Текст книги "Тандем. Неестественный обзор"

Автор книги: Эдгар Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

   – А у вас нет предположений о том, откуда заряды попали на Украину?

   – Сэр, я уверен, после разоружения стратегических ядерных сил в мире еще остался не один десяток боеголовок, – уверенным тоном ответил Локарт. – Возможно, контроль над некоторыми из них был потерян или они были украдены. Может, куплены террористами. В наше непростое время никто не упустит возможность заработать, чтобы хоть как-то обеспечить свое будущее.

   – А если я скажу вам, что по данным ооновцев, боеголовки, захваченные ими в Киеве американские, – Уолберг взглянул в глаза, спокойно смотрящему на него с экрана министру обороны. – Что они сняты с ракет, которыми оснащаются наши стратегические бомбардировщики и, согласно документам, находились в ядерном хранилище в Киртлэнд во время нападения на него группы наших офицеров.

   – Это невероятно! – чуть подумав, ответил Локарт. – Невероятно... Но полностью нельзя исключать возможность, того, что нескольким террористам с десятком зарядов удалось покинуть хранилище до обрушения купола. Хотя мы проверили всю систему тоннелей и не нашли там следов перемещения боеголовок. Не забывайте – на хранилище напали люди, работающие там несколько лет. Вполне возможно они каким-то образом смогли вывести заряды незаметно.

   – Россия и Китай утверждают, что за нападением на Киртлэнд стоит верхушка Министерства обороны и ЦРУ, – стараясь придать своему голосу как можно больше твердости, проговорил президент. – Они утверждают, что боеголовки были переправлены на Украину для применения протии России. Они говорят, что у них есть достаточно свидетельств, подтверждающих это.

   – Это невозможно, Сэр. Я полностью отвечаю за свое министерство, – с вызовом, но в рамках приличия, ответил Локарт. – Хотя тот факт, что начальник базы ВВС Киртлэнд и его зам застрелились сразу после инцидента, может косвенно говорить о том, что они каким-то образом были причастны к нападению. Если и рассматривать теорию заговора с нашей стороны, то надо копать в ЦРУ. После нападения наша контрразведка проводила свое независимое расследование. Я не помню деталей, но могу сказать, что за несколько недель до нападения на Киртлэнд по личному приказу директора ЦРУ была созвана особо секретная оперативная группа, специализирующаяся на работе с ядерными материалами и не раз успешно проводившая силовые операции на ядерных объектах по всему миру. После нападения на хранилище в Киртлэнд эта группа была распушена. Тогда, мы не придали этому значения, но поставили членов группы на контроль. Около месяца назад, опять по прямому приказу директора, эта группа была собрана снова. Вам не кажется это странным?

   – Черт возьми, Дуглас, почему вы мне об этом не сказали сразу? – возмутился президент.

   – Прошу прощения, Сэр, – Локарт уважительно склонил голову, – Но ЦРУ постоянно собирает какие-нибудь оперативные группы, даже сейчас, когда активность агентства значительно снизилась. Мы просто не придали этому значения. Ведь мы работаем на одной стороне. Нельзя же подозревать всех. Хотя теперь, после крушения самолета Хастера и исчезновения его семьи...

   – Семьи? – удивленно вздернув брови, переспросил Уолберг.

   – Да, Сэр. Директор Хастер проводил в Сан-Франциско совещание с группой офицеров разведки Седьмого флота. Можно сказать – был нашим гостем. Поэтому сразу после падения самолета в океан, мы взяли на себя скорбную миссию сообщить об этом его семье, но не смогли ее найти.

   – Очень странно. Вы думаете...

   – У меня нет оснований в чем-то обвинять руководство ЦРУ, но теоретически они могли вступить в сговор с руководством базы ВВС Киртлэнд, которое затем подбило молодых офицеров на мятеж. Нападавшим удалось похитить несколько боеголовок. После этого, опять же – чисто теоретически, ЦРУ ликвидировало всех лишних свидетелей, переждало зиму и отправило боеголовки на Украину. Насчет цели похищения, могу только строить предположения, но вряд ли они планировали использовать их против России. Скорее всего, просто хотели продать арабам и заработать на этом.

   – Твою мать! – не сдержался президент.

   – Хочу повторить, Сэр, то, что я сказал – просто предположения. У меня нет никаких, даже косвенных доказательств или улик. Но теоретически, все могло произойти именно так.

   – Вся эта история слишком серьезна, чтобы ее рассматривать чисто теоретически, – сказал президент, немного успокоившись – Вы говорили, что ваша контрразведка вела собственное расследование по Киртлэнд? Я бы хотел взглянуть на его материалы. И еще... Вы могли бы поручить контрразведчикам продолжить работу. Я предоставлю вашим следователям дополнительные полномочия, чтобы они получили доступ к документам и свидетелям любого уровня в ЦРУ. Сделайте все возможное, чтобы докопаться до правды. Если боеголовки действительно наши, надо сделать все, чтобы оградить Америку от давления со стороны тандема и ООН. Очень важно, чтобы русские и китайцы узнали, что нападение на ядерное хранилище и доставка боеголовок на Украину – дело рук кучки сумасшедших заговорщиков из ЦРУ. А если вы найдете еще какие-нибудь заряды, украденные из Киртлэнд, и представите ООН, я при всех станцую для вас хулу* (*Хула -танец гавайских аборигенов).

   – Я сделаю все, что вы прикажете, Сэр, – не сомневаясь, ответил Локарт. – Вы президент и главнокомандующий. Я ваш министр обороны.

   Когда экран погас, Уолберг долгое время обдумывал последние слова министра. Что это было, подтверждение лояльности и отсутствия амбиций или скрытая издевка? Ему отчаянно не хотелось верить в то, что Локарт обвел его вокруг пальца, направив по следу, ведущему в ЦРУ. Ему хотелось верить в то, что Локарт и все его ведомство по-прежнему преданы и лояльны, а операция с ядерными зарядами это задумка злобных агентов ЦРУ, всегда плетущих вокруг честных солдат свои темные липкие сети. "Да, скорее всего, так и есть", – подумал президент и с некоторым облегчением вздохнул.

   В это же время, в Сан-Франциско министр обороны Локарт уже инструктировал по видеоканалу директора Управления контрразведки. Указания были предельно лаконичны и точны, потому, что начальник и подчиненный уже давно знали, где и что искать.

   Россия. Московская область.

   Ново-Огарево. Загородная резиденция

   президента России.

   1 Мая 2035 года.

   Когда-то, а Павлов отчетливо помнил это время, Первомай был всенародным праздником. Обильно расцвеченные алым, колонны демонстрантов на городских улицах и площадях. Первые, чуть распустившиеся веточки берез в руках улыбающихся людей, повсеместное ощущение праздника, настроение радости и душевного подъема, маевки на природе с пахнущими дымком шашлыками и пенящимся пивом... А вечером скромное, но от этого не менее душевное, застолье, собиравшее друзей и соседей за одним общим столом. Но больше всего запомнилось солнце. По-летнему теплое майское солнце, щедро согревавшее любимую страну своим теплом. Сколько ему было тогда, пятьдесят лет назад? Десять? Пятнадцать лет? Конечно, будучи мальчишкой, он больше интересовался военным парадом на День Победы, но, все равно, майские праздники были его любимыми после дня рождения и Нового года.

   "Хорошо жили тогда. Просто. Понятно", – подумал министр, глядя в окно своего бронированного лимузина, на блеклый, скорее мартовский, чем майский подмосковный пейзаж. Тогда была ясная цель. Одна на всех. Цель благородная, захватывающая своим размахом, влекущая какой-то вселенской справедливостью, и, самое интересное, поддерживаемая большинством. Были и те, кто мешал достижению цели, кто хотел остановить великий советский народ в его стремлении к справедливости. С ними тоже все было ясно – они были врагами, вполне конкретными осязаемыми врагами со своими президентами, армиями, разведками и коварными кознями. И с этими врагами велась отрытая война, пусть, по большей части, холодная, но – война. А на войне, опять же, все предельно ясно – ты либо союзник, либо враг, либо соблюдаешь нейтралитет. Союзникам помогают. С врагами борются. Нейтральных, до поры до времени, терпят.

   Просто все. Понятно.

   Потом как-то резко весь этот привычный и, в общем-то, комфортный мир затрещал по швам и начал разваливаться. За какие-то десять лет великая страна рассыпалась на куски, как брошенная на асфальт тарелка из дорогого фарфора. Люди разбежались по своим каморкам, притихли. Куда-то пропал размах, ощущение причастности к большому, общему делу. Чувство правоты и справедливости сменилось сомнениями, боязнью и стеснением. Гордость народа-победителя за свое прошлое как-то незаметно переросла в стыд. Враги стали "партнерами", которым с готовностью были отданы на растерзание союзники и друзья, десятилетиями доказывавшие свою преданность. Пропала великая цель, почти столетие двигавшая страну вперед. Вместо нее появились лишь интересы, да и те были четко очерчены новыми "партнерами".

   Но самое главное происходило не на улице, самое главное происходило в головах и сердцах людей. Вековые моральные устои, закрепленные почти на генетическом уровне стали методично размываться тонко спланированной культурной экспансией Запада. В рамках новых "демократических" ценностей девальвировались понятия добра и зла, справедливость стала выборочной, толерантность возводилась в абсолют. Появились новые ориентиры в виде медной статуи с поднятым над головой факелом и зеленой бумажки с портретом американского президента. И когда-то сильный духом народ, как восковая свеча, поставленная слишком близко к очагу, стал медленно плавиться и отекать, превращаясь в нечто бесформенное, липкое, бесполезное.

   Что смогло остановить этот набравший скорость и огромную инерцию процесс? Появление нового самостоятельного мощного лидера? Война на Кавказе? Крым? Сирия? Когда Россия вновь осознала, что она РОССИЯ? Что брошенные друзья все еще друзья, а новые "партнеры" – просто хорошо замаскировавшиеся враги. Когда пришло понимание того, что справедливость в этом мире у каждого своя, и что свою справедливость надо защищать? Когда стало ясно, что медной вашингтонской бабе с факелом и улыбающемуся с зеленой бумажки президенту не переписать заложенный тысячелетней историей генетический код, а интересы и ценности, подсказываемые западными "партнерами", не имеют ничего общего с национальными интересами загнанной в угол, но все еще великой страны.

   Не сразу вернулась Россия в определенную ей историей колею. Не сразу... Двадцать лет назад был даже момент, когда мир вплотную подошел большой войне, когда западные "партнеры" поняли, что россиян не переломить, и что они готовы идти до конца чтобы отстоять свои справедливые интересы. Да, это произошло двадцать лет назад. Именно тогда мир окончательно понял, что, заявившие о своей исключительности США, считают себя глобальным гегемоном и действуют без оглядки на международное право, что именно Россия – единственная страна, способная этому противостоять.

   Напряжение тех лет запомнилось хорошо. Санкции, информационная война, беспрецедентное политическое давление, резкое увеличение активности НАТО в восточной Европе, вплоть до размещения там ядерного оружия. Тогда казалось, что мир катится под откос и конфликт Запада с Россией уже не остановить, что США, надеясь отсидеться в тишине и комфорте за океаном, приняли окончательное решение развязать в Европе большую войну. Но что-то пошло не так, как планировала Америка. Вначале Москва не позволила украинским нацистам, пристроившимся под американским крылом, расправиться с русскими в Крыму и на Донбассе. Потом была успешная операция российских ВВС в Сирии и повергшая Запад в панический ужас демонстрация на практике новых вооружений. И тут сквозь вопли и стенания западных СМИ в Европе начали прорезаться разумные голоса.

   Вначале, один из, казалось бы, не имеющих реального политического веса, европейских монархов заявил в телеинтервью, что Россия, несмотря на все различия, является естественным стратегическим партнером Европы и, что конфликт Запада с Россией станет для Европы погребальным костром, на котором США с радостью погреют руки. Это смелое заявление наделало много шума на фоне жесткой антироссийской пропаганды, но в поддержку этой позиции открыто выступили несколько глав правительств Евросоюза. Австрия, Венгрия, Италия, Испания, Португалия, некоторые скандинавские страны. Даже Ватикан заявили, что ЕС надо немедленно взять курс на восстановление отношений с Россией. Что удивительно, и Англия сопротивлялась совсем недолго, после того, как королева однозначно выступила против дальнейшей конфронтации. Только канцлер Германии, игнорируя интересы страны, занимала однозначно жесткую, проамериканскую позицию. Но вскоре сдалась и она, после того, как в прессе появились сообщения о том, что США манипулируют канцлером, используя компрометирующие материалы личного характера, собранные АНБ за время многолетней слежки за ней. Тогда, создавалось устойчивое ощущение, что Европу кто-то подталкивает на сближение с Москвой, потому, что никакого другого значимого повода для столь резкого изменения позиции в отношении России не было.

   Мир сильно изменился за эти двадцать лет. Постепенно ослабла Америка, поднялись новые моровые лидеры Китай и Россия, был создан и укреплялся БРИКС – мощный экономический блок постепенно оттягивающий на себя большую часть стран, некогда жалким хвостом, волочившихся за США, и вернувший ООН утерянное в начале века влияние. Затем была глобальная финансовая катастрофа, накрывшая мир после введения нового доллара и фактически уничтожившая достижения последних десятилетий в экономиках развитых стран. И, наконец, удар китайцев по Америке, вызвавший извержение Йеллоустона и мегацунами. Удар жестокий, беспощадный, но так необходимый, чтобы поставить точку в коротком историческом отрезке, на котором Штаты превратились в мирового палача, не использовав шанс стать настоящим, честным, уважаемым всеми мировым лидером.

   Теперь, когда всплыла информация о программе "Аризона", и завершился процесс стратегического ядерного разоружения, стало ясно, что нанесение непоправимого ущерба Америке было единственным правильным решением. США, стремительно теряющие политическое и экономическое влияние в мире, планировали укрыть в подземных городах-убежищах около миллиона избранных американцев, а затем развязать глобальную ядерную войну. Поэтому они представляли прямую и явную угрозу всей человеческой цивилизации. Не человечеству, как виду, ведь политики в Вашингтоне планировали, что сохранившиеся в убежищах американцы дадут начало новой расе мировых господ, а именно цивилизации, которая медленно, кирпичик за кирпичиком строилась на протяжении последних пяти тысяч лет на крови и страданиях десятков миллионов человек.

   "Что ж, у Америки был шанс, – с каким-то внутренним безразличием подумал Павлов. – Теперь он есть у нас и у Китая. Как бы его не упустить". Слишком гладко идет и разоружение, и формирование нового статуса ООН. Если бы не инцидент с боеголовками в Киеве, можно было бы подумать, что США смирились со своим положением и пытаются встроиться в новую систему международной безопасности. Странно это. Не по-американски.

   Лимузин после короткой проверки на центральном КПП вкатился на неширокую аллею и через несколько минут притормозил у парадного входа в резиденцию.

   Через минуту Павлов вошел в малый каминный зал, где, сидя в глубоких кожаных креслах за небольшим чайным столиком из карельской березы президент уже беседовал с председателем ФСБ Лукиным.

   – Добрый день, Алексей Константинович, – президент бодро встал из-за стола и первым протянул министру руку. – Что-то вид у вас очень задумчивый. Какие сомнения вас терзают?

   – Да вот, пока ехал сюда, все мысли разные в голову лезут. О прошлом. О будущем, – министр опустился в кресло и налил из начищенного до зеркального блеска самовара чаю. Крепкого, пахнущего лесными травами, как любил хозяин резиденции.

   – Прошлое уже прошло, его не вернешь и не исправишь, – философски заметил президент. – А о будущем мы сейчас и поговорим. Что там интересного родили американцы по поводу доставки своих боеголовок на Украину? Как, они выпутаются на этот раз?

   – Мы получили от госсекретаря их официальную версию. Я бы сказал, что она несколько отличается от стандартных отмазок и по содержанию, и по выводам, и по предпринятым мерам, – Павлов чуть наморщил лоб, еще раз обдумывая пришедшую из Америки информацию. – Во всяком случае, это не стандартное "мы тут не причем".

   – Еще бы. Мы их конкретно прихватили за горло, – недобро хмыкнул, председатель ФСБ. – Да еще при помощи ООН. От этого так просто не отмажешься.

   – Вы правы, Олег Иванович. Вы правы... Тем интереснее становится их позиция по инциденту в Киеве. Вот послушайте, – Павлов развернул гибкий экран планшета и, пробежав глазами по странице, продолжил. – Я пропущу вступление. Основное это то, что в результате проведенного, тщательного расследования, выяснилось, что нападение на ядерное хранилище на базе ВВС Киртлэнд было хорошо спланированной операцией проведенной одной из, вышедших из-под контроля, боевых групп ЦРУ совместно с начальством базы с целью завладеть ядерными зарядами.

   – О! Это действительно что-то новое, – удивленно вскинул брови президент.

   – По данным расследования Министерства обороны ядерные заряды предполагалось продать на Ближнем Востоке, – продолжил министр. – Расследование подтвердило, что операция была спланирована и осуществлена без санкции руководства ВВС США или руководства ЦРУ. В настоящее время все участники группы установлены и объявлены в розыск. Материалы по ним, а так же все материалы следствия, будут переданы в ООН, Интерпол и органы безопасности России и Китая. США еще раз подчеркивают, что нападение на ядерный центр в Киртлэнд было совершено обособленной группой вышедших из-под контроля оперативников, придерживавшихся радикальных взглядов, по сути – террористов, тайно действовавших внутри ЦРУ.

   – Все-таки не удержались от террористов, – укоризненно покачал головой Лукин.

   – Слушайте дальше. В результате расследования удалось выяснить место хранения еще четырех ядерных зарядов, похищенных террористами. Министерство обороны США предлагает ООН провести совместную операцию по их захвату.

   – Вот это здорово! – оживился директор ФСБ. – Мало того, что они сдали своих, так еще и для убедительности приложили вещдоки. Поучаствуем в захвате! Конечно, поучаствуем!

   – И еще... Как вам это? – Павлов чуть заметно улыбнулся. – Учитывая, что в новых условиях США не нуждается в разветвленной разведывательной глобальной сети, принято решение упразднить Центральное Разведывательное Управление.

   – Ха... Ха... Ха... – с вполне серьезным видом выдал президент. – Кто бы поверил... Что вы думаете по поводу этой шутки, Олег Иванович?

   – Решение по ЦРУ, конечно, довольно неожиданное, – председатель ФСБ откинулся на спинку кресла и в раздумье потер подбородок. – Здесь надо дождаться конкретных действий. Одно ясно – они не могут финансировать, а главное, контролировать ЦРУ в тех масштабах, в которых это делалось до катастроф. Это касается и всех других разведслужб, включая таких монстров, как АНБ. Хотя то, что у них нет денег, и так ясно всем. Логично было бы радикально сократить разведсообщество и объединить наиболее эффективные и дееспособные его компоненты в одну-две узкоспециализированные структуры. Скорее всего, они это уже давно спланировали. Просто сейчас под шумок операции в Киеве представляют это, как жест доброй воли.

   – Вполне возможно, так и произойдет, – медленно кивнув, согласился президент. – Итак, что мы имеем... Штаты признали, что боеголовки из Киева принадлежат им. Они признали, что нападение на Киртлэнд спланировали некие элементы внутри их ВВС и ЦРУ. Они провели расследование и нашли еще какую-то часть боеголовок. Они готовы передать нам материалы расследования, хотя шансы, что мы найдем тех, кто участвовал в операции, стремятся к нулю. Они решили расформировать ЦРУ и, скорее всего, оптимизировать оставшиеся разведструктуры. Это все хорошо. Но... Они утверждают, что боеголовки были доставлены в Киев для продажи арабам, а не для удара украинцами по России. Остается шанс, что они передадут нам не все боеголовки украденные из ядерного центра. И, самое главное, они отрицают, что операция в Киртлэнд была санкционирована на самом верху. Так какие выводы, господа?

   – То, что они открыто признали участие в операции ЦРУ и ВВС, передали нам результаты расследования, пригласили к совместной операции по захвату оставшихся боеголовок, в общем, проявляют необычную открытость и готовность к сотрудничеству, подтверждает, что Штаты пытаются всеми силами сгладить ситуацию и избежать конфликта, – сделал вывод министр иностранных дел.

   – А какие, собственно, у них есть еще варианты? – разведя руками, удивился Лукин. – Факты налицо. Тут не отвертишься.

   – Ну... Они могли бы просто сослаться на террористов и все, – пожал плечами Павлов. – Тогда, дело было бы передано в ООН, а дальше, скорее всего, конфликт, санкции, и – прощай разоружение.

   – Это верно, – согласился председатель ФСБ. – При излишнем давлении Штаты могут встать в позу. Тут палку перегибать нельзя. Во всяком случае, пока мы не доведем процесс тактического ядерного разоружения до конца.

   – Все это так, – президент обвел собеседников задумчивым взглядом. – А знаете, какие выводы из всего этого делаю я?.. Америка по-прежнему остается реальной угрозой. Она будет использовать любую возможность, чтобы взять реванш. И не важно, на каком уровне этот реванш будет санкционирован, на уровне президента, на уровне министерств, или на уровне их подразделений, рабочих групп, или на уровне отдельных маньяков. Это все – не важно. Важно то, что пока у власти в Америке находятся люди помнящие вкус исключительности, вседозволенности и всесилия, они не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть себе утерянный статус сверхдержавы. Даже ценой уничтожения половины человечества включая своих собственных граждан. Лэйсон, с ее сумасшедшей идеей глобальной ядерной войны и создания из выживших в убежищах американцев новой цивилизации, тому яркий пример.

   – Да имперский синдром приходит быстро, а для того, чтобы расстаться с ним требуются поколения, – поддержал президента Павлов. – Англичане не могут от него избавиться уже почти сто лет.

   – Из понимания этого и должны исходить наши дальнейшие действия, – продолжил президент. – Нам надо помочь Америке в создании новой элиты, способной вписаться в строящуюся архитектуру международных отношений. Нужно создать лояльную политическую и деловую верхушку, лишенную агрессивности по отношению к нам и поддерживающую ООН.

   – И прежде всего, нам нужен лояльный президент, который сможет под себя подобрать вменяемую команду, думающую о том, как восстановить Америку, а не, как отомстить за катастрофы, – продолжил мысль Лукин.

   – Именно, – подтвердил президент.

   – Еще до зимы в Канаде мы провели предварительную работу по созданию вокруг Роберта Митчела, капитана "Кентукки", организации способной перерасти в серьезную политическую силу, – напомнил Павлов. – Правда, первоначально, эта сила планировалась как дестабилизирующий фактор и еще один элемент давления на Лэйсон, чтобы подтолкнуть ее к принятию правильного решения по стратегическому разоружению. Теперь, когда ситуация с разоружением развивается по плану, Митчела можно использовать в качестве кандидата в президенты. Надо только еще раз оценить его потенциал и внимательно посмотреть вокруг, может, есть еще какой-нибудь достойный кандидат.

   – Все верно, – резюмировал президент. – Зима закончилась, господа, пора восстанавливать в Америке так любимые ими демократические процессы.

   Нью-Мексико. Далси.

   Секретная база Армии США.

   11 мая 2035 года.

   До катастроф Дуглас Локарт не планировал надолго задерживаться в Пентагоне, поэтому должность заместителя министра обороны, на которой он рассчитывал побыть несколько лет, его вполне устраивала. При минимуме ответственности она давала наработать контакты с военными, разведсообществом и профильными комитетами Конгресса для дальнейшего развития карьеры. Но после падения корейских модулей гражданская карьера пошла прахом, как, впрочем, и все остальное. Лавина трагических событий захлестнула страну, и он оказался в самом её центре. Извержение Йеллоустона, цунами, накрывшее восточное побережье, десятки миллионов погибших, больше сотни миллионов беженцев, переворот адмирала Брэдока, устранение президента Алверо, кровавое подавление мятежа сепаратистов на западе и, наконец, приход к власти Лэйсон, которая назначила его министром обороны. Затем вторжение в Канаду, подготовка к ядерной войне и применение китайцами "эффекта" а Санта-Фе. То, что случилось за несколько месяцев четыре года назад, сложно было даже уместить в голове, не то, что осмыслить и проанализировать.

   Впрочем, несмотря на состояние шока, периодически переходящего в панику, несмотря на бессонные ночи и постоянную, сбивающую с ног усталость, несмотря на боль и безысходность, навалившуюся сразу после катастроф и не отступавшую несколько следующих месяцев, работать и добиваться результатов, все же, удавалось.

   В то время принимать решения было проще. Все тогда трудились в режиме максимального напряжения. Те, кто сдавался или не выдерживал бешеного темпа, просто уходили. Все делалось быстро, без нудных обсуждений и волокиты. Главное было спасти как можно больше людей. Любыми способами вывести их из зон удара цунами и пепельных осадков. Да, в спешке совершались ошибки. Он сам мог насчитать десяток решений, которые можно было бы переиграть и сохранить больше жизней, сэкономить больше ресурсов и времени. Но тогда было не до тонких расчетов и анализа. Тогда надо было действовать быстро, решительно и, по возможности, эффективно.

   А сейчас... Министр обороны взглянул на экран, на который были выведены последние сводки по ситуации в стране, для подготовки к совещанию. К очередному совещанию...

   Страна только пережила вулканическую зиму. Пережила лучше, чем можно было ожидать. Продуктов и воды хватило всем. Недостающие убежища для беженцев, пусть довольно простенькие, но способные укрыть от холода, были построены с помощью материалов предоставленных Китаем и Россией. Потерь среди населения было гораздо меньше, чем в базовом прогнозе. Эпидемия, захлестнувшая страну, с наступление зимы почти сошла на нет. Ситуацию можно было назвать стабильной. Стабильно плохой, но стабильной. И разруху никто не отменял. Даже ущерб от катастроф и холодов еще не был полностью подсчитан. Около сотни миллионов человек все еще ютились во временных лагерях. Армия напрягла последние силы, чтобы сохранить порядок и вместе с FEMA хоть как-то организовать восстановительные работы на разрушенных территориях. Дел было столько, что не хватало суток. И как раз в это время оживился, скромно молчавший до этого, Конгресс. Стали создаваться комиссии, комитеты, наблюдательные советы. И потянулась череда совещаний и слушаний...

   Иногда Локарт думал, что адмирал Брэдок бы прав. В такое время стране нужна предельная концентрация власти, при которой можно быстро принимать решения и брать за них ответственность. Такая власть вполне могла бы состоятся в этих условиях, ведь чрезвычайных полномочий данных президенту Конгрессом никто не отменял. Но дело было в том, что Уолберг был тряпкой. Он по привычке старался понравиться всем и играл в знакомую игру компромиссов и полумер, старясь размыть ответственность в череде бесполезных совещаний. Нет, он был вполне хорошим, душевным человеком, и приятным собеседником. Но время для бесед прошло пять лет назад. С Лэйсон все было по-другому.

   Слава богу, Локарту пока удавалось, избежать нарастающей бюрократической кутерьмы. Все-таки именно армия сейчас контролировала страну, и все относились к этому с должным уважением, но было заметно, что и немногие оставшиеся в Министерстве обороны чиновники, стали понемногу втягиваться в привычный им докризисный бюрократический круговорот.

   От размышлений, министра обороны отвлек, интерком.

   – Сэр, у нас на линии Роберт Крац, – сообщил помощник.

   – Крац? – удивленно переспросил Локарт. – Черт возьми, я о нем не слышал с того момента, как с ним случилась истерика в Центре контроля NORAD. Где он сейчас?

   – Вы можете сами с ним поговорить, – предложил помощник.

   – Не уверен, что я хочу этого. Пользы будет мало, а вот проблем своих он на меня выплеснет целое ведро.

   – Он говорит, что обладает информацией уровня SEO * (*SEO – от англ. Sensitive eyes only. – гриф секретности, которым помечаются документы, предназначенные только для президента США).

   – Хм... Что бы это могло значить? – министр на секунду задумался. – Ладно, давай его на линию. Никто не знает что у него на уме. Все-таки был пару лет министром обороны при Алверо.

   На столе завибрировал смарт. Локарт некоторое время смотрел на него, все еще сомневаясь, стоит ли разговаривать со своим предшественником, но затем коснулся иконки открывающей канал связи.

   – Дуглас! Дуглас! Спасибо что э... принял звонок. Я знаю, что ты занят, но у меня информация э... чрезвычайной государственной важности, – не поздоровавшись, скороговоркой затараторил Крац.

   – Роберт, рад тебя слышать. Где ты был все это время?

   – Где был, где был... Речь не обо мне. У меня информация, касающаяся национальной безопасности Америки.

   "Дерьмово. Наверно совсем съехал с катушек", – подумал Локарт, но вслух сказал:

   – Если национальной безопасности, тогда – выкладывай.

   – Ты что, это ведь не закрытая линия, во всяком случае, с моей стороны. Я не могу вот так прямым текстом выложить в эфир государственный секрет.

   – Какого уровня информация? – переспросил министр.

   – Президентского уровня. Э-э... Про это знали только я и Алверо.

   – Хорошо, – вздохнул Локарт, решив не гадать, что там такое знает его предшественник. – Ты где находишься?

   – Я.. Я.. Э-э... Ты хочешь выслать за мной вертолет?

   – Нет, черт возьми, все вертолеты заняты на восстановительных работах. Я хочу послать за тобой машину. Она отвезет тебя в ближайший региональный оперативный армейский штаб. Там есть надежная связь, и мы сможем поговорить.

   – Но вертолет... Безопасное место... Беседа с глазу на глаз.

   – Нет, Роберт вертолета не будет. Ты где?

   – Я все еще на базе Петерсон, – разочарованно буркнул бывший министр обороны. – Генерал Шелби любезно предоставил мне место в канцелярии базы.