Для этого она спустилась с помоста и предстала пред многочисленными очами толпы. Сенмар довольно чувствительно пихнул Нарсин кулаком в бок и прошипел:

– Следи за толпой. А то, рот раззявила.

Нарсин спохватилась. Упрек был, в общем-то, верный. Она совершенно забыла, для чего здесь находится, слишком интересным и захватывающим было происходящее. Поэтому, девушка даже не стала скрипеть зубами после тычка своего начальника, хотя это было больно. Впрочем, чего еще ожидать от Сенмара? Ласковым он не был отродясь.

Первыми по традиции были дорогие и внушительные дары. Их преподносили торговцы и знатные семейства, стараясь каждого одарить по справедливости. Торговцы, как правило, дарили свои изделия. Зато знатные семьи изощрялись в проявлениях фантазии. Но Нарсин уже смотрела на это не столь внимательно. Она следила за толпой, находя это довольно скучным занятием, к тому же, бессмысленным. Ну, что тут может произойти? Прав был Сенмар, никому и в голову не придет покушаться на княжескую жизнь. Эримджан все выдумала.

Последними княжескую семью одаривали простые горожане. Эти подарки были символическими, в основном, цветы и букеты. Но были среди них и более вдумчивые. Например, четырем княжнам торжественно вручили небольшие веночки-браслетики из мелких, но красивых и благоухающих цветов, а князю подарили венок побольше, который при желании можно было надеть на шею.

Подарки были сложены на носилки и унесены слугами, которым пришлось немало потрудиться.

Нарсин краем уха услышала возмущенное сетование Сати, которой вручили неподъемный и совершенно бесполезный кувшин. Дашнайя хихикала, а Манала ворчала, что плетеный пояс, который она получила в дар, не застегивается на ее, увы, далеко не тонкой талии.

И в это время Нарсин увидела то, чего совсем не ожидала увидеть. Невысокий мужчина, помогающий складывать дары толпы на носилки, вдруг полуприсел, развернулся и в воздухе блеснула стальная молния. Думать и рассуждать было некогда, девушка только и успела прыгнуть вперед, как что-то словно ужалило ее в предплечье. Она ойкнула и упав на землю, перекатилась в сторону.

Никто ничего не понял. Люди видели, что младший телохранитель князя зачем-то прыгнул и не удержавшись на ногах, упал на землю. А дальше произошло следующее. Неприметный мужчина развернулся, чтобы смешаться с толпой, покачнулся и ничком рухнул, сбив с ног одного из горожан.

– Эй, поосторожнее! – рявкнул тот, спихивая с себя неуклюжего разиню.

Нарсин, давно поднявшаяся на ноги, метнулась к упавшему и сразу увидела причину его падения. В спине торчал кинжал с тонкой рукояткой. Хозяин кинжала уже находился рядом, мрачно глядя на происходящее.

– Оцепить княжескую семью! – велел он охранникам зычным, громким голосом, – посторонних – вон!

– Покушение! – завопило сразу несколько глоток.

И тут началось несусветное. Кто-то визжал, кто-то плакал, а любопытные начали напирать на стражу, чтобы увидеть, кого убили. Сенмар схватил Нарсин на руку и поволок назад, к князю, который стоял, вытаращив глаза. Стража окружила их, прикрыв своими спинами и щитами.

– Уходим назад во дворец, – велел Сенмар отрывисто, – медленно.

– Да что происходит? – возмущенно спросила Сати, ничего не понимая, – отчего они так кричат?

– Манале стало дурно, – сообщила Дашнайя, указывая на сестру, которую подхватили придворные дамы, – от жары, наверное.

– Берите ее и уходим, – приказал старший телохранитель, не оборачиваясь.

– Это что, покушение? – спросил Делир, следуя за ним.

– О Боги! Делир, я боюсь, – Кеарес крепко вцепилась ему в руку.

– Не волнуйся, все уже в порядке. Нас прикрывают, не видишь? – он указал на стражу.

Они медленно, но верно отступали ко дворцу, под прикрытие его высоких стен. Сенмар бесцеремонно шел впереди, волоча за собой Нарсин, которая только морщилась от боли. Кинжал княжеского убийцы до сих пор находился у нее в предплечье, тонкий, но длинный и чрезвычайно острый. В суматохе ни на что не обращали внимания.

Наконец, ворота за их спинами закрылись, и малочисленная группа прошла во дворец. Они разместились в первой попавшейся комнате, это оказалась людская. Княжну Маналу положили на невысокий диванчик и принялись обмахивать веерами.

– Она никак не приходит в себя, – заметила Сати, хмуря брови, – Делир, нужен доктор. Мне это не нравится.

– Пошлите за доктором, – согласился князь и обернулся к Сенмару, – но для начала я хочу услышать, что в конце концов, произошло на площади.

– Это было покушение, – неохотно сообщил телохранитель, – я заметил убийцу в самый последний момент, но к счастью, вовремя.

– Где он?

– Он убит, ваша милость. Не было времени.

Дашнайя неуверенно хихикнула:

– Покушение? Да кому придет в голову это делать?

Сенмар молчал, но весьма красноречиво.

– О Боги, кровь! – вскричала бледная Кеарес, указывая на пол.

Под ногами Нарсин уже образовалась небольшая лужица.

Сенмар обернулся и уставился на девушку. Кинжал в ее предплечье он заметил сразу. Лицо у него стало таким, что Нарсин не без оснований подумала, что ее сейчас придушат и отступила на шаг назад.

– Ты-ы…, – прошипел старший телохранитель.

– Да она ранена! – воскликнул князь.

– Потому что вечно лезет куда не надо, – сквозь зубы отозвался Сенмар, – пустоголовая идиотка.

– Да как вы смеете? – вдруг рявкнула Кеарес, отчего все вздрогнули, – она ранена, а на вас – ни царапины! Так кто из вас кого защищал?

Близняшки уставились на нее с изумлением. А Делир сделал успокаивающий жест рукой:

– Кеарес, успокойся. Сейчас придет доктор.

– Не собираюсь я успокаиваться! – девушка топнула ногой, – ты что, не понял, это она тебя прикрыла, если бы не она, ты бы уже был мертв!

В комнате воцарилась тишина. Княжны, полураскрыв рты, смотрели на Кеарес, а остальные – на Нарсин, которая от подобного внимания немного опешила и попыталась спрятаться за спину Сенмара. Но неудачно. Она не понимала, почему вдруг на ней заостряют внимание, ведь она только выполняла свою работу. Плохо выполняла, если быть точной. Хороший телохранитель сумел бы распознать убийцу гораздо скорее и обезоружить его. А не в последний момент, прикрывая своего хозяина собственным телом. Скажи спасибо, что этот кинжал не воткнулся тебе прямо в глаз. Возмущение Сенмара было правильным, правда, все его шипения сводились к одному: как ты посмела заметить его раньше меня?

В этот напряженный момент вошел Ками, неся с собой сундучок со своими принадлежностями. И разумеется, в первую очередь он заметил лужу крови и Нарсин, с руки которой эта кровь капала.

– Опять ты, – обреченно закивал он, подходя ближе.

– Да нет, со мной все в порядке, – запротестовала она, – займитесь лучше княжной. Она в обмороке.

– От обморока не умирают, а вот от потери крови – вполне – сказал Ками очень уж непочтительно и поставил свой сундучок рядом с ней.

Впрочем, никто не возмутился этой дерзостью, разве что Сати воскликнула:

– Она не приходит в себя! Сделайте что-нибудь.

– Подожди немного, – повернулся к ней князь, – дайте ей нюхательные соли, Ками.

Тот заглянул в сундучок и подал служанке требуемое. Девушка взяла и поспешила к своей госпоже. А лекарь решительным движением выдернул кинжал из раны Нарсин. Она перекосилась и зашипела, как кошка.

– Ого, – Ками повертел кинжал в пальцах, не обращая внимания на вскрики отвращения княжон, – оригинальная штучка. Такая длинная и острая, как шило. Тебя, наверное, насквозь пронзило. Дай посмотрю, не задета ли кость.

К счастью, его опасения оказались беспочвенны. Кинжал задел лишь мягкие ткани, но прошел насквозь, как он и предполагал. Остановив кровь, Ками перебинтовал рану и сунул под нос Нарсин нюхательную соль. Нужно сказать, небезосновательно, поскольку девушка была бледно-зеленой и слегка пошатывалась. Правда, нюхательную соль отвергла взмахом руки. Это было уже слишком. Сенмар ехидно хмыкнул: