Текст книги "Тандем. Неестественный обзор"

Автор книги: Эдгар Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

   – Помню. Это был запоздалый подарок на ваше восьмидесятилетие, – кивнул Коэн, глядя как, его собеседник разливает драгоценный напиток в широкие стаканы со льдом. – И про новую историю вы совершенно правы.

   – Разговор у нас будет длинный. Перед ним не мешает промочить горло, – Кроуфорд поднял в приветственном жесте свой стакан и сделал небольшой глоток. – М-м... Мне кажется за эти пять лет вкус стал еще богаче, или я просто долго не откупоривал эту бутылку. Знаешь, когда мы сидели на террасе моего дома и любовались спокойной гладью озера Мичиган, пробуя этот шедевр, уже тогда у меня было чувство, что нам придется вести этот разговор. Я не мог предположить при каких обстоятельствах, но предчувствовал, что он состоится в мире, который радикально изменился. Хочешь узнать, почему я считаю то, что происходит сейчас вполне нормальным? – спросил он и, увидев, что Коэн задумчиво смотрит в свой стакан, продолжил: – Вся история человечества, это история войн, смертей и крови. История разобщения и раздора, когда одни страны пытались истребить, поработить или просто контролировать другие. Империи создавались, развивались, приходили в упадок. На их месте возникали новые империи, и цикл повторялся, неизбежно толкая человечество вперед по пути социального, а главное, технологического прогресса. И это, несмотря на всю жестокость процесса, вполне нормально. Определенный уровень агрессии, регулируемый гормонами, заложен в нас генетически. И все бы хорошо, но с развитием технологий конфликты становились все боле кровавыми. Во время наполеоновских войн начала девятнадцатого века погибло три с половиной миллиона человек, во время Первой мировой в Европе семь, Вторая мировая война унесла сто десять миллионов жизней. Ты никогда не задумывался о том, чего бы стоила третья мировая война, на пике накопления ядерных вооружений во время противостояния СССР и США. Она бы унесла ВСЕ жизни на планете. Понимаешь -ВСЕ. Человеческая цивилизация бы просто перестала существовать. Поэтому третьей мировой войны и не произошло.

   Оторвав взгляд от стакана с виски, внимательно слушавший Коэн, и нескрываемым интересом посмотрел на собеседника.

   – И, поверь мне, то, что третья мировая война не случилась, это не просто победа здравого смысла, внезапно накрывшего руководство СССР и США, или банального инстинкта самосохранения, в противовес агрессии, заложенного в человеке природой. Нет. Это результат целого ряда хорошо спланированных и практически безупречно осуществленных, действий, за которыми стоит одна компактная, но чрезвычайно влиятельная группа людей.

   – Масоны? – Коэн не смог сдержать скептическую улыбку.

   – Масоны? – в тон ему усмехнулся экс вице-президент. – Давай, я тебе расскажу кое-что про масонов... Все эти свободные каменщики, круглые столы и прочие многочисленные тайные общества всего лишь дымовая завеса, привлекательная цветастая обертка. Причем создана она вовсе не для отвлечения внимания прессы и простых, готовых поверить во все, обывателей. Все эти секретные ложи, тайные обряды, условные рукопожатия и долгие лежания в гробу не просто романтический бред, это очень важный элемент для создания управляемых элит внутри более широких элит. Под этим пологом таинственности определенная часть богатых, влиятельных или просто талантливых людей чувствуют себя избранными, причастными к чему-то большему, предполагая, что об этом остальные на их уровне не догадываются. Так с ними гораздо легче работать. Есть, правда, элементы закулисы, которые имеют чисто практическое значение. Бильдербергский клуб* (*Бильдербергский клуб (группа, конференция) – неформальная встреча самых влиятельных людей в западном мире политики, финансов и СМИ, предположительно определяющая основные направления развития мировой политической и финансовой системы), Римский клуб** (**Римский клуб – авторитетный международный аналитический центр, объединяющий избранных представителей мировой политической, финансовой и научной элиты. Специализируется на прогнозировании общественно-политических процессов, науки и технологий) или Американский совет по внешней политике***, например (***Американский совет по внешней политике (англ. American Foreign Policy Council. FPC) – влиятельный неправительственный аналитический центр при Конгрессе США, фактически определяющий внешнюю политику страны). Но последние, из перечисленных мной, вовсе не тайные ложи. Это, скорее, сообщества профессионалов из разных, в основном западных, стран, созданные с целью скоординировать свои действия, чтобы оказать конкретное влияние на ход событий в мире. И, опять же, возникли они не просто так, а для того, чтобы собрать в конкретном месте и взять под контроль, многочисленные мелкие группы влияния, разбросанные по всему миру. Ну и, конечно, чтобы все думали, что именно они и определяют мировую политику, хотя на самом деле они работают по чужому плану.

   – То есть, существует, некая организация, которая, фактически управляет Бильдербергским клубом, состоящим из самых влиятельных людей в мире и, по слухам, выбирающим президентов и премьеров западных стран, дающим отмашку на развязывание войн и кризисов, на обвал валют и смену правительств? Иллюминаты?

   – Так называемые иллюминаты, в том виде, в котором они сейчас подаются публике, это всего лишь верхушка масонов. Масонство берет начало от рыцарей тамплиеров в двенадцатом веке и оформились оно в более-менее стабильные ложи уже как сообщество свободных каменщиков, только в восемнадцатом. Орден иллюминатов образовался из их верхушки тоже в конце восемнадцатого века, при этом, не утратив влияния на масонские ложи. Тогда у масонов и иллюминатов были схожие цели – популяризация либеральных идей, без которых индустриальная революция была бы просто невозможна. Но, поверь мне, то, что они управляют историческим процессом это полная чушь.

   – Остаются деньги. Пресловутые Ротшильды-Рокфеллеры.

   – Вот здесь ты прав, – с готовностью согласился Кроуфорд. – Без денег – никуда. Именно деньги управляют всеми этими ложами и клубами. Именно они назначают президентов, начинают войны и сменяют режимы. Я не имею в виду, как ты выразился, Ротшильдов-Рокфеллеров, которые в последние десятилетия значительно утратили свое влияние, а систему вообще. Несмотря на всю размытость мировых финансов, система, в целом, была очень хорошо организована, и эффективно управлялась из нескольких центров, даже, несмотря на растущее давление со стороны Китая, России и наплыв арабских нефтяных денег. Во всяком случае, так было до катастроф, до того момента пока не умер доллар. Но и деньги, при всем их могуществе всего лишь средство в достижении цели, хотя они и самый трудно контролируемый элемент во всей мировой механике. Но, в конце концов, не деньги главное.

   – Тогда что?

   – Знания, – уверенно ответил экс вице-президент. – Миром управляют знания, которые конвертируются в технологии.

   – Хм, – Коэн задумчиво сдвинул брови. – Знания – слишком обширное понятие. Под него можно подвести все, что хочешь. Что конкретно вы имеете в виду?

   – Я как раз имею в виду знания в самом широком смысле. Научные, философские, социальные. Согласись, все чего добилось человечество за свою недолгую историю достигнуто благодаря знаниям. Но секрет в том, что знания пришли не сами по себе, они не продукт умственного труда гениев-одиночек или даже большого количества очень талантливых людей, которыми человечество по праву может гордиться. Если бы мы полагались исключительно на таланты и гениальность, человечество бы сейчас только-только начинало осваивать паровые двигатели. И то, зная немного настоящей истории, я в этом очень сомневаюсь. Нет... На протяжении последних столетий знания в ученый мир впрыскивались искусственно, дозировано и очень осторожно. Во всяком случае, так происходило с момента, когда мы после долгих лет сомнений включились в исторический процесс. Знания поступали в общество в нужный момент, когда создавались социальные условия для того, чтобы оно смогло их переварить и без риска для себя конвертировать в созидательные технологии. А для того, чтобы создать эти условия, надо было очень серьезно потрудиться.

   – Вы хотите сказать, что есть некая организация, которая стоит за научными открытиями?

   – Да. И она называется Коллегией. Мы понимаем под этим сообщество людей, которым в далеком прошлом посчастливилось открыть некую копилку знаний, а точнее – источник, гигантский банк информации. Большую часть этой информации человек и на его нынешнем уровне развития не в состоянии даже прочесть, не говоря о том, чтобы ее осмыслить. Люди, открывшие эту копилку сотни лет назад, были настолько умны и дальновидны, что не выплеснули в общество информацию сразу, а вначале попытались понять хоть что-то из того, что их мозг смог в то время переварить. Поняв те крохи, что были им доступны, они чуть не сошли с ума от вселенского масштаба знаний и ужаснулись их разрушительной силе. Может, ими управляло само провидение, может что-то еще, но именно они сформировали первую ячейку сообщества, которое позже развилось в Коллегию, и именно они решили сохранить информацию о знаниях в тайне, до тех пор, пока не смогут контролировать их применение.

   – И что это за источник?

   – Я не знаю, – откровенно ответил Кроуфорд. – Разрозненные крупицы информации о неких сакральных знаниях сохранились в исторической памяти человечества. Они дошли до нас в виде легенд о некоей священной библиотеке или магическом кристалле, скрытом то ли под Сфинксом, то ли под Великой Белой Пирамидой в китайской провинции Сычуань, то ли еще где-то. Мне иногда кажется, что в виде материального объекта хранилище знаний не существует вообще. Очень похоже на то, что первому, кто с ним столкнулся, открылся мощный информационный поток, природа которого нам сейчас не известна и вряд ли откроется в ближайшее время. Это объясняет и изменения, происходящие с сознанием тех, кому эти знания доступны и то, как они впрыскивались в общество на ранних этапах. Но об этом немного позже, главное, что те, кто первыми открыл эти знания, сумели правильно ими распорядиться и не стали сразу обрушивать их на окутанное религиозным дурманом человечество. Хотя некоторые элементы, такие, как точное географическое расположение месторождений драгоценных металлов и камней, они начали использовать сразу, создавая мощную, не знающую границ финансовую организацию, и, по сути, закладывая фундамент мировой финансовой системы. Затем, основываясь на знаниях географии и распределения по миру необходимых или просто популярных в то время ресурсов, начала выстраиваться сложная система их добычи и распределения через развитие торговых и экономических связей между странами. Купцы и негоцианты, кстати, тоже не знали границ, так что глобализация началась далеко не в двадцатом веке. Но экономическая активность, стимулированная Коллегией, помимо создания мощной ресурсной базы имела одну главную задачу. Все это время, до тех пор, пока мы не создали условия для инъекций знаний, мы держали в поле зрения, защищали от религиозных маньяков и всячески помогали талантливым ученым по всему миру. Тогда же была сформулирована основная и единственная цель – непрерывный поступательный прогресс человечества, его развитие до такого уровня, чтобы оно смогло постичь самые вершины доставшихся Коллегии знаний.

   – Когда вы открыли этот банк знаний? Вы упомянули религиозный дурман, наверняка имея в виду христианство или ислам. Это произошло в средневековье? – Коэну сложно было полностью осмыслить то, что он слышал, но, зная своего собеседника уже десятки лет, у него не было оснований ему не доверять.

   – Про свои догадки о потоке информации я уже упомянул, но это всего лишь догадки. Мне неизвестно, когда и в каком виде знания попали к нам. По всем прикидкам это было в конце эпохи, которую принято называть Средними веками* (*Средние века – период в истории европейской цивилизации между античностью и эпохой возрождения, который закончился на рубеже 13-14 веков). Мне так же неизвестно, кто открыл этот банк информации. Но я знаю, что тому, кто это сделал, к расшифровке и интерпретации первых страниц удалось привлечь философов из Европы, Востока, Индии и Китая. Так что, если хочешь, это можно назвать первым международным и, я бы даже сказал, межрасовым научным проектом. Правда, расшифровка первых страниц, на которые обратили внимание философы, не составляла большого труда, потому, что это были карты с отметками месторождений драгоценных металлов. Оставалось только привязать их к уже известным картам и снарядить в отмеченные места экспедиции. Для людей, не сведущих в коммерции это было довольно сложным, но все-таки выполнимым делом. Ну, а потом, когда у философов появилось золото и серебро, к работе по расшифровке отдельных страниц стали привлекаться специалисты из разных областей знаний: астрономы, математики, алхимики, медики, механики. Так, по крупицам в течение нескольких поколений, через, географические карты, схемы механизмов, чертежи и химические формулы пришло понимание языка, на котором была выложена информация. Только тогда удалось понять вселенский масштаб знаний и задуматься о том, как с помощью их управлять историей.

   – Я просто не представляю как, пусть даже лучшие умы своего времени, смогли вообще справиться с информацией такого рода, не говоря уже о ее практическом применении. Ведь семьсот лет назад человек был еще довольно примитивен, а круг его знаний, по сути, ограничивался десятком догм, рассматриванием звезд, смешиванием базовых химический ингредиентов, чтобы получить "философский камень"* (*философским камнем древние алхимики называли мистический ингредиент, с помощью которого они пытались получить золото из других металлов) и препарированием болотных жаб. Насколько я помню, единственным, в чем люди достигли ощутимого прогресса к тринадцатому веку было производство металлов вроде железа. И то, большая часть использовалась для создания оружия и доспехов.

   – Ситуация с наукой и технологиями в тринадцатом веке была и впрямь плачевной. Но самой большой проблемой для нас стала религия, а точнее Римско-католическая церковь, а еще точнее святая инквизиция. Ни в одной части света религия не достигла такого уровня жестокости и маниакальной ненависти к инакомыслию как в Европе в Средние века. С кровожадностью и фанатизмом инквизиторов не мог даже сравниться исламский фундаментализм начала нашего столетия. Представь, скольким молодым талантам в Европе не дал развиться страх быть заживо сожженным или замученным в подвалах инквизиции. Именно церковь в то время в Европе была самой большой силой и самой большой проблемой, особенно для продвижения фундаментальных теоретических знаний. Церковь не имела ничего против технологий, нет. В 14-15 веке нам удалось реализовать массу мелких проектов: доменную печь, первые обрабатывающие станки со сложной механикой, организовать мануфактуры, доработать формулу пороха, изобретенного китайцами еще полтысячелетия назад, значительно продвинуться в материаловедении, химии и медицине, особенно на Востоке. Очень важным было начало массового производства бумаги и создание настоящего печатного станка работающего на ней. Ведь на следующие пять веков печать стала основным способом передачи и распространения информации. Много чего было подсказано нами в то время, но все – по мелочам. Дальнейшее развитие науки было просто невозможно без кардинального изменения в мировоззрении, а оно было полностью во власти церкви. Бог – в центре всего. Земля в центре вселенной и все остальное вращается вокруг нее. Ну, и прочая чушь.

   – И как вы вышли из этой ситуации? – спросил Коэн, пытаясь вспомнить хотя бы что-то из истории Средних веков.

   – Первой нашей по-настоящему серьезной инъекцией знаний стала гелиоцентрическая система мира Коперника. На протяжении сорока лет мы подпитывали его информацией и всячески стимулировали к завершению этого фундаментального труда, но страх ученого перед церковью оказался сильнее. Труд Коперника вышел только после его смерти и произвел революцию в мировоззрении, которую церковь всеми силами пыталась задушить.

   – Получается, что идею о том, что Земля вращается вокруг солнца, Копернику подсказали вы?

   – Да, и то, что Земля вместе с другими планетами вращается вокруг солнца и то, что она вращается вокруг своей оси, а Луна вращается вокруг нее, и базовые расчеты угловых скоростей, которые привели астрономов и математиков в благоговейный трепет, и многое другое. Кстати, Коперник работал еще над одним важным проектом подсказанным нами. На этот раз в сфере экономики.

   – Астроном и экономика? – удивился Коэн. – Как такое возможно?

   – Это сейчас, такое невозможно, из-за узкой специализации знаний, а тогда это было в порядке вещей. Коперник был не только астрономом, но и математиком, механиком, неплохо разбирался в оптике, ну и экономике тоже. Так вот, через него мы вбросили в мир одну очень важную экономическую модель, согласно которой все деньги делятся на "устойчивые" и "неустойчивые". В то время "устойчивыми" были монеты из золота и серебра, а "неустойчивыми" – из меди и ее сплавов. Согласно модели, "Устойчивые" используются для накопления, а "неустойчивые" для повседневного оборота и, если эмитент поддерживает одинаковый курс одних к другим, то для экономики они равноценны. На то время это был настоящий переворот в финансах, ведь он позволял штамповать деньги не из драгоценных металлов и описывал условия, при которых они будут эквивалентны золотым и серебряным монетам, которых катастрофически не хватало в обороте, что серьезно тормозило развитие экономических отношений. Эта модель до сих пор называется законом Коперника, правда, чтобы перестраховаться, для ее продвижения мы использовали еще одного экономиста из Англии, но имени его я не помню. Она работает и сейчас. Именно на ней была основана сила бумажного доллара. – Кроуфорд налил себе стакан воды и сделал несколько жадных глотков. – От этой болтовни у меня в горле пересохло. Но ничего не поделаешь, надо провести твой первый брифинг по правилам. Так вот, вернемся к Копернику и его гелиоцентрической модели. Она произвела в ученом мире эффект разорвавшейся бомбы, а в мире церковном, вызвала шок и трепет. И, хотя гонения инквизиции на великих ученых продолжались – Джордано Бруно сожгли на костре, а Галилея затаскали по церковным судам и заставили публично отречься от своих взглядов, процесс было уже не остановить. Но чтобы его ускорить, было необходимо сдвинуть Ватикан с авансцены. И тогда мы запустили культурную революцию – Ренессанс или как принято говорить, эпоху Возрождения, которая в течение следующих столетий полностью изменила культурную парадигму общества в Европе, сдвинув религию на второй, или даже на третий план и поставив во главу угла человека и окружающий его социум.

   – Черт возьми, Рэй, в это трудно поверить, – Коэн даже не пытался скрыть свое изумление. – Я понимаю – наука, технологии... Подбрось инженеру чертеж, и новый станок готов. Подбрось ученому идею, и он навернет на нее такую теорию, что дух захватит. Но культура... Она ведь охватывает все общество, фактически всех людей.

   – Насчет культуры и общества ты прав только применительно к современности. В то время в Европе царило крепостное право, и культура в том понимании, в котором ее применяют к Ренессансу, была доступна только верхушке общества. Это значительно сокращало, если можно так сказать, целевую аудиторию. Общество того времени можно было условно разделить на два измерения, религиозное и светское. С религией все понятно – самоподдерживающаяся система, нацеленная на контроль населения через веру... А вот во главе светского измерения стоял монарх, и его знать, и его двор. Именно монарх и его приближенные были теми, используя маркетинговый термин, трендсеттерами, которые и определяли культурную жизнь общества. И здесь все оказалось проще, чем ты думаешь. Монархи в Европе устали от церковников, им хотелось жить красиво, широко, среди роскошных картин и мраморных статуй, а не среди пыльных блеклых гобеленов. Им нужен был блеск золота со стен и звон изящного, тонкого серебра на пирах. Им хотелось, чтобы застолья сопровождались приятной слуху музыкой, под которую по залу движутся в танце роскошно одетые пары. К пятнадцатому веку социальный заказ на культурную революцию на самом верху общества полностью созрел. Мы только чуть подтолкнули камешек, лежащий на вершине горы и он, катаясь по склону, вызвал гигантских размеров камнепад, чуть не раздавивший Ватикан. Ну, может быть, не камешек, а огромную глыбу, или даже несколько. Я имею в виду Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Тициана. Да, да не удивляйся. Коллегия с ее огромными деньгами была заказчиком их первых творений и, в некотором смысле, их промоутерами. И не только их, а еще десятков, сотен художников, поэтов и музыкантов.

   – Но как? – вскинул руки Коэн. – Как можно было повлиять на монархов? Ведь, прежде всего, надо было хотя бы иметь к ним доступ.

   – Ты прав, это было нелегко. Но, не забывай, к началу Ренессанса, Коллегия уже владела огромными финансовыми ресурсами, контролировала крупнейшие в Европе торговые и ремесленные гильдии. Члены Высшей Коллегии были влиятельными людьми и, хотя предпочитали оставаться в тени, имели достаточно свободный доступ к европейским монархам, которых часто втайне финансировали. Но основным элементом влияния на ключевые исторические фигуры было и остается другое. Дело в том, что те, кто прикоснулся к источнику, приобретают способности, дающие им возможность незаметно внедрять эти знания в общество. Им становится доступен гипноз на самом совершенном уровне. Именно через гипноз осуществлялись первые инъекции знаний в Средние Века. Для ученых и инженеров того времени это было что-то вроде озарения, внезапной вспышки гениальности. Они сами себе не могли объяснить, как к ним приходило решение или идея. Впрочем, особо никто и не пытался. Когда тебе в голову вбилась гениальная мысль, тут не до внутреннего анализа, как и откуда она пришла. Это сейчас методики стали гораздо тоньше, я бы даже сказал, изысканней, а тогда не было средств коммуникации, типа интернета, специальной литературы, всяких научных форумов, через которые можно вбросить нужную идею, поэтому приходилось использовать близкий, персональный контакт, позволявший применить гипноз. С монархами мы поступали по той же методике – мягкое, но настойчивое внушение. Это, конечно, могло вызвать подозрения, так как в контакте должны были участвовать члены Высшей Коллегии, которые являлись носителями знаний, но, в общем, все было довольно эффективно.

   – Вы упомянули носителей, а ранее говорили, что сомневаетесь в существовании физического носителя знаний. Как это понимать?

   – Я сомневаюсь в существовании физического носителя знаний именно потому, что носителями знаний являются члены Высшей Коллегии. Понимаешь, Патрик, они все знания держат в голове. Это звучит невероятно, но они запомнили все, что им открыл источник.

   – Твою мать! Я не могу себе этого даже представить, – воскликнул Коэн. – Ведь судя по тому, что вы сказали, объем информации должен быть колоссален. Как он может поместиться в голове человека? Особенно человека средневекового! Может они не из нашего мира? Может в них вселилась какая-то инопланетная хрень, как в фантастических фильмах.

   – Нет, Высшие не инопланетяне, – успокоил собеседника Кроуфорд. – Они обычные, люди, хотя и обладают удивительными способностями. У них есть семьи, жены, дети, любовницы. У многих внуки, правнуки. Живут они правда немного дольше чем обычные люди и сохраняют ясность ума до старости, до того момента, пока не сгрузят весь массив содержащихся у них в мозгу знаний своему преемнику. В общем, все в рамках нашей физиологической нормы, хотя им известен секрет долголетия и они могли бы продлить себе жизнь на века. А насчет того, как им удается все запомнить... Ты, наверное, слышал, что человек использует свой мозг всего на несколько процентов. Большая часть его возможностей... Нет, даже не большая часть, а почти весь мозг целиком находится в спящем состоянии, но в постоянной готовности в любой момент начать работать в полную силу. У меня создается впечатление, что человеческий мозг на протяжении всей истории готовился именно к такому восприятию огромного массива знаний из совместимого с ним источника информации. Я часто разговаривал с членами Высшей Коллегии, с носителями. Они утверждают, что все просто. Они воспринимают знания, как отдельные фотографические отпечатки страниц, иногда, как абстрактные образы или понятия. Но большую часть информации они не понимают, даже зная язык, на котором они изложены. Они утверждают, что знания выстроены в, своего рода, перевернутое стволом вверх генеалогическое древо. Я даже видел его образ. Мелкие веточки, обозначающие знания разного уровня, срастаются в более крупные, те в свою очередь в еще более крупные, до тех пор, пока несколько толстенных ветвей не примкнут к огромному массивному стволу, уходящему куда-то в бесконечность. Я бы еще сравнил это с ручейками, впадающими в реку но, уж очень много разных мелких ответвлений. Больше, все-таки, похоже на перевернутое дерево. Эта структура значительно облегчает работу с информацией, так как разбивает ее на ясно очерченные направления и уровни. Если ты смог понять и пройти один уровень, ты уже знаешь, что ждет тебя на следующем и можешь использовать уже накопленные знания для его расшифровки и осмысления.

   – Рэй... Мне сложно дальше, адекватно воспринимать информацию, – Коэн откинулся на спинку кресла и закрыл глаза ладонями. – Это звучит, как чистая фантастика. В это слишком сложно поверить. Слишком сложно понять.

   – Да брось, Патрик. Сложно понять? С твоими-то мозгами? – Кроуфорд плеснул в стаканы еще немного виски. – На, вот, сделай глоток, соберись. Ты же супераналитик, профессионал. Чего тут сложного? Группа людей семьсот лет назад наткнулась на источник знаний и использует его во благо прогресса человечества. Слушай... Вся, концептуальная муть почти закончилась. Дальше – чистая история. События, даты, личности. А насчет, поверить и проверить – тебе представится такая возможность в ближайшем будущем. Раз уж ты в игре.

   – Хорошо, – снова пытаясь сконцентрироваться, тряхнул головой Коэн. – А можно мне все это дать в виде документа. Я бы хотел во всем этом спокойно разобраться, переварить.

   – Будет тебе документ, правда не на обычном электронном носителе, а закачанный прямо в мозг.

   – Твою мать! – не смог сдержаться Коэн.

   – Но это, только с твоего согласия, – сразу же успокоил его экс вице президент. – Хотя я уверен, когда ты дослушаешь меня до конца, ты сам об этом попросишь. Итак, продолжим... Как я уже сказал, к шестнадцатому веку, запущенный нами Ренессанс, сдвинул Церковь в Европе на второй план и расчистил дорогу прогрессу. С этого момента знания хлынули в общество почти непрерывным потоком и практически во всех областях. Началась научная революция и эпоха великих географических открытий. Маховик научно-технического прогресса начал набирать обороты. Не буду перечислять все открытия, сделанные за следующие несколько столетий. Это занятие скучное и может вогнать тебя в сон. Важно знать одно – почти все значимые достижения науки и возникшие на их основе технологии с этого времени были напрямую впрыснуты в научное сообщество или аккуратно подсказаны нами конкретным ученым. Поскольку к восемнадцатому веку процесс развития естественных наук шел по плану и тянул за собой, набирающую обороты, промышленную революцию. Коллегия, скрытое влияние которой в Европе возросло неимоверно, решила вплотную заняться подготовкой общества к следующему этапу социального развития. Переходу на следующий уровень, так сказать. И в том, что делать дальше среди членов Высшей Коллегии, не было единого мнения. Одна ее часть считала, что знания надо равномерно распространять среди развитых стран мира. Это означало бы активные инъекции в Китай, Индию, Россию и Средний Восток. Другие считали, что более эффективным будет фокус усилий носителей на одной географической территории, в основе которой лежит культурная и расовая общность пусть даже и размытая различными этносами. Их предложение было в том, чтобы сосредоточится на том, что мы сейчас называем Западной Европой, а в остальном мире работать по остаточному принципу, подхватывая наиболее талантливых ученых и манипулируя в своих интересах правителями, через внедренных в их окружение своих кураторов. Как ты можешь догадаться, после долгих споров победили те, кто был за Западную Европу. Это важное историческое решение означало, что именно западная цивилизация теперь будет играть решающую роль в истории человечества. Правда, здесь не обошлось без компромисса, который вылился в программу "вестернизации" или "озападнивания" других значимых регионов мира. То есть экспансии в них более продвинутой европейской модели развития со всеми ее научными и технологическими достижениями.

   – Что-то вроде продвижения Америкой демократии по всему миру?

   – Очень похоже. Но к Америке мы еще вернемся. Методы тогда, правда, были более радикальными. Но, в общем, программа удалась. Если бросить взгляд в историю лет на пятьсот назад, то можно заметить, что к тому времени у человечества сложилось несколько цивилизационных ветвей, которые различались по уровню развития, мировоззрению, культуре, религии и способу правления. Одна из них, конечно, Европа. Далее можно выделить Ближний и Средний Восток, Китай, Индию и Россию. Можно, конечно добавить в список индейцев Южной Америки и Японию, но они не играли тогда серьезной роли, и их было решено просто игнорировать. Так вот, экспансия велась разными методами и с переменным успехом, но, в общем, в большинстве регионов достигла своей цели потому, что мы пошли самым простым методом – прямой колонизацией. Имея подавляющее технологическое превосходство, европейские государства, такие как Англия, Испания, Франция, Голландия, Португалия и еще кое-кто помельче, уже не помню, распространили свое влияние на значительную часть известных географических территорий, грубо, но вполне эффективно насаждая там европейские порядки. Именно через прямую колонизацию была решена проблема Индии и обеих Америк. Через торгово-экономическую колонизацию была решена проблема Китая. Но самое интересное случилось в России. После нескольких неудачных военных попыток, там была использована культурная колонизация. Их царь Петр был просто помешан на Европе и триста лет назад с радостью разрушил веками создававшийся уклад, насильно насаждая, "европейский образ жизни".