Текст книги "Облачиться в шкуру волчицы (СИ)"
Автор книги: Екатерина Авдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7
– Куда тебя попытаться провести? Если к тебе – кивни на общагу, если к нам – кивни на нас, если куда-то ещё – помотай головой, – спросил Олег после недолгой паузы, во время которой он, видимо, изобретал эту упрощённую версию языка глухонемых.
Мальвина задумалась. Случись история год назад – она бы однозначно попросила, чтоб её провели в её общежитие. Она тогда жила в комнате со своими лучшими подругами – Соней и Эрженой. Они бы и в душ сводили, и расспросить бы смогли, и связались бы потом с кем надо. И сопровождали бы её завтра туда, куда потребуется, и столько, сколько потребуется. Посмеялись бы, конечно, не без этого, что ж ещё делать, когда аж плакать хочется? Но с этого года всё изменилось. Соня поехала в Париж, учиться по программе двойных дипломов. Может, на Новый год появится ненадолго, но до Нового года почти два месяца. Эржена на прошлых зимних каникулах вышла замуж и забеременела. Четвёртый курс закончила вместе со всеми, в магистратуру поступила, но тут же оформила академотпуск и поехала рожать в Бурятию, в Кяхту, к родителям и мужу. Кстати, недавно родила. Когда приедет? Да кто ж его знает, по семейным обстоятельствам.
А Мальвина осталась в Новосибирске. Получила маленькую комнату на одного, как полагалось всем старшекурсникам, и сейчас у неё сильно близких подруг в общежитии не осталось. Конечно, знакомые были, но она даже не знала вот так сходу к кому именно ей обратиться за помощью. Ключи от комнаты она, конечно, оставила в Томске, но, положим, на вахте должны быть запасные. Но даже если её впустят в комнату, как она сама, без рук, сможет о себе позаботиться? Не хотелось ребят напрягать, но это ведь только до завтра, а там позовут Сантьяго, и он поможет ей перевоплотиться назад.
Мальвина кивнула на Дину с Олегом. Ребята прошли к одному из двух девятиэтажных зданий общежития номер восемь, именуемых местными "восьмёркой первой" и "восьмёркой второй", и зашли внутрь.
– С ума сошли??? С собаками нельзя! – встретила их вахтёрша.
– Это не собака, – ответил Олег. – Это – Мальвина Ястреб. Студентка с кафедры перевоплощений. То есть мгновенных метаморфоз человека. Вы слышали про эту кафедру? Вот, она превратилась в волчицу, а обратно пока не получается.
– Ты мне голову-то не морочь. Я про какого-то иностранца-козла слышала, а про студентку-волчицу я ничего не знаю. А ты эдак мне любую дворнягу привести можешь и заявить, что она здесь живёт.
– Но что ей делать? Не на улице же ночевать!
– А она сама из какого общежития?
– Из седьмого.
– Так туда и оформляйте пропуск через коменданта.
– Так сейчас ночь, коменданта нет!
– Вы сами-то понимаете, о чём просите, молодой человек? Не впущу.
– Да, понимаю... – вздохнул Олег. Компания снова вышла на улицу.
Дина присела и погладила волчицу по шерсти:
– Не волнуйся, Мальвина, мы на улице тебя не оставим. Придумаем что-нибудь.
Рука девушки потянулась почесать волчицу за ухом, но муж её тут же одёрнул:
– Ты что, это же не собака, это же человек!
– Ой! – Дина убрала руку. – Человек-волк! Оборотень! Круть!
– Да, круть, – согласился Олег. – Давай я позвоню Сантьяго. Вряд ли он обрадуется звонку в двенадцать ночи, конечно. Но если он поможет тебе перевоплотиться обратно, ты сможешь попасть к себе в общежитие. К себе, может, и без пропуска впустят.
Мальвина кивнула. Олег набрал Сантьяго и объяснил ситуацию.
– Значит, нашлась? Это хорошо – её в Томске уже несколько часов ищут, – сказал Сантьяго. – Но мы с Артуром сейчас едем в Томск. Как раз за ней.
Он включил громкую связь. Мальвина и без того прекрасно слышала реплики Артура "Нашлась???" "Отлично!" "Включи громкую связь!" Теперь же его голос и звук мотора из телефона стали более громкими.
– Олег, здравствуйте, это Артур. С Мальвиной всё в порядке?
– Всё в порядке.
– Хорошо. Но мы уже подъезжаем к Томску, вернуться в Новосибирск сможем только завтра.
– Мальвина, – снова раздался голос Сантьяго. – Сосредоточься, несколько раз прогнись-выгнись – и ты почувствуешь зов человека. Потом делай то, что он велит. Зов человека всегда приходит очень быстро.
Мальвина послушно выполнила инструкции – впрочем, движения не отличались от тех, что она делала раньше. Но чуда не произошло.
– У неё не получилось, – отчитался Олег.
– Ладно, – Артур взял трубку себе и переключился на русский язык. – У одного моего друга есть ключи от моей квартиры. Я попрошу его вас забрать и отвезти ко мне. Где вы находитесь?
– У входа в "восьмёрку первую".
– Вот там и стойте. Все трое.
Добавил, что сами они вернутся в Новосибирск завтра утром.
Вскоре Артур перезвонил, подтвердил, что его друг Влад сможет забрать их. А в морозилке у Артура есть пельмени и мясо на случай, если Мальвина голодна. Да какой уж там всякий случай, конечно, голодна.
Через полчаса у общежития остановилась "Лада" серого цвета – хотя, для Мальвины сейчас почти всё было серым, так что точно она бы утверждать не стала. Из окна автомобиля высунулась голова, вялым полусонным взглядом окинула троицу и буркнула:
– Артур попросил отвезти вас к нему. Залезайте.
Дорога была короткой, не больше десяти минут, а друг Артура – немногословным.
На заднем сиденье, между Диной и Мальвиной была закреплена какая-то чёрная пластмассовая штуковина. Мальвина сначала не поняла, что это такое, но потом догадалась, что это подставка для детского автокресла. Волчица аж съёжилась, до того ей стало неловко. Сколько людей из-за неё переполошились! Олег с Диной вместо того, чтобы спокойно сейчас спать дома, едут вместе с ней в соседний микрорайон, в чужую квартиру. Артур и Сантьяго вообще сорвались и поехали в Томск. А тут ещё среди ночи совершенно незнакомого парня, у которого дома маленький ребёнок, отвлекли от законного сна.
Вскоре Влад остановил машину рядом с симпатичной высоткой и выдал ребятам ключи от подъезда и от квартиры. Дина, Олег и Мальвина поднялись на пятый этаж и вошли в крохотную прихожую. Люди разулись и прошли в комнату, а волчица стояла, переминаясь с лапы на лапу и вспоминая обо всех местах, где эти лапы вчера побывали, и что снять-то ей нечего, а остаётся только запачкать чистый линолеум. Ну, или как-то помыть лапы прямо здесь.
– Мальвина, хочешь кушать? – спросила Дина.
Волчица кивнула, но внутрь зайти не решилась. Снег на грязных лапах растаял, и она уже успела изрядно наследить в прихожей. Дина, вздохнув, пошла в ванную искать тряпку, а Олег – проверить не обманул ли Артур насчёт пельменей и мяса в морозилке.
– Наверное, помыться хочешь? – спросила Дина после того, как лапы были вытерты.
Мальвина кивнула и, аккуратно ступая, прошла в ванную следом за Диной. Встала под душ и попыталась покрутить краны, но тут же поняла, что без нормальных человеческих рук справиться с такой задачей она не в силах. Дина открыла и настроила воду для Мальвины, задёрнула шторку до середины и вышла.
Мыться под тёплой водой было приятно, только шерсть немного портила ощущения – всё же Мальвина не привыкла к такому количеству волос где-либо кроме как на голове. Старалась тереть себя лапами до куда могла дотянуться, чувствовала, как грязь, накопленная за два дня, можно сказать, бродяжничества постепенно уходит. А вот что было совсем неприятно, так это осознавать собственную беспомощность. Даже закрутить краны после водных процедур она самостоятельно не сможет. И приготовить себе еду. И выйти из квартиры, если её закроют на ключ.
Шесть лет назад родилась Фаечка, младшая сестра Мальвины. И, хотя малышка долгое время не давала спать по ночам и частенько ограничивала возможности старшей сестры на свободный вечер, Мальвина искренне ей сочувствовала. Фаечка первое время не только совсем никак не могла о себе позаботиться, но даже и сказать не могла, чего она хочет. Хочешь кушать или пить – кричи, болит что-то – кричи, просто скучно стало – кричи. Вот и у Мальвины было теперь ощущение почти такой же беспомощности, когда она вылезла из ванны и смотрела на хлещущую из душа воду, которую не могла закрыть. Такой беспомощности, что хотелось кричать. Только бы это всё продлилось недолго.
Волчица не была уверена, что ей стоит пользоваться полотенцем, поэтому встала посреди ванной комнаты и как следует встряхнулась. Плитка на полу и на стенах, ванна, унитаз, стиральная машина – всё вокруг теперь покрывал ровный слой капель. Ничего, высохнет. А воду ребята закроют.
Мальвина зашла на кухню, где уже вкусно пахло пельменями. Её порцию положили в тарелку и поставили на стол, как для человека. Кое-как удалось взгромоздиться на стул, хотя не сказать, чтобы сидеть было удобно. Воды налили в миску. Ложкой и руками пользоваться волчица не могла, поэтому осторожно попыталась захватить пельмень языком. С первого раза не получилось – пельмень упал обратно в тарелку, но волчица почувствовала в языке необыкновенную гибкость. Затем она вновь свернула язык "ложкой" и зачерпнула немного воды из миски. Вода сначала вылилась, но Мальвина чувствовала, что, в принципе, должно получиться. После нескольких минут тренировок она уже махом хватала языком пельмень или глоток воды и забрасывала в рот. О том, насколько эстетично выглядела такая трапеза старалась не думать, но порадовалась, что приобрела ещё одну интересную крупицу волчье-собачьего опыта: человеческим языком проделать такой трюк с водой и пельменями невозможно.
После того, как съела свою обычную порцию, чувство голода осталось. Ей положили ещё столько же, но сытость не пришла и после этого. Больше Мальвина решила на еду не налегать – мало ли, говорят, после длительной голодовки резко объедаться опасно.
После позднего ужина, Дина и Олег устроились на ночь на хозяйском диване, а Мальвина, по её же собственной просьбе, на полу. Только одеяло ей подстелили.
* * *
Когда Мальвина проснулась утром, Дины и Олега уже не было – они предупреждали, что им с утра на учёбу-работу. Так что Мальвина осталась дома одна. Ключи ребята повесили на крючок в прихожей, а квартиру не заперли – волчица проверила, легонько толкнув входную дверь лапой. Правильно, а чего закрывать, когда в доме волк? Надо бы научиться устрашающе выть, и тогда никакие грабители точно не грозят. На кухне, на столе Мальвина нашла тарелку с остывшими пельменями и миску с водой – заботливые друзья с утра оставили. Спасибо им.
После завтрака волчица влезла на унитаз – и это был поистине акробатический номер, не то что те корявые кувырки, которые она делала, чтобы обратиться в волчицу. Потом хотела вымыть руки, а точнее передние лапы, но ни один из имеющихся в квартире кранов не поддался.
Что ж, до возвращения спасителей из Томска заняться было особо нечем, и она просто слонялась по квартире, надеясь, что какие-нибудь подсказки помогут узнать её владельца получше. В первую очередь она отметила, что в квартире и, в первую очередь в ванной, нет никаких «женских» следов – ни баночек с кремами, ни бутылочек с маслами. Только простенькая упаковка мужского шампуня, мыло, набор для бритья – опять же мужской – и зубная щётка с пастой. В жилой комнате на столе стояла фотография – Артур, только с более гладким лицом, вообще без щетины, без единой морщины и с другой причёской. Мальвина дала бы ему на этой фотографии лет двадцать, хотя могла и ошибаться. Рядом стоял парень ещё помоложе, а с двух сторон – мужчина и женщина средних лет. В форме и выражении лица женщины было что-то неуловимо похожее на форму и выражение лица Артура. Фотография на столе. Не с девушкой, а, судя по всему, с родителями и братом. Сердце забилось немного чаще – скорее всего, у Артура девушки нет.
И, кстати, уж что-что, а "как-то выделиться в работе" Мальвина сумела.
* * *
Уже после полудня дверь распахнулась, и на пороге появился Сантьяго. Ещё один человеческий запах в коллекцию Мальвины. Она надеялась, что Дина и Олег уже запомнились, и что она даже сумеет их различить. Остальных, кого встречала, пока не запомнила.
Сантьяго весь раскраснелся, чувствовалось, что с мороза. Наверное, за ночь похолодало. Мочки ушей, торчащие из-под вязаной шапки, налились бордовым.
– Здравствуйте, Мальвина, – поприветствовал он волчицу, заглянувшую в прихожую. – Ох, и холодно же там! Сейчас я согреюсь немного, и пойдём на улицу. Здесь вам может не хватить места, чтобы обратиться назад.
Сантьяго прошёл на кухню сделать себе горячего чаю, и Мальвина проследовала за ним. Правда, на табурет решила в этот раз не взбираться, а устроилась на полу. Всё-таки, что человеку хорошо, то волку не всегда удобно.
– Не знаю я, Мальвина, о таких случаях, у меня никогда ничего подобного не было. И про волков в записях пока что ничего не было.
Сантьяго много говорил, гораздо больше обычного. Говорил по-английски, так что Мальвина не всё понимала, но переспросить не могла. Что-то, по крайней мере, из его речи она уловила: Артур поехал на работу в ИЯФ, а его, Сантьяго, на маршрутке отправил к себе домой. И ключи дал. И разрешил в шкафу покопаться, взять пока его толстый лыжный костюм и ботинки, чтоб на улице не мёрзнуть. А то у Сантьяго это первая зима в Сибири. Честно говоря, вообще первая зима в жизни такая... со снегом. А в гостинице-то все переполошились. Одна девушка даже выдумала версию, что там орудует какой-то маньяк, который похитил Мальвину из лифта, а потом устроил весь спектакль с волком. И успокоилась эта девушка, только когда они с Артуром позвонили и сказали, что Мальвина уже в Новосибирске нашлась. Вещи Мальвины из номера Артур хотел забрать, но не получилось. Там какая-то процедура, после того, как оплаченная неделя в гостинице закончится, всё соберут и отправят на адрес, который в паспорте указан.
Мальвина поняла, что речь идёт об адресе по прописке. Она была прописана у родителей, в Новокузнецке. Это, конечно, недалеко, в любые выходные можно съездить. Что там из ценного и важного? Ноутбук, телефон, кое-какие документы, включая тот же паспорт, ключи от комнаты в общежитии. Ещё одежда, но какое-то время она вполне сможет обойтись той, которая осталась в Новосибирске. Так что это всё нестрашно.
Когда Сантьяго согрелся горячим чаем и оделся в тёплые вещи, они с Мальвиной отправились на улицу. Сантьяго присел так, чтобы быть с Мальвиной на одном уровне:
– Просто нужно начать делать волну. Точно так же, как вы делали, чтобы превратиться в животное. Только волна будет не такая большая, в облике животного у вас может быть гибкость похуже. Но такая большая волна и не нужна. Зов человека придёт быстро, и движения потребует простые. Просто следуйте зову – и всё.
Мальвина кивнула. Кажется, она так и пыталась. И там, в тренажёрном зале гостинице "Заря", и на улице перед гостиницей и потом в Новосибирске. И не выходило. Она попробовала снова, и снова не вышло. Сантьяго решил продемонстрировать обратное перевоплощение на собственном примере. Акробат начал делать свою фирменную плавную волну, которая в толстом костюме смотрелась, как колыхания тучи. Потом откинулся назад в стойку на руках – шапка и рукавицы при этом слетели, и ему пришлось встать на снег голыми руками. Потом Сантьяго развёл ноги и хлопнул подошвами ботинок друг о друга. Затем встал на ноги, оказавшись козлом.
Забавно, наверное, смотрелись рядом волк и козёл. Козёл кивнул волчице, как бы спрашивая готовность, та кивнула в ответ. Он начал дрожать, но Мальвина догадалась, что дрожь не является частью ритуала, просто животному холодно. Затем начал выгибаться туловищем: вниз-вверх, влево-вправо. Несколько достаточно отрывистых колебаний – не сравнить с теми грациозными движениями, которые Сантьяго выполнял в облике человека – затем два быстрых переворота через бок, и вот уже в снегу валяется человек. Он встал, отряхнулся, подобрал свои варежки и шапку и внимательно посмотрел на Мальвину:
– Поняли?
Она кивнула. Что ж тут непонятного? У него получается, у неё – нет. Вот и вся премудрость.
Мальвина попыталась повторить всё как можно более похоже на то, что показывал Сантьяго, но зова не было. Они, с небольшими перерывами, занимались до вечера, пока Артур не приехал с работы и не застал их во дворе, уставших и почти отчаявшихся. Но Мальвина так и оставалась волчицей.
Новый запах ворвался в нос, разгоняя все предыдущие. С его лёгкими парами она уже познакомилась в квартире, но сейчас он чувствовался более ясно, более отчётливо. Такой свежий, такой приятный. Этот запах Мальвина точно запомнит. Мальвина пыталась у себя в голове подобрать подходящие слова, чтобы мысленно его описать. Если бы она была уверена, что через пять минут превратиться в человека, то как бы она объяснила, что это за запах хотя бы самой себе, не обладающей волчьим нюхом? Мальвина не знала. Пока она оставалась волчицей, она назвала его для себя запахом надежды на лучшее.
– Ладно, – вздохнул Артур. – Поднимайтесь ко мне.
За ужином преподаватели обсудили сложившуюся ситуацию.
– Так ты понял, почему у неё не получается? – спросил Артур.
– Нет, – ответил Сантьяго. – Возможно, движения не совсем правильные, но очень похоже. Я не знаю, в чём дело.
– Мальвина, у тебя есть идеи?
У неё не было идей, кроме как пытаться ещё и ещё. А если бы были, как бы, по его мнению, она ими поделилась? Могла бы только кивнуть. Но идей особых и не было, так что волчица просто отрицательно помотала головой.
– Значит, пока будете пробовать, – заключил Артур. – Хорошо было бы узнать, что там в записях на эту тему.
Хорошо бы, никто не возражал. Только вот когда Хавьер до них доберётся? Пока что от него была только более ли менее оформленная первая страница на английском. Процесс шёл медленнее, чем кто угодно надеялся он будет идти.
Артур открыл ноутбук и принялся набирать е-мэйл.
– Напишу всем, что практические занятия временно приостановлены. Не дай бог ещё кто-нибудь в кого-нибудь превратится также.
Ага, будет тогда не студенческая группа, а зоопарк. Закончив набирать письмо, Артур вновь перевёл взгляд на Мальвину:
– А ты останешься пока у меня?
Она не знала, что ответить. И хочется, и неудобно, и деваться всё равно пока некуда. Так она и не ответила ни движением, ни голосом. И, похоже, молчание – во многом вынужденное – было принято за согласие. Договорились, что Мальвина пока поживёт у Артура, а Сантьяго будет каждый день приезжать и пытаться помочь с обратным превращением.
Сантьяго уехал. Засыпала Мальвина с мыслью, что вот она и осталась с Артуром наедине. Осталось "что-нибудь придумать по ходу дела".
–
Глава 8
Всю неделю Сантьяго с Мальвиной занимались, исправно и ежедневно, однообразно и подолгу, но из результатов можно было отметить разве что ещё более отлаженные и быстрые перевоплощения у Сантьяго, а вот Мальвина показывала до изумления стабильный результат: ни малейшего намёка на зов человека.
На собраниях лаборатории вместо того, чтобы обсуждать теорию и строить гипотезы о ситуации с Мальвиной, озаботились вопросами, как облегчить ей жизнь. Жить волчица пока оставалась у Артура – только проживание на его жилплощади не было заковано в строгие правила общежития. У него самого возражений пока не было, остальные тоже не настаивали, хотя и предлагали свою помощь, если удастся решить вопрос с документами для Мальвины, чтоб можно было её по правилам провести.
Сконструировали специальную перчатку, которая надевалась волчице на лапу, а посередине закреплялся кусочек мела, которым она могла писать на доске. На вторую переднюю лапу сделали перчатку с губкой, чтоб можно было легко стирать написанное. Артур притащил к себе домой из ИЯФ небольшую доску и поставил её прямо на пол. Так Мальвина получила возможность общаться относительно человеческим способом. Поначалу получались, в основном, каракули. Чтобы сделать читаемо, приходилось выписывать каждое слово очень подолгу. Но постепенно Мальвина научилась выражаться с приемлемой скоростью. Самостоятельно надеть перчатки она, конечно, не могла, так что просто носила их практически постоянно, кроме выходов на улицу.
Озаботились вопросом, как оформить пропуск в общежитие и студенческий билет с новой, волчьей фотографией Мальвины Ястреб. Документа, удостоверяющего личность, не было. Процедуру выдачи документа на второй облик оборотней администрация университета предусмотреть забыла, поэтому пришлось руководству её для данного случая выдумывать на ходу. И до конца недели оно с этой задачей не справилось, так что Мальвина за всю неделю пришла в университет только однажды, на собрание лаборатории, и привели её на коротком поводке и в наморднике.
У Кирилла в закромах нашёлся старый сотовый телефон, модель Нокиа "кирпич", в него ребята "вбили" свои номера и повесили аппарат волчице на шею. И тут же заламинированную записку из серии "люди добрые, если наша собачка потерялась, пожалуйста, позвоните кому-нибудь из нас".
Чтоб волчицу уж точно не спутали с дворнягой, решили дополнить образ ещё одним штрихом: какой-нибудь одёжкой для собак. В магазине, на первый взгляд, предлагалось много всякого, но на конкретный размер пришлось выбирать из трёх моделей: толстый болоньевый комбинезон, некое подобие собачьего свадебного платья – ну, правда, пышное, с оборками, с кружевами, только не белое, а какое-то потемнее – и лёгкое вязаное пончо с кисточками. Мальвина выбрала пончо. Цвет она толком не разобрала, видела только, что в полоску, но люди пояснили, что полоски на нём розовые и жёлтые. Розовый цвет она уже стала подзабывать, как выглядит, а жёлтый... да, наверное, это и впрямь жёлтый.
В выходные Мальвина созвонилась с родителями. Пришлось написать на доске имя аккаунта и пароль от "скайпа", чтоб Артур мог набрать необходимую комбинацию на ноутбуке и вывести её на связь с домом. Камеру направили на доску, и Мальвина писала на ней сообщения. О происшествии родители узнали за этим разговором впервые. До этого волчица всю неделю надеялась, что всё-таки сможет превратиться обратно в девушку и позвонить родителям нормально, как человек. Нет, они, конечно, знали, что дочь учится на кафедре перевоплощений, но сказать, что оказались шокированы новостью – ничего не сказать. Мама запричитала, заохала, предложила приехать и забрать Мальвину домой. Но Мальвина не согласилась, она была полна решимости попытаться доучиться хотя бы семестр. А там видно будет, может, и сумеет превратиться обратно в человека. Мама пообещала всё-таки приехать в Новосибирск на следующих выходных. Хоть бы даже и просто для моральной поддержки.
Сантьяго намекнул брату, что потребность в переводе записей увеличилась. Для наглядности продемонстрировал в камеру несчастную волчицу, облачённую в полосатое пончо, которой приходилось общаться с людьми с помощью кусочка мела в перчатке. Хавьер как будто проникся и пообещал, что активизируется.
Так прошла первая неделя жизни Мальвины в новом теле.
На следующей неделе, пятнадцатого ноября, Сантьяго получил инструкцию, разъясняющую, как Мальвине подтвердить свою личность, а после и получить пропуск в общежитие и студенческий билет. Правда, Сантьяго по-русски мало что понял, так что пришлось проинструктироваться дополнительно у коллег по кафедре перевоплощений. Квест заключался в следующем: Мальвина проходила собеседования один на один с десятью разными свидетелями, которые хорошо знали её лично – преподавателями и студентами – и каждый должен был поставить подпись, подтверждающую, что волчица действительно является магистранткой физического факультета Мальвиной Ястреб.
Список свидетелей был составлен представителями деканата и преподавательского состава, и первыми в нём значились Артур, Сантьяго и два Мальвининых одногруппника. Потом шли ещё несколько человек. Сантьяго честно ходил по пятам и заведовал документом с подписями. За день всех найти не удалось, но, по крайней мере, никто не свирепствовал и дольше пяти минут не допрашивал.
Мальвина вернулась на занятия. Студенческий не был готов, но договорились с охранниками, что в наморднике и в пончо её будут впускать в университет даже одну, без сопровождения. Когда приходила на занятия раньше всех, по звукам и запахам, летящим из коридора, тренировалась распознавать, кто сейчас войдёт в аудиторию.
Лёгкие шаги, быстрые, но неторопливые. Жареные бананы с перцем, крепкий кофе, апельсиновое мыло. Это Сантьяго. И в аудиторию входит Сантьяго. Частое пошаркивание, глухой топот низких, мужских каблуков, какая-то фантастическая аудиокнига в наушниках. Лимон, корица, сахар, едкий крем для обуви. Это Олег. И в аудиторию входит Олег. Редкие, гулкие шаги вразвалку. Мятная жвачка, специи лапши быстрого приготовления. Это кто-то незнакомый. И шаги вскоре удаляются от аудитории, а ароматы мятной жвачки и специй слабеют.
Записывать Мальвина пока ничего не могла. Ребята сделали ей перчатку с карандашом, но писать карандашом оказалось во много раз сложнее, чем мелом. Грифели ломались, бумага рвалась, а если какая писанина и получалось, то прочитать эти каракули потом было решительно невозможно. После каждой лекции, после каждого семинара кто-нибудь копировал ей свои конспекты. Кроме копий конспектов, у Мальвины были учебники. Но не получалось листать волчьими лапами ни то, ни другое. А сдать в этом семестре нужно было, помимо профильных предметов кафедры перевоплощений, два вида физики, философию, экономику, историю и английский язык. Неужели не получится закончить семестр? Конечно, это не страшно. Можно перенести предметы на следующий год или взять академотпуск.
Мальвина по-прежнему жила у Артура. Он поменял основные водопроводные краны в квартире с вентелей на рычаги, повесил мыльницы с кнопками, а на стену, к которой примыкала ванна, приклеил большую мочалку на липучках. Теперь Мальвина могла самостоятельно принять душ или просто вымыть лапы. Артур купил ей низкую кровать для собак и столик, аккурат такой высоты, чтобы волчице удобно было есть и пить, и специальный рюкзачок для собак. Питалась она, в основном, собачьим кормом и варёным мясом. Один, иногда два раза в день, но большими порциями. Вечерами пыталась учиться – читала книги и чужие конспекты, пыталась разбирать решения задач на доске. Артур переворачивал ей странички.
Должно бы быть приятно, когда о тебе заботится мужчина, который тебе нравится. Да только делает он это из чувства товарищеской солидарности, а, может, даже из чувства вины или жалости. Мальвина боялась, что скоро, очень скоро начнёт его раздражать, ведь хлопот с ней много, а толку от неё нет.
* * *
В пятницу утром Мальвина уже знала, что сегодня ей сделают пропуск в общежитие – обещали. И вечером она отправится к себе, чтобы в субботу встретить маму и Фаечку. Приедут навестить, как и договаривались. И вот перед выходом, перед тем, как расстаться с Артуром на выходные, волчица стояла перед доской с кусочком мела в перчатке и размышляла – стоит ли ей признаваться Артуру в своих чувствах? Ведь она по какой-то причине до сих пор этого не сделала. А раз она не сделала этого в человеческом облике, нужно ли это делать в волчьей шкуре? Положим, он ответит ей взаимностью – как они будут вместе? А если скажет, что она никогда ему не нравилась, то насколько неловкими станут их дальнейшие отношения, как она будет жить здесь дальше? А если не здесь – то где, ведь пропуск пропуском, а понятно, что жить постоянно одна она не сможет. Или же всё-таки признаться, ведь нельзя вечно держать чувства в себе?
– Что-то сказать хочешь? – спросил Артур. Он уже собрался и был готов выходить, но сейчас смотрел на доску, ведь Мальвина стояла, готовая что-то написать.
Мел коснулся доски, сердце волчицы застучало быстрее. Так рассказать ему или момент не подходящий? Сейчас или потом? Да или нет? Лапа надавила на доску, но дрогнула:
"Вечером я пойду к себе", – написала Мальвина.
– Да, я помню. Олег проводит тебя, как договаривались. Маленькую доску для общежития я уже подобрал, она в университете. Так ты готова выходить?
Волчица кивнула. Артур снял с неё перчатки, и оба вышли.
А к вечеру Мальвина впервые после поездки в Томск оказалась в своей родной комнате в общежитие. Олег её проводил, открыл дверь, поставил маленькую доску.
– Справишься дальше сама? – спросил помощник.
Мальвина кивнула, и одногруппник вышел.
Комната, родная комната. Кровать, которую она не могла перестелить. Вещи в шкафу, которые она не могла надеть. Чайник на столе, в котором она не могла вскипятить воду. Бумага, на которой она не могла писать. Как животные вообще живут?
Все блоки в Мальвинином общежитии состояли из двух комнат: так называемой "большой" и "маленькой". В "большой" обычно жили три или четыре студента младших курсов, а в "маленькой" – один старшекурсник. На блок была общая прихожая и санузел с унитазом и раковиной. Душевые находились в подвале. Соседки Мальвины, три второкурсницы, с которыми она познакомилась этим летом, когда вселялась в новую комнату, конечно, были введены в курс дела. Если что, Мальвина могла рассчитывать на их помощь: например, впустить-выпустить из блока или позвонить кому-нибудь с мобильного, который болтался у неё на шее. Может, что ещё.
Занятий у Мальвины на вечер не было, и она просто отдыхала, лёжа на своей кровати и глядя в окно. Надо будет хотя бы своё любимое одеяло забрать.
* * *
А Артур впервые за две недели поехал домой один. Последние дни выдались достаточно шумными – ведь у него не только всё это время жила Мальвина, но и приятели заезжали гораздо чаще – помогали перестраивать быт с учётом того, что теперь в квартире поселилась ещё и волчица. А за год проживания в одиночестве он привык к тому, что и гости-то бывали редко. С друзьями обычно встречались на работе, в кафе или иногда вместе бегали на лыжах. Временами накатывала тоска, что и говорить. Особенно в выходные. Говорят, одиночество – это когда ты ждёшь понедельника, чтобы выйти на работу. И порой бывало, что Артур действительно ждал понедельника.
Он купил эту квартиру три года назад, когда дом находился ещё на самом начальном этапе строительства. Аспирантам и молодым учёным тогда давали большие скидки – институты покрывали часть расходов. Дом строили полтора года, потом ещё несколько месяцев ушло на неспешный ремонт, и вот, наконец, прошлой зимой Артур отпраздновал новоселье. Влад с супругой заехали чуть раньше – всё-таки Лена настаивала, чтобы ремонт делался побыстрее.
А раньше, до того, как въехали в свои новые квартиры, они все трое жили в общежитии ИЯФ для молодых учёных. То общежитие было гораздо удобнее студенческого, оно представляло собой часть подъезда в обыкновенном жилом доме. Троица занимала двухкомнатную квартиру. Артур жил в комнате, что поменьше, Влад с Леной, соответственно, в той, что побольше. Общая кухня, прихожая и полноценная ванная комната. За ту плату, что с них просили, очень неплохо. Они собирались вместе почти каждый вечер, и ещё кто-нибудь часто приходил. Теперь же ребята хоть и жили в соседнем подъезде, но им не до посиделок – маленький ребёнок. А ещё несколько человек из их компании уехали за границу – кто в длительную командировку, а кто и на постоянную работу. То есть не совсем постоянную, обычно предлагались контракты на один-два-три года, но после них редко кто возвращался.
