Текст книги "Бандит из Чертова Каньона"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10
СУД ДИКОГО КОТА БОБА

Бык сидел в углу салуна «Чикаго», наблюдая за игрой в «фараон». Было еще слишком рано, чтобы идти спать, а чтение он не любил. Даже если было что почитать, он не утруждал себя этим занятием, считая его бесполезным. Но в этот вечер никакого чтива, к счастью, и не было. Бык бегло просмотрел последние восточные газеты, которые привез почтовый дилижанс, и покончил с этим делом – до следующей поездки с грузом золота, которая должна была вновь привести его к соприкосновению с газетами. Он просматривал заголовки, более пристально изучал сводки с рынка скота – и отбрасывал газету прочь, глубоко удовлетворенный.

К нему подошел некий человек, пивший неумеренно и рьяно.

– Пей, парень, – приказал он, и это не было официальным приглашением.

– Я не пью, – тихо ответил Бык.

– А придется, – заявил радушный незнакомец. – Когда дяденька говорит «пей», надо пить, понял? Я плохой человек. Эхма! – И, вытащив револьвер, он начал палить в пол рядом с ногами Быка.

Внезапно какой-то другой человек обошел его с тыла, с силой вздернул за руку, держащую револьвер, и отволок в противоположный угол помещения. В этом углу под аккомпанемент зловещих богохульств он призвал его к осмотрительности.

– Так тебя и растак! – кричал не намного более трезвый приятель. – Тебе что, жить надоело?! Идиот болтливый! – И прошептал что-то на ухо первому человеку. Эффект был ошеломительный – забияка мгновенно протрезвел. Выпученными, засиявшими как звезды глазами он посмотрел на Быка, так и не сдвинувшегося со своего места.

– Надо смываться отсюда, – выговорил протрезвевший. – А то он может передумать.

– Я так и не понял, почему он не просверлил тебя, – заметил его приятель. – На твоем месте я бы извинился.

Медленно и нерешительно мнимый «плохой парень» пересек помещение, направляясь к месту, где сидел Бык. Тот не только не двинулся, но и в лице не изменился с момента, когда пьяница обратился к нему в первый раз. Мужчина остановился перед Быком со слащавой улыбкой на распухшей роже.

– Не обижайся, товарищ! Просто я немного перебрал. Я не хотел оскорбить тебя. Всего лишь шутка – вот и все, поверь!

Мгновение Бык сосредоточенно всматривался в его лицо.

– О да! – сказал он в следующую секунду. – Я узнал тебя. Ты тот самый болтун, который посмеялся над старым Диким Котом пару месяцев назад. Кстати, когда ты вернешь оконную раму, которую унес с собой? Я слышал, Хэм страшно буянил из-за нее. – Пока Бык говорил все это, на его лице не промелькнуло и тени улыбки. – Я, правда, там не был, но мне все очень хорошо описали.

Его собеседник попытался придумать какой-нибудь остроумный ответ, однако не сумел и с позором удалился под взрывы хохота картежников, ставших свидетелями их короткой беседы.

Бык тоже встал.

– Уже уходишь? – спросил кто-то из его знакомых.

– Думаю, да. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Бык.

Он вышел из салуна и шагнул в ясную звездную ночь. Невольно он взглянул в северо-восточном направлении, в сторону ранчо «Застава Y». Диана была там. Долгое время он неподвижно стоял, глядя на безводную равнину в лунном свете. Она простиралась до самых ног его любимой Дианы. Кто знает, что за чувства таились под непроницаемой маской спокойствия, застывшей на его лице?

Пока он так безмолвно стоял, откуда-то из пространства между салуном «Чикаго» и «Приютом Хэма – ликеры и сигары» до него донеслись голоса.

– Он сейчас там, – говорил один из них. – Если б там было не так чертовски много народу, я мог бы его достать.

– Лучше нам уйти. Ты скорее отыщешь кучу проблем на свою задницу, чем достанешь его, – убеждал второй голос.

– Все в порядке. Я знаю, что делаю. Нельзя, чтобы какой-то высохший ослиный хвост гонял меня из салуна. Я не могу уйти, не отомстив ему.

– В таком случае я пошел домой, – объявил второй голос. – Я-то свою норму знаю.

– Иди-иди. Я тоже пойду спать, но только после того, как отстрелю уши мистеру Дикому Коту.

– Ты идешь отстрелить уши Дикому Коту? После этого ты действительно будешь спать – но мне почему-то кажется, что вечным сном.

– Вот как? Тогда я иду, а ты стой и гляди, что будет!

– Нет уж, я ухожу, пока не поздно, – сказал второй, и Бык услышал, как он выходит из-за угла здания. Бык тут же шагнул обратно к входу в «Чикаго». Мгновением позже он увидел, как тот большой парень, который оттаскивал от него своего друга несколько минут назад, торопливо удаляется. Затем он сразу же увидел фигуру второго человека. Тот вышел из-за здания и приблизился к входу в «Приют Хэма».

Бык стоял как раз позади злоумышленника. Дверь в «Приют Хэма» была открыта. Мужчина сделал несколько шагов внутрь и затаился за одной из грубых и неказистых колонн, поддерживающих второй этаж. На другом конце помещения Дикий Кот Боб как раз поставил на стойку недопитый стакан виски, вытер усы рукавом и повернулся к столику с картежниками. В этот момент за ним была лишь задняя стена помещения. Он представлял собой великолепную живописную мишень, прямо как в тире.

Бык увидел, как незнакомец направляет свой револьвер в намеченную цель. Ни о чем не подозревая, беззащитный Дикий Кот отхлебнул глоток виски – возможно, последний в своей жизни. Бык стоял слишком далеко, чтобы схватить пьяницу, прежде чем тот нажмет на курок. Предупредить Дикого Кота было тоже невозможно. Существовала единственная альтернатива тому, чтобы в бездействии наблюдать, как трусливый убийца хладнокровно застрелит из-за угла старого Дикого Кота и кровь растечется по грязному полу заведения Хэма.

Именно эту жестокую альтернативу избрал Бык. Когда над дулом его револьвера поднялся дымок, чужой вскинул руки над головой, его ставшее бесполезным оружие с грохотом упало на пол и он повернулся, медля упасть. Его затуманенный взгляд наткнулся на Быка с суровым лицом и дымящимся револьвером в руке. Внезапно смертельно раненный человек издал пронзительный вопль.

– Это он! – закричал он, указывая на Быка. – Меня убил Черный Койот! – И бездыханное тело свалилось замертво.

Несколько мгновений Бык молча смотрел на лица посетителей. Помещение бара было битком набито мужчинами и женщинами, и все они уставились на него. Наконец он засунул револьвер обратно в кобуру и, смущенно улыбаясь, подошел к Дикому Коту Бобу.

– Этот парень хотел убить тебя, Боб, – объяснился Бык. – Он был пьян, но я не знал, как остановить его другим способом. Это тот, которого ты тогда выкинул в окно, помнишь?

Подвыпивший Хэм Смит поспешил отреагировать на происшествие. Прислонившись к задней стене бара, он направил указательный палец на Быка и заорал:

– Ты арестован! Ты арестован за убийство!

– Да напорись ты на сучок, – порекомендовал ему Бык. – Если бы я не достал этого парня, он бы прикончил Боба. У меня не было выхода.

– Вы все слышали, как он назвал его?! – визжал Хэм, указывая сначала на мертвеца, затем на Быка. – Черт возьми! Ты ты и ты, арестуйте же его, парни!

Никто не двинулся со своего места, за исключением Дикого Кота Боба, который подошел к Быку и встал рядом с ним, достав свои длинные револьверы с тяжелыми рифлеными рукоятками

– Кто хочет арестовать этого парня, пускай подойдет! – прорычал Дикий Кот Боб, и его водянистые голубые глаза с ужасным выражением уставились на шерифа.

– Вы все должны знать, что, когда я говорю, меня надо слушаться! – пронзительно взвизгнул Хэм. – Вы все слышали, как мертвый назвал его. Разве этого не достаточно? Да вы вообще когда-нибудь слышали о чувстве долга?

Двое-трое мужчин, друзья Хэма, нервно заерзали на своих местах. Бык, почувствовав опасность, вынул оба револьвера и теперь стоял рядом с Диким Котом во всеоружии, а его спокойные серые глаза бдительно следили за любым враждебным движением.

– Лучше сидите как сидели, джентльмены, – посоветовал он. – Вы все видели, что произошло. Вы видели, что я не мог сделать ничего другого. Если из-за того, что сказала эта задница, Хэм думает, что я и есть Койот, то почему он сам не подойдет и не арестует меня? Я не ищу себе проблем, но не желаю быть жертвой оговора какого-то дохлого ублюдка!

– Сдавайся! – потребовал Хэм Смит.

– Не пытайся быть чем-то большим, чем придурком, которым создал тебя Господь, – порекомендовал Дикий Кот Боб. – Если этот парень не Черный Койот, то он не виноват. А если бы он был Койотом, то ты бы не просиживал штаны в этом баре, а давно бы взял его – если бы мог. Верно? Но лично я не верю, что он Черный Койот, и у меня есть две старых плевательницы, которые думают так же, как я. Что скажешь, Хэм?

– Ладно, – подытожил Хэм после непродолжительного колебания. – Возможно, он застрелил того парня по ошибке. По домам, джентльмены!

Когда Бык и Дикий Кот Боб вошли в дом Донованов, Мэри заметила их через распахнутую дверь гостиной и окликнула.

– Заходите и выпейте со мной чайку, прежде чем ложиться, – пригласила она. Когда они зашли, она строго исследовала состояние Боба. Очевидно, результат осмотра удовлетворил вдову – ее лицо прояснилось.

– Я знаю, что виски в Хендерсвиле никогда не кончается, – сказала она. – Так что полагаю, у тебя кончились деньги, Дикий Кот.

Маленький старый джентльмен засунул руку в карман, извлек пригоршню серебра и с величайшим удовольствием сунул вдове под нос.

– Святые заступники! – воскликнула Мэри Донован. – У тебя деньги в карманах, и ты явился домой рано и трезвый! Не болен ли ты, Дикий Кот Боб?

– Я исправился, Мэри, – заверил ее хулиган и торжественно пообещал: – Я вообще больше не собираюсь брать в рот ни капли спиртного!

– Ты что, будешь уверять меня, что совсем не пил этим вечером? – подозрительно спросила она.

– Понимаешь… – Он колебался. – Понимаешь…

– Я все понимаю! – презрительно бросила она.

– Но, Мэри, я выпил совсем чуть-чуть! Неужели тебе жалко, если старичок примет перед сном один малюсенький стаканчик?

– Ладно, – уступила она, смягчившись. – Один маленький стаканчик не принесет вреда старичку. Я бы и сама от него не отказалась.

Дикий Кот снова полез в карман.

– Я как раз подумал об этом, Мэри, и кое-что тебе принес. – С этими словами он вытащил пинтовую флягу.

– Дьявол тебя проглоти, Дикий Кот Боб! – воскликнула она, однако с добродушной улыбкой потянулась к фляжке.

Бык встал, посмеиваясь.

– Спокойной ночи! – сказал он. – Я иду спать.

– Выпей с нами капельку, – предложила Мэри.

– Нет, спасибо, я ухожу, – ответил Бык. Чуть позже они услышали, как он поднимается по лестнице в свою комнату.

– Он хороший мальчик, – сказала Мэри, вытирая губы и закрывая фляжку пробкой.

– Да, он такой, Мэри, – согласился Дикий Кот, принимая у нее флягу. Несколько минут они удовлетворенно молчали.

– Что и говорить, одинокая жизнь у вдовы, это да, – заметила Мэри с глубоким вздохом.

Дикий Кот придвинул свое кресло к ней поближе, покраснел от собственной инициативы и принялся в смущении разглядывать носок своего ботинка. Мэри сосредоточенно раскачивалась в своем кресле, обняв красными руками могучие колени, и, не отрываясь, смотрела на Дикого Кота. Последовала еще одна продолжительная пауза, и снова ее прервала миссис Донован:

– Безусловно, это очень забавно, что ты никогда не был женат, Боб.

Боб попытался ответить, но его рот был полон табачной слюны. Встав, он вышел из гостиной, открыл входную дверь и обильно проплевался. Вернувшись в комнату, он придвинул свое кресло еще ближе к Мэри, как бы совершенно случайно.

– Я… – начал он, но, очевидно, это было плохое начало, и Боб решил начать заново: – Я… – Он снова осекся.

– Что – «ты»? – мягко подбодрила его Мэри Донован.

– Вы… – сказал Дикий Кот и снова застрял. Внутреннее волнение, по-видимому, стимулировало работу его слюнных желез, так что он вновь был вынужден прогуляться к входной двери. Возвратившись, он еще немного подтолкнул свое кресло к креслу Мэри.

– Ты хотел что-то сказать, – поторопила его Мэри.

– Я… Я…

– Да, – сказала Мэри, – продолжай, Боб!

– Я только хотел сказать, что сегодня ночью вряд ли пойдет дождь, – закончил он с самым жалким видом.

Мэри Донован подбоченилась, сжала губы и бросила на несчастного Боба иссушающий взгляд, полный презрения. Все было кончено. Он вновь вернулся к созерцанию дыры на своем ботинке, а лицо его приобрело фиолетовый оттенок.

– Дождь? – переспросила Мэри. – В это время года в Аризоне? Может быть, ты, парень, думал еще, не пойдет ли снег?

Дикий Кот издал лишь какое-то невнятное бульканье. Вновь на долгое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием кресла-качалки Мэри.

– Дай-ка мне фляжку! – внезапно сказала она.

Боб передал ей названный предмет. Мэри сделала длинный глоток, вытерла ладонью горлышко фляги и вернула ее Дикому Коту. Он тоже выпил. Снова помолчали.

Вечер явно подходил к концу. Фляга опустела. Пришла полночь, а с нею – Хэм Смит, который неверной походкой брел спать. Пошатываясь, он пересек прихожую, и Мэри с Бобом услышали, как он спотыкается о лестничные ступеньки.

Мэри Донован встала.

– Иди спать, – сказала она. – Я не могу всю ночь сидеть тут и сплетничать с тобой.

– Спокойной ночи, Мэри, – Боб тоже поднялся. – Это был незабываемый вечер.

– Да, – кивнула Мэри Донован.

Карабкаясь по лестнице к своей комнате, Дикий Кот бормотал: «Черт возьми! Какая досада! Если б только я принял пару стаканчиков, то сделал бы это!»

– В конечном счете нет абсолютно ничего забавного в том, что старый олух ни разу не был женат, – сказала сама себе Мэри Донован, запирая дверь спальни.

Глава 11
СДЕЛАЙ ЕГО, КОВБОЙ!

Лилиан Мэнил проснулась рано утром. Через окно, выходящее в патио, комнату освещал яркий солнечный свет. На наружном окне, понятное дело, были плотные жалюзи из опасения индейцев. Она томно потянулась и вновь было погрузилась в утренний сон, однако внезапно передумала, сбросила одеяло и встала. Вставать в такое время Лилиан не привыкла – для нее это была страшная рань. Но она хорошо помнила, что после завтрака ей обещан урок верховой езды. А завтракали здесь, как объяснила ей Диана, очень рано. Одеваясь, она выбрала модное выходное платье от хорошего портного. В костюм для верховой езды она собиралась переодеться после завтрака. А перед завтраком Лилиан захотелось немного прогуляться по двору в новом модном платьице, которое, как она знала, очень ей шло.

Несколькими минутами позже, спустившись во двор, она заметила признаки какой-то активности в лошадином загоне и направилась прямо туда. Техасец Пит помогал подсобному рабочему кормить лошадей. Заметив ее приход, он начал судорожно осматриваться в поисках удобного пути бегства. Однако было поздно. Пути к отступлению не было, так как Лилиан Мэнил была уже между ним и спасительным спальным корпусом. Тогда он со всей самоотверженностью отдался работе, старательно действуя вилами и притворившись, что вовсе не замечает ее. Правда, это притворство не произвело на Лилиан Мэнил никакого впечатления. Она остановилась перед стойлом и заглянула внутрь.

– Доброе утро! – сказала она.

Техасец сделал вид, что не расслышал.

– Доброе, – уронил он, немедленно с энтузиазмом взявшись за вилы. Он хотел, чтобы она ушла. Лошади были накормлены, и у него не осталось другого повода оставаться в загоне. Но чтобы вернуться в спальный корпус, он должен был пройти мимо этой нарушительницы спокойствия. Он ни в каком отношении не был любителем женщин и отдавал себе в этом отчет. Диана была не в счет – он привык к ней. Хотя он, как все, был в нее безумно влюблен, она не внушала ему особого беспокойства или интереса, за исключением двух-трех случаев, когда он пытался поддержать с ней более или менее продолжительный разговор.

Пит продолжал кормить лошадей. Он уже скормил им двойную дневную порцию сена, несмотря на то что их должны были снова кормить вечером. Наконец он осознал, что дальше оттягивать трудный момент встречи невозможно, а девушка не уйдет. Он ожесточенно воткнул вилы в стог и почти в ужасе зашагал к выходу из загона. Пит попытался сохранить равнодушие и пройти мимо, даже не посмотрев в сторону Лилиан. Однако оба эти намерения не смогли осуществиться – во-первых, потому, что на самом деле он был далеко не равнодушен, а во-вторых… Во-вторых, потому, что она встала прямо у него на дороге, сладко улыбаясь.

– Еще прошлым вечером я и предположить не могла, что буду иметь удовольствие встретить вас здесь, – начала она. – Я мисс Мэнил, кузина мисс Хендерс.

– Да, мэм, – сказал Пит.

– Я полагаю, вы один из «коровьих джентльменов», – добавила она.

Пит побагровел. Из его гортани вырвались странные звуки – можно было подумать, что Пит подавился или поперхнулся. В действительности они выражали глубочайшую обиду. Однако он мгновенно овладел собой. Что-то в этом глупом замечании освободило его от смущения и стеснительности, и неожиданно он ощутил себя почти равным ей.

– Нет, мэм, – объявил он уже совсем другим тоном. – Я вовсе не один из коровьих джентльменов – я всего лишь новичок.

– Я бы так не сказала. Вы не выглядите новичком. Особенно в этих кожаных штанах с меховым начесом. Но вы ведь ездите верхом, не правда ли? – добавила она поспешно.

– Я еще не обучен, – заверил он.

– О, ну не печально ли это?! А я-то была уверена, что вы прекрасный кавалерист. И я хотела попросить вас поучить меня верховой езде. Давайте после завтрака вместе пойдем к мистеру Колби и попросим его научить нас обоих!

– Боюсь, ему это не понравится. Утром он обучает только женщин, а лично я обучаюсь в его послеобеденном классе.

– А он что, обучает езде регулярно?

– О Боже, ну конечно! Это как раз то, для чего он здесь. Он обучает нас ездить на лошадях, чтобы мы могли ловить коров или просто прогуливаться.

– Я думала, он бригадир, – сказала Лилиан.

– Да, мэм, но это одна из его обязанностей – учить коровьих джентльменов ездить.

– Как это интересно! Я уже успела узнать здесь так много нового! А ведь я всего лишь второй день в Аризоне! Мистер Бык тоже был очень добр и снисходителен ко мне – он терпеливо отвечал на все мои маленькие глупенькие вопросы.

– Я полагаю, он может осветить любой вопрос, мэм, – сказал Пит.

– Да, я почувствовала! К тому же он уже очень давно в Аризоне и столько должен был совершить для развития этих земель! Да вот же, например – вы знаете, что это он посадил все те липы, что растут на берегах маленькой забавной речки, вдоль которой мы вчера ехали так долго – мили и мили?

– Он сказал вам так? – спросил Техасец Пит.

– Да. Не поразительно ли это? На мой взгляд, это обнаруживает у него артистический темперамент.

– Это больше, чем я мог ожидать от него, – пробормотал техасец с благоговением.

Внезапно страшный металлический звон нарушил спокойствие прохладного аризонского утра. Девушка коротко взвизгнула и прыгнула к Питу, обняв его за шею обеими руками.

– Ой, что это?! – воскликнула она. – Неужели индейцы?

– Нет, мэм. – Техасец Пит пытался ослабить ее захват, а несколько нечестивых коровьих джентльменов, наблюдавших эту пикантную сцену с крыльца спального корпуса, бросали на него злорадные взгляды. – Нет, мэм, это не индейцы. Это звонит колокольчик к завтраку.

– Как это глупо с моей стороны, – расстроилась она. – Думаю, теперь мне пора идти. Очень рада была познакомиться с вами, мистер…

– Меня зовут Техасец Пит.

– Очень рада, мистер Пит. Я надеюсь, что вы быстро научитесь верховой езде. Я уверена, мы будем устраивать восхитительные экскурсии и пикники среди этих чудных холмов. О, не божественно ли это – только вы и я, мистер Пит! – И она бросила на беднягу такой взгляд, который вскружил бы голову и более искушенной натуре.

Когда она наконец ушла, а Пит направился на кухню, он провел пятерней по копне своих волос и в ужасе пробормотал:

– Боже мой! За исключением ее, моя голова в порядке.

У входа на кухню его поджидал Короткий Бен, который набросился на него и обвил обеими руками за шею.

– Поцелуй меня, дорогуша! – заорал он. – Меня еще никто не целовал перед завтраком!

– Закрой пасть, ты, морж длинноластый! – ответил Пит, отпихивая здоровенного приятеля.

Ел Пит молча, невзирая на насмешки товарищей, которые скоро иссякли – ковбои поняли тщетность попыток разгневать его шутками. Все знали, что в гневе Техасец страшен, а при необходимости может и за револьвер схватиться. Но его невозможно было разозлить, пока в уколах оставалась хоть толика юмора.

– Послушай, повар, – окликнул он старого китайца. – Ты самый образованный парень в этом стаде бодливых коров. Скажи мне, что такое «каверист»? [7]7
  От английского «cover» – накрывать. Техасец Пит исказил слово «кавалерист», которое употребила мисс Лилиан.


[Закрыть]

– Кое-что, чем ты суп наклывать, – ответил китаец.

Техасец Пит почесал в голове.

– Я все никак не мог понять, почему она мне не понравилась. Теперь знаю!

Диана Хендерс приветствовала входящих в столовую гостей живой улыбкой и теплыми словами.

– Надеюсь, вы отлично спали? – осведомилась она.

– О да! – воскликнула Лилиан. – Я ни о чем не думала с момента, когда моя голова коснулась подушки. Это была совершенно восхитительная ночь!

– А я не спал, – сказал Корсон, и Диана сразу заметила, что он выглядит усталым и измученным. – Что случилось ночью?

– Если что-то и случилось, то я об этом ничего не знаю, – ответила хозяйка. – А почему вы спрашиваете?

– Вы видели кого-нибудь из ваших людей этим утром? Или кого-то из соседей? – спросил он встревоженно.

– Я говорила сегодня с двумя-тремя рабочими. А соседей у нас нет.

– Сколько женщин находится в этом месте? – не отставал Корсон.

– Только я и Лилиан.

– Может быть. Но этой ночью, я уверен, произошло нечто ужасное. Такой страшной, отвратительной ночи я не проводил еще ни разу в жизни. Забавно, что вы ничего не слышали.

– А что я должна была услышать? – поинтересовалась хозяйка.

– Эту женщину. Боже мой! Я и сейчас явственно слышу ее вопли!

– О, Морис, что вы имеете в виду? – воскликнула мисс Мэнил.

– Это было примерно в полночь, – стал объяснять Корсон. – Я еще не спал – только начал дремать, – когда совершенно внезапно поднялся собачий лай. А затем закричала женщина. Это был самый ужасный, длительный и отчаянный вопль, какой я когда-либо слышал. У меня сложилось впечатление, что кто-то пытал ее. Держу пари, что прошлой ночью неподалеку были индейцы, и скоро мы узнаем об ужасной резне. Так же внезапно, как начался, этот крик прервался, но довольно скоро вновь залаяли собаки – должно быть, их там было штук пятнадцать – и эта женщина закричала вновь. Ей-богу, я буду слышать этот крик в час моей смерти! Я считаю, вы не должны сегодня отпускать куда-либо ни одного человека, пока не узнаете, что случилось этой ночью. Может быть, индейцы только поджидают момент, когда рабочие уйдут, чтобы внезапно напасть на нас и растерзать!

Едва заметная улыбка понемногу начала проявляться на лице Дианы Хендерс, в углах ее глаз появились тоненькие морщинки.

– Чему вы улыбаетесь, мисс Хендерс? – возмутился Корсон. – Если бы вы слышали этот крик, у вас надолго пропало бы всякое желание улыбаться.

– То, что вы слышали, мистер Корсон, – вовсе не женский крик. Это были койоты.

Он некоторое время тупо и беспомощно смотрел на нее.

– Вы уверены? – наконец выдавил он из себя.

– Разумеется, уверена.

У Корсона вырвался вздох облегчения.

– Хотел бы я поверить в это, – сказал он подозрительно. – Во всяком случае, если бы я знал это, то спал бы лучше.

– Можете быть уверены в этом, мистер Корсон.

– Не хотел бы я встретиться с ними в темное время суток, – признался он. – Стая в пятьдесят-сто особей – а прошлой ночью их было как раз столько – запросто может разорвать человека в мелкие клочья.

– Они совершенно безвредны, – заверила его Диана. – К тому же, вероятно, их было не более двух-трех, а скорее всего – только один.

– Я полагаю, что слышал целую сотню, – настаивал он.

– Обычно на слух кажется, что их гораздо больше, чем на самом деле.

– Я привык верить своим ушам! – недоверчиво покачал головой Корсон и после непродолжительной паузы сменил тему. – Я должен показать вашему повару, как правильно варить кофе, – заметил он как бы вскользь.

Диана покраснела.

– Может быть, это и не самый лучший кофе, – сказала она. – Но мы привыкли к нему и считаем вполне приличным. Я думаю, Вонг варит лучший кофе, какой возможно сделать из имеющихся ингредиентов.

– Полагаю, не будет ничего страшного, если я поучу его делать кофе, – сказал Корсон.

– Он служит у нас уже много лет и всегда был очень предан нам. Думаю, он страшно обидится, если приезжий будет критиковать его кофе.

– Морис удивительно разборчив в вопросах еды, – вставила мисс Мэнил. – Я будто университетский курс окончила, слушая, как он распоряжается обедом в Дельмонико. А как он разносил официантов, если что не так! О, это еще тот гурман! Я до сих пор помню его недовольные крики в Дельмонико. Видели бы вы людей за соседними столиками, которые что-то шептали друг другу на ухо, глядя на Мориса!

– Могу вообразить! – вежливо сказала Диана, однако далее свою мысль развивать не стала.

Корсон аж весь раздулся от удовольствия.

– Позовите своего китайца, мисс Хендерс, – потребовал он, – и я дам ему урок прямо сейчас. Вы тоже сможете много почерпнуть из моих наставлений. Уверяю вас – здесь, в такой дали от Нью-Йорка, у вас никогда не случится другого шанса. Ничто, на мой взгляд, не воздействует так хорошо на грубые нравы, как облагораживающее влияние культуры востока.

– Лучше я побеседую с Вонгом сама и с глазу на глаз. Да и то если сочту нужным, – отрезала Диана.

– Хорошо, но только чтобы потом я получил пристойный кофе! – великодушно согласился Корсон.

Лилиан Мэнил, окончив завтрак, встала из-за стола.

– Пойду надену свой костюм для верховой езды, – сказала она. – А вы, Морис, идите и попросите мистера Колби подождать меня.

Диана Хендерс поджала губы, но промолчала. Корсон встал и направился к дверям. Он был одет в костюм для верховой езды от нью-йоркского портного, сшитый по последней английской моде. Диана вновь поджала губы, но теперь уже не от досады, а в попытке сдержать смех. Корсон, небрежно сдвинув шляпу на один глаз, вышел, величаво спустился по лестнице и двинулся в сторону загона. Ковбои в это время как раз седлали лошадей, готовясь к дневной работе. Корсон зажег большую черную сигару и удовлетворенно затянулся. Когда его фигура возникла в поле зрения ковбоев, работа в загоне как-то сама собой затихла.

– Бог мой! – простонал Техасец Пит.

– Кто его сюда пустил? – поинтересовался Айдахо.

– Помолчи, – предостерег его Колби. – Похоже, что этот парень будет здесь хозяином!

– Он никогда не будет распоряжаться мной! – сказал Короткий Бен. – Интересно, нельзя ли немного примять эту его забавную шляпу? – И он потянулся к своему револьверу.

– Не дури, Бен. Он друг мисс Хендерс, – прошипел Колби. – Это огорчит ее.

Колби не мог найти более сильного аргумента. Короткий Бен мгновенно убрал руку с рукояти револьвера, и почти сразу же работа продолжилась. У подошедшего Корсона не было оснований предполагать, что он стал предметом насмешки или жалости.

– Слушай, Колби, – сказал он. – Оседлай двух надежных коней для мисс Мэнил и меня и жди, пока она спустится. Ты должен дать ей несколько уроков верховой езды.

– А мисс Хендерс не против? – поинтересовался Колби. – А то, вы знаете, работы у нас много, а рабочих мало.

– Все в порядке, мой мальчик, – самонадеянно сообщил Корсон. – Ты можешь спокойно выполнять все, что я скажу тебе. Я управляю всеми интересами мисс Мэнил и вообще присматриваю за всем, пока происходит оценка имущества. А ты давай беги и оседлай пару лошадок, да проследи, чтобы они были смирными. Я не садился на лошадь уже много лет, хотя в детстве делал успехи.

Долгую минуту Колби не сводил глаз с мистера Мориса Б. Корсона. По выражению его лица трудно было решить, о чем он думал, хотя другие ковбои со всей уверенностью судили о его дальнейших намерениях. Они столпились вокруг с недвижными лицами, ожидая начала забавы, – однако были обречены на жестокое разочарование. Стрельбы не последовало. Они рассчитывали, что Колби хотя бы заставит хлыща «потанцевать». Но вместо этого он без единого ответного слова отвернулся от Корсона, дал несколько заключительных распоряжений по работе, вскочил в седло и поскакал к офису. При этом он абсолютно игнорировал приказания ньюйоркца. Корсон сделался малиновым от гнева.

– Эй вы, люди! – крикнул он, повернувшись к ковбоям, большинство из которых уже оседлало своих мустангов. – Я требую немедленно оседлать пару лошадей – для мисс Мэнил и для меня!

Молча, полностью игнорируя его, как будто его вообще здесь не было, всадники один за другим выезжали из загона. Неподалеку они натянули поводья, ожидая Колби.

– Видал я в своей жизни наглецов, – заметил Техасец Пит, понизив голос. – Но этот хлыщ хуже пыльной бури.

– Если он не заткнет хлебало, – проворчал Короткий Бен, – я снимаю с себя всякую ответственность за последствия. Мне уже тяжело сдерживаться.

– Я только не пойму, чего Колби-то смолчал, – сказал Айдахо.

– Некоторые парни готовы на все, чтобы удержаться на своем месте, – объяснил Короткий Бен.

– Пусть меня поимеют прямо сейчас, если я проглочу оскорбления этого чертова пижона! – заявил Техасец Пит.

– Вон идет хозяйка, – сказал Айдахо. – Пусть во всем разберется ее маленькая милая головка, – прибавил он с чувством.

Диана стояла рядом с домом и слушала Колби, который, как видели ковбои, что-то взволнованно ей втолковывал.

– Послушай, Ди, – говорил он, – я хочу знать, должен ли я слушать приказы этого хвастливого крючкотвора. Кто здесь хозяин – он или ты?

– Полагаю, что я, – ответила Диана. – Хотя есть подозрение, что мистер Корсон сомневается на сей счет. Что он сказал тебе?

Колби пересказал, повторив слова Корсона так точно, как только мог. Девушка не смогла сдержать смеха.

– Очень смешно, – раздраженно уронил Колби. – Но лично я не вижу ничего забавного в том, что этот хлыщ, фальшивомонетчик и пожиратель крекеров при всем честном народе называет меня «мой мальчик» и приказывает оседлать ему коня. «Беги, – сказал он мне, – и оседлай пару лошадей. Да смотри, чтобы они были смирные!» Мой Бог, Ди, ты же не думаешь, что я буду слушать подобный треп?

Диана уже почти плакала от смеха. Наконец Колби и сам не смог сдержать улыбку.

– Не отказывай ему, Хол, – попросила Диана. – Он – один из этих самонадеянных, заносчивых, наивных ньюйоркцев. Эти люди весьма ограниченны и неприятны в общении, но поскольку мы вынуждены какое-то время принимать его, то надо постараться извлечь из этого как можно больше пользы. Сейчас как раз предоставляется случай проявить гостеприимство в лучшем виде! Скажи Билли, чтобы он оседлал им двух лошадей, и позаботься, чтоб лошадь для мисс Мэнил была абсолютно, смирной, – произнося последнюю фразу, Диана слегка подмигнула Колби.

Бригадир повернул своего мустанга и поскакал к загону. Он передал приказание хозяйки подсобному рабочему Билли – худому, костлявому и прыщавому парню. Билли, который мысленно называл себя не иначе, как Диким Биллом, с важным видом удалился ловить двух мустангов, внутренне потешаясь оттого, что мистеру Корсону предназначался Буравчик.