Текст книги "Сжигая мосты (СИ)"
Автор книги: Екатерина Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 27.
Огромный омлет приземлился на мою тарелку. Взяв вилку, я благодарно улыбнулась Остину, который стал копаться в холодильнике в поисках апельсинового сока. Я не могла не признать, что в домашней одежде, босиком, хлопочущий на кухне, он выглядел не менее привлекательно, чем в деловом костюме. Даже синий фартук в белую полоску не портил общей картины.
– Чем хочешь заняться сегодня? – Конорс уселся напротив меня и вонзил зубы в пончик.
– А тебе не надо на работу? – поинтересовалась я, бросив взгляд на настенные часы.
Было всего восемь утра, но я проспала больше пятнадцати часов. Пару раз меня будил Остин, заставляя выпить необходимые лекарства, а потом я снова проваливалась в сон.
– Я взял отгул, – Остин встал, подходя к кофеварке. – Так какие у тебя планы?
Мне показалась странной его настойчивость, но я отложила вилку, так и не доев омлет, и посмотрела на него.
– На самом деле… – протянула я, ожидая, когда он нальет себе кофе и сядет на стул. – Думаю, что я хочу встретиться с отцом.
Замерев, Конорс опустил чашку на стол и слегка виновато посмотрел на меня.
– Кстати об этом. Тебя ждут в участке.
– Ты сказал им? – спросила я, пытаясь изобразить безразличный тон, хотя внутри все кипело эмоциями.
– Нет, – покачал головой Остин. – Генри задержали вчера за вождение в пьяном виде. Он сбил женщину. Она отделалась легким испугом и не предъявила обвинений. Но он просидит в участке еще сутки, если только ты, как его жена, не внесешь залог.
Сжав пальцами стакан с соком, я задумалась. То, что Генри задержали, было лишь на руку моему плану. И у меня была возможность продлить его пребывание в тюрьме на более продолжительный срок. А для этого мне нужно было попасть в участок как можно скорее.
Пока я доедала свой завтрак, Остин сбегал в магазин на другой стороне улицы и купил мне одежду и кроссовки.
К половине десятого мы были в участке. Меня посадили в уже знакомый кафетерий, угостив чашкой безвкусного чая. Мысленно пожалев работников, которые пили это пойло каждый день, я вежливо сделала глоток, а остальное вылила в раковину.
– Джейн, – Логан влетел в комнату, не постучав. – Ты в порядке? Остин сказал, что…
– Я только сказал, что ты хочешь увидеться с отцом, – перебил его Конорс, появившийся следом.
Логан лишь закатил глаза в его сторону и снова посмотрел на меня.
– Джейн, что с твоей головой?
Я перевела вопросительный взгляд на Остина, но он вскинул руки, будто сдаваясь.
– Ты просила ничего не говорить, вот сама и объясняйся.
Раздраженно вздохнув, я плюхнулась обратно на диван.
– Для начала я хочу познакомиться с человеком, который бросил меня в младенчестве.
На лице Логана появилось выражение боли, но он быстро отвернулся, а я сделала вид, что не заметила этого.
– Пойду, позову капитана, – Остин поспешил слинять, пока не начались семейные разборки.
Как только за ним закрылась дверь, Логан подошел ко мне. Я уткнулась взглядом в кроссовки, обнимая себя одной рукой, потому что вторая все еще давала о себе знать.
– Ты уверена, что готова? – Логан сел на журнальный столик, скрещивая пальцы.
Я подняла голову, ожидая увидеть в его глазах злость или недовольство, но в них отражалась лишь нежность.
– Да. Не хочу тянуть с этим.
Комната погрузилась в напряженную тишину. Мы с Логаном переглядывались время от времени, но чаще я с интересом разглядывала интерьер комнаты.
Дверь открылась, и Логан подскочил, поворачиваясь к мужчине лет сорока с хвостиком. У них обоих были темные волосы и похожие черты лица. Даже не зная об их родстве, можно было легко догадаться, что передо мной родственники.
– Здравствуй, Джейн, – произнес мужчина, подходя ближе.
С непонятным чувством я разглядывала человека, который приходился мне родным отцом. Его глаза были в точности как у меня.
– Здравствуйте, мистер Парсон, – вежливо улыбнулась я, нервно заерзав.
– Я очень рад наконец с тобой встретиться, – отец сглотнул, выдавая свою нервозность.
Ему тоже нелегко давался этот разговор.
– Кажется, именно вас я должна благодарить за спасение своей жизни, – я скрестила руки на груди, игнорируя боль.
– Это мой долг как служителя закона… и как отца.
При последнем слове я невольно вздрогнула и откашлялась, глядя на Логана.
– Вы не могли бы оставить нас наедине?
Остин, который все это время молча стоял у двери, изогнул бровь, вопрошающе глядя на меня. Я кивнула ему, показывая, что справлюсь. Тогда он еле заметено пожал плечами, и они с Логаном вышли.
– Мистер Парсон, – начала я, поднявшись на ноги, но продолжая смотреть на мужчину снизу вверх.
– Ты можешь не называть меня по фамилии, Джейн. Это слишком официально.
– Но и папой я вас тоже звать не могу, – хмыкнула я, и он улыбнулся, соглашаясь. – Поймите, я вижу отца впервые за всю свою жизнь и не могу просто так забыть тот факт, что он оставил меня.
Лицо Парсона исказилось от боли, но я не жалела о сказанном.
– Я благодарна, что вы спасли мою жизнь. Правда. Но мне нужно время, чтобы осознать, что у меня есть семья.
Парсон кивнул, глядя на меня с такой нежностью, что у меня защемило сердце. В детстве я всегда мечтала о полноценной семье, а теперь хотела добровольно отказаться от нее.
– Джейн, я так много должен тебе сказать, – проговорил отец и сел в кресло, стоящее напротив дивана. – Присядь, пожалуйста.
Послушно я опустилась на диван, пальцами впиваясь в потрепанную обивку. Моя спина была неестественно выпрямлена, ноги нервно постукивали по старенькому коврику.
– Твоя мама была замечательной женщиной, Джейн. И я очень сильно любил ее. Мы передали тебя Донне Милтон, потому что это был единственный способ защитить тебя.
Логан говорил мне об этом, но слышать правду из уст отца оказалось тяжелее.
– Твоя мать знала, что вы расстанетесь на многие годы, – продолжал отец и полез во внутренний карман пиджака, доставая конверт. – Мы оставили два письма в нашей общей банковской ячейке на случай нашей гибели, – он протянул мне конверт, который я взяла дрожащей рукой. – Это письмо твоей матери. Думаю, настало время тебе его получить.
Мое сердце сжалось. Письмо жгло пальцы, но мне хотелось открыть его, когда я останусь одна.
– Я боялся, что ты никогда не захочешь со мной увидеться. И я искренне рад, что наша встреча состоялась.
Его глаза заблестели от слез. У меня в горле встал комок. Я попыталась улыбнуться, надеясь, что на лице не отображаются мои истинные эмоции.
– Мне нужно было увидеть тебя, отец, – обращение далось мне с трудом, но его реакция стоила моих усилий. – Извини, что не пригласила на свадьбу.
Он усмехнулся, качая головой, но потом посерьезнел.
– Твой муж сидит в камере за вождение в нетрезвом виде.
– Я знаю, – положив конверт на стол, я взяла ручку, вырвав из блокнота лист, быстро написала цифры. – Это код нашей сигнализации. Как совладелец дома, я даю разрешение на обыск. Мой муж – мерзавец. Если вы просмотрите записи с камер наблюдения, то найдете много интересного.
Парсон взял лист, задумчиво глядя на цифры, а потом проницательно взглянул на меня.
– Это ведь не все, не так ли?
Теперь я улыбнулась довольно искренне.
– Нет, не все, – я встала, возвышаясь над ним, но его властный взгляд не давал почувствовать себя уверенней. – Я хочу, чтобы вы сделали то же самое, что и девятнадцать лет назад.
На лице отца отразилось искреннее недоумение.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне исчезнуть, – сказала я, деловито поправляя волосы, хотя на самом деле пыталась скрыть дрожь в пальцах.
– Что значит «исчезнуть»? – настороженно переспросил Парсон.
– Не знаю, – небрежно мотнула головой я, скрещивая руки на груди. – Сменить имя, уехать в другой штат, страну. Просто сделайте так, чтобы меня никто не нашел.
С шумом втянув в себя воздух, отец кивнул и поднялся с кресла.
– Это то, что ты хочешь? – он нахмурился. – Это сделает тебя счастливой?
В памяти вспыли воспоминания о добрых глазах Логана, о любящей улыбке Донны и о заразительном смехе Остина. Я любила этих людей всем сердцем, но решение уже было принято. Мне не нужна была жизнь в постоянных бегах. Мне хотелось зажить спокойно, безо всяких угроз.
Поэтому я прямо посмотрела в глаза отца.
– Да. Я хочу этого.
Еще некоторое время отец просто смотрел на меня, словно пытаясь запомнить каждую мелочь, вроде родинки на носу или еле заметного шрама на подбородке.
– Мои люди сегодня же займутся этим, – сказал он, тяжело вздыхая. – До свидания, Джейн.
– Прощайте, мистер Парсон.
* * *
«Я долго думала, как начать это письмо. Кажется, за последние недели сотню раз садилась его писать, но после комкала лист, бросая его в камин. Доченька, если ты читаешь эти строки, значит, меня больше нет в живых. Но ты должна знать, что я безумно люблю тебя.
Мы с твоим папой попали в серьезный переплет, малышка. Мы должны были оставить тебя и твоего брата, чтобы сохранить ваши жизни. Знай, мое сердце разорвалось, когда мы расстались. Прости меня, пожалуйста. Прости за то, что отдала тебя другой женщине. Надеюсь, она стала достойной матерью, и ты росла в любви и заботе. Прости меня за то, что я не была рядом все эти годы. Мне бы очень хотелось увидеть твои первые шаги. Быть рядом, когда ты впервые засмеешься. Отвести тебя на твой первый концерт. Держать твою руку, когда ты пойдешь в первый класс. Видеть, как ты взрослеешь…
Больше всего на свете я желаю тебе счастья. Надеюсь, что ты не одна и у тебя есть человек, на которого можно положиться.
Интересно, как тебя зовут? Надеюсь, твоей приемной матери хватило здравого смысла не назвать тебя Беа или Рут. Эти имена ассоциируются у меня с древними старушками. Прости, что пишу об этом, но мне любопытна даже такая мелочь, как имя.
Твой папа сидит напротив меня и глядит в потолок. Он уже полчаса жует ручку и не может придумать, что написать. Мы находимся в кошмарном мотеле на окраине города. По полу бегают тараканы, а в ванной (клянусь!) я видела жирную крысу. Твой отец смеется надо мной, говоря, что я преувеличиваю, утверждая, что здесь царит полная антисанитария, но, думаю, что он согласен со мной. Теперь ты понимаешь, почему нам пришлось покинуть вас? Разве я могла допустить, чтобы у моих малышей была подобная жизнь? Жизнь, полная риска и опасности?
Поверь, я не жду прощения. Наверное, мы оба его не заслуживаем. Но, милая, помни, что где бы я не находилась, я люблю тебя. Даже после смерти я буду любить тебя.
Наручные часы твоего папы показывают полночь. Ты уже спишь в своей теплой кроватке на другом конце континента. Надеюсь, тебе снятся только светлые сны. Вчера тебе исполнился годик, а меня не было рядом, чтобы обнять мою малютку. Мне снова хочется попросить у тебя прощения, но я все время напоминаю себе, что не имею на это права.
Доченька! Мое кареглазое чудо! Как бы мне хотелось быть рядом с тобой каждый день твоей жизни. Мне жаль, что я стала такой плохой мамой для тебя. Я желаю тебе счастья. Я хочу, чтобы ты реже плакала и чаще смеялась. Мне не довелось услышать твой смех, но уверена, что он прекрасен так же, как твоя улыбка.
Мои глаза слипаются, а почерк становится все хуже. Не знаю, разберешь ли ты мои каракули, но я очень стараюсь не заплакать, чтобы не испортить письмо, которое далось мне с трудом. Я долго оттягивала его написание, потому что оно – как будто доказательство того, что мы никогда не встретимся. А в моей душе все еще теплится надежда…
Наверное, стоит заканчивать, пока я не разревелась.
Знай, ты всегда в моих мыслях. И днем, и ночью. Я люблю тебя, моя любимая доченька.
Ромен Роллан писал: “Нет тумана, из которого не было бы выхода. Главное – держаться и идти вперед”. Следуй этим словам. Будь счастлива. Улыбайся. И держи нос по ветру.
С любовью,
Мама»
Заливаясь слезами, я прижала к себе подушку, снова и снова перечитывая письмо. Внутри все дрожало от переполнявших меня эмоций. Я не думала, что аккуратно выведенные чернилами слова могут иметь такую власть. Моя грудь сотрясалась от рыданий, причиняя боль поврежденным частям тела.
Решительно отложив письмо, я вытерла слезы рукавами рубашки и попыталась успокоиться. Мой взгляд остановился на стопке документов, лежащих на тумбочке у кровати. Всего пара бумажек, которая обеспечит мне новую жизнь. Рейс был назначен на полдень, то есть у меня оставалось еще четыре часа, чтобы попрощаться с матерью и приехать в аэропорт.
В дверь тихонько постучали, и вошел Остин. Он окинул взглядом свою спальню, в которой я провела две последние ночи, и остановился на моем заплаканном лице.
– Генри арестовали, – негромко произнес он, закрывая дверь. – Будет суд. Благодаря записям с камер у стороны обвинения есть все карты. Его посадят надолго.
Я кивнула. Мне не хотелось говорить. К тому же судьба Генри меня не особо заботила.
– Не скажешь, куда ты собралась лететь? – в сотый раз поинтересовался Остин, подходя к кровати и садясь на край.
Он не пытался приблизиться ко мне, памятуя о недавних событиях, после которых я стала довольно нетерпимо относиться к любым физическим контактам.
– Какая разница? – ответила вопросом на вопрос я, откидывая от себя подушку.
Остин с серьезным видом смотрел на меня.
– Потому что куда бы ты ни отправилась, я последую за тобой, – прошептал он, и у меня не оставалось ни каких сомнений в правдивости его намерений.
Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, но они все равно заструились по моим щекам.
– Джейн, – позвал Остин, и в его глазах я увидела эмоции, заставившие мое сердце биться чаще.
Мне понадобились секунды, чтобы принять решение. Я встала с кровати, направившись к двери.
– Рейс 527. В двенадцать часов дня, – сказала я, выходя из комнаты.
Прижавшись спиной к закрытой двери, я закрыла глаза, растягивая губы в счастливой улыбке.
Глава 28.
Год спустя
На экране телевизора побежали титры, и я потянулась за пультом, когда на мою руку легла маленькая ладошка.
– Давай еще один, – сморщила носик Элис, но я решительно покачала головой.
– Мы же договорились, что этот мультик будет последний, – я выключила телевизор, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить Эбби, спящую на моих коленях.
Элис, которая во время просмотра сидела на диване, прижавшись ко мне, спрыгнула на пол, обидчиво надув губки. Подхватив Эбби на руки, я поднялась и направилась в детскую. Элис, приплясывая, шла за мной.
– У нас завтра концерт, – сообщила она, дергая меня за край кофты. – Ты придешь посмотреть?
– Конечно, солнышко, – тихо отозвалась я, укладывая четырехлетнюю девочку в кроватку и накрывая ее одеялом, а потом развернулась к Элис. – Уже поздно. Давай-ка спать.
Элис взмахнула своими темными косичками и принялась стягивать халатик. Она забралась в кровать, улеглась и стала наблюдать за моими действиями. Улыбнувшись ей, я повесила ее халат на крючок и разложила вещи по местам.
– Почему мама не пришла?
Грусть в голосе ребенка разбивала мне сердце. Я подошла к ее кроватке, усаживаясь перед ней на пол.
– Ты же знаешь, что она работает, – мягко проговорила я, взяв маленькую ладонь в свою руку.
– Да, но… – Элис тяжело вздохнула, ее глаза заблестели от слез.
– Малышка, она опаздывает. И скоро придет, – свободной рукой я погладила теплую щечку, и на ее губах появилась слабая улыбка.
– А ты посидишь со мной? – она с надеждой смотрела на меня.
– Пока ты не заснешь, – улыбнулась я и, привстав, звонко чмокнула ее в носик.
Сморщившись, Элис тихонько хихикнула.
– Спи, Элис. Завтра у тебя важный день, – поправив ее одеяло, я шутливо дернула ее за косичку и, облокотившись спиной о кровать, достала книгу.
– Холли!
Повернув голову, я посмотрела на девочку. Ее глаза закрывались сами собой, но она упрямо боролась со сном.
– Знаешь, я хотела бы такую маму, как ты, – пролепетала она и отвернулась.
Через пару минут ее дыхание выровнялось. Комната погрузилась в тишину. Проверив, накрыта ли Эбби, я выключила свет и вернулась в гостиную. Усевшись на диван, я положила голову на подушку и незаметно для себя провалилась в сон.
Меня разбудила миссис Мейси.
– Холли, простите ради Бога, – она протянула мне несколько купюр. – Мы не знали, что так сильно задержимся.
– Ничего страшного, – поспешила заверить ее я, слезая с дивана. – Я уложила девочек в десять. У Элис завтра концерт, так что я приду, если вы не против.
Миссис Мейси с несчастным видом смотрела на меня.
– Это будет просто замечательно, Холли. Я не знаю, как долго Билл пробудет на работе.
Почувствовав раздражение, я промолчала и просто улыбнулась. Часы показывали половину двенадцатого ночи, тогда как мой рабочий день оканчивался в девять вечера. Захватив куртку, я двинулась к входной двери. Миссис Мейси следовала за мной попятам.
– Холли, вы сможете завтра переночевать у нас? – спросила она, когда я почти вышла за дверь, и поспешно добавила: – Конечно, за отдельную плату.
Первой мыслью был отказ, но подумав о девочках, которые тогда точно останутся на всю ночь одни, я улыбнулась.
– Конечно, миссис Мейси, – пока она не попросила о чем-то еще, я быстро сбежала по ступенькам. – До свидания!
– Спокойной ночи! – прокричала она мне вслед.
Кутаясь в куртку, я пробежала через лужайку к гаражу и поднялась по лестнице. Наверху горел свет, поэтому ключи нашлись без труда. Отворив дверь, я осторожно проскользнула в квартиру, стараясь не шуметь. Разувшись, я сняла верхнюю одежду, оставшись в футболке, и босиком прошла в спальню, откуда доносился приглушенный звук телевизора.
Приоткрыв дверь, я оперлась о косяк, разглядывая лежащего на кровати парня. На нем были пижамные штаны и белая футболка. Одна рука лежала на груди, вторая сжимала пульт. Остин уснул, дожидаясь меня. Улыбнувшись, я приблизилась к телевизору, намереваясь отключить питание, когда за спиной раздался хриплый голос:
– Ты обещала сегодня придти вовремя.
Вздрогнув от неожиданности, я возмущенно обернулась к Остину.
– Я думала, ты спишь!
– И я спал, – проворчал он и свесил ноги с кровати.
Его волосы пребывали в полном беспорядке, а на щеках виднелась двухдневная щетина. Зевнув, он покрасневшими глазами уставился на меня.
– Ты всего лишь их няня, Джейн. Мне надоело каждый вечер ждать тебя до полуночи, – он сощурился, на его лице появилось разочарование. – Между прочим, я приготовил ужин. Он на столе. Можешь наслаждаться. Если он, конечно, не протух за четыре часа.
Остин вышел из комнаты, захлопнув дверь. Он был рассержен, и я не могла винить его в этом. Я поплелась за ним, в голове выдумывая оправдания.
Он был на кухне, гремел посудой, вытаскивая ее из посудомоечной машины и отправляя по местам. Бросив взгляд на полностью сервированный стол, я остановилась у стены.
– Остин, – позвала я, но он проигнорировал меня и начал вытирать стаканы, расставляя их в шкафчике над раковиной.
Осторожно обернув руки вокруг его талии, я прижалась щекой к теплой спине. Поставив вытертый стакан на стол, Остин замер.
– Мне правда жаль, что я опоздала, – прошептала я и, привстав на цыпочки, прижалась губами к его шее, выглядывающей из-под футболки. – Прости меня.
Остин напрягся и тяжело вздохнул.
– Ты повторяешь это уже полгода, с тех пор, как начала на них работать, – сказал он раздраженным тоном.
Я сильнее обняла его, и тогда он обхватил пальцами мои руки, расцепляя их, и повернулся ко мне. Заглянув в его глаза, я невинно захлопала ресницами, вымаливая прощение.
– Обещаю, что такого больше не повторится, – на ум пришла просьба миссис Мейси, и я виновато произнесла. – Только завтра мне придется переночевать у них.
Взгляд Остина стал испепеляющим. Качая головой, он отошел от меня, но я схватила его за руку, разворачивая к себе. А потом взяла его лицо в ладони, вынуждая смотреть на меня.
– Послушай, Остин Конорс. Я понимаю, что виновата, но прекрати дуться. Тебе это не идет.
– Не идет? – на губах Остина появилась озорная улыбка.
Не ответив, я поцеловала его, и он подхватил меня, оборачивая мои ноги вокруг себя. Из моей груди вырвался протестующий стон, когда его губы покинули мой рот, опускаясь к шее. Запустив руки в его мягкие волосы, я потянула, поднимая его лицо ко мне.
– Я прощена?
Неожиданно Остин поставил меня на ноги, и, покачнувшись, я ойкнула. Он потащил меня к спальне, на ходу выключая везде свет.
Мы остались в кромешной тьме, но хорошо ориентировались в квартире, в которой прожили почти год. Год свободы.
В комнате Остин прислонил меня к стене, снова целуя. Мое сердце бешено билось в груди, как всегда, когда он прикасался ко мне.
– Я люблю тебя, – прерывистым шепотом произнес Остин мне в ухо, и, всхлипнув, я отыскала его губы и почувствовала, как из глаз потекли слезы.
Он отстранился, большими пальцами с нежностью стирая слезы.
– Почему ты плачешь?
Закрыв глаза, я качнулась вперед, прижимаясь к нему.
– Я тоже люблю тебя, – прошептала я.
Мы впервые признались друг другу в чувствах, и ощущения оказались волшебными.
Остин нагнулся, чтобы поцеловать меня, как вдруг из прихожей раздался оглушительный звук дверного звонка. Конорс застыл, перестав дышать. Я испуганно затихла, радуясь, что он не видит выражение ужаса на моем лице. Меня часто мучили кошмары, но я скрывала от него их причину. Мне снилось, что меня нашли. Что нашей спокойной жизни пришел конец. И сейчас мой кошмар грозил сбыться.
Звук повторился. Звонящий был настойчив.
– Ты кого-то ждешь? – осторожно спросил Остин, заведомо зная ответ.
Никто не ждет гостей в двенадцать часов ночи.
Оставив меня у стены, Остин неслышно подошел к тумбочке, доставая пистолет, и вернулся ко мне.
– Оставайся здесь, – приказал он, перезаряжая пистолет.
Мое сердце забилось чаще, и теперь я еле сдерживала слезы отчаяния.
– Джейн, ты меня слышишь? – в голосе Остина слышалось раздражение.
Он был на взводе, так же, как и я.
– Я останусь здесь, – проговорила я.
– Вот и умница, – быстро поцеловав меня в лоб, он скрылся в темноте коридора.
Скатившись на пол, я прислушивалась к происходящему в прихожей. Сначала не было никаких звуков, а потом кто-то повернул замок. Оставалось догадываться, кто это был. Незваный гость или Остин?
Потом все случилось практически одновременно. Открылась входная дверь, включился свет, а квартиру наполнили два возмущенных голоса.
– Хэй! Ты всех гостей так встречаешь?
– Ты идиот! Я чуть тебя не пристрелил!
Не без осторожности выглянув из комнаты, я пораженно уставилась на мужчин, стоящих в ярко освещенном коридоре.
– Можешь выходить, Джейн, – Остин засунул пистолет за пояс джинсов. – А я пойду, заварю чай.
– Привет, сестренка! – широко улыбаясь, Логан распахнул объятия, но я не спешила бросаться на его шею с криками радости.
– Какого черта ты здесь делаешь?!
Логан насупился.
– Разве так встречают брата после года разлуки? – обиженно проговорил он, но мы оба знали, что это все спектакль.
Мы не виделись с тех пор, как я села на самолет. Пару раз он писал мне на почту, но я удаляла письма, не читая. Мне не хотелось иметь ничего общего с той жизнью. И он не приехал бы просто так.
– Логан, что произошло? – потребовала я, складывая руки на груди.
На кухне закипал чайник, а Остин возник рядом со мной и положил руку мне на плечо. Его присутствие подействовало на меня успокаивающе, но мое сердце продолжало тревожно биться в груди.
Логан окинул нас двоих взглядом и слабо улыбнулся.
– Думаю, нам стоит присесть.
Когда мы расположились на нашей скоромной кухне, мои нервы были на пределе. Я достаточно хорошо изучила Логана, чтобы понимать, что все его оглядывания, шуточки и бессмысленные вопросы – лишь способ оттянуть разговор.
– Парсон, говори уже! – не выдержал сидящий рядом со мной Остин, когда Логан в третий раз спросил, где мы покупаем такой ароматный чай.
Вздохнув, Логан откинулся на спинку стула и перевел взгляд на меня.
– Далеко же вы забрались, ребятки. Мы искали вас больше месяца.
Я фыркнула, начиная раздражаться.
– Вы вообще не должны были нас найти, – проворчала я, стискивая пальцами руку Остина, лежащую на моем колене. Мне нужна была его поддержка.
– Это уже неважно, – вся веселость Логана испарилась. – Генри Барнз погиб два месяца назад.
– Что случилось? – вежливым тоном поинтересовался Остин, потому что я потеряла дар речи, не в силах осмыслить услышанное.
– Пожар, – отмахнулся Логан, словно это было совершенно не важно. – Несчастный случай. Погибло около полсотни заключенных, – карие глаза обратились ко мне. – В том числе и твой муж.
Не зная, как реагировать на эту новость, я просто молчала. Парсон, тем временем, невозмутимо продолжил.
– Но я здесь не за этим, – он потянулся к портфелю, с которым пришел, и достал какую-то папку. – Джейн, вы же не составляли брачный договор перед свадьбой?
Не понимая, к чему он ведет, я отрицательно покачала головой. Логан усмехнулся.
– Когда Генри Барнз умер, ты, Джейн, унаследовала все его состояние.
– Меня не интересуют его деньги, – тут же среагировала я.
Единственное, что мне было нужно – спокойная жизнь, вдали от всего этого. Неужели я так много просила?
– Боюсь, все не так просто. Ими надо как-то распорядиться, – вздохнув, Логан придвинул ко мне папку и постучал по низу страницы. – Речь идет о сорока семи миллионах долларов.
