Текст книги "Святой (ЛП)"

Автор книги: Э. Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Глава 1.

Я открываю дверь, и в тот же миг из моего тела высасывается воздух.

Как бы ни было жарко снаружи, просто поверьте мне, Атланта в июле, сущий ад на земле, внутри илкондоминиума душно. Никакого резкого ветерка, создающего иллюзию воздушного потока. Все неподвижно, затхло и невыносимо, как и большая часть моей жизни. Я должна была бы уже привыкнуть к этому. В конце концов, дом Карли-настоящий дворец по сравнению со всеми жизненными ситуациями, в которые нас поставила мама, когда она еще была моим опекуном.

И все же, дворец это или нет, мы живем в духовке.

– Карли – кричу я, входя внутрь и бросая сумочку на стеклянный столик у входной двери. Я хватаю с края номер ежедневника «США» и обмахиваю им лицо, но это бессмысленно против ада. Швырнув журнал обратно на стол, я имитирую фальшивую, фарфоровую улыбку новенькой девицы на обложке, притворяюсь, что меня тошнит, а затем снова зову Карли.

– Хм? – Она говорит так, словно у нее чем-то набит рот, и мой желудок сжимается от голода.

– Пожалуйста, можем мы просто сказать «к черту» домовладельцу и сами починить кондиционер?

– Нет, потому что он никогда не возместит мне деньги, если я это сделаю.

Фыркая, я тащусь на кухню, где, как я знаю, она будет. И действительно, она прислонилась к стойке рядом с холодильником, ест мороженое «Банни Тракс» прямо из контейнера, одета в фиолетовый спортивный бюстгальтер и обрезанные шорты, ее светлые волосы собраны в свободный пучок. Карли едва ли достаточно взрослая, чтобы сойти за мою маму, как и моя настоящая мама, которая выгнала меня из старшего класса средней школы. В отличие от моей настоящей матери, Карли достаточно ответственный взрослый человек, поэтому мне не нужно беспокоиться о том, что, вернувшись домой, я найду ее в отключке в ванной в середине дня, под кайфом или пьяной. Или и то, и другое.

И обычно с каким-нибудь случайным парнем, вырубившимся прямо рядом с ней с обнаженной прыщавой задницей.

Карли смотрит на меня, когда я вхожу в комнату, ее голубые глаза на секунду вспыхивают от чувства вины, но это проходит так же быстро, как и появилось.

– Как работа?

– Я убирала дерьмо с сиденья унитаза, – ворчу я, затем киваю на мороженое, мое раздражение нарастает.

– Это моё.

– Извини, Мэл, просто так жарко, – отвечает она, смущенно пожимая плечами, ковыряясь ложкой в сливочном раю из карамели, шоколада и арахиса, наблюдая как я подхожу к ней.

– Надеюсь, в следующий раз, когда ты пойдешь в «Walmart», будет так же жарко. Так ты не забудешь его заменить. Я хватаю ложку из ящика с посудой у ее бедра, запрыгиваю на стойку, затем выхватываю контейнер из ее рук.

– Разве твоя мама никогда не говорила тебе, что делиться-значит заботиться?

– Нет, – бормочу я, делая вид, что с удовольствием ем мороженое, причмокивая губами, когда я смотрю в глаза Карли.

– Дженн была слишком занята продажей нашей электронной карты для метадона и ксанакса или попытками найти мне нового папочку в " Летающем Дж.”

Скрестив руки на своей широкой груди, она покачивает головой из стороны в сторону.

– У тебя нет настроения, девочка.

– Тут чертовски жарко. Да, я ни хрена не в настроении.

Ее губы сжимаются в жесткую линию неодобрения.

– Выражения, юная леди.

– Да, да.

Я ем и игнорирую ее взгляды. Знаю, что веду себя как большая стерва, но ничего не могу с собой поделать. Работа сегодня была ужасной. Какой-то мудак действительно блевал с обоих концов в туалете унылой забегаловки, в которую я тащусь каждое утро, просто чтобы смириться с ужасными чаевыми и хреновым боссом, который распускает руки всякий раз, когда думает, что никто не смотрит. Возвращение домой без кондиционера пятый день подряд чертовски испортило мое ужасное настроение.

– Мэллори… – Вздохнув, Карли опускает руки по бокам, и когда я смотрю на нее из-под ресниц, моя грудь сжимается. Она выглядит уставшей. Что конечно, вызывает чувство вины, роящееся во мне, как рассерженные пчелы. Она охотно перевернула всю свою жизнь, чтобы принять дочь-подростка своей лучшей подруги, когда прошлой зимой разразился настоящий ад.

Карли не виновата, что моя работа отстой. Она не виновата, что нет кондиционера. Она несколько раз звонила своему сомнительному домовладельцу, и он до сих пор не ответил.

Так же Карли не виновата, что моя мама-мерзкая сучка, которая разрушила мою жизнь.

Это не совсем так, напоминает мне мой внутренний голос, его тон злобно жесток. Ты разрушила свою собственную жизнь. На самом деле, ты его убила.

Холод, который пробегает у меня по спине, причиняет боль.

– Послушай, Мэл, – продолжает Карли, пощипывая переносицу и зажмурив глаза.

– Я знаю, что эта ситуация не идеальна, но ты должна знать, что я пытаюсь. На самом деле, пытаюсь.

– Я знаю. – Боже, я такая дура. Поставив контейнер с мороженым на стойку, я соскальзываю на пол. Стоя на цыпочках, потому что Карли выше меня, я обнимаю ее и кладу голову ей на плечо, утыкаясь носом в ее рубашку. От нее пахнет смягчителем для тканей с лавандой и мылом "Dove".

– Мне очень жаль, Карли. Я хуже всех. Ты самая лучшая.

Она обнимает меня в ответ, поглаживая пальцами длинную косу, в которую я всегда заплетаю свои темно-каштановые волосы, когда иду на работу.

– Ты просто так говоришь, чтобы я не вышвырнула тебя, – поддразнивает она.

– Подлая женщина, – шепчу я, но на мгновение крепче прижимаю ее к себе. Карли была моим спасителем. Моей защитой.

У каждого человека в жизни бывают поворотные моменты, и после этих моментов ничто уже никогда не будет прежним. У меня есть только один поворотный момент, который следует отметить. Это случилось в декабре прошлого года. Несчастный случай. Была моя жизнь до аварии, а потом моя жизнь после. До этого я жила со своей мамой в Рейфорте, взволнованная тем, что учусь в старшем классе средней школы, и избегала дерьма дома, насколько могла, общаясь со своим лучшим другом Джеймсом и желая, чтобы его брат Дилан заметил меня.

Теперь мама в бегах, все в Рейфорте хотят, чтобы я встала перед автобусом, а я практически прячусь в Атланте с Карли.

Которая не заслуживает ни грамма моего дерьма, потому что я не знаю, как бы я прожила последние семь месяцев без нее.

– Спасибо, Карли. Серьезно, – бормочу я, отстраняясь от нее с едва заметной улыбкой на губах.

Она убирает выбившуюся прядь волос с моего лба, затем обхватывает ладонями мои щеки. Это такой нежный, материнский жест, что у меня болит сердце. Это то, чего мама никогда бы не сделала. Дженн никогда не любила проявлять привязанность, или быть матерью в целом, и я всегда задавалась вопросом, как такой человек, как Карли, подружился с ней.

Думаю, старая поговорка о том, что противоположности притягиваются, чертовски верна.

– Ладно, хватит сладкой чепухи. – Похлопав меня на прощание по щеке, она хватает мороженое со стойки и засовывает его обратно в морозилку, между замороженной пиццей и стопкой пакетов со льдом, которые она использует для своей коробки для завтрака.

– В холодильнике есть салат с курицей, хорошее блюдо от Софи, а не та мерзкая стрепня, которую я пыталась приготовить на прошлой неделе. Я собираюсь вздремнуть перед своей сегодняшней сменой. Ты в порядке?

Я киваю.

– Да. Ты иди спать, а я собираюсь пообедать и, может быть, вздремну сама.

– Звучит неплохо, малышка. Если что-нибудь случится позже, ты мне позвонишь, хорошо?

Мы проходим эту процедуру минимум три раза в неделю, но я принимаю протянутую мне руку, соединяя свой мизинец с ее.

– Клянусь.

Она одаривает меня мягкой улыбкой и долгим взглядом, но я читаю беспокойство в ее глазах так же ясно, как газетный заголовок. Карли от природы беспокойна, и она всегда бросает на меня эти долгие взгляды, как будто боится, что я в любой момент сбегу. Я хочу сказать ей, что ей не следует беспокоиться. Я не убегу. Я стараюсь встречать свои проблемы лицом к лицу, потому что в противном случае у них есть неприятная привычка следовать за мной туда, где я не хочу, чтобы они были.

Отъезд из Рейфорта был заметным исключением, и я бы сказала, что технически я не убегала. Меня вынудили уехать из города. Другого выбора не было.

К тому времени, как я направляюсь в свою спальню, Карли отключилась на диване в гостиной. Она медсестра скорой помощи в Пьемонте, и хотя я знаю, что она любит свою работу, это отнимает у нее много сил.

Добравшись до двери своей спальни, я осторожно открываю ее и проскальзываю в маленькую комнату. Я облегченно вздыхаю, когда закрываю дверь, хотя не похоже, что я нахожусь в неудобной ситуации. Я узнала несколько месяцев назад, что она крепко спит. Торнадо может пронестись по переднему двору, и это не потревожит ее. Что вероятно очень хорошо, потому что, если бы она знала о моих кошмарах, она бы волновалась еще больше.

Скинув свои потертые белые теннисные туфли, я включаю вентилятор и начинаю нырять головой вперед на матрас, но мой лоб морщится, когда я замечаю толстый желтый конверт, лежащий поверх моего черного одеяла. Поднимая конверт, я напрягаюсь всем телом. Я узнаю небрежный почерк на лицевой стороне. Это от Дженн. Она всегда делала букву " М "в моем имени похожей на неровную строчную букву "Н", и она рисует смайлик внутри буквы "О".

Дженн в бегах. Она не должна была связываться со мной. Что, черт возьми, настолько важно, что она отправила мне письмо и рискнула нами обоими и Карли?

Я вскрываю конверт, чтобы найти еще один конверт, хотя этот гораздо красивее первого. Он белый и гладкий, а мое имя и старый адрес в Рейфорте написаны спереди плавными чёрными буквами. Обратный адрес проставлен в верхнем углу с замысловатым гербом рыцаря с крыльями рядом с ним. Это какое-то место под названием Академия Ангелвью

В Калифорнии.

Перевернув конверт, я с изумлением обнаруживаю, что он запечатан восковой печатью. Настоящая печать, с тем же самым крылатым рыцарем, отпечатанным в темно-зеленом воске. Я почти боюсь сломать её, выглядит так круто и дорого, но мое любопытство переполняет меня.

Внутри есть несколько бумаг, и я сначала разворачиваю верхнюю, чтобы найти напечатанное письмо с моим именем вверху. Когда я просматриваю содержание письма, мои глаза расширяются, а сердце бьется все быстрее и быстрее, пока я не клянусь, что оно вот-вот вырвется из моей груди.

Дорогая мисс Эллис,

Для нас величайшее удовольствие направить вам приглашение посетить Академию Ангелвью, начиная с этого осеннего семестра . Изучив ваши стенограммы и достижения в вашей средней школе , в Рейфорте , штат Джорджия , мы считаем , что ваши академические и спортивные достижения соответствуют уровню совершенства , который мы ищем во всех наших учениках . Мы рады предложить вам возможность присоединиться к семье АЭ .

Академия Ангелвью – это элитная подготовительная школа – интернат, находится она в Сент – Терезе, Калифорния , недалеко от Малибу . Школа имеет долгую и гордую историю создания самых элитных и влиятельных политиков , бизнесменов женщин и научных умов , которых когда – либо видела эта страна . Попасть в число впечатляющих выпускников Ангелвью, значит быть уверенным в успехе в своей жизни , покинув наши священные залы .

Однако мы понимаем, что стоимость нашего учреждения может оказаться обременительной для тех , у кого ограниченные ресурсы . Мы не хотим , чтобы бремя расходов удерживало вас от посещения нашего престижного учебного заведения , поэтому в дополнение к вашему согласию мы также рады сообщить вам , что вы прошли квалификацию и были одобрены для получения полной стипендии , включая проживание и питание .

Мы очень надеемся, что вы расцените это приглашение как прекрасную возможность и решите присоединиться к нам в предстоящем осеннем семестре . Мы включили в письмо контактную информацию нашего приемного отделения , а также нашего отдела академических успехов , если у вас возникнут какие – либо вопросы .

Мы с нетерпением ждем вашего ответа и желаем вам всего наилучшего.

Искренне, приемная комиссия Академии Ангелвью .

Я смотрю на письмо, как мне кажется, часами, уверенная, что это эпическая шутка. Я имею в виду, как, черт возьми, это может быть? Еще пять минут назад я даже не слышала об Академии Ангелвью, не говоря уже о том, чтобы подать заявку на участие. Взяв смятый желтый конверт, в котором было приглашение, я изучаю дерьмовый почерк моей мамы, подозрительно прищурив глаза до тонких щелочек.

Это ход Дженн. Какой-то сложный план, который мама придумала в своем одурманенном наркотиками мозгу, чтобы попытаться снова связаться со мной, чтобы потребовать денег или бог знает чего еще?

Но что, если это правда? тихий голос с надеждой звучит у меня в голове. Что, если это мой шанс навсегда оставить все это позади?

Я могла бы навсегда избавиться от несчастного случая и его навязчивых последствий. Я могла бы стряхнуть с себя пятно своих ошибок и начать все заново.

Я всегда хотела поехать в Калифорнию.

Я всегда хотела уехать из Джорджии, и точка.

Что, если это правда ?

Я бросаю конверты и бумаги обратно на одеяло и поворачиваюсь к своему маленькому письменному столу, где стоит мой ноутбук. Схватив почти устаревший старый кирпич, я включаю его и падаю на пол, прижимаясь спиной к кровати. Пряди темных волос развеваются вокруг моего лица благодаря вентилятору, и я вдыхаю легкий ветерок, ожидая, когда мой экран оживет. Это занимает несколько минут, но как только это происходит, я открываю гугл и набираю в строке поиска «Академия Ангелвью.»

Официальный сайт школы – это первое, что появляется. Я нажимаю на ссылку и просматриваю некоторые страницы, охаю и ахаю, потому что место выглядит великолепно. Здания похожи на английские поместья, окруженные пышными зелеными садами и мощеными дорожками из кирпича и булыжника, и есть несколько фотографий студенческих мероприятий на пляже. Вернув свое внимание к текущей задаче, я ищу номера телефонов Приемной комиссии и Управления академических успехов. Оба совпадают с цифрами в письме.

Снова мое сердце бешено колотится, и я делаю несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

Этого не может быть на самом деле. Этого просто не может быть. Со мной не случается ничего хорошего.

Не так, как сейчас.

Не на ровном месте.

Совсем нет.

Я хватаю свой телефон и дрожащими пальцами набираю номер приемной комиссии.

На втором звонке женщина с приторным голосом отвечает:

– Академия Ангелвью, Приемная комиссия, кому я могу направить ваш звонок?

– Эм… – Я пытаюсь придумать, что сказать, ошеломленная возможностью того, что этот звонок может означать для меня. – Я… я только что получила письмо, в котором говорится, что меня приняли в вашу школу, но я не подавала заявление, так что я не уверена…

– Позвольте мне перевести вас на представителя приемной комиссии. Одну минуту, пожалуйста.

Линия переключается, и играет классическая музыка со скрипками. Прежде чем я успеваю собраться с мыслями, другой голос говорит мне в ухо, на этот раз мужской, молодой и полный энтузиазма.

– Это Энтони, чем я могу вам помочь?

– Э-э, привет, Энтони, – заикаюсь я.

– Меня зовут Мэллори Эллис. Я только что получила письмо, в котором говорится, что меня приняли в вашу школу, но я не…

– О, мисс Эллис, мы ждали вашего звонка.

Черт возьми.

– В самом деле?

– Конечно! Мы очень, очень рады вашему поступлению в академию и надеялись, что вы согласитесь.

– Но … Я не подавала заявление, – говорю я в третий раз.

– Я даже не знала о существовании Ангелвью до того, как получила ваше письмо.

– В рамках новой инициативы по разнообразию мы начали обращаться к старшим школам по всей стране за рекомендациями студентов, которые, по их мнению, могут оказаться успешными в нашем учебном заведении, – объясняет он.

– Твое имя было одним из первых в нашем списке.

Какого хрена? На самом деле?

– Неужели? – Я пищу, и он тихо хихикает.

– Да, вас мне очень рекомендовали.

Я хочу спросить, кем, но держу рот на замке. Я хорошо учусь и была хорошим спортсменом, плавала и боксировала столько, сколько могла до аварии.

Но все это было по стандартам Райфорта, и единственное, чем Райфорт Хай действительно известен, это его футбольная команда и марширующий оркестр. По сравнению с другими, лучшими школами, наша была, в лучшем случае средняя. Поскольку средняя обычно ни для чего не набирается, и тот факт, что я закончила только вторую половину своего старшего класса, это должно быть серьёзная ошибка.

Но эта ошибка – мой билет.

Мой новый старт, и я буду дурой, если не приму его.

Поэтому, когда жизнерадостный голос Энтони прерывает мои мысли, чтобы спросить, буду ли я присутствовать, я говорю, не задумываясь о том, что могу облажаться.

– Да, – говорю я, слишком взволнованная, чтобы вздрогнуть от отчаяния в моем голосе. Я в отчаянии. И это мой шанс вернуть свою жизнь назад.

– Да, я хотела бы принять ваше приглашение.

Глава 2.

– Ты все еще можешь передумать, ты же знаешь.

Наморщив лоб, я сосредоточиваю свое внимание на Карли. Она стоит в дверях моей спальни, одетая в бледно-розовую униформу, и смотрит, как я заканчиваю упаковывать то немногое, что у меня осталось. Выражение ее лица усталое, большие голубые глаза потускнели от беспокойства. Я ободряюще улыбаюсь ей и качаю головой.

– Мы обсуждали это миллион раз. Я не передумаю. Это шанс, помнишь? Я собираюсь получить потрясающее образование, а когда закончу школу и стану богатой сучкой, я куплю тебе большой дом на берегу залива.

Уголок ее рта приподнимается, но я могу сказать, что она все еще неохотно принимает мое решение.

– Ты только что через многое прошла, Мэл, – говорит она с глубоким вздохом, прежде чем прикусить нижнюю губу.

– Я не хочу, чтобы ты принимала какие-либо опрометчивые решения.

– Это не опрометчивое решение. Пытаюсь я заверить ее в тысячный раз с тех пор, как получила своё приглашение посетить Ангелвью.

– Это новое начало и шанс на будущее, о котором я раньше могла только мечтать.

Прошел месяц с тех пор, как пришло мое письмо о приеме, и по мере того, как лето начало клониться к закату, мое предвкушение начало расти. Когда я впервые рассказала Карли о письме, она естественно, отнеслась к нему скептически и не поверила, что оно настоящее, пока сама не позвонила в приемную комиссию. Энтони заверил ее, что мое зачисление было законным, и моя стипендия была гарантирована. Школа даже оплатила мне перелет в Калифорнию. Повесив трубку, она признала, что все звучит правдиво, но все еще сомневалась, стоит ли мне ехать.

Я работала над тем, чтобы убедить ее, что всё хорошо, но у меня не хватило времени. Мой рейс в Лос-Анджелес вылетает через два часа, и как бы я ни хотела, чтобы Карли была полностью довольна моим выбором, ее броня меня не остановит. Она уже знает об этом, но это не мешает ей пытаться уговорить меня остаться.

– Ты там никого не знаешь, – продолжает она, когда я застегиваю свою черную спортивную сумку и двигаюсь, чтобы взять ноутбук с середины кровати.

– Ты сейчас в деликатном положении, и у тебя все так хорошо получается, ты живешь со мной и ходишь на терапию. Что, если это слишком быстро забудется, и ты потеряешь всю работу, которую ты проделала с прошлого года?

Я вздыхаю, поворачиваясь к ней лицом.

– Карли, я ценю твою заботу, и я люблю тебя, но мне нужно, чтобы ты доверяла мне прямо сейчас, хорошо? Я справлюсь с этим. Пожалуйста, пожалуйста, поверь в это.

Она тяжело дышит и выглядит так, как будто действительно хочет сказать что-то еще. Однако после долгой паузы ее плечи опускаются в знак поражения, и она медленно качает головой.

– Хорошо, хорошо. Я доверяю тебе. Я верю в тебя. Я всегда буду верить в тебя, Мэл, ты же знаешь это.

Я улыбаюсь, когда меня охватывает облегчение. Я действительно хотела, чтобы она была согласна с моим решением. Переступив через свой багаж, я обнимаю ее и крепко целую.

– Спасибо тебе, Карли. Спасибо, спасибо, спасибо.

Она обнимает меня в ответ, и на долю секунды я действительно чувствую укол сомнения. С ней мне так тепло и безопасно. Больше, чем я когда-либо чувствовала с Дженн.

Какая-то часть меня, этот маленький цепляющийся кусочек моего детского «я», не хочет от этого отказываться. Наконец-то он нашёл кого-то, кто любит меня и заботится обо мне, и он хочет остаться с Карли. Карли стабильна. Карли мне знакома. Карли стала моим домом.

Но в глубине души я знаю, что не могу оставаться здесь, даже если я почти в трех часах езды от Рейфорта и катастрофы, которую я оставила позади, она все равно еще слишком близко, и я всегда буду оглядываться через плечо.

Мне нужно двигаться дальше.

Мне нужно начать все сначала.

Мне нужно перестать видеть пламя и кровь в своих кошмарах.

Мне нужно перестать думать, что все хорошее, что приходит в мою жизни будет отнято у меня, потому что я не заслуживаю быть счастливой.

Мне нужна Академия Ангелвью, и в глубине души Карли знает, что она мне тоже нужна.

Мы расстаемся, и мое сердце кричит, желая задержаться в ее объятиях еще немного. Однако мне нужно выйти на улицу к своему такси, иначе я опоздаю на свой рейс. В ее глазах плещутся слезы, когда она улыбается мне.

– Ну, малышка. Я думаю, тебе пора идти.

Я киваю и неохотно отворачиваюсь от нее, чтобы забрать свои сумки. Часть меня ожидала, что во время отъезда мне будет тяжело, но я не думала, что будет так больно расставаться с этой женщиной.

Она идет со мной по тротуару возле кондоминиума и настаивает на том, чтобы подождать такси со мной, отказываясь выпускать меня из поля зрения ни на мгновение.

– Мне жаль, что я не могу сама отвезти тебя в аэропорт. – Я уже потеряла счет тому, сколько раз она извинялась за это.

– У тебя сегодня утром смена. Я слегка пожимаю плечами.

– Все в порядке. Я уже большая девочка. Я справлюсь с аэропортом.

Она качает головой и смеется, но ее глаза все еще мерцают. – Я знаю, что это так, но я все равно хотела бы поехать с тобой.

Я замечаю серебристую Тойоту Приус, поворачивающую за угол вниз по улице, направляясь в нашу сторону, и резко втягиваю воздух.

– Я знаю, что ты хочешь, – быстро говорю ей. – Это не последний раз, когда мы видимся. Я постараюсь приехать домой на Рождество, обещаю.

Приус подъезжает к обочине, и я обнимаю ее так крепко, что у нас обоих перехватывает дыхание.

– Люблю тебя, Карли. – шепчу я ей на ухо.

– Люблю тебя больше всех, малышка. – шепчет она в ответ, отрываясь от меня.

– Позвони мне, когда приедешь в аэропорт, – приказывает она, когда я загружаю свои сумки на заднее сиденье машины.

– И когда ты приземлишься. И когда ты доберешься до школы!

– Хорошо, Карли, Господи!

Я ухмыляюсь, как дурочка, когда открываю дверцу машины. Водитель смотрит на меня так, словно вот-вот накричит на меня, чтобы я либо садилась, либо свалила.

– Обещаю, я позвоню!

Она машет мне рукой.

– Хорошо, хорошо, мне очень жаль! Я просто … Просто буду скучать по тебе!

– Я тоже буду скучать по тебе!

– У меня нет всего дня. – огрызается водитель.

Я машу ей еще раз. Водитель все еще злится и стонет из-за потерянного времени, когда я сажусь на свое место и закрываю дверь, но я едва слышу его, когда он отъезжает от обочины, потому что слишком занята, наблюдая за Карли, пока она не исчезнет из виду.

Я прибываю в Лос-Анджелес с ощущением тошноты, но, тем не менее очень взволнованна. Мой первый опыт в самолете, к счастью, прошел без происшествий, но приземление было тряским, и мой желудок все еще скручивается в неудобный клубок.

Не помогает и то, что я чертовски нервничаю, по поводу того как и когда доберусь до Ангелвью, а Лос-Анджелес кажется больше, чем весь город Рейфорт. Энтони сказал мне, что представители школы будут в аэропорту, чтобы отвезти меня в академию, поэтому по пути в зону выдачи багажа я останавливаюсь в туалете, чтобы проверить свою внешность.

Неудивительно, что я выгляжу плохо. Я никогда не была супермоделью, не поймите меня неправильно, я достаточно хорошенькая, но невысокая и худая, и все еще держу пальцы скрещенными, чтобы в конце концов выбраться из чашки "Б", но сегодня я выгляжу особенно ужасно. Мои темные волосы растрепаны, а лицо бледное, если не считать больших красных пятен на верхней части щек и темных кругов под глазами цвета океана. Обычно мои глаза, моя любимая черта, наряду с полными губами, но радужки, смотрящие на меня в ответ, почти… выцвели. Вероятно, из-за моего недосыпа прошлой ночью.

Всякий раз, закрывая глаза, я вижу Джеймса, его карие глаза обвиняют меня, поэтому я не ложилась спать, расхаживая по своей спальне и в пол уха слушала свой любимый плейлист.

Я приглаживаю волосы, чтобы попытаться укротить худшую из прядей, затем брызгаю холодной водой на лицо. Надеюсь, тот, кто меня забирает, поймет, что я только что летела пятичасовым рейсом.

С унылым вздохом хватаю сумку с ноутбуком, спортивную сумку и протискиваюсь мимо мамы и ее троих детей чтобы выйти из туалета. Спускаясь вниз, к ленте получения багажа, я оглядываюсь в поисках своей машины. Мне не требуется много времени, чтобы мои глаза остановились на великолепной девушке и парне, держащих табличку с моим именем на ней. Они слишком молоды, чтобы работать в школе, так что они, должно быть, студенты, даже если они не одеты в форму.

Девушка высокая и стройная, с сиськами, которые выглядят немного непропорционально с остальным ее телом. Ее волосы коротко подстрижены, платиновый блонд, а макияж сделан профессионально. Если бы она была близкой подругой Кардашьян, я бы не была шокирована. Выражение ее лица – сплошная скука, когда она проводит по чему-то в своем телефоне смехотворно длинными ногтями.

Парень, стоящий рядом с ней, очень хорош собой. Он высокий, и у него такое телосложение, которое кричит "Капитан каждой гребаной спортивной команды", с вырезанными бицепсами, обтягивающими рукавами его серой футболки, и широкими плечами. У него копна густых рыжих волос, уложенных в таком беспорядочном, сексуальном стиле. Одна его рука в кармане черных джинс, которые, должно быть, сшиты на заказ. Ни одна пара с вешалки не обхватила бы его узкие бедра так идеально. В другой его руке табличка. Он оглядывает терминал с легким интересом в своих ярких глазах, нетерпеливо постукивая ногой.

Я осторожно приближаюсь к паре, чувствуя себя еще более неряшливо в своих штанах для йоги и толстовке большого размера с растрепанными волосами и усталым лицом.

– Извините, – нерешительно говорю я. – Я Мэллори Эллис.

Девушка отвлекается от телефона, недоверчиво приподняв идеально выщипанную бровь. Она соответствует цвету ее волос, но, ни у кого нет такого естественного цвета светлых волос. Я быстро задаюсь вопросом в своей голове, сочетается ли ковер со шторами благодаря профессиональным манипуляциям.

Неужели богатые люди занимаются таким дерьмом?

– Ты новенькая? – спрашивает она, переводя взгляд с моей толстовки на белые теннисные туфли, прежде чем ее нос морщится, как будто она чует мусор. – Приемная комиссия действительно снизила стандарты.

Я разеваю рот, пораженная ее нервозностью.

– Не будь сукой, Л, – говорит парень с широкой ухмылкой и бросает на меня свой взгляд. Интерес, который сверкает в их зеленых глубинах, заставляет мои плечи напрячься.

– Дай Мэллори немного времени, прежде чем покажешь ей свою натуру.

– Неважно, – бормочет девушка. Ее глаза снова устремлены на телефон, я длинные ногти в очередной раз стучат по экрану.

– Давай уже просто пойдем. У меня есть дела, которые действительно важнее.

Парень качает головой, его внимание полностью переключается на меня.

– Прости ее, она была воспитана волками. Буквально. Меня зовут Гейб Карлсон, а это-Лорел Виндерпик, президент студенческого совета. Мы здесь, чтобы отвезти тебя в Ангелвью.

Я киваю.

– Я так и подумала.

Лорел поднимает взгляд, ее губы поджаты, как будто она готовится к селфи с сучьим выражением лица.

– Ты слышала, что он сказал?

Я моргаю, глядя на нее. Она что, думает, что я дура или что-то в этом роде?

– Да… Ты здесь, чтобы отвести меня в школу. Спасибо?

Ее рот приоткрывается.

– Разве ты не знаешь, кто я такая? Виндерпик? Как в «Vinderpick Pharmaceuticals».

– А, ладно.

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза при виде того, как она раздражительно поводит плечами, и понимаю, что Гейб был прав, ее вырастили настоящие волки, из тех, что охотятся на бедных и больных людей. Я уже слышала, как Карли упоминала Виндерпик раньше, и она никогда не говорила ничего хорошего.

– Это тот, который был в новостях о повышении цен на инсулин и лекарства от аллергии, верно?

Лорел усмехается и выглядит обиженной, видимо, потому что я не предложила поцеловать ее ноги. Я уже могу сказать, что мы собираемся убить друг друга.

Гейб вмешивается прежде, чем она успевает сказать еще хоть слово. Он указывает на ленту сдачи багажа.

– Тебе нужно забрать свой багаж?

Я стараюсь не показывать своего смущения, опускаю голову к ногам и отвечаю: – Нет. Это всё.

Я поднимаю сумку с ноутбуком, за ней и спортивную. У меня ещё есть рюкзак, но он лежит на дне моей спортивной сумки, потому что мне не нужно было им пользоваться во время перелёта.

Я поднимаю подбородок как раз вовремя, чтобы увидеть, как его красновато-коричневые брови взлетают к его ярким волосам.

– Ну, черт возьми. Это… Черт, это просто угнетает.

Я хочу сказать ему, чтобы он наклонился, так я смогу засунуть серебряную ложку еще глубже ему в задницу, но я придерживаю язык. Нет смысла начинать не с того с этими двумя придурками сразу. Я приклеиваю фальшивую улыбку и делаю свой голос приторно-сладким, когда отвечаю: – Мы можем сейчас отправиться в школу?

Гейб кивает.

– Твоя колесница ждёт.

Он не предлагает помочь мне с моими сумками. Я бы ему и не позволила, но не думаю, что ему даже в голову придет мысль чтобы попытаться помочь мне.

Лорел бросает на меня полный отвращения взгляд, когда эти двое поворачиваются, чтобы увести меня из аэропорта, и, судя по тому, как ее взгляд продолжает метаться из стороны в сторону, у меня есть подозрение, что она не хочет, чтобы ее видели со мной.

Вероятно, ее шокировало бы, если бы она узнала, что это чувство взаимно.

У обочины стоит большой черный внедорожник, из тех, что используются в президентских кортежах. Водитель ждет нас, и когда мы находимся примерно в десяти футах, он открывает заднюю дверь. Лорел и Гейб вваливаются внутрь, не останавливаясь и не обращая внимания на стоящего там человека в форме. Это так естественно для них, но я чувствую себя чертовски неловко. Я бросаю водителю извиняющуюся улыбку.

– Спасибо. – говорю я.

Он кивает и протягивает руку, чтобы забрать у меня сумку.

– Добро пожаловать в Лос-Анджелес, мисс Эллис.

Глубоко вздохнув, я забираюсь в машину и устраиваюсь на сиденье рядом с Гейбом, прижимая к груди сумку с ноутбуком.

Вскоре машина с грохотом оживает, и мы въезжаем в поток машин, идущий с полосы для пикапов аэропорта.