Текст книги "Закопайте Эльминстера поглубже (ЛП)"

Автор книги: Эд Гринвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ДА НАЧНЁТСЯ

Эльминстер решил, что это был очень долгий день.

Юная девушка, чьё тело он занимал, была куда крепче и выносливей, чем он сам когда–либо, но прямо сейчас она устала и страдала от боли в ногах.

Каждый шаг отзывался болью; её уже давно шатало; и даже если бы внезапно её жизнь стала зависеть от необходимости как можно быстрее преодолеть дистанцию до, скажем, вон того дерева… то жизнь Амарун Белой Волны кончилась бы прямо здесь.

Он по–новому взглянул на мнение кормирцев, которые считали, что Королевский лес тянется вечно.

Эл знал, что это не так – пару раз он пересекал его, ускорив себя с помощью магии, и часто телепортировался из одного края в другой. Но путешествуя подобным образом, шаг за неуверенным шагом через густой кустарник, в стороне от торгового тракта Пути Дракона, лес определённо казался бесконечным.

До обещанного им Арклетом уютного частного поместья Делькаслов оставалось полдня пути на север, а затем ещё хорошая прогулка на запад от тракта по поросшей травой тропинке в самое сердце леса. Прогулка, которая случится завтра, поскольку пока на одной из приспособленных для стоянки придорожных полян они принялись спорить, пытаться дойти до следующей стоянки или остановиться здесь, на лес опустилась ночь.

– Остановимся здесь, – решительно заявила Шторм тоном, который ясно давал понять, что она приняла решение.

Арклет одарил её кислым взглядом, который затем перевёл на Эла.

– Значит, вы решили, да?

– Слушай, юный лорд, – ответил Эльминстер, махнув рукой на деревья впереди. – Ты сможешь в этой темноте различать, куда ставишь ногу? Как по–твоему, там всегда будет достаточно места, чтобы размахнуться мечом и подрубить лапы под волком, чтобы тот не вцепился тебе в горло? Потому что я рубил волков в лесах на несколько тысяч лет дольше, чем ты – и я знаю, что когда мрак настолько непроницаем, это получается скверно.

– Неудивительно, в твоём–то возрасте, – пробормотал Арклет, но со вздохом прикусил язык, пожал плечами и развел руки.

– Вы правы. Остановимся здесь.

Шторм засмеялась.

– Ну, с таким же успехом можно продолжать спорить о жизни, которую вели мы с Элом – и о наших коварных попытках впутать в неё Рун – здесь, вокруг костра, а не пробираясь вслепую по лесу во тьме.

Арклет посмотрел на неё.

Целый день, шагая по лесу в стороне от тракта, они спорили об этике и ценностях жизни на службе Мистры, которую Эл и Шторм вели большую часть прошлого века. Арклета их деяния интересовали куда больше, чем он готов был признать, но он испытывал сомнения касательно участия Амарун в этой жизни, не говоря уже о том, что она могла и его потащить следом.

– Не могли мы просто остаться в Сюзейле и голыми руками бороться с Виндстагом и его сообщниками? – спросил он. – Или выступить против этих призраков синего пламени нагишом и с повязкой на глазах? Даже это было бы безопаснее.

Шторм улыбнулась.

– Безопасность – то, как ты себя чувствуешь, а не отсутствие угрозы. Спроси свою Амарун про Талан, и посмотришь, насколько она жаждет вернуться в Сюзейл.

– Я не могу её спросить, – горько заметил Арклет, когда они подошли к имеющейся на поляне небольшой крытой стойке с готовыми дровами, чтобы взять их для костра. – Сейчас место занято стариком Кожаной Челюстью.

С дальнего края поляны раздался сухой смешок Эльминстера, прозвучавший выше, чем должен был из–за юных голосовых связок Амарун.

– Может, я и старик, парень, но со слухом у этого молодого тела всё в порядке. Раз уж об этом зашла речь, я верну тело ей, чтобы вы двое могли поцеловаться и поласкать друг друга, притворяясь, что вы одни.

Арклет сурово посмотрел на Эльминстера – по крайней мере, попытался. Ему сложно было наградить свою возлюбленную подобающе гневным и презрительным взглядом, даже когда она улыбалась кривой ухмылкой Эльминстера.

Лорд прекратил эти попытки, снова вздохнул, и опустился на колени у костровой ямы, раскладывая дрова, чтобы Шторм развела огонь. Обычно заботу об огне Делькаслы оставляли слугам; его познания заканчивались на том, что нельзя просто свалить дерево в кучу.

– Думаю, мне проще будет с этим смириться, – сказал он среброволосой леди, – когда я узнаю, кто – или что – такое Мистра. Для меня это всего лишь имя из далёкого прошлого. Мёртвая богиня, которая однажды правила или исказила всю магию.

– Тебе многое предстоит узнать, – мягко ответила Шторм.

Арклет кивнул.

– Это я охотно признаю, – он протянул её несколько расколотых на меньшие части брёвен. – Но я уже сказал об этом раньше, а вместо этого мы принялись говорить о текущей политике Кормира.

К ним присоединилась Рун, всё ещё разговаривая голосом Эльминстера.

– Прямо сейчас политика имеет большее отношение к тебе и твоей подруге. Беседы о богах – и об этике – могут длиться всю жизнь.

Она опустилась и обняла Шторм, прижавшись грудью к её груди. Арклет зачарованно глядел, как из рта, ушей и носа Рун по щекам и шее Шторм заструилась пыль, похожая на целеустремлённые колонны муравьёв, чтобы исчезнуть в декольте среброволосого барда.

Затем он отвёл взгляд. Почему–то это казалось… неприличным.

– Вы закончили?

– Ну, Эл меня покинул, – произнесла Рун собственным голосом, потянувшись к нему, – если ты об этом. У нас есть что–нибудь перекусить?

Шторм улыбнулась.

– Доверьтесь мне. Арфисты прячут съестные припасы рядом с этими подготовленными лесниками стоянками. И вопреки тому, что вы могли слышать, в этом мире ещё остались арфисты.

Арклет скептически кивнул.

– Можешь назвать мне хотя бы одного здесь, в Кормире?

– Разумеется, – Шторм подмигнула. – Это я.

И под её руками с жадным треском взметнулось пламя. Она осторожно подпитывала его, спокойно поднося пылающую ветку к трём разным местам, прежде чем опустить её в зажёгшийся костер, а затем встала на ноги.

– Я сейчас вернусь. Или, если хотите, могу задержаться.

– Если..? О.

К своему изумлению, Амарун почувствовала, что краснеет.

– О, – кивнул Арклет, добравшись до сути позднее девушки. Он быстро взглянул на Рун и добавил: – Эм, нет. Не этой ночью. Не… здесь, под деревьями.

Шторм кивнула и ушла, почти беззвучно шагнув в непроницаемый мрак на краю поляны.

Арклет проследил за ней взглядом и был удивлён, как быстро потерял её из виду между деревьями. Ему показалось, что он увидел движение… но нет, он уже не мог сказать точно, где она находится.

Неожиданно его разглядывание было прервано лицом Амарун, появившемся прямо перед ним – нос к носу.

– Ты мог бы меня поцеловать, – прошептала она, предлагая свои губы. – Лорд Делькасл.

– Ну конечно, – легкомысленно произнёс он. – Куда делись мои манеры?

* * *

Мэншун откинулся на спинку стула, сжимая в руке кубок с лучшим вином лорда Релгадрара Лоруна, и бросил взгляд на свою марионетку.

Лорун сидел за столом напротив, глядя мимо него, бесчувственный и неподвижный из–за хватки Мэншуна на своём сознании.

Его разум был местом тёмным и удивительным. Лорун был таким же, как Краунруд, и даже хуже. Лорд принимал участие в полудюжине интриг против Короны и знал о втрое большем числе. Большая их часть была неловкими, мертворожденными попытками мелких тайных измен, скорее гневные разговоры в задних комнатах и небольшие обманы королевских инспекторов, чем источники настоящего вреда. Но некоторые зашли так далеко, что включали в себя конкретные планы захвата крепостей и мостов и убийства, как только с ненавистными боевыми магами будет покончено.

Это ни капли не удивило Мэншуна. Если бы не волшебники, шпионящие для Драконьего Трона и швыряющие заклятья при любом намёке на измену, эта земля уже давно утонула бы в крови гражданской войны – и не раз.

Удивляло другое – до такой степени, что он налил себе второй бокал вина и провёл куда больше времени, чем намеревался изначально, перебирая мысли Лоруна и выискивая дополнительную информацию. Лорун обладал немалыми познаниями о большей части спонсируемых Сембией заговоров в Сюзейле.

Люди считают, что разум содержит воспоминания, как гигантская учётная книга: упорядоченные предложения, которые остаются в одном месте и к которым легко обращаться снова и снова. Люди глупы.

Даже простейший разум хранит воспоминания в виде образов – увядающих, пересекающихся, беспорядочно сливающихся образов, которые скользят в бесконечных перестановках, цепляясь за привычные связи, но легко перемещающиеся со всеми своими звеньями куда угодно в кипящем тумане.

Человека – и даже умелого архимага–вампира – это легко могло свести с ума.

Мэншун ухмыльнулся. Ещё больше свести с ума, как сказал бы Эльминстер.

Он был благодарен, что больше не придётся иметь дело с этой конкретной старой угрозой, и можно не принимать во внимание взгляды старого дурака.

Что же до этих сембийских интриг…

Мэншун не был кормирцем, и его познания о сюзейльских улицах исходили от относительно немногочисленных горожан, сознание которых он разграбил. И хотя некоторым из них было известно многое, имя «Андрант Гларврет» раньше ему слышать не доводилось.

Судя по всему, Гларврет был успешным состоявшимся торговцем, занимающимся импортом кузнечных изделий и витражей. «Уважаемым» в глазах города купцом, который снабжает товаром чужие лавки вместо того, чтобы открыть собственную. Родившийся в Сюзейле и достаточно разбогатевший, он входил в растущее число успешных граждан, которые желали стать дворянами, но пока не получили титул. И за их сытыми улыбками гнили неудовлетворённые амбиции.

По крайней мере, за улыбкой Гларврета. Этого было достаточно, чтобы он дважды отверг Лоруна, вместо того, чтобы принять его дружбу и союзничество в определённых заговорах против Короны. Гларврет хотел заполучить титул самостоятельно, не получая помощи от любого из кормирских дворян.

Как давно узнали шпионы Лоруна, предполагаемая дорога к знатности импортёра лежала через Сембию. Гларврет возглавлял самый сильный заговор из пользующихся поддержкой Сембии, целью которого было свергнуть или подчинить Драконий Трон, и собрал внушительную армию, скрывающуюся в самом сердце Сюзейла.

Потягивая вино со всевозрастающим удивлением, Мэншун начал выуживать любые сведенья о Андранте Гларврете из раздражённого беспокойного разума лорда Лоруна.

Лорун продолжал глядеть прямо перед собой. На его застывших глазных яблоках начала оседать пыль.

Мэншун обнаружил, что забытый в его руке кубок опустел, и начал подниматься.

Затем он сел обратно и заставил своего новоприобретённого слугу достать для него графин. Куда приятнее было заставлять спотыкающегося Лоруна делать всю работу.

Хотя прислуга из него была так себе.

Да, прислуга. «Раб» – такое мерзкое слово…

* * *

– Ты так не хочешь покидать Сюзейл?

– Я… пока не знаю. Не думаю, но сказать наверняка не могу, – задумчиво ответил Арклет, глядя в горячие оранжевые угли костра, согревавшего их лица.

Он и Рун беседовали за трапезой из поразительно вкусных лесных корней и листьев, приправленных мясной пастой, которая, как подозревал Арклет, состояла из свежевыкопанных улиток.

Повар стояла на страже в нескольких шагах, по дальнюю сторону большого дерева, прижимаясь к стволу и вглядываясь в ночь. Подавшись вперёд и пристально всмотревшись, Арклет мог увидеть кусок сапога Шторм, но насколько он мог судить, она и мускулом не шевельнула, не издала ни звука на протяжении…

Довольно долгого времени.

Он подавил зевок. Который час? Ночь наступила уже давно, и в кустах тут и там раздавались шорохи, там, куда и близко не доставал свет от костра. Он пока не видел горящих во мраке глаз, но…

– Добрый вечер, лесничие. Если вы и в самом деле лесничие, – неожиданно сказала Шторм. Её голос был спокойным, твёрдым и громким. – Присоединитесь к нашему костру?

Её приглашение поплыло в ночь. Казалось, прошло долгое время, прежде чем неожиданно раздался треск ломающихся веток… и семеро лесничих с луками в руках и кинжалами на поясе выступили из тёмного леса и приблизились к костру. Они встали широкой дугой, почти окружив стоянку; единственная прореха в их шеренге смотрела на тракт.

Старшие из лесничих обладали внушительными бородами и морщинистыми, жёсткими лицами. Они без всякого выражения изучали Шторм, и казавшийся самым старшим произнёс:

– Мы и в самом деле лесничие. Патруль королевских лесников. А вы кем будете?

– Мы кормирская знать, которую позабавили ваши попытки незаметно окружить нас, – мягко ответила Шторм.

– Знать, а? Ты, парень, какой титул носишь?

Выплюнув этот вопрос, старший лесничий шагнул вперёд, доставая свой кинжал. Остальные позади него натянули луки.

Арклет встал и положил руку на меч.

– Я – лорд Арклет Делькасл, а это леди Делькасл. Госпожа, с которой вы только что говорили – маркиза Иммердаск.

– Что–то я не слышал об этих домах, – прорычал другой лесничий, когда кольцо мужчин в коже и домотканной одежде начало сжиматься вокруг костра.

Старший лесничий остановился перед Арклетом и взмахнул рукой в жесте, который мог означать «стоп» или «спокойно, разойдёмся миром».

– Ну что ж, лорд Делькасл, – спросил он, – здесь только вы? Втроём и пешие? Никогда не видел здесь дворян без лошадей и свиты. Вы бежите от чего–то?

Два лесничих наложили стрелы.

Ещё двое быстро достали стрелы, когда из–за дерева выступила Шторм, её длинные серебряные волосы развевались вокруг плеч, как гнездо беспокойных змей.

Старый лесничий на миг перевёл взгляд к ней, затем вернулся к Арклету.

– Ну, благородный лорд? Вот мои вопросы; какие твои ответы?

* * *

Мэншун откинулся назад, хмурясь. Он закончил обследовать разум Лоруна, и к лорду вернулся рассудок и дар речи. Он сидел рядом, покрытый потом, насколько осмеливался, глядел на Мэншуна из подлобья, и тянулся за вином.

Лорун зал многое – но большая часть была намёками, сплетнями и докладами от людей, которым он платил за слежку, но не доверял. Сюзейл мог быть змеиной ямой, готовой взорваться бунтом…. или мог быть логовом недовольных дворян, среди которых у нескольких человек была мечта, а немного большее количество обладало языками без костей.

Что не слишком отличало его от любого другого места со знатью.

Западные Врата, Зентильская Твердыня, Сембия… Мэншун бывал всюду и решил, что они почти не отличаются друг от друга. Настоящие изменники редко поднимают шум. Большую часть суматохи, сплетен и обещаний злого рока создают те, кто слишком боится, чтобы предпринять что–нибудь самостоятельно, если их не подхватит пыл и кровь чужого мятежа. Лорун, по крайней мере, был достаточно трезвомыслящ, чтобы понимать, что он имеет дело с тенями чаще, чем с осязаемыми вещами, которым можно доверять, и это поднимало его над многими юными дураками, которых Мэншун встречал в этом городе последние две ночи по мере того, как лорды собирались на Совет.

– У меня есть пара вопросов, лорд Мэншун, – смирным голосом сказал Лорун, – и в мире, где существует хотя бы капля справедливости, настал мой черёд получить ответы, если они у вас есть.

Удивлённый Мэншун поднял руку ладонью вверх, предлагая продолжать.

– Что стало с этими призраками синего пламени? Они – это оружие боевых магов, которое скоро отправят охотится за знатью? Или это меч, который находится в руках благородного лорда? Или они подчиняются сембийцам либо другому иноземному врагу Кормира? Или они инструменты кого–то, кто хочет стать лордом и вознамерился убивать дворян до тех пор, пока столько титулов и владений не лишатся хозяев, что Корона сможет даровать ему дворянство, чтобы заполнить эту пустоту?

– Хорошие вопросы, – отозвался Мэншун. – Такие хорошие, что у меня нет ни единого ответа.

Он поднял указательный палец и добавил успокаивающе:

– Но я пытаюсь это выяснить.

И тогда Лорун посмотрел на него прищуренными глазами и спросил:

– Или они у вас?

Мэншун покачал головой.

– Будь это так, Лорун, думаешь я стал бы тратить на тебя время?

* * *

– Эл? – прошептала Рун.

– Рано, – пробормотала Шторм. – Только если возникнет необходимость.

Лесничие осторожно стягивались ближе и вглядывались в троицу у огня.

– Топоров нет, – доложил один.

– Капканов тоже, – сказал другой.

– Даю вам слово, – сказала Шторм старшему из них, – что мы не собираемся охотиться, рубить лес или разводить костры за пределами этой ямы. Мы просто путешествуем, не больше, не меньше. Мы не беглецы от правосудия.

Старший лесничий кивнул.

– Я вам верю. Но есть ещё вопрос, который кажется мне самым любопытным: лорд Делькасл, отчего вы не на Совете?

Арклет медленно открыл рот, не зная что сказать – и услышал, как без запинки отвечает Шторм:

– Совет посетил старший лорд Делькасл, как глава дома Делькасл. Он поручил сыну отправиться сюда, забрав нас двоих, – её рука крепче обхватила плечи Амарун, – подальше от блуждающих взглядов некоторых, хм, дворян, чтобы избежать неприятностей. Из–за затруднительных обстоятельств в прошлом.

Несколько лесничих кивнули, и на лице старшего появилось нечто, что могло быть началом улыбки – пока его голова одновременно с головой Шторм не дёрнулась резко в сторону.

Затем это услышали все: слабый, неровный стук копыт с севера. Много лошадей, скачут быстро.

Забыв разговор и напряжённость, все заспешили к тракту.

Они добрались до обочины Пути Дракона как раз вовремя, чтобы увидеть вдалеке множество качающихся ламп на экипажах. В глубокой ночи, когда экипажи часто переворачивались или сходили с дороги, такое встречалось частенько. Лесничие приготовили луки, все кроме старшего, который поднял обе руки, не разрешая никому выйти на дорогу.

То, что приближалось к ним, оказалось отрядом из двух дюжин всадников, скачущих на юг так быстро, как только могли нести их фыркающие, испуганные лошади.

Пурпурные драконы в полных латах – хотя без знамён и копий, предназначенных для официальной поездки – промчались мимо, по трое в ряд, заполняя весь тракт, с суровыми лицами.

Затем наблюдатели на обочине заметили волшебников, трясущихся в сёдлах в середине колонны. Боевые маги, которых сопровождают на юг, почти наверняка направляющиеся из Арабеля в Сюзейл.

Они увидели тыл отряда, по крайней мере решили, что видят. Экипажей или фургонов там не было; огни, которые они приняли за лампы на экипажах, оказались факелами на шестах, пылающими за стеклянными перегородками. Это было необычно. Подобное использовалось лишь в медленных, спокойных процессиях на свадьбах и похоронах. Что здесь происходило?

Арклет и Шторм открыто нахмурились, а старший лесничий увидел достаточно. Он вылез н дорогу с поразительной для человека его лет скоростью, поднял руки и закричал:

– Какие вести?

Лошади заржали и встали на дыбы, всадники принялись ругаться, сражаясь с поводьями, чтобы удержаться в седле и смягчить неизбежные столкновнеия, и один из волшебников упал с коня.

Некоторые драконы в тылу отряда придержали лошадей и направились к лесничему, достав свои мечи. Остальные промчались мимо, направляясь на юг и оставляя за собой лишь дорожную пыль и утихающий грохот.

– Ты ещё кто? – спросил офицер, доставая сияющий меч и нацелив его так, что луч света упал на лесничих, Шторм, Арклета и Амарун. Увидев натянутые луки, он тихо выругался и пролаял:

– Люди короля?

– Ну конечно, – грубо отозвался главный лесничий, наклоняясь, чтобы помочь встать стонущему волшебнику. Его лошадь дальше на тракте словил один из драконов и пытался успокоить фыркающее, бьющее копытами животное, чтобы привести его назад.

– Свежих лошадей у вас нет? – спросил дракон без особой надежды в голосе.

Старший лесничий покачал головой.

– Нет, мои патрули ходят пешком. А куда это вы так спешите?

Моргающий, покрытый синяками волшебник мрачно прорычал:

– Совет в Сюзейле был прерван; в городе беспорядки, некоторые даже говорят, будто всё похоже на войну, и…

Арклет повернулся к Шторм, потащив за собой Амарун, как испуганное животное.

– Я должен туда вернуться. Забери Рун в Вечернуюю Звезду: там есть бондарь, который должен Делькаслам прилично монет. Проследи за ней, пока я не верну…

– Ну уж нет! – в унисон ответили ему Шторм и Амарун, – Мы идём с тобой!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
СУМАТОШНЫЕ ВИЗИТЫ

Хозяин остановился прямо перед Бурратом и посмотрел сквозь увенчанные бдительной головой льва ворота на поднимающиеся в ночь ряды горящих окон.

– Это здесь? – тихо спросил он.

Проводник, которого Гларврет отправил за своим высокопоставленным гостем, просто кивнул и отстучал сложный ритм на небольшой панели в углублении рядом со створками ворот.

Лорд Олдбрайдл отошёл на шаг, бросив на Буррата краткий взгляд «будь наготове». Лицо хозяина ничем не выдавало, что Олгарт Олдбрайдл был хотя бы слегка впечатлён сюзейльским особняком Андранта Гларврета, богатого и успешного торговца витражным стеклом и кузнечными изделиями – с другой стороны, в наше время пресыщенный и циничный глава дома Олдбрайдл вообще редко чем–то впечатлялся.

Мэншун улыбнулся внутри дрожащего и побеждённого разума Буррата, ожидая скорого развлечения. Если в этой части мира и было что–либо более смехотворное, чем заносчивая кормирская знать, так это восходящие нувориши, которые жадно пытались войти в ряды этой самой знати.

Подобно как раз–таки пригласившему Олдбрайдла на обед Гларврету. В поисках его поддержки, несомненно, что означало, что обед должен быть приятной трапезой вместо болезненного и в конечном счёте смертоносного кошмара с отравлением.

Ворота открылись, слуги согнулись в поклоне, и они прошли внутрь. Буррат держал язык за зубами, следуя за господином сразу за его правым плечом и не отвечая на молчаливые вызовы зыркающих на него наёмников. В открытую они его не оскорбляли, поскольку раз уж знатный лорд ограничился лишь одним телохранителем, этот страж должен быть необычайно умелым, хорошо экипированным и опасным.

Мэншун ждал, пока с обменом приветствиями будет покончено и Гларврет не поинтересуется, в хорошем ли здравии пребывает этим вечером лорд Олдбрайдл, на что он, Гларврет, искренне надеется.

И тогда Буррат наклонился вперёд, чтобы прошептать на ухо господину – достаточно громко, чтобы услышали все поблизости.

– Милорд Олдбрайдл, дважды на улицах я заметил мужчин, которые, похоже, следили за нами. Лорду Гларврету следует об этом знать.

Если хозяин и был раздосадован смелостью своего телохранителя или тем, что Буррат обратился к хозяину дома, как к человеку, который уже добился такого желанного статуса лорда, он не подал виду. Сам Гларврет покраснел от удовольствия и сделал жест своим наёмникам. Буррат, казалось, даже не взглянул в их сторону, но Мэншун знал, сколько человек ушло, и то, что все они были вооружены кинжалами и самострелами, без сомнения, покрытыми ядом.

Они выскользнули на улицы, но охотиться было не за кем. Мэншун придумал преследователей, о которых заставил сказать Буррата, но он был уверен, что рьяные агенты Гларврета кого–то да найдут. На улицах Сюзейла зрела бойня.

Буррат знал лишь малую часть того, о чём подозревал его хозяин – но Мэншун, посетив определённые разумы во дворце, был прекрасно осведомлён, что Андрант Гларврет возглавляет давно присутствующие в Сюзейле сембийские силы, которые на протяжении многих лет терпеливо ждали шанса захватить власть.

И вероятность того, что нынешний Совет предоставит им такой шанс, казалась все выше и выше. Конечно, клика заговорщиков Гларврета должна сначала справиться с некоторыми враждебными тайными фракциями, которые хотят добиться того же – например, с фракцией под предводительством Корморота из Западных Врат. И если разразится открытая гражданская война, им придётся быть крайне осторожными в выборе кормирских дворян, которых они будут поддерживать, и тех, с которыми будут враждовать, убивать и предавать.

Некоторые представители знати хотели возвращения старых дней Кормира, когда горстка богатых и могущественных домов управляла королевством и держала на троне марионеточного Обарскира, с королевским магом, который служил этим домам как поводок для короля, а любые боевые маги, существование которых стране приходилось терпеть, были всего лишь самоучками, которые ходили в патрули с самыми низкопоставленными драконами и подчинялись простым меч–капитанам. Тогда новые и менее значительные знатные семьи можно будет под любым предлогом отправить в могилы, а лавочникам и крестьянам напомнить, что их место – под пятой высокорожденных господ. И Сембия выучит жестокий, быстрый урок в войне, которая истощит их сундуки. Блесы, Кормерилы и остальные вернутся к управлению делами в далёких городах и государствах, лишившись своего богатства. Эту фракцию возглавляли лорд Альсевир и лорд Ханткраун, но были некоторые сигналы, указывающие на то, что они готовы выступить друг против друга, если наберут достаточно сил.

Затем были две меньшие группы старых дворян, которые хотели избавиться от Обарскиров и увидеть новую династию на Драконьем Троне.

Заговорщики, которых возглавлял лорд Краунруд, с другой стороны, желали вымести всю «старую гниль» древних родов из королевства. Всяких там Иллансов, Краунсильверов и Ханткраунов изгонят или вырежут под корень, чтобы измены и ошибки прошлого никогда не повторялись, а королевство стало процветать заново под мудрым и справедливым правлением короля Мелдера Краунруда, разумеется. Мэншун едва сумел подавить фырканье, едва вспомнив об этом.

Заговорщики, которых возглавляли Златоперья и Эммараски, хотели, чтобы страной правил совет из шести лордов во главе с семьями, как ни странно, Златоперьев и Эммарасков, – который выбирал бы подчиняющегося им короля, после чего все крупные и богатые семьи, не входящие в совет, старые и новые, были бы лишены богатства и титулов и изгнаны из страны по приказу этого сурового монарха. Как имено шестеро правящих лордов намеревались этого добиться, Мэншун пока не слышал… и сомневался, что они подготовили какой–либо вменяемый план этой великой чистки, или способны были, когда наступит время, воплотить в жизнь вообще хоть какой–нибудь план.

Более молодые и менее влиятельные дома ожидаемо не хотели допустить доминации древних семей. Мэншун слышал про фракции под предводительством лордов Халверона и Торчмора, но пока не определил, кто на самом деле их поддерживает, какие планы они вынашивают и какой подготовкой занимаются – если занимаются вообще.

Ему приходилось слышать циркулирующие среди собравшейся в Сюзейле знати шепотки о том, что кто–то вторгается в рассудок благородных лордов – должен, раз уж робкие действуют так смело, а непоколебимые старики бросают свои старые свары так быстро и решительно – но никакого согласия в вопросе, кто и как это делает, не было.

Ну, ответом на «как», разумеется, была магия, но кто её творил? Нанятые чужеземные чародеи или боевые маги, которые играют в собственные игры или служат Короне в каком–то мрачном столкнуть–знать–со–знатью заговоре – личность мага была предметом, по поводу которого титулованные кормирцы не могли достичь согласия. Они даже не могли решить, юным глупцом Грозозмеем манипулировал тот же самый человек, что прятал командира призраков синего пламени от всех домашних волшебников – и дворцовых магов – разыскивающих того, кто держит власть над призраками, или нет.

Мэншун подавил улыбку. Было приятно, что его козни замечали и боялись, даже если никто пока и не знал, кто за ними стоит. Ничего, для этого ещё наступит час…

Их провели в высокий и роскошный пиршественный зал. Одна из его стен была покрыта прекрасными барельефами, изображающими сцены охоты. Противоположную стену делил надвое внушительный ряд высоких стрельчатых окон. Многочисленные свечи в канделябрах отражались в блестящих тарелках, блеск которых, в свою очередь, отражался в окнах.

Гларврет обернулся к ним с улыбкой.

– Добро пожаловать за мой стол, лорд Олдбрайдл! Давайте…

Остальные его слова потерялись за ударом почти оглушающего пронзительного грохота, когда под сапогами тяжело вооружённых мужчин, влетевших внутрь на крепких верёвках, разбились несколько окон, засыпав помещение дождём бесчисленных осколков. Неожиданные гости тяжело приземлились, и покачнувшись, выхватили мечи и топоры, а затем принялись рубить и колоть всё, что двигалось.

Гларврет закричал и бросился бежать, забыв о госте.

В зал потекли стражники, но нападающие не обратили на них внимания. Они бросились за Гларвретом. Торговец распахнул тайную дверь в стене со сценами охоты и нырнул в неё.

Лорд Олдбрайдл попытался последовать за ним, но его зарубил ближайший вооружённый нападающий.

Буррат над умирающим господином вонзил свой меч прямо в глотку его убицы. Затем он развернулся и протаранил дверь, выставив плечо, прежде чем Гларврет успел закрыть её.

Отброшенный дверью, купец тут же бросился бежать.

– Закрой! Закрой! – завопил он через плечо, исчезая в тёмном и узком проходе, который шёл вдоль стены с барельефом.

Буррат выполнил его просьбу так быстро, как только смог, ударяя одного из нападавших, попытавшегося влезть внуть, пока тот не упал назад. Грохнула дверь. Он нащупал засов и петли и запер дверь.

С той стороны сразу же обрушились тяжёлые удары. Он не стал задерживаться, чтобы выяснить, как долго выдержит дверь.

– Кто твой враг? – крикнул он, бросаясь за Гларвретом.

– Корморот из Западных Врат! – раздался крик в ответ. – Ты не узнал его? Ты его только что убил!

Вслед за этими словами раздался тяжёлый металлический стук, когда прямо перед Бурратом в проходе упала металлическая решётка, отсекая его от убегающего Гларврета.

Телохранитель остановился, пожал плечами и вернулся по проходу к запертой двери. Ту с энтузиазмом рубили топорами, но дверь была толстой и прочной; ему должно было хватить времени на поиски другого выхода из особняка Гларврета.

В другом направлении проход заканчивался дверью, которая вела в буфетную. Повара и горничные бегали и визжали; его появление заставило их сломя голову броситься дальше в особняк

Мэншун повёл своё позаимствованное тело вслед за ними, уверенный, что они бегут к чёрному ходу – помои с кухни надо куда–то выливать, и чаще всего через удобный задний ход – и он сможет последовать за ними куда–то далеко от смертоносных заговорщиков Западных Врат.

Нельзя, впрочем, сказать, что ночь была потрачена напрасно. Отнюдь. Андрант Гларврет был крайне испуган, и борьба за будущее Кормира лишилась одного амбициозного купца–авантюриста из чужих земель. Ну что ж, бойня наверняка произойдёт и без него.

* * *

– Вот, – неожиданно сказала Амарун, ныряя в ворота. – Здесь достаточно уединённо.

Она потащила за собой Шторм и обхватила руками высокую женщину.

– Рун, – прошипел Арклет, всё ещё задыхаясь после того, как на ходу спрыгнул с седла несущейся лошади, силой заставил взмыленное, брыкающееся животное остановиться, а затем снял свою госпожу, у которой побелели костяшки, из того же седла, – что ты делаешь? Это королевские сады! Их охраняют по ночам и…