Текст книги "Святой (ЛП)"

Автор книги: Э. Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Лорел все еще щелкает по телефону, скрестив длинные загорелые ноги. Ее юбка такая короткая, что я вижу ее кружевные трусики, и я смущенно отвожу взгляд, что привлекает внимание Гейба.

– Итак, Мэл… Подожди, я могу тебя так называть? – спрашивает он, и когда я поднимаю плечо к мочке уха, он кладет руку на спинку моего сиденья и наклоняется ближе ко мне.

– В чем дело? Как ты попала в академию?

Раздражённая, я втягиваю щеки.

– Хорошие оценки, я думаю. Как ты сюда попал? Футбольная команда?

– В Ангелвью нет… – Сделав паузу, он криво усмехается мне.

– Ты умница. Мне это нравится

– Или тебе просто нравится ее задница, – ворчит Лорел.

– Сегодня ты очень смелая, – напоминает он ей, растягивая слова.

– Заткнись, или наша новая одноклассница подумает, что мы засранцы.

– Я не знаю, почему тебя это волнует, раз мы платим за эту красную дорожку. Она тут из-за благотворительности, – усмехается она. – Часть этой дерьмовой инициативы по разнообразию. В школе думают, что если они будут раздавать больше халявы детям из социального обеспечения, люди будут думать, что мы благотворители.

Кожу на моих руках покалывает, я сжимаю руки в кулаки и дышу через нос, чтобы успокоиться. Эта цыпочка мега-мега-сучка из Кинг-Конга, но не стоит того, чтобы из-за нее потерять стипендию.

Главное, не задушить грубую блондинку в шикарной машине .

– А-а-а, стипендиат. – Гейб кивает, как будто это имеет для него какое-то значение.

– Неудивительно, что у тебя только две сумки.

Я делаю ровный вдох.

– Что ж, что бы ни привело меня сюда, я благодарна за предоставленную возможность. Кроме того, сколько мне нужно сумок, если у нас есть униформа?

По словам Энтони, моя будет ждать меня в школе.

– Боже, убей меня, – бормочет Лорел.

– И так, тебе там нравится, Гейб?

Я отчаянно хочу сменить тему, прежде чем она скажет что-то новое, что заставит меня усомниться в моем решении не придушить её.

– Да, в Ангелвью все прекрасно.

Он вздыхает, откидывая голову на подголовник.

– Вероятно, для тебя это будет более впечатляюще. Как отпуск или что-то еще из твоей собственной жизни. Я только что вернулся с Миконоса, так что школа сейчас звучит довольно дерьмово.

Я борюсь с собой, чтобы снова не закатить глаза.

– Да, звучит действительно плохо.

Неожиданно, он начинает рассказывать про весь свой летний отпуск. Он даже заходит так далеко, что рассказывает мне, со сколькими девушками он переспал, и я хочу выскочить из движущегося внедорожника.

Лорел нисколько не помогает делу. Она перестает игнорировать меня ровно настолько, чтобы начать жаловаться на новую жену своего отца.

– Я снова позвоню в компанию ICE и пожалуюсь на эту сучку, и ее задницу депортируют, – ворчит она в какой-то момент, заставляя меня открыть рот от шока. На секунду я уверенна, что она шутит, но затем она бросает на меня мрачный взгляд и говорит сквозь стиснутые зубы:

– Убери это глупое выражение со своего лица, потому что ты просто не встречалась с этой женщиной.

Нет, но я встретила Лорел и не могу не чувствовать себя ужасно из-за ее бедной мачехи.

Наконец мы добираемся до кампуса. Поездка от Лос-Анджелеса до Санта-Терезы была действительно короткой, максимум тридцать минут, но мне казалось, что я провела несколько часов в машине с двумя невыносимыми придурками.

Я практически выпрыгиваю из "кадиллака", когда открывается дверь, стремясь поскорее убраться от них подальше.

– Эй, директор Олдридж хотел, чтобы мы провели для тебя экскурсию… – начинает объяснять Гейб, но я прерываю его, торопливо качая головой.

Нет.

Ни за что.

– Не стоит, – настаиваю я.

– Я действительно устала, и уверена, что у вас обоих есть дела поважнее, чем таскать мою задницу повсюду.

– Ура, она умнее, чем кажется. – бормочет Лорел.

Она пропускает мою насмешку, потому что мгновенно возвращается к тому, чтобы снова залипнуть на экран своего телефона.

– Круто, ну, а это твое общежитие.

Гейб рассеянно указывает на огромное здание из красного кирпича прямо за моей спиной, его мысли явно тянутся к другим вещам, после того как я отказалась от его обязательств передо мной. Он протягивает мне маленький желтый конверт, и я чувствую отпечаток ключа, когда беру его. – А это ваш приветственный пакет и ключ, номер комнаты и все такое.

– Спасибо.

Как только водитель протягивает мне сумку, я поворачиваюсь, не говоря ни слова.

Я делаю всего несколько шагов, прежде чем Лорел окликает меня, ее голос пронизан ликованием и ядом.

– Тиг Холл-самое дерьмовое общежитие в кампусе. Просто чтобы ты знала.

– Ага, спасибо, что предупредила, – говорю я, добавляя себе под нос: – Сучка.

Я не оглядываюсь и направляюсь к зданию так быстро, как только могу, чтобы это не выглядело так, как будто я убегаю. К сожалению, я так спешу, что не обращаю особого внимания на то, что меня ждет впереди. Как только я достигаю передней части здания, огромные двойные двери с грохотом распахиваются, и я врезаюсь головой во что-то высокое, широкое и прочное. Моя сумка выпадает из моей руки, и я испуганно вскрикиваю.

– Извини за это, я… – Но потом я поднимаю глаза, и мир, кажется, заходит в полный тупик.

Я ловлю себя на том, что смотрю в серо-голубые глаза самого потрясающего мальчика, которого я когда-либо видела. Взъерошенные светлые волосы, угловатое лицо с острым носом, бронзовое мускулистое тело, похожее на кирпичную стену, одетого в темные джинсы с низкой посадкой и белую футболку. Его взгляд холоден, но в нем нет ничего личного. Не знаю почему, но у меня такое чувство, что он всегда свирепо смотрит. Он мне ничего не говорит. Не извиняется и не оправдывается. Он просто ухмыляется мне сверху вниз, как будто находит ситуацию слегка забавной, и продолжает идти, его шаги длинные и уверенные.

Я смотрю, как он уходит, и меня охватывает странное чувство разочарования. Это место, должно быть, полно блестящего дерьма.

Нахмурившись, я хватаю свою сумку и продолжаю идти в здание, выталкивая из головы красивого парня с его голубым взглядом. Я поднимаюсь на лифте на третий этаж и иду по коридору к своей комнате. Три большие коробки с тем, что должно быть униформой и книгами, сложены у моей двери, и кто-то повесил над моим глазком табличку с надписью:

"Добро пожаловать в Академию Ангелвью, Мэллори Эллис , Класс 2020 года ".

Нервничая из-за того, что Лорел пообещала, что я войду в грязную дыру, я поворачиваю ключ в замке, открываю дверь и вхожу внутрь.

Мое сердце мгновенно подскакивает к горлу. Для таких людей, как Лорел и Гейб, я уверена, что эта комната с ее простыми серыми стенами и стандартной мебелью, двуспальной кроватью, письменным столом и стулом, комодом и тумбочкой, не так уж и много. Но дело в том, что это не просто комната, а люкс.

Слева от меня находится мини-кухня с небольшим холодильником из нержавеющей стали, микроволновой печью и кофеваркой на одну порцию на гранитной стойке. Когда я смотрю направо, я замечаю вход в свою ванную. Я захожу внутрь и включаю свет, мои губы раскрываются в беззвучном – А-а-а.

Да, она крошечная, но все, что мне нужно, здесь есть: раковина, комод и душевая кабина. Черт возьми, они даже заполнили полки над комодом полотенцами, порошком для стирки и туалетной бумагой.

Встретив в зеркале над раковиной выражение своих выпученных глаз, я качаю головой.

– Сумасшествие, – шепчу я сквозь самую широкую улыбку, которую когда-либо носила.

Я имею в виду, это действительно безумие.

У меня никогда раньше не было собственной ванной комнаты. Пол своей жизни у меня даже не было собственной комнаты, и я был вынуждена спать на диванах или в комнатах со спортивным инвентарем, которые принадлежали тому, с кем в то время трахалась Дженн.

Выйдя из ванной, я возвращаюсь в холл и начинаю перетаскивать коробки внутрь. Я нахожусь на последней коробке, когда что-то скользит по моей ноге. Что-то маленькое и пушистое.

Я вскакиваю на стол и кричу изо всех сил.

Глава 3.

Я все еще кричу, когда моя дверь распахивается и очень высокая, очень красивая девушка со светло-коричневой кожей и длинными вьющимися черными волосами переступает порог.

– Дорито! – кричит она, ныряя под мой стол. Я в шоке смотрю, как она несколько мгновений ерзает на животе. Внезапно она вырывается обратно на открытое пространство, сжимая в руках крошечного полосатого котенка.

– Вот ты где, детка! Я так беспокоилась о тебе.

Котенок мяукает и тычется носом в большой палец девочки.

– Эм… извините меня, – бормочу я, не зная, как мне следует реагировать на вторжение.

Я так долго перевожу взгляд с нее на котенка, что она в конце концов кривит губы и встает.

– У тебя ведь нет аллергии, не так ли? Моя сводная сестра утверждает, что у неё аллергия, но я не верю ни единому слову, которое слетает с её уст.

– Нет. – Протянув руку, я провожу костяшками пальцев за ухом Дорито. Он тихо мурлычет, обнимая меня за руку.

– Я… я просто подумала, что это мышь, – признаюсь я с хриплым смешком.

Хоть я и считаю себя чертовски смелой, я провожу черту между мышами и крысами. Когда-то мы жили в ужасном трейлере с одной спальней напротив кукурузного поля, которое кишело ими. Мама просто отмахнулась от этого, как будто присутствие грызунов было пустяком, но долгое время мне снились кошмары, в которых маленькие грызуны бегали за холодильником и плитой.

Девушка отступает, чтобы дать мне место соскользнуть со стола.

– О Боже, я уже могу представить себе скандал, если бы кто-то увидел мышь. Ангелвью сгорел бы в огне, потому что элита оказалась в таких ужасных условиях.

Подмигнув, она плюхается на край моей кровати и запускает пальцы в свои кудри, которым я уже завидую. Требуется фунт лака для волос, чтобы мои волосы даже подумали о том, чтобы держать локоны.

– Я Алондра Джеймс, – объявляет она.

Джеймс. Это такое распространенное имя, но моя грудь все еще сильно сжимается. На мгновение я не вижу Алондру, потому что все, что я могу представить, – это мой Джеймс. Мальчик, который был моим лучшим другом. Год назад он сидел на краю моей кровати, на самом неудобном матрасе в Рейфорте, в первом настоящем доме, в котором мы с мамой когда-либо жили. Я устраивала ему ад из-за его не расчесанных каштановых волос и вонючих футбольных носков. Он дразнил меня тем, как я смотрела на его старшего брата.

Кажется, это было целую вечность назад. Кажется, это было целую жизнь назад.

– У тебя ведь не припадок, не так ли?

Я вырываюсь из воспоминаний, чтобы обнаружить беспокойное лицо и сжимающее губы Алондры. Опустив голову, я направляюсь к коробкам с униформой, которые оставила в центре комнаты.

– Нет, я в порядке. Меня зовут…

– Мэллори Эллис, – перебивает она, а затем гладит Дорито, когда он теребит одну из ее болтающихся канареечно-желтых сережек. Услышав мой стон, она прищуривает свои темные глаза.

– Что? Я проходила мимо таблички на твоей двери около двадцати раз с тех пор, как приехала сюда в четверг, так что было не трудно понять кто ты.

– Я просто ждала, когда ты напомнишь мне, что я занимаюсь благотворительностью – говорю я, вздрагивая плечами.

Она морщит нос, и я мысленно готовлюсь услышать что-нибудь грубое, но затем она медленно качает головой.

– Зачем мне делать что-то подобное?

Мне кажется, или она даже немного обиделась тем, что я предложила это?

– Я не знаю, просто… – Схватив коробку, я несу ее к своему столу, посылая извиняющуюся улыбку через плечо.

– Извини, если я показалась тебе стервозной, Алондра, просто немного на взводе после того, как эта девушка, которую я встретила, пыталась заставить меня чувствовать себя дерьмово из-за этого

– Просто зови меня Лони и подожди секунду. Это то, что ты называешь стервозностью? Она мрачно усмехается и качает головой, ее волосы подпрыгивают вокруг толстых белых лямок ее сарафана.

– О, мое милое, прекрасное дитя, позже тебя ждет какой-нибудь следующий уровень, по типу ударить-тебя-в-спину-фехтовальной-саблей-и-посмеяться-над-твоим-трупным дерьмом.

– Так плохо?

Она подмигивает.

– Только если ты встанешь у них на пути.

– Хорошо, что я этого не планирую.

Выуживая пилочку для ногтей из сумочки, я начинаю распиливать ленту на коробке.

– И так, если вы не возражаете, я спрошу, кто устроил вам ад по поводу стипендии? Просто чтобы я знала, кого еще следует избегать в этом году.

– Школа прислала двух членов студенческого совета, чтобы забрать меня из аэропорта, и первое, что сделала девушка, это указала, что я занимаюсь благотворительностью. Она была… кем-то, – говорю я.

– Хм. Звучит примерно так. Она рассказала вам о своих родителях и попросила также ваш полный отчет о происхождении? – Она задирает нос в воздух и говорит четким, изысканным голосом:

– Здравствуйте, меня зовут Лилит. Мой отец, Сатана, является генеральным директором "Адских предприятий". Возможно, вы видели его на обложке журнала Forbes в прошлом месяце, где он рассказывал о недавних увольнениях в третьем круге и о том, как он играл в гольф с Дракулой на прошлой неделе. Папа – это вроде как большой человек. А теперь расскажи мне о своей семье, чтобы я могла решить, достойна ли ты этого заведения.

У неё так хорошо получилось. Губы подергиваются, я дергаю за один картонный клапан, открывая коробку.

– Она рассказала мне о своей семье, но я сомневаюсь, что она сильно заботилась о моей. – Что бы я сказала, если бы Лорел спросила? Что я являюсь продуктом долгой линии отцовского отказа, не имею надежных родственников, если не считать Карли, и что моя мать, бывшая наркоманка, ставшая дилером, которую разыскивают в двух штатах. Я думаю, что я могла бы отречься от этого и заявить, что моя мама сомнительная деловая женщина.

Алондра откидывается назад, раздвигает шторы над моей кроватью, чтобы выглянуть во двор.

– Итак, кто это был? Кэррингтон Лайвли? Сэйди Марлоу? Джессика…

– Лорел Вандерпик.

– Ты встречалась с Лорел Вандерпик из дома Вандерпик, первой по имени, бесчувственной, распространительницей сплетен и прочей мерзкой ерунды? Задернув жалюзи, она поворачивается ко мне так быстро, что Дорито пытается спрыгнуть с ее колен, но она прижимает его к груди.

– Лорел, извините за мой основной сучий жаргон, хуже всех.

– Звучит примерно так. За те тридцать минут, которые я была вынуждена провести с ней, она сказала мне, что академия снизила свои стандарты, пожаловалась на уборку, которую она наняла для своего общежития, и поклялась, что компания ICE арестует ее мачеху.

Она несколько раз моргает, затем откидывает голову назад и заливается смехом.

– Боже, я не могу. – Слезы веселья блестят в уголках ее глаз, когда она опускает голову.

– Я думаю, что нам с Дорито нужно съездить в дом Джейкоби, чтобы он мог поваляться на ее кровати.

Я достаю из коробки стопку аккуратно сложенных форменных рубашек с бирками и кладу их в комод.

– Почему? У нее аллергия?

Когда до меня доходит, это поражает меня, мое сердце падает до самых коленных чашечек.

– О нет, пожалуйста, не говори мне, что она твоя…

Она подтверждает это со стоном и драматическим закатыванием глаз.

– Мне повезло, верно? Из всех мерзких подлых девчонок в этой школе я заканчиваю тем, что становлюсь её сводной сестрой.

– Фу, мне так жаль, – бормочу я. – Как твоя мама?

– Хорошо. – Но она делает гримасу.

– Я имею в виду, кроме того, что она замужем за жадным старым ублюдком, который породил Лилит, с ней все в порядке. Мама родилась в Бруклине, к тому же она пуэрториканка, так что компания ICE, по сути, велела Лорел отсосать.

Из моего горла вырывается лающий смех.

– Ни хрена себе? Это удивительно.

– Это было довольно здорово, – кивает Алондра. Затем ее взгляд становится серьезным.

– Слушай, тебе следует избегать Лорел, потому что она отвратительная сучка, но тебе определенно следует избегать всех, кто связан с Горячим Драко.

Мои брови взлетают вверх.

– Подожди, кто? Потому что я почти уверена, что Драко Малфой не выскочит из-за угла и не начнет стрелять в меня непростительными проклятиями.

– Гейб – высокий, светловолосый и злобный друг, – уточняет она.

– Лорел испортит тебе день. Этот мальчик и его друзья разрушат твою жизнь.

– Это звучит… зловеще. – И экстремально. Гейб был саркастичным, мелким ослом, но он не походил на того, кто разрушает жизни. Кто эти люди?

Я открываю рот, чтобы исследовать всю информацию дальше, любопытство сьедает меня, но ее телефон жужжит. Выхватывая его из кармана платья, ее глаза загораются от восторга.

– Извини, Мэллори, это мой папа. Я должна ответить на звонок.

– Нет проблем, – говорю я ей, хотя мне до смерти хочется узнать больше об этих парнях, о которых она меня предупреждала. – Может быть, увидимся позже?

– Определенно, – подтверждает она, вставая с зажатым в одной руке Дорито и телефоном в другой. Она спешит покинуть мою комнату, и я слышу, как она восклицает: —Привет, папа. – Когда она идёт обратно по коридору в свою комнату.

Я вздыхаю. Должно быть, это мило. Потом я вспоминаю, что мне нужно позвонить Карли. Она, наверное, сходит с ума, гадая, не умер ли я по дороге в школу. Я достаю телефон из сумки и сажусь на свою новую кровать, набирая ее номер.

Когда несколько часов спустя я нахожу обеденный зал на другом конце кампуса, я поражена невероятной роскошью огромного пространства. Это похоже на пятизвездочный ресторан, по крайней мере, так, как я думаю, он должен выглядеть, в комплекте с накрытыми скатертями столами и настоящим столовым серебром. Я захожу внутрь, оглядывая комнату в поисках места, немного растерянная относительно того, что именно я должна делать. Мне сесть и сделать заказ? Могу ли я сама выбрать себе еду?

Где, черт возьми, подносы?

Может быть, мне следовало смирить свою гордость и принять предложение Лорел и Гейба о поездке на экскурсию по академии? Тогда бы я не чувствовала себя такой потерянной.

– Мэллори! Эй, сюда!

Я смотрю налево и замечаю Алондру, машущую мне из-за столика у стены. Облегчение охватывает меня, когда я направляюсь к ней. Она одна, но, похоже, так было не всё время. На нескольких других местах вокруг нее стоят грязные тарелки.

– Привет, – говорю я, улыбаясь, когда подхожу к ней.

– Ты заканчиваешь?

Сдув с лица выбившийся локон, она качает головой.

– Нет, я ждала тебя. Я подумала, что в конце концов тебе придется выйти из укрытия.

Я смеюсь, опускаясь на единственное место за столом, где остался чистый стол.

– И так, как это работает? Только не говори мне, что в кафетерии есть официанты.

– Это место чертовски претенциозно, но оно не настолько претенциозно. Вон за той дверью очередь на обслуживание.

Я прослеживаю путь ее указательного пальца и киваю.

– Ты можешь взять тарелку и выбрать то, что хочешь. Однако я предупреждаю тебя, что там есть крабовые ножки и суши-бар.

– Да ладно, черт возьми!

– О, да. Мы подружимся, Мэллори, – смеется она.

Я двигаюсь, чтобы встать, надо взять еду, но останавливаюсь, когда группа парней подходит к столу, их глаза горят от возбуждения, а взгляды прикованы к Алондре.

Она тяжело вздыхает у меня за спиной, и я слышу, как она ворчит что-то подозрительно похожее на:

– Ну вот, опять.

– Привет, малышка Джаггернаут, – говорит один из парней, большой, мускулистый чувак с коротко остриженными черными волосами и с широкой ухмылкой.

– Адская драка была прошлой ночью.

Любопытство хмурит мои брови, и я смотрю на нее, но она, похоже, не смущена комментарием.

– Да, это был хороший бой. – Она коротко кивает, хотя, кажется, не слишком взволнована разговором.

– Он скоро снова сможет побороться за титул, да? – спрашивает другой из парней. Он ниже ростом, блондин с детскими щечками.

Она снова глубоко вздыхает.

– Надеюсь, в следующем месяце.

– Потрясающе, – говорит первый парень, как дикая фанатка.

– Ладно, мальчики, я пытаюсь потусоваться здесь с моим новым другом. – Алондра машет им рукой, прогоняя прочь.

– Уходите.

Группа движется дальше, возбужденно болтая между собой.

Покусывая нижнюю губу, я смотрю на Алондру, молча прося объяснений. Она бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем раздраженно выдохнуть. – Так что… мой папа вроде как большой поклонник спортивных фанаток в этой дыре.

– Как так?

Она оглядывается по сторонам, словно боясь произнести это вслух.

– Он довольно популярный боец ММА, поэтому после каждого боя парни обычно..

– Подожди! – Я хлопаю ладонями по столу, прокручивая в голове комментарий более крупного парня.

– Твой отец Титус Джеймс? Джаггернаут?

Ее карие глаза расширяются от явного удивления.

– Э-э-э… Вообще – то, да. Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

Потому что я большая поклонница. Один из единственных приличных парней, который когда-либо был у моей мамы, постоянно смотрел ММА с оплатой за просмотр и позволял мне присоединиться к нему. С тех пор я не могу оторваться. Не то чтобы я собиралась рассказывать Алондре что-то из этого. Люди в этой школе могут знать, что я здесь на стипендии, но я ни за что на свете не позволю им узнать обо всем остальном. Моя помешанная на наркотиках, пропавшая без вести мама. Несчастный случай. Джеймс.

Не думай об этом сейчас. Как только воспоминания вырвутся на свободу, ты не сможешь положить их обратно в коробку.

– Один из моих дядей, большой поклонник ММА, – говорю я, склоняясь в сторону достаточной правды, чтобы она не могла сказать, что я плохой человек. Я имею в виду, что так мама всегда называла своих парней, когда они делали нам одолжения, например, покупали мне новую школьную одежду или оплачивали наш счет за свет. Дяди.

Прочистив горло, я пожимаю плечами и добавляю:

– Я смотрела с ним, когда была ребенком, и с тех пор у меня была небольшая навязчивая идея.

Твой папа, мой любимый борец.

– Ну, черт возьми, я этого не ожидала.

Я хочу спросить больше о ее отце, но выражение ее лица внезапно темнеет, и ее глаза останавливаются на чем-то позади меня.

Мои брови сдвигаются вместе.

– Лони? Что случилось?

– Не смотри сейчас, но двое богов прибыли.

– Боги?

– Приспешники горячего Драко. – Раздувая ноздри, она хмурится.

– Они просто вошли в дверь со своей обычной толпой жаждущих поклонников.

Я ничего не могу с собой поделать. Я оборачиваюсь, потому что мне нужно посмотреть, из-за чего весь этот шум. Кто эти боги? Судя по тому, как ведет себя Алондра, они кажутся больше, чем жизнь, но они просто другие ученики, верно? Что может быть такого страшного в паре богатых парней?

Гейб прогуливается по обеденному залу с дерзкой ухмылкой, глядя на весь мир так, словно он хозяин этого места. Мальчик, идущий рядом с ним, выглядит немного менее высокомерным, но гораздо более угрюмым. У него есть та измученная атмосфера рок – звезды, худощавое тело, облаченное в черную рубашку с длинными рукавами и темные поношенные джинсы, губы сжаты в задумчивую линию, развязность в каждом его шаге. Его искусно растрепанные черные волосы и темные глаза только усиливают атмосферу тревоги, которая кажется, исходит от него.

Я поворачиваюсь к Алондре.

– Почему они такие важные?

Помимо очевидного. Они возмутительно горячие, но, с другой стороны, кажется, что почти все в этой школе такие.

Она, кажется, немного удивлена моим вопросом, но быстро пускается в подробные объяснения.

– Для начала, они всего лишь самые эгоистичные, грубые ублюдки, которых ты когда-либо имела неудовольствие встретить.

– О.

Она ждет, пока пара девушек пройдет мимо нашего столика, чтобы продолжить:

– В основном, их семьи приезжают сюда с 1800-х годов, и они никому не позволяют забыть об этом. Их трое, но, как я уже говорила, эти двое, – она слегка кивает в сторону рыжеволосого и темноволосого мальчика.

– Просто приспешники сатаны. Габриэль Карлсон и Уильям Хэллоуэй. Отец Гейба – Бад Карлсон, а семья Лиама владеет "Хэллоуэй Моторс", не говоря уже о том, что семья его мамы похожа на Уолтонов из Южной Африки.

Мой взгляд падает на Гейба, который обнимает беспризорную брюнетку с большой грудью и пухлыми мерцающими губами. Он шепчет ей что-то на ухо, и у нее положительно кружится голова от всего, что он ей говорит.

– Бад Карлсон, телепроповедник? – спрашиваю я, внезапно узнав название из моих ночных экспедиций по серфингу на канале. Лони кивает, и я недоверчиво качаю головой.

– Гейб – сын телепроповедника?

– Ага. Ты бы видела новый "порше", которым Господь благословил Гейба на этот учебный год. У мальчика даже есть свой собственный набор заповедей – он должен трахнуть всех сук, которые находятся в верхних строчках списка.

Я фыркаю и поворачиваюсь к ней.

– И так, где другой парень?

– Кто знает? Возможно, открывает Тайную комнату или где-нибудь ему делает минет Лорел.

– Они вместе?

– Технически нет. Он бросил ее в прошлом году, но она все равно бежит к нему, когда он позовет, как жалкий маленький щенок. Она убеждена, что они созданы друг для друга, и она сберегает свою настоящую девственность для него. – Она шевелит бровями.

– Задница и рот, конечно, не включены.

– Это как-то… грустно. – Я была на ее месте и могу почти посочувствовать Лорел.

Почти.

– Не утруждай себя ни черта не чувствовать к этим двоим, кроме благодарности за то, что его здесь нет. Помнишь, как я сказала, что эти трое парней разрушают жизни? В основном это из-за Сэйнта Анжелла.

Я наклоняю голову, уверенная, что ослышалась.

– Подожди… Эта школа религиозная?

Алондра опускает руку на кулак, кладет на них подбородок и моргает на меня, как будто я сама очаровательность.

– Это его имя. – На лицо, которое я делаю, широкая улыбка искажает ее черты.

– Чертовски дорого, не так ли? Его семья основала это место, а его отец-один из самых богатых говнюков в стране. Он был соучредителем приложения NightOwl.

Вау.

– Раньше у меня там был профиль, – бормочу я, мой желудок сжимается, когда я вспоминаю, как я удалила всю свою информацию с сайта социальных сетей после аварии.

– Послушай моей совет, Мэллори. Держись подальше от Сэйнта. Это его мир. Мы все просто живем в нём.

Глава 4.

К тому времени, как в понедельник утром начнется первый день занятий, я почти забыла предупреждение Алондры. Я не могу думать ни о чем, кроме того, чтобы прийти на занятия вовремя. Я нервничаю, а когда я нервничаю, я склонна все переоценивать. В этом случае я выгладила всю свою униформу до тех пор, пока она практически не встала сама по себе, наметила весь свой маршрут до каждого из моих занятий и набрала для себя расписание с каждого часа, которое я сохранила на своем телефоне. Будет достаточно сложно вписаться в эту школу, но будь я проклята, если кто-нибудь обвинит меня в том, что я бездельничаю в учебе.

Так как я не могу спать, я рано встаю с постели, и как только я принимаю душ и одеваюсь на весь день, каждый дюйм моей внешности проверен дважды, от моих черных носков до накрахмаленной униформы и аккуратной французской косы, лежащей на спине. Я направляюсь в обеденный зал, чтобы позавтракать, как говорится в моем расписание. Мои нервы начинают переходить в возбуждение. Я усердно работала с методистом, чтобы сделать мое расписание занятий идеальным и вписать в него как можно больше продвинутых классов, чтобы я могла начать улучшать свою стенограмму, прежде чем начну подавать документы в колледжи. Моя рабочая нагрузка будет тяжёлой, но, в конечном счете, она того стоит, как только я добьюсь чего-то в своей жизни.

Когда я приближаюсь к столовой, звук сердитых голосов останавливает меня на полпути. Двое других студентов, девушка с вьющимися каштановыми волосами и высокий парень, стоят прямо за дверями в зале и о чем-то спорят. Предполагая, что это всего лишь пара дерущихся, я подхожу ближе так тихо, как только могу. Я не хочу вмешиваться или быть замеченной, но я должна пройти прямо мимо них, чтобы получить еду. Наклонив голову так, что я уставилась на носки своих дешевых черных туфель, я двигаюсь, чтобы проскочить мимо, разглаживая руками свою темно-синюю рубашку и темно-зеленую клетчатую юбку.

– Мы не закончим, пока я не скажу, что закончили.

Но слова парня возвращают мое внимание к ним, а его голос. Низкий и смертоносный. Внезапно он прижимает девушку к стене, и я замираю, в ужасе от того, что он собирается с ней делать.

– Ты все исправишь, или, клянусь Богом, в этом году ты и недели не протянешь, – шипит он. Я стою достаточно близко, чтобы ясно видеть его профиль, когда осмеливаюсь взглянуть на него. Мое сердце бешено колотится в груди, когда приходит осознание.

Это тот горячий блондин, с которым я буквально столкнулся в свой первый день здесь, с холодными глазами. Тогда он казался дерзким, но интригующим. Теперь его мускулистое тело напряжённо, широкие плечи раздраженно подергиваются под дорогой темно-синей тканью его форменного блейзера, и его дымчатые глаза горят яростью, от которой у меня кровь стынет в жилах. Я думаю, что в этот момент он действительно может быть способен на насилие.

Если слезы девушки и являются каким-то признаком, то она тоже так думает.

– Пожалуйста, прости меня! Но… но я могу потерять стипендию! Я должна была рассказать им, что я видела той ночью.

– Ты думаешь, мне не насрать на твою стипендию?

Смех, который срывается с его губ, мрачен. Мрачный, жестокий и насмешливый.

– Ты думаешь, что твоя никчемная задница что-то значит для меня? Кому-нибудь здесь?

Девушка тихо всхлипывает, и у меня поднимается температура тела. Она такая же, как я. Я изучаю ее более внимательно и вижу, что ее униформа чистая, но поношенная, и меня захлестывает волна защищенности вместе с яростью. Неужели этот богатый придурок думает, что может приставать к этой девушке только потому, что она не богата? Потому что ее родители не бизнес-магнаты, международные суперзвезды или члены королевской семьи со старыми деньгами?

Несправедливость ситуации заставляет меня стиснуть зубы, а руки сжаться в кулаки, отчего ладони болят от удара ногтями.

Мой гнев придает мне смелости, и я, не раздумывая, подхожу прямо к этой паре.

– Эй, придурок! Отпусти ее!

Девушка испуганно ахает и смотрит на меня поверх широкого плеча блондина, ее глаза широко раскрыты и встревожены. Я притворяюсь, что сейчас она не выглядит более испуганной, чем радостной моим вторжением. Тишина окутывает нас, пока я жду, что ответит парень. Я вижу, что его плечи напряжены, но он спокоен.

Так тихо. Это напоминает мне затишье перед бурей.

Этот момент неестественной тишины перед тем, как хищник нападет на свою жертву.

Я думаю нет, к черту это, знаю я совершила ошибку.

Медленно он убирает руки с плеч девушки и поворачивается ко мне лицом. Я сглатываю, и небольшая трещина страха пробегает по моей спине от льда скрывающегося за его взглядом. Его глаза завораживают, как дым и голубое пламя, горят жарче обычного огня, и когда он смотрит на меня, я чувствую, как он обжигает мою душу.

Я поднимаю подбородок и расправляю плечи, отказываясь позволить ему увидеть, как я на самом деле напугана. Это только накормило бы его эго, я знаю. Вот на чем процветают такие хулиганы, как он.