Текст книги "Пять лет на площади (1989-1993 гг.)"

Автор книги: Эдуард Зенкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Свой «красный уголок» появился и у сторонников впавших в немилость левых организаций (возле Музея Ленина). Здесь ругали «перевертышей, предателей и перерожденцев», по вине и при непосредственном участии которых был осуществлен «августовский контрреволюционный переворот».

Прошел всего лишь месяц после августовских событий, а радикальные демократы устроили митинг против демократов, пошедших во власть, за их авторитаризм и диктаторские замашки (в основном против Г.Попова и его команды в мэрии Москвы). Митинг состоялся в воскресенье 22 сентября в 16-00 на Манежной площади (день выдался серенький, плюс 15 градусов). Организовали его ДПР, СДПР, НПР, РХДД, «зеленые», анархисты (не КАС). Несмотря на значительное число организаторов, на митинг пришло не более 5 тыс. человек. Флагов тоже было немного: несколько бело-сине-красных, флаг ДПР, бело-красно-желтый (осетинский), черный и, давно не появлявшийся на митингах демократов, андреевский флаг. Лозунги были с антиПоповским содержанием: «Мэрия Москвы – КПСС сегодня», «Гавриил – бедоносец», «Г.Х.Попов – наследник КПСС», «ГХЧП» (при этом буква «Х» в обоих случаях была выполнена в виде свастики, а буквы «СС» – в виде эсэсовских молний).

На митинге выступили: Дайнеко (депутат Моссовета), представитель от ДПР, Жуков (РХДД), Шубин («зеленый», бывший КАСовец), Боровой (предприниматель), Денисов, Воронов (СДПР), Филимонов (депутат Моссовета), Левин (Свободная Россия), представитель ДПР-Москва, Проселков (Свободная партия), Марков (деп.Октябрьского райсовета), Иванов (РНФ), Червяков (анархист).

Основное содержание практически всех выступлений сводилось к тому, что после разгрома ГКЧП соблюдение законности не стало правилом для части демократов. Во власть приходят перекрасившиеся коммунисты, а бывшая партноменклатура протаскивает наверх своих людей (Никольский, Брячихин). Попов – это человек старой и новой номенклатуры. Его группа тащит на ответственные должности в ГУВД и УКГБ Москвы только своих (Мурашов и Савостьянов). Приватизацию тоже делают только для своих, минуя аукционы. Ни одно здание, принадлежавшее КПСС, не передано народу. Народ в очередной раз обманут, лидеры Дем.России желают полной и абсолютной власти.

По словам Константина Борового, началась травля лидеров новых оппозиционных демократических движений и даже запланированы теракты против них, что в итоге может привести к гражданской войне.

Представитель от московской организации ДПР заявил, что на счетах КПСС в западных банках находятся от 30 до 200 млрд. долларов, которые предполагается вбросить сюда и приватизировать практически всю бывшую советскую экономику. Тогда, мол, КПСС будет в полном смысле хозяином страны – и в юридическом, и в экономическом, и в политическом.

Иванов стал доказывать, что никакого правого переворота в августе не было, что был левый переворот, а России левизна не нужна. Попов узурпировал власть. России никто не поможет: «ни дядя Сэм, ни Попов, ни Ельцин». Призвал к организации всеобщей политической забастовки.

На этом митинге впервые при большом стечении людей прозвучал термин «приХватизация». Прозвучал он из уст полковника Проселкова, давшего соответствующую оценку действиям Попова и его команды в отношении раздела собственности КПСС. Он же призвал защищать Советы и выступить против грабительских цен, которые растут ежедневно, несмотря на снятие Павлова с должности руководителя правительства страны.

В заключение Шубин зачитал обращение митинга ко всей демократической общественности. В обращении давалась негативная оценка деятельности московской мэрии; осуждалась номенклатурная и партийная приватизация, в противовес которой предлагалось проводить народную, гласную приватизацию; прозвучал призыв не превращать в вождя популярного политического деятеля (т.е. Ельцина) и установить в стране верховенство закона и реальное разделение властей.

Когда Шубин зачитывал резолюцию, то стоявшие неподалеку ребята-анархисты начали говорить в его адрес колкости, чтобы слышали все окружающие: мол, КАС раскололась, они не настоящие «черные» анархисты, да и вообще КАСовцы – это комсомольцы, а сейчас комсомол разогнали и они подались кто куда – делать политическую карьеру (на самом деле, спустя какое-то время бывшие лидеры КАС Исаев и Шубин объявились: один – в Московской федерации, а затем в лидерах ФНПР и депутатом Госдумы, а другой побывал и в Московской федерации, и в советниках по экологии у вице-премьера Немцова).

Собравшиеся довольно бурно реагировали на выступления ораторов, периодически скандируя: «Позор, позор» (в адрес Попова и его команды) и «Долой, долой» (в адрес перекрасившихся номенклатурщиков). Состав митингующих отличался от предыдущих митингов демократов тем, что на нем преобладали люди, одетые не «в фирму», а в старую советскую одежду, донашивавшие ее.

В конце митинга к толпе подошли участники «ленинской цепочки», которые после августовских событий приняли решение защищать Музей и Мавзолей Ленина в связи с их возможным закрытием. Прибывшие (во главе с Анпиловым) попытались объяснить рядовым демократам суть августовского государственного переворота, однако ничего кроме взаимной перебранки у них из этого не вышло (в скором времени лидеры «ленинской цепочки» основали «Трудовую Россию» и Российскую Коммунистическую рабочую партию – первые относительно массовые оппозиционные организации левого толка).

*****

Три дня спустя, в среду 25 сентября, с 18-00 до 20-00, перед зданием Моссовета на Тверской провели свой митинг умеренные демократы из Дем.России и ДДР. На этот митинг, в отличие от митинга радикалов, пришло в пять раз больше людей – примерно 25 тысяч (было пасмурно, плюс 18 градусов). Наряду с несколькими российскими флагами, над толпой развевались флаги РУХа, осетинский и черно-красный (одной из фракций анархистов). Вел митинг Шемаев. Выступавшие защищали новую исполнительную власть, в том числе и Попова, от нападок радикальных демократов. Наиболее примечательными были установочные выступления Шеварднадзе и А.Яковлева.

Шеварднадзе вспомнил августовские дни, когда, по его словам, «все честные граждане Москвы были на баррикадах у Белого дома и отстояли свободу». Тогда, мол, никто не задавал вопросы, кто и к какой партии принадлежит. Сейчас надо заниматься практическими делами, т.к. спад производства составит к концу года 2О% и страну ждет суровая зима, а это страшно. Когда начинали перестройку, говорили о необходимости передачи власти Советам. Но наряду с этим демократы говорили, что без сильной исполнительной власти нельзя проводить реформы. Москва оказалась запущенной. Продуктов нет, принимаемые решения не выполняются. «Слава богу, что мы избрали мэра города, который знает, что надо действовать смело и решительно». От имени ДДР попросил поддержать Попова, Собчака, Ельцина и тот поворот Горбачева, который он совершил после путча. Новая опасность для страны состоит также в том, что на арену выходят правые силы, фашисты и всем демократическим движениям и партиям надо стоять на единой платформе (по ходу его выступления толпа периодически скандировала «Правильно, правильно» и «Попов, Попов»).

Яковлев начал с того, что до 19 августа и после некоторые демократы ругали и ругают Попова за то, что он делает что-то не так. Но он борец за свободу и демократию. Надо его оценивать с точки зрения той пользы, которую он приносит народу. А вместо этого звучат амбициозные протесты, кое-кто занимается его травлей. Пора кончать с охаиванием исполнительной власти и всем вместе решать одни и те же задачи.

В выступлениях некоторых ораторов часто звучали слова «экстремисты», «популисты», «запретить», «распустить» и т.п.

Заславский: «Мы выступаем в поддержку законных властей, против которых некоторые экстремисты и популисты начали грязную борьбу. Не допустим диктатуры популистов!»

Якунин призвал распустить Советы всех уровней (скандеж толпы: «Распустить, распустить»). Надо выбирать не только мэров и префектов, но и губернаторов, назначаемых Ельциным. Попов пользуется международным авторитетом и Америка окажет ему помощь. Нужна сильная исполнительная власть. «Не допустим, чтобы еретики от демократии препятствовали нам!» Толпа поприветствовала и это...

Боксер и Вик.Миронов отвергли обвинения в адрес мэрии и Попова, звучавшие в последнее время, за якобы проявленную ими трусость в августовские дни. Мол, Попов 20 августа был в Белом доме, а Лужков «крепкими русскими словами руководил доставкой арматуры и бетонных плит» на баррикады у Белого дома.

Когда Шнейдер (из команды Попова) сообщил собравшимся, что руководителем ГУВД Москвы назначен Мурашов, толпа устроила овацию.

В резолюции митинга отмечалось беспокойство по поводу действий «крайне левых и популистских кругов» (на тот момент у либералов в «крайне левых» ходили те, кто организовал митинг на Манежной); осуждалась атмосфера безвластия в городе и выдвигалось требование провести новые выборы, а до этого – опрос или референдум, чтобы выяснить, какая форма власти больше устраивает горожан; прозвучал призыв убрать представителей КГБ из Советов всех уровней. И в заключение: «Да, работе, а не забалтыванию решений! Да, критике, а не критиканству!»

Минут за 30 до окончания митинга по краям толпы появились радикалы с лозунгами: «ДДР – партхозклуб», «Критика – вакцина от диктатуры», «Закон – выше президента и мэра», а из окна второго этажа Моссовета, где находились помещения для депутатов, кто-то выставил плакат с надписью: «Мафия – мэрия». Сторонники Попова стали отгонять радикалов, но те, отойдя на небольшое расстояние, так и простояли с лозунгами все оставшееся время.

*****

До 7 ноября, когда левые провели свою первую массовую демонстрацию, состоялись две акции: одна – незапланированная – в день похорон певца Игоря Талькова 10 октября, а вторая – организованная профсоюзами – 23 октября.

Талькова убили в Ленинграде во время концерта. Хоронили в Москве. Панихида прошла во Дворце молодежи на Комсомольском проспекте. Очередь в зал для прощания вытянулась примерно на 300 метров. Собралось не более 5 тыс. человек, в основном патриотически настроенная интеллигенция, много офицеров.

О возможных причинах убийства Талькова мнения в прессе разделились. Газеты демократической ориентации считали, что это обычное уголовное преступление. Патриотические издания писали о преднамеренном политическом убийстве, поскольку певец пользовался популярностью как исполнитель песен патриотического содержания. Собравшиеся на похоронах Талькова придерживались, естественно, второй точки зрения.

Когда гроб с телом Талькова вынесли из зала с намерением установить его в обычный ритуальный автобус, толпа запротестовала и стала скандировать: «На руках, на руках» (одни предлагали пронести гроб на руках какую-то часть пути, а наиболее ретивые – вплоть до Ваганьковского кладбища, т.е. примерно 5 километров). Организаторы и милиция вроде бы пошли на компромисс и пустили ритуальный автобус, с установленным в нем гробом, на медленной скорости с тем, чтобы он передвигался в окружении толпы. Возглавили шествие люди из васильевской «Памяти», одетые в офицерскую форму царских времен. Вперед вынесли российский триколор и икону.

Проехав по проспекту метров 300, автобус резко прибавил скорость и оторвался от толпы. Обманутые патриоты закричали и засвистели, в адрес милиции понеслись проклятия и обвинения в поддержке жидо-масонов, но автобус и организаторы похорон, в числе которых были актер театра на Таганке Борис Хмельницкий, экстрасенс Джуна Давиташвили и поп-певец Муромов, беспрепятственно проследовал в сторону Садового кольца.

На следующий день в некоторых газетах появились сообщения о том, что расходы на организацию похорон Игоря Талькова взяло на себя общество «Память».

В среду 23 октября свой митинг провели российские профсоюзы (в рамках недели действий за интересы трудящихся). Митинговать было из-за чего, так как осенью продовольственное снабжение в городе значительно ухудшилось. В большинстве семей основными продуктами питания стали хлеб, картофель, макаронные и крупяные изделия. Сахар отоваривался только по талонам (в очередях приходилось простаивать по 3-4 часа). Молочные продукты раскупались в течение первых полутора-двух часов после открытия магазинов. Мясные и колбасные изделия, иногда появлявшиеся в магазинах, были такого качества, что их отказывались есть даже домашние животные. Многие люди недоумевали, куда могли в одночасье подеваться продукты, учитывая, что предыдущий 1990 год был рекордным по урожайности зерновых.

Листовки о митинге распространялись на некоторых предприятиях за несколько дней до его проведения. Предполагалось, что он состоится на Советской площади в 17-00. Затем в газетах появились противоречивые сообщения о месте и времени его проведения: в одних говорилось, что митинг пройдет в то же время и на том же месте, что было указано в листовках. В других газетах писали о Манежной площади и начале в 19-00. В итоге, митинг прошел на Манежной площади в 17-ОО и продолжался всего лишь 40 минут. Людей было не очень много – не более 20 тыс. человек.

Выступившие на митинге лидеры от ВКП (бывший ВЦСПС) и ФНПР, а также некоторые активисты осудили бездействие властей в ситуации, сложившейся с обеспечением трудящихся продовольствием и защитой их прав. Но по тому, как они это все говорили было понятно, что дальше правильных слов дело не пойдет. Профаппаратчикам просто было необходимо обозначить свою якобы борьбу за интересы трудящихся (профсоюзные активисты и аппаратчики составляли примерно треть собравшихся).

Поддержать митингующих пришли группы коммунистов (с красными флагами) и анархисты (с черными).

После митинга на площади осталось 4 тыс. человек, в основном люди старших возрастов. Разбившись на группы, они горячо обсуждали текущие события. В центре одной из групп выступал Жириновский, ставший очень популярным среди обывателей после последних президентских выборов, когда он был зарегистрирован кандидатом в президенты России и получил доступ к средствам массовой информации. Из гущи толпы то и дело доносилось: «демократы обманывают», «я всем все дам», «единая Россия» и прочие фразы из его стандартного набора.

*****

В последних числах октября дефицитным стал хлеб. В очередях за ним приходилось простаивать по 1.5-2 часа. Народ запаниковал, поскольку до этого хлеб был практически единственным продуктом, продававшимся без больших очередей. Как и год назад, демократы обвиняли в саботаже аппаратчиков КПСС (хотя партия фактически не существовала), а те, в свою очередь – демократов – за неумение управлять экономикой. Кроме того, дем.пресса принялась обличать колхозно-совхозную собственность (мол, по этой причине страна не может сама себя прокормить) и призывать к введению частной собственности на землю.

28 октября на заседании Верховного Совета РСФСР с программой вывода страны из кризиса выступил Ельцин. В ней предусматривалось проведение либерализации цен (начиная с января 1992 года), приватизации государственной собственности, ее демонополизации и т.п. Обязанности премьер-министра Ельцин взял на себя, а возглавить проведение реформ по методу «шоковой терапии» было поручено новому вице-премьеру Егору Гайдару.

6 ноября Ельцин подписал указ о запрете деятельности КПСС на территории России. Еще раньше были отменены (как государственные мероприятия) традиционные «военный парад и демонстрация трудящихся» на Красной площади 7 ноября.

*****

С инициативой провести манифестацию 7 ноября в честь очередной годовщины Октябрьской революции (с 9-00 до 12-00, от Октябрьской до Красной площади), выступили Союз рабочих Москвы, ОФТ и недавно созданное объединение «Трудовая Москва». В городские исполнительные органы была подана соответствующая заявка, однако Попов с Лужковым поначалу запретили проведение демонстрации именно по этому маршруту, предложив место за пределами Садового кольца и время с 16-00 до 1800. За два дня до манифестации по телевидению выступил чиновник от Попова и сообщил, что руководство Москвы разрешает провести митинг на Октябрьской площади в утренние часы.

7 ноября день выдался пасмурный и слякотный (ночью выпал снег, который к утру стал таять; температура – около нуля). На Октябрьской площади собралось примерно 20-25 тыс. человек. Много красных флагов. Несколько портретов Ленина и Сталина. На самодельных транспарантах – лозунги против рыночной экономики, «шоковой терапии», грядущей «прихватизации», против политических деятелей-реформаторов (Ельцина, Горбачева, А.Яковлева, Е.Яковлева (новый руководитель Центрального телевидения), Шеварднадзе, Г.Попова), а также академиков-рыночников (Абалкина, Аганбегяна, Примакова, Петракова). На одном из таких транспарантов была надпись: «Что не смог Адольф – делает Майкл».

Среди собравшихся, как и на митингах демократов, большинство составляла интеллигенция (не переметнувшиеся на сторону властей партийные активисты и работники бывших партийных комитетов, преподаватели вузов, инженерно-технические работники предприятий, служащие). Рабочих было примерно 10-15%, пенсионеров 2025%. Средний возраст митинговавших составлял примерно 50 лет (у демократов – лет на 10 моложе).

Ораторы выступали с кузова грузовика, установленного возле памятника Ленину (начали в 9-00). Митинг вел Анпилов, являвшийся в то время депутатом Моссовета и лидером «Трудовой Москвы». Говорил он очень эмоционально, с надрывом и хрипотцой в голосе. Из более или менее известных деятелей левого толка на митинге выступили Слободкин (депутат ВС РСФСР), Якушев (лидер ОФТ), поэт Гунько (лидер движения «Единство»). Кроме них слово было предоставлено работнице прядильной фабрики, офицеру внутренних войск МВД, студенту МФТИ, ветерану войны – участнику военного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, капитану первого ранга ВМФ.

Все ораторы говорили практически об одном и том же, но каждый с учетом своей «отраслевой» специфики. В выступлениях чаще всего звучали слова: контрреволюция, переворот, капитализация, прихватизация, мафия, коррумпированные аппаратчики, перевертыши, извратили и предали социализм, измена Родине, продают страну, развалили такое государство, грабительский рост цен, нищета, голод, возродить КПСС, верность делу Ленина и т.д.

Когда некоторые из выступавших начинали говорить, что до 1985 года в нашей стране не было проблем, а магазины были забиты дешевыми товарами и т.п., по толпе прокатывался недовольный ропот: мол, нечего преувеличивать – было получше, чем сейчас, но не до такой же степени.

Толпа, в целом, вела себя достаточно спокойно и заводилась лишь в тех случаях, когда кто-либо из ораторов разражался проклятиями в адрес Горбачева и Ельцина.

В конце митинга Якушев зачитал резолюцию, в которой выдвигались следующие требования:

– ознакомить население страны с программой КПСС-ОФТ по выводу страны из кризиса, для чего потребовать эфирное время на радио и ТВ, а также публикации в «Известиях» и в других общегосударственных органах печати;

– не допустить усиления исполнительной власти в лице президентов, мэров и т.п. – «Вся власть Советам!»

– не допустить частной и аппаратной приватизации государственных предприятий; вопрос о формах собственности должны решать только СТК предприятий и сами трудовые коллективы;

– не допустить создания дикой рыночной экономики;

– не допустить развала армии, МВД, КГБ и других силовых и правоохранительных структур;

– отправить в отставку Горбачева, Ельцина и их приспешников и привлечь их всех к суду за измену Родине.

Когда прозвучало последнее требование, собравшиеся дружно проскандировали: «Под суд, под суд!»

После принятия резолюции поэт Борис Гунько прочитал стихотворение (у демороссов эта роль отводилась Евгению Евтушенко). В завершение включили фонограмму с хоровым исполнением «Интернационала». Слова партийного гимна подхватили, в основном, в передних рядах. Несколько десятков человек вытянули вверх руки со сжатыми кулаками.

В 10-30 организаторы принялись формировать колонну «головой» в сторону центра (оказывается, накануне поступило разрешение на проведение демонстрации к Васильевскому спуску, но без захода на Красную площадь). До начала шествия активисты очень интересовались оценками о числе собравшихся. Когда им говорили о 20-25 тыс. человек, они «по секрету» сообщали, что раз собралось больше 10 тыс., то скорее всего будет принято решение идти на Красную площадь, несмотря на запрет.

Впереди колонны вынесли транспаранты «Трудовая Москва», «Объединенный фронт трудящихся», «ОФТ», «Ветераны фронта и тыла», а также большое количество красных флагов. В 10-45 небольшой духовой оркестр заиграл марш «Прощание славянки» и колонна зашагала по Большой Якиманке в сторону Кремля. По пути оркестр исполнял «Священную войну», «Варяга», а также старые советские марши. Перед колонной шли отечественные и зарубежные корреспонденты (как обычно – россыпью)

Демонстранты беспрепятственно дошли до кинотеатра «Ударник», где поперек проезжей части выстроилась цепь милиционеров, преграждавшая путь в сторону Большого Каменного моста. Толпа, спокойно «проглотив» эту цепь, продолжила движение. Увидев это, организаторы выбежали вперед и стали громкими криками (чуть ли не матом) призывать передние шеренги развернуться направо в сторону Болотной площади. Слышались выкрики: «Не допускать провокации!»

При приближении к Москворецкому мосту милицейский полковник, возглавлявший сопровождение колонны от ГУВД, передал кому-то по рации, что к Васильевскому спуску приближаются примерно 10 тыс. человек, а на реплику одного из демонстрантов, что на самом деле в колонне в два раза больше людей, он снисходительно заметил: «Мы располагаем надежной методикой счета и не ошибаемся».

На Васильевском спуске колонну уже ждали немногочисленные цепи милиционеров. Выйдя на спуск, демонстранты без остановки продолжили движение в сторону Красной площади справа от храма Василия Блаженного. Милиция лишь обозначила свое противодействие. Организаторы безостановочно призывали демонстрантов соблюдать порядок. Вступив на площадь, передние шеренги, а за ними и все остальные, прокричали «Ура!». Затем колонна проследовала вдоль ГУМа к зданию Исторического музея и, повернув в сторону Мавзолея, прошла мимо него, остановившись напротив гостевых трибун поближе к Спасской башне. Всего на площади собралось не более 30 тыс. человек, с учетом некоторого числа присоединившихся к колонне по пути ее следования, а также тех, кто специально дожидался подхода демонстрантов в районе Красной площади и ее обычных посетителей.

Анпилов продолжил митинг, начатый на Октябрьской площади. Говорили, в основном, те же и о том же, но покороче. Первые 5 минут ораторы выступали с помощью мегафона, а затем им был предоставлен, по не понятно чьему разрешению, микрофон и включена стационарная громкая радиотрансляция на всю площадь. Возле ГУМа стояли две площадки с телекамерами и операторами возле них, которые вели телерепортаж неизвестно для кого.

Митинг длился с 12-00 до 12-30, после чего люди разбрелись по площади и, разбившись на кучки, продолжили обсуждение политических событий. Здесь же находились Зюганов, Косолапов, Пригарин, другие менее известные партийные деятели.

К некоторым группам подходили низовые активисты-демократы, примелькавшиеся по прошлым митингам, и вступали в дискуссии по вопросам социализма, ГУЛАГа, рыночной экономики и т.п. Как признавались некоторые из них, они не ожидали, что в поддержку коммунистов в этот день на площадь выйдет столько людей, в то время как к Соловецкому камню на Лубянке пришло всего лишь несколько сот человек. По их мнению, Ельцин и Попов совершают ошибки, если уж 7-го ноября, после всех предшествующих разоблачений большевизма, сложилось такое соотношение сил на улице.

Ближе к 13-30 справа от Мавзолея появился Жириновский, который через мегафон стал вести свою пропагандистскую работу, суть которой, несмотря на обилие слов, можно было свести к одной фразе: «Я создам единую Россию и всем все дам: каждой бабе по мужику, а каждому мужику по бутылке водки».

Вечером в программе «Время» показали эпизоды митингов на Октябрьской и Красной площадях, а также у Соловецкого камня на Лубянке. Последнему событию было уделено в два раза больше времени. Сообщили также, что на Лубянке собралось более 1.5 тыс. человек, в то время как о численности собравшихся на Красной площади было сказано, что там было несколько больше людей. В последующие дни в «Советской России» появилось сообщение о 90 тыс. собравшихся на Красной площади, а в демократических изданиях – о 10 тыс. человек.

*****

20 ноября после программы «Время» дали интервью с Ельциным о предстоящих экономических реформах. По сравнению с его выступлением в Верховном Совете России почти месячной давности ничего нового в этом интервью не прозвучало. Главное было в его заключительной части, когда он, как заботливый отец, в доброжелательной и мягкой манере, обратился к народу с призывом потерпеть полгода, после чего все пойдет на поправку.

Спустя месяц после ноябрьской демонстрации, в четверг 5-го декабря, «Трудовая Москва», «Единство», движение «Коммунистическая инициатива» и «маляровский» комсомол провели митинг на Манежной площади (с 18-00) в честь 50-летия начала Московской битвы. Людей собралось мало – около 3 тыс. человек, в основном пенсионеры и ветераны войны (пасмурно, ветрено, 5 градусов мороза).

Кроме двух десятков красных флагов, митингующие держали пять портретов Сталина и два портрета Жукова, а также несколько лозунгов следующего содержания: «Долой клику Горбачева-Ельцина!», «Долой белый дурдом!», «Демо-фашизм не пройдет!», «ССГ – недоношенное дитя М.С.Г.» На митинге присутствовали представители Жириновского с транспарантом «Либерально-демократическая партия».

Вел митинг Игорь Маляров, который сказал, что 50 лет назад наш народ развеял миф о непобедимости фашистов и не дал развалить страну; в 45-м году все государства уважали нас как великую державу, наш народ отстоял свою свободу под знаменами социализма и интернационализма, а сейчас идет предательство со стороны верхов, национальная вражда, капитализация и нищета.

После него выступили Анпилов, подполковник Терехов, ветераны войны и труда. Практически все ораторы говорили в том же ключе, что и Маляров, но каждый добавлял что-то свое: Анпилов призывал организовываться для отпора вновь формирующейся буржуазии; один из ветеранов предложил отдать под суд Горбачева; Терехов говорил о развале армии и о том, что «армия будет защищать и защищаться».

Люди вели себя спокойно. Многие говорили, что узнали о митинге случайно, т.к. информации о нем было мало: ни листовок, ни объявлений в наиболее людных местах.

*****

В воскресенье 8 декабря, в 12 часов дня состоялся митинг-пикет (пятый по счету) у посольства Латвии, которая к тому времени стала независимой. Вся эта серия митингов и пикетов у посольства шла под лозунгом «Свободу Парфенову!» (Парфенов -зам.командира рижского ОМОНа – после августовских событий был выдан российским руководством латвийским властям).

У посольства собралось примерно 2 тыс. человек. Наряду с несколькими красными флагами митингующие принесли один бело-желто-черный и два андреевских флага. В лозунгах, обращенных в сторону окон посольства, осуждались действия латвийских властей, а также Ельцин и Степанков (ген.прокурор РФ) за их решение выдать Парфенова Латвии.

На митинге выступили: жена Парфенова, Скурлатов (РНФ), священнослужитель катакомбной православной церкви, Жириновский, Анпилов, Алкснис, Коган и Петрушенко (трое последних – бывшие депутаты Союза). Практически все ораторы, сказав несколько слов в защиту Парфенова, затем больше говорили о политической ситуации в стране, т.е. ругали Ельцина, Горбачева, демо-фашистов и их реформы, которые ведут к развалу Союза и обнищанию народа.

Спустя некоторое время к посольству подошло несколько сот участников цепочки от Музея Ленина и над толпой заметно прибавилось красных флагов. По окончании митинга приняли решение идти колонной на Манежную площадь. Двигались по Покровке, Лубянской площади, Театральному проезду и Охотному ряду. Пока шли по относительно узкой Покровке, толпа под красными флагами выглядела довольно внушительно. Когда же вышли на Лубянку и далее вниз к Манежной площади, то эта пара тысяч людей, сбитая в «коробочку», затерялась на широком пространстве. Зато шли весело, всю дорогу дружно скандируя: «Советский Союз», «Ельцин иуда», «Попова долой», «Фашизм не пройдет», «Свободу ОМОНу».

Прохожие на улицах, кто осуждающе, а кто с одобрением (первых было больше), слушали скандеж демонстрантов, а частники, проезжавшие мимо, выразительно крутили пальцами у виска. Один из них, высунувшись из окна «девятки» чуть ли не до пояса, заорал на всю Лубянскую площадь в сторону демонстрантов, что они сумасшедшие и их время прошло.

Примечательный инцидент произошел перед выходом с улицы Чаплыгина, где расположено посольство, на Покровку. Когда один из демонстрантов, несший андреевский флаг, пристроился к первой шеренге, над которой реяли только красные флаги, то к нему подбежали анпиловцы и с криками – «Не лезь сюда со своим царским, буржуйским флагом» – отогнали его в задние шеренги. А ведь буквально за 5 минут до этого, у здания посольства кто-то из ораторов призывал к единению всех патриотов (правых и левых), дабы противостоять идущему развалу Союза, а собравшиеся дружно аплодировали ему.

Неприязненные отношения между различными группами формировавшейся в то время объединенной оппозиции наблюдались еще в течение полугода, до событий в Останкино, где и «красным», и «белым» в равной мере досталось от омоновцев. Лишь после заработанных от них синяков и шишек взаимная отчужденность между рядовыми участниками совместных политических акций заметно ослабла (но не исчезла вовсе).

*****

В этот же день – 8 декабря – руководители России (Ельцин), Украины (Кравчук) и Белоруссии (Шушкевич) втайне от общественности подписали так называемые Беловежские соглашения, в соответствии с которыми прекращалось действие законодательных актов от 30 декабря 1922 года об образовании СССР и провозглашалось создание Содружества Независимых Государств. Сообщения об этом скрытом сговоре появились лишь на следующий день, но уже во вторник 10 декабря (с 19-00 до 19-45) на Манежной площади состоялся митинг против этих соглашений.

Его организовали травкинская ДПР, кадеты, РХДД. Несмотря на важность происшедшего события, людей на площади было мало – 6 тыс. человек (пасмурно, минус 3 градуса). Наряду с демократами-патриотами на митинге присутствовала большая группа (примерно 500 человек) анпиловцев и такое же число ярых ельцинистов. Над трибуной возвышался российский триколор с надписью «Демократическая партия России», еще пять таких же флагов, но без надписей, держали стоявшие в стороне ельцинисты. Коммунисты принесли 18 красных флагов.