Текст книги "Цикл романов "Тарзан". Компиляция. Книги 1-26"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

ГЛАВА XXX

– Прекрасная стрельба! – сказал Бубенович. – Этот болван не знает даже дальнобойности своего орудия.

– Я не думаю, что маленькие желтые адмиралы послали своих лучших канониров на борту торгового корабля, – заметил Джерри. – Но даже это не спасет нас.

Судно двигалось очень медленно, поднимаясь и опускаясь на длинных волнах.

Передняя часть приближавшегося корабля вспенивала воду перед собой, словно острие плуга.

Японцы снова выстрелили. На сей раз снаряд пролетел ближе к цели.

Джерри и Корри сидели близко друг к другу.

Он держал ее за руку.

– Ван Принс был прав, когда назвал нас безумцами. Я не должен был брать тебя с собой, дорогая.

– Даже сейчас я не хотела бы, чтобы было иначе, – ответила Корри. – Мы провели с тобой много времени вместе, а этого не было бы, если бы я не пошла с вами. У меня никогда не было случая сказать: «На радость и на беду», но эти слова были в моем сердце.

Он ближе склонился к ней.

– Ты берешь, Корри, этого человека себе в мужья?

– Беру, – сказала она очень тихо. – А ты, Джерри, берешь эту женщину в жены, чтобы лелеять, опекать и защищать ее, пока нас не разлучит смерть?

– Беру, – ответил Джерри.

Он снял кольцо со своей руки и надел его на безымянный палец Корри, потом сказал:

– Отдав это кольцо, я стал твоим мужем. Потом он поцеловал ее.

– Хотя формальная сторона заключения нашего брака немного хромает, – радостно произнесла Корри, – но у нас есть главное – чувство!

Следующий снаряд японцев окатил их водой, но они, казалось, даже не заметили этого.

– Моя жена такая юная и такая красивая! – сказал Джерри.

– Жена! – повторила Корри.

– Эти парни начали стрелять лучше, – громко сказал Розетти.

Плавник акулы разрезал воду между судном и кораблем. Тарзан поднял винтовку и выстрелил в людей, выстроившихся на борту японского корабля. Остальные последовали его примеру, и вскоре заговорили все десять винтовок. И тут случилось неизбежное: прямое попадание снаряда разорвало пополам тело Синг Тая, оторвало ногу у Тэка ван дер Боса, а всех остальных выбросило в океан. Японцы тут же открыли огонь из пулеметов по плавающим и цеплявшимся за обломки судна людям. И хотя точность огня японцев была не высока, всем стало ясно, что пришел конец «иностранному легиону».

Бубенович и Дуглас поддерживали ван дер Боса, который был почти без сознания. Джерри старался держаться между Корри и кораблем, с которого дождем сыпались пули. Внезапно что-то потащило ван дер Боса вниз. Нога Бубеновича задела за твердое тело, двигавшееся в глубине.

– Проклятье! – завопил он. – Акула схватила Тэка.

Тарзан, которого отбросило взрывом в сторону, сразу же поплыл на помощь Дугласу и Бубеновичу. Быстро нырнув, он вытащил свой нож несколькими сильными гребками приблизился к акуле. Мощный взмах вооруженной ножом руки распорол брюхо огромной рыбы, выпотрошив ее.

Отпустив ван дер Боса, акула повернулась к Тарзану, но тот, уклоняясь от ее челюстей, бил ее вновь и вновь своим ножом. Вода стала красной от крови, когда появилась вторая акула и напала на первую. Раненная акула медленно поплыла прочь, другая хищница последовала за ней, кусая и разрывая ее на части. На какой-то момент беглецы освободились от одной опасности, но пули продолжали угрожающе свистеть вокруг.

С помощью Тарзана Бубенович и Дуглас втащили ван дер Боса на большой обломок шлюпки.

Тарзан оторвал полосу от того, что осталось от брюк ван дер Боса, и пока он и Дуглас поддерживали раненого, Бубенович накладывал жгут. Тэк еще дышал, но, к счастью, был без сознания.

Бубенович покачал головой.

– У него нет никаких шансов выжить, впрочем, как и у нас, – добавил он грустно.

– Да, у акул будет сегодня сытный обед, – сказал Дуглас.

Все со смутной надеждой невольно взглянули на японское судно. Вдоль борта там снова выстроились маленькие кривоногие люди. Некоторые из них забавы ради стреляли из револьверов. Неожиданно раздался ужасный взрыв. Огромная веерообразная вспышка пламени вырвалась на сотню футов вверх из трюма японского судна, и высоко в небо взметнулся столб дыма.

Тотчас же последовал второй взрыв, и японский корабль разломился пополам. Его нос высоко поднялся над водой, и почти немедленно обе половины погрузились в пучину, оставив на поверхности лишь несколько обожженных и кричащих японцев, барахтавшихся в горящем масле.

Молчание пораженных зрителей из «иностранного легиона» первым прервал Розетти.

– Я знал, что Святая Дева Мария услышит меня! Она никогда меня не покидала.

– Она должна совершить, по крайней мере, еще одно чудо – вытащить нас из середины Индийского океана до того, как мы утонем или нас съедят акулы, – заметил с горечью Джерри.

– Молись, как черт, Шримп, – сказал Бубенович.

– Смотрите! – закричала Корри, указывая рукой вперед.

В трехстах ярдах от горящего масла всплыла подводная лодка. На боку ее боевой рубки был виден британский флаг – «Юнион Джек».

– Вот ваше чудо, кэп, – сказал Розетти, – Все же оно никогда не покидает меня, когда я попадаю в беду.

– Что вы теперь думаете о британцах, сержант? – спросил Тарзан. Он улыбнулся.

– Я люблю их, – ответил Розетти.

Подводная лодка обогнула с наветренной стороны горящее масло и пошла вдоль плававших обломков маленького судна. Открылся люк, и из него вышли люди, которые стали помогать потерпевшим крушение подниматься на борт.

Тарзан и Бубенович прежде всего перенесли ван дер Боса. Он умер в тот момент, когда его осторожно положили на палубу. Затем на лодку поднялись Корри и Сарина, за ними последовали остальные.

Капитан-лейтенант Болтон, командир подводной лодки, был крайне удивлен.

Корри опустилась на колени у тела ван дер Боса, пытаясь сдерживать слезы. Джерри стоял рядом с ней.

– Бедный Тэк, – сказала она.

Прежде, чем опустить тело погибшего в море, Болтон прочел погребальную молитву. Потом все сошли вниз, где их ждала сухая одежда и горячий кофе. Вскоре печаль и уныние, казалось, покинули «иностранный легион», ибо его члены были молоды и повидали немало смертей.

Когда Болтон выслушал их историю, он сказал:

– Ну, первое время вам, конечно, сопутствовала удача, но то, что я оказался здесь, похоже на чудо.

– Нет, сэр, – возразил Розетти. – С самого начала Святая Дева Мария, мать Иисуса, совершала чудеса.

– Я вполне могу согласиться с этим, – сказал Болтон, – так как никто из вас не должен был остаться в живых, если верить теории вероятности. Ничто, кроме Божественного вмешательства, не могло сберечь вас. И у меня совершенно случайно сохранились две последние торпеды для вашего «японца».

– Конечно, старушка Мэри помогла нам в беде, – заявил Джерри, – но если бы Тарзан, быть может, угадывая ее желание, не трудился бы для нас все время, мы погибли бы еще несколько месяцев тому назад.

– Хорошо, – сказал Болтон. – Я думаю, что вам теперь не придется взывать ни к Мэри, ни к Тарзану. Я отдам приказ идти срочно в Сидней, и уже скоро вы сможете сидеть в приморском отеле за бифштексом и паштетом из почек.

– И запивать теплым пивом, – добавил Бубенович.

Позже тем же вечером Джерри и Розетти подошли к Болтону.

– Капитан, вы имеете право совершать брачные обряды в море? – спросил Джерри.

– Конечно!

– Тогда вам предстоит двойная работа. И прямо сейчас, – сказал Розетти.

Эдгар Райс Берроуз
Тарзан и сумасшедший

I. ДВА САФАРИ

Человек обладает пятью органами чувств, одни из которых могут быть развиты лучше, другие – хуже.

У животных, кроме этих пяти, есть еще одно, неизвестное людям. Никто не знает, что это такое, но многие из вас видели примеры его проявления. Ночью собака вдруг ощетинивается и начинает рычать, пристально вглядываясь в темноту на кого-то невидимого. Кое-кто полагает, что собаки могут видеть бестелесных духов или, по крайней мере, ощущать их присутствие.

Тарзан из племени обезьян обладал всеми органами чувств, присущих человеку, правда, в отличие от нас, они у него были развиты гораздо сильнее, а кроме того, у него было еще то неведомое чувство, о котором я говорил.

И вот сейчас, когда он осторожно двигался по тропе в джунглях, ему казалось, что следом за ним кто-то идет. Охотника преследовали охотники… Ни одно из пяти человеческих чувств не подтверждало этого, но Тарзан никак не мог от него отделаться.

Поэтому он стал двигаться осторожнее, так как инстинкт зверя подсказывал ему о возможной опасности. Это был не страх, поскольку Тарзан не боялся смерти и не раз смотрел ей в глаза, это был могучий природный инстинкт самосохранения.

У Тарзана было немало врагов. Среди них естественные – пантера Шита, лев Нума, змея Гиста. Это были вечные враги, начиная с того дня, когда он оказался в стае великих обезьян и был вскормлен молоком приемной матери Калы.

Он научился избегать их, но никогда не боялся, а если же того требовали обстоятельства, бесстрашно вступал с ними в схватку и неизменно побеждал. Но самыми серьезными врагами он считал людей, как негров, так и белых, которые нарушали законы Повелителя джунглей.

Но если Нумой и Шитой Тарзан восхищался, то к людям он относился с меньшим почтением.

Подчинившись зову инстинкта, Тарзан вскочил на дерево и вернулся назад, желая выяснить, кто же идет за ним следом.

Когда он начал перепрыгивать с дерева на дерево, прикрытый ветками от возможных взоров врагов снизу, он понял, что ветер относит от него все запахи, и что ему придется положиться лишь на свой острый слух, чтобы обнаружить противника.

Вскоре он почувствовал себя довольно неловко, ибо обычная жизнь джунглей ничем не нарушалась и никаких признаков опасности не было заметно. Тарзан начал корить себя за малодушие, сравнивая с антилопой Ваппи, которая боится всех и всего, и был готов уже повернуть назад, как вдруг его острый слух уловил необычный звук. Это было звяканье металла, звук доносился издалека и был еле слышен. Тарзан осторожно двинулся в ту сторону, откуда прилетел звук, означавший, без сомнения, присутствие людей в джунглях.

Вскоре он услышал и другие звуки: голоса, приглушенный кашель, топот сапог шлепанье босых ног. Теперь он отклонился влево, чтобы обойти их с подветренной стороны и получить о них подробную информацию прежде, чем они заметят его.

Наконец, ветер Уша донес до него запах следов отряда, состоящего из белых и черных. Тарзан смог даже определить, что чернокожих было человек двадцать-тридцать, а белых всего двое.

Когда он смог их увидеть, они уже вышли на открытый участок на берегу реки и готовились разбить лагерь. В отряде действительно оказалось около двадцати негров и двое белых. Это могла быть безобидная группа охотников, но, тем не менее, Тарзан двигался очень осторожно.

Невидимый среди густой листвы, он долго наблюдал за людьми.

Позже, когда уже совсем стемнело, он подобрался поближе, по-прежнему настороженный, так как не мог освободиться от чувства тревоги, которое пришло к нему в джунглях.

Внезапно с реки до Тарзана донесся еще один звук – плеск весел. Тарзан замер в ожидании. Возможно, это приближалось дружественное племя, а, может, и враждебное, поскольку в этой части континента бродило множество еще неизвестных племен.

Уарутури, занимался там кое-каким бизнесом. Мерзкие людишки эти уарутури – каннибалы и все такое прочее, но с их вождем, старым Мутимбва, мне удалось наладить неплохие отношения. Однажды я оказал ему небольшую услугу и всегда приносил подарки. И пока я жил у них, они рассказывали о голом белом, который ворует женщин и детей. Они говорили, что он живет за большим лесом у подножия гор Рутури. Это паршивое место. Ни один белый не появлялся там, да и сами чернокожие не часто туда ходят. Некоторым уарутури было известно, где находится логово этого Тарзана, но когда они подошли к лесу, то не решились идти дальше и повернули назад.

Некоторое время Крамп помолчал, а затем продолжил:

– Да, пожалуй, я присоединюсь к твоим ребятам и помогу поймать этого парня и выручить девчонку.

– О, тебе, видимо, не терпится подстрелить своего дружка Тарзана, не так ли? – спросил Гонтри.

– И заодно полторы тысячи фунтов, – добавил Крамп.

– Этот номер не пройдет, – воскликнул Гонтри. – Я и сам справлюсь.

– Все тот же старина Гонтри, – усмехнулся Крамп, – но на сей раз я загнал тебя в угол. Я ведь могу пойти один, потому что знаю дорогу, а вы закончите свой маршрут в суповых котлах уарутури, достаточно мне будет предупредить их о вашем приближении. На каждой тропе вас будут ожидать засады с отравленными стрелами. Единственная причина, по которой я беру вас с собой, заключается в том, что чем больше будет у нас ружей, тем больше шансов на удачу.

– Черт с тобой, – проворчал Гонтри, – твоя взяла.

– А еще мы возьмем Мински.

– А этого-то с какой стати? – воскликнул охотник.

– Слушай, Билл, – сказал Крамп, – мы с ним одной веревочкой связаны. К тому же он славный парень. Но бойся, если ты ему не понравишься. Он очень нервный, особенно тогда, когда держит палец на спусковом крючке. Так что ты уж лучше постарайся понравиться ему.

– Как ты был прохвостом, так им и остался, – пробурчал Гонтри.

– Лучше быть прохвостом, чем покойником, – ухмыльнулся Крамп.

Короткие тропические сумерки растаяли, и на лагерь опустилась темнота, когда белые закончили ужинать. Негры сидели на корточках вокруг костров для приготовления пищи, а другие разводили большие костры для отпугивания диких зверей. Ночные звуки были таинственны и загадочны.

Даттон вздрогнул от мысли, что где-то там, в непроглядной темноте, в таинственном и диком мире находится в руках дьявола белая девушка, которую он любил.

Как жаль, что она не знает о его чувстве, он никогда не говорил ей об этом, да и сам не ощущал его так остро, пока не потерял любимую.

Во время ужина Крамп сообщил ему, что негры племени уарутури утверждают, что ни одна из женщин, которую похитил человек-обезьяна (так его назвал Крамп), не возвращались назад.

Но угасающая было надежда ожила, когда Крамп заверил его, что сумеет провести отряд к логову похитителя, и Даттон старался утешить себя мыслью, что если не удастся спасти Сандру, то он хотя бы сможет отомстить за нее.

Большие костры вскоре разгорелись, и взметнувшееся ввысь пламя осветило лагерь. Вдруг один из чернокожих вскрикнул от удивления и испуга: к ним приближался бронзовотелый гигант в набедренной повязке из леопардовой шкуры.

Крамп вскочил.

– Это человек-обезьяна! – закричал он и выстрелил в Тарзана почти в упор.

II. ПРЕСЛЕДУЕМЫЙ

Но пуля пролетела мимо: одновременно с выстрелом в руку Крампа вонзилась стрела, и пистолет упал на землю. Реакция Тарзана была мгновенной, и через секунду он растворился в темноте.

– Идиот! – закричал Даттон на Крампа. – Он же сам пришел. Мы смогли бы его расспросить! Он повернулся и закричал изо всех сил:

– Тарзан! Тарзан, вернитесь! Даю честное слово, мы не причиним вам вреда. Где мисс Пикерэл? Вернитесь и скажите нам!

Тарзан слышал вопрос, и он показался ему бессмысленным. Человек-обезьяна не вернулся, ибо не хотел вновь подставлять себя под удар Крампа, а в том, что тот снова выстрелит, Тарзан не сомневался, потому что Крампом двигало чувство мести.

В эту ночь он устроился спать на дереве и только сейчас подумал, а почему, собственно, он должен знать о местонахождении какой-то мисс Пикерэл, и кто она вообще такая?

Утром, утолив голод, Тарзан отправился в ближайшую дружественную деревню, жители которой вот уже несколько лет считали его своим другом и защитником.

Он шел, позабыв об осторожности, как вдруг рядом с его головой пролетело копье, посланное из засады. В мгновение ока Тарзан взлетел на верхушку дерева, затем вернулся, перебираясь с ветки на ветку, к месту засады. Внизу толпились около двадцати чернокожих воинов, возбужденно перешептывающихся.

– Ты промахнулся, – сказал один из них, – и теперь он будет мстить нам.

– Эх, дураки мы, – произнес другой. – Нужно было дождаться его прихода к нам в деревню, встретить как друга, усыпить бдительность, а потом накинуться на него и связать.

– А я очень боюсь этого Тарзана, – воскликнул ДРУГОЙ.

– Но награда уж очень велика, – настаивал второй, – говорят, что на эти деньги можно купить по сотне жен на каждого мужчину деревни, а скота и птицы – не счесть!

Все услышанное невероятно удивило Тарзана. Он ничего не понимал и решил во что бы то ни стало выяснить эту тайну. Человек-обезьяна с наступлением темноты подкрался к деревне чернокожих и спрятался на дереве.

Он прекрасно знал привычки и обычаи этих людей. Поскольку в этот вечер из деревни не доносилось звуков песен или танцев, Тарзан понял, что скоро все они разбредутся по своим хижинам и лягут спать.

Когда тьма сгустилась, человек-обезьяна подкрался к деревне, с ловкостью кошки перемахнул через ограду и бесшумно спрыгнул вниз. Сознавая всю опасность, он первым делом позаботился о маршруте возможного отступления. Тарзан приметил большое раскидистое дерево, согнутое ветром и нависавшее над забором.

Часовой перед хижиной вождя развел небольшой костер, чтобы согреться в прохладную ночь, но, судя по затухающему пламени, он задремал.

Держась тени хижин, Тарзан медленно подбирался к своей жертве. Свет звезд бесшумно скользил по земле, и такой же бесшумной была поступь человека-обезьяны.

Таким образом он добрался до хижины вождя и подкрался к спящему часовому. Через мгновение сильные пальцы сжали воину горло, а тихий голос зловеще произнес:

– Если будешь молчать, я не убью тебя!

Часовой сопротивлялся. Тарзан перебросил его через плечо. В первый миг человек оцепенел от ужаса, а затем, немного придя в себя, заорал во всю мочь.

Тарзан сжал пальцы посильнее и помчался к согнутому дереву. Деревня мгновенно пробудилась. Собаки с лаем выбегали из хижин, сопровождаемые заспанными хозяевами. Огромный воин заслонил дорогу, но Повелитель джунглей бросился на него, не дав возможности воспользоваться оружием, сбил с ног и, перепрыгнув через него, продолжал свой путь, преследуемый собаками и людьми.

Склоненное дерево было уже близко, и не успел первый из преследователей схватить Тарзана, как он подбежал к стволу и через мгновение исчез в листве. Еще через секунду он спрыгнул уже за забором, уверенный, что теперь за ним никто не погонится.

Он ослабил хватку на горле чернокожего и поставил его на ноги.

– Иди за мной, – приказал он, – я не причиню тебе вреда.

– Кто ты? – спросил дрожащий пленник. Было слишком темно, чтобы он мог разглядеть своего похитителя.

– Я – Тарзан, – ответил человек-обезьяна, и чернокожий задрожал еще сильнее.

– Не убивай меня, бвана Тарзан, – взмолился он, – я сделаю все, что ты прикажешь.

Тарзан ничего не ответил и повел пленника дальше в глубь леса. Он остановился на опушке и поднял чернокожего с собой на дерево, чтобы в случае необходимости заметить погоню.

Устроившись на ветке, он обратился к негру:

– Я задам тебе несколько вопросов, и, если хочешь сохранить жизнь, отвечай правду.

– Я буду говорить только правду, бвана Тарзан.

– Почему воины твоей деревни напали сегодня на меня и хотели убить?

– Тамтамы рассказали нам, что тебя надо убить, потому что ты стал похищать наших женщин и детей.

– Твои воины знают Тарзана не первый год, и им известно, что он никогда этим не занимался.

– Но говорят, что сердце Тарзана стало злым. Уарутури видели, как он утаскивал женщин в деревню, находящуюся за страшным лесом у подножия гор Рутури.

– И вы поверили словам уарутури, этим людоедам и обманщикам?

– Да, бвана, все знают, что уарутури вруны и людоеды, но трое наших видели тебя меньше чем лунный месяц назад, когда ты проходил по нашей земле и вел белую девушку с веревкой на шее.

– Вот тут ты соврал, – возмутился Тарзан. – В этих краях я не был уже несколько месяцев.

– Я не утверждаю, что видел тебя своими глазами, я только повторил то, что рассказали другие.

– Ступай обратно в свою деревню, – приказал Тарзан, – и скажи всем, что тот человек, которого видели ваши воины, – не Тарзан, а какой-то самозванец со злым сердцем. И еще скажи, что настоящий Тарзан найдет и убьет его, чтобы ваши дети и женщины больше не знали страха.

Теперь у Тарзана появилась конкретная цель, и на следующее утро он отправился в земли Уарутури, желая раскрыть эту тайну и наказать виновного.

После полудня Тарзан уловил запах гомангани, идущего навстречу по тропе. Через мгновение они столкнулись лицом к лицу.

В глазах негра мелькнул ужас, когда он узнал стоящего перед ним человека-обезьяну. Тем не менее, прежде чем повернуться и броситься наутек, он успел метнуть копье в сторону Тарзана. Человек-обезьяна узнал в нем сына вождя дружественного племени, и этот грустный эпизод привел его к мысли, что теперь опасность грозит ему со всех сторон, даже от бывших друзей.

Он был уверен, что кто-то выдает себя за него, и поскольку этот вопрос необходимо было выяснить, он ринулся вслед убегающему, догнал его и бросился ему на спину.

Воин пытался сопротивляться, но все было напрасно, так как он попал в железные тиски человека-обезьяны.

– Почему ты хотел убить меня? – спросил Тарзан. – Ведь я твой друг.

– Тамтамы…

И он рассказал Тарзану то же, что и плененный часовой.

– А что еще поведали тамтамы? – поинтересовался человек-обезьяна.

– Они рассказали, что четверо белых с большим отрядом ищут тебя и ту белую девушку, которую ты похитил.

Так вот почему Крамп стрелял в него! Это объясняло и вопрос другого белого: «Где мисс Пикерэл?»

– Скажи своим людям, что это не Тарзан ворует женщин и детей, и что не Тарзан украл белую девушку. Это кто-то другой, у кого злое сердце и кто похитил имя Тарзана.

– Может, это дьявол? – прошептал молодой негр.

– Дьявол ли это или человек, но Тарзан найдет его, – сказал человек-обезьяна. – Если на этой тропе ты встретишь белых, то расскажи им то же самое.