Текст книги "Оторва"

Автор книги: Эдуард Снежин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

   Я позвонил Людмиле.

   Сначала она пришла в ужас:

   – Ты решил жениться на Ларисе?!

   Я рассказал, как случилось.

   – Это бесперспективная связь, ты только опозоришь себя в городе!

   – Но ты сама говорила, что она лучшая девочка, что жить я без неё не смогу. Она стала совсем другой!

   И поделился деталями по поводу произошедших перемен в наших отношениях.

   Людмила задумалась:

   – Брак серьёзная вещь. Я вот попросила Геру отложить нашу регистрацию до весны, проверить отношения.

   – А мне Лариса с трудом дала только два месяца.

   – Слушай, а, может быть, злая эфирная сущность сбежала из неё?

   – Может быть! В глазах не видно дьявольской игры!

   – Тогда приходи с ней ещё раз на кирлиан, посмотрим.

   – Сам хотел попросить об этом, – вздохнул я, – нельзя безоглядно принимать серьёзное решение в жизни.

   – Она увлеклась программированием?

   – Да, ей это нравится.

   – Скажи, что хочешь показать ей возможности нашего большого компьютера, подготовь задачку. А потом протестируемся, как бы между делом.

   – Ну, ты умочка!

   – Ладно, ладно, приходите в субботу.

   На этот раз Людмила пришла без Германа. Позанимались задачкой.

   Потом Лариса сама спросила:

   – А кирлиан у вас заработал?

   – Гера еле исправил.

   – Ой, здорово! Хочу посмотреть душу.

   Людмила поступила на этот раз крайне предусмотрительно. Когда мы оба проехались на тележке, она усадила Ларису за столик в стороне и сунула ей распечатки с результатами программной задачки:

   – Изучай пока, компьютер долго будет обрабатывать, в тот раз мы загубили его в форсированном режиме.

   – А-а-а! – с пониманием засела Лариса за распечатки.

    А мы с Людой вперились в экран.

   – Чисто! – прошептала она, – чисто!

   На объединённом снимке над нашими с Ларисой телами светилась спокойная замкнутая аура, лимонного цвета.

   Ларису не проведёшь.

   – Уже готово? – подскочила она.

   – Ой, как красиво! Это что, наша общая с Вадиком душа? Почему она жёлто-зелёная?

   – Лимонный цвет говорит о гармонии двух биологических полей, – пояснила Людмила.

   – Это самый лучший цвет?

   – При таком цвете общей оболочки две души умиротворённо замкнуты друг на друга. Но нет прорыва в космическое поле смысла, тогда бы здесь присутствовал голубой спектр.

   – Прорвёмся Вадик! – обернулась Лариса ко мне и, подняв руки над головой, покрутила кистями, как на дискотечном танце.

   А Люда как-то встревожено всмотрелась в снимок и сказала:

   – Я не могу, к сожалению, дать Вам распечатку, у цветного лазерника кончилась краска, а в городе её не купишь.

   – Спасибо, Людочка! – пропела моя невеста, – и так понятно, что мы с Вадиком пара!

   Дома я улучил момент отсутствия Ларисы и сразу позвонил аналитику наших душ:

   – Что тебя встревожило?

   – На снимке неясно просматривается круговое завихрение из кокона ауры наружу.

   – Наверно остаточный след пути, по которому вылетел суккуб?

   – Чёрт его знает!

   – Чёрт-то знает, а ты?

   – Если бы след остался запечатанным оболочкой, то нормально. Но это же дыра, по которой чудище может влететь обратно!

   – Он что, специально сохранил путь к возвращению?

   – Ой, лучше не думай об этом! Я переговорю с Герой, может быть, удастся заклеить оболочку направленным  излучением.

   – Вот бы! Как скоро?

   – Я ещё должна подумать, как это всё преподнести Гере. Таинства ауры –  больший интим, чем половые отношения.

   – Да уж. Ну, ты придумаешь, я не сомневаюсь.

   Есть проверенное мнение, что виртуальные твари не распознают, к счастью, человеческих мыслей. Но не следует говорить о своих намерениях вслух. Твари тут же, услышав их, постараются испортить исполнение ваших желаний. Поэтому, если хотите обменяться заветными мыслями с партнёром, лучше напишите их на бумаге.

   Твари слышат, но безграмотны.

   Мы совершили с Людмилой страшную ошибку.

   Суккуб, услышав, что собираются вычистить из ауры пленницы все его следы, ворвалась снова в её тело бешеным вихрем. Не надо было ни какого кирлиана, чтобы понять это.

                                           XXVI

   – Как давно не устраивали мы вечеринку! – вздохнула Лариса.

   – И,  правда, – согласился я, – а у меня 2 ноября день рождения.

   – Что молчал? Вот погудим!

   – Погудим!

   Мы закупили всякой снеди и напитков. Когда вся толпа в прежнем составе, как на дне рождения Ларисы, расселась торжественно за столом, расширенным по такому случаю раскрытием двух половинок, милая хозяйка под торжественные звуки «Европы» вынесла и поставила на стол жареного поросёнка.

   Толпа сначала ахнула от восторга, а потом раздался сотрясающий стены хохот. На верхней корочке поросёнка Лариса вывела зелёными яблоками надпись: «Вадик 42».

   Больше всех резвился Фаукат:

   – Вадик! Ты уже сорок два года,  как поросёнок!

   Меня чуть покоробил неожиданный сюрприз, но ничего не оставалось, как смеяться вместе со всеми.

   – Какой изящный юмор у Вашей  да-а-а-мы, – пропела Марина.

   А «дама» улыбалась на вершине блаженства от высокой оценки её творческих способностей.

   Кулинарные способности тоже получили высокую оценку. Компания под первый тост за меня любимого без слов уминала поросёнка. Особенно старался толстый Женька, поросячье мясо исчезало в его пасти вместе с жареными косточками. Ольга даже прекратила на миг собственное поглощение, услышав зубодробительный хруст, и уставилась на друга.

   – Ты что? – недовольно обратился он к предмету, препятствующему его вкусовой медитации.

   – Жду, когда захрюкаешь! – отпарировала Ольга.

   Все опять дружно захохотали.

   Мне надарили множество разных подарков. Одним из них был костяной рог для вина с чеканной серебряной окантовкой и цепочкой от основания до острого кончика.

   Массивный рог  вмещал поллитру  вина.

   Конечно, обновила его Лариса, а не именинник.

   Она с жадным удовольствием поглотила из полного рога больше половины аштарака и, наверно, бы всё, не верни я его себе по праву в момент передышки  пития.

   Позвонили в дверь. Я пошёл открывать. Пришли поздравлять нежданные гости. На пороге с бутылками коньяка и шампанского стояли Олег и Владимир, господа офицеры из местного гарнизона.

   Это были дружки того хромого капитана, который совратил мою жену. После моего похода к нему, они нанесли визит мне и просили не разглашать перед правоорганами подробности из жизни войскового рассадника венерических болезней.

   Я обещал, что толку – Татьяна уже уехала навсегда. Но, хоть и выпил с ними, явно в гости больше не ожидал. Однако не гнать же их.

   Разлили шампанское.

   Олег – старший лейтенант, гренадёр с усиками, быстро завладел вниманием общества и дам, в первую очередь.

   Он произнёс в мой адрес витиеватый тост:

   – Мы познакомились с Вадимом при сложных обстоятельствах нашей противоречивой жизни. Но что есть жизнь? Жизнь есть игра! И все меня поддержат: Вадим – один из блистательных артистов на сцене жизни! Такое общество золотой молодёжи и прекрасных дам, может собраться только вокруг незаурядного человека. Вадим я пью за твой талант истиного ценителя жизни!

   Все дружно выпили, и пошла обычная вакханалия пьяного веселья.

   Дам у нас, благодаря приходу господ офицеров, сразу стал недобор, и они переходили в танцах из рук в руки к их шумливой  радости.

   Олег танцевал с Ларисой, что-то шептал ей, но та отрицательно качала головой.

   Мне стало ясно, чем вызван визит велеречивого лейтенанта и его спутника, войскового фельдшера. До офицерского притона дошёл слух о роскошных акселератках в моём окружении и, в первую очередь, о неотразимой Ларисе.

   Пресыщенные искатели сексуальных приключений искали новый блядский контингент для удовлетворения похоти.

   Похоже, гренадёр втюрился в Ларису сразу, впрочем, как и все мужчины, но я понимал, что в данном случае так просто всё не обойдётся.

   Так и вышло.

   Они вдвоём  незаметно исчезли из комнаты.

   Но это засёк Фаукат:

   – Посмотри, чем занимается твоя подруга в туалете! – сообщил мне друг.

   Дверь в туалетную комнату была незакрыта. Лариса, ввиду сильного опьянения, даже не задвинула штырёк, а блистательному ловеласу к наглости было не привыкать.

   Он не просто целовал девушку, а, облапив обольстительную задницу под приспущенными трусами, нагло залез ей в задний проход указательным пальцем. Рефлексивно затрепетали чувственные ягодицы.

   Я отшвырнул воздыхателя за шкирку в коридор, в котором через момент развернулся махач.

   Больше всех махался Фаукат. Менты, вообще, ненавидят военных, особенно, когда они нахальней  их.

   Федя оседлал, в конце концов, лейтенанта на полу узкого коридора и методично долбил его морду кулаком.

   Фельдшер-капитана надёжно удерживали Сашка с Игорем, а Женька стал могучей преградой между воинами.

   Воспользовавшись суматохой, оторва выскочила из квартиры и убежала.

                                           XXVII

   – Так всё! – сказал я себе на следующее утро. – Хватит с меня.

   Три дня Лариса не подавала голоса.

   А я находился всё это время в состоянии полумёртвой прострации, как, вероятно, чувствует себя человек в последние дни жизни. Не хотелось ни есть, ни пить. На работе на обращения ко мне отвечал  односложно без всяких эмоций. И выходить из депрессии не хотелось совсем. Звонили ребята, которые устраивали компании на праздник Октября, но я отказался от всего.

   В таком состоянии, лежащим на тахте – глаза в потолок, застала меня Лариса накануне праздника.  Она зашла, как обычно, открыв дверь своим ключом, прошла, не снимая беличью шубку, было уже холодно, и села на кресло у стола.

   «Значит, проняло совесть»,– подумал я, – «если не раздеваешься блядь и не бросаешься в половую атаку, как обычно».

   – Что думаешь делать на праздник? – спросила она.

   – Ничего, – односложно ответил я.

   – У меня компания собирается завтра, приходи.

   – Нет. Отдай сама мои ключи.

   Девушка отстегнула два ключа и положила на стол.

   – Я пригласила специально для тебя Карину.

   – Для меня?

   – Ну, поняла, что мы с тобой не пара. А Карина точно для тебя, медсестра, тридцать пять, дочь уже взрослая, учится в Е-бурге. Она одна в квартире живёт. Такая обаятельная, умная, скромная – тебе понравится.

   – Спасибо за заботу. Ты не забудь забрать заявление из загса, я позориться не пойду, и так прогремел  на весь город.

   – Заберу сразу после праздника. Так придёшь?

   – Нет! Уходи.

   – Ты зря, Вадик. Неспокойно у меня на душе, как будто …

   – Много текста Лариса, – оборвал я её, – пустое всё!

   Она вздохнула и ушла.

   Я лежал и питался своей самодостаточной хандрой, уставившись в стену.

   Седьмого ноября, вечером, сосед Женька заманил, всё-таки, к себе.

   Там, кроме Ольги, сидела Елена, та самая, выдающийся акт с которой довелось наблюдать мне, когда приходил к Виктору за Блэк Сабадом.

   Девушка работала в одной лаборатории с Женькой.

   Блядски привлекательное лицо Елены, как бы постоянно измученное сексом, всегда манило мужчин: ленивый обволакивающий взгляд из-под пушистых ресниц, чувственно расширенные ноздри, вспухшие губы.

   – Круг замкнулся, – подумал я.

   Елена чуть улыбнулась мне, как старому знакомому.

   Женька трепался во всю про охоту, он подстрелил ещё в октябре уток, которых сохранил до праздника, и теперь Ольга доставала из духовки обалденно пахнущие зарумянившиеся тушки.

   Выпили коньяку за поруганный Октябрь, в мать бы его.

   – Где Лариска у тебя? – спросила хозяйка.

   – Да пошла на х..! – выразился я, а у самого на сердце скребли кошки.

   – Всё бабло есть блядво! – поддержал Женька.

   – И я тоже?! – ощетинилась Ольга.

   – Ты тем более. От Мишки вчера еле увёл. Связалась, у него и хрен не стоит!

   – На меня встал!

   – Попробовала что ли?

   – Договоришься!

   – Ладно вам, – застенчиво зарделась Елена, – неудобно слушать!

   – Не вгоняйте скромную девушку в краску, – поддержал я её.

   Лена настороженно зыркнула на меня, а «семейная» пара заулыбалась.

   Выпили ещё, пошли танцевать.

   Я прижимал ленивое податливое тело «скромницы», положив левую руку на талию, а правую на подрагивающую ягодицу.

   Тут в памяти вспыхнуло, как «драл» Виктор голозадую смоковницу в оба отверстия, и одна волнующая деталь, на которую раньше, казалось, не обратил я внимания, впечатлённый общей поразительной картиной публичного акта.

   – Чё я вспомнил, – зашептал я жарко партнёрше в ухо.

   – Что? – опять зарделась Лена, интуитивно догадываясь, что речь пойдёт об интимном.

   – Какой чудный коврик чёрных волос вокруг маленького ануса у одной блондинки! – пошёл я нахрапом на сексуальное сближение.

   – Не надо! – испуганно оглянулась она на соседнюю танцующую пару.

   – Всю жизнь мечтал о тебе! – зашептал я, – ты удивительное создание.

   – Все вы так говорите!

   – Но не всем.

   Лена замолчала, только покраснела ещё больше. Она искренне стыдилась того, что привлекает всех мужчин, но это только распаляло желание.

   – Пошли ко мне! У меня тоже есть коньяк.

   – Нет, ты уйди один, я попозже.

   Сбывались мои воспалённые мечты во сне о обладании податливой мраморной задницей в то ещё время, когда не был я знаком с Ларисой.

   Знаете ли Вы, как лечит возвращение в мыслях к волнительным моментам прошлой жизни до встречи с субъектом, вызвавшим депрессию в настоящем времени?

   Сколько раз замечал я за собой непреходящее тяготение к предмету вспыхнувшей неутолённой страсти!

   Сославшись, что завтра рано вставать – ехать на рынок в соседний город, я покинул праздничную компанию.

   Входную дверь своей квартиры я оставил открытой. Разделся полностью, выключил свет и шмыгнул под одеяло в возбуждённом ожидании женского тела.

   Прошло, наверно, с полчаса, мой восставший орган безнадёжно вибрировал вздутыми кольцами.

   Наконец, хлопнула дверь. Слышно было, как в коридоре снимала и весила Елена шубу, потом шлёпнулись о пол сапоги и зашуршала снимаемая одежда.

   «О, умница! Сейчас она голенькая впрыгнет ко мне в постель», – сладко заныло тело.

   В следующий момент девушка, на самом деле вся обнажённая, уже сидела на мне.

   Но это была … Лариса!

   Метаморфоза превращения Елены в мою «невесту» поразила меня до паралича сознания, но только не мой независимый орган, который восторженно наслаждался  долгожданным  массажём.

   Лариса исступлённо кричала и царапала мне грудь.

   Я вцепился до судорог когтями в прыгающую задницу и кончал затяжным сумасшедшим оргазмом; было

совершенно всё равно, кто так неистово торпедирует меня.

   Моя любовь тоже затряслась в ответном излиянии и упала мне на грудь, пережав мои дыхательные клапаны копной  надушенных волос.

   – Ты откуда? – отодвинул я её за плечи.

   Она опять прижалась к моей груди, обхватила меня за шею и разрыдалась.

   – Что, что ты? Что случилось?

   – Они меня изнасиловали! – зашлась наездница рыданиями ещё больше.

   – Кто?!

   – Олег с Владимиром.

   – Господа офицеры?

   – Какие они офицеры? Сволочи!

   Я включил настенный светильник и рассмотрел Ларису. На лице никаких следов, только размазанная тушь, на бёдрах сбоку два больших синяка.

   – Ты же не пошёл ко мне, а они пришли раньше всех и споили  меня.

   – Ты приглашала их?

   – Я всем сказала к семи, а они в пять нагрянули. Я их на себя не приглашала, должны были  девки прийти!

   – Олега ты тоже не приглашала в туалет, – усмехнулся я.

   – Я пошла! Ты не любишь меня, некому пожалеть меня!

   – Как всё вышло?

   – Я ж говорю, споили, потом залезли …оба.

   Я представил, как можно залезть на женщину сразу двоим мужикам и содрогнулся.

   Нет, не от жалости. Захотелось до умопомрачения эту знойную самку, на которую тащатся кобели с изнывающими спермой яйцами.

   Я положил Ларису на спину, распахнул широко её бёдра и всмотрелся в ярко красную натруженную рану, в которой сегодня побывали уже три члена. Потом начал жадно впиваться в неё языком и хватать губами клитор.

   – О, я опять сейчас кончу, – задышала часто девушка, – ты не думай, с ними  было только противно, всё болит!

   «Знаю я, как тебе противно, здоровенная кобылица!» – распалялся я всё больше языком, – ты прискакала ко мне, возбуждённая жеребцами, чтобы излить соки со мной»!

   Почувствовав, что Ларису стало забирать, я оторвался ртом от растревоженной плоти и засунул в неё всю ладонь, нащупывая пальцами матку.

   – О, всунь в неё кулак! – потребовала ненасытная нимфоманка.

   Я сжал ладонь в кулак, прямо там внутри, и начал им крутить туда сюда, вжимаясь в ребристые стенки.

   Восхитительно хлюпала слизь, заполнив всю полость и, наконец, плоть взорвалась горячим потоком, а влагалищные мышцы судорожно, до боли обжали моё запястье.

   Я сумел с трудом вытащить кулак из заглотнувшей его пасти только минут через десять, когда Лариса забылась сном, с сопением дыша открытым ртом.

   Как-то позже я повстречал на улице Елену. Она открыла маленький секрет. Лариса не дозвонилась по телефону ко мне после акта изнасилования и позвонила Сашке, когда я уже ушёл. Информированная о ситуации, она прискочила ко мне, а с Ленкой у нас всё «оборвалось у самой жопы».

   На утро проснулся с подавленным настроением. В трезвом виде вчерашние «праздничные» новости воспринимались, отнюдь, не возбуждающе.

   Лариса чутко уловила мою мрачность.

   Она спрыгнула с тахты, как обычно, голая и подскочила к компьютеру. Потом начала что-то нащёлкивать.

   – Что печатаешь?

   – Не мешай, потом покажу!

   Я вытащил из тумбочки рядом с постелью бутылку с коньяком и приложился.

   Девушка включила принтер и отобрала бутылку для себя, потом подала листок.

   Это было заявление в прокуратуру об изнасиловании.

   «Да надо посадить этих сволочей!» – согласился я, прочитав заявление, оно описывало события столь страдательно, что я искренне, на этот раз, пожалел несчастную и сказал:

   – Подавай! А прокурору я позвоню, он знает меня.

   Я позвонил суровому блюстителю порядка примерно через неделю.

   – Засудить их гандонов! – потребовал я.

   – А ты кто Ларисе? – спросил прокурор.

   – Друг.

   – Так вот, друг, я их допрашивал, они не отрицают, что полезли на девку, но говорят,  что она напилась и разгуливала голой по квартире.

   Что по суду светиться будем? Я её сегодня вызову для показаний.

   – Ага, – ответил я и повесил трубку.

   – Ты что голая шаталась перед ними? – спросил я.

   – Ну и что! Я дома всегда хожу голая!

   – И перед мужиками?

   – Что мне теперь молчать в тряпочку? – расплакалась тут же она.

   А я не знал, что и сказать.

   Прокурор позвонил назавтра сам.

   – Ну что разобрался со своей подругой?

   – Разобрался.

   – Так и есть?

   – Может быть, – осторожно не возразил я.

   – Вот что, Олега разжалуют и выкинут за зону, он там зачинщик, а фельдшера уволят из части.

   И на этом крышка!

   – Крышка, так крышка, – согласился я.

                                         XXVIII

   Какие только мысли не терзали меня!

   Лариса совсем запила, а когда я сказал ей, что так не пойдёт, побила все остатки семейного хрусталя и убежала в свою квартиру.

   Встретившись случайно с Людмилой, я поделился с ней, с кем же ещё?

   Она запричитала:

   – Изведёт она тебя! Как её хамелеоны?

   – Опять сверкают всеми цветами!

   – Ну, точно, вернулась Меллюзина, ты с ней не справишься!

   – Но не могу я без Ларисы!

   – Давай познакомлю со своей подругой? Соня.

   – Кто она?

   – Преподаватель в техникуме. Красивая, порядочная, только у неё Танька.

   – Дочка?

    – Ну да. Тебе и надо с ребёнком, чтобы почувствовать ответственность за семью.

   – Не знаю.

   – Надумаешь, скажешь.

   Меня вызвали повесткой в кожный диспансер. Врач грубо прикрикнул:

   – Снимайте штаны!

   – Зачем? – искренне не понял я.

   – Исследоваться будем!

   – Зачем?

   – Вы как мальчик. Живёте с Ларисой Никишиной?

   – Это моя личная жизнь!

   – Личная. Пока заразу не разносите. Между прочим, она написала заявление, что Вы заразили её гонореей.

   – Знаете что?!

   – Я то знаю, – стал доктор грубым вновь, а Вы вот не знаете, что под статью попали.

   – Но если уж заразил кто кого, то тогда она меня!

   – Не наговаривайте на девушку шестнадцати лет! Не стыдно, совратить и развратить? Она сейчас на уколах в больнице лежит, по восемь штук в день.

   – Вы, доктор тоже купились на смазливую внешность, – взбеленился я.

   – Вы будете снимать штаны?

   Потрясённый последней новостью, я спустил джинсы, и врач глубоко залез мне катетером в головку.

   Через день он позвонил мне на дом:

   – Извините за грубость. Знаете, с кем она изменила Вам?

   – Я скажу Вам, если обещаете не притягивать к этому делу Ларису.

   – Обещаю, говорите.

    Я кратко рассказал врачу историю с господами офицерами.

   – Да это старые мои знакомые, – услышал я, – ладно, разберусь с ними.

   – А что со мной?

   – Вас судьба пощадила, триппер не успел перейти к Вам.

   Я сходил к подруге в больницу, мы тоскливо постояли в коридоре.

   – Не хотела рассказывать врачу про изнасилование, а с гонореей меня припёрло, мне Карина сразу всё объяснила.

   – Это медсестра, с которой хотела познакомить меня?

   – Да. Познакомить?

   – Не надо. Не надо нам никаких контактов.

   – Я понимаю. Не боишься, поцелую?

   Я молча потянулся навстречу. Уходил, слёзы катились из моих глаз.

                                          XXIX

   – Здравствуйте Вадим, это Соня, – раздался в трубке мягкий грудной голос.

   «Значит, всё-таки, Людмила сводит меня с ней, ну что ж, что в мире не делается, всё к лучшему».

   – Здравствуйте Соня. Очень рад, что Вы позвонили.

   – Знаете, мы живём в современном мире, ничего, что я первая знакомлюсь?

   – Нормально, значит Вы продвинутая.

   – Уже ёлку в парке поставили. Не хотите вместе посмотреть?

   – Хочу. А сколько Вам лет, ничего, что у женщины спрашиваю?

   – Ничего. Двадцать шесть.

   – Соня, а мне сорок два. Стар,  для Вас.

   – Я знаю, Люда сказала. А у меня Танька. Три года.

   – Отлично! Давно не катал детей на плечах.

   Голос женщины потеплел:

   – Вот что, как лучше? Может быть, сначала заглянете ко мне?

   – Спасибо, прямо сейчас?

   – Да.

   Соня назвала свой адрес, и я направился к ней через магазин. Поразмыслив немного, прихватил  пару бутылок сухого вина.

   «Уж очень легко всё получается, – размышлял я по дороге. – Что-то не так, наверно, не такая уж она красавица». И подготовился, на всякий случай, к скидке на «товарный вид».

   Но Соня в скидке не нуждалась. Дверь открыла высокая черноволосая девушка с выдержанными правильными чертами лица.

   – Сказка, какая то, – подумал я.

   Притягательная сексапильность Сони больше всего заключалась в редком сочетании удлинённой шеи, узких плеч и талии с пышными верхними и нижними формами. Я даже задохнулся от желания, давно не был с женщиной, но надо было пока играть джентльмена.

   Большое значение имеет первый взгляд женщины на мужчину – она всегда, не сознавая, примеривается: легла бы с ним в постель?

   Взгляд Сони был обнадёживающий. Видимо, она тоже приготовилась к скидке на мой возраст, но лет мне всегда давали меньше на целый десяток.

   – За знакомство с милой дамой! – протянул я бутылки с цинандали.

   – Хорошее вино, – оценила Соня.

   – Пойдёмте в кухню, Танька в комнате пока спит, – просто сказала она.

   Если женщина нравится – в ней нравится всё. Сонин голос звучал как песня.

   «Главное – не спугнуть чудо, не ускорять события», – испугался я и решил пока ничего у Сони не спрашивать. Но она сама с естественной простотой рассказала основное: от мужа ушла, вернее, переехала в наш город, сразу после рождения Таньки – в парне проявился алкоголик. Была у неё здесь в городе любовь с ровесником, но бросила его – не созрел для серьёзных отношений. Наконец, последний роман у неё был с мужчиной старше меня, женатым, по-видимому, из начальников в техникуме, она вспомнила о нём с добром, но сказала, что нечего разрушать семью.

   Мы незаметно перешли на «ты».

   – Ну, значит, я подходящий для тебя, холостой и созревший.

   – Дети у тебя есть?

   – Дочь от первого брака, учится в институте, в Москве, приедет к Новому Году.

   Через час мы с Соней и Танькой на моих плечах гуляли в парке, как добрая семейная пара. Я понял, что Соня решительная женщина и ищет подходящего супруга, но с ней, пока даже не целованной, мне было так хорошо, что я, впервые за долгое время, просто наслаждался синим вечером, хрустом снега под ногами, парковой музыкой из динамиков, и целиком погрузился в атмосферу близкого праздника. Она тоже улыбалась во всю, но тут, вдруг, над озером стали стрелять салют, проверяли ракетницы к Новому Году. Танька испугалась, заплакала, и мы поспешили домой.

   Там Соня уложила её в кроватке в комнате, а мы опять уселись на кухне и за разговорами поглощали цинандали мелкими глотками. С Соней можно было нескучно говорить на любую тему.

   – Я так люблю своих детишек, – рассказывала она – они на базе восьмилетки, такие любопытные.

   – Что ты им преподаёшь?

   – Математику, знаешь – это не скучная наука.

   – Знаю, особенно нелинейные уравнения, – пошутил я.

   – Ну, они до этого не дошли, а нелинейные уравнения на самом деле интересная вещь.

   – По серьёзному, да, – согласился я, – вся жизнь – сплошные нелинейные уравнения со многими неизвестными.

   – И в жизни приходится расставлять приоритеты, чтобы решать эту сложную науку.

   – И не дай бог, пропустить и не понять одно, казалось бы, незначительное неизвестное, – поддержал я.

   – И тогда вся жизнь сломается.

   – Мне это знакомо.

   – Люда рассказывала кое-что про тебя с Ларисой.

   – Ну, не буду плакаться.

   – Тогда расскажи про свою работу.

   – Работу свою люблю. Это вычислительный комплекс, который автоматизирует труд конструктора.

   – Интересно. Конструктор ведь рисует чертежи?

   – Чертежи рисует чертёжник. Конструктор их разрабатывает.

   – Наверно, скорее, составляет из известных элементов. У нас был курс конструктора.

   – Вот именно. Чертежи известных элементов – макро закладываются в память машины, а потом конструктор одним нажатием кнопки помещает их на поле и составляет из них новое устройство, а машина сама рисует чертёж.

   – Значит, чертёжников можно увольнять?

   – Можно, – вздохнул я, – но не нужно, им тоже хочется кушать.

   – Эта машина дорогая?

   – Пятьсот тысяч долларов.

   – Ого, должна же она окупаться!

   – Перевернуть мир, сложившиеся отношения в нашей системе трудно.

   – А ты можешь устроить экскурсию на машину моим ученикам?

   – Конечно!

   – Я думаю, что с твоей помощью притяну свою математику к твоей машине, и это понравится ученикам!

   – Ты такая расчётливая, мне страшно становится.

   Соня внимательно посмотрела на меня и сказала:

   – Не всегда.

   Я придвинулся близко к ней. Она неосознанно приоткрыла ротик. Я рассмотрел её мелкие жемчужные зубки и медленно приблизил к ним свой рот. Почему-то мне хотелось добраться языком именно до этих зубок. Она догадалась об этом, улыбнулась и сама поцеловала меня раскрытым ртом. Дождавшись от меня ответного, обжавшего её губы поцелуя, она пропустила внутрь мой язык к своим влажным перламутровым изделиям природы.

   Потом я сказал то, что не хотел:

   – Поздно уже, пойду. Тебе спать надо.

   – Иди раскрой в комнате диван, – спокойно ответила она, – Танька уже спит, не включай свет.

   Я раскрыл и застелил простынёй диван. Разделся и сел на него. В окно светил с улицы фонарь, мой напряжённый слух уловил слабый шум воды в ванной.

   Она появилась тихо и неожиданно в мохнатом халатике. Я сделал движение руками, чтобы проверить – что под ним, но она сама сбросила его. Она знала силу красоты своего тела и стояла неподвижно, чтобы я лучше рассмотрел её.

   Конечно, мой орган откликнулся стойкой реакцией на это чудо природы, а я сам застыл, как под гипнозом. Впечатляющие бёдра при узенькой талии и чуть обозначенном животе. Говорят – о вкусах не спорят. Но, не зависимо от вкуса, каждый мужчина предпочтёт ровные, полноватые женские бёдра, чтобы они сходились без щели, когда женщина их сомкнёт. Настоящая красавица должна иметь также чуть полноватые, не узкие икры и щиколотки и, при этом, небольшой размер ступней. При наличии всех этих условий женщина может именоваться ДАМОЙ.

   Дамы доставляют наслаждение мужчинам, вплоть до оргазма, одним только любованием их формами, даже без обладания телом.

   Передо мной стояла дама. Груди её чёткими полусферами расположились строго по горизонтальной линии симметрии.

   Многоопытный Фаукат как-то прочитал мне лекцию:

   – Говорят, чтобы узнать размер влагалища, надо смотреть на рот женщины. Или говорят, чем меньше ладони, тем меньше ОНА. Всё ерунда – так не всегда бывает.

   – А как бывает?

   – Знаешь, ни разу не подводило: маленькие соски на груди – маленькое отверстие внизу!

    У СОНИ БЫЛИ МАЛЕНЬКИЕ СОСКИ.

   Я перевёл взгляд на богатый чёрный треугольник под её животом, потом на объёмные полушария ягодиц, и дыхание моё перехватило. Я сделал то, что больше всего хотел – обхватил и плотно сжал в ладонях эти упругие сокровища.

   Потом медленно провёл пальцами рук по самой любимой мной черте в женщинах – черте, разделяющей попу на две половины. Насладившись этой роскошью, я перевёл руки на талию Сони и усадил её на диван.

   Также медленно, стараясь напоить свои глаза и ладони телом богини, я разжал её бёдра и раздвинул пальцами половые губы. Свет фонаря как раз падал на вожделенное отверстие и растянутый на пальцах ромбик переливался изнутри сочно красным влажным цветом. Я потёр его сначала кончиком носа, касаясь одновременно холмика клитора. Соня испустила сдавленное: «Ах»!

   Я просунул два пальца правой руки как можно глубже, примяв большим пальцем клитор и, наконец, ощутил кончиками пальцев раздвоенное устье матки.

   Соня крепко сжала ягодицы, выпячивая матку вверх, чтобы помочь моим проникновениям и застонала. Я вытащил пальцы и слизал с них приятно пахнущую сверкающую слизь.

   О, это были ферромоны высшей пробы!

   Этот запах привёл меня в исступление, и я залез во влагалище всем языком.

   Слизывая со стенок росу жизни, я глубоко сожалел о несоответствии своих лицевых органов размерам и форме великолепной вагины, не позволяющим им утонуть и раствориться в ней.

   За то пришло на ум, что уж член точно гармонично сочленится с облегающей пещеркой, в чём я и убедился, медленно введя в неё орган. Не только раздувшимися от возбуждения стенками пениса, но и всем сердцем я почувствовал спазматические волнообразные сокращения внутренних Сониных колец, и мы кончили с ней одновременно.