Текст книги "В поисках вербной феи (СИ)"

Автор книги: Эдуард Тил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

   Эта история, подобно множеству других историй, берёт своё начало от одного необыкновенного происшествия. Случилось оно с простой, казалось бы, школьницей – Надей Скворцовой, летом, в аккурат за неделю до её шестнадцатого дня рождения.

  # Глава 1

  # Рыжий лис и странная открытка

   Тренер сказал: 'На сегодня всё', – и замученная Надя, минуту постояв под душем, вывалилась с огромной сумкой из фехтовального клуба 'Пчёлка'. Суббота выдалась жаркой. Завтра был выходной, а через день – городское первенство. Скворцова пробилась на него, одолев в бою на шпагах свою соклубницу Маринку.

   Обычно с тренировок она и Марина плелись вдвоём, но в этот раз Ольга Сергеевна задержала Надину подружку, и дорога без свежих сплетен была длинна и скучна. По крайней мере до тех пор, пока со стороны городского парка не раздался звук, похожий на то, как если б кот учился лаять.

   Девушка огляделась и заметила собаку с узкой мордой и длинным пушистым хвостом. Собака была рыжая, грудь и кончик хвоста у неё – белые, а лапы до середины чёрные, словно она была в чулках.

   'Конечно это не собака, – догадалась Надя, – а самая настоящая лиса!'

   'Или, уж скорее, лис', – поправилась она, припомнив слова деда, что лисицы-девочки не лают на собачий манер, а больше подвывают, тонко и протяжно. (Дед её был часовщик, а до того заведовал лесничеством, и о лесных жителях знал почти всё.)

   С минуту Надя размышляла: откуда в парке взялся лис? дикий он или домашний? а может, рядом открылся клуб лисоводства для встреч местных лисоводов? и есть ли вовсе такие слова?

   Лис меж тем подошёл ближе и сел напротив. Вид его, надо сказать, был достаточно суров: короткий летний мех не мог скрыть отметин старых шрамов, и похоже было, что их владелец повздорил однажды со сворой собак. Щурясь на правый глаз, он напоминал этакого матёрого разбойника, что истоптал тысячу дорог и на своём веку повидал уж больше иного человека. При всём этом лис смотрел на девушку так спокойно и по-доброму, что ей тут же захотелось его погладить.

   Но едва Надя собралась коснуться рыжей шерсти кончиками пальцев, как вспомнила: дикие животные, забредающие в город, часто бывают больны. Например, бешенством. Она не знала, на что похожа такая хворь, зато где-то слышала её старинное название: 'водобоязнь'. Получается, больной зверь не должен любить воду. Верно?

   Надя достала из спортивной сумки бутылочку с водой, вытянула руку вперёд и полила на голову лиса. Тот не двинулся с места – лишь поджал уши, но глядел теперь на школьницу с таким укором, что ей стало неловко.

   Надин учитель физики всегда говорил, что Скворцова обладает поразительным талантом изобретать на ходу самые неожиданные глупости, – но даже Вадим Маркович сейчас мог бы решить, что раз одна глупость сделана, то на сегодня этого хватит.

   Увы, глупостей его ученица имела с запасом и потому, наклонясь, полила собственную голову, – чтобы лису не было обидно: пускай он думает, что здесь так заведено, что поливаться из бутылки – это как руку пожать! А волосы после душа всё равно ещё мокрые.

   В ответ на такое приветствие лис подозрительно чихнул, и Наде явственно почудилось, что над ней смеются.

   – Не стану тогда тебя гладить, – сказала она строго. – Нашёлся тут, весельчак блохастый!

   Лис посмотрел на неё серьёзно, затем встал и потрусил заросшей тропинкой в сторону парка. Метров через десять он обернулся, призывно тявкнул.

   Надю одолели сомнения.

   'Этот лис, – думала она, – этот странный рыжий лис меня точно куда-то зовёт. Может, мне пойти за ним?.. По траве да в новых кедах? Вот ещё!'

   Но с другой-то стороны, всё это было так интересно, необычно и пахло захватывающей историей для Маринки! А кроме того, известен ведь случай, когда один умный пёс привёл помощь к своему хозяину, придавленному упавшим деревом. Так возможно, где-то в безлюдной части парка сидит сейчас, подвернув ногу, несчастный лисовладелец?

   Ещё раз бросив жалостливый взгляд на новенькие кеды, девушка вздохнула и отправилась вслед за самозваным провожатым. Тот одобрительно тявкнул и побежал вперёд, и если бы парковая улица в этот час не была пуста, разморённый полуденным зноем прохожий мог бы лицезреть любопытную картину.

   Их путешествие более всего напоминало игру в догонялки: время от времени лис замирал, прислушивался, дожидался Надю, и дождавшись, снова пускался в путь. Шли они, ей казалось, долго, пока не очутились посреди живописной рощи, где город терялся за посадками молодых берёз, и рядом не осталось ничего, кроме белоснежных стволов, яркой листвы и солнца, объявшего всё вокруг.

   Лис замер, потянул носом воздух и вдруг нырнул в высокую траву – так, что на виду остался только кончик пушистого хвоста. Минуту тот ритмично качался из стороны в сторону, будто его хозяин что-то раскапывал. Наконец, лис и в самом деле вернулся с добычей – он держал в зубах плоскую картонную коробку. Надя огляделась и неуверенно взяла её.

   На крышке с витиеватым узором красовался гербовый знак: башенный щит, косой чертой поделённый надвое. Сверху кораблик идёт под полными парусами, снизу – дерево, вырванное жестокой бурей.

   Внутри коробки обнаружилась россыпь конфет диковинной формы, а под ними – открытка, бархатная и дорогая на ощупь. Достав её, Надя принялась разбирать буквы, филигранно выведенные чернилами на плотной серебристой бумаге. 'Высокочтимая Надежда...' – так начиналось послание.

   Надя глупо улыбнулась и ещё раз посмотрела вокруг. Что за розыгрыш? Дальше по тексту значилось в точности её имя. Никого не обнаружив, она продолжила читать: '...безмерно рады пригласить Вас на торжественный приём в честь совершеннолетия Его Высочества кронпринца Феликса, наследника престола Его Величества короля Регинальда, в город Лазурь, славную столицу Страны Ветров. Просим Вас прибыть ко дворцу сегодняшним днём на закате'.

   Ниже щедрой рукой налит красный сургуч. В нём выдавлена птица, застывшая в полёте над зубцами крепостной стены. Под печатью, мелко: 'Надломить с осторожностью'.

   – И чья это шутка? – спросила девушка, словно лис мог ей ответить. Но теперь уж она понимала, что он не дикий вовсе, а хорошо дрессирован, и что весь этот фокус подготовлен кем-то заранее. Но вокруг, не считая её хвостатого проводника, по-прежнему не было ни души.

   Надя села на траву и погрузилась в раздумья. Кто и по какому случаю мог устроить подобный сюрприз? До дня её рождения – целая неделя. А хоть бы даже он был сегодня: у неё просто нет друзей, способных на такое! Одноклассники? Подумать смешно. Маринка? Откуда у той дрессированный лис! Да и если бы она хоть что-то знала о нём, обязательно бы проболталась.

   'А вдруг... – от этой мысли стало не по себе, – вдруг тут замешана Ленка?'

   Здесь и правда могло не обойтись без гадких Ленкиных выходок. Хоть её с Надей вражда за прошлый год и поутихла, от заносчивой бывшей подруги стоило ждать чего угодно. А Ленкиным родителям уж наверняка достало бы и денег, и чудачества, чтобы купить младшей дочке хоть циркового слона, не говоря уже о ли́се. У них, если вспомнить, вообще странное семейство, – ведь кому придёт в голову назвать своих дочерей Кассандра, Пандора и Селена? Последнее имя, хвасталась Ленка, на древнегреческом означает 'Луна'. Вот уж точно – бледная и холодная.

   И всё же Надя не могла отделаться от чувства, что даже козни вредной Селены тут ни при чём, и снова глядела по сторонам, прислушивалась, а залитый полуденным солнцем лес отвечал ей шелестом листвы и далёким щебетанием птиц.

   Но более прочего её смущал тот факт, что в розыгрыше, казалось, нет и намёка на здравый смысл. Если бы в приглашении упоминался какой-нибудь адрес, задумка шутника стала бы понятна: вздумай Надя явиться куда сказано, вместо наследных принцев её поджидали бы злые насмешники. Но текст не содержал никаких адресов и телефонов, лишь название явно вымышленного города в явно вымышленной стране.

   И как тут поступить? Посмеяться и выбросить открытку?

   Лис тем временем сделал пару ленивых прыжков в сторону города и вопросительно обернулся: проводить, мол, назад? Но взгляд девушки теперь был прикован к штампу из красного сургуча.

   'Надломить с осторожностью'.

   Интересно, зачем?..

   'Жаль портить такую красоту', – подумала Надя, однако же попробовала сургуч руками. Тот не поддался. Тогда она зажала печать в зубах и попыталась сломать её, взяв свободную половину большим и указательным пальцами.

   Лис, увидев это, внезапно взвыл и кинулся к ней.

   Поздно!

   Печать хрустнула и – лопнула. Крошки сургуча брызнули в рот.

   В следующий миг произошло необъяснимое. Кругом вдруг стало темно и тихо, как в запертом чулане. И очень пусто. Казалось, нет даже воздуха, потому что вдохнув, Надя не ощутила ровным счётом ничего.

   К счастью, уже через секунду пустота надсадно треснула и с хлопком порвалась, словно перекачанный футбольный мяч. Вверху снова было небо, но вот берёзовый лес куда-то пропал. Теперь вокруг простиралась широкая равнина, слева и справа осыпанная точками полевых цветов.

   – Я сплю, – догадалась Надя.

   – Ты не спишь, – ответил лис по-человечески. Он стоял тут же, рядом с ней.

   – Точно сплю! – выдохнула Надя с облегчением, сгребла чудесного говорящего лиса в охапку и полминуты кружилась с ним, отпустила, легла на траву – мягкую, сочную, не иссушенную зноем, как в парке. – Что за дивный сон!

   Лис снова хотел возразить, но понял тщетность слов и лишь устало посмотрел на девушку.

   – Где же я могла уснуть? – вслух рассуждала она. – Неужели прямо в лесу? Или раньше – в раздевалке? Или вся тренировка мне тоже приснилась? Или... Ай! Чего кусаешься?!

   – Хочу, чтобы ты ощутила боль, – пояснил лис.

   – Это я уже поняла, – сказала Надя, потирая лодыжку.

   Лис вздохнул.

   – Ответь, – сказал он, – бывали у тебя сны, похожие на этот? Где есть запахи, где больно? Где каждую вещь можно потрогать?

   Надя молчала.

   – Ты не спишь, – подытожил лис. – Это всё тебе не снится.

   – А где же мы тогда? – она растерялась. Ей и самой уже начинало казаться, что для простого сна всё тут чересчур настоящее.

   – Портальная печать отправила бы нас прямиком в город Лазурь, если бы кое-кто не додумался ломать её зубами. А теперь я могу лишь сказать, что мы всё-таки в Стране Ветров, но промахнулись мимо столицы, судя по небу, миль этак на сорок.

   Надя посмотрела вверх. Да, здешнее небо отличалось от того, к которому привыкли её глаза. Перво-наперво, оно было лазурным. В её родном городе, особенно летом, цвет неба тоже красив, но – другой. А облака!.. Здесь они словно вышли из-под кисти старого мастера, и в каждый их завиток, казалось, искусной рукой вплетены какая-то сила и потаённый смысл.

   – Страна Ветров? – вспомнилось Наде. – Как в той открытке?

   Она дала себе пощёчину. Затем ещё одну, звонкую.

   'Не сон?!'

   Живот свело подступающей паникой, ноги сделались ватными, а каждый новый вдох давался с большим трудом. Лис, однако, повёл носом, а затем бодро припустил по траве.

   – Идём! По дороге всё расскажу. Страшного тут нет.

   Побледневшая девушка постояла ещё немного, затем перекинула через плечо ремень спортивной сумки и неловко, как при ознобе, побрела следом.

   – Это, конечно же, моя ошибка, – продолжал хвостатый проводник. – Мне стоило догадаться, что тебя ещё не посвятили в тайну твоей семьи.

   – В тайну семьи? – спросила Надя. Или подумала, что спросила.

   – Это место, Мир Стихий, издавна связан с твоим родным миром, но сокрыт от глаз большей части людей. И на то есть причины.

   Они шли по цветочной поляне. Один край её кончался у далёкой сизой опушки. Другой плавно спускался к озеру и тонул в камыше. Воздух вокруг, казалось, был плотен, почти осязаем.

   – Это всё какая-то магия? – спросила Надя.

   – Магия... – повторил лис. – Можно сказать и так. Порой её называют эфирным плетением и благодаря ей, например, я могу говорить.

   Он указал носом влево и вправо, вперёд и назад:

   – Нас окружает эфир. Он – всюду, и всюду разный. Эфир твоего мира неподатлив и колюч. Здесь же он мягок и принимает любые мыслимые формы, словно гончарная глина. Некоторые люди способны ощущать его. Про таких мы говорим 'обладают даром'. Твой прадед, магистр Вацлав Мудрый, был искусен в обращении с эфиром настолько, что иные дела его увековечены в наших книгах. Принц Феликс пожелал лично пригласить тебя на своё торжество, потому как чтит добрую память друзей королевства.

   У Надиного деда по маме и правда было редкое отчество Вацлавович, но имя – почти всё, что она знала о прадедушке.

   Надя шла молча и думала о том, что каких-нибудь двадцать минут назад она жила совершенно обыденной жизнью, помышляла о спортивных медалях и знать не знала ни о каком волшебстве. Но теперь ей говорят, что её предок был великим магом, и за его давние заслуги она приглашена неизвестно кем на непонятный праздник!

   – А могу я просто вернуться назад? – спросила она осторожно.

   – Нас ждёт столица, славный город Лазурь. Оттуда ты легко попадёшь домой, – лис помолчал секунду, потом добавил: – но когда мы придём, я стану просить тебя остаться на вечер. Будет фуршет, будет бал!

   – Но я не умею танцевать, – пожала плечами девушка. И тут же впечатала носком по меховому заду – так резко лис остановился.

   – Как мало мне известно о ваших обычаях!.. – с горечью произнёс он. – Ваши учёные, я знаю, изобрели множество поразительных вещей. И хотя эти вещи редко работают в Мире Стихий, они многому нас научили. Но я не представлял, что разница между твоим и моим миром окажется столь велика...

   – Вообще, танцы популярны и в нашем мире, – утешила лиса Надя и, словно в оправдание, добавила: – Зато я умею обращаться со шпагой. Кое-кто говорит, что у меня даже талант. А тут, в сумке, моё снаряжение.

   'В мире, где есть короли и дворцы, – подумалось ей, – должно найтись место и боям на шпагах'.

   Лис аж подскочил.

   – Обожаю фехтование! Хочешь взглянуть на настоящий турнир? Давай зайдём в Малый Пирс, тут недалеко!

   Девушка с сумкой замедлила шаг: опять ей казалось, что происходящее переходит все границы разумного.

   – Мы не потеряем много времени, – заверил лис. – Оттуда до Лазури ходит целый паровой состав.

   Надя вздохнула и согласилась: пропадать, так с музыкой.

   А ещё ей самой было чуточку интересно.

  # Глава 2

  # Вызов принят!

   Городок, что зовётся Малым Пирсом, нашёлся всего в паре миль к востоку, у озера. Принадлежал он, несмотря на это, уже другому королевству. Страны тут совсем крохотные, объяснил лис, и в каждой, как полагается, есть столица и свой король.

   – В центре мира стоит великая гора, – говорил он, вышагивая по траве. – С четырёх сторон примыкают к ней четыре королевства: Ветров, Озёр, Холмов и Пепла. Их ещё называют странами первого круга.

   За четырьмя королевствами, узнала Надя, есть целая россыпь стран помельче, но в эту минуту она и хвостатый рассказчик совсем подошли к городку.

   Тот ютился у самой воды, и аккуратные домики стояли на сваях, как цапли.

   – Весной и после дождей озеро выходит из берегов, – сказал лис. – Тогда здесь гуляют на лодках, а рыбачить можно прямо с веранд.

   Но теперь погода стояла сухая, и улочки полнились разношёрстной публикой. Немало среди неё было и приезжих: вот солидный господин спрашивает путь у офицера в синей форме; тот отвечает степенно, бросая блики начищенным сапогом.

   У Нади же – личный проводник, да и заботиться о солидности ей ещё рано. Значит, можно без стеснения вертеть головой, пока следуешь за рыжим ориентиром.

   По мощёным дорогам звонко цокают подковы. Лошадей много: простых, с небогато одетыми всадниками; коренастых тяжеловозов впереди гружёных телег; породистых верховых – в расшитых попонах. Внимание привлекает трактир с круглыми боками и зеленоватой крышей. Он стоит на шести дубовых брёвнах и похож на майского жука. Пройдя дальше, увидишь лавку оружейника и очередь в пекарню напротив. Тут витают запахи свежей выпечки и сахарных петушков. И только со стороны базарного проулка при южном ветре немилосердно тянет рыбой.

   – Малый Пирс славен своими кузнецами, – вполголоса сказал лис, – а где искусные оружейники, там и знатные воины в поисках редких вещиц. Поговаривают, что клинков, какие делают тут, не сыскать во всех соседних королевствах.

   Он подмигнул:

   – Это, конечно, выдумки. В Лазури, можешь мне верить, есть мастера и получше.

   Центральная площадь встретила их оживлённым гомоном, блеском доспехов, игрой фанфар. Всеобщее волнение намекало – близится нечто особенное.

   – Успели! – прошептал лис.

   Он отчего-то не желал демонстрировать на публике своё умение говорить по-людски и при встрече с незнакомцами тут же, как сказал бы Надин дед, прикидывался валенком: вместо слов лишь урчал и тявкал по-лисьи. Надя решила не выдавать рыжего плута и даже соврала любопытной парочке: 'Да, лис мой. Да, можно погладить. Нет, не кусается'.

   'Похоже, говорящие звери, – рассудила она, – редкость даже для Мира Стихий'.

   К счастью, на площади было слишком шумно и людно, чтобы общим вниманием могла завладеть какая-нибудь лисица. Степенные разговоры и всякая болтовня, чей-то смех, охи и ахи – всё это, Наде казалось, сливается в сплошной, бурный поток. Прислушавшись к нему, она не заметила, как осталась одна.

   Её проводника не было нигде: ни у торговца свежей рыбой, где Надя искала его в первую очередь, ни возле мясного лотка. 'Как грубо, – думала она, – оставить девушку вот так в незнакомом месте!' Припомнив наконец, что лис выказывал желание пробраться ближе к центру площади, Надя решила поискать его там.

   Она втиснулась в зазор меж котомкой фруктов и чьим-то внушительным животом, прошмыгнула мимо словообильной дамы, растолкала сумкой ('Простите! Извините!') стайку карапузов, мастерски увернулась от острого локтя и очутилась перед круглым деревянным помостом.

   Сразу за ним стояла небольшая дощатая трибуна. Там, в окружении десятка сверкающих на полуденном солнце латников, восседал, как видно, очень знатный гость.

   Это был мужчина, горбоносый, жгучий брюнет. Кто-нибудь постарше Нади сказал бы, что он ещё молод: лет тридцати на вид. Усов и бороды он не носил, но при такой черноте волос, как ни брейся, низ лица всё равно будет тёмным.

   Знатный человек сидел вальяжно, много улыбался и имел дело, казалось, до всего вокруг. Он то шутил с усатым рыцарем-соседом, то наклонялся к воину в синей форме, то, повернувшись влево, трепал по холке лиса...

   ...лиса?

   Девушка пригляделась: всё верно. Лис – тот самый, с прищуром на правый глаз, – как ни в чём не бывало восседал со знатным гостем. Мало того, она могла поспорить: эти двое сейчас говорят!

   Надя не была полной дурочкой и быстро сложила факты: высокородный мужчина – раз, его подручный лис – два, завлечённая хитростью одинокая девушка – три. На другом конце уравнения маячило как минимум вынужденное замужество.

   'Бежать! – отчаянно подумала Надя. – Бежать без оглядки! Самой добраться до столицы и, если рыжий разбойник не врал, отправиться домой. Для этого хорошо бы прямо сейчас затеряться в толпе, потом скрыться в одной из боковых улочек и...'

   ...и всё же Надя осталась на месте. Интуиция упрямо твердила: в её рассуждениях что-то не так.

   'Перво-наперво, – решила она, – уж очень сложно всё обставлено как для простого похищения. А во-вторых...'

   Она взглянула на трибуну ещё раз и окончательно убедилась: рыжий лис вовсе не был прислужником знатного гостя. Они, уж скорее, выглядели как два старых приятеля, что встретились волей судьбы впервые за год или два. Лис, кроме того, не бросал косых взглядов, не искал девушку в толпе и, такое чувство, забыл про неё вовсе. Надя вновь припомнила, как осталась одна, и вновь обиделась.

   – Добрые горожане и гости города! – раздался голос человека в синей униформе. – Сэр Галахад... эм... Его Милость граф Чисторечный желает объявить о турнире в честь совершеннолетия Его Высочества принца Феликса, наследника Его Величества короля Регинальда и нового избранника Священной горы!

   Возгласы одобрения захлестнули площадь.

   – Принца-то этого, говорят, никто не видел, – прошептала женщина у Нади за спиной, – и что волшебной силы у него нет. Не благословят его горцы. Ох, не благословят...

   – Бедный мальчик! – запричитала вторая. – И ведь что тогда будет?

   – Что, что... – хмуро вставил какой-то дед. – Война тогда будет – вот что.

   Человек в синей форме откашлялся и продолжил:

   – К турниру допускаются горожане и гости города, кто не состоит на воинской службе. Всё оружие – зачарованное, безопасное! (Он указал на длинную подставку с развешанными мечами, топорами, цепами.) Бой идёт до трёх ударов. Проигравший выбывает, победитель остаётся. После каждой победы оставшийся имеет право на глоток эликсира бодрости!

   Приятель лиса, он же сэр Галахад, он же граф Чисторечный, привстал с трибуны, запросив внимания:

   – Любезный Сергус запамятовал о главном, – граф улыбнулся. – О награде.

   По толпе прокатился смешок.

   – Как известно многим, шестой год подряд я ношу звание первого клинка Страны Рек, а из школы, основанной ещё моим прадедом, выходят лучшие фехтовальщики, каких только знала эта земля. – Он сделал паузу, охватил собравшихся взглядом. – Если тут есть молодые, но способные бойцы, знайте: вам выпал редкий шанс. Каждый, кто сегодня запомнится мне своим поединком, получит приглашение от нашей школы.

   Одобрительно похлопали.

   – А чемпион турнира, – произнёс Галахад, – выберет один из трёх прекрасных клинков, что я везу в подарок Его Высочеству. Принц Феликс лично распорядился об этом!

   Надя догадалась, что последний приз и правда ценен, поскольку площадь взорвалась овациями.

  * * *

   Бились зрелищно, но по соображению многих – скверно. Зачарованное оружие не пронзало плоть и не дробило кости, однако его удары, судя по вскрикам участников, были весьма болезненны.

   Первым, взяв тяжёлый цеп, на ринг взобрался бойкий толстяк. Одного за другим он одолел трёх претендентов и трижды хлебнул предложенного эликсира. Очередь к арене заметно поредела, а Наде подумалось даже, что турнир подошёл к концу. Но тут какой-то тощий парень, выбрав странное оружие, – боевой серп, – поднялся на сцену и в десять секунд трижды полоснул толстяка. Дело пошло бодрее. Серп уступил палице, палица проиграла топору. Битвы становились интереснее, претенденты – искуснее. Дилетантам было впору отправляться домой. Опытные бойцы, подметила Надя, всегда выбирают меч. Почему – ясно: меч неплох против всего, так что следующий противник не сможет получить большой выгоды только за счёт оружия. Как тот хитрец, что победил топор, взяв боевой кистень.

   Весёлый балаган закончился, и каждый новый бой внушал всё большее почтение к турниру: соперники теперь владели навыками профессионального боя, умели наступать и кое-как обороняться, а не размахивали оружием на потеху ребятне. Пришёл черёд радоваться тех, кто что-то понимал в фехтовании.

   – А молодец наш Рафка-то! – говорил мужичок с пивным пузом. – Не только в кабаке торчать умеет, но и подраться не дурак!

   – Ты погоди! Артемис выйдет и уж всех за пояс заткнёт! – говорил его сосед.

   С точки зрения Нади, дрались всё равно неважно: движения – скованные, выпады – вялые, а защита такая, что не найти приличных слов. Окажись все эти люди в её родном городе, даже районное первенство им бы не светило. А следующий участник так глупо пропустил очевидный удар, что смотреть на это было просто физически больно. Если б только у неё хватило смелости...

   Сзади вдруг затараторили:

   – Неужто там Варька, кузнецова дочка? Глянь, что удумала!

   – Ой... с ума сошла!..

   Варька – краснощёкая, плечистая девка – подошла к оружейной стойке, выбрала добротный палаш (им до неё бились двое) и уверенно поднялась на площадку.

   Толпа охнула.

   – Правилами не запрещено, – объявил Сергус и сделал пригласительный жест.

   Дочь кузнеца, увы, проиграла более мастеровитому сопернику, но сражалась так рьяно, что под конец поединка вся площадь болела за неё, а после – кинулись утешить. Воцарилась жуткая неразбериха, и Надя, впечатлённая Варькиной отвагой не меньше других, приметила безлюдный проулок, где за пустой повозкой кто-нибудь мог бы совершенно незаметно переодеться.

   – Была не была! – сказала она и юркнула вбок, тут же затерявшись в суматохе.

   Прошло несколько минут, сменилось несколько чемпионов. Теперь на ринге властвовал Артемис – высокий, молодой, загорелый, вооружённый изогнутой саблей. И сам он был ей под стать – стремительный, гибкий, подобный хищному зверю. Выходить против Артемиса после его победы над могучим Огаром-камнетёсом никто не спешил.

   Сергус подливал масла:

   – Неужели нет смельчака, что бросит вызов этому воину? Неужто страх поселился в сердцах доблестных претендентов? Кто развлечёт почтенную публику новым захватывающим поединком?

   Толпа расступилась так спешно, будто вдруг заметила чумного. Кто-то, пятясь, упал. Кому-то помогли подняться. К помосту шёл человек, с ног до головы одетый в белое: белые гетры, белые штаны в обтяжку, белая куртка с жилетом поверх, белые перчатки и шлем. Шлем тоже белый, только спереди словно зеркальный: это мельчайшая стальная сетка отражала солнечный свет, так что никто не смог бы угадать в незнакомце девушку.

   Зрители шептались и ахали, и даже граф привстал с трибуны, чтобы лучше видеть. Не без удовольствия Надя прочла удивление и на рыжей морде лиса. Выходит, не встречал он пока фехтовальщика в полном костюме.

   Она приблизилась к оружейной стойке. Шпаги нет, но есть рапира – тоже длинная, тонкая и острая, разве что сечение клинка другое. На соревнованиях разница была бы. Здесь – никакой. Девушка взошла на помост, поклонилась графу и публике. Сергус пожал плечами. Объявили бой.

   Артемис был хорош, хорош по-настоящему. Он налетел с яростью дикой кошки, провёл обманное движение и тут же нанёс первый удар – из трёх, нужных для победы. Бойцов развели, по площади пробежал вздох разочарования.

   Надя его не слышала. Для неё теперь не существовало ничего, кроме новой загадки. Каждый соперник – как сложный ребус, интересная головоломка. Оценить, просчитать, переиграть. Жаль, что бой длится всего до трёх ударов – придётся думать быстро. Но уже ясно: рука Артемиса на кисть длиннее её руки, и на столько же его сабля короче рапиры. Артемис любит застать врасплох атакой в прыжке, но зачастую это ошибка: теряя связь с опорой, пусть на долю секунды, перестаёшь управлять движением. И проворный оппонент, будь уверен, накажет за это.

   Артемис набросился снова. Шаг вперёд, полшага в сторону. Обманный манёвр, прыжок... вскрик. Похоже, ни один из прежних соперников не мог даже коснуться его, и теперь Артемис стоял в изумлении, потирая уколотый бок. Публика на площади не успела разглядеть, что именно случилось. Лишь Галахад да рыцари с трибуны оценили Надин выпад одобрительными хлопками.

   'Если Артемис не дурак, – думала Надя, – больше он не станет прыгать'.

   Теперь противник узнал, на какую скорость способна её рапира, и это вынудит его поменять способ атаки. А если он в эту секунду задумался над тактикой чуть сильнее, чем можно позволить себе в бою, то...

   Шаг вперёд, прыжок, укол.

   – Ага! – выкрикнул кто-то. – Артемиса, да его же уловкой!

   По площади раскатился смех.

   – А недурно! – хохотнул усатый рыцарь на трибуне. – Совсем недурно...

   'Излишняя самонадеянность столь же вредна, как и неверие в собственные силы', – повторяла Ольга Сергеевна. Поэтому хвалебные реплики Надя тоже пропустила мимо ушей. Бой пока не выигран.

   На этот раз Артемис вёл себя осторожно. Он тоже во многом просчитал соперника и пытался взять верх за счёт скорости удара: его сабля легче рапиры, а рука – сильнее Надиной. Но Надя уже знала, что превосходит его в быстроте ног, и, улучив момент, резко пошла на сближение. Обменявшись с Артемисом уколами и сжимая зубы от боли, она услышала радостный шум толпы. Три – два.

   – Глоток эликсира? – Сергус протянул ей флягу.

   Девушка молча отказалась, выставив ладони перед собой. Ей не хотелось снимать маску, да и какая усталость от минутного боя? Тем более что после него ощущалось только смутное разочарование. Дело в том, что Артемис при всех его достоинствах – увы! – точно так же уступил бы и Маринке. А Наде со вчерашнего дня хотелось доказать себе, что её победа над подругой не была случайностью. Или, всё-таки, была? Да какой толк сейчас думать об этом!

   Она отыскала глазами лиса. Тот по-прежнему сидел на трибуне, но имел такой хитрый вид, что стало ясно – давно всё понял. Но никому, похоже, не сказал.

  * * *

   Против нового чемпиона вышел только один любопытный, но быстро проиграл, и очередь на этом закончилась. (Что понятно: даже против Артемиса выйти, кроме Нади, было некому.)

   Сергус, впрочем, не сдавался:

   – Добрые горожане и гости города! – вопрошал он. – Есть ли среди нас смельчак, что бросит вызов мастерству чемпиона? Кто готов... кхе... оспорить... кхе...

   Тут он совсем закашлялся. Сэр Галахад сошёл с трибуны и похлопал его по плечу.

   – Довольно же, – сказал он. – Довольно! Позволь мне испытать победителя лично.

   Стало тихо.

   Граф Чисторечный проследовал к оружейной стойке, выбрал тонкий меч и шагнул на бойцовский помост. Он взвесил клинок в руке, размял кисть парой лёгких свистящих взмахов и, наконец, кивнул воину в белом. Надя приняла боевую стойку, и тишина вокруг сделалась такой, что стало слышно, как на озере крякают утки.

   Граф был загадкой посложнее прочих. В его нарочито небрежных движениях, в его осанке, даже в улыбке – проступала уверенность настоящего мастера, спокойная и грозная. 'Нельзя поддаться внушению', – думала Надя. Тренер приучила её к мысли, что любого противника возможно победить. Надо лишь понять его тактику, нащупать в технике слабые места и...

   Шаг вперёд, полшага в сторону.

   Боль резкого укола застала Надю врасплох. Клинок графа словно растворился перед ней, чтобы тут же возникнуть сбоку. 'Вот как надо работать кистью', – сказала бы Ольга Сергеевна, будь она тут. Впрочем, хорошо, что её тут не было: Надя провалилась бы со стыда, пропустив новый удар через пять секунд после первого.

   – Два – ноль, – объявил Сергус.

   На лице графа Чисторечного читалась сдержанная скука.

   'Достать, достать его хоть раз! – отчаянно думала девушка. – Вот бы удался такой выпад, как в бою с Маринкой: атака столь быстрая, будто время вокруг замирает!..'