Текст книги "Человек Игры (Дюмарест, книга 3)"

Автор книги: Эдвин Чарльз Табб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

Битва разыгрывалась на столе. Человечки шли в атаку, падали убитые; их отодвигали в сторону, и они валялись в беспорядке. На сцене стояли оставшиеся в живых в черной одежде, усыпанной алмазами, сверкающими в лучах света кармином и зеленью. Грошен, Хозяин Игры, нахмурился, обдумывая свой следующий ход. Три раза подряд он проигрывал, и сейчас победа стала для него делом престижа. Для Крила это были детские игры, способ провести время, возможность потренировать Хозяина. – Шах, – Грошен передвинул фигуру. Киборг передвинул коня и съел пешку. – Мат. – Опять? Но как?.. – Хозяин Игры замолчал, глядя на доску. В раздражении он залпом допил вино. – Я думал, что уделал тебя, – сказал он, и в его голосе чувствовалась скрытая обида. – Я бы поспорил на тысячу акций, что выиграю. – Все дело в предвидении, – мягко заметил Крил. Его голос звучал примирительно. – Меня обучали этому. А вас, прошу прощения, мой господин, нет. – Меня учили руководить! – Это верно, мой господин. Мои возможности ничто по сравнению с вашими, и все же они чего-то да стоят. Если помните, когда вы сделали первый ход, я сказал вам, что поставлю мат за семьдесят ходов. Кстати, если вы хотите сыграть снова, играйте, как хотите, и назовите мне количество ходов, за которые я должен поставить вам мат. Любое число больше семи. Грошен поджал губы. – Ты слишком самонадеян, киборг. – Естественно, мой господин. – Ерунда. – Грошен рассеянно поставил фигуры на доску, кольца блестели на его пальцах. Это был прекрасно выглядевший человек средних лет, высокого роста, мускулы играли на его плотной шее. Глаза блестели каким-то специфическим светом, нос выдавался вперед в то время, как рот был как бы втянут. – Ты пытаешься что-то доказать мне?– спросил он киборга.

Крил даже не пытался отрицать. – Вы правы, мой господин. Я пытаюсь показать вам достоинства тех услуг, которые предоставляет Киклан. Многие правители предпочитают нанимать на службу киборгов. – Чтобы те влияли на их решения? – Чтобы давали советы, мой господин. Ничего более. Чтобы прогнозировали результат любой предполагаемой акции. Чтобы помогали принять решение, предсказав неизбежный результат при любом стечении обстоятельств. – За определенную цену, – тонко заметил Грошен. – Для содержания себя и своих помощников. Слишком много приходится выплачивать Киклану. Почему я должен платить за то, что у меня уже есть? – Киборг, мой господин? – Библиотека, – Грошен откинулся на своем резном стуле. Стул напоминал о дурном вкусе хозяев Игры, обставлявших свои комнаты дорогостоящей мебелью. Портьеры были покрыты роскошными узорами, блестевшими при свете и отражавшими различные периоды истории мира Игры. Пол украшала мозаика из драгоценных металлов. Даже охранники, каждый семь футов ростом, вооруженные церемониальными мечами и щитами, были одеты в серебряные одежды. Сам Хозяин Игры был облачен в бело-золотое, что резко контрастировало с его темной кожей. – Библиотека, – повторил он. – Как я тебе уже говорил, киборг, в Игре есть компьютер. Огромная и очень эффективная машина. С ее помощью я могу предсказать все, что захочу. – Все, мой господин? – Все, что мне нужно, – раздраженно повторил Грошен. – Могут ли человек или машина предсказать все на свете? Для этого им необходимо знать все обо всем. Но это явно невозможно. – Он налил себе еще немного вина. – Как видишь, киборг, ты теряешь время. Игра не нуждается в услугах Киклана. Крил одну за другой стал устанавливать на доске фигуры. В своей алой рясе он был похож на пламя, на груди блестела печать Киклана, сдвинутый немного назад капюшон обрамлял бритый череп. – Вы, наверное, просили Библиотеку предсказать будущий спрос на модель один-пять-три, выпускаемую на заводе, принадлежащем участнику Херлу. Я прав, мой господин? – К чему мне это знать? Такие детали меня не касаются, – Грошен сузил глаза. – Что тебе нужно, киборг? Ну, хорошо. Давай выясним то, что ты хочешь узнать. – Он поднял трубку и сказал:– Библиотека, каков прогноз объема продаж модели один-пять-три у Херла? – Он включил усилитель. – Прогноз следующий: дополнительно пятьдесят процентов будут проданы в этом месяце, Хозяин, – проговорил тонкий голос. – А после этого? – Сто процентов на следующие три месяца. Грошен улыбнулся киборгу. – Ну? – Машина ошиблась, мой господин. Я советую вообще прекратить выпуск этой модели по крайней мере на шесть месяцев. На Артусе становится очень известной одна певица, – пояснил он. – Эта планета – крупнейший импортер упомянутой модели. – И что? – Имя женщины – Меланж. Это название цветка, приобретающего большую популярность на Артусе. Модель один-пять-три напоминает птицу. А птица, мой господин, не цветок. Грошен проговорил в трубку: – Ты слышал? – Покупатели с Артуса захотят закупать модели с изображением цветка меланж. Я бы предложил участнику Херлу заняться производством моделей шесть-три-два и пять-четыре-девять. Каждая из них имеет изображение цветка меланж. – Быстропроходящая мода, Хозяин, – сказал голос из трубки. – Если моду нельзя создать, ей надо следовать, – резко оборвал его Грошен. – Внеси эту информацию и издай ее как положено. Еще одна такая ошибка, Вомис, и я привлеку тебя к суду за неэффективность. – Он сердито бросил трубку. Крил поспешил успокоить задетое самолюбие Грошена. – Библиотека – это машина, мой господин. В своем прогнозе она базируется на информацию, уже имеющуюся в ее банке данных. Она может отталкиваться от уже известного. Киклан не ограничивает такие узкие рамки. Киборг может учитывать влияние неуловимых вещей, скрытые желания людей, эффект неожиданных решений. – Библиотека была основана моими предками, – отрывисто бросил Грошен. – Она создавалась в течение веков. Это крупнейший банк данных в этой части галактики, возможно, во всей галактике. На Библиотеке зиждится благополучие мира Игры. Она используется не только для прогнозирования объемов производства и торговли, но и является средством для найма. И, – сердито добавил он, – она беспристрастна. Она не зависит ни от одной группы или клана. Можешь ли ты, киборг, сказать то же самое? Крил ничего не ответил, он как будто окаменел, и лишь мигающий отблеск печати на его груди свидетельствовал о признаках жизни. Грошен поднялся и подошел к окну. После того, как он нажал кнопку, поляризованное стекло сделалось прозрачным. Снаружи светили звезды, мерцали ночные огни города. От взлетно-посадочного поля шел холодный свет. Люди, закутанные от мороза, грузили контейнеры в космические корабли. Грошен нахмурился. Он ненавидел ночь, этот холод, эту тайну темноты. Звезды казались ему чуждыми глазами, которые вглядывались с высоты в его владения, а темнота – удобным прикрытием для всякого рода интриг. "Что они сейчас замышляют?" – подумал он. Безликая угроза, чувствующая себя в безопасности в темноте, плетущая козни против него, размышлял Грошен. Он посмотрел во двор перед окном. Взяв трубку, он раздраженно сказал: – Включите свет во дворе. Территорию около домов залил свет прожекторов. Во дворе висели три окоченевших тела. Они были голые, руки их были привязаны к перекладине. – Посмотрите, – сказал Хозяин Игры. Он подождал, пока киборг подойдет к окну. – Эти люди – охранники. Один из них кашлял на посту, другой ходил, хотя должен был стоять на одном месте, третий не так посмотрел на мою сестру. Если они переживут эту ночь, они не будут больше столь беспечны. Воды, – сказал он в трубку, – горячей воды, быстро. Грошен с наслаждением наблюдал, как люди подошли к висевшим шлангам. Когда наказанных окатили почти кипящей водой, растапливая лед на их телах, поднялся густой пар. Ребенок, бесстрастно подумал Крил. Испорченный, жестокий ребенок, вымещающий свою злобу на тех, кто не может защитить себя. – Слабоумный, – раздался голос позади них. – Только мой брат может получать удовольствие от вещей подобного рода. – Куара! – Грошен повернулся, в его глазах светился гнев. – Да, брат. Разве ты не рад меня видеть? Она была высокого роста, очень привлекательна, у нее была пышная грудь, широкие бедра; полные губы выдавали чувственность ее натуры. Зеленое платье плотно облегало тело, на босые ноги были надеты сандалии. На поясе из гибкого зеленого металла висел кинжал. Улыбнувшись Грошену, она взяла трубку и скомандовала: – Отпустите этих людей. Позаботьтесь о них. Говорит участница Куара Грошен. – Ты заходишь слишком далеко, сестра! – Как далеко это "слишком далеко", брат? – она посмотрела на него и покачала головой. – Поймешь ли ты когда-нибудь? Охранник тоже человек. Он может любить, и ненавидеть, и чувствовать страх как любой другой. Он может решиться отомстить. Наш отец никогда не позволял себе так обращаться с ними. Убить, да. Но мучить – никогда. – Она положила трубку. – Ты такой же человек, брат. Твоя кожа ничем не отличается от других. Удар ножа, луч лазера, яд, микробы в воздухе могут убить тебя так же, как и самый слабый из твоих рабов. – Я Хозяин Игры! – Ты самый крупный участник в Игре, – мягко поправила она. – Но если ты потеряешь акции, что у тебя останется? Уж конечно, не покровительство тех, кто любит тебя. В какой-то момент Крилу показалось, что она зашла слишком далеко. Глаза Грошена налились кровью, в них горело бешенство. Кожа побледнела из-за оттока крови. Губы сжались. Вслед за этим он неожиданно рассмеялся. – Ты пытаешься высмеять, подразнить меня, сестра. Но ты все равно не можешь скрыть своей зависти. Было бы смешно, если бы я стал злиться на тебя. – Он поднял свой бокал и отпил немного вина. – Это судьба, сестра. Ирония судьбы, по которой я родился первым, а ты второй. Для меня акции и управление Игрой, для тебя – ничего, кроме объедков со стола. Наступила ее очередь прийти в ярость. Наблюдая за Куарой, Крил заметил, как растет ее напряжение и с трудом сдерживаемый гнев. Она повернулась, и Крил ощутил тяжесть ее взгляда. – Госпожа? – Оставьте нас! – Останься! – Грошен быстро попытался показать свою власть. – Это мои владения, сестра. Здесь я командую, а не ты. Здесь, – подчеркнул он, – и везде в мире Игры. Советую тебе никогда не забывать об этом. Она поклонилась, пряча глаза, чувствуя ненависть не только к нему, но и к киборгу, который стал невольным свидетелем ее унижения. Она все же была женщиной, чтобы симпатизировать роботу, хотя и очень похожему на человека. Эмоции были ему чужды. Им нельзя было манипулировать, как другими мужчинами. Киборгу никогда не понять что значат ненависть и любовь, зависть и страх. Операция, которую ему сделали в молодости, отделила таламус от коры больших полушарий. В результате получилась живая машина, которую нельзя подкупить или принудить сделать что-либо. Крил был предан только Киклану, а единственное удовольствие находил в умственном совершенствовании. – Мой господин, – Крил поклонился Хозяину Игры. Он понял, что пришло время уходить. Киборг всегда старался не вмешиваться в чужие дела. – С вашего позволения, мой господин. У меня еще есть дела. – В Игре? – Нет, личные, мой господин. Грошен кивнул, провожая глазами худую фигуру, одетую в алую рясу. Когда он ушел, Куара выразила свое отвращение к киборгу. – Эта тварь! – сказала она. – Как ты терпишь его присутствие? – Он кое в чем мог бы быть полезен, – мягко ответил Хозяин. – Мы не нуждаемся в его услугах, – Куара посмотрела на брата. – В чем он может быть нам полезен? – Он умен, – уклончиво ответил Грошен. – Я начинаю понимать, зачем правителю человек, подобный ему. – Он подошел к столу, где стояли шахматы, и сел, рассеянно поигрывая фигурами. – Не то, чтобы он рассказал мне что-нибудь, о чем я не подозревал, – добавил он. – Но иногда лучше иметь всему подтверждение. – Ты говоришь слишком уклончиво, брат, – она подошла к нему. – Что ты имеешь в виду? – Разве ты не знаешь? – его руки перебирали фигуры. – Амиш, – сказал он, – Мулво, Рестерн, Херл, Шим, Иван, другие члены Ассоциации Прядильщиков. Они ведут свою игру, сестра. Может быть, ты знаешь об этом? – Он не дал ей ответить. – Опасная игра. Возможно, они просили тебя помочь им. Если так, выслушай мой совет. Как бы они ни поступили, они не смогут навредить королю. – Он взял в руку короля и ферзя. – Хозяин Игры. Они могут поставить ему шах, и все. Но тебя, королеву, они могут сбросить с доски. – Его рука сбросила фигуры на пол. – Берегись, сестрица. Она наклонилась, собирая упавшие фигуры. Она решила не напоминать ему, что жизнь гораздо сложнее, чем партия в шахматы. В мире Игры самыми холодными были предрассветные часы. В это время на улицах блестел иней, и мороз расписывал узорами плотно закрытые окна. Людей на улицах почти не было, а те кто был, спешил побыстрее оказаться в тепле. Укутанная в меха Куара ходила по коридору. Она была уверена, что за ней не следили. И все же она была осторожна. Три раза Куара прошла мимо нужной ей комнаты, прислушиваясь к шагам. В руках она сжимала приклад лазерного ружья. Однако все было тихо, в коридоре стояла мертвая тишина. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, Куара подошла к двери комнаты. Она нажала на кнопку, и дверь открылась. Она вошла внутрь, и зажмурилась от внезапно зажегшегося света. – Участница Грошен! – На нее смотрел Леон Херл. Он был в верхней одежде. Была как раз середина его рабочего дня. Даже за сотни лет человеческий организм не смог привыкнуть к тридцатичасовым суткам, из которых пятнадцать часов составляла ночь. Люди ели и спали так, как привыкли издавна. – Разумно ли вы поступаете? – Думаю, что да. – Она быстро сняла меха, спрятала оружие. При воспоминании о холоде ночи ее пробрал озноб. – Так-то вы меня встречаете, Леон? Где же горячий ароматный чай? – Прошу прощения, участница. Какой же я невнимательный! Прошу вас следовать за мной в солярий, и я исполню все ваши просьбы. – Пожалуйста, Леон, – она положила руку ему на плечо перед тем, как они вошли в комнату с горящими лампами на потолке. – Зачем вы ведете себя столь официально? Разве мы не знакомы так давно, чтобы говорить, как друзья? – Я вновь приношу свои извинения, – он повернулся и посмотрел на нее, в голове его промелькнули воспоминания. Много времени прошло, подумал он, вспоминая, как играл с ней, когда она была еще ребенком. Катал ее на плечах, качал на коленях. Как похожа она на свою мать! Он почувствовал застарелую боль, безнадежную тоску, все еще не уничтоженную временем. Эстар умерла, в могиле и ее муж, но она возродилась снова в дочери. Он усадил ее в кресло, пошел распорядиться, чтобы приготовили чай, и принес его сам, чтобы Куара не попадалась на глаза его любопытным рабам. Сделав маленький глоток, она посмотрела на него сквозь поднимавшийся из чашки пар. – Хозяин Игры, – сказала она отрывисто. – Он все знает. Он посмотрел на свою руку, не притрагиваясь к чаю. Рано или поздно это должно было случиться. Десять человек не могут держать что-либо в секрете слишком долго. Но, интересно, Грошен только подозревает их, или у него есть доказательства? И вовлечена ли в это Куара? Он отпил немного чая, размышляя. Вряд ли это было так. Она не была знакома ни с кем из заговорщиков кроме него, и к тому же они всегда соблюдали крайнюю осторожность. – Леон! – Куара была встревожена его молчанием. – Вы что, не поняли? Он знает! – Вполне вероятно, – согласился Херл. – Но что именно он знает? Что мы, члены Ассоциации Прядильщиков, собрались, чтобы различными путями попытаться заполучить еще больше акций? Это не нарушает правила. Это не запрещено Основным Законом. Догадывается ли он о твоей роли в этом деле? – Я не уверена, – ответила она. – Думаю, да. Он разговаривал со мной как-то странно и предупреждал меня, чтобы я не вмешивалась. Это могла быть и пустая угроза или, что более вероятно, плод его извращенного ума. Леон! Что мы будем делать? Он подлил себе чаю. – Ничего. – Но... – Что он конкретно может знать? Что мы встречаемся, беседуем – и все. – Правда, вспомнил он, некоторые разговоры были опасны. Мулво с его предложением нанять воинов и устроить вооруженный переворот. Одного этого будет достаточно, чтобы обвинить их всех. Кто бы мог быть предателем? – думал Херл. Рестерн? Иван? Как найти его? – Скажи мне, – тихо произнес он. – Называл ли Хозяин Игры чьи-нибудь имена? Говорил ли о каких-либо фактах? – Имена да, факты нет. – Тогда это могут быть просто догадки, – заметил он. – Желание показать, что он знает больше, чем есть на самом деле. Прости, Куара, но твой брат не вполне нормален. Такие люди, как он, способны подозревать собственную тень. Он сказал что-нибудь еще? – спросил Херл. – Может быть, говорил об источниках информации? Она медленно покачала головой. – Возможно, киборг! Он говорил, что киборг может ему понадобиться, что умный правитель должен иметь такого человека под боком. – Она нахмурилась. – Что он может знать? Новичок в мире Игры. – Не надо недооценивать Киклан, – мрачно заметил Леон. – Красные свиньи достаточно умны. Располагая двумя фактами, киборг может установить третий и даже больше. Один лишь намек, и он сделает прогноз логического развития событий. Помимо этого, он для чего-то хочет завоевать расположение Хозяина Игры. Ты не знаешь, почему он это делает? Куара покачала головой. – Это может оказаться очень важным, – сказал задумчиво Леон. – Киклан ничего не делает просто так. Как бы мне хотелось знать ответ! – На собрании, – сказала она, – что вы обсуждали? Вы приняли какие-нибудь резолюции? – Ничего особенного. Просто отложили на будущее какие-либо акции. Это было обычное собрание, – сказал он. – Мулво, правда, хотел устроить вооруженный переворот, но его предложение не получило поддержки. Амиш предложил использовать средства, позволяющие воздействовать на волю Хозяина Игры в наших интересах. Иван... – он на мгновение замолчал. – Ну, и что? – Он внес безумное предложение, – начал Херл осторожно. – Он не мог знать о ваших планах. – Расскажите мне об этом. – Я сказал, что есть возможность бросить вызов Хозяину Игры, как это предусмотрено в Основном Законе, но Рестерн заявил, что это неосуществимая мечта. Необходимо, чтобы человек, который бросит этот вызов, обладал по крайней мере десятью процентами акций. Иван упомянул ваше имя. Он сказал, что у вас есть необходимое количество акций. Он замолчал, не глядя на нее, слыша лишь звук ее дыхания. – Вызов, – сказала она задумчиво, – я не думала об этом. – Риск слишком велик, – сказал он. – Если вы проиграете, вы разоритесь, может быть, даже хуже того. А вы обязательно проиграете. Территория, манера ведения боя, выбор оружия – все в руках Хозяина Игры. Его невозможно победить. – Он посмотрел на свои руки. Сжатые пальцы как будто выражали его мысли. – Он всех нас держит в кулаке; все, что мы можем, – это сидеть и ждать того момента, когда он выступит против нас. – И пока мы будем ждать, он уничтожит планету, – Куара встала и принялась ходить по комнате, глаза ее горели от воспоминания о недавнем унижении. – Мы уже превратились в предмет насмешек со стороны более цивилизованных миров. Рабы! Сражения! Железная власть тирана! Наши предки не хотели этого, Леон! Его необходимо остановить любым способом! Это верно, подумал он утомленно. Но когда, кто и каким образом?

Крил бесшумно шагал по коридорам дворца к тем комнатам, которые были приготовлены специально для него. Даже сейчас в его голове как будто работал компьютер, оценивая все вокруг. В нишах, напоминая живые статуи, стояли охранники, их взгляд говорил о полном отсутствии интеллекта. Гобелены покрывали все стены, блистая самыми разнообразными цветами. Даже в воздухе ощущался запах фимиама. Варвары, подумал он. Дети, любящие яркие краски; их легко развеселить, они неистовы в своих страстях и безумно жестоки. Это не отсталое общество, но оно живет по своим законам, неподвластное никому. Но мотивы, по которым живут люди, абсолютно ясны: алчность, страсть, борьба за личную власть, ненависть и страх вкупе с завистью. Все это известные вещи. Утвердиться в мире Игры будет нетрудно. Перед дверью в апартаменты стоял один из его слуг. Это был молодой человек строгой наружности, фанатически преданный службе у своего хозяина. Он вытянулся в струну, увидев приближающегося Крила, и поспешил открыть дверь. – Ты выглядишь усталым, – сказал Крил. – Усталый мозг работает неэффективно. – Когда у тебя перерыв? – Через тридцать минут, хозяин. – Следуй моим инструкциям. Полное отключение от мира. Не реагируй ни на какие внешние раздражители. – Крил умолк. В инструкциях не было особой необходимости. Он вошел в комнату, подошел к окну, нажал на кнопку, и стекло стало прозрачным. Однако на нем остался налет инея. То ли обогреватели не работали, то ли окно вообще не было ими оборудовано. Повернувшись, он оглядел комнату. Она была маленькой, с минимальным количеством мебели; окно, дверь, кровать и все. Либо Хозяин Игры хотел таким образом выразить свое равнодушие к нему, либо знал о Киклане немного больше, чем полагал Крил. Роскошь – это такая вещь, без которой может обойтись любой киборг. Крил дотронулся до браслета на левом запястье. От этого устройства исходили невидимые лучи, создавая вокруг киборга поле, ограждающее его от воздействия электронных средств. Если шпионы попытаются следить за ним, они окажутся глухи и слепы. Он лег на кровать и закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на формуле Саматчази. Дыхание его замедлилось и стало тихим, как у спящего. Чувства начали постепенно отключаться: если бы он открыл глаза, то не смог бы ничего увидеть. Он как бы поплыл в пространстве, отделяясь от действительности. Его мозг превратился в чистый интеллект, единственное, что связывало его с обыденной жизнью. Только после этого начали активизироваться привитые ему элементы Хомочон. Крил вступил в новую сферу существования. Ни один иной киборг не обладал такими возможностями. Это было нечто чисто индивидуальное, не поддающееся объяснению. Для Крила это было ощущение капельки во Вселенной, пылинки, дрейфующей в волнующемся океане, где каждая такая капля источает чистый свет разума. Они кружат вокруг общего центра этого бесконечного моря, частицей которого он является, а оно, в свою очередь, является частицей его самого. Он видел это море, как бы растворялся в нем, принадлежа ему полностью. Центром являлся Киклан, похожий на пульсирующее сердце. В глубине этого сердца находился центральный интеллект, от которого исходила концентрированная сила организации, центром и мозгом которой этот интеллект и являлся. Он оказывал влияние на работу мозга Крила, выжимал, как из губки, его знания, переваривал их и быстро заносил в свою память. Устный обмен информацией не существовал. Слова были не нужны. Устный обмен информацией был слишком медленным, слишком утомительным. Вместо него использовался моментальный мозговой обмен, по сравнению с которым скорость света оказывалась очень мала. "Финансовое давление сейчас применять нет надобности. События приближаются к желаемой цели. Используйте все преимущества". Вопрос. "Используйте любые средства для достижения желаемой цели. Проигрывать нельзя ни в коем случае". Все. Остальное было упоением от работы мозга. После обмена информацией, когда элементы Хомочон стали замедлять свое движение, а органы чувств – приходить в норму, наступил период высшего просвещения. Крил плыл во тьме небытия, ощущая какие-то странные воспоминания, необычные ситуации, достигая разнообразных сверхъестественных умозаключений. Мысли людей, частицы мощных интеллектов – все усваивалось центральным интеллектом, огромным кибернетическим комплексом, который составлял основу могущества Киклана. Придет день, и он станет частью этого комплекса. Крил открыл глаза и посмотрел в потолок, но он разглядывал не узоры на нем: глядя в потолок, он как бы видел свое будущее. Тело его состарится, и он умрет. Но мозг его будет сохранен и помещен в центральный интеллект. Там он будет продолжать жить как одна из бесчисленного множества его частиц, как часть высшего мозга среди таких же частей чистого интеллекта. Это будет ему наградой. Это награда любому киборгу, который ни разу не потерпит поражения.

Глава 5

Перед воротами стояла охрана, небольшая группа лениво перебрасывающихся фразами людей. Дюмарест посмотрел на них, на воздушные корабли, которые "отдыхали" на взлетно-посадочном поле, блестя на фоне голубого неба. С охраной особых проблем не было; были и другие способы добраться до поля и среди кораблей договориться с обслуживающим персоналом о путешествии Низшим классом. Но он был неспособен что-либо сделать при полном отсутствии денег. Он огляделся. Недалеко от ворот монахи Мирового Братства установили на клочке свободной земли передвижную церковь. Человек пять стояло в очереди, чтобы войти, сесть под лучами благословения и покаяться в грехах. Они подвергнутся гипнозу, на них наложат епитимью, потом наступит успокоенье, и они получат традиционный кусок хлеба прощения. Большинство, знал Дюмарест, стоят именно за этим, а не для того, чтобы облегчить свои души, но для этого им приходится подвергнуться воздействию гипноза. Монахи считали, что это справедливый обмен. Дюмарест присоединился к очереди, из церкви доносились приглушенные голоса. Человек, стоявший впереди, обернулся, когда Дюмарест случайно задел его локтем. Он был очень худой, лицо его было бледным, с явными признаками недоедания. – Поосторожнее, мистер. Вы не единственный здесь, кто хочет есть. – Мне нужна информация, – сказал Дюмарест. – Вылетали какиенибудь корабли со вчерашнего дня? – Возможно. Чего будет стоить эта информация? – Сломанной руки, если ты не скажешь, – грубо ответил Дюмарест. Он прошел пешком около пяти миль по дикому холоду после того, как оставил корабль, и не собирался особо церемониться. – Ты мне скажешь правду, – добавил он. – Я пойму, если ты лжешь. Человек заколебался, увидев перед собой бледное, напряженное лицо, рваную одежду Дюмареста. – Ладно, – сказал он. – Нечего злиться по таким пустякам. Вчера улетел один корабль. Грузовой. Он полетел на Торис. – Хорошо. Теперь, где я могу найти мать Джоселин? Грязный большой палец указал через плечо. – Она живет вон там. В доме с башенкой. Но если у вас нет денег, вы зря потеряете время. В этом учреждении делают бизнес. Это место для тех, кто путешествует Средним классом; для тех, кто в яйцеобразных кораблях покрывает огромные расстояния между звездами; для тех, кто ищет приключения среди серости обыденной жизни. Он открыл дверь и вошел в теплый вестибюль. Звучала мягкая музыка: завывание труб, удары барабанов, звон цимбал. В воздухе чувствовался приторный сырой запах джунглей. Коридор заканчивался у белого стола. – К вашим услугам, хозяин, – сказала молодая секретарша. Она была очень привлекательной, черные волнистые волосы обрамляли оливковое личико. – Мы можем удовлетворить любые ваши желания. Боль, страх, пытки, смерть. Мы можем предложить вам ощущения того, что вы находитесь в гареме, ощущения битвы, самые разнообразные виды других наслаждений. – Она запнулась, когда Дюмарест подошел поближе. – Что вам нужно? – Мать Джоселин. – Вам назначено? Дюмарест наклонился, оперевшись руками о стол. – Не надо играть со мной в игрушки, девочка. Просто скажи своей начальнице, что я хочу ее видеть. Она сглотнула. – По какому делу? – По личному. – Дюмарест выпрямился, увидев человека, входящего в вестибюль из боковой двери. Он был одет в форму инженера. Взгляд его был затуманен, походка была нетвердой, как будто он был не совсем трезв. – Великолепно! – сказал он, глядя на Дюмареста. – Я никогда не видел ничего подобного. Послушайтесь моего совета и попробуйте номер тридцать один. Это дорого, но оно того стоит. Номер тридцать один. – И он проследовал дальше по коридору. Дюмарест вновь повернулся к секретарше. Их глаза встретились. В руках у нее был лазерный пистолет. – Три шага назад, – сказала она. – От стола. Если вы не отойдете, я выстрелю вам между глаз. Я очень хороший стрелок. К тому же, – добавила она, – с такого расстояния невозможно промахнуться. Итак, три шага назад! Дюмарест отрицательно покачал головой. – Нет, госпожа, я так не думаю. Что у вас может быть общего с таким человеком, как Легрейн? Максимум вы можете быть деловыми партнерами, ничего более. – И даже не так, – заметила она. – Он был лишь посетителем здесь. Если он говорил вам что-нибудь другое, он лгал. – Она взяла резную коробочку, стоявшую на небольшом столике рядом с ней, открыла крышку и вытащила тонкую трубку. Она сделала несколько затяжек, и воздух наполнился резким запахом. – Малаш, – сказала она, – вы знаете о нем? – Да, госпожа. – Когда-нибудь это погубит меня, – сказала она. – Но под его воздействием я вновь молодею. – Посасывая трубку, она задумчиво смотрела на Дюмареста. – Вчера примерно в это время, – проговорила она, – два человека исчезли с поля боя. Они убили троих, еще один находится в больнице. Дюмарест ничего не ответил. – Охрана прочесывает город, – заметила она. – Знаете ли вы, что делают с людьми, совершившими такого рода проступок? – Сделайте одолжение, расскажите, – ответил Дюмарест. – Их бросают на съедение паукам, – глаза ее блестели, наблюдая за ним поверх трубки. – Паукам, – повторила она, – этим безобразным животным величиной с вашу голову, жаждущим отведать живой плоти. Это не быстрая смерть. У меня есть, – добавила она, – нечто подобное – для этих, с мазохистскими наклонностями. Номер восемнадцать. Он не пользуется особым спросом. – Да, – сухо заметил Дюмарест. – Я могу понять, почему. – Самое лучшее, что могут сделать эти люди, – покинуть мир Игры как можно быстрее. – Она подняла руку, вытащила трубку изо рта и стала осматривать ее наконечник. Он был закопченным, попадавший в трубку кислород раскладывал наркотическую смесь на составные части. – Это можно было бы устроить, – мягко заметила она. – Это, правда, зависит от многих факторов, но все же это можно было бы устроить. – Скажите мне, где я могу найти Легрейна, и вы получите ваши деньги, – пообещал Дюмарест. – Деньги? – она отрицательно покачала головой. – Разве я говорила о деньгах? Есть другие способы расплатиться, мой друг. Вы сильны, быстры, жестоки. Только такой человек мог покинуть поле сражения. Можно найти замену уплаты моих услуг деньгами. Битва, – сказала она. – Вы должны хорошо сражаться. Или, возможно, вы имеете опыт в других сферах деятельности, которые также имеют цену. Как насчет торговли? – предложила она. – Путешествие как замена деньгам. Это будет честная сделка. Дюмарест заколебался. Ему опять нужно было делать выбор. Если он согласится, то будет подвергнут воздействию машин, которые зафиксируют его умственные и физические параметры. А это в конце концов может быть использовано против него. Хотя путешествие, может быть, и было бы лучшим выбором, поскольку было более или менее предсказуемо и безопасно. – Вы колеблетесь, – резко бросила она. – Вы боитесь? Нет, вы не боитесь, – сказала она, глядя на него. – Вы не боитесь. Вы осторожничаете. Вы не верите мне? – Леди, – ответил Дюмарест откровенно, – жизнь дает мне слишком мало причин верить кому-либо. – Вы умны, – спокойно сказала она. – Среди воров нет честных людей, как вы уже успели убедиться. – Она сделала глубокую затяжку, наполняя легкие дурманящим дымом. – К сожалению, это так, – добавила она. – Что же касается вас, то всего лишь час с моими техниками, и все ваши печали пройдут. Это именно то, чего я боюсь, мрачно подумал Дюмарест. Она хочет вторгнуться в мой мозг, забрав все, что ей необходимо, и оставив то, что не нужно. Но насколько она будет аккуратна? Какую опасность она представляет для него? Какие интересы преследует? Нет, решил Дюмарест. Чтобы выбраться из мира Игры, нужно искать другой путь. Те же самые охранники, что провожали его к матери Джоселин, провели его обратно. Они шли по коридорам мимо дверей, из-за которых доносились различные звуки: стоны, вскрикивания, смех, приглушенное хныканье и другие, менее похожие на человеческие. Посетители закрывались в мире собственных фантазий, покупая наслаждения или страдания. Вампиры чувства. Когда он вошел в вестибюль, секретарша холодно посмотрела на него. Он подошел к двери, и навстречу ему хлынул холодный воздух улицы. Снаружи ждали охранники.