Текст книги "Кай 4 (СИ)"

Автор книги: Егор Аянский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

Едва звон металла, объявляющий начало боя, достиг моих ушей, как я резко пригнулся и сделал перекат в сторону.

Вовремя! Песок взлетел в воздух на том месте, где я только что стоял, а гасящее поле высветило фигуру Хамы Быстрого завершающего не достигший цели удар.

– Ну и зачем? – произнес он с наигранным укором, – Я великодушно предложил тебе легкую смерть, а ты решил поиграть со мной? Что ж, давай поиграем!

Хама сделал прыжок в сторону и снова растворился в свободном от гашения участке арены. Я мгновенно последовал за ним, и едва мое тело перестало ощущать сопротивление поля, как я вновь активировал вокруг себя кокон и укрепил мышцы и внутренние органы.

Меньше, чем через секунду, мой левый бок взорвался острой болью, но меч противника не смог проникнуть достаточно глубоко, а выгнулся под нелепым углом и полетел кувырком вместе со своим обладателем. Похоже Хама не ожидал врезаться в мой купол и его атаку застопорило гасящим полем.

На мою удачу, инерция забросила далийца в заблокированный гашением квадрат, а потому противник не смог мгновенно подняться на ноги и продолжить запланированную связку ударов. Зрители встретили его падение разочарованным вздохом, а откуда-то из первых рядов послышалось одинокое: «Харги, вперед!». Кажется, это был голос Хаби.

Я отправил «муравьев» заниматься внутренними повреждениями и включил кокон Силы, после чего начал раскручивать вокруг себя цепь, отправив в полет оба серпа, стараясь постоянно менять их угол и наклон, чтобы усложнить Хаме задачу. Его попытки атаковать наскоком прекратились, и он начал обходить меня по кругу, слегка прихрамывая после падения. Цепкий взгляд далийца внимательно следил за движениями моих рук, словно ждал, когда образуется подходящая брешь. Что ж, у меня есть для тебя еще кое-что!

Уплотнение мышц и последующий за ним контур вновь обволокли мои мышцы. Серпы превратились в непроницаемую блестящую сферу, и начали издавать мощное жужжание, словно крылья гигантского насекомого. Глаза противника расширились от изумления.

– Удивлен? Держи еще задачку! – я начал расширять гасящий купол в стороны и накрыл им Хаму.

Пора!

Мощный рывок с применением контура, но на полпути меня внезапно настигает поле арены, неожиданно изменившее свою позицию, и теперь уже я лечу кубарем, путаясь в своей собственной цепи. Проклятье! Краем глаза замечаю, что далиец направился за мной с обычной для человека скоростью. Почему он не использует способность? Скорее всего это означает, что над нами сейчас слишком большой участок блокировки, который не так-то просто обойти.

Попробую использовать это.

Подскакиваю на ноги и обнаруживаю, что цепь пришла в негодность, превратившись в сплошные петли и узлы. Времени на их распутывание нет, а потому я щелкаю карабинами и сбрасываю кусари на землю перед собой.

Мы в равных условиях. Теперь поле не дает использовать способности никому. Мои серпы против его меча и кинжала. Он превосходный боец и прекрасно обращается со своим оружием. Возможно, его опыт владения мечом превосходит мой собственный возраст. Чем-то его движения напоминают стиль боя покойного Лаэля – ни одного лишнего движения и максимально точные удары. Я еле успеваю отражать его натиск, отбивая клинки серпами и не находя возможности для контратаки.

Внезапно, я понимаю, что он задумал. За моей спиной в опасной близости угол площадки и трибуна. Дальше нельзя, иначе мне засчитают поражение.

– Устал? – его дыхание ровное и размеренное, а взгляд надменный, – Ну давай, Харги, еще один шаг назад, и я получу то, о чем мечтал последние годы.

О чем это он?

Публика беснуется и ревет от восторга. Им нравится видеть, как их фаворит постепенно берет вверх надо мной в честном поединке.

На пределе сил пытаюсь отодвинуться от края арены и провожу напористую атаку, делая шаг вперед. Но опытный Хама смог предвидеть это и был наготове. Мое бедро рассекает коварный росчерк кинжала, который задевает артерию с внутренней стороны ноги, принося дикую боль. Взгляд на мгновение невольно перемещается на ногу, а далиец успевает воспользоваться и этим секундным замешательством. Меч поддевает каму в правой руке, выворачивая кисть на излом, и серп отлетает далеко в сторону.

Демоны!

Неожиданно для нас обоих, гасящее поле исчезает. Мы понимаем это одновременно и готовимся использовать Силу. Сейчас он попытается совершить цепочку быстрых неблокируемых атак, которая должна будет завершит мой жизненный путь. Мне не успеть выставить кокон достаточно быстро – слишком тяжело сконцентрироваться из-за боли. В голове за доли секунды проносятся десятки возможных вариантов следующего действия: попытаться уклонится, провести рискованную контратаку, заблокировать удары оставшимся серпом… Все они выглядят слабыми и неэффективными.

Я выбираю один, который считаю наиболее верным и бросаю все силы на то, чтобы максимально укрепить тело. Немного опаздываю из-за бешеной скорости Хамы, и его клинок успевает проткнуть мой живот, а дальше вязнет в моей плоти, захваченный тисками затвердевших, словно камень, брюшных мышц. Он пытается выдернуть меч и отскочить в сторону, но застрявшее во мне оружие сбивает его планы, и далиец теряет крупицу драгоценного времени.

Удар!

Мой кулак разносит вдребезги его грудную клетку, выворачивая края сломанных ребер наружу, а следом серп в левой руке описывает полукруг и вскрывает его живот ровным горизонтальным разрезом, вываливая внутренности. Я встречаюсь глазами с его недоумевающим взглядом, он словно говорит мне: «Так не бывает, ты нас всех обманул!»

Трибуны смолкают. Я слышу каждый удар своего сердца, слышу, как тело Хамы Быстрого с шелестом опускается на песок. Он цепляется за жизнь изо всех сил, но такие раны с ней несопоставимы; его движения затихают и последний предсмертный вздох завершает путь славного бойца в этом мире.

– Мамочка, а почему наш папа лежит? Я не хочу, чтобы он лежал! Пусть он еще поиграет с дядей! – звонкий голос маленькой девочки нарушает зависшую над ареной тишину…

Я ошеломленно поднимаю взгляд и вижу в первых рядах очаровательную малышку с выразительными глазками. В них читается искреннее удивление и непонимание того, что только что произошло. Она даже не осознает…

– Папа больше не сможет играть, – отвечает ей дрожащий голос красивой темнокожей женщины, грозящий перейти в истерику, – Никогда не сможет, милая…

Внезапно она не выдерживает и бросается в мою сторону через трибуны; воздух над ареной пронзает яростный крик, в котором нет ничего, кроме боли и ненависти ко мне. Ее подхватывают под руки стражники и не дают приблизится к мертвому мужу. Мертвому отцу ее ребенка…

Мне становится дурно, я пытаюсь отвести глаза в сторону, но их снова и снова притягивает озадаченное лицо девочки, которая смотрит на меня с немым вопросом. Она до сих пор ждет, что ее папа скоро подойдет к ней и обнимет любимую доченьку, как это было всегда.

Омерзительные мысли, словно насекомые, ползут к моему растерянному мозгу со всех сторон. Толпа бушует и ревет, овациями приветствуя нового чемпиона, а я не могу избавится от этого, разрывающего душу, чистого и невинного взгляда ребенка.

– Это было великолепно! – дружеский хлопок по плечу. Я сквозь спутанные мысли узнаю голос Хаби, – Погляди на них, они любят тебя! Поприветствуй их!

Его рука обводит зрителей, которые хором повторяют одно имя: «Харги! Харги!».

Я, не соображая, делаю вялое движение ладонью над головой, и взрыв аплодисментов, словно выстрел из пушки, бьет по моим ушам.

– Кай, все в порядке? – донесся удивленный голос халифа, – Почему ты не рад? Ты выиграл знаменательный бой! Хаме была обещана свобода после этого поединка. Он мог уйти непобежденным, но ты доказал, что сильнее и приблизил свою собственную свободу!

Последний бой? Меня замутило еще сильнее от осознания того, что всего один шаг отделял эту семью от свободной жизни.

– Помоги мне уйти отсюда, Хаби, не могу здесь больше находиться! – я оперся на плечо распорядителя. Моя регенерация уже подлечила ногу изнутри, сделав травму неопасной, и я, не разбирая дороги, поплелся за ним.

По возвращении обратно, халиф устроил настоящий пир, пригласив на него своих соседей. Сотни обнаженных танцовщиц, десятки веселых развлечений и столы, ломящиеся от многообразия самой изысканной еды. Я также был приглашен на него, поскольку являлся главным героем знаменательного события, однако мне стоило недюжинных усилий изображать радость. Мыслями я все еще был на арене и смотрел на ту девочку.

Осознание неправильности произошедшего и беспомощность перед сложившейся ситуацией грызли мою голову изнутри. Лима беспокойно наблюдала за мной и периодически возвращала меня в реальность, дабы я не портил своим унылым видом торжественное мероприятие. Мне пришлось поделиться с ней своими переживаниями.

– Кай, перестань терзать себя! У тебя не было другого выхода. Ты считаешь, что лучше было тебе самому остаться лежать на песке?

– В том-то и дело, что нет, Лима! Эти бои – полная глупость! Кровавое развлечение для знати, ломающее жизни невинных людей!

– Не тебе это решать, – она наполнила бокал ароматным вином, – Далийцы сотни лет следовали традициям, и будут продолжать им следовать. Выпей, должно немного помочь.

Я покосился на протянутый кубок и, недолго думая, осушил его залпом. Во мне встрепенулись «муравьи», стремясь очистить кровь от хлынувшего внутрь алкоголя. Не сейчас, верные малыши! Сила гасителя охватила мое тело, отчего им пришлось успокоиться. Вино приятно ударило в голову, и хандра немного отступила.

– Повтори! – я улыбнулся подруге и протянул бокал обратно.

– Другое дело! – она весело засмеялась и вновь наполнила кубок.

В этот вечер, я полностью забыл о произошедшем. Скорее всего, та малышка завтра вернется в мои мысли, но теперь я знаю, как ее прогнать. Халиф не жалел вина для своего лучшего бойца, а моя регенерация легко справлялась с пагубными последствиями.

Ночью мою постель украсили сразу два цветка из садов халифа. В обитель апельсиновой рощи пришла еще одна девушка, разительно отличающаяся от Лимы. Ее звали Хайа. Она была далийкой и отличалась мускулистым поджарым телом вкупе с потрясающей гибкостью, а ее неутомимость не знала границ. Мы начали заниматься любовью втроем, и я с наслаждением наблюдал, как две такие разные, но такие страстные женщины стремятся мне доставить удовольствие.

Постепенно, опьяневшую Лиму склонило ко сну, а полная сил Хайа продолжила свой танец страсти и пошлости вдвоем со мной. Для нее не существовало никаких запретов, и в эту ночь мы творили такое, чего даже я не делал с Сиалой.

– Попробуй это, обещаю – тебе понравится! – разгоряченная Хайа сползла с меня и извлекла из своего халатика маленький бумажный пакетик.

– Что это? – я с любопытством наблюдал, как девушка высыпала из свертка розовый порошок и распределила его по столу аккуратными порциями.

– О! Это позволит тебе увидеть жизнь намного красочнее и привлекательнее, чем она есть! – в руках Хайи появилась металлическая трубочка. Она поместила один ее край в свой аккуратный носик, а вторым прикоснулась к получившейся полоске порошка и сделала глубокий вдох. Розовые крупицы смело потоком воздуха внутрь, после чего ее лицо охватила блаженная улыбка.

– Дай, попробую! – я отобрал у нее трубочку и сделал глубокий вдох.

Необычайная легкость и нега охватили все мое тело. «Муравьи» задергались в истерике, но не смогли ничего сделать под гнетом второй способности. Мир вокруг поплыл, в ушах заиграла дивная музыка, а моя кожа стала необычайно чувствительной.

– А теперь наслаждайся, как никогда в жизни! – Хайа усадила меня на край кровати, опустилась на пол спереди и ловко поймала своим ртом мою возбужденную плоть.

Внутри меня будто произошел взрыв! Каждое умелое касание ее языка и губ уносило меня высоко в чертоги Айра. Я извивался на мягком шелке от наслаждения, не в силах терпеть эти проникающие во все клеточки тела сладострастные волны, но и прерывать эти ощущения не хотел. Ничего подобного я раньше не испытывал.

В какой-то момент времени я не смог больше терпеть эту пытку и разрядился мощными толчками прямо в горло девушке. Мое тело затряслось в бешенном ритме, от нахлынувшего удовольствия и бесконечного счастья.

– Еще! Хочу еще! – я наконец-то пришел в себя и требовательным взглядом уставился на девушку.

– Нельзя, слишком частое использование хирмы может тебя ослабить и вызвать привычку. Всего должно быть в меру! – строго ответила она, но не выдержала и громко рассмеялась под воздействием наркотика, – Повторим на следующей неделе.

– Мне плевать, дай сюда! – я попытался разозлиться, но порошок снова натянул на мое лицо беззаботную улыбку, похоронив мой гнев.

– У меня все равно больше нет, – она поднялась с пола, взяла в руки свой халат и демонстративно его встряхнула, – Видишь?

– Где ты взяла эту штуку… Хирма, да? Это называется хирма, точно!

– Маям. Раб, который ездит в город за покупками. Договорись с ним, – ответила она, – Но прошу, не злоупотребляй.

Дни понеслись сменяя друг друга. Я проводил их в безудержном веселье, перемежая вино с волшебным наркотиком, а по ночам забывался в бесконечных оргиях. Мой чудесный организм по утрам исправно уничтожал все последствия приема отравы, на несколько часов оставляя меня в отвратительном состоянии, когда в мою голову начинали лезть глупые мысли о продолжении своего Пути; жалости к тем слабакам, которых я убивал на арене; и навещавших меня образах плачущих детей, оставшихся без отца. И как только «муравьи» заканчивали свою работу, я снова хоронил эти видения под слоем розового порошка.

Халиф прознал о моих увлечениях хирмой и как-то раз вызвал для серьезного разговора, на который пригласил своего лекаря. Тот провел осмотр и подтвердил ему, что мое тело в отличном состоянии и готово продолжать череду побед. Ему пришлось смириться с моими прихотями, и он позволил мне вести тот образ жизни, который я хочу.

Все последующие противники, после Хамы Быстрого, казались мне детьми. Во время поединков с ними я хорошо изучил перемещение гасящего поля по Арене. Оно на всех площадках оказалось типовым и имело не так уж много вариаций, а потому я очень скоро научился определять, когда и куда мне нужно переместиться, чтобы быстро завершить бой.

Я убедил Ашаха-туль-Хани совершить марш-бросок по дальним халифатствам, пока новости о непобедимом Харги не достигли ушей остальных правителей. Перед этой поездкой он выдал мне авансом октит и моток глеверитовой проволоки, доверившись моим убеждениям, что это необходимо.

В итоге, приготовленный заранее кокон антисилы восьмого уровня, сопровождал меня в каждой битве и больше не сбивался полями арены. Мы сорвали огромный куш, и, по факту, через четыре месяца я уже отработал свой контракт. Оставалось дождаться окончания года. Вот только мне абсолютно никуда не хотелось уходить от такой беззаботной и сладкой жизни. Я решил продолжить выступления и заработать еще на один октит, чтобы усилить регенерацию.

К сожалению, слухи обо мне распространились быстрее, чем того хотелось, и Великий турнир текущего года собрал самых отвратительных бойцов, с которыми было не жалко расстаться. Ставки были минимальными, так как все заочно знали кто победит. Халиф ознакомился со списком участников и принял решение не выставлять меня, заменив посредственным бойцом-водником в самый последний момент, чем в итоге сломал планы остальным. А в рядах правителей началась суматоха, и теперь каждый считал своим долгом найти способ меня уничтожить на индивидуальных боях, которые, с моим появлением, обрели невероятную популярность.

Против меня выпускали по два-три бойца одновременно, а на кон ставили целые рудники и плантации, но результат был прежним. Все противники теряли свои сверхспособности под моим полем, а затем я наносил три-четыре смертельных удара, и выигрывал бой. Мой, казавшийся мне дурацким танец берсерка, стал своеобразным символом Кая Харги, и вскоре его начали исполнять сами зрители при моем появлении, деморализуя противников еще до начала боя.

За прошедший год Ашах-туль-Хани, благодаря мне, сильно увеличил свое влияние и перешел в разряд халифов высшего уровня. Дворец претерпел реконструкцию, старый фонтан был демонтирован, а на его месте теперь красовался новый, в котором уже вращался громадный нонит. Следующий был обещан мне, если я, конечно, соглашусь продолжить службу.

Мои прихоти исполнялись беспрекословно. Количество моих наложниц возросло до нескольких десятков, и я мог поспорить величиной своего гарема со средним халифом. Со временем хирма перестала на меня действовать, и я начал экспериментировать с другими наркотиками, которые могли отправить иного человека на тот свет, но только не меня.

На невольничьем рынке сильно возросла цена на уникальных рабов, чьи способности превышали восьмой уровень. Правители готовы были платить за таких любые деньги. Но еще больше поднялась стоимость на умелых воинов, специализировавшихся в дальнобойном оружии, так как они единственные могли доставить мне хоть какие-то проблемы. Впрочем, халиф исправно разрешал мне отказываться от заведомо проигрышных боев, и на крупные отряды бойцов, вооруженные до зубов, я не лез, понимая, что всему есть пределы.

Единственными страшными противниками для меня были берсерки, так как они плевать хотели на мое поле. Но после того, как я смог в тяжелом бою сразить чемпиона прошлогоднего турнира, новых против меня еще ни выставляли.

Прошло полтора года. Я сменил свой домик в апельсиновой роще на великолепные покои второго этажа дворца, внутри которых был и бассейн, и тренировочная комната, и даже небольшой сад на широком белоснежном балконе. И, конечно, громадная спальня со всевозможными игрушками для любовных баталий.

На носу был очередной Великий турнир, и Ашах-туль-Хани внимательно относился ко всем слухам относительно будущего состязания. Стало известно, что один из халифов западных земель поймал какую-то невероятную нежить и собирается выставить на бой. Количество берсерков, заявленных в этом году для участия, поставило новый рекорд. Каждый из них мог составить мне серьезную конкуренцию.

А еще, конечно же, стоит упомянуть о моем питомце. Этот парень даром времени не терял и при моем последнем посещении его любовного гнездышка, я обнаружил парочку едва покрытых шерстью комочков, которые неуклюже барахтались и пищали, требуя свежей и теплой крови. Они мне напомнили самого Рики, когда он был таким же беспомощным и прятался в дупле старого поваленного дерева.

Я не стал вмешиваться в их жизнь, но понял, что безумно соскучился по своему боевому товарищу. Возможно, халиф бы дал добро на его переезд ко мне, но я бы не смог его лишить возможности побыть заботливым отцом. Пройдет еще с полгодика, малыши окрепнут и тогда мне уже можно будет навестить его, а там он пусть сам делает выбор.

До состязания года оставался месяц с небольшим. Я как обычно находился в пьяном угаре и развлекался в компании своих девочек, когда в дверь около полуночи деликатно постучали.

– Кто?

– Кай, Ашах-туль-Хани желает видеть тебя, – раздался снаружи сонный голос Хаби.

– Буду через десять минут.

Я неохотно выбрался из-под стайки гибких обнаженных тел, снял поле со своих «муравьев» и начал приводить себя в порядок. Как не крути, но халиф оставался единственным человеком, который имел надо мной власть. За это время я уничтожил две трети волосков тенката, и, надо сказать, уже порядком устал от безумной боли, которая сопровождала смерть каждого отростка.

Вроде выгляжу неплохо. Сознание постепенно очистилось, и я оглядел своих любовниц.

– Девочки, на сегодня все свободны. Лима и Хайа, вы останьтесь, я скоро буду.

– Мы долго ждать не будем! – хитро ответила Лима, – Задержишься надолго и останешься без сладкого!

– А мы и без тебя неплохо повеселимся! – Хайа игриво взялась рукой за увесистую грудь Лимы и прильнула к ней губами, не сводя с меня озорных глаз и разжигая возбуждение.

– Я скоро приду, негодницы, и всех тут накажу!

Разговор с халифом затянулся надолго и касался он в основном моего отношения к дальнейшей службе. По его словам, я понял, что он уже жалеет о том, что разрешил мне исключить из обязательного списка девятый камень. Однако, я его успокоил и сообщил, что в ближайшее время не планирую покидать его гостеприимную обитель. Он сразу повеселел и, довольно цокнув языком, протянул мне скрученный в рулон пергамент:

– Вот список участников Великого турнира! Он не полный и, возможно, еще преподнесет сюрпризы. Ответ о твоем участии мне нужен завтра, на кону будут огромные деньги.

Я пробежался глазами по строчкам и с удивлением отметил, что состав участников уже содержит около десятка берсерков, гасителя-кинжальщика девятого уровня, и даже Охотника – ту самую тварь, что убила своим смертоносным языком Старого Грума в Яме. Огорчило и то, что халиф западных земель, промышлявший ловлей нежити, пока отсутствовал в списке, а значит он тоже может удивить в последний момент. Кроме того, заявленные взносы были огромными.

Впрочем, свои шансы на победу и возможности я прекрасно знал, а потому решил согласиться, но сразу озвучивать ответ не стал. По моим подсчетам выходило, что два таких выигранных турнира, плюс постоянные бои на протяжении всего этого времени, очень быстро приведут меня к заветному камушку. Мы выпили с халифом по бокалу вина, и я вспомнил о своих горячих девочках, ждущих в моих покоях, а потому при первой возможности поспешил откланяться.

Уже на подходе к своей двери у меня в груди возникло странное тревожное чувство, и я обратился в слух. Вроде все спокойно, но уж чересчур тихо. Аккуратно открыл дверь и мне в нос тут же ударил сильный запах испражнений и крови.

Резкий кувырок, прыжок в сторону к массивному гардеробу, и мои камы заняли привычное место в ладонях. На цыпочках по мягкому ковру перебежал к двери в спальню и резко открыл ее.

На кровати, густо перемазанной кровью, лежали две моих любимых девушки. Их пустые глаза были широко раскрыты, а из вспоротых шей все еще вытекали тонкие ручейки крови, указывая, что убийство произошло совсем недавно.

Я сжал кулаки от злости и отчаяния, и чуть не закричал, но быстро сообразил, что тот, кто это совершил, может быть все еще здесь.

Мощный контур окутал все мои органы чувств. Тишина, полная тишина. Мне даже слышен равномерный стук сердца Хаби, спящего за толстой, покрытой коврами стеной.

Так, а это что?

Я глубоко втянул носом воздух. Ноздри наполнились невообразимой смесью всевозможных запахов дворца, на фоне которых выделялся легкий аромат цветов.

Фиалки!

Вот только они никогда не росли на территории халифата.