Текст книги "Вампир, который живет на чердаке (СИ)"
Автор книги: Екатерина (2) Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
5 глава
Я жила в самом сердце города, пульсирующего насыщенной жизнью. Магазины, клубы, рестораны, кинотеатры, парки и скверы, различные социальные учреждения, на вроде поликлиники или центра занятости. Все это было в поле моей досягаемости. Я могу практически до любой из выше перечисленных точек дойти пешком.
Город являл собой смесь старинных зданий и современных высоток, дворов – колодцев и частных секторов. До этого момента я думала, что знаю о нем практически все. Оказалось, это не совсем так.
Шанхай.
Нет, не подумайте. Я не в Китае.
Шанхай – один из районов города. Знаете, бывают такие. Что-то, на вроде, американских Чайнатаунов, только по-русски. То есть, никаких чайных домиков, храмов, завораживающих так нас своей экзотической красотой, а лишь единственный китайский рынок, хозяева которого отнюдь не китайцы, а лица кавказской национальности. Если просмотреть хронологическое древо города, то можно узнать, что название района появилось не просто так. В 60-хх годах, прошлого столетия, в честь китайских воинов-интернационалистов, погибших в годы гражданской войны, был возведен обелиск, высотою в тридцать метров из белого мрамора. Место же, где он установлен, еще также называют Шанхайской площадью.
И вот, сейчас, я стояла на этой самой площади и разглядывала обстановку, в корне изменившую мое представление о городе.
В последний раз я была здесь, наверное, лет пять назад. Как же все изменилось!
Это было странное сочетание блочных многоэтажек и двух – трех ярусных китайских домов раскрашенных в пестрые цвета. Вдоль площади тянулся сам китайский квартал, украшенный бумажными красными фонариками, плавно качающимися на легком ветерке.
Чайные дома, сувенирные лавки, массажные кабинеты и кабинеты традиционной китайской медицины, рестораны и даже ночной клуб «Триада», повергший меня в состояние задумчивости. Интересно, «Триада» это в смысле китайская мафия или просто – три ада? Как бы там не было, клуб выглядел роскошно, и я сделала для себя пометку обязательно заглянуть туда, если все утрясется.
Если…
Я подавила смешок с привкусом горечи и постаралась выкинуть из головы все воспоминания о прошлом, что так отравляли мою жизнь. Получилось не сразу. Однако, подходя к магазинчику, где мне предстояло трудиться, я пришла в норму.
«Фэн-шуй» находился в обычной пятиэтажке и занимал четвертую часть первого этажа. К входу вела узенькая аллея с растущими по бокам кустами жасмина.
Я не сразу заметила ее. Она была загорожена ветвями все того же жасмина.
Это была скульптура. Очень необычная. Мне пришлось потратить значительное количество времени, чтобы понять, что она представляет собой.
Больше всего, существо, изображенное неизвестным мне скульптором, напоминало льва с кустистыми бровями, как у Брежнева. Хотя, в равной степени, его можно отнести и к собаке, если, конечно не брать в расчет габариты. В одной из мощных когтистых лап, чудище сжимало шар, размером с футбольный мяч. Хищный оскал, украшавший приплюснутую круглую физиономию, вряд ли можно назвать доброжелательным.
Я поежилась, после чего еще раз взглянула на чудовище.
Черт! Что это сейчас было?!
Я стояла и удивленно хлопала глазами. Я очень надеялась, что мне это все только показалось. У скульптуры, на мгновение, вспыхнули красным светом глаза, затем потухли.
Из горла вырвался нервный смешок. Нужно больше спать и меньше пить. Увиденное, я списала на усталость. Пожала плечами и стала подниматься на крыльцо магазинчика.
К сожалению, я еще не знала, что светящиеся глаза мне вовсе не привиделись…
Однажды, когда мне понадобиться незаконно, проникнуть в «Фэн-шуй», я узнаю, что это не просто скульптура, а Ши-цзы – демон-охранитель. И он будет покруче всяких сигнализаций. А пока…
Я толкнула массивную деревянную дверь, автоматически отмечая, что она закрывается на несколько замков (самый верхний, с секретом). Раздался мелодичный звон. Это музыка ветра, подвешенная под потолком, прямо у входа. Однако на встречу ко мне, никто особо не спешил. Магазин, на первый взгляд, казался пустым.
Но только на первый взгляд.
Я стала увлеченно разглядывать окружавшую меня обстановку.
Чего здесь только не было! Настоящая сокровищница для людей, занимающихся оккультными науками. Или просто, для любителей необычных сувениров. Небольшое помещение было заставлено различными побрякушками и атрибутами колдовства! Были даже такие вещи, о применение которых я и понятие не имела.
«Что это? Как ее используют?» – вот только первые два вопроса, возникшие у меня, когда я разглядывала блестящую чашу, установленную на конструкцию из металлических цилиндров.
Одну стену украшали африканские, венецианские и древнеиндийские маски. На другой стене весели полки, заставленные различными баночками, колбами, пробирками, свечами всех размеров и расцветок, а также пучками сухих трав. С потолка свисали ловушки сновидений и китайские колокольчики.
Стояли здесь и несколько шкафов с книгами. И я не очень удивилась, прочтя название одной из них: «Практическая магия».
У огромного окна-витрины примостились металлические корзины, часто используемые в супермаркетах. К ним были прикреплены ценники «Все по 99 руб.».
Они были доверху заполнены дешевыми сувенирами.
Я уже упоминала, что являюсь фанаткой распродаж?
Я бросилась к одной из корзин и первым, что вытащила, оказалась фигурка высотой не более пяти сантиметров из нефрита. Она была похожа на лису в кимоно, из-под которого торчал хвост.
– Это нэцкэ кицунэ – японского лиса-оборотня. Он защищает от злых духов и демонов, – раздался позади меня старческий голос.
Обернувшись, я стала разглядывать его обладательницу.
Первое слово, ассоциируемое у меня с ней это «древняя». Старухе, наверное, лет сто. Но, несмотря на старость и свой маленький рост, на меня она взирала с высокомерием холодных голубых глаз. Она являлась обладательницей седых волос, собранных на затылке в пучок. А также, на ней был черный деловой костюм, ну знаете, такие обычно одевают на похороны и черные лодочки.
– Я тебе не старуха, а Изольда Марковна, – гневно сказала она, одной рукой поправляя на переносице золотое пенсне, а другой, облокачиваясь на трость с серебряным набалдашником в виде стилизованного китайского дракона.
«Разве я сейчас разговаривала вслух?!» – спросила я сама у себя, а старуха не замедлила с ответом:
– Нет, это я твои мысли читаю, как раскрытую книгу. Ментальная защита у тебя на нуле.
– Чего?
– Того! – рявкнула старушенция. – Что уставилась, как баран на новые ворота? Давай трудовой договор!
– Так вы хозяйка этого магазина? – изумилась я.
– Не магазина, а салона. И предугадывая твой следующий вопрос – да, я не китаянка, а европейка. Мы будем продолжать стоять или все-таки оформим документы? Плачу я хорошие деньги, включая проценты от продаж. Но и требую я многого. Прежде всего, я не люблю бездельников. Оплата почасовая. Есть вопросы? Вижу, что нет и ты согласна.
Эй, так нечестно! Она опять прочла мои мысли!
– Без чтения мыслей я обойтись не могу, а вдруг ты захочешь вынести что-нибудь из моего салона?
Интересно, что?
– Много чего, поверь мне много чего.
И я поверила. Она была не из тех, кто просто так разбрасывается словами.
– Тогда почему у вас нет сигнализации?
– Она мне не нужна, – рассмеялась стару… то есть Изольда Марковна.
– Молодец, быстро учишься, – хмыкнула женщина.
Спустя пять минут, все бумаги были оформлены и женщина, с почетом, вручила мне пластмассовый тазик, моющее средство, сухие тряпки, несколько старых зубных щеток и щеток на длинных тонких проволочных ножках. Усадила меня в дальний угол салона, после чего принесла вытащенные из-под старой конторки с полсотни грязных колб и пробирок. Показала, на примере одной пробирки, как их чистить и сушить.
– Когда закончишь, позовешь меня. Я буду обслуживать клиентов.
Спустя двенадцать пробирок и пять колб, я готова была взвыть от отчаянья! А вы сами когда-нибудь пробовали чистить колбу с узким горлышком и желтым налетом на дне? А пробирки, напоминающие своей красно-черной копотью жертв ядерной катастрофы?
В общем, я старалась держать себя в руках и не материться не то что вслух, а даже мысленно.
Я испытывала по отношению к себе жалость, к Изольде Марковне же – беспокойство.
Я боялась.
Боялась того, что она могла узнать обо мне. Я не знала, как далеко распространяется ее способность чтения мыслей, насколько велики ее возможности. Неизвестность, вот что пугало. Могла ли она проникнуть ко мне в сознание? Могла ли она поднять на поверхность всю ту боль, что накопилась во мне за последние годы? Боль, которую я усердно прятала в глубине души, сковывая ее цепями безразличия, маскируя повседневной беззаботностью и весельем, горькой иронией…
Я старалась ни о чем не думать. Просто механически выполнять свою работу, краем глаза наблюдая за хозяйкой. Сейчас она обслуживала двух китаянок, услужливо предлагая купить им какие-то травы.
Наконец, со стеклянной тарой было покончено, и я вздохнула с облегчением. Но я рано радовалась.
– Закончила? – спросила Изольда Марковна.
– Да, – кивнула я.
Женщина вошла в неприметную дверь (и как я ее сразу не заметила?) со словами:
– Жди здесь.
А когда вернулась, в руках у нее была коробка полная… о, нет! Пробирок и колб! Старая карга совсем из ума выжила!
Тут произошло то, чего я ну никак не ожидала. Я буду жаловаться в профсоюз! Изольда Марковна, своей тростью приложилась по моему затылку.
– Ай! За что, бабуля?!! – воскликнула я.
– Я научу тебя, как уважать старших! – И добавила: – Я тебе не старая карга!
А какая? Молодая… ай!
– Вы не имеете права бить меня. Вас посадят за рукоприкладство!
– Ты не в том положение, чтобы отказываться от работы.
Я нахмурилась.
– Как вы читаете мысли? – рискнула я поинтересоваться через некоторое время, когда женщина немного остыла. Она удивила меня тем, что вообще ответила на мой вопрос.
– Есть несколько способов чтения мыслей. Первый. – Изольда Марковна стала загибать поочередно пальцы, скованные артритом. – Телепатия, как врожденный дар. Второй – при помощи специально изготовленных амулетов и третий способ – заклинания. Но они чреваты последствиями, при не правильном наложении и действуют в течение определенного периода времени. В моем случае это амулет.
– А где найти такой?
– Их специально изготавливают, и они очень дорого стоят.
На этом наш разговор зашел в тупик. У меня еще было масса вопросов требующих ответов и пояснений, которые я мысленно прокручивала в голове, но Изольда Марковна никак не реагировала.
Когда я закончила работать, дисплей телефона показывал 22.08. Напоследок, работодательница всучила мне несколько внушительной тяжести книг. Я прочитала названия: «Травология», «Основы зельеварения», «Камни и амулеты».
Что за ерунда?!
– Тебе следует выучить все это, если не хочешь постоянно заниматься уборкой, – сказала она, прежде чем захлопнуть за мной парадную дверь.
Я лишь вздохнула и, прижав к груди книги, отправилась домой.
***
Я была уставшей, голодной и злой, когда вошла в родную кухню.
Здесь меня ждал сюрприз в виде Лерки и Иона.
Дорогая подруженька умудрилась расположиться на стуле так, чтобы просматривались все ее достоинства. В частности, длиннющие ноги и умопомрачительных размеров бюст.
Она сидела и горящим взором пожирала Иона. Тот, в свою очередь, на ее пламенные взгляды старался не реагировать. Во всяком случае, я на это надеялась. Потому как отлично знала Лерку. Один неверный шаг и ты пропал. От нее еще никто просто так не отделывался.
Тут они заметили меня.
– Саша, – выдохнул Ион. В его голосе сквозили неподдельные нотки облегчения.
– Привет Ион, привет Лера.
– О, Шурик! Ну, как новая работа, ты давай, садись, рассказывай. Я специально по такому поводу тортик купила.
Я глянула на стол. Там действительно стоял маленький бисквитно-творожный шедевр. Однако никто к нему даже не притронулся.
– Вы чего не едите? – удивленно спросила я.
– Я на диете, – порадовала Лера.
– А я ем только вреднющих девиц, – осклабился Ион, лукаво поглядывая на меня из-под густых полуопущенных темных ресниц. Только сейчас я заметила, что у него сегодня глаза намного светлее, чем вчера.
Горчично-медовые. Манящие. В них так и хочется утонуть.
Я постаралась мысленно собраться. Определенно с этим субъектом, надо вести себя осторожнее, потому как он сумел затронуть ту часть моего сознания, куда дверь я опечатала еще в прошлом году.
Я пообещала себе, что никому никогда больше не позволю проникнуть ко мне в душу, где сейчас царил пробирающий до костей холод. Холод, словно цепной пес, охраняющий меня, дающий мне силы жить. Смотреть на мир сквозь призму реальности.
Снежная королева.
Так, однажды прозвала меня Лера, в порывах пьяной откровенности. И я с ней согласна.
«Притворщица. Твои губы говорят, что тебе не больно, но твои глаза твердят об обратном. Лгунья. Ты обманываешь сама себя» – говорила она мне. Хотя это было делать и необязательно, ведь я итак это знала.
Я еще раз посмотрела на Иона и пришла в легкое изумление. В его красивых глазах отразилась боль.
Боль, такая знакомая и мучительная.
Это моя боль! Это мои страдания!
Каким-то неведомым способом он перенял ее у меня, разделил со мной.
«Снежная королева, притворщица, лгунья» – читала я в его глазах и видела себя не такой, какой хотела казаться себе и людям в реальности, а настоящей.
«Я – реальная» и «Я – настоящая» являлись абсолютными противоположностями.
«Я – реальная», словно вода просачивалась сквозь мелкие щели и трещины, подстраивалась под окружающих меня людей.
«Я – настоящая» полыхала огнем, пытавшимся вырваться на свободу из арктической пустыни лабиринтов души.
Я боролась сама с собой. И именно благодаря этому противостоянию двух сущностей я была до сих пор жива.
– Шур, – позвала меня подруга обеспокоенным голосом. – Все в порядке? Ты какая-то заторможенная сегодня.
– Еще бы! – улыбнулась я ей, возвращая на место маску притворства. – У меня работа, я устала.
Минут через двадцать я сидела и меланхолично поедала торт, слушая Лерин рассказ о том, как она познакомилась с Ионом.
Они столкнулись у моей квартиры, когда подруга пыталась открыть дверь, держа в одной руке сумку, а во второй коробку с тортом. Ион как раз поднимался к себе, но увидел, что девушка нуждается в помощи, и любезно открыл ей дверь. Тут выяснилось, что с хозяйкой квартиры, то есть со мной, он уже познакомился еще вчера.
– А имя то, какое необычное, – восторженно выдохнула Лерка. – Ион.
– Вообще-то по паспорту он Иоанн. – Заметила я.
– Иоанн? Как здорово! Теперь я буду звать тебя Ванюшей! – обратилась она к Иону.
Вампир скривился, а я прикрыла рот ладонью, дабы не засмеяться в голос.
– Что случилось? – участливо спросила я у него. – Неужели зубы болят?
– Есть немного…
– Что, зубы? – вклинилась Лера. – С этим шутить не стоит. У меня есть отличный знакомый стоматолог, могу дать тебе его телефон.
– Не надо! – испугался мужчина. – Мне уже пора, я и так с вами засиделся. Очень рад был познакомиться.
– Я тоже, – ответила Лера, поднимаясь со своего стула и пытаясь протиснуться мимо меня, чтобы проводить дорогого гостя. Выглядела, при этом она довольно внушительно, как танк, идущий на пролом. По сему, Ион заторопился проститься с нами в два раза быстрее.
Наконец, мы остались с ней вдвоем. Сначала молчали, потом Лера заметила:
– Правда, он замечательный?
– Угу.
– Симпатичный и обаятельный.
– Угу.
– Я кажется, влюбилась.
– Угу, – кивнула я, про себя думая, что у Лерки семь пятниц на неделе. Сегодня полюбила, завтра разлюбила.
– Я поживу у тебя?
– Угу. Что?! Зачем?! Почему?! Только не говори, что ради Иона! – От такой перспективы, я чуть со стула не свалилась. Не подумайте, что я не гостеприимная. Это все ради ее же безопасности, учитывая какие у меня «милые» товарищи, на вроде Палача. Я не переживу, если с Леркой, моим самым близким человеком, что-то случится.
– Вот еще, – фыркнула она. – У меня ремонт.
– С сегодняшнего вечера, что ли? – язвительно уточнила я.
– Какая ты злая, – обиделась она. – Родную подругу на недельку приютить не можешь. Я бы тебе готовила.
Я сжала губы, чтобы не выкрикнуть радостное «Я согласна!». Что-что, а готовила Лерка хорошо. Любила поэкспериментировать с блюдами. Самое интересное что, результаты таких экспериментов неизменно радовали глаз и желудок. Я всегда говорила, что ей надо поваром работать.
– Послушай, а как же твой репортер? – замела я хвостом.
– Репортер, репортер. А! Женька, что ль? Он меня на свидание пригласил.
– Вот видишь.
– Что видишь? У него однокомнатная квартира, а у Вани.
– Старый, пыльный чердак, – закончила я за нее.
Тут меня осенило:
– Почему бы тебе ни пожить у мамы, она же в соседнем доме живет. И ей будет приятно и твой новый объект обожания под боком. Она, кстати, при встрече со мной, постоянно на тебя жалуется. Говорит, что ты, мол, вообще перестала к ней заглядывать, только звонишь.
– А знаешь, ты права. Пожалуй, я действительно поживу у нее. Убью двух зайцев разом. Так даже удобнее.
И она стала разрабатывать план по охмурению Иона, попутно спрашивая мое мнение в том или ином вопросе.
Закончили мы ближе к полуночи. Лерка вызвала такси и уехала домой, а я отправилась спать, гадая, что же принесет мне завтрашний день.
6 глава
Если вам кажется, что ваша жизнь, наконец, начала потихоньку налаживаться…
Поверьте, вам это только кажется.
Порой, судьба бывает жестокой и коварной. Она, сука, любит преподносить нам совсем неожиданные подарки. Тогда, как мы считаем себя хозяевами собственной жизни, она плетет свою сеть из опасно тонкой паутины, готовит нам ловушки и препятствия, называемые испытаниями. Суть же человека, по ее мнению, заключается в том, как он сможет преодолеть эти самые препятствия, выпутаться из ловушек, с минимальными для него потерями. Ей нравится издеваться над нами, с маниакальной навязчивостью, она старается контролировать все наши поступки.
Это я осознала, когда лежала в луже крови…
***
Сегодня Изольда Марковна вырядилась во все белое.
Я вошла в салон и увидела ее в приподнятом настроении. Она даже тихонько напевала себе под нос песенку!
– Вот, держи. – Протянула она мне связку ключей, которую я машинально взяла. Изольда Марковна продолжила дальше:
– Список заданий на сегодняшний день найдешь на столе. Как закончишь, можешь идти домой. Меня сегодня не будет, я на похороны.
«В таком виде?» – Удивилась я про себя, вчерашний ее наряд намного больше подходил для подобного мероприятия.
– На традиционные китайские похороны. Белый цвет у китайцев символизирует смерть, – сухо добавила женщина и вышла на улицу.
– Постойте! – окликнула ее я, но она уже не слышала меня. Хотя, может, и слышала, но решила не удостаивать меня своим драгоценным вниманием.
В общем, я осталась совершенно одна. Немного позевав, решила заняться работой.
Первым делом заглянула в список, оставленный старухой (ее здесь нет, следовательно, прочесть мои мысли она не может, и я могу называть ее как угодно).
– Помыть полы во всех комнатах. – Прочла я одно из заданий вслух и призадумалась: «А их много? Гм, что там дальше?».
– Расставить книги в алфавитном порядке, просушить кориандр, что в желтом мешке, стоящем справа от швабры и ведра, пропылесосить ковры (интересно, где они, пока ни одного не вижу), вымыть витрину.
Я простонала:
– Господи, да за какие такие грехи мне это в наказание?!
По-видимому, Господь-бог был очень занят, т. к. мне не ответил.
В конце списка шло примечание большими буквами: «Картины, часы, зеркала, оружие и зонты не трогать! А то уволю!!!».
Еще ниже, мелким: «Вход в дальние комнаты за девушкой с тигром».
– Что за ерунда? Какая еще девушка с тигром?
Тут взгляд наткнулся на длинный красный гобелен, изображавший красивую китаянку. В одной руке она сжимала веер, а другой – придерживала тигра. Я подошла к гобелену поближе и только тогда смогла увидеть, что он закрывает собой дверь.
Я думала, что тружусь в магазине. Я ошибалась. Это магазинище! Нет, не так. Это не магазин, не салон, а самый настоящий музей.
Еще я считала, что мое новое место работы занимает одну четвертую часть первого этажа. И здесь прокол. Магазин-музей занимал весь этаж!
Я бродила из комнаты, в комнату не переставая удивляться и восхищаться.
Поверьте, было чему.
Я не буду рассказывать вам обо всех комнатах, а их я насчитала десять.
Возможно, их было больше.
Возможно, есть и потайные помещения, о которых я и не догадываюсь. В общем, я опишу те, что поразили меня больше всего.
Каждая комната отличалась просторностью и представляла собой отдельный мир.
Мир холодного оружия.
Здесь находились охотничьи ножи, стилеты с тонкими лезвиями, кортики, пики, копья, кинжалы, длинные и короткие мечи, двуручные мечи, японские катаны, сабли, рапиры, шпаги. Присутствовало и холодное метательное оружие. Например, луки со стрелами, арбалеты, дротики, духовые трубки, специальные ножи для метания, сюрикены… И это только то оружие, название которого я знала. Похоже, здесь находятся экземпляры, собранные со всех сторон света. Блин! А это что такое? Настоящая катапульта?!
– Ну и ну, – присвистнула я.
Крупное оружие, вроде мечей, кинжалов, секир крепилось к стенам, мелкое же, – расположено за стеклянными прилавками. И у каждого оружия свой товарный номер, собственно как и у большинства предметов продажи в этом так называемом салоне.
Зеркальный мир.
Наверное, я никогда еще не видела, чтобы такое количество зеркал скопилось в одном месте. Большие во весь рост и маленькие карманные. В дорогих вычурных рамах и вовсе без оных. Некоторые из зеркал потрескались и потемнели от времени.
Мне не понравилась эта комната. Не сочтите меня параноиком, но мне казалось, что из этих зеркал за мной наблюдают тысячи пар глаз. Поэтому, я постаралась, как можно скорей помыть в ней полы и покинуть ее.
Зато я пришла в восторг от комнаты с картинами.
Здесь были самые удивительные пейзажи, изображавшие неведомые города и страны, растения и животные.
Великолепные портреты, марины, гравюры… глаза разбегаются.
Авторов, большинства произведений искусств, я не знала, но попадались и знакомые работы. Вот эти, например, две картины известного художника-экспрессиониста, когда-то висели в одной из картинных галерей Дрездена и вовсе считаются навсегда утерянными. Так как неизвестный злоумышленник поджег музей и тот почти полностью сгорел.
Я представила себе, как Изольда Марковна выступает в роли поджигателя.
Н-да-а-а, как-то не верится, чтобы девяностолетняя старушенция самолично занималась такими делами.
В общем, я очень надеялась, что данные картины являются просто хорошей репродукцией.
Знаете, я никогда не верила в волшебство. Я всегда считала, что люди помешанные на гороскопах, нумерологии, предсказаниях, магии и прочей ерунде, пытаются убежать от реальной действительности. Они, подобно наркоманам, зависимы от таких мелочей как суеверия, приметы и живут в собственных придуманных мирках.
Пора пересмотреть свои позиции.
Я любовалась одной мариной.
Сочные живые краски заставляют вас, переместится на парусник, рассекающий спокойные воды океана, почувствовать легкий аромат бриза и солоноватый привкус на губах. Показалось, что я даже услышала крик чаек, проскальзывающий сквозь легкий шелест волн. Теплые солнечные лучи раскрасили морскую гладь во все цвета радуги.
Но, вдруг, налетел ветер, взревел океан страшным зверем. Диск солнца скрылся за огромной грозовой тучей. Яркая вспышка молнии разорвала небеса напополам, и хлынул дождь, яростный и злой. Начался шторм.
Я удивленно заморгала.
И опять все стихло, возвращая на место идиллию. Будто бы ничего только что и не было.
Чтобы убедиться, что мне все это привиделось, я решила дотронуться до картины.
Только поднесла к ней ладонь, как меня окликнул незнакомый женский голос:
– Эй, чернавка! Тебе, было велено не трогать картины!
Я покосилась в ту сторону, откуда исходил голос, и чуть в обморок не хлопнулась. Замечание мне сделала женщина в сарафане и кокошнике, гневно сверкающая глазами из соседствующего рядом с мариной портрета.
– Это вы мне? – не нашла ничего лучшего, чем задать дурацкий вопрос.
– Нет, блин, вон той толстозадой!
– Это я толстозадая?! Да ты на себя посмотри, намазала щеки свеклой и радуешься! – раздалось в ответ с противоположной стены.
Я оглянулась. Это пришел в возмущение портрет Марии I, английской королевы, славящейся своей кровожадностью. Она и женщина в кокошнике стали переругиваться. Вдруг, кто-то из других портретов решил их успокоить:
– МА шерри…
– Заткнись, наполеоновская подстилка! – рявкнули обе дамы.
Что тут началось!
Ожили почти все картины. Русская брань смешалась с английской, французской, немецкой и еще другой, на непонятных мне языках. Птичий клекот, рыки диких животных. Где-то даже затрубил слон. Непередаваемое впечатление.
Дурдом какой-то!
Голова была заполнена звоном сотен разномастных голосов. Наконец, я не выдержала.
– Замолкли все, быстро!!! – заорала я, чтобы прервать эту какофонию.
Блаженная тишина…
Я закрыла глаза, чтобы насладится ею. Никогда еще я не радовалась покою, т. к. сейчас.
– Милейшая, дражайшая, – позвал заискивающе чей-то голосок.
Я посмотрела на портрет, что взывал ко мне.
В нем был мужчина лет пятидесяти, с пышными белыми бакенбардами и усами. Я узнала его, но не могла вспомнить имени. Я знала одно лишь точно, в свое время он был одним из самых известных эскулапов в Европе.
– Чего тебе? – буркнула я.
– Не могли бы вы быть столь любезны, и включить телевизор. Там сейчас по Первому каналу начнется моя любимая передача «Малахов плюс».
– Да, да, – загалдели и все остальные.
– Стоп! – Вновь пришлось повысить голос. – Я включу, только если вы пообещаете замолчать.
– Договорились, – кивнула Мария I.
Теперь мне был ясен смысл присутствия здесь телевизора, который я поначалу не заметила. Он стоял в одном из дальних концов комнаты.
Выполнив свою часть договора, я, было, уже вышла, как одна из картин ожила, и оттуда на меня уставился полуголый индеец с бритой головой украшенной перьями и стал гневно мне что-то орать, потрясая в мою сторону топориком.
– Ну что еще? Моя твоя не понимать.
– Достопочтенный вождь племени ирокезов очень просит вас барышня, сделать звук погромче, – перевел мне портрет известного ученого-химика Дмитрия Ивановича Менделеева.
– Хорошо, – вздохнула я, – только пусть уберет эту свою штуку, которой тычет в меня.
– Томагавк.
– Что?
– Я говорю у него в руке томагавк.
– Не важно. В общем либо он убирает свой топорик, либо я возьму растворитель, и тогда посмотрим, кто тут главный. – Сказав это, я увеличила громкость и, наконец, покинула странную комнату.
***
Удивительно, как быстро летит время, когда ты занята работой. И оно летит вдвойне быстрее, если тебе приходится иметь дело с полусотней крикливых картин.
Ближе к вечеру, основная часть работы была выполнена. Оставалось лишь вымыть витрину, распихать по шкафам в алфавитном порядке книги (хорошо, что книг ни так уж и много, как я вначале представляла) и почистить нэцки, что стоят в стеклянном экспозиторе. Кстати, сам экспозитор тоже бы не мешало протереть. А пока, я решила сделать себе небольшой перерыв.
Для этой цели я выбрала самую спокойную комнату. В отличие от других помещений, напичканных произведениями искусств, здесь располагался маленький удобный диванчик, пара кресел, журнальный столик и буфет. В общем, ничего лишнего.
Больше всего меня, сейчас, удивляло то, что за весь день в салоне не было ни одного посетителя. Обдумывая это маленькое обстоятельство, я не заметила, как заснула.
Проснулась же я тогда, когда за окном начало смеркаться. Я поспала всего лишь несколько часов, но чувствовала себя бодро. Поэтому я довольно быстро расправилась с книгами и витриной.
Небольшая заминка вышла, когда я чистила нэцки.
Нет, слава Богу, они не ожили. Такого счастья я бы не выдержала. Просто я не могла понять, почему в прайс-листе на них стоит столь высокая цена, тогда как, они ничем не отличались от своих собратьев, что были в металлических корзинах для распродаж.
Я даже не поленилась сходить в основное торговое помещение и принести оттуда одну из фигурок. Это была уже знакомая мне нэцкэ кицунэ. Далее, я подвергла тщательному осмотру, как ее, так и копию, что хранилась в экспозиторе.
Они были идентичны.
Как я ни старалась, все равно не могла найти отличий. Ну, прям один в один!
Пожав плечами, я сунула одну фигурку в карман, а вторую поставила обратно в экспозитор.
Роковой звонок настиг меня в то момент, когда я запирала входную дверь и собиралась уже идти домой. Было около одиннадцати.
– Да, – ответила я, предварительно взглянув на дисплей мобильного телефона. Звонил Анатолий.
– Дуй на Карамзинку, адрес ты знаешь. Я буду тебя ждать, – Коротко бросил он и отключился.
Казалось бы, ничего не обычного, звонок, как звонок. Я порадовалась тому, как Анатолий быстро справился с возложенной на него миссией, то есть продал медальон. Ведь только в этом случае он должен был позвонить мне. Нет, все-таки он профессионал, найти покупателя за два дня!
Я подошла к остановке, как раз в тот момент, когда появился троллейбус.
Запрыгнув в него, пристроилась у окна. Троллейбус тронулся с места, и я стала наблюдать за проплывающими мимо домами, раскрашенными желтыми бликами уличных фонарей.
Карамзинка…
Хуже только район близ заброшенного химкомбината.
Карамзинка представляет собой лабиринт старых полупустых и полуразрушенных общежитий. Удручающее зрелище. Зато самое подходящее место для людей вроде Анатолия. Именно здесь происходят встречи подобно той, что назначил он мне. Девушке, одной, да еще и ночью не стоит здесь появляться. Если, конечно, она не самоубийца…
Но, ведь, я не совсем простая девушка…
У меня, можно сказать, есть покровитель.
Мирон.
Один из местных криминальных авторитетов. Именно его мальчики называют себя моими друзьями.
Я прикрыла глаза, вспоминая слова Палача.
«Как ни крути, но ты, малышка, повязана с нами до того момента, пока последняя копейка твоего долга не пополнит казну», – говорил он, сверкая синими глазами.
Троллейбус пару раз качнуло и он замер.
Конечная.
Выйдя, сразу же поймала частника. Села и назвала адрес.
Вновь вышла, прошла пару кварталов и вновь остановила частника. Подобную манипуляцию я проделала еще два раза.
Я петляла, стараясь запутать следы. Простая мера предосторожности. Хотя, она и не обязательна.
В минуты, когда мне приходится общаться с людьми, как Анатолий или Палач, я чувствую себя преступницей. Таким вот, выше изложенным, способом я пытаюсь отгородить себя от того мира, с которым незримо связана.
