Текст книги "Святой (ЛП)"

Автор книги: Э. Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Сэйнт тяжело вздыхает.

– Черт. Хочешь, я провожу тебя обратно?

Ирония этой ситуации не ускользнула от меня. Сэйнт, человек, которого я должна бояться больше всего, предлагает сопроводить меня в общежитие, чтобы защитить меня от людей еще более ужасных, чем он.

Думаю, лучше дьявол , которого ты знаешь .

Через мгновение я киваю, затем отвожу от него взгляд.

– Это было бы действительно … очень мило с твоей стороны.

Я снова смотрю на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как закатываются его потрясающие глаза, как будто ему противна сама мысль о том, что он может быть милым.

– Не пойми меня неправильно. Это ничего не меняет между нами.

– Конечно, нет, – сразу же соглашаюсь я вслух, даже если у меня есть сомнения.

– Пойдем, у меня не вся ночь в твоём распоряжении.

Его тон грубый и нетерпеливый, но он не торопится опередить меня, когда мы начинаем выходить из библиотеки. Он идет в ногу со мной и остается рядом, хотя и не так близко, чтобы прикасаться ко мне. Это успокаивает.

Когда мы выходим на ночной воздух, я слегка спотыкаюсь, так как моя дрожь усиливается. На мгновение я не уверена, что смогу продолжать идти. Что, если они где-то там? Что, если они прячутся и ждут?

– Прекрати это делать.

Большая рука Сэйнта опускается мне на плечо. Тяжесть давит на меня, и я чувствую, как мой страх рассеивается настолько, что я снова могу мыслить здраво. Я поднимаю на него взгляд, а он смотрит на меня сверху вниз. Он не выглядит обеспокоенным, но и не выглядит раздраженным.

Я полагаю, что это хорошо.

– Возьми себя в руки, Эллис. Я не собираюсь тащить твою задницу.

Я почти смеюсь, потому что это такая вещь, которую просто непривычно слышать от Сэйнта.

Некоторое время мы идем молча, кажется, что мы пришли к своего рода перемирию, но я не настолько глупа, чтобы поверить, что все так просто.

– Ты, должно быть, гребаная идиотка, раз пыталась встретиться лицом к лицу с этими двумя придурками, – наконец усмехается он, прерывая тишину между нами.

– Наверное, мне следовало позволить им делать то, что они хотели. Может быть, это научило бы тебя не совать свой нос в дела, которые тебя не касаются.

Я тыкаю языком в щеку, обдумывая то, что он только что сказал.

– Ты бы позволил им изнасиловать меня? – хриплю я после долгой паузы. Его черты лица ожесточаются, а пальцы сжимаются в кулаки. Вместо того, чтобы сказать ему, что он полон дерьма, я продолжаю тихим голосом:

– Они собирались причинить кому-то боль. Я не могла просто стоять в стороне и позволять им делать то, что, как я думаю, они собирались сделать. То, что я… думаю, они сделали с Ником Рейнольдсом в прошлом году.

Он останавливается, чтобы посмотреть на меня широко раскрытыми глазами, которые постепенно сужаются, когда он переваривает то, что я только что сказала. Запустив пальцы в свои светлые волосы, он резко встряхивает головой.

– У тебя комплекс спасителя или что-то в этом роде? Плохие вещи случаются, Эллис, такова жизнь. И что самое худшее? Ты чертовски мала для того, чтобы спасти всех.

– Я… – начинаю я, но он продолжает, полностью игнорируя меня.

– Ты что? Пять футов, сто фунтов, насквозь промокшая? Ты. Не можешь. Спасти. Всех.

Я ошеломленно смотрю на него.

– Я знаю это, ублюдок, и я ростом пять футов один дюйм, к твоему мудацкому сведению. Я не говорила о спасении всех людей. Я говорила о том, чтобы предотвратить буквальное преступление, – говорю я, хотя голос в моей голове напоминает мне обо всех тех преступлениях, которые я совершила.

Слава богу, Сэйнт не умеет читать мысли.

Вместо этого он кидает меня в режим паники, когда берет меня за подбородок и поднимает мой взгляд к своим глазам.

– Ты действительно думаешь, что эти двое будут привлечены к ответственности за это дерьмо? Джон Эрик – сумасшедший, его мама вероятно однажды станет президентом, и ты не смогла бы спать по ночам, если бы знала некоторых людей, которых защищал отец Финнегана. Эти двое никогда раньше не привлекались к ответственности и не будут привлечены.

Я понимаю, что он прав, но я знаю, его тоже никогда не привлекали к ответственности. Он, Джон Эрик и Финнеган все живут в мире, которого я просто не понимаю, где они могут делать ужасные вещи с людьми, никто и глазом не моргнет, все продолжают им поклоняться. Это приводит в бешенство, и хотя я знаю, что Сэйнт никогда бы не сделал того, что сделали Джон Эрик и Финнеган, он далеко не невинен.

Просто посмотри на все, что он сделал со мной.

Хотя почему? Почему я ?

Я хочу спросить, но знаю, что сейчас не время. Он уже защищается и проявил слишком много милосердия, спасая меня. Я сомневаюсь, что получу от него что-то еще сегодня вечером.

Тем не менее, он удивляет меня, когда проводит большим пальцем по центру моих губ, хрипло произносит: – Перестань подвергать себя опасности, моя глупая маленькая мазохистка, – а затем отпускает меня.

Через несколько минут мы подходим к моему зданию общежития, и я задерживаюсь у двери, раздумывая, стоит ли мне сказать что-нибудь еще. Я уже поблагодарила его. Он стоит и ждет, пока я что-нибудь сделаю, его лоб раздраженно нахмурен.

– Ну, думаю, еще раз спасибо, – наконец говорю я и знаю, что это звучит весьма неубедительно.

– Неважно, – рычит он, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Просто иди спать. Ты и так потратила впустую достаточно моего времени.

Его ответ раздражает меня, тяжело вздыхая, я распахиваю дверь своего общежития. Войдя внутрь, я останавливаюсь, позволяя двери закрыться за мной, и наблюдаю через окно, как он уходит.

Я не иду в свою комнату. Вместо этого я иду прямо к Лони. Я должна рассказать ей, что выяснила о нападении Ника, не хочу ждать до утра.

Дойдя до ее двери, я поднимаю кулак и стучу, не заботясь о том, что потревожу весь этаж. Проходит всего несколько мгновений, прежде чем она открывается, Лони стоит на пороге в халате и полотенце, обернутом вокруг ее кудрей, глядя на меня огромными карими глазами, пока Дорито трется о ее голую ногу.

– Мэл? Что случилось? Почему ты так колотишь в мою дверь?

Я толкаю ее обратно в ее комнату и закрываю за собой дверь.

– Лони, только что кое-что произошло, и я думаю, что выяснила что-то очень важное.

Она моргает, и я, возможно, подавляю ее своей маниакальной энергией.

– Что ты выяснила? – спрашивает она. – Что произошло?

Я хватаю ее за руку и тащу к кровати, сажусь и призываю присоединиться ко мне. Когда она успокоилась, я делаю глубокий вдох и начинаю свой рассказ.

– Я должна была встретиться с Лиамом в библиотеке для нашего проекта по английскому языку, но пока я искала его, я наткнулась на Джона Эрика и Финнегана. Они были … они мучили первокурсника. Я думаю, что он был футболистом.

– Хорошо, – медленно говорит она, краем полотенца вытирая струйку воды с виска.

– Я прервала их, и они набросились на меня.

– О Боже мой! С тобой все в порядке?

Я киваю.

– Я не была сначала, не совсем, но потом Сэйнт спас меня.

– Сэйнт?! – Ее глаза-блюдца. Конечно, эта новость была для неё самой шокирующей на данный момент.

Я пренебрежительно машу рукой.

– Да, да, сейчас он не в центре внимания.

– Если Сэйнт Анжелл, спасающий тебя, не является центром твоей истории, то что, черт возьми является?

Я хватаю ее за плечи и смотрю ей прямо в глаза.

– Лони, послушай меня. Я не думаю, что Сэйнт напал на Ника. Я думаю, это сделали Джон Эрик и Финнеган.

Она судорожно вздыхает, и ее лицо снова бледнеет.

– Что? Что заставляет тебя так думать?

– Их действия, то как они охотились за этим ребенком. То, что они… я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить, – планировали сделать с ним. Это было то же самое, что, по твоим словам, случилось с Ником.

Она долго молчит, и я не знаю, поняла ли она точно, что я сказала.

– Лони? Ты в порядке?

– И так … Брэндон не защищал Сэйнта. Он защищал этих придурков?

– Я так думаю, – отвечаю я мягким голосом.

Ее глаза внезапно вспыхивают яростью. Она выглядит убийственно, когда вскакивает на ноги, расхаживая по своей комнате.

– О боже. Все это имеет смысл. Я имею в виду, я всегда задавалась вопросом, почему он защитил Сэйнта из всех людей, и… – Сжимая кулаки, она прерывисто вздыхает и направляется к двери.

– Я собираюсь убить этого ублюдка.

Инстинкт заставляет меня погнаться за ней. Я бросаюсь к двери, чтобы не дать ей выскочить в коридор.

– Что ты делаешь? – Спрашиваю я. – Куда ты направляешься?

– Я собираюсь найти Брана, отрезать ему яйца и засунуть их ему в глотку!

Я поднимаю руки и отчаянно качаю головой.

– Нет, нет, это плохая идея.

Я думаю о Джоне Эрине и Финнегане и о том, что они могут сделать с нами обеими, если мы начнем распространять слухи о том, что они ответственны за нападение на Ника. Нам нужен план, прежде чем мы сможем распространить эту информацию.

– Сделай вдох, Лони. Ты сейчас плохо соображаешь. К тому же, ты в халате.

– Говорит девушка, которая ударила Тватиану, когда была в полотенце, – сердито указывает она.

Закрыв глаза, проходит несколько секунд, прежде чем она мягко спрашивает:

– Ты знаешь, каким ужасом это было для Генри и его семьи?

В ее глазах стоят слезы, когда она снова смотрит на меня, и это разбивает мне сердце.

– Я не знаю – тихо говорю я. – Но я могу только представить, что это был ад.

– Брэндон знал! Он знал и ничего не сказал. Все это время я по глупости думала, что он держал рот на замке, потому что боится Сэйнта, а не потому, что беспокоится о своей драгоценной футбольной команде.

– Я знаю, знаю.

Я беру ее за плечи и веду обратно к кровати. – Все будет хорошо. Мы сможем всё выяснить. Тебе просто нужно дышать.

Я тренирую ее несколькими глубокими вдохами, пока она не успокоилась настолько, что мы можем говорить более рационально.

– Что нам делать, Мэл? – шепчет она, кладя голову мне на плечо.

Я тяжело вздыхаю и качаю головой.

– Я еще не уверена. Нам нужно серьезно подумать об этом, хорошо? Не делай ничего безумного, пока у нас не будет плана.

Она выглядит нерешительной, чтобы согласиться, но, наконец, кивает.

– Хорошо. Пока у нас не будет плана.

Я обнимаю ее, надеясь заверить, что все будет хорошо, даже если я сама не уверена, что верю в это.

На следующий день происходит что-то очень странное. Когда я работаю из-за моего наказания в столовой, после завтрака, я окаменеваю, когда внезапно входит Джон Эрик. Он замечает меня и встаёт на месте, я чувствую, как у меня сжимается живот, но не потому, что я его боюсь.

Нет, это потому, что у него испорченное лицо.

Он выглядит так, словно попал в автомобильную аварию. Его кожа покрыта уродливыми темными синяками, нижняя губа разбита, а один глаз заплыл и закрыт.

Что, черт возьми, случилось ?

Он лихорадочно озирается по сторонам, как будто что-то ищет.

– Шлюха, – рявкает он с другого конца комнаты, но, произнося это, он выглядит напуганным до безумия. Прежде чем я успеваю вставить хоть слово, он снова вылетает в коридор.

Я в шоке.

Что, черт возьми, это было ?

С этого момента все становится ещё более странным. Я прихожу на урок английского и вижу, что Лиам сидит на стуле рядом с моим. Неуверенными шагами я подхожу к нему и хмурюсь, когда он улыбается мне, как будто ему смешно.

– Что тут смешного? – Спрашиваю я.

Он наклоняет голову и окидывает меня взглядом своих карих глаз.

– Ничего. Ты просто не можешь держаться подальше от неприятностей, не так ли?

Я устраиваюсь на своем месте рядом с ним и бросаю на него мрачный взгляд.

– О чем ты говоришь?

Он пожимает плечами, эта забавная маленькая улыбка никогда не покидает его лица.

– Извини, что я не пришел вчера вечером, – говорит он, обходя мой вопрос стороной.

Я хочу надавить на него, чтобы он раскрыл, что он имел в виду, но решаю этого не делать. Он разговаривает со мной, а не сверлит взглядом. Мне нужно принимать победы такими, какими они приходят ко мне.

– Все в порядке, – бормочу я, поворачиваясь, чтобы вытащить свой учебник, чтобы он не увидел, насколько я на самом деле не в порядке. Это не его вина, я знаю это. Это было просто неудачное совпадение, что он не появился вчера вечером, а Джон Эрик и Финнеган были там.

– Сэйнт рассказал мне.

Он наклоняется ближе, поворачивая голову, чтобы попытаться встретиться со мной взглядом, даже когда я пытаюсь избежать этого.

– Он рассказал мне, что эти парни пытались с тобой сделать, – говорит он таким нежным тоном, что я в шоке.

– Если бы я был там, они бы никогда не посмели прикоснуться к тебе.

Я наконец поворачиваю к нему свой взгляд, и у меня перехватывает дыхание, потому что, к моему шоку, в его темном взгляде светится искренность. Прочищая горло, я говорю:

– Все… хорошо. К счастью, появился Сэйнт, и спугнул их.

Он пристально смотрит на меня еще несколько мгновений, и это немного нервирует. Наконец, он издает низкий звук, похожий на рычание, и откидывается на спинку стула.

– Мы должны перенести встречу, – ворчит он. – Сегодня вечером сможешь?

Я хочу вздохнуть с облегчением, что он оставил тему прошлой ночи.

– Сегодня пятница, – указываю я.

– Ну и что?

Дорогой младенец Иисус, мальчик в плохом настроении.

– Хорошо, сегодня вечером. Опять библиотека? – Эта мысль наполняет меня ужасом, но я заставляю себя сохранять нейтральное выражение лица, чтобы скрыть свое огорчение.

К счастью, Лиам качает головой.

– У моей семьи есть пляжный домик недалеко от кампуса. Я бы предпочел отправиться туда, где нас никто не побеспокоит.

Я заинтригована этой идеей, и честно говоря, предпочла бы сейчас работать где угодно, только не в библиотеке. Даже логово одного из богов предпочтительное этого места, потому что впервые за несколько месяцев мне снова снились кровь и огонь.

– Хорошо, звучит хорошо. – Я киваю и улыбаюсь.

Он снова игнорирует меня, когда начинается урок, а я снова притворяюсь, что ненавижу его.

Позже, на уроке физкультуры, происходит самая странная вещь из всех, когда Сэйнт входит в класс с забинтованной рукой и глубоким хмурым взглядом, который он направляет на меня.

Когда я спрашиваю его, что случилось, он только отмахивается от меня.

Хорошо, я выясню сама.

Глава 14.

Оставшаяся часть моей пятницы похожа на любой другой день, но я отвлекаюсь, когда сижу в классе, потому что не могу перестать думать о том, что произойдет позже.

Сегодня вечером я должна пойти в дом Лиама, и эта мысль наполняет меня в равной степени волнением и тревогой. Это не потому, что он мне нравится (я так не думаю), хотя он суперсексуален и даже немного очарователен, когда не смотрит на меня так, как будто я поменяла его плейлист Seether на лучшие хиты Тейлор Свифт.

Нет, я взволнована и нервничаю, потому что мне кажется, что мы потенциально могли бы стать друзьями.

Лучшие друзья?

Вряд ли.

Достаточно хорошие друзья, чтобы он перестал превращать мою жизнь в сущий ад?

Возможно.

В любом случае, есть достаточно шансов, поэтому я не хочу делать ничего, что могло бы испортить отношения между нами.

Я должна встретиться с ним через час и пытаюсь решить, что надеть. Уже отказавшись от нескольких нарядов, я подумываю о том, чтобы просто надеть повседневную толстовку и леггинсы, когда отчаянный стук в мою дверь отвлекает меня от сосредоточенности.

Нахмурившись, я спешу через комнату, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть.

Как только я открываю дверь, Лони врывается внутрь в диком беспорядке кудрей и размахивающих рук.

– Ты никогда не догадаешься, что я только что услышала! – кричит она.

Я быстро закрываю дверь и поворачиваюсь к ней лицом с широко раскрытыми глазами.

– Что? – спрашиваю я, ошеломленная ее энергией и выраженным волнением.

– Кто-то настучал!

Я хмурю брови, совершенно сбитая с толку.

– Настучал о чем?

Она протягивает руку и берет мои руки в свои.

– Кто-то из футбольной команды анонимно сообщил администрации, что Джон Эрик и Финнеган были теми, кто напал на Ника в прошлом году.

У меня отвисает челюсть.

– Да ладно, черт возьми!

Лони кивает.

– Да, Генри сказал мне это сегодня днем.

– О, Боже мой, это потрясающе! – заявляю я. – Что же будет дальше? Джона Эрика и Финнегана исключат из школы?

Когда ее красивое лицо вытягивается, я чувствую удар под дых.

– Пока они говорят, что нет достаточных доказательств, чтобы предпринять какие-либо действия против них, – шипит она. – Чушь собачья, но они были отстранены от игры в футбольной команде до конца сезона.

– Что это меняет? Они пропустят ещё одну или две игры?

– Как я и сказала, – говорит она, кивая, – чушь собачья.

Это дерьмово, и я зла, но, по крайней мере, известно, что Джон Эрик и Финнеган были виновниками. Теперь нам с Лони не нужно нести бремя раскрытия этой правды на своих собственных плечах. По крайней мере, это заставит людей начать более тщательно допрашивать Джона Эрика и Финнегана и сосредоточить все внимание на том, чтобы доказать их вину.

Сэйнт.

Эта мысль приходит мне в голову, заставая меня врасплох. Почему я должна заботиться о нем прямо сейчас? Речь идет о Нике и его справедливости, а не о Сэйнте. Скорее всего, он все равно не столкнулся бы с последствиями, если бы это действительно был он.

Но на самом деле это не имеет значения, ведь он был невиновен.

Я прижимаю руку к груди и пытаюсь подавить растущее сочувствие к нему, а также облегчение от того, что он не настоящий монстр, каким я его считала.

Это не имеет значения. Это не имеет значения . Это не имеет значения .

– Мел? Ты в порядке? – спрашивает меня Лони с озабоченным выражением на лице.

Я опускаю руку и изображаю ободряющую улыбку.

– Да, клянусь. Просто немного ошеломлена всем, что ты рассказала, поэтому задумалась.

Похоже, она мне не верит, но я невинно смотрю на нее, пока она не закатывает глаза и не начинается смеяться.

– Все в порядке, если ты так говоришь. Повернувшись, она проскакивает к моей кровати и садится, скрестив свои длинные ноги.

– Скажи мне, что случилось? Что за показ мод?

Она смотрит на одежду, которую я разбросала по своей комнате.

– Ну, есть кое-что, о чем я тебе не сказала, – признаюсь я. Она понятия не имеет, что я плавала с Лиамом поздно ночью. Я не была уверена, в том как она отреагирует, но мне начинает казаться странным скрывать это от нее.

– Хорошо, – говорит она, хмурясь.

– И так… Сегодня вечером я собираюсь в пляжный домик Лиама Хэллоуэя.

Реакция Лони мгновенна и громка.

– Какого черта? Почему ты тусуешься с Лиамом? В его пляжном домике? В пятницу? Только вы двое?

Я поднимаю руки, как будто отгоняю дикого зверя.

– Стой, стой, стой! Полегче, тигр. У нас есть совместный проект по английскому языку, поэтому мы встречаемся, чтобы поработать над ним. Помнишь? Вот почему я была в библиотеке прошлой ночью.

Она делает глубокий вдох, затем смеется.

– Ой. И это все?

– Ну, не совсем.

Ее глаза сужаются.

– Что это значит?

– И так, вот в чем дело. Вот уже несколько недель я пробираюсь ночью в бассейн, чтобы поплавать, и некоторые из этих ночей, Лиам тоже там был.

– Женщина. – Ее глаза расширяются. – Ты хочешь сказать мне, что вы с Лиамом Хэллоуэем проводили вместе ночные занятия по плаванию? Например, он без рубашки, а ты в бикини?

У меня вырывается стон.

– Я носила цельный купальник большую часть ночей, но да, что-то в этом

роде.

– Неважно. – Лони отмахивается.

– Вы оба одни, полуголые в бассейне.

– Это не так.

Она бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Действительно!

Я настаиваю.

– Ни один из нас понятия не имел, что другой появится там, но мы вроде как просто забили на это.

Она, кажется, обдумывает это на мгновение, прежде чем постучать кончиком пальца по подбородку.

– Вы теперь друзья?

Для меня это более сложный вопрос, чем Лони могла себе представить. Я очень тщательно обдумываю свой ответ, прежде чем заговорить.

– Я бы пока не стала называть нас друзьями. Скорее, знакомые соседи.

Ее постукивание пальцем прекращается, и она просто моргает, глядя на меня, ее губы сжаты в тонкую линию.

– Я не знаю, что, черт возьми, это значит.

Честно говоря, я тоже не знаю, но это звучит лучше, чем сказать, что мы друзья.

– На самом деле это не имеет значения, – говорю я, надеясь увести разговор в сторону от этой темы. – Между нами ничего не происходит, просто я подумала, что тебе следует знать, потому что ты моя подруга.

– Так, если не Лиам, то как насчет тебя и Сэйнта?

Я замираю.

– А что насчет Сэйнта?

Она выгибает бровь.

– Той ночью на пляже, когда ты исчезла с ним на парковке, я знаю, ты сказала, что это было недоразумение, но…

– Так и было! – Говорю я, слишком поздно понимая, что почти кричу. Снова понизив голос, я продолжаю: – Я не лгала. Я пошла, чтобы поговорить с Сэйнтом о том, почему он такой придурок по отношению ко мне, и это все.

– Значит, он тебе совсем не нравится? Особенно теперь, когда мы знаем, что он не участвовал в нападении на Ника?

Ее вопрос ставит меня в тупик. Сэйнт Анжелл? Ни за что на свете! Думаю ли я о том, какими были его прикосновения хотя бы раз в день? Конечно. Я иногда фантазирую о том, чтобы заняться с ним горячим ненавистным сексом? Хорошо, да. Но нравится ли он мне?

– Абсолютно, блядь, нет.

Мой тон тверд, не оставляя места для споров по этому вопросу.

– Сэйнт Анжелл – социопат, который превращает мою жизнь в сущий ад для развлечения. Он никогда не будет мне нравится.

Ненависть и любовь – две стороны одной медали.

Я хочу отмахнуться от раздражающего маленького голоса в моей голове, который продолжает говорить эти глупые вещи. По крайней мере, моя твердость, похоже, убеждает Лони.

– Ладно, это большое нет Сэйнту – говорит она с мегаваттной ухмылкой. – Извини, просто я должна была спросить.

– Хорошо, – вздыхаю я.

Наклонившись, я поднимаю толстовку и леггинсы, которые я рассматривала для своего свидания с учебой, а не для свидания с Лиамом.

– Теперь давай перейдем к более важным вещам, чем Горячий Драко.

Лони мгновение изучает наряд, затем морщит нос и кивает.

– Да, это была бы общая атмосфера. Если хочешь, можешь взять Дорито, чтобы зарекомендовать себя как леди-кошку, которой на все насрать.

– Идеально. Кота не надо, но спасибо за предложение.

Я поворачиваюсь в ванную, чтобы переодеться, зная, что последнее, чего я хочу, это дать Лиаму понять, что я пытаюсь произвести на него впечатление.

Менее чем через час Лиам забирает меня на своём черном BMW, который все еще пахнет как-будто ее только вывезли из салона.

Мы довольно молчаливы во время поездки, и атмосфера между нами неловкая. Может быть, уехать за пределы кампуса было плохой идеей? По крайней мере, там мы могли бы найти какую-то нейтральную почву для взаимодействия. Я собираюсь отправиться прямо в логово льва, где у него будут все преимущества… что?

Пытать меня?

Соблазнить меня?

Просто поработать со мной над английским проектом?

Я понимаю, что я паранойю без всякой на то причины. В последнее время Лиам не сделал мне ничего, что указывало бы на то, что у него есть скрытые мотивы на сегодняшний вечер.

Когда мы подъезжаем к дому, я изо всех сил стараюсь расслабиться. Не хочу, чтобы весь вечер был таким напряженным. Все рациональные мысли временно покидают мой разум, когда я осматриваю пляжный домик его семьи. Более подходящим описанием этого был бы особняк на пляже. У меня отвисает челюсть при виде огромного двухэтажного здания, которое выглядит как смесь современной и итальянской архитектуры. Лиам выходит из машины, и я спотыкаясь, делаю то же самое, следуя за ним к входной двери. Роскошь интерьера дома более ошеломляет, чем величественный внешний вид. Все это гладкие черно-белые поверхности со стеклянными стенами, которые открываются, показывая захватывающий вид на океан.

– Срань господня, – бормочу я.

Я бросаю на него взгляд. Он потирает затылок, взъерошивая свои и без того растрепанные черные волосы, как будто чувствует себя неловко.

– Да, я думаю, что это означает круто, – отвечает он, пожимая плечами.

– Господи Иисусе, Лиам, это невероятное место!

Он снова поднимает плечи, плотно сжимая губы. В его глазах есть выражение, которое кажется просто грустным, хотя он делает все возможное, чтобы скрыть это.

Мне любопытно, что может тяготить парня, который живет в таком месте, как это?

Не слишком ли впечатляющий вид? В попытке поднять настроение я спрашиваю: – Твои мама и папа дома?

Его рот сужается еще больше, пока я не перестаю видеть его губы.

– Обычно нет. Я думаю, что в эти выходные они в Италии, наблюдают, как мой старший брат участвует в какой-то дурацкой гребаной гонке.

А, вот и все. Мне кажется, я только что наткнулась на причину этой скрытой печали. Мое сердце немного болит за него, потому что эта печаль мне не так уж незнакома.

– Это отстой, когда никого нет рядом, – тихо говорю я, думая о своей собственной матери и о том, что я никогда не была для нее приоритетом, которым должна была быть. Он смотрит на меня сверху вниз, выражение его лица непроницаемо.

– Ты говоришь так, как будто точно знаешь, на что это похоже.

Я смотрю на изношенные носки своих белых теннисных туфель, слишком поздно вспоминая, почему я не могу позволить, чтобы здесь стали известны какие-либо подробности моей жизни. Даже Лони не знает о моей маме, или о несчастном случае, из-за которого она сбежала. Не то чтобы она была замечательной матерью до того, как ей пришлось исчезнуть.

– Мы должны приступить к работе, – быстро говорю я. – У нас много дел, мы еще ничего толком не начали.

Он выглядит так, будто хочет надавить на меня. Чтобы покопаться и раскрыть все мои грязные секреты. Это облегчение, когда он, кажется, отпускает этот вопрос, озадаченно качая головой, прежде чем повернуться и направиться к открытой концептуальной кухне.

– Ты хочешь что – нибудь выпить? – спрашивает он через плечо. – Могу предложить выпить пива. Может быть, вина?

– Пиво подойдёт, – отвечаю я.

– Тебе не нужно пить, если ты не хочешь, – говорит он, открывая холодильник. – У нас еще есть содовая и сок.

– Люблю пиво, – говорю я, пожимая плечами. В конце концов, я действительно выросла с Дженн, которая перед едой следила за тем, чтобы в холодильнике было достаточно пива.

Он смотрит на меня из-за дверцы холодильника, его бровь приподнята, а губы изогнуты в удивленной усмешке.

– Хм, я никогда бы не подумал, что такая хорошая девочка, как ты, может потакать.

Я закатываю глаза и прислоняюсь к огромному кухонному острову со стеклянной столешницей.

– То, что я забочусь о школе, не значит, что я святая.

Он ухмыляется, берет два модных крафтовых пива и подходит, чтобы поставить одно передо мной.

– У Эллис есть мятежная сторона, – поддразнивает он. – Сексуально.

Я хмуро смотрю на него, но не могу сдержать румянец, заливающий мои щеки. Он ведет себя совсем не так, как в любое другое время, когда мы разговаривали в школе. Даже во время наших ночных купаний он никогда не был таким дружелюбным. Это выглядит так, как будто с него сняли какой-то вес или напряжение, он полностью расслабился впервые с тех пор, как мы встретились. Он всегда такой, когда нет рядом Сэйнта и Гейба?

Мне нравится этот непринужденный, доступный Лиам в своей черной футболке, с открытыми татуировками и легкой улыбкой. Он, кажется, тем, с кем я могла бы искренне наслаждаться общением.

Мы берем свое пиво и идем в гостиную. По пути я забираю свой рюкзак с того места, где оставила его.

– Хорошо, я немного подготовилась, чтобы мы не начинали с нуля, – говорю я, садясь рядом с ним на плюшевый кожаный диван и кладя сумку на колени, чтобы я могла порыться внутри в поисках папки.

– Я уже составила список произведений Диккенса, на которых, я думаю, нам следует сосредоточиться. Мы могли бы сосредоточить нашу тему вокруг его изображения бедных людей в его произведениях.

– Срань господня, Эллис. Ты лучший партнер на свете.

Я бросаю на него застенчивую улыбку.

– Мне просто нравится быть подготовленной.

Я как раз вытаскиваю папку и блокнот, когда внезапно раздается звонок в дверь, один из тех причудливых колокольчиков, которые играют Моцарта. Нахмурившись, я бросаю взгляд на дверь, затем на Лиама.

– Ждешь кого-нибудь?

Он качает головой, но выражение его лица мрачнеет.

– Нет.

Он встает на ноги и, обойдя меня, направляется к двери. Я смотрю, как он открывает ее, и у меня скручивает живот, когда Сэйнт стоит по другую сторону порога.

Только он не один.

Я вижу, что позади него собралась целая группа студентов из Ангелвью, включая Гейба и Лорел.

Они смотрят на меня через дверь в явном шоке.

Плечи Лиама напрягаются, и я вижу, как его профиль скривило от ярости.

– Какого черта вы, ребята, здесь делаете? – рычит он.

Святой смотрит прямо ему в глаза, и натягивает безжизненную улыбку. В его взгляде кипит гнев, хотя я не могу понять, почему.

– Слышал, тут проходит вечеринка. Не хотел упускать возможность.

Он пытается протиснуться мимо Лиама, но мой приятель по учебе не сдвинулся ни на дюйм.

– Здесь нет вечеринки, и ты это знал.

Сэйнт обращает свой холодный взгляд на меня, и его ноздри раздуваются.

– Вы двое собираетесь трахаться?

Я в ужасе уставилась на него. Он пристально смотрит прямо на меня, как будто хочет, чтобы я что-то сказала. Лицо Лиама краснеет, и он выглядит так, словно находится на грани насилия.

Должно быть, что-то происходит между этими двумя, раз Лиам так сильно отреагировал на появление Сэйнта на пороге своего дома. Я бы подумала, что это будет обычным явлением, но, похоже, в грязном, испорченном раю для богатых мальчиков есть проблемы.

В чем бы ни заключалась драма, мне не нужно быть ее частью. Я собираю сумку и встаю.

Когда я подхожу к Лиаму, я смотрю на него и говорю:

– Может быть, мы можем просто перенести встречу?

Его карие глаза устремлены на меня.

– Нет, нам не нужно этого делать.

– Ааа, так ты собирался трахнуться. – Голос Сэйнта обжигает мои уши ядом.

Я игнорирую его и кладу руку на плечо Лиама, игнорируя звук прерывистого дыхания Сэйнта.

– Все в порядке. Действительно. Мы можем встретиться в кампусе на следующей неделе.

– Мэллори…

Звук моего имени на его губах заставляет меня слегка вздрогнуть, но я стараюсь не показывать этого. Сэйнт наблюдает за мной, как хищник, выслеживающий свою добычу, и я не хочу давать ему никакого представления о моих все более сложных отношениях с Лиамом. Тем более, что, похоже, их отношения гораздо сложнее, чем я изначально думала.

Я улыбаюсь Лиаму.

– Я собираюсь позвонить Лони, чтобы она приехала за мной. Вам, ребята, весело отдохнуть.

Прежде чем он успевает произнести еще одно слово протеста, я прохожу мимо него, чтобы попытаться выйти наружу. Сэйнт, однако, не двигается с места, и я вынуждена протиснуться между ним и дверным проемом, что означает, что мое тело плотно прижимается к нему, прежде чем я освобожусь. Мое сердце бешено колотится при соприкосновении, я проталкиваюсь сквозь остальную часть группы и их бочонки, игнорируя резкий взгляд Лорел и веселую ухмылку Гейба и склоненную рыжую голову.