Текст книги "Мятеж в галактике"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

Соавторы: Стивен Голдин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 12
РАЗГОВОР С ПРИЗРАКОМ

– Но Леди А мертва, – возражал поначалу капитан Поль Фортье.

– Она очень постаралась убедить нас в этом, – настаивал Жюль. – Но я не совсем уверен, вернее совсем не уверен.

– Я своими глазами видел, как ее корабль развалился на куски.

– Корабль – да. А ты хорошо помнишь корабль, на котором она доставила нас на Омикрон?

Фортье задумался. Вместе с Леди А и двумя агентами СИБ он отправился на Омикрон с миссией расследовать «вторжение чужаков». Они летели на одном из хорошо вооруженных кораблей заговорщиков, превосходившем по огневой мощи гораздо более крупные военные крейсеры имперских сил.

Внезапно у капитана перехватило дыхание. «Спасательный модуль!»

– Точно, – кивнул Жюль.

На том корабле имелся небольшой спасательный бот, в котором можно было катапультироваться в случае опасности. Сделанный из пластика, дерева, стекла и других неметаллических материалов, отсек был абсолютно невидим для современного локатора, а человеческий глаз едва ли мог заметить в космосе столь маленький объект.

– Она ведь нам вполне ясно сказала, что всегда оставляет для себя запасный выход, – продолжал Жюль. – Я подозреваю, что в то время, как ее корабль пытался уйти от схватки, она уже катапультировалась в модуле и посылала тебе радиограммы через корабль. Возможно, у нее в теле есть встроенное радио или даже субком. Когда ты пустился вдогонку за ее кораблем, она сидела в безопасном месте и наблюдала за событиями со стороны.

– Но в модуле нет мотора, – возразил Фортье, – и никакой системы жизнеобеспечения. На Омикроне есть атмосфера, и модуль можно использовать как планер, но в открытом космосе она будет просто дрейфовать до скончания века. Какой в этом смысл?

– Ей не нужна система жизнеобеспечения, – ответил Жюль. – Она может позволить себе подождать, пока ее подберут. Не исключено, что у нее была договоренность с ГКК, что, как только пространство очистится, он пришлет за ней спасательный корабль, – он воинственно выпятил челюсть. – Надеюсь, мы отыщем ее раньше, чем этот чертов компьютер.

Вот как получилось, что Жюль и капитан Фортье на полной скорости полетели в тот район космоса, где всего несколько недель назад они стали свидетелями так называемой «войны гастаади». Это место находилось за пределами Империи и было абсолютно пустынным, если не считать дрейфующих обломков сотен кораблей, разбитых в том грандиозном бою.

Фортье в растерянности озирал пейзаж после битвы.

– Но модуль практически невидим. Как нам отыскать его в этих дебрях?

– Вот почему я тебя сюда притащил, – сказал Жюль. – Ты был здесь, когда разыгрался бой, знаешь, где находился ее корабль, и представляешь erb траекторию. Теперь ты произведешь расчеты, и мы узнаем, где она.

Это было проще сказать, чем сделать. В открытом космосе нет ни ориентиров, ни точек отсчета. Астронавигатор должен хотя бы представлять направление, в котором смотрит, а ближайшие бакены – звезды – так далеко, что ошибка в сотню или тысячу километров не имеет особого значения. И в этом обширном пространстве им предстоит искать еле различимый объект диаметром в несколько метров.

Капитану Фортье приходилось ориентироваться по дрейфующим обломкам. Насколько он мог припомнить боевой строй кораблей перед битвой, этот истребитель находился в такой-то позиции по отношению к этому крейсеру, и оба они под таким-то углом наклона составляли треугольник вместе с вон тем боевым кораблем. Решение этой хитроумнейшей головоломки в трех измерениях целиком зависело от памяти капитана, который был всего-навсего человеком; Фортье то и дело переделывал расчеты, припоминая новые подробности о том, кто где находился в тот или иной момент боя, чтобы точнее определить точку, из которой Леди А могла начать свой дрейф к свободе.

Положение неимоверно усложнялось тем фактом, что в космосе ничто не стоит на месте. Все движется в зависимости от первоначального толчка и последующего влияния различных сил. Многие корабли развалились на куски от огня противника, и обломки теперь плавали со скоростью, которая определялась силой и направлением выстрелов. Двум друзьям предстояло идентифицировать части кораблей, рассчитать их скорость и восстановить траекторию движения в обратном порядке до момента взрыва. Только в этом случае они могли надеяться получить истинную картину боевого строя обоих противников перед битвой.

Работа не только изматывала нервы и ум, она еще и травила душу. Столько людей с обеих сторон нашли себе здесь безымянные могилы; столько затрачено денег, столько ресурсов брошено на ветер. Это поле битвы, как все поля битв в истории человечества, было памятником не только личному мужеству людей, но и глупости всей человеческой расы – а теперь, учитывая вмешательство компьютера, еще и жестокости искусственного разума.

Мимо проплывали обломки корпусов с названиями кораблей, которые вызывали множество воспоминаний в памяти двух наблюдателей. Вот «Созвездие», а там «Герцог Грегори» – молчаливые и застывшие, с изуродованными корпусами, мертвыми экипажами. Вот «МакАртур», получивший вражескую торпеду, а вот благородный «Шимацу», его генератор взорвался от перегрузки и защитные щиты вышли из строя. За иллюминатором проплывала история военного флота и трагедия огромного масштаба. Империя одержала здесь поистине великую победу, но в свете последующих событий она оказалась пирровой.

Час за часом, изнемогая от усталости, Жюль и капитан Фортье прочесывали поле битвы, пытаясь отыскать признаки корабля Леди А. Наконец, после целого дня изматывающей работы, им показалось, что они заметили нечто похожее. Теперь предстояла поистине китайская работа – поиски самого модуля, хотя его, возможно, и не существовало вовсе.

– Мы никогда не сможем отыскать его визуально, – захныкал Фортье, – а поскольку в нем нет металла, то локаторы его не заметят.

– В отсеке-то нет металла, но в ней самой есть, – сказал Жюль. – Это единственная зацепка во всей схеме. По самой своей природе она не может сделаться невидимой полностью.

Но даже если бы это было и так, Леди А представляла собой слишком ничтожный кусок металла. Поэтому Жюлю пришлось настраивать локаторы на самое тщательное сканирование пространства, а это означало, что вместо одного широкого захвата один и тот же участок придется прочесывать много-много раз.

Два друга часами не отходили от сканера, пытаясь уловить хотя бы след врага. Каждый раз, когда локатор замечал маленький фрагмент, они принимались увеличивать изображение, скрупулезно рассматривая его. Но пространство кишело мелкими осколками. Вновь и вновь они с разочарованием отворачивались от очередной находки и продолжали поиски.

В конце концов Фортье удалось приблизительно вычислить траекторию корабля Леди А и определить то место, где должно было произойти катапультирование. Шел третий день поисков, и оба следопыта немного окосели от постоянного пристального разглядывания экрана. Между ними возникла негласная договоренность о том, что, если к концу этого дня они ничего не найдут, придется предположить, что догадка Жюля оказалась неверна и Леди А не пережила своего корабля.

Раздался очередной писк локатора, и Жюль в который раз вгляделся в точку на экране и увеличил ее изображение. Он настолько устал, что только через минуту поймал себя на том, что бессмысленно пялится на экран. Жюль выпрямился и жестом подозвал капитана, который только что прилег на соседнюю кушетку.

На экране среди тьмы межзвездного пространства в свете далеких звезд слабо мерцали очертания модуля-беглеца. Внутри его не было света – но Леди А и не нуждалась в свете. Она могла, если бы потребовалось, годами сидеть в темноте, вынашивая дьявольские планы.

Жюль подвел «Комету» поближе к отсеку, зависнув в нескольких десятках метров от него. Ему удалось направить прожектора прямо на дрейфующий объект. В то же время он начал радиопередачу на стандартной частоте общения между кораблями:

– Привет, Эймия. Похоже, нам опять придется работать вместе.

Несколько секунд Леди А колебалась, прикидывая, стоит ли обнаруживать свое присутствие. Наконец, поняв, что ее все равно отыскали, она откликнулась:

– Если ты ждешь от меня аплодисментов твоей проницательности, то напрасно. Почему ты думаешь, что мне захочется с тобой работать?

– Потому что выбор у тебя крайне ограниченный. Мои бортовые орудия нацелены на тебя, и у тебя больше нет запасного выхода, чтобы улизнуть. Если в ближайшем будущем я не услышу согласия на сотрудничество, от тебя останутся одни осколки. Не думаю, чтобы это было целью твоего плана.

– Уничтожив меня, ты не спасешь Империю.

– Не стоит терять время на загадочные высказывания. Нам известно все о ГКК. Мы пытались остановить его, но он привел свой апокалиптический план в действие. Справиться с бедой мы сумеем и сами, но от твоей помощи не откажемся.

Жюль представил себе жесткую улыбку, изгибающую краешки губ Леди А, но голос ее оставался ровным:

– Моя помощь будет стоить недешево.

• – Я называю цену, – сказал ей Жюль, – это продление твоей жизни. Полагаю, это более чем достаточная цена.

– Продление жизни на какой срок? – фыркнула Леди А.

– Это решит Императрица, не я.

– Значит, до тех пор, пока я вам нужна, – догадалась она.

– Разве ты была более милостива к тем, кого нанимала?

– Я не жду от нее милости. – Непримиримая соперница Императрицы умолкла и переменила тему: – Ну, допустим, я приняла твое столь великодушное предложение, но не вижу, чем могу быть вам полезна. Если ГКК привел свою программу в действие, я не в состоянии восстановить разрушенного. Что сделано, то сделано.

– Могу поспорить, что тебе известно, куда ГКК направился, покинув околоземную орбиту, – сказал Жюль. – Думаю, должно быть приготовлено какое-то укромное местечко, куда он собирался скрыться в случае опасности. И ты знаешь, где оно.

– И ты полагаешь, что я выдам своего партнера после стольких лет?

– Даже глазом не моргнешь, если это будет тебе выгодно, – холодно отозвался Жюль.

– Что ж, есть такое место, – признала Леди А, – но если ты о нем узнаешь, тебе это не поможет. Ты помнишь нашу маленькую боевую станцию? Так вот, вокруг астероида ГКК их великое множество. Имперскому Флоту в его нынешнем состоянии не удастся прорвать этот заслон – но даже если ГКК только подумает о том, что это возможно, он немедленно исчезнет оттуда и окажется в другом надежном месте, о котором я уже действительно ничего не знаю. Он склонен придерживаться довольно консервативной стратегии.

Жюль откинулся в кресле и на минуту задумался.

– Позволь мне изложить тебе одну теорию, Эймия. Допустим, что ты – чрезвычайно амбициозная дама, которая несколько десятков лет упорно работала над тем, чтобы захватить трон. Большую часть этого времени у тебя был очень могущественный союзник, компьютер, знавший обо всем, что происходит в Империи. Но допустим также, что ты не захочешь вечно делить с кем-то власть. Могущественный союзник – опасный союзник. Известно, что ты всегда оставляешь для себя запасный выход на случай беды. Даже если бы ты не была столь жадной до единоличной власти, тебе все равно понадобилась бы какая-то защита от попыток ГКК устранить тебя. Моя теория заключается в том, что ты знаешь тайный способ, как уничтожить ГКК. Не думаю, что ты бы села играть с кем-то, не зная пути устранения партнера после того, как игра окончена.

– Интересная теория, – сухо откликнулась Леди А.

– Ты вольна опровергнуть ее.

– Я не вольна что-то доказывать или опровергать, – сказала его собеседница. – Ты признал, что я приговорена к смерти. Какое практическое значение могут иметь для меня эти теоретические построения.

– Умереть немного позже всегда лучше, чем умереть немедленно, – сформулировал Жюль.

– Похоже, даже ты иной раз бываешь прав, – согласилась Леди А. – Если я проживу еще немного, то смогу подключиться к дискуссии об этом умозрительном построении. Но здесь для нее не место, а ты как оппонент меня не устраиваешь. На эту тему я бы хотела поговорить с Зандером фон Вильменхорстом и только в том случае, если окажусь в менее… изолированном пространстве.

Жюль и Фортье оказались перед дилеммой. Они были бы рады доставить Леди А на Землю для допроса, но доставить ее нужно было в целости и сохранности. Брать ее на борт было нежелательно. Тело робота могло легко справиться с ними обоими. Буксировать модуль тоже не представлялось возможным, его уничтожили бы выхлопы двигателей. В конце концов Фортье, под пристальным наблюдением оставшегося внутри Жюля, вышел из корабля в космическом скафандре. Длинным кабелем офицер как можно надежнее прикрепил модуль снаружи к корпусу «Кометы». Во время путешествия в пустоте модуль не сдует встречным ветром; необходимо было только рассчитать курс так, чтобы инерция модуля не помешала «Комете» набрать ускорение и войти в субпространство. При движении с постоянной скоростью им ничто не угрожало.

Так Жюлю удалось выполнить свою заветную мечту и доставить Леди А на Землю в качестве пленницы. Он надеялся только, что у нее удастся выведать сведения, которые помогут спасти Империю.

ГЛАВА 13
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ПУРИТАНИЮ

Будь Империя в лучшем состоянии, Жюль, вернувшийся с такой добычей, удостоился бы торжественного приема. Но дела шли из рук вон плохо, офицеры СИБ работали день и ночь, и должного энтузиазма прибытие Жюля не вызвало. Он получил усталую улыбку от Шефа, дружеское объятие от Хелены и долгий нежный поцелуй от Вонни. На этом награды кончились, но поскольку он ничего большего и не желал, то был весьма удовлетворен.

Спасательный модуль Леди А был оставлен на околоземной орбите. Улететь без двигателя он не мог, а три небольших вооруженных катера постоянно держали его под прицелом. Радиочастоты и субкомные линии строго контролировались, и Леди А недвусмысленно дали понять, что она будет немедленно уничтожена, если попытается связаться с кем-нибудь без ведома СИБ.

Зандер фон Вильменхорст разговаривал с ней по радио. Иной связи не было. Империя отчаянно нуждалась в информации, которой располагала Леди А, но Шеф, не колеблясь, уничтожил бы ее, если бы она отказалась говорить. Империя все равно выживет.

Леди А притворилась крайне озабоченной моральным аспектом предательства союзника.

– У ГКК все еще есть шанс на победу, – добавила она. – Почему я должна похоронить все результаты своей работы только ради вашего удовольствия?

– ГКК уже покинул вас, – заметил Вильменхорст. – Бросил дрейфовать в космосе; он мог бы прислать за вами корабль прежде, чем мы вас отыскали.

– ГКК очень осторожен; возможно, он решил дождаться, пока о том месте забудут все, кроме историков.

– Или, иначе говоря, списал вас, как отработанный материал, – настаивал Шеф. – Поскольку его секрет раскрыт, компьютер больше не нуждается в подставных фигурах. Зачем ему делить с вами власть, когда он может выполнять все необходимые функции самостоятельно?

В конце концов Леди А рассказала ему всю историю «жизни» ГКК и о том, как они вместе работали над созданием организации. Сообщила и координаты места, куда скорее всего ускользнул ГКК, под надежную охрану сил заговорщиков.

– В том районе сосредоточено двадцать четыре наших боевых станции. План заключается в том, чтобы ГКК смог отсидеться в двойном окружении этих станций. Всю свою деятельность он может осуществлять через субком, так что там он чувствует себя прекрасно. В том состоянии, в котором находится ваш флот после акции ГКК, не думаю, чтобы у вас было достаточно огневой мощи для фронтальной атаки. Вы ведь знаете, как великолепно зарекомендовали себя эти станции.

– Припоминаю, что одну из них захватили всего трое моих людей.

– Мы исправили недоработку, которая позволила это осуществить; теперь вам не удалось бы повторить подобный захват. К тому же, если ГКК почувствует малейшее беспокойство, он просто исчезнет, чтобы очутиться в другом месте, о котором я ничего не знаю.

Фон Вильменхорст был склонен верить словам Леди А.

– Перед атакой мы примем предосторожности, чтобы ГКК не смог сбежать еще раз, – сказал он. – Что касается уничтожения компьютера…

– Как я уже говорила, если не слишком ошибаюсь, у вас просто не хватит огневой мощи. Вы понесли огромные потери в битве несколько недель назад и впоследствии, когда ГКК привел в исполнение свой план. Вы должны держать большой флот вокруг Земли на случай нападения ГКК, в то время как остальные корабли стараются защитить остатки Империи – нет, вам не под силу организовать атаку, чтобы обезоружить или уничтожить астероид ГКК. К тому же эта атака должна быть молниеносной, ибо ГКК призовет на помощь свои корабли со всей Галактики.

Как ни трудно это было, фон Вильменхорсту пришлось признать правоту собеседницы. У Флота на данный момент было ничтожное количество свободных кораблей даже для такой ответственной миссии, как уничтожение злейшего врага Империи. Двойное окружение боевых станций им не преодолеть.

– Полагаю, должна существовать альтернатива, – высказал он вслух. – Мой агент беседовал с вами о возможном тайном способе уничтожения ГКК.

– Он был прав, я действительно предусматривала подобный исход, – ответила она. – В астероиде имеется маленький хорошо замаскированный вход, которым пользовались рабочие при строительстве ГКК. Он расположен в области, где у компьютера мертвая зона. Оказавшись внутри, по узкому коридору можно проникнуть в самое сердце компьютера. Поскольку этот проход не предназначен для частого использования, там почти нет мониторов и оружия. Можно провести грубую аналогию с человеческим мозгом, внутри которого нет нервных окончаний. Любой, кто проникнет в ГКК через этот коридор, будет практически незаметен. Компьютер не узнает о том, что он делает, и не сможет его остановить.

– Звучит обнадеживающе, – сказал Шеф. – Я могу собрать отличную группу захвата, и вам это известно. Мы сможем пронести через этот коридор достаточно оружия…

– Все не так просто, – перебила Леди А. – У ГКК есть один уровень защиты, непреодолимый для людей, – ультрагравитация. Компьютер может не знать точно, что происходит в данный момент, но он будет знать, что что-то происходит – и включит ультрагравитационную защиту. Ни самая лучшая группа захвата, ни даже целая армия деплейнианцев не сумеют противостоять этому оружию.

– Так как же вы планировали использовать эту лазейку?

– Разрабатывая этот план, я имела в своем распоряжении несколько роботов. Ваши люди уничтожили большинство из них; те же, что уцелели, в настоящее время контролируются ГКК, и я не знаю, где они. У робота крепкое тело; хотя им тоже трудно двигаться под тяжестью двадцати пяти g, они все же смогут проникнуть достаточно далеко, чтобы заложить бомбы и нарушить основные функции ГКК.

– Выходит, ваш план бесполезен.

– Не совсем так, – ответила Леди А. – У меня все же есть в распоряжении одно искусственное тело – мое собственное.

Фон Вильменхорст долго молчал.

– Вы хотите, – сказал он, наконец, – чтобы я вручил вам бомбу и послал туда, надеясь, что вы не одурачите меня?

– У вас нет выбора, – спокойно заметила Леди А. – Никто из ваших людей, не исключая бесподобных Вомбата и Барвинка, не справится с этой миссией.

– Почему я должен верить, что вы исполните обещание?

– Потому что вы хорошо заплатите мне, а вам известно мое отношение к этому аспекту жизни. За щедрое вознаграждение я буду работать с вами.

– А что вы понимаете под щедрым вознаграждением?

– Полная амнистия от Императрицы плюс титул великой герцогини. В новой структуре Империи должно быть предусмотрено несколько новых должностей подобного рода. У меня есть сентиментальная привязанность к Десятому сектору, но я готова рассмотреть и другие предложения. Указы об амнистии и титуле, разумеется, должны быть подписаны прежде, чем я отправлюсь со своей миссией.

– Мы с Императрицей рассмотрим ваше предложение.

– Можете не торопиться, – великодушно сказала Леди А. – Это у вас Империя разваливается на кусочки, не у меня.

К несчастью, она была совершенно права относительно разваливающейся Империи. Как раз начали приходить сообщения от д’Аламберов, посланных на планеты, находившиеся под контролем заговорщиков. Восставшие быстро устанавливали полицейские режимы, еще более суровые, чем тот, что Пайас обнаружил на Ньюфоресте. Ежедневно издавались новые указы, регламентировавшие каждый шаг, и люди, служившие в органах власти ГКК, не были склонны к милосердию.

На некоторых планетах народ отваживался на восстание. Отряды контрреволюционеров начинали партизанскую войну, подобную той, что вели жители Омикрона против «вторжения чужаков», но успехи были единичными. На других планетах даже такое сопротивление оказывалось невозможным из-за боевых кораблей заговорщиков, которые зависали на орбитах над крупными городами, угрожая сбросить контейнеры с ТХН-14.

Едва ли приходилось сомневаться, что вся эта тираническая деятельность координируется из одного центра. ГКК разработал глобальный план и точно знал, какими ресурсами располагает для того, чтобы все шло как намечено. Медленно, но верно вокруг этих миров затягивалась петля. Потребуются годы на то, чтобы выбить почву из-под этих правительств – если это действительно удастся когда-нибудь сделать. Галактика шла к разделению на два враждующих лагеря.

Но решение доверить Леди А совершить то, что она обещала, созревало у Зандера фон Вильменхорста мучительно. Слишком часто эта женщина дурачила и водила за нос его самого и его агентов. Даже при условии амнистии и присвоения титула ее невозможно будет контролировать, когда она окажется на астероиде. Она без зазрения совести вновь объединится со своим старым союзником и с легкостью предаст Империю в очередной раз.

После долгого раздумья он изложил эту дилемму дочери и д’Аламберам. Хотя по этикету полагалось сначала проконсультироваться с Императрицей, ему не хотелось идти к ней, пока не установятся все аргументы за и против. Дискуссия с наиболее талантливыми подчиненными помогла прояснить мысли.

– Я бы не стала доверять ей, – сухо сказала Иветта. – Даже в случае с Омикроном, когда она выглядела абсолютно искренней, выяснилось, что она водила нас за нос. На нее нельзя полагаться.

– Проблема в том, что на нее можно полагаться, – заметил Жюль. – На нее можно полагаться во всем, что касается лжи, обмана, предательства. Она напоминает жулика, припертого к стенке собственными товарищами, который говорит: «Но мне приходилось обманывать друзей, чтобы мне доверяли враги».

– Я согласна с Иветтой, – сказала Вонни. – С помощью всех нас, д’Аламберов, можно ворваться на этот астероид и вышибить этому компьютеру мозги.

Но остальные покачивали головами. Жюль и Иветта еще не забыли ультрагравитацию в замке Баньона, а Пайас вспомнил стычки на автоматической боевой станции, которую он помогал захватывать. Хотя все они были великолепно тренированными уроженцами миров с повышенной гравитацией, но ни один человек не сможет долго выдержать силу тяжести в двадцать nnibg.

– Даже цирковые борцы и тяжеловесы не смогут противостоять такой гравитации, – сказала Иветта своей невестке. – Леди А права: это под силу только ее суперроботам. Нам придется либо принять ее предложение, либо найти принципиально иной путь.

– Боюсь, нам придется сообщить Эдне, что мы будем искать другой выход, – сказал Шеф. – Я согласен с вами; слишком часто Эймия Аморат обманывала нас, чтобы доверять ей в этой ситуации.

– Что, если я найду кого-то, кто не уступит роботу в силе? – внезапно спросил Пайас. – Сможем мы тогда попытаться осуществить план Леди А?

– Возможно, – сказал Шеф. – Полагаю, у тебя есть кто-то на примете?

– Да, действительно, – ответил Пайас и начал обдумывать идею.

Во всей Империи планета Пуритания меньше всех пострадала от катастрофы. Ее люди, включая нобилитет, были столь фанатически религиозны, что заговорщикам никогда бы не удалось переманить на свою сторону ее правителей. Вместе с тем планета не считалась стратегически важной точкой, так что корабли восставших не угрожали ей распылением ТХН-14.

Компьютерные службы, правда, пострадали от акции ГКК, но, поскольку народ Пуританин верил, что все эти излишества – от лукавого, компьютеризация на планете была минимальной, и ущерб от электронного бунта оказался невелик.

Офис СИБ здесь был разрушен тайно подложенной бомбой, пропал и его архив, но даже при этих условиях Пайасу не составляло труда разыскать Трезу Клунард. Хотя ее лицензия советника была отозвана, множество людей знали, где она и как ее найти. Его бывший консультант, некогда входящая в число наиболее влиятельных священников планеты, теперь работала добровольцем в госпитале, принося утешение больным и умирающим.

Пайас приехал в госпиталь как раз к концу смены Клунард и перехватил ее на выходе. Трезе Клунард было под пятьдесят, с тех пор как Пайас видел эту женщину последний раз, на ее лице добавилось морщин. Волосы по-прежнему были затянуты в длинную светлую косу до пояса, только в ней поблескивало больше серебряных нитей.

Когда она вышла из госпиталя, Пайас зашагал рядом.

– Могу я поговорить с вами, сестра Треза? – вежливо спросил он.

Она сразу же узнала его и нахмурилась.

– О чем? Благодаря вашим стараниям я больше не имею права давать консультации. Дело моей жизни потерпело крах.

– Возможно, я был орудием в руке Господа, который хотел сказать вам, что вы выбрали неверный путь, – сказал Пайас.

– Опять вы зубоскалите. Вам нравится быть пересмешником.

– Нет, – Пайас покачал головой. – Просто я верю в вас больше, чем вам представляется. Поэтому я здесь.

Я помню ваши проповеди. Помню сияние, исходившее от вас, когда вы говорили о своих идеалах и вере. Помню, как вы без усилий согнули толстую металлическую балку, ибо были вооружены мощью своей веры. То был просто трюк или вы действительно совершили это?

Она остановилась, негодующе глядя на него.

– Это был не трюк, – сказала она, – но это сделала не я. То был сам Господь, который через меня хотел показать свою силу грешникам и неверующим.

– Вы сможете повторить это чудо? – настаивал Пайас.

– Если Бог изберет меня вновь, конечно, – ответила она. – Но я не могу приказывать Ему. Я всего лишь вместилище Его божественной воли.

– Вам станет легче, если я признаю, что вы были тогда по крайней мере отчасти правы? – спросил Пайас. – Когда я слушал вашу проповедь, вы настаивали на том, что машины есть совершенное воплощение зла, могильщики человечества. Вы хотели объявить военный крестовый поход, чтобы очистить Империю от этой дьявольской печати, и именно ваша армия и причинила вам неприятности. Но если ваша вера все еще достаточно сильна, чтобы совершать чудеса, вы можете получить шанс спасти человечество.

Он продолжал говорить, рассказывая о проблемах, вставших перед Империей: о том, что, хотя и не все машины воплощают зло, среди них оказалась одна такая и теперь она пытается опутать человечество дьявольской паутиной. Именно этот компьютер планировал заслать робота в движение Клунард, чтобы тот стал ее верным помощником. В конечном итоге именно ГКК несет ответственность за унижение Трезы.

– Не хочу сказать, что я верю в ваше дело, – продолжал Пайас, – но я верю в силу вашей веры. Я видел ее в действии. Я не сомневаюсь, что вера, которая руководит вами, поможет вам преодолеть гравитационное поле в двадцать пять g, во всяком случае достаточно долго, чтобы успеть пробежать по коридору и заложить бомбу – и это должны сделать вы и несколько ваших самых преданных последователей.

– Если вы пытаетесь спровоцировать меня на предательство, не трудитесь, – прошипела она. – Мне было приказано распустить мою армию, что я и сделала.

– Я в этом уверен, – успокоил ее Пайас. – Но, возможно, вы поддерживаете связь с кем-то из них? Людям трудно терять друзей. Голову даю на отсечение, что вы сумеете за день-другой отыскать своих лучших бойцов и убедить их отправиться с вами.

– Возможно, – неохотно призналась Клунард.

Пайас глубоко вздохнул. Ему предстояло самое

трудное. Наконец он решил выложить все без обиняков.

– Я буду с вами честен, – сказал он. – То, о чем я говорю, вполне может оказаться самоубийственной миссией. Если вам удастся проникнуть внутрь, установите бомбу в нужном месте и выбирайтесь оттуда, пока она не взорвалась; но это будет уже двойным чудом. Под действием двадцатипятикратной гравитации даже установка бомбы может истощить терпение Господа.

– Ни я, ни мои последователи не боимся погибнуть, если это угодно Господу, – гордо ответила Клунард.

– Khorosho. Я безмерно уважаю вас.

Они поговорили еще некоторое время; Пайас описывал мельчайшие детали операции, а Треза Клунард колебалась между горькой обидой на Империю и истинной верой в то, что ГКК является посланцем сил зла. В конце концов настойчивость Пайаса преодолела ее сомнения, и она сдалась.

– Я сделаю это, – сказала она, – но сделаю это во славу Господа, а не ради блага Императрицы.

– Вот и прекрасно, – кивнул Пайас, добавив про себя: «Если тебе удастся сделать это».