Текст книги "Кишон для гурманов"

Автор книги: Эфраим Кишон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Витаминное питание

Существует огромное множество рекомендованных врачами вкусных некалорийных продуктов с большим количеством витаминов А, B, C, D, E, F, G, H и жизненно важных микроэлементов.

К сожалению, вкус у них отвратительный.

И от них толстеешь.

Без калорий

Весьма благоразумно приобретать продукты питания, которые не содержат ничего, кроме продуктов питания. Как, например, арбуз, который, собственно, содержит только воду.

Диетический продукт

Д-р Файнгольц пришел из дома на овощной рынок, вспомнив, что его супруга Эльза, как всегда, забыла купить арбуз, являющийся единственным спасением от жары, карабкается на гору из арбузов, возвышающуюся в центре рынка, и спрашивает Цуриэля, хозяина горы:

Сладкие?

Цуриэль: не отвечает.

Д-р Файнгольц: Ну, ладно, дайте один.

Цуриэль, бросив сосредоточенный рентгеновский взгляд на зеленую гору и схватив один особо пухлый арбуз, подкидывает его в воздух, ловит, протирает, сдавливает его, стучит по нему, прижимается к нему ухом и кидает обратно в кучу, берет другой… в воздух… ловит… протирает… давит… ухо… выбрасывает… третий… четвертый… в порядке, взвешивает его в самом темном углу своей палатки спиной к покупателю):

6 килограмм. 75 пиастров.

Д-р Файнгольц: Так он сладкий?

Цуриэль: Очень сладкий.

Д-р Файнгольц: Откуда вы это знаете?

Цуриэль: Опыт.

Д-р Файнгольц: Опыт?

Цуриэль: Опыт. На кончиках пальцев. Наощупь определяю. Как только ловлю. Арбуз, когда он неспелый, делает "плопп". А когда спелый, – то "плопп".

Д-р Файнгольц: Понимаю.

Платит, взваливает на плечо пятикилограммовый арбуз и идет домой. Жара столь невыносима, что асфальт начинает плавиться.

Д-р Файнгольц понимает, наконец, почему его супруга Эльза забыла купить арбуз. Достигнув дома, он засовывает арбуз в холодильник. После еды он предлагает его как приятный сюрприз и разрезает.

Арбуз: желтый, на вкус как мороженая банная губка, предположительно, поливаемая керосином.

Д-р Файнгольц (сплевывая, злобно): Вот тебе и раз! Вот она, наша хваленая страна во всей своей красе! 75 пиастров стоила мне эта гадость!

Эльза: Неси его обратно!

Д-р Файнгольц: Непременно! Все имеет свои границы, даже мое терпение.

Тащит арбуз по сумасшедшей жаре обратно на базар и швыряет его к ногам Цуриэля:

Что вы такое мне всучили?

Цуриэль: не отвечает.

Д-р Файнгольц: Это же невозможно есть!

Цуриэль: Ну, и не ешьте.

Д-р Файнгольц: Я же вас специально спрашивал, сладкий ли арбуз, и вы сказали "да".

Цуриэль: "Плопп" при подхватывании был в порядке. Ну, а внутрь арбуза кто ж сможет заглянуть?

Д-р Файнгольц: Этого я не знаю. Я только знаю, что вы должны отвечать за арбузы, которые продаете.

Цуриэль: Но только не за арбузы, которые вы у меня покупаете без гарантии.

Д-р Файнгольц: А что, бывают арбузы с гарантией?

Цуриэль: Да.

Д-р Файнгольц: А в чем их отличие?

Цуриэль: 6 пиастров за кило. Арбузы без гарантии стоят 12 пиастров за кило, а с гарантией – 18. Тогда я отвечаю.

Д-р Файнгольц: пинает в сердцах арбуз, которая подкатился ему под ноги.

Цуриэль: не отвечает.

Д-р Файнгольц: Ну, хорошо. Дайте мне арбуз с гарантией. Но если он опять окажется несъедобным, вы его заберете обратно.

Цуриэль: подбрасывает арбуз вверх, ловит его, протирает, сдавливает, стучит по нему, подносит к уху, выбрасывает. Со вторым то же, с третьим то же, четвертый в порядке: 7 кило 80.

Д-р Файнгольц: Извольте проверить.

Цуриэль: вырезает узкую длинную дольку арбуза и показывает ее д-ру Файнгольцу:

Красный?

Д-р Файнгольц: Красный.

Цуриэль: Без преувеличения, это совершенно особый красный арбуз.

Д-р Файнгольц платит, тащит, потея и кряхтя, шестикилограммовый арбуз домой:

Старый мошенник поменял его мне без малейшего возражения.

Эльза: Ну, еще бы!

Д-р Файнгольц заталкивает арбуз в холодильник, ждет полчаса, вытаскивает его и разрезает:

Глянь, какой великолепный красный арбуз.

Эльза: А ты его пробовал?

Д-р Файнгольц: Не пробовал. Но ведь видно, что он должен быть хорошим.

Арбуз: безвкусный, квелый, выдохшийся, затхлый, горький.

Эльза: Ты сейчас же отнесешь арбуз обратно, да?

Д-р Файнгольц (служба доставки, пот, кряхтение, ругань, арбуз к ногам Цуриэля:

Это дерьмо!

Цуриэль: не отвечает.

Д-р Файнгольц: Я покупал этот арбуз с гарантией, не так ли?

Цуриэль: Да.

Д-р Файнгольц: Попробуйте его.

Цуриэль: Спасибо. Я арбузы не люблю. Я после них всегда потею.

Д-р Файнгольц: И это вы называете сладким? Это, по-вашему, сладкий арбуз?

Цуриэль: Я вам не гарантировал, что он будет сладким. Я вам гарантировал, что он будет красным.

Д-р Файнгольц: Мне плевать на цвет. По мне, будь он хоть сизо-буро-малиновым.

Цуриэль: Почему вы мне не сказали, что хотите выбрать арбуз по вкусу?

Гарантия на сладкий арбуз стоит 21 пиастр за кило.

Д-р Файнгольц (после краткого замешательства):

Ну, хорошо. Дайте мне гарантированно сладкий арбуз.

Цуриэль (процедуры от подбрасывания до номера четыре, как и до того): 9 кило 30.

Д-р Файнгольц: Минуточку! Я его должен попробовать.

Цуриэль: Пожалуйста! (Вырезает из арбуза пирамидальный кусок, причем, таким образом, что вершина пирамиды извлекается из геометрического центра арбуза).

Д-р Файнгольц (откусывает от вершины): Видите, милейший, вот этот арбуз – сладкий.

Цуриэль (поспешно втыкает пирамиду на свое место): 2 фунта 10.

Д-р Файнгольц (платит, потеет и, покачиваясь, добредает до дома):

Я на него надавил, чтобы он поменял арбуз. Вот, попробуй-ка!

Эльза: пробует, плюется.

Арбуз: совершенно безвкусный, отдает помоями, состоит из одних семечек, и весь, кроме середки, уже превратился в мягкую вату.

Эльза: Неси обратно!

Д-р Файнгольц (процедура мучений, как и дважды до этого, от начала до конца):

А это? Что это такое?

Цуриэль: не отвечает.

Д-р Файнгольц: Что это такое?

Цуриэль: Вы же пробовали.

Д-р Файнгольц: Ну, хорошо, то, что я пробовал, было сладким.

Цуриэль: Здесь он был сладким, а дома кислым? Что вы делаете дома с арбузами? Маринуете?

Д-р Файнгольц (впадает в приступ удушья и ругается на идиш).

Цуриэль (стучит его по спине): Вы хотите выбрать другой?

Д-р Файнгольц (кашляя): Да.

Цуриэль (начинает свой экзаменационный ритуал).

Д-р Файнгольц: Подбрасывайте свою бабушку! Я сам выберу арбуз.

Цуриэль: Как пожелаете.

Д-р Файнгольц (на мгновение замирает, высматривает под действием магического притяжения один из овальных зеленых фруктов, ощупывает его и убеждается с безошибочной уверенностью, присущей только созидательному озарению гениев, что этот арбуз должен быть сладким).

Цуриэль: 16 кило 80. Хотите письменную гарантию?

Д-р Файнгольц: Чтоб ты сдох! (стонет, потеет, приходит домой).

Этот негодяй всучил мне другой.

Эльза: Я это вижу.

Д-р Файнгольц (скрывается вместе с арбузом в холодильнике, но через несколько минут возвращается, поскольку там очень холодно, и разрезает арбуз).

Арбуз: сладкий, зрелый, красный, сочный, без зерен, нежный, высшего сорта.

Д-р Файнгольц (светится, молодеет, жизнь снова прекрасна, солнце садится во всем своем великолепии, птички чирикают):

Вот это я называю арбуз, а? Дорогая, ты такого арбуза еще не ела. Это я сам выбрал. Этот жулик! Три раза, один за другим, выбирал, и так ничего приличного и не нашел. А я прямо с первого раза, следуя какому-то скрытому инстинкту…

Эльза: Не говори чепухи.

Д-р Файнгольц: Чепуха? Ты же видишь! С этого момента я так и буду поступать (на следующий день опять выбирает арбуз сам, снова наполняется таинственной магией, чтобы остановиться на нужном фрукте, платит, потеет, покачивается, холодильник… полчаса… надрез).

Арбуз: пахнет прокисшей зеленью, совершенно несъедобен и насмехается над людским тщеславием.

Д-р Файнгольц (пытается пустить себе пулю в лоб, плохо целится, не попадает и живет и поныне).

Пакет для остатков

Эта история могла быть и не написана, если бы в недавно открывшемся ресторане «Мартин и Майглок» не подавали огромные стейки, которые выглядели как явный выпад нашего министерства продовольствия против экономии.

Мы, самая лучшая из всех жен, трое наших детей и я, обедали каждую субботу в "Мартин и Майглок" и каждую субботу заказывали себе пять этих гигантских порций. В первый раз я решил, что либо произошла ошибка, либо это был рекламный прием для заманивания клиентов. Но это был, как я позже выяснил, вовсе не рекламный прием. Это оказалось правилом, которое особенно трудно удавалось усвоить детям. В отчаянии трудились они над своими тарелками, которые невозможно было опустошить:

– Мамочка, я больше не могу…

И поднимался настоящий рев, в том числе и взрослых. Поскольку стейки в ресторане "Мартин и Майглок" были отменного качества, и можно было впасть в уныние оттого, что влезала только половина, а остальное приходилось оставлять. Оставлять?

– Почему бы нам не забирать остатки домой? – прошептала в одну из суббот самая лучшая из всех жен. – Тут более, чем достаточно для обильного ужина.

Она была права. Вопрос состоял только в том, как осуществить ее выдающийся план. В конце концов, не выходить же из битком набитого ресторана с руками, полными стейков. С другой стороны, я с содроганием вспоминаю ту половинку гамбургера, которую я однажды завернул в бумажную салфетку и неосмотрительно засунул в задний карман брюк. По пути домой я сделал еще одну мелкую покупку, и желая заплатить, полез туда за кошельком и…

Нет, такое со мной больше не случится. Никаких опрометчивых попыток. Все должно быть законно.

Я подозвал г-на Майглока к столу:

– Не будете ли вы столь любезны упаковать эти остатки? Для нашего песика.

Пока я восторгался собственной учтивостью, в которой использовал нашу Франци, эту породистую собаку-уродца, как алиби, г-н Майглок вернулся из кухни. Сияя улыбкой, он нес в руке увесистый пластиковый пакет:

– Я добавил еще парочку косточек, – сказал он. Это были по меньшей мере 15-фунтовые мослы слона, сдобренные всевозможными ливерными ошметками и прочими остатками еды, найденными в мусорном баке ресторана "Мартин и Майглок".

Мы взяли мешок с энергичными выражениями благодарности, высыпали дома его содержимое перед Франци и убежали. Франци сожрала почти всю эту пакость с огромным аппетитом. Только к стейкам она не притронулась.

В следующие выходные, чтобы быть немного умнее, я изменил свою стратегию:

– Г-н Майглок, будьте добры, запакуйте оставшееся мясо для песика. Только больше не добавляйте ничего другого, пожалуйста.

– Почему? – удивился г-н Майглок. – В нашей кухне валяется так много лакомства для вашего любимца.

Я разъяснил ему положение вещей:

– Наша Франци – очень избалованное животное. Ест одни стейки. Ничего кроме стейков. Прямо с гриля.

В этом месте в разговор вмешался кудрявый умник с соседнего столика:

– Вы делаете большую ошибку, уважаемый. Вы потеряете бедное животное из-за несоответствующего питания.

Умник представился как ветеринар и, невзирая на мои протесты, выступил во всеуслышание с целым докладом:

– Самое вредное для пищеварительного тракта вашего песика является жареное и печеное мясо. Возможно, он перестанет расти и развиваться. Какой он у вас породы?

– Карликовый пудель, – злобно огрызнулся я. – И кроме того, она собака.

При этом я повернулся к зануде спиной и попросил г-на Майглока, если уж он так хочет добавить что-то еще, стейки упаковать отдельно.

Вскоре г-н Майглок принес скрученные стейки, тщательно завернутые в газетную бумагу.

– Что это? – опешил я. – У вас нет пластикового пакета?

– А зачем? – спросил г-н Майглок.

Я промолчал. Как прикажете вдалбливать этому идиоту, что мне не доставит никакого удовольствия есть стейк, на который налипли остатки передовицы? По пути домой я вышвырнул газетный пакет в окно автомобиля.

Но так легко сдаваться я не собирался. В следующую субботу мы появились с нашим собственным пластиковым пакетом, и умничающий ветеринар вынужден был в бессильном гневе смотреть, как мы заталкиваем вредный материал в безукоризненно гигиеническую упаковку.

Пир продолжался три дня и три ночи. У нас был стейки на ужин, стейки на обед, стейки на завтрак. Франци лежала рядом, внимательно наблюдала за нами и презрительно отвергала предлагаемое ей счастье.

– Эфраим, – вздохнула самая лучшая из всех жен, когда мы в субботу снова усаживались в "Мартин и Майглок". – Эфраим, я не хочу больше видеть стейки, не говоря уже о том, чтобы их есть.

Она говорила от всей души, от всего сердца и желудка. Дети тоже захлопали в ладоши, когда мы заказали шницели. И мы заказали их для верности у г-на Мартина. Г-на Майглока, этого любезного болвана, такой поворот событий не сбил с толку. После того, как мы покушали, он приволок туго набитый остатками стейков пластиковый пакет.

– Для Франци, – сказал он.

С того момента нас постоянно занимала проблема, как избавиться от бессмысленного подарка. Со временем мы уже не могли ездить по городу, не оставляя за собой мясной шлейф. В конце концов я нашел выход. Едва мы сели за свою субботнюю трапезу, я обратился к г-ну Майглоку с траурной миной и соответствующей интонацией:

– Пожалуйста, больше не надо стейков. Франци умерла.

Г-н Майглок пожал мне руку с глубоким сочувствием.

За соседним столиком поднялся специалист по кормлению собак и издал негодующий вопль:

– Вот видите, я вас предупреждал! Вы погубили бедное животное!

Рафи, наш старшенький, пробормотал что-то про дорожную аварию, жертвой которой пала Франци, но это дела не улучшило. Общественное мнение было против нас. Кое-как проглотили мы свою еду и выскользнули прочь со стыдливо поникшими головами. По пути домой мы чувствовали себя бандой убийц.

Окажись Франци мертвой на пороге нашего дома, мы нисколько бы не удивились. К счастью, она встретила нас, как всегда, радостным лаем. Все было в наилучшем порядке.

В самом худшем случае мы скажем г-ну Майглоку, что купили новую собаку.

У каждого есть выбор

По крайней мере, раньше еда была вполне законной альтернативой внебрачным связям, на которые, как известно, до сих пор наложено божественное вето. Однако, прокатившаяся по миру в последнее столетие волна сексуальной революции и легализации незаконных половых связей послужила причиной того, что это еда стала табу.

Все имеет свои преимущества и недостатки.

Успех массажа

Я умышленно не упоминал до сих пор спортивную альтернативу, способствующую похуданию. Прежде всего, чтобы не дискриминировать тех читателей, которые, подобно мне, с большим удовольствием предпочитают смотреть на спортивные события по телевизору, чем самим предаваться этому утомительному занятию.

Однако же, человеческое тело – это маленькое чудо. Кто не переживал сам, никогда не поверит, что свои мускулы можно тренировать, лежа в кровати без движения.

– Она была, – начал Йоселе свой рассказ на эту тему, – вечной невестой нашего буфетчика, Густи. Чудесная девушка, верная, любящая, домовитая, но немножко прожорливая. Они оба любили друг друга уже много лет, но о свадьбе речь не заходила. Это мало-помалу стало раздражать толстушку Зельму, и поразмыслив, она отыскала причину.

"Ладно, – говорит она себе, – придется похудеть. Если только я сгоню хоть немного лишнего жира, все будет в порядке".

А что сделать, чтобы похудеть? Надо принимать массаж. Густи знал одну массажистку, с которой у него были очень хорошие отношения, но не настолько, чтобы они далеко зашли. Наверное, потому что та дама была тоже довольно толстой, как и Зельма. Она знала таинство массажа для похудания и обещала обезжирить Зельму в течение месяца. Можешь себе представить, как это происходило. Толстая Зельма ложилась на кушетку, массажистка набрасывалась на нее, месила, переворачивала с живота на спину и со спины на живот, и так день за днем, чуть ли не по три часа кряду. Затаив дыхание, смотрел Густи на результаты лечения. Фунт исчезал за фунтом, жир уступал место женскому шарму, проглядывало неизъяснимое девичье очарование, и через месяц Густи повел избранницу своего сердца к алтарю. Это был чудесный праздник. Все приглашенные на свадьбу гости сходились в том, что они никогда еще не видели столь красивой, стройной невесты, как Абигайль.

– Абигайль? – прервал я. – Какая Абигайль?

– Массажистка, – ответил Йоселе и поморщил лоб от моей несообразительности. – Или ты решил, что толстая Зельма и впрямь похудела от массажа?

Специальное предложение

Не то, чтобы я был против мужчин, занимающихся домашним хозяйством.

Наоборот, есть много дел, которыми я и впрямь люблю выполнять сам, например, делать покупки. Это уже давно является моим тайным хобби. С самого начала я предложил жене самому заполнять холодильник. Она с удовольствием приняла мое предложение, потому что придерживалась точки зрения, что это мужское дело – тащить домой тяжелые пакеты с провизией. Признаться, когда я хожу за покупками, пакеты особо тяжелые. Я просто не в состоянии устоять перед продуктами, каких бы форм и цвета они ни были, если эти формы и цвет принимают вид салями. Все производители деликатесов знают мою слабость и бессовестно пользуются ею.

– Рад услужить, милостивый государь, – вежливо говорит, например, наш любимый продавец Иосиф. – 150 грамм "мортаделлы"?

И прежде, чем я могу протестовать, он уже кладет увесистую порцию пикантной вкуснятины на весы:

– Чуть-чуть больше, чем 200 грамм. Ничего?

– Ничего.

– Получилось ровно 320 грамм, – уточняет Иосиф. – Не против, – я добавлю до 400 грамм. Нет? Как я угадал! Не потрудитесь пройти к кассе? Вот, пожалуйста, с вас за полкило "мортаделлы".

Или:

– Я бы хотел 100 грамм лимбуржского сыра, – извещаю я Иосифа, после чего он кидает на весы целую глыбу и спрашивает меня: – Пусть уж будет полтора кило?

Покупательский угар

Лично я не считаю себя другом супермаркетов, прежде всего потому, что мне в них все время кажется, будто я качу перед собой детскую коляску, а это занятие не вполне соответствует моей жизненной философии. Кроме того, я до сих пор страдаю от травмы, нанесенной неистовой покупательской истерией, что вспыхнула в нашей семье, когда у нас в районе открылся первый супермаркет.

Прямо у входа клокотала опасная для жизни давка. Нас прижали друг к другу, как – действительно, они там тоже были:

– Сардины! – закричала моя жена в диком восторге и сделала достойный пантеры рывок прямо к торговому прилавку, находящемуся в стратегической середине зала и окруженному бесчисленным количеством домохозяек, продирающихся с помощью клыков и когтей. Составленные в штабели коробки сардин могли вдохновить на кругосветное путешествие: тут были французские, испанские, португальские, итальянские, югославские, албанские, кипрские и местные сардины, были сардины в масле, томатном соусе и в йогурте.

Моя жена облюбовала норвежские сардины и прихватила вдобавок еще пару баночек неизвестного происхождения.

– Здесь все настолько дешевле! – восклицала она.

– Но мы же не взяли с собой денег!

– В моей сумочке по случаю есть немного.

При этом она ухватила тележку для покупок на колесиках и сложила туда все одиннадцать банок сардин. Просто из любопытства, только чтобы посмотреть, что это, собственно, такое, положила она туда и банку с надписью "Золотой сироп". Внезапно она побледнела:

– Рафи! Боже мой, где Рафи?

Мы чувствовали себя, как родители, чей едва полуторагодовалый ребенок исчез под копытами мчащегося стада быков.

– Рафи! – кричали мы оба. – Рафаэль! Любимый!

– Отдел игрушек, второй блок слева, – сжалился над нами какой-то сострадательный продавец.

В следующее мгновение наши барабанные перепонки разорвал взрывоподобный грохот. Супермаркет сотрясся до фундамента и подпрыгнул. Мы облегченно вздохнули. Рафи добрался до искусственной пирамиды из пятисот банок консервов и с безошибочным инстинктом малыша вытащил центральную подпорную банку из нижнего ряда.

Чтобы утешить нашего маленького любимца от перенесенного шока, мы купили ему парочку сластей, меда, швейцарского шоколада, голландского какао, немного газированного кофе и коробку трубочного табака. Запихивая эти мелочи в нашу тележку, я обнаружил там несколько пузырьков духов, дюжину записных книжек и килограммов десять свеклы.

– Жена! – воскликнул я. – Это не наша тележка!

– Не наша? Ну, и что!

В этом ответе, несомненно, что-то было, поскольку обмен обеспечил более выгодный ассортимент, чем мы имели. В нашей новой тележке находился еще и неплохой набор первосортных сыров, разноцветных десертов, банное полотенце и веник.

– Все, что нам нужно, – сказала жена. – Спрашивается только, чем нам платить.

– Вот так случай, – изумился я. – А я как раз нашел в кармане брюк фунтовую купюру, которую на днях так долго разыскивал.

Охваченные ажиотажем, мы двинулись дальше, наблюдая захватывающую рукопашную схватку трех дам, столкнувшихся заполненными доверху тележками.

Между тем, Рафи снова пропал. И где его только носит? Мы нашли его у бывшего яичного прилавка.

– Чей это подкидыш? – шипел старший продавец яиц, желтый от злости и яичных желтков. – Кто ответит за этого монстра.

Мы поспешно уволокли своего сына, купили еще несколько бытовых химикатов для дома и вернулись к своей тележке, в которую между тем кто-то загрузил неплохую коллекцию греческих вин, ящик сахара и несколько бутылей масла. Чтобы успокоить Рафи, мы усадили его на скамейку и купили ему японскую лошадь-качалку, под седло которой мы засунули две пары прелестных тапочек для родителей Рафи.

– Дальше! – изнывала моя супруга с полыхающим взором. – Еще!

Мы выудили для себя еще одну тележку, протиснулись к отделу "Мясо и птица" и набрали множество кур, уток и барашков, всевозможной колбасы, франкфуртских сосисок, копченых языков, копченых гусиных грудок, копченой рыбы, говяжьего печеночного паштета, гусиного печеночного паштета, трескового печеночного паштета, карпов, крабов, раков, лосося, половинку кита и немного рыбьего жира. Вслед за ними в корзину полетели омлет, паприка, лук, каперсы, билеты на Капри, корица, ваниль, вазелин, вазимоторные расстройства, бобы, аспарагус, аспирин, пищевая сода, яблоки, орехи, пряники, фиги, финики, долгоиграющие пластинки, вино, женщины, песни, шпинат, конопля, дыни, карабинер, клубника, малина, ежевика, голубика, лесные орехи, кокосовые орехи, земляные орехи, просто орехи, мандарины, мандолины, оливки, груши, в том числе от клизм, аквариум, хлеб, зеленый лук, лейкопластырь, бродячий цирк, губная помада, лифчик, запасные колеса, крахмал, калории, витамины, протеины, один спутник и еще пара маленьких подержанных предметов.

Подкатить к кассе наш поезд, состоящий из шести корзин, было непросто, поскольку теленок, которого я впихнул в последнюю тележку, все время рвался назад к мамочке. В конце концов, мы прибыли на место, и кассирша, потея, стала выбивать чек. Полагаю, что, приблизительно, он должен был соответствовать дефициту государственного торгового баланса, но к моему удивлению, составил немногим более четырех тысяч фунтов. Что нас особенно поразило, так это ловкость, с которой наши товарные запасы были упакованы в большие мешки из коричневой бумаги. Через несколько минут все было готово.

Только наш старшенький, Рафи, отсутствовал.

– Вы не видели где-нибудь поблизости маленького мальчика? – спрашивали мы всех вокруг.

Один из упаковщиков задумчиво почесал затылок.

– Секундочку. Такой беленький мальчик?

– Да. И он кусается.

– Он тут, – упаковщик открыл один из больших бумажных мешков. Внутри сидел Рафи и с наслаждением жевал тюбик зубной пасты.

– Извините, – сказал упаковщик. – Я думал, вы этого ребенка тут купили.

Мы с трудом наскребли на Рафи два фунта тридцать и покинули супермаркет. Снаружи нас уже ждали два грузовика.