Текст книги "Лабиринт"

Автор книги: Э. С. Х. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Вперед и вверх

У Сары перехватило дыхание. Звон и свист лезвий становился все громче и ближе.

Хряксон изо всех сил стучался в дверь и что-то бормотал себе под нос. Но Саре было не до него. Она озиралась по сторонам, вверх-вниз, в надежде отыскать выход отсюда, хоть какую-нибудь лазейку. Обыскала стены: нет ли там ручки или чего-нибудь вроде кнопки – ведь должен же найтись какой-нибудь способ, чтобы удрать отсюда. Так уж устроен этот Лабиринт: в нем всегда есть такая фиговинка, которую надо лишь отыскать.

А грохот – бурлящий, звенящий, шипящий – все нарастал. Сара бросила взгляд на Хряксона – тот продолжал скрестисьв дверь. Этому типу доверять нельзя. Но что она может сделать одна? Что?

Она уставилась на край стены, который соприкасался с дверью. С одной стороны этот край, в отличие от всей стены, был выложен металлическими пластинками. Девушка нажала на металл и почувствовала, что он слегка поддается.

– Хряксон! – позвала она, перекрывая клокочущий шум, многократно усиленный эхом.

– Сара, не оставляй меня! – донесся до нее голос человечка, который продолжал размахивать кулачонками и стучать ими в дверь. Словно надеясь, что дверь смилостивится и не даст им погибнуть.

– Скорей сюда – помоги же! – прокричала она ему в ответ.

Хряксон присоединился к ней. Вдвоем они изо всех сил навалились на край стены.

– Давайте, давайте, – подбадривала Сара, – ну налегайте же, маленький обманщик, толкайте!

Хряксон, напирая на плитки изо всех сил и задыхаясь, проговорил:

– Я могу все объяснить.

– Тол-кай-те!

Неожиданно панель провалилась вбок. Сара и Хряксон влетели в образовавшуюся дыру и шлепнулись прямо на пластинки.

Это случилось буквально за мгновение до того, как адская машина готова была раскромсать их на мелкие кусочки и едва не зацепила их за ноги. Теперь, подойдя к массивной двери, мясорубка крушила ее своими ножами и тесаками. Страшный грохот и скрежет заполнили все пространство: как щепки, летели от двери куски дерева, а снизу кружились щетки и дочиста все выметали. Управляли машиной четыре гоблина. Они стояли на платформе позади рабочей стенки и с таким усердием крутили в ней всякие рукоятки и хитроумные приспособления, что были в поту и хрипели от натуги. Грохочущая крушилка разнесла дверь в пух и прах. Затем протиснулась сквозь образовавшийся проход и двинулась дальше. Постепенно она скрылась из виду.

Сара лежала на спине и все еще приходила в себя. Хряксон, глядя на нее сверху, проговорил:

– Он ничего не жалеет для нас, – проговорил он это с легким восторгом и покачивая головой. – Чистильщики, потом Вечная Вонь – это же такая работа! Видно, из-за тебя ему приходится поломать голову.

Сара, с трудом улыбнувшись, ответила:

– Кое-что веселенькое он уже придумал.

Но Хряксон снова весь был в деле: его глазки так и бегали по сторонам – направо, налево, по темным углам, что-то отыскивая. И наконец он нашел это.

– Вот то, что нам нужно, – проговорил он и добавил, обращаясь к девушке: – Давайте за мной.

Сара села и огляделась. Они оказались в другом проходе. Невдалеке она увидела стоящую на полу лестницу. Лестница тянулась в темноту.

– Давай поживее, – сказал Хряксон.

Нижняя перекладина на лестнице была для него слишком высока. Он бегал и прыгал вокруг лестницы, тщетно пытаясь вскочить на нее.

Сара подошла. Лестница показалась ей ненадежной. Она была собрана из какого-то странного набора деревянных палочек, дощечек, веточек, которые где-то были перетянуты веревками, а где-то схвачены гвоздями.

– Поскорее, дай же мне руку, – нетерпеливо тормошил ее Хряксон.

Девушка одной рукой держалась за лестницу.

– Как можно вам доверять, когда я знаю, что вы хотели меня обмануть и вели к началу Лабиринта.

– Я НЕ ХОТЕЛ этого, – решительно заявил Хряксон и злобно уставился на нее своими маленькими поросячьими глазками.

Лгунишка, а совсем не умеет врать, – подумала Сара, – даже пожалеть его хочется.

– Это я ЕМУ сказал, что веду к началу, чтоб он не возникал, понятно тебе? Хе-хе, а на самом-то деле…

– Хряксон! – Сара невольно рассмеялась: она почти все ему простила. – Ну как можно верить хоть единому Вашему слову?

– Ах, вот как! – сказал он, прищуривая один глаз. – Давай, проверяй меня хоть сейчас. Я предлагаю двигаться этим путем. Может, у тебя есть какой-нибудь другой выбор?

Сара подумала и сказала:

– Этот, так этот.

– Тогда, – сказал Хряксон, – главное дело – снова забраться наверх.

Он опять стал подпрыгивать, пытаясь дотянуться до первой лестничной перекладины.

Сара подставила ему коленку и Хряксон начал взбираться по лестнице. Девушка последовала за ним. Ей казалось, что в любой момент вся эта хлипкая конструкция может развалиться. Но, с другой стороны, как сказал Хряксон, был ли у нее выбор?

Не поворачивая головы, Хряксон крикнул:

– Еще одно важное дело – вниз не смотреть!

– Ясно, – отозвалась она. И, словно играя в классики, когда невозможно удержаться, чтоб не подсмотреть – если прыгаешь с закрытыми глазами, взглянула себе под ноги.

– О-о-о-ох! – закричала она.

Оказывается, они забрались значительно выше, чем она предполагала. Хлипкая лестница шаталась и вот-вот готова была рухнуть под ней. Сара не могла теперь различить ни начала ни конца этой лестницы. Она чувствовала, что силы покидают ее, и она не может больше сделать вверх ни шага. Она вцепилась руками в лестницу, так как ее начала бить дрожь. Лестница заходила ходуном вместе с нею.

Наверху Хряксон отчаянно припал к дрожащей лестнице.

– Я ведь предупреждал, НЕ НАДО смотреть вниз, – простонал он. – Или, может быть, НЕ НАДОкак раз означает НАДО– в тех краях, откуда ты явилась?

– Простите, я не думала, что так…

– Ладно, когда вдоволь надрожишься и перестанешь, возможно, нам удастся продолжить путь.

– Я ничего не могу с собой поделать, – захныкала Сара.

Раскачиваясь на лестнице, как обезьяна на ветке, Хряксон с трудом проговорил ей в ответ:

– Послушай, если так будет продолжаться, мы останемся здесь до тех пор, пока не шлепнемся вниз и не превратимся в гнилую дохлятину.

– Простите меня, – проговорила Сара, не переставая дрожать.

– О, хорошие новости: она просит прощения. В таком случае я не имею ничего против того, чтобы качаться здесь до самой смерти.

Эти слова подействовали на девушку: она твердо решила пересилить страх, посмотрела наверх и начала глубоко дышать, заставила себя думать о приятных вещах: вот любимый пес ее – Мерлин, вот ее комната, вот стол с таблицей умножения, вот чудесным вечером она выходит на прогулку с мамой… Это подействовало. Она вновь смогла управлять собой и снова стала карабкаться вверх.

Хряксон, почувствовав, что девушка двигается по лестнице, тоже начал подниматься.

– Понимаешь, – обратился он к Саре, – ты должна войти в мое положение. Вообще-то я… трус, а тут еще Джареф напугал меня.

– И все-таки мне непонятно, в каком ты положении?

– В самом паршивеньком. Вот отсюда и все мое поведение. И ты бы не стала так храбриться, если б тебе хотя бы разок довелось нюхнуть этого дерьмеца из Болота Вечной Вони. Это… как тебе сказать… Это…

Тут настал черед Хряксона остановиться, чтобы справиться со своей дрожью.

– Что с вами? – спросила девушка.

– Стоит мне подумать об этом Болоте, как начинает кружиться голова.

– А что там такого? – удивилась Сара. – Вонь, – и все?

– Поверь мне, что этого достаточно. О, боже мой, но ты дождешься, ты дождешься этого, если захочешь идти дальше.

– Не понимаю, разве нельзя просто взять и зажать нос?

– Не-е-ет! – Хряксон снова затрясся, но все-таки смог двигаться дальше. – С этой вонью ничего не поделаешь. Она лезет тебе в уши. Прямо в рот. Она пролезет повсюду.

Саре показалось, что она видит уже просвет над головой, – значит, конец этой лестницы близок.

– Но самое ужасное, – продолжал Хряксон, – если на кожу попадет хотя бы капелька той грязи. Ты ни за что, НИ ЗА ЧТО не сможешь отстирать эту вонь.

Теперь Хряксон был на самом верху лестницы. Он потянулся с последней ступеньки, отодвинул задвижку и… откинул деревянную крышку люка.

Снаружи было чистейшее голубое небо. Саре показалось, она в жизни не видела ничего более прекрасного.

Смысл жизни

Сара стояла на верхней ступеньке лестницы рядом с Хряксоном, ухватившись за край люка. Она чувствовала себя так, как чувствуют люди, которые сходят на берег после долгого морского путешествия.

Перед ними был парк, где пели птицы. И со всех сторон виднелся ровно подстриженный кустарник. Садовый парк с живой изгородью, – вот это что– подумала Сара. Действительно, заросли кустов шли точно по прямым линиям, оставляя аккуратные проходы между ними, поворачивали строго под прямыми углами. А лужайка такая ровная и вылизанная, что это место походило на огромный зеленый ящик, крышкой которого было синее небо.

Но чтобы какому-то месту называться настоящим английским садовым парком, ему мало быть похожим на ящик: в нем обязательно должны быть еще и статуи.

В данном случае, по всем формальным признакам, они оказались в настоящем садовом парке: на равных расстояниях и в строгом порядке там возвышались каменные изваяния. На одних были какие-то причудливые надписи и орнаменты, на других диковинные лица. Наверно, это те самые фигли-мигли, – подумала Сара, заранее настраивая себя на неприятные встречи.

Они с Хряксоном вылезли через люк и спустились на землю. Оказалось, что их люк – это верхняя часть здоровенной вазы, расписанной узорами. А ваза стоит на мраморном столе. Как странно здесь все устроено, – подумала Сара, – совсем не по-людски. Это напоминает какой-то иностранный язык, если б в нем все слова были те же, что и в нашем, но означали бы что-то совсем другое».

Сара с удивлением посмотрела на вазу, потом на траву. И сделала по ней несколько осторожных шагов. Вполне могло оказаться, что она прошлась сейчас по чьей-то макушке.

Хряксон театральным жестом раскинул руки.

– Наконец-то мы пришли. Дальше ты пойдешь сама.

– Что?

– Хряксон ходит только досюда.

– Вы…

– Говорили ж, я не обещал тебе ничего, – он равнодушно пожал плечами.

– Но Вы…

– А ты еще сказала, что обойдешься безо всякой помощи.

– А ты – ничтожный обманщик! – Сара взорвалась. – Ты мерзкий НИЧТОЖНЫЙ обманщик!

– Я не обманщик. Я сказал, доведу тебя вперед докуда смогу. Вот это – то самое место.

– Ты лжешь. Ты трус и лгунишка и… и…

Он сердито засопел.

– Не надо меня стыдить. У меня нет гордости.

– Дохляк!

– Не смей так! – Хряксон сжал кулаки.

– Гадкий – дрянной – лживый – крохотный – врушка – дохляк!

– Я сказал, не смей так говорить!

Она наклонилась к нему и прошептала в лицо: Дохляк.

– Уххх! – Тело Хряксона напряглось, он стиснул зубы. А потом стал подпрыгивать вверх и топтать землю ногами. Потом он повалился и покатился по траве, суча кулаками по воздуху и взбрыкивая толстенькими ножками. При этом он то ли выл, то ли рычал, но слова, хоть и с трудом, но можно было иногда разобрать:

– Кто захотел идти дальше? Ты! Я говорил, давай выведу тебя отсюда, но нет, нет, ведь мы такие умные. Мы знаем лучше, что надо делать. Я что, не так говорю? Ухххх… Пожалуйста, дальше топай сама. Как говорится: скатертью дорожка.

Он закрыл глаза и снова стал кататься по траве.

Сара раскрыла рот от удивления, глядя на эту сцену. Она в жизни не видела никого таким разъяренным, даже Тоби. Но мало-помалу Хряксон все-таки затих. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, лишь тело его изредка вздрагивало. Сара подумала: может, ему надо помочь? Она чувствовала себя виноватой, ведь все началось буквально из-за одного слова, которое сорвалось у нее, слова, которое, оказывается, может ударить больнее палки и камня.

Хряксон открыл глаза. Отряхнулся. Он даже не глянул в ее сторону, показывая, что у него хватит достоинства уйти с высоко поднятой головой.

– В другой раз Хряксон не придет тебе на выручку, – сухо сообщил он девушке.

– Ах, так! Ну мы еще посмотрим, – пробормотала Сара себе под нос. И прежде, чем Хряксон скрылся, она стремглав подскочила к нему и сорвала с его пояса цепь со всякими значками и брошками. Цепь сидела на поясе довольно крепко, так что Саре пришлось дернуть ее как следует, и человечек от этого едва не повалился.

– Ты что?! – крикнул он, протестуя.

– На, достань-ка! – Сара подняла и держала драгоценности человечка так высоко, что он не смог до них дотянуться.

Тот начал прыгать вокруг звякающей цепи, пытаясь схватить ее. Но ему это не удавалось.

– Отдай, мое! – закричал он.

– Нетушки. Ты получишь их назад, когда я буду в центре Лабиринта.

– Ты же слышала, что сказал Джареф, – захныкал Хряксон. – До центра я не могу идти. Нет, нет! – его всхлипывания перешли в пронзительное рыдание. – Висеть ВНИЗ ГОЛОВОЙ в Болоте Вечной Вони, – произнес он сквозь рыдания. Закрыл глаза и задрожал.

– Но замок ведь – вот он, – произнесла Сара назидательным тоном, каким родители обычно разговаривают со своими чадами, когда поостынут после вспышки. – Посмотри: шпили, башни с бойницами сверкают на солнце, – она указала туда, где над кустами виднелся замок. – Ну, каким путем мы должны идти?

– Я не знаю.

Хряксон сделался мрачным.

– Лгунишка.

– Отдай! – Хряксон подпрыгнул и снова попытался овладеть своей цепью. – ОТДАЙ сейчас же!

Но Сара не слушала его.

– Тогда попробуем пойти этим путем, – решила она и быстрым шагом направилась через один из проходов в изгороди. И оказалась на прямой аллее, окаймленной с боков густым-густым кустарником. За девушкой, спотыкаясь, шел Хряксон. Голова его совсем поникла.

Сара прошла через всю аллею и вскоре оказалась в другом парке, очень напоминающем тот, из которого она только что вышла. И эта похожесть ее не обманула, потому что… потому что она и в самом деле снова была в первом парке. Она очень скоро в этом убедилась. Вот ваза на столе. Она даже подняла крышку и заглянула внутрь, чтоб убедиться в своей догадке. Ну конечно: вот и лестница, уходящая вниз. Она нахмурилась: Выходит, я снова там, откуда ушла?

Хряксон в эти минуты ни на что не обращал внимания, кроме как на нитку со своими пустышками.

– А ты… а ты… – он вновь попытался вернуть свое сокровище, но не смог подпрыгнуть выше чем на полдюйма от земли и мычал от досады. – Мое отдай!

– Я просто уверена: это то самое место, – Сара с недоумением посмотрела на изгородь и решила попробовать пойти через другой проем.

– Давай пойдем сюда, – сказала она Хряксону.

Тот с жалким видом снова поплелся за ней.

Пройдя через этот проход, они вновь оказались на идеально прямой аллее. Она убегала вдаль и тоже была обсажена по бокам живой изгородью. Через некоторое время аллея кончилась, и они попали в какой-то парк, очень похожий на…

Сара застонала:

– Не может быть.

Из той аллеи они вышли опять к покрытой узорами вазе.

– Верни мои вещи!

Теперь Хряксон говорил с угрозой в голосе, но на это можно было не реагировать.

– Пойдем же, – сказала Сара и направилась в третий проем, который заметила в изгороди.

Результат этого похода ничем не отличался от первых двух.

Сара почесала в затылке.

– Ничего не понимаю, – пробормотала она и огляделась по сторонам. – В какую сторону мы еще не ходили?

Хряксон кивнул на новый проход.

– Ладно, давай сюда попробуем, – сказала она и снова двинулась в путь.

На этот раз Хряксон с ней не пошел, а остался на лужайке дожидаться результата. Ждать ему пришлось не долго – буквально через мгновение девушка вновь предстала пред ним.

– Нет, – простонала она, – это невозможно!

– Мы очень умные, правда? – Хряксон презрительно усмехнулся. – Думаем, сами со всем справимся. А в результате запуталась еще до того, как сдвинулась с места.

Сара ответила:

– Нечего тут особо важничать. И если мне не поможете, не получите назад своего барахла.

– Но… – сказал Хряксон с кислой гримасой на лице, – я НЕ ЗНАЮ, куда идти.

– Тогда могли бы мне помочь как-то по другому, ведь могли бы?

– У нее моя законная собственность, – прохныкал Хряксон, – а это… а это НЕ ЧЕСТНО.

– Конечно не честно, – согласилась Сара и невольно улыбнулась. Сначала она даже не поняла, что заставило ее улыбнуться. А потом сообразила – будто решила задачку, которая никогда больше не поставит ее в тупик: в мире все нечестно. И если вы ждете от него честности, окажетесь на века разочарованными. Она посмотрела на Хряксона и, не скрывая насмешки, закончила:

– Но так уж все устроено.

В этот момент она заметила некую фигуру, прогуливающуюся по лужайке, видимо, в глубокой задумчивости.

Это был глубокий старик с длинными седыми усами и огромными седыми бровями. Интересно, как он здесь появился? На старике была какая-то смешная накидка, но самой потрясающей вещью была его шляпа, напяленная на голову. Верх этой шляпы представлял собой живую птичью голову с острым клювом, сидящую на длинной тоненькой шее. Птица открытыми глазами стрелялапо сторонам.

Сара прямиком по лужайке пустилась бегом к незнакомцу, крикнув на всякий случай: Простите!Старик медленно прохаживался склонив голову. Лоб его был изборожден глубокими морщинами, руки заложены за спину. По всему было видно, что он очень умный человек. И конечно же, от него будет больше пользы, чем от этого дохляка – коротышки, на которого ей до сих пор приходилось полагаться.

Когда девушка приблизилась к старику, тот степенно опустился на садовую скамейку.

– Пожалуйста, – сказала она, – не могли бы вы мне помочь?

Похоже, мудрец вообще не замечает присутствия Сары. Правда, он поднял и обратил к ней лицо, но так смотрел так, как смотрят отсутствующим взглядом, скажем, на дерево, ли на муху, или на облако. Казалось, он смотрит совсем не на девушку, а на бесконечно далекий горизонт, в такую даль, куда мало кому из смертных удавалось заглядывать.

Очевидно, думы его, независимо от предмета размышлений, были глубоки и широки. Наверное, он размышлял о таких вещах, о которых Сара и понятия не имела. Интересно, о чем он сейчас думает? Может, о каких-нибудь математических проблемах: что-нибудь вроде корня квадратного из минус двух? А может, о философских: например, о смысле всякого смысла? Нет, для него это слишком просто. Когда Сара читала об этих вещах, даже она что-то начинала в них кумекать. Нет, в этих огромных глазах, которые смотрели сейчас сквозь нее, можно было прочитать, что их обладатель поглощен мыслями о неразрешимых пока проблемах из области физики, или биохимии, или лингвистики, а может, и обо всем разом, и еще о чем-то.

– Будьте добры… – робко повторила она.

– Пошла прочь! – неожиданно заговорила птичья голова, сидящая на шляпе. – Ты что, не видишь – он думает?

Мудрец медленно и важно поднял кверху указательный палец, закатил к небу глаза и произнес: Ш-ш-ш.

Сара смиренно замолкла и стала ждать чуть в сторонке.

– И нечего пялиться, – сделала ей строгое замечание шляпа, – ты же сбиваешь его с мысли.

– Извините.

Мудрец снова закатил глаза и, медленно шлепая губами произнес, обращаясь к шляпе:

– Ти-ши-на.

Шляпа сердито покосилась на девушку.

– Вот какие благодарности я получаю, – произнесла она, не скрывая отвращения.

– Где я был? – вопросил Мудрец.

– Откуда мне знать? – чирикнула шляпа. – Это Вы у нас Великий Мыслитель.

Наконец– то Мудрец заметил Сару.

– О-о-о, – произнес он, – юная дева!

Сара ответила ему вежливой легкой улыбкой.

Мудрец продолжил взглядом обследовать местность. Бросив взгляд книзу, он приметил Хряксона.

– А это ваш братец?

– Нет-нет, – ответила Сара, – просто друг.

Услышав, как его обозвали сариным другом, Хряксон готов был отнекиваться, но тут прикусил язык и искоса глянул на девушку. Первый раз в жизни его назвали чьим-то другом. Он насупился.

Мудрец глубоко вздохнул.

– Чем же я могу вам помочь? – спросил он Сару.

– Пожалуйста, – сказала она робея и чувствуя неловкость, что приходится занимать такого Великого Мудреца такими ерундовыми делами, – пожалуйста, не подскажите ли вы мне… мы… – э-э-э, то есть я, должна попасть в замок… Но я даже выйти отсюда не могу. Сколько раз пыталась, – и все время возвращаюсь на то же самое место. И замок вроде недалеко – вон он, но… не подскажете ли, как пройти туда?

– Да-да, – медленно закивал Мудрец, прикрыв глаза.

Через некоторое время он произнес:

– Получается так, что вы хотите попасть в замок.

– Не повредит ли это мозгам? – требовательно вопросила шляпа, сверкая глазами.

– Спокойно! – скомандовал Мудрец.

– Псих ненормальный, – ответила ему шляпа.

Сара, чтобы не рассмеяться, прикрыла рот рукой.

Мудрец сложил руки на коленях и начал свою речь.

– Итак, прекрасная девушка, – начал он, но остановился в задумчивости. Потом, кивая, продолжил. – Чтобы попасть вперед, иногда следует вернуться назад.

Птичий верх шляпы еще больше вытянулся и неодобрительно произнес:

– Слушать такую чепуху?!

Мудрец уставился на свою шляпу и сжал пальцы в кулак. Откашлялся и продолжил:

– А иногда, – теперь он пристально смотрел на Сару, – чтобы попасть назад…

– Следует идти вперед, – перебила его шляпа. – Ну скажи, разве можно этому поверить?

– Я просил бы вас помолчать! – с важным видом произнес Мудрец шляпе. И вновь уставился на девушку.

– Весьма часто, прелестная дама, нам кажется, что мы никуда не двигаемся. Хотя на самом деле это не так.

Сара с отчаянием оглядела весь парк. Я просто уверена, – подумала она, – что в данный момент никуда не двигаюсь.

– Вступите в наш клуб, – сказала шляпа.

– Возможно, – проговорил Мудрец, – возможно, что все это нам только кажется. Все… хотя не всегда… что… кажется…

Было видно, как он погружается в свои размышления (может быть, о природе добра и зла, или об измерении и четырехмерном пространстве). И полностью туда погрузился, произнеся последние слова:… это лишь кажется.

Шляпа сверху покосилась на Мудреца, затем сердито посмотрела на Сару и Хряксона.

– Мне кажется, с вас достаточно, – сказала она. – На ваш вопрос к вашим ногам был брошен ответ, равный по значимости всей земной мудрости. Пожалуйста, сделайте вклад в копилку.

Только теперь только Сара заметила, что мудрец с рассеянным видом вытащил из-под полы своей накидки небольшой ящик, в верхней части которого была прорезь. Мудрец сидел теперь полностью отрешившись от всего происходящего и держал ящик-копилку на коленях.

Когда Сара взглянула на ящичек, Мудрец легонько потряс его.

Что оставалось ей делать? Сначала она колебалась, потом решила пожертвовать одним из значков, приколотых к цепочке, которую она все еще держала в руке.

Но Хряксон угадал ее мысли.

– Не смей этого делать! – рявкнул он. – Они мои!

Сара призадумалась, а потом сняла с пальца бутафорное кольцо, которое досталось ей от матери. Хряксон увидел, как девушка бросила кольцо в копилку и позеленел от злости. Он ведь так надеялся, что кольцо это тоже достанется ему!

– Весьма признательно вас благодарю, – сказала шляпа тоном балаганного зазывалы. – Проходите, пожалуйста.

И они снова пошли по парку. Когда они отошли от скамейки на значительное расстояние, Хряксон сказал:

– Зря отдала такую вещь. Он ведь тебе ничего путного не сказал.

– Понимаешь, – ответила Сара, – он сказал вроде того, что путь вперед – это иногда путь назад. Пока мы пытались идти вперед, мы никуда не пришли. Тогда почему бы нам не попытаться пойти назад? Может, так у нас получится.

По его кислой мине легко было понять, что Хряксон очень сомневается в успехе. Однако он решил ублажить девушку и сделать так, как она предлагает. Теперь они повернулись на сто восемьдесят градусов и пошли через последний, уже известный им проход, задом наперед. И парк оставался от них все дальше и дальше, наполненный спокойствием и пением птиц.

Шляпа неотрывно следила, как Сара и Хряксон пятились назад. Следила, пока они окончательно не скрылись вдали. И тогда прокричала:

– Ах, как много вы знаете! Они воспользовались вашим советом!

– Хр-р-р, – мерным храпом ответил Мудрец. Он задремал, расслабившись после такой напряженной умственной работы.

Шляпа, склонив голову, подмигнула ему и проговорила:

– Это большая честь быть вашей шляпой.

– Хр-р-р, – согласился Мудрец.