Текст книги "Скифы и сфинксы. Журнал ПОэтов № 6-7 (30) 2011 г."

Автор книги: Эдгар Аллан По

Соавторы: Александр Чернов,Сергей Бирюков,Константин Кедров,Маргарита Аль,Елена Кацюба,Анатолий Кудрявицкий,Михаил Зенкевич,Хадаа Сендо,Татьяна Зоммер,Кристина Зейтунян-Белоус
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Пожарные были сильно озадачены странным устройством, которое увидели внутри дома, еще больше их удивил свежеотрубленный человеческий палец на подоконнике одного из окон третьего этажа. Их попытки укротить огонь увенчались успехом только под вечер, и то лишь после того, как провалилась крыша и все здание почти полностью разрушилось. От машины, знакомство с которой так дорого обошлось несчастному инженеру, не осталось ничего, кроме помятых цилиндров и нескольких перекрученных железных труб. В сарае во дворе дома были обнаружены большие запасы никеля и олова, но ни одной фальшивой монеты найдено не было: возможно, их увезли в уже упоминавшихся ящиках на телеге фальшивомонетчиков.

Как наш гидравлик попал из сада в то место, где он пришел в себя, могло бы навсегда остаться загадкой, если бы не мягкая, пропитанная влагой земля, которая поведала нам очень простую историю. Его отнесли туда два человека, у одного из которых следы ног были очень маленькие, у другого – необычайно крупные. Скорее всего, это молчаливый англичанин, оказавшийся более трусливым или не таким жестокосердным, как его подельник, помог женщине оттащить бесчувственного мужчину в безопасное место.

– Что ж, – невесело вздохнул незадачливый инженер, когда мы заняли места в обратном поезде до Лондона, – эта история будет мне хорошим уроком. Я лишился большого пальца на руке, обещанных пятидесяти гиней так и не увидел, а что получил взамен?

– Опыт, – рассмеялся Холмс. – Бесценный опыт. Теперь вам нужно лишь обратить его в слова, и до конца своих дней вы будете считаться прекрасным рассказчиком.

Дело X. Приключение знатного холостяка

Свадьба и неожиданный развод лорда Сент-Саймона уже давно перестали быть темой для обсуждения в тех высоких кругах, в которых общается неудачливый жених. Более свежие скандалы затмили это происшествие, их еще более пикантные подробности породили новые слухи, и публика постепенно забыла об этой драме, происшедшей четыре года назад. Однако у меня есть основания полагать, что на страницах газет были изложены не все подробности, и поскольку дело прояснилось во многом благодаря моему другу Шерлоку Холмсу, я считаю, что мои воспоминания о нем были бы неполными, обойди я вниманием этот примечательный случай.

Это случилось за несколько недель до моей собственной свадьбы, в те дни, когда я еще жил с Холмсом в квартире на Бейкер-стрит. Как-то раз он вернулся домой после вечерней прогулки и обнаружил на столе адресованное ему письмо. Я весь день провел дома, поскольку еще утром поднялся сильный осенний ветер, небо неожиданно заволокло сулившими дождь тучами, и пуля, которую я привез в ноге на память о своих афганских приключениях, напоминала о себе постоянной тупой болью. Сидя в одном кресле и положив ноги на второе, я взялся за гору газет с твердым намерением прочитать их все. Но через какое-то время от новостей у меня пошла кругом голова, и я раздраженно отбросил их в сторону, а сам стал разглядывать огромный герб и монограмму на конверте, расслабленно гадая, кем может оказаться знатный корреспондент моего друга.

– Непростой конвертик, – сказал я, когда вошел Холмс. – Утром вы получили письма от торговца рыбой и, если не ошибаюсь, портового таможенника.

– Да, к счастью, моя корреспонденция довольно разнообразна, – весело ответил он. – Кстати, обычно чем скромнее конверт, тем интереснее письмо. Это, пожалуй, одно из тех приглашений на какой-нибудь великосветский раут, которые ставят человека перед выбором: либо принять его и потом весь вечер скучать, либо солгать, чтобы не пойти.

Он взломал печать и пробежал глазами письмо.

– Оказывается, нет. Это может быть интересно.

– Так это не приглашение?

– Нет, скорее, деловое письмо.

– От какого-нибудь знатного клиента?

– Одного из самых знатных в Англии.

– Что ж, дорогой друг, поздравляю.

– Уверяю вас, Ватсон, и поверьте, я вовсе не рисуюсь, статус моих клиентов интересен мне куда меньше сути дел, с которыми они ко мне обращаются. Хотя, надо сказать, этот случай довольно любопытен. Вы ведь в последнее время усердно читаете газеты, не так ли?

– Как видите, – я с унылым видом кивнул на ворох в углу. – Мне просто больше нечем заняться.

– Это очень хорошо, потому что вы, возможно, сможете ввести меня в курс дел. Сам-то я не читаю ничего, кроме уголовной хроники и объявлений о пропавших родственниках. Кстати, весьма поучительное чтиво. Но если уж вы так внимательно следили за последними новостями, вы, вероятно, читали о лорде Сент-Саймоне и его женитьбе?

– О да, и с большим интересом.

– Прекрасно. Письмо, которое я держу в руках, от лорда Сент-Саймона. Я его вам прочитаю, а за это вы разыщите для меня в этих газетах все, что может иметь отношение к делу. Договорились? Тогда слушайте:

«Дорогой мистер Шерлок Холмс!

От лорда Бэкуотера мне известно, что Ваша прозорливость и Ваши суждения заслуживают наивысшего доверия. Поэтому я и решил обратиться за советом именно к Вам. Дело касается одного крайне неприятного события, связанного с моей женитьбой. Мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда уже занимается решением этого вопроса, но заверяет меня, что совершенно не возражает против Вашего участия в этом деле и даже считает, что оно может оказаться в некоторой степени полезным. Я буду у Вас сегодня в четыре часа дня и, надеюсь, если Вы на это время запланировали какие-либо иные встречи, Вы их отложите, поскольку дело, с которым обращаюсь к Вам я, исключительной важности.

Искренне Ваш, Сент-Саймон».

Письмо отправлено из гостиницы «Гровнер», написано пером, и лорд имел неосторожность испачкать чернилами мизинец правой руки с наружной стороны, – заметил Холмс, складывая письмо.

– Он написал – в четыре. Сейчас три. Лорд будет здесь через час.

– Значит у меня есть время с вашей помощью узнать что к чему. Просмотрите газеты, все, что найдете по этому делу, разложите по датам, а я пока узнаю, что за птица наш клиент.

Из ряда справочников на книжной полке у камина он вытащил увесистый том в красной обложке, сел и водрузил его себе на колени.

– Вот он, – сказал Холмс, пролистав несколько страниц. – Лорд Роберт Уолсингэм де Вир Сент-Саймон, второй сын герцога Балморалского. Хм! Герб: голубое поле, три головки чертополоха над черной лентой. Родился в 1846 году. Значит, ему сорок один год, достаточно зрелый возраст для женитьбы. В прежнем составе Кабинета был заместителем министра колоний. Герцог, его отец, одно время был министром иностранных дел. Они являются прямыми потомками Плантагенетов и родственниками Тюдоров по женской линии. Ха! Нам это мало что дает. Наверное, у вас, Ватсон, уже есть что-нибудь более существенное.

– Найти то, что мне нужно, было не так уж сложно, – сказал я. – Это ведь произошло совсем недавно и показалось мне достаточно интересным делом. Я побоялся обратить на него ваше внимание лишь потому, что вы тогда были заняты, а я знаю, как вы не любите, когда вас отвлекают во время расследования.

– Вы имеете в виду фургон для перевозки мебели, пропавший с Гровнер-сквер? Это дело уже раскрыто, да и, честно говоря, там было все понятно с самого начала. Прошу вас, покажите, что вы нашли в газетах.

– Вот первое упоминание о случившемся. Это колонка личных объявлений в «Морнинг пост». Газета вышла, как видите, несколько недель назад. «Если верить слухам, в скором времени состоится свадьба лорда Роберта Сент-Саймона, второго сына герцога Балморалского, и мисс Хетти Доран, единственной дочери Алоизиеса Дорана, эсквайра, живущего в Сан-Франциско, Калифорния, США». Это все.

– Коротко и ясно, – заметил Холмс, протягивая длинные худые ноги к камину.

– В какой-то газетенке, вышедшей на той же неделе, была заметка подлиннее. А, вот она. «Судя по тому, чем оборачивается для рынка невест действующий ныне принцип свободной торговли, очевидно, в скором времени потребуется издание отдельного закона о защите отечественного продукта. Одно за другим ведение дел в самых знатных домах Великобритании переходит в руки наших милых кузин, живущих по другую сторону Атлантики. На прошлой неделе стало известно об очередном трофее этих прелестных захватчиц. Лорд Сент-Саймон, который более двадцати лет умело избегал стрел Амура, объявил о скором браке с мисс Хетти Доран, очаровательной дочерью калифорнийского миллионера. Мисс Доран, божественной фигурой и обворожительным лицом привлекшая к себе всеобщее внимание во время приема в Вэстбери-Хаус, – единственный ребенок в семье, и ее приданое будет исчисляться шестизначным числом, которое, как ожидается, в будущем значительно увеличится. Ни для кого не секрет, что в последние годы герцогу Балморалскому пришлось распродавать свою коллекцию картин, и, поскольку у лорда Сент-Саймона, кроме небольшого поместья Берчмур, личной собственности нет, вполне очевидно, что не только калифорнийской наследнице будет выгоден этот союз, который позволит ей превратиться из леди-республиканки в английскую пэрессу»[41]41
  Пэресса – супруга пэра.


[Закрыть].

– Есть еще что-нибудь? – зевнул Холмс.

– О да. Сколько угодно. Еще одна заметка в «Морнинг пост» о том, что свадьба пройдет в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, будет очень скромной, приглашено всего шесть самых близких друзей, а после церемонии вся компания отправится в меблированный особняк на Ланкастер-гейт, который снял для этой цели мистер Алоизиес Доран. Через два дня, в прошлую среду, появилось краткое сообщение о том, что венчание состоялось и медовый месяц будет проведен в доме лорда Бэкуотера, рядом с Питерсфилдом. Это все, что было в газетах до исчезновения невесты.

– До чего? – встрепенулся Холмс.

– До того как исчезла леди.

– Когда же она исчезла?

– Во время праздничного обеда.

– Надо же! Похоже, дело интереснее, чем казалось вначале, и весьма драматичное, вы не находите?

– Да, мне тоже это происшествие показалось несколько необычным.

– Невесты часто исчезают до свадьбы, случается – во время медового месяца, но чтобы во время свадьбы, такого я не припомню. Прошу вас, прочитайте подробности.

– Предупреждаю, тут изложена далеко не полная картина.

– Возможно, мы сумеем ее дополнить.

– Все, что известно, подытожено вот в этой статье во вчерашней утренней газете. Я вам ее прочту. Она озаглавлена «Удивительное происшествие на великосветской свадьбе».

«Семья лорда Роберта Сент-Саймона была повергнута в ужас удивительным и неприятным происшествием, связанным с его свадьбой. Церемония бракосочетания, как и сообщалось в газетах, прошла вчера утром в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, однако только сейчас стало возможным подтвердить странные слухи, которые сразу же возникли вокруг этого события. Несмотря на попытки друзей новобрачных скрыть правду, интерес общественности к происшедшему вырос уже настолько, что теперь совершенно бессмысленно отрицать то, что уже сделалось предметом обсуждений всего города.

Свадьба прошла очень тихо, на бракосочетании присутствовали только отец невесты мистер Алоизиес Доран, герцогиня Балморалская, лорд Бэкуотер, лорд Юсташ и леди Клара Сент-Саймон (младшие брат и сестра жениха), а также леди Алисия Уитингтон. После венчания все общество отправилось на Ланкастер-гейт, в дом мистера Алоизиеса Дорана, где их ждал праздничный обед. Спокойствие было нарушено некой женщиной (ее имя выяснить пока не удалось), которая вслед за прибывшими пыталась ворваться в дом, заявляя, что имеет какие-то права на лорда Сент-Саймона. Дворецкому и лакею удалось ее выдворить лишь после продолжительной и некрасивой сцены. Невеста, которая, к счастью, прибыла в дом несколько ранее неприятного инцидента, вместе с гостями села за праздничный стол, но почти сразу, сославшись на легкое недомогание, удалилась в свою комнату. Ее продолжительное отсутствие взволновало гостей, ее отец направился за ней, но узнал от горничной, что она зашла в свою комнату лишь на секунду, взяла ольстер и шляпку и торопливо вышла. Один из лакеев подтвердил, что видел, как из дому выходила женщина в такой одежде, однако был уверен, что его хозяйка в ту минуту находилась с гостями, поэтому к ней не присматривался и в результате не смог с уверенностью сказать, была ли это невеста или какая-либо другая леди. Убедившись, что его дочь исчезла, мистер Алоизиес Доран вместе с женихом тут же связался с полицией, и начались, а в данный момент ведутся активные поиски пропавшей, которые, вероятно, уже скоро прольют свет на это удивительное происшествие. Увы, до вчерашнего вечера так и не удалось выяснить, где находится исчезнувшая леди. Ходят слухи, что наследница миллионера стала жертвой преступления, что полиция намеревается арестовать женщину, пытавшуюся в то утро проникнуть в дом для встречи с женихом, полагая, что из ревности или по какой-либо другой причине она могла быть причастна к странному исчезновению невесты».

– Это все?

– В другой утренней газете есть еще одна заметка. Она, хоть и короткая, может нам кое-что дать…

– А именно?

– Там пишут, что мисс Флора Миллар, женщина, которая устроила сцену в доме, на самом деле уже арестована. Похоже, они выяснили, что это бывшая танцовщица из «Аллегро» и что она знакома с женихом уже несколько лет. Больше пока ничего не известно… По крайней мере, в газетах. Теперь дело в ваших руках.

– Очень интересный случай. Знаете, Ватсон, я рад, что он не прошел мимо меня. Но, кажется, в дверь позвонили! На часах начало пятого, я не сомневаюсь, что это наш знатный клиент. И не вздумайте уходить, Ватсон, для этой встречи мне нужен свидетель. Хотя бы для того, чтобы не полагаться только на свою память.

– Лорд Роберт Сент-Саймон, – объявил наш мальчик-слуга, распахивая дверь.

В комнату вошел джентльмен приятного, интеллигентного вида с вздернутым носом, бледный, с несколько капризным изгибом губ и спокойными, широко раскрытыми глазами человека, которому от самого рождения даровано право повелевать и требовать исполнения своих приказов. Движения лорда были порывисты, однако он казался старше своих лет, поскольку был сутул, а при ходьбе сгибал ноги в коленях. Это впечатление усилилось, когда он сдернул шляпу с сильно загнутыми полями. Оказалось, волосы у него уже начали седеть, к тому же сильно поредели на макушке. Одет он был безупречно, почти франтовато: высокий воротничок, черный сюртук, белоснежный жилет, желтые перчатки, лакированные кожаные туфли и светлые гетры. Он неторопливо вошел в нашу гостиную, поглядывая направо и налево и покручивая в правой руке золотой лорнет на шнурке.

– Добрый день, лорд Сент-Саймон, – Холмс встал и учтиво поклонился. – Прошу, присаживайтесь в это плетеное кресло. Это мой друг и коллега доктор Ватсон. Подвигайтесь к огню, давайте обсудим дело.

– Вы наверняка понимаете, как нелегко мне об этом говорить, мистер Холмс. Дело настолько личное… Вам, конечно же, не раз приходилось распутывать загадки подобного деликатного характера, но вряд ли они касались людей такого высокого положения.

– Нет, для меня это ступенька вниз.

– Что, простите?

– Последний из клиентов, обратившихся ко мне с подобным делом, был королем.

– В самом деле? Я не знал. Кто именно из королей?

– Король Скандинавии.

– Как?! У него тоже пропала жена?

– Вы, конечно же, понимаете, – учтиво сказал Холмс, – что в отношении дел своих клиентов я соблюдаю ту же конфиденциальность, на которую можете рассчитывать и вы.

– Разумеется! Разумеется! Прошу меня извинить. Что же до моего дела, я готов предоставить любые сведения, которые могут вам помочь.

– Благодарю вас. Мне известно все, что писалось в газетах, но не более того. Я полагаю, что могу верить, например, вот этой заметке, в которой говорится об исчезновении невесты?

Лорд Сент-Саймон просмотрел статью.

– Да, в общем здесь все верно изложено.

– Однако, чтобы прийти к какому-то заключению, этой информации недостаточно. Я думаю, что будет лучше всего, если я получу интересующие меня сведения непосредственно от вас.

– Конечно же, задавайте любые вопросы.

– Когда вы впервые встретились с мисс Хетти Доран?

– Год назад в Сан-Франциско.

– Вы путешествовали по Соединенным Штатам?

– Да.

– Вы тогда же с ней и обручились?

– Нет.

– У вас завязались дружеские отношения?

– Мне нравилось быть в ее обществе, и она это видела.

– Ее отец очень богат?

– Говорят, он самый богатый человек на всем Тихоокеанском побережье.

– А как он разбогател?

– На приисках. Еще несколько лет назад у него не было ничего. Потом он наткнулся на золотоносную жилу, инвестировал капитал, и дела у него стремительно пошли вверх.

– Хорошо, теперь опишите своими словами девушку… Вашу супругу.

Лорнет закачался в руке аристократа чуть быстрее.

– Видите ли, мистер Холмс, – сказал он, – отец моей жены разбогател, когда ей уже было двадцать. До этого она, можно сказать, росла в лагере старателей. Детство ее прошло среди лесов и гор, так что воспитывала ее скорее сама природа, чем школьные учителя. Таких, как она, у нас в Англии зовут «девчонка-сорванец». Это девушка с сильным характером, необузданная, свободная, не приемлющая никаких традиций и условностей. Она страстная… Я хотел сказать, у нее взрывной характер. Она принимает решения быстро и осуществляет их не задумываясь. Но, с другой стороны, я бы не передал ей имя, которое имею честь носить… – тут он негромко, но с достоинством кашлянул, – если бы не был уверен, что в глубине души она благородный человек. Я уверен, что она способна пожертвовать собой ради другого и что любое проявление бесчестья ей отвратительно.

– У вас есть ее фотография?

– У меня есть вот что. – Он раскрыл медальон и показал нам портрет очень красивой женщины. Это была не фотография, а миниатюра на слоновой кости. Лицо было изображено анфас, и художнику удалось мастерски передать роскошные черные волосы, огромные темные глаза и совершенную линию губ. Холмс долго и внимательно смотрел на изображение, потом закрыл медальон и вернул его лорду Сент-Саймону.

– Итак, юная леди приехала в Лондон, и вы возобновили знакомство.

– Да, отец привез ее в Лондон на последний сезон. Мы с ней несколько раз встретились, потом обручились, а теперь поженились.

– За ней дали большое приданое, насколько я понимаю?

– Обычное. Не более, чем принято в моей семье.

– И оно, конечно, останется у вас, поскольку свадьба состоялась.

– Право же, я еще не интересовался этим вопросом.

– Это вполне естественно. Вы встречались с мисс Доран за день до свадьбы?

– Да.

– У нее было хорошее настроение?

– Отличное. Она без умолку говорила о том, как мы будем жить вместе.

– Да? Очень интересно. А утром в день свадьбы?

– Она была счастлива… По крайней мере до конца церемонии.

– Вы заметили в ней какие-то перемены?

– Сказать по правде, мне тогда впервые показалось, что характер у нее довольно жесткий. Впрочем, это настолько незначительный эпизод, что даже не имеет смысла его обсуждать. К делу это не имеет отношения.

– Все же расскажите.

– Я думаю, это обычные девичьи причуды. Когда мы с ней шли от алтаря, она уронила букет. Хетти проходила мимо первого ряда скамей, и он просто выпал у нее из рук. Возникла секундная заминка, но какой-то джентльмен, сидевший там, поднял цветы и отдал ей. Казалось бы, ничего такого, но, когда я заговорил с ней об этом, она ответила несколько грубо, а потом, когда мы ехали в карете домой, мне показалось, что этот пустяк не дает ей покоя.

– Любопытно. Вы говорите, какой-то джентльмен. Значит на церемонии все же присутствовали посторонние?

– О да. Этого невозможно избежать, когда церковь открыта.

– Может быть, этот джентльмен был одним из знакомых вашей супруги?

– Нет-нет! Я назвал его джентльменом из вежливости. По виду это был человек не нашего круга. Я даже его лица не увидел. Но мне кажется, мы отходим от темы.

– Значит, леди Сент-Саймон вернулась из церкви не в таком приподнятом настроении, в каком была до нее? Что она делала, когда вошла в дом отца?

– Я видел, что она разговаривала со своей горничной.

– А кто у нее горничная?

– Зовут ее Элис. Жена привезла ее с собой из Калифорнии.

– Она, видимо, пользуется доверием хозяйки?

– Я бы сказал, даже слишком большим. Мне кажется, хозяйка ей слишком многое позволяет. Но у них, в Америке, другие взгляды на эти вещи.

– Как долго она разговаривала с Элис?

– Пару минут. Я тогда, видимо, отвлекся.

– Вы случайно не слышали, о чем они говорили?

– Леди Сент-Саймон произнесла что-то вроде «прыгать через голову». Она часто пользовалась такими жаргонными словечками. Понятия не имею, что она имела в виду.

– Американские жаргонные выражения иногда бывают очень выразительными. А после разговора с горничной ваша супруга чем занялась?

– Пошла в банкетный зал.

– Под руку с вами?

– Нет, одна. Она очень независима в таких мелочах. За столом она посидела минут десять, после чего торопливо поднялась, пробормотала какие-то извинения и вышла из зала. Обратно она так и не вернулась.

– Но эта горничная, Элис, показала, что ее хозяйка зашла в свою комнату, накинула прямо на свадебное платье длинный ольстер, надела шляпку и ушла.

– Да. Ее видели и после этого. Она шла по направлению к Гайд-парку с Флорой Миллар – женщиной, которая сейчас задержана, это она в то утро устроила скандал у дома мистера Дорана.

– Ах да, мне бы хотелось более подробно узнать о ней и о ваших отношениях.

Лорд Сент-Саймон пожал плечами и вскинул брови.

– Мы были в дружеских отношениях несколько лет… Я бы даже сказал, были очень близки. Она выступала в «Аллегро». Зла я ей не причинил, и обвинять меня ей не в чем, но вы же знаете женщин, мистер Холмс. Флора – очаровательная, но слишком импульсивная девушка, к тому же сильно привязалась ко мне. Узнав, что я собираюсь жениться, она стала писать мне письма с угрозами. Если уж говорить всю правду, я не захотел устраивать громкую свадьбу потому, что побоялся скандала в церкви. Она явилась к дому мистера Дорана вскоре после нас и попыталась пробиться внутрь, выкрикивая оскорбления и даже угрозы в адрес моей жены, но я нечто подобное предвидел и поставил на входе двух полицейских в штатском, которые выпроводили ее. Поняв, что обратить на себя внимание не удастся, она успокоилась.

– А ваша жена слышала это?

– Нет, к счастью, она ничего не слышала.

– Но после ее видели с этой женщиной?

– Да. И именно это мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда считает очень важным обстоятельством. Он полагает, что Флора каким-то образом выманила мою жену из дому и устроила ей какую-нибудь ужасную ловушку.

– Что ж, нельзя исключать и такую вероятность.

– Значит, и вы так думаете?

– Я этого не сказал. Но сами вы не разделяете эту точку зрения?

– Нет. Флора и мухи не обидит.

– Однако ревность порой очень сильно меняет характер человека. Может быть, вы изложите нам свою версию того, что произошло?

– Знаете, я пришел сюда, чтобы выслушивать версии, а не предлагать. Я уже изложил вам все факты. Но, раз уж вы спрашиваете, мне кажется вполне вероятным, что волнение, вызванное столь важным событием, и осознание того, какой гигантский шаг вверх по социальной лестнице она совершила, оказали на мою жену такое сильное воздействие, что нервы ее просто не выдержали и дали небольшой сбой.

– Иными словами, вы предполагаете внезапное психическое расстройство?

– Понимаете, когда я думаю о том, что она отказалась – я не скажу от меня, но от всего того, к чему многие безуспешно стремятся всю жизнь, – другое объяснение мне не приходит в голову.

– Конечно, такая гипотеза тоже допустима, – едва заметно улыбнулся Холмс. – Итак, лорд Сент-Саймон, я узнал почти все, что меня интересовало. Позвольте спросить, во время праздничного обеда с ваших мест просматривалась улица за окном?

– Были видны противоположная сторона улицы и парк.

– Понятно. Что ж, думаю, мне больше не нужно отнимать у вас время. Я с вами свяжусь.

– Если вам удастся решить эту загадку, обращайтесь ко мне в любое время.

– Я ее уже решил.

– И где же моя жена?

– Это я узнаю очень скоро.

Лорд Сент-Саймон покачал головой.

– Боюсь, чтобы это выяснить, понадобятся головы более мудрые, чем ваша или моя, – заметил он и, чинно поклонившись, удалился.

– Лорд Сент-Саймон оказал мне большую честь тем, что поставил мою голову на один уровень со своей, – рассмеялся Холмс, когда мы остались одни. – Пожалуй, виски с содовой и сигара не будут лишними после такого допроса. Я пришел к выводу по этому делу еще до того, как наш клиент вошел к нам.

– Вы, конечно, шутите, Холмс?

– В моем архиве есть записи о нескольких сходных случаях, хотя, как я уже говорил, ни в одном из них исчезновение не было столь скорым. Выяснившиеся подробности обратили мои предположения в уверенность. Косвенные доказательства порой бывают так же убедительны, как форель в молоке, если вспомнить Торо[42]42
  Цитата взята из дневников американского писателя Генри Дэвида Торо (1817–1862).


[Закрыть].

– Но ведь я слышал все то же, что слышали вы.

– Но вы не знаете прежних аналогичных случаев, а это очень помогает. Несколько лет назад в Абердине произошло нечто подобное; можно провести параллели с мюнхенским делом, случившемся через годы после Франко-прусской войны. Одно из этих происшествий… О, да это же Лестрейд! Здравствуйте, Лестрейд! Берите на буфете стакан, сигары в коробке.

Представитель официальных властей был одет в непромокаемую морскую куртку, а шея его была обмотана шарфом, что делало его чрезвычайно похожим на моряка, только что сошедшего на берег. В руках он держал черную парусиновую сумку. Коротко поприветствовав нас, он уселся в кресло и закурил предложенную сигару.

– Какие новости? – лукаво блеснул глазами Холмс. – Вы, кажется, чем-то расстроены?

– Расстроен. Все эта свадьба Сент-Саймона, будь она неладна! Никак не могу свести концы с концами.

– Неужели? Вы меня удивляете.

– Такого запутанного дела еще свет не видывал! Улики просто растворяются в воздухе. Я весь день убил на это дело.

– И в результате порядком промокли, – заметил Холмс, дотронувшись до рукава его куртки.

– Да, я обшаривал дно Серпантайна[43]43
  Узкое искусственное озеро в Гайд-парке.


[Закрыть].

– Господи! Это еще зачем?

– Искал тело леди Сент-Саймон.

Шерлок Холмс откинулся на спинку кресла и расхохотался.

– А дно фонтана на Трафальгарской площади вы не обшаривали? – спросил он.

– Зачем? Что вы этим хотите сказать?

– Да то, что искать ее в озере так же бессмысленно, как и в фонтане.

Лестрейд бросил на моего друга гневный взгляд.

– А вам, стало быть, уже известно, где она? – ядовито поинтересовался он.

– Я только что узнал подробности дела, но уже составил свое мнение о случившемся.

– Что вы говорите?! И вы, значит, считаете, что Серпантайн никакого отношения к делу не имеет?

– Думаю, ни малейшего.

– Тогда, может быть, вы объясните, как туда попало вот это?

Он раскрыл свою сумку и выбросил на пол муаровое свадебное платье, пару белых атласных туфель, фату и венок невесты, все мокрое и грязное.

– И еще кое-что, – инспектор положил сверху на кучу новенькое обручальное кольцо. – Попробуйте-ка раскусить такой орешек, господин всезнайка.

– М-да, – Холмс выпустил пару голубых колец дыма. – Вы подняли все это со дна Серпантайна?

– Нет. Они плавали у берега, их нашел смотритель сада. Мы выяснили, что это ее вещи, и я подумал, что, если ее одежда там, тело должно быть где-то поблизости.

– По вашей блестящей логике выходит, что тело каждого человека обязательно будет найдено где-нибудь рядом с его одеждой. Но скажите, чего вы хотите этим добиться?

– Найти какое-нибудь доказательство причастности Флоры Миллар к исчезновению.

– Боюсь, что с этим у вас возникнут трудности.

– В самом деле? Боитесь? – начал закипать Лестрейд. – Знаете, Холмс, а я боюсь, что вся ваша дедукция и умозаключения плохо применимы на практике. За эти несколько минут вы уже дважды попали впросак. Платье это все-таки указывает на мисс Флору Миллар.

– Каким же образом?

– На платье имеется кармашек. В кармашке этом лежит коробочка для визитных карточек. А в коробочке той – записочка. Вот она, пожалуйста. – Он хлопком припечатал к столу небольшой клочок бумаги. – Послушайте: «Увидимся, когда все будет готово. Не теряйте ни минуты. Ф. Х. М.» Моя теория такова: Флора Миллар выманила леди Сент-Саймон из дома, и именно она виновна в ее исчезновении, хотя наверняка не обошлось без сообщников. Эта та самая, подписанная ее инициалами записка, которую она незаметно сунула в руку леди Сент-Саймон у двери дома, чтобы завлечь ее в свою ловушку.

– Просто замечательно, Лестрейд, – рассмеялся Холмс. – Вы неповторимы! Позвольте взглянуть.

Но, как только он небрежно взял записку, взгляд его из насмешливого сделался сосредоточенным.

– Это действительно очень важный документ, – удовлетворенно проговорил он.

– Убедились?

– Чрезвычайно важный. Искренне вас поздравляю.

Лестрейд с гордым видом поднялся с кресла и скосил глаза на записку в руках моего друга.

– Позвольте! – растерянно воскликнул он. – Вы же смотрите не на ту сторону!

– Напротив, как раз сюда и надо смотреть.

– Сюда? С ума вы сошли, что ли? Буквы-то написаны карандашом с другой стороны.

– А с этой стороны находится обрывок счета за гостиничные услуги, и меня это крайне интересует.

– Да что там может заинтересовать? Я его тоже видел, – все удивлялся Лестрейд. – «4‑е окт. Проживание – 8 шил. Завтрак – 2 шил. 6 пенс. Коктейль – 1 шил. Ленч – 2 шил. 6 пенс. Стакан хереса – 8 пенс.» Я в этом ничего важного не нахожу.

– Не сомневаюсь. Тем не менее это крайне важно. Кстати, записка тоже важна, по крайней мере, инициалы. Так что поздравляю вас еще раз.

– Хватит. Я уже и так потратил слишком много времени, – строго сказал Лестрейд. – Я считаю, что от упорной работы пользы куда больше, чем от пустой болтовни и придумывания разнообразных теорий дома у камина. Всего доброго, мистер Холмс. Посмотрим, кто распутает это дело быстрее.

Он поднял с пола вещи, сунул их обратно в сумку и направился к двери.

– В качестве подсказки, Лестрейд, – врастяжку произнес Холмс, прежде чем его противник успел выйти. – Я вам дам готовое решение этой задачи. Леди Сент-Саймон – миф. Такой особы нет и никогда не существовало.

Лестрейд с сожалением посмотрел на моего друга, потом перевел взгляд на меня, красноречиво трижды постучал себя пальцем по лбу, горько вздохнул и торопливо вышел.

Не успела за ним закрыться дверь, как Холмс поднялся с кресла.

– В его словах о работе есть доля правды, – заметил он, набрасывая на себя пальто. – Поэтому, Ватсон, я на какое-то время оставлю вас наедине с вашими газетами.

Холмс ушел в начале шестого, но долго скучать в одиночестве мне не пришлось, поскольку где-то через час явился посыльный из кулинарного магазина с большой плоской коробкой в руках. С ним был мальчик-помощник, вдвоем они распаковали коробку, и, к моему величайшему изумлению, на наш скромный стол из красного дерева, который можно найти в любой холостяцкой квартире, был явлен воистину эпикурейский холодный ужин. Один за одним передо мной возникли две связки холодных вальдшнепов, фазан, пирог с паштетом из гусиной печенки и небольшая батарея соблазнительно древнего вида покрытых паутиной бутылок. Выложив из коробки всю эту роскошь, оба гостя растворились в воздухе, как джинны из сказок «Тысячи и одной ночи», вместо объяснений сказав лишь, что все оплачено и заказ оформлен на этот адрес.