Текст книги "Комерс: Тем, кто не дожил"

Автор книги: Ефим Дикий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Пылесосы, вьетнамец и ингуши

Спекуляция продуктами к середине января 1992 года свою сверхприбыльность очевидно потеряла – по крайней мере на среднем опте. По крайне банальной причине вполне экономического характера: продукты быстро портятся – и быстро же продаются. Иными словами, оборачиваемость продовольственных товаров довольно велика (пардон за занудство). Так что складские запасы по «советским» ценам вскоре исчерпались, а новый крупный опт происходил уже после «гайдаровского» отпуска цен.

Так что тут халява закончилась, а вот с промтоварами настало самое время поиграться. Причем потренироваться мы успели еще в декабре, когда вдруг обнаружился ход на некое оборонное предприятие в самом центре Москвы, на Ямском поле.

Нет, в саму оборонку лезть в голову никому не приходило. Все куда банальнее: оборонщики выпускали еще и «товары народного потребления» – пылесосы. А вот с деньгами у них как раз было не очень: цены в магазинах растут, зарплаты надо как-то не просто выплачивать, но еще и увеличивать, а ведомственное финансирование, как водится, хромает на обе ноги. И с наличностью проблемы, как водится.

Один мой знакомый выступил в этой ситуации на редкость эффектно: выплатил зарплату за пару месяцев сотрудникам какой-то космической лавки. За что забронировал за собой право на размещение рекламы на поверхности свежезапускаемого спутника. Правда, с продажей рекламного места начались заминки (если вдуматься, неудивительные), и, кажется, деньги пропали.

У нас амбиции были попроще и свелись по концовке к закупке тех самых пылесосов. То, что сейчас назвали бы мелкими партиями; в квартире у Комиссарова под эту лабуду было забронировано примерно 10–15 квадратов, уставленных коробками буквально до потолка.

Реализация товара была простой и незамысловатой: кинули пяток пылесосов в багажник – и поехали искать ларьки, где их могут взять на комиссию. Стандартный диалог:

– Слышь, командир, пылесосы не нужны?..

– Э, ара, какие еще пылесосы?!

– Нормальные пылесосы, ты чё! Реально от производителя, вот накладные об отгрузке!

– Ара, зачем минэ пылесосы?!

– Так у тебя ж всяко техника стоит – мафоны, то-се. Мы ж денег сразу не требуем: продашь – расплатишься. Нет, если хочешь подешевле раза в полтора – можешь и сразу забашлять, базару нет.

Срабатывало достаточно часто. И это еще не самый цинично-тупой вариант. Как-то раз получилось куда веселее.

Едем где-то в районе Шверника, там общаг как раз полно. Вышли сигарет купить – навстречу какой-то вьетнамец. «О!» – сказал я.

– Мужчина, вы пылесосами не интересуетесь?

– Чево-о? – Восточный гость крайне удивлен и, похоже, несколько напуган.

– Да ладно, – вступил Краб. – Вы ж, известное дело, всякие пылесосы, чайники и прочие кипятильники метете шо твой дворник! А тут – пожалуйста, по заводской цене и с доставкой.

Не буду врать, что тут-то и пошли сделки с огромными партиями условных «Буранов» – но одну коробку мы ошарашенному клиенту умудрились втюхать. Не то чтобы расчет именно на растерянность, нет – просто решения принимались быстро и без особых раздумий.

Каменный век, скажете?.. Может быть, и так. Вот только «Бураны» разлетались вполне лихо (прибыль – от 25 до 70 процентов), и «остаток на складе» не увеличивался. Более того, возникли серьезные проблемы с хранением: комната не резиновая, а платить за склад неохота. И совсем уж тяжело стало, когда из Ебурга позвонил Комиссаров, обрадовав, что всякого барахла он накупил так, что забиты четыре купе.

Долго думать мы не любили. И договорились скинуть все это хозяйство не то на хранение, не то на комиссию дружественной «получеченской» конторе.

Почему «получеченской»?.. Ну, во-первых, приставка «полу-» ко всем мыслимым словам была тогда у тусовки в ходу. А во-вторых – а как прикажете еще называть?..

Главным в конторе, располагавшейся в подвале школы аккурат на углу Нового Арбата и Поварской (напротив белой церквушки), был наш давний контрагент со смешной фамилией Акулюшин. А вот остальные «представители топ-менеджмента компании» были как раз вайнахами. Правда, чеченец среди них был только один, Али, да и тот какой-то неправильный. Коммунист и атеист: товарищи постоянно гнобили его за пиджак из «нечистой» свиной кожи. На что он не очень уверенно отвечал: «А чё, хороший пиджак, удобный!» Остальные (в том числе и партнеры Михаила) не были ни коммунистами, ни чеченцами, но представляли гордый ингушский народ.

Да, именно партнеры: институт «крыш» еще не стал повсеместным, а господа ингуши были людьми немолодыми – и даже, кажется, с высшим образованием. Вскоре, однако, выяснилось, что концепция здесь может измениться в считанные минуты.

Стиральные машинки Мишина контора готова была брать в любых количествах: когда мы разгрузили в их подвал «екатеринбургский транш», принимающая сторона долго возмущалась – «чё так мало, когда остальное?». Но денег в предоплату с них взято не было, потому следовал резонный ответ: «Ребята, вот то, что есть; следующая партия, если что, по-любому ваша!»

Все бы ничего, но коллег моих сгубила жадность. Ну, как сгубила: для начала отключила головной мозг, а это шутка опасная.

Если кратко, то вышел исключительно скверный анекдот, причем закончиться все могло еще хуже, но и реализовавшийся сценарий мне крайне не понравился.

Альтернатива романтической поездке

Ингушам нужно было прикупить долларов. Не безумно много, тысяч пять: по нынешним временам копейки. А вот тогда это была, как ни странно, довольно ощутимая сумма – не сказать чтоб совсем уж коммерческая, но точно не покутить недельку.

Макс отловил своего приятеля Пряника и договорился о сделке с какой-то нечеловеческой посреднической маржой. Сами прикиньте: ингуши брали грин по 122, а приходил он по 89. Тут бы самое время насторожиться, но доллар тогда на черном рынке и впрямь гулял с изрядным размахом.

Мне, впрочем, было не до того. Все стрелки забиты, а я с билетом на поезд в кармане готовился отбыть в романтическую поездку в Пензу.

Стою в дверях, одетый, с рюкзаком, – и тут звонит телефон. К телефону я тогда подходил всегда (да, именно так: ВСЕГДА): предполагалось, что любой звонок может оказаться сверхважным.

На сей раз важность была и впрямь первостатейная… вот только лучше бы трубку я не брал.

– На стрелке какая-то херня приключилась, – мрачно сообщил Макс. – Короче, ингуши забрали Пряника, держат его в офисе – бери все деньги и дуй туда.

– Я ж на поезд опоздаю!

– Не валяй дурака. Пензючка подождет, она всегда ждет.

– Да ты не гони, объясни, что случилось! – При этом уже ясно, что ехать надо: именно в эти дни «банк» действительно лежал у меня. Все, конец связи.

– Слушай, времени нет! Дуй к Мишке, он тебе все и объяснит в подробностях.

У Мишки меня действительно ждали, вот только объяснения получились на редкость неприятными. Уже увидев лицо Пряника, я понял, что дело плохо: судя по всему, били его долго и со вкусом. Эх, Пенза…

– Миша, что за дела, меня Макс сдернул, я не в курсах…

– Ща, погоди, тебе все объяснят!

В комнату ввалился Сулейман – молодой ингуш, с которым мы в этой конторе вроде шапочно знакомились (он в числе прочих принимал стиралки). С белым как мел лицом: я тогда еще не знал, что кавказцы в таких случаях сами себя накручивают до истерического состояния.

– Ти – Макс?

– Нет, я Сергей.

– А гдэ Макс?

– Он мне позвонил, сказал, что надо подъехать, вот я здесь…

– Дэнги привез?!

– Да, вот сколько есть, – протягиваю ему пакет с пачками купюр.

– Мало, билят! Тут сто сэмдесят штук, а надо чэтыреста!

– Ну, вот что есть…

Лечу на пол от сильного удара в лицо. Понимаю, что сейчас банкет будет продолжен, вспоминаю лицо Пряника…

Расплата пылесосами

Как ни странно, меры физического воздействия на этом и закончились. Я, конечно, могу сейчас рассказывать, что умело отмазался от дальнейшей раздачи путем грамотного базара, но думаю, что все проще. Дело в том, что у бандитов (у кавказцев – особенно) в таких ситуациях первый удар вовсе не обязательно означает начало серьезной расправы. Более того, нечто подобное практикуют на операциях типа захвата и собровцы: как это назвал Дима Грек, «вместо “с добрым утром!”». Просто обозначиться – и подавить психику оппонента, самую малость.

Так или иначе, но беседа продолжилась – причем даже в несколько более мягких тонах.

– Да погодите вы, чё руками-то сразу махать? – Поднявшись с пола, я неуверенно отряхнулся. – Косяк наш без базару, сейчас за телефон сяду и недостающее быстро соберу. Сумма-то несмертельная, согласен?

– Срок тэбе до полуночи, потом – счетчик сто процэнтов! И завтра в полночь – еще сто процэнтов! Будет так, как ми гаварым!

– Базару нет, договорились! – А что тут еще скажешь, «предложение, от которого невозможно отказаться». Тем более до телефона по-любому нужно добраться. Кстати, не без удовольствия отметил, что бледность в лице Сулеймана исчезает, что уже приятно: похоже, бить больше не будут.

Правда, на этом плюсы и закончились. Где брать деньги – непонятно, а со счетчиком может получиться совсем уж нехорошо.

Оповестил тусовку. Народ, как обычно, бухает – но Краб вроде выдвинулся к нам. Уже хорошо: по части рамсов язык у него подвешен куда лучше, чем у меня.

С баблом хуже. Мои сидели практически пустые (еще бы: весь общак я только что передал ингушам) – и, что хуже, почему-то не помогали звонки.

Честно говоря, вот тут я ощутил беспомощность как бы не большую, чем в процессе получения по лицу. Все абоненты выразили соболезнования, но сообщили, что свободных денег, как на грех, нету. Прискорбно дважды: и полночь близится, и в людях как-то начинаешь разочаровываться. Неужто меня банально списывают со счетов?!

Приехал Краб. Слава Богу, на редкость вовремя – а то Сулейман опять начал было нервничать и бледнеть. Напряженность спадала, господа «полубандиты» стали беседовать достаточно мирно; мне уже разрешили не только курить, но и выпить.

Заодно и выяснили, что же там произошло при неудачной покупке валюты. Жадный Пряник, не желая светить концы (при такой-то норме прибыли – логично), сам пошел на встречу с коробкой денег. В арке при входе во двор получил в нос порцию газа, после которой, размазывая слезы и сопли, он вернулся к покупателям пустой, как барабан. И это при том, что ингуши очень хотели сразу пойти с ним – а приехали, на минуточку, аж с двумя автоматами. Неудивительно, что горячие кавказские парни так вызверились: их конкретно кинули, да еще и кинули совершенно по-дурацки.

Так или иначе, выпить было очень кстати: потихоньку начал собирать мысли в кучку (звонки-то делал, скорее, на автомате). А сосредоточиться в таких ситуациях – первое дело.

И – вот оно – решение!

– Слушайте, братва! А товаром не возьмете?..

– Что за товар?..

– Смотрите, у вас сейчас на комиссии стиралок где-то на сто двадцать штук. А остаток могу прямо сегодня добить пылесосами. Хотите, я у вас посижу, для надежности, а если доверяете – сейчас с Крабом и съездим, делов-то.

– А зачэм нам пылесосы?

Где-то я такие разговоры уже слышал.

– Ну, прикинь: твоим комерсам какая разница – стиралками торговать или пылесосами? Мы же не жлобы, давно вместе работаем, сразу вопрос и решим.

– В натуре, – солидно подхватил Краб. – Хули, мы этой ерундой уже полтора месяца подбарыживаем – уходит влет!

Удивительное дело: уболтать господ ингушей удалось достаточно быстро – пошел содержательный диалог, а уж тут реакция лучше не у них, а у нас. Со страху я еще и выкатил «Бураны» не по себестоимости, а по потолку отдачи. То есть вместо жесткого попандоса получилась чуть ли не нажива. Более того, Сулейман еще и извинился за рукоприкладство («Ну, ти же панимаэшь!»). Отлично!

Остальное было уже делом техники. Прямо у офиса нашли микроавтобус, слетали на Чертань за товаром. Возвратились уже почти как прежние деловые партнеры: а что, косяк исчерпан, ответка всех устроила. Договарились о дальнейших делах: обе стороны, так сказать, готовы к возобновлению сотрудничества. Что до произошедшего – куда деваться, «обычный рабочий момент».

– Да, кстати, – бросил напоследок старший ингуш. – Пряника своего заберите, не нужен он тут больше.

Двенадцать испуганных посредников

Запихнув Пряника на заднее сиденье, отправились к своим, на Чертань. Насчет заднего сиденья – идея очень правильная: выглядел неудачливый партнер страшновато. Проблема даже не в намертво опухшей от побоев роже, а просто видно было: человек реально ожидал, что его вот-вот грохнут. И отойти еще не успел – даром что водки мы ему накатили прямо в машине, при посадке. Из плотного, бодрого человека как будто вытащили скелет, и на сиденье он натурально расплылся. То еще зрелище: и вам не советую.

Впрочем, проблема заключалась уже не в Прянике. Неплохо было бы разобраться, кто крайний в случившемся косяке и с кого спрашивать. Удар по моему замечательному лицу, конечно, не в счет, но моральные издержки очевидны: так перед пацанами подставиться! Да и попадание на бабло тоже как-то охота скомпенсировать.

На Чертани настроения царили бодрые. А чего: это ж меня господа ингуши прессовали, а коллеги спокойно попивали водочку и флегматично ожидали развития событий. Теперь же вроде все и вовсе замечательно: и я невредимый, и Пряник отдан на откуп. Вот только активы все как корова языком слизнула, такая незадача.

– Так, – Макс «подпустил братка», – ну чё, Сашенька (Пряник тоже носил популярное в тусовке имя)… Давай рассказывай, где ты этих кренделей надыбал, что ваще за ерунда приключилась – и почему Серега под раздачу попал?

Говорил клиент плохо, мямлил: страх еще не прошел. То есть он догадывался, что бить скорее всего уже не будут – или как минимум сначала поговорят. Тут же как: обычно или практически сразу начинают бить, или можно съехать на рамсах (по-другому только в кино происходит). Да и рожи у нас были явно менее угрозливые, чем у гостей с Северного Кавказа. Нет, рожи, само собой, недобрые (а вы как хотели, при таких-то раскладах), но на убийц мы не тянули точно. И Пряник начал говорить.

Самое поганое заключалось в том, что нарисовалась какая-то огромная цепочка посредников. Совершенно не редкость по тем временам, но некоторый сюрприз. Изначально пидарасный Пряник уверял, что от него до продавца валюты три-четыре звена, но пристрастный допрос показал, что всего в схеме было задействовано человек десять, не меньше. И мы начали играть в следственную бригаду.

Со стороны все это выглядело, наверное, довольно комично – но мы в этот момент казались себе очень крутыми. Технология выглядела следующим образом: очередного посредника выцепляли по телефону на предмет получения доли (о кидняке никто еще не знал), торжественно вводили в комнату, где сидели его предшественники, – ну а дальше в дело вступал поигрывающий кулаками Краб, изображавший на лице максимальное зверство.

– Ну чё, бля, – с кого нам теперь спрашивать?.. Сам видишь, пацанов отбуцкали, лавэ нанэ, а крайним, по ходу, ты и выходишь. Чё скажешь, голубь сизокрылый?..

Технология работала на отлично. Часам к двум ночи в комнате собралось не менее десятка дрожащих от страха юнцов, которых гостеприимные хозяева поили, конечно, водкой – но при этом всячески запугивали. Повторюсь, рожи у нас были на редкость недобрые – причем без особой игры.

И вот – момент истины! Кажется, удалось выйти на непосредственного кидалу – курсанта Института военных переводчиков в Лефортово. «Крайний» посредник забивался с ним под каким-то хитрым предлогом на девять утра у общаги, после чего все остальные были распущены по домам. Блестящая операция отмечается ударными дозами спиртного – ох, преждевременно!..

Дальше… дальше получилось «как обычно». После всех этих пьянок на встречу мы приехали с двухчасовым опозданием – и у общаги, естественно, никого не застали. То есть далеко не факт, что ушлый афер в положенное время явился на стрелку, но об этом уже никто никогда не узнает. Общага – заведение военное, режимное (практически казарма), так что ловить было нечего.

Где грань между разгильдяйством и натуральным лоховством, вопрос философский. Факт тот, что в результате единственное, что пришло нам в головы, – перекинуть предъяву на Пряника: или сам разбирайся с кидалой-воином, или косяк на тебе и получать будем с тебя. Еще не отошедший от вчерашних ужасов Пряник был, само собой, согласен на все. Тем более что бандитам его отдавать было жалко, и он это уловил. Чертов гуманизм!

Кстати, надо отдать должное: на дно наш терпила (хотя, если вдуматься, кто еще в этом раскладе терпила-то?) залегать не стал и постоянно был на связи. Вот только получить с него толком ничего так и не удалось. История затянулась, а затяжные истории, как правило, заканчиваются ничем.

Город Выхино далекий

Почти тотальное изъятие ингушами оборотного капитала изрядно подкосило тусовку, но при тогдашних оборотах на прежний уровень мы вышли за считанные недели. Месяца полтора еще работали с конверсионкой, в какой-то момент даже пришла долгожданная партия стиральных машин из Ебурга…

Но чтобы восстановиться полностью, пришлось дать жару. В направлении как интенсификации (грубо говоря, просто больше работать), так и экстенсификации. Иными словами, торговать пытались всем подряд. Призвав на помощь прессу: объявлениями типа «продам и куплю все, что угодно» с нашими телефонными номерами запестрели чуть ли не все появившиеся на рынке бесплатные газеты.

Телефон на Чертани разрывался от звонков. «Если следующего звонка не будет больше минуты – считайте меня пидарасом!» – смело заявил Комиссаров, в очередной раз кладя трубку на рычаги. Все правильно рассчитал: позвонили через полминуты.

Ничего удивительного: торговля компьютерами потихоньку становилась прерогативой крупных игроков, и орда посредников оставалась не у дел. А кушать-то хочется, причем кушать все привыкли хорошо.

Дикий ритм жизни распространялся не только на работу, но и на отдых. Похотливый Доктор успевал заскочить «на пару палок чая» к очередной знакомой прямо в обеденный перерыв. Что, само собой, не исключало и зависалов на пару суток.

Именно тогда по коктебельским концам Макс нарыл «выхинскую тусовку» – группу студенток МГПИиЯ им. Мориса Тореза, проживавщих в районе бывшей «Ждановской». И завис там с Давиком и Крабом.

– Работаешь, маленький? – позвонил он мне после двухдневного перерыва.

– Ну да – на телефоне сижу. В отличие от…

– Завязывай ты, батенька, с этим делом. Надо и отдыхать. Короче, бери тачку – и приезжай в Выхино, тут девчонки классные. Записывай адрес.

Ну а чего дома сычем сидеть, когда братва гуляет?.. Через час я уже ломился в квартиру на окраине города. Дверь открыл Доктор, полностью голый и крепко поддатый.

– Так. Ну и где телки? – сурово спросил я.

– Да на кухне сидим, ты проходи. И раздевайся. В смысле хоть куртку сними – а там посмотрим, хи-хи.

На кухне сидела вся честная компания. Девицы особого энтузиазма не вызвали: больно крупные, не в моем вкусе. Той категории, которую раньше называли «девушка с большим лицом».

– Так, милые дамы! – мрачно заявил я. Третий день трезвый, а на фоне остальных – так еще и только что не в костюме с галстуком. – Извините, но столько я не выпью! Хотя поддержать разговор – всегда пожалуйста.

Дамы не обиделись – и правильно сделали. Хотя бы потому, что уже часа через полтора я выпил именно что столько и, ничтоже сумняшеся, начал интимно обживать квартиру прямо на той же кухне. В этой сфере комплексами мы точно не страдали.

Максимальную же раскомплексованность выказал Краб. Вскоре он ненадолго уехал – и вернулся… со своей бывшей женой.

С Татьяной Сашка познакомился сразу после армии на почве понятного сексуального голода. Через три месяца расписались, потом появился сын… Но с зоны молодая жена мужа не дождалась, а потом и вовсе пошла вразнос.

Крабушка ее, похоже, продолжал любить – и постоянно делал попытки к замирению. Иногда и впрямь дня на три мирился и даже вселялся в Танькину комнату в коммуналке как бы на правах мужа и отца. Заканчивалось все очередным скандалом с дракой и изгнанием незадачливого возвращенца. Иногда еще и с побоями: Татьяна запросто могла и ногой в бочину засадить.

Слабость Таньки на передок была известна всем: Доктор успел ее втихаря трахнуть еще до выхинской истории. Но это же не повод тащить ее в натуральный притон.

Вскоре Марков уже наблюдал, как товарищи имеют его жену, жалобно причитая, чтоб хоть по очереди, а не группняком. На что немедленно получил от Давика: «Дядь, ну ты же сам жену на общак подгнал, что ж теперь!» Глаз, впрочем, не отводил: склонность к вуайеризму у Краба была налицо и проявлялась достаточно часто. Еще и в сочетании с очевидным мазохизмом.

Сексуальные аппетиты Татьяны были безмерны: как-то раз, по моим прикидкам, она успела обслужить за сутки шесть человек, включая сотрудника ночной обменки, куда мы ее подвезли продать доллары на предмет продолжения банкета.

Да и «по работе» у нее все было строго. Сфера интересов – краденые вещи, наркотики – и не только.

– Достала соседка по коммуналке, – пожаловалась мне Танька при очередном загуле. – Бабка совсем с ума сошла, а все никак не помрет. Как бы это дело ускорить?.. Может, таблеток ей каких подсыпать, чтоб никто не догадался?

– Ну, ты б еще толченое стекло попробовала – а что: говорят, помогает, – брякнул я.

Толченое – не толченое, а крякнула бабка аккурат через месяц. На нескромные вопросы Крабиха загадочно улыбалась.

Вообще за подобными советами ко мне тогда обращались часто. Нравы в обществе портились буквально на глазах – причем во всех его слоях.

И ладно бы только за советами. Когда в течение пары месяцев сразу два старых знакомых (бывший одноклассник и экс-коллега по «Гипрогору») попросили найти киллера для жены, я понял, что мой общественный статус явно изменился. Вот только непонятно, в лучшую сторону или в худшую.

– Так все в доме были уверены, что ты натуральный бандит! – рассказывала мне лет через пятнадцать соседка по подъезду. – Не просто новый русский, а именно что из братвы. Рожа наглая, кожан, тренировочный костюм, пальцы веером – да и знакомые какие-то…

Ну да, знакомые разные попадались. Уж какие были.