Текст книги "Святой (ЛП)"

Автор книги: Э. Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Шок накрывает меня с головы до ног. Я понятия не имела, что Лони планировала все это. Хочется снова заплакать от чистой радости и облегчения, что в моей жизни есть люди, которые действительно, по-настоящему заботятся обо мне.

– Ну, малышка. Ты собираешься показать мне окрестности или как?

Я делаю тяжелый, напряженный вдох и качаю головой.

– Да. Позволь мне провести для тебя экскурсию… Мама.

Мы обе смеемся, когда рука об руку выходим из столовой.

– Я не могу поверить, что мы обедаем с этим чертовым Джаггернаутом!

Я бросаю взгляд в сторону Карли и шикаю на нее, приподняв бровь.

– Ты ведешь себя как сумасшедшая фанатка. Успокойся!

Только она не успокаивается. Она делает противоположное. Она поворачивается к невероятно привлекательному, невероятно накаченному отцу Лони и бросается на него.

– Я просто должна сказать, что я большая поклонница!

мистер Джеймс одаривает ее белозубой улыбкой, которую даже я нахожу достойной обморока.

– Такая женщина, как ты, увлекается ММА? Ты – воплощенная фантазия, да?

Карли краснеет от шеи до корней светлых волос и хихикает, а я поворачиваю широко раскрытые глаза к Лони, которая смотрит прямо на меня.

– Какого хрена?

Я открываю рот через стол.

Она пожимает плечами и качает головой, выглядя такой же озадаченной, как и я.

Наши родители, блядь, флиртуют друг с другом!

Мы с Карли встретились с Лони и ее отцом перед пикником, и Карли чуть не потеряла голову, когда узнала, кто такой мистер Джеймс на самом деле. Теперь, когда мы с Лони пытаемся проглотить наши обеды, не давясь, Карли и мистер Джеймс строят друг другу глазки через стол, как чертовы подростки. Это было бы восхитительно, если бы я не была так напугана всем этим.

Думаю, нам просто повезло, что мама Лони обедает с Лорел и ее отцом через несколько столиков. И все же я не могу удержаться от улыбки, когда мистер Джеймс хвалит глаза Карли. Странно это или нет, но приятно видеть, как она наслаждается собой. Обычно она так устает от работы, что у нее нет ни времени, ни сил просто повеселиться. Я качаю головой и делаю глоток лимонада, затем чувствую внезапное желание пописать.

Наклонившись, чтобы прошептать Карли на ухо, я говорю:

– Мне нужно в уборную. Постарайся не прыгать на его кости, пока меня не будет, хорошо?

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в лицо, вытаращив глаза от шока и смущения.

– Я не собираюсь этого делать … почему ты так говоришь?

Она вопросительно смотрит на меня, затем шепчет:

– Почему? Как ты думаешь, я ему интересна?

Фыркнув, я быстро целую ее в щеку и встаю со своего места. Пробираясь между столиками, я направляюсь в обеденный зал. Я иду в уборную, писаю и мою руки. Когда я снова подхожу к двери, чтобы уйти, я слышу голоса с другой стороны. Они не громкие, но напряженные. Колеблясь, я раздумывая, стоит ли мне выйти и прервать того, кто говорит, не хочу быть запертой в уборной Бог знает как долго. Я осторожно открываю дверь и пытаюсь выскользнуть наружу. Я оглядываюсь по сторонам и замираю на месте. Между мной и дверью наружу находится Сэйнт. Он стоит с пожилой парой, которая, как я предполагаю, является его родителями, и они, похоже, находятся в середине напряженного разговора.

Нет другого выхода, кроме как пройти мимо них, поэтому я решаю попытаться проскользнуть обратно в уборную и спрятаться. В конце концов, переждать, может быть не такой уж плохой идеей…

Однако прежде чем я успеваю снова открыть дверь, взгляд Сэйнта поворачивается ко мне. Его глаза расширяются в недоумении, когда он смотрит на меня, затем в следующий момент они сужаются от гнева. Оба его родителя поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, и я парализована, не в силах сдвинуться со своего места. Его мать – высокая платиновая блондинка с царственным видом. Она буквально смотрит на меня сверху вниз своим идеально вылепленным носом. Глаза его отца превращаются в щелочки, когда он слишком пристально изучает меня.

Прежде чем я успеваю решить, проскользнуть ли обратно в туалет и притвориться, что этой ужасной встречи никогда не было, или проскочить мимо них, как будто меня не беспокоит неловкость, Сэйнт бросается ко мне.

Схватив меня за руку, он шипит: – Пойдем со мной. Затем он тащит меня по коридору, мимо своих родителей, ко входу в столовую. Он толкает меня в пустое пространство и прижимает к ближайшей стене. Его ноздри раздуваются, когда он спрашивает меня мягким, ровным голосом:

– Какого хрена ты здесь делаешь?

– Что ты имеешь в виду? – шиплю я. – Я как раз собиралась в туалет…

– Ты не должна быть здесь, – настаивает он повышая голос.

У меня перехватывает дыхание, и я сжимаю руки в кулаки.

– Серьезно, Сэйнт? Сегодня? Разве ты не можешь просто…

– Нет. Ты не должна быть здесь, Мэллори. На родительских выходных.

Его голос становится резче, но я все еще не понимаю, почему он так расстроен.

– Послушай, мне жаль, что я прервала то, о чем ты говорил со своими родителями, но я клянусь, это был несчастный случай.

Он хлопает ладонями по стене по обе стороны от моей головы. Я ахаю и отшатываюсь от него, пораженная выражением его глаз. Не просто гнев, а страх.

Что, черт возьми, происходит?

– Сэйнт, ты меня пугаешь. Что?

– У тебя есть хоть капля мозгов в этой твоей тупой башке? – требует он. – Неужели ты не можешь убраться с моего гребаного пути на один гребаный день? Только один?

Во мне вспыхивает ярость, и я толкаю его в грудь. Конечно, он не двигается с места, но это лучше, чем врезать ему прямо в его глупое лицо. Моя забота о нем исчезает в одно мгновение. Я открываю рот, готовая наброситься на него, когда глубокий голос гремит по коридору и останавливает меня.

– Сынок, что происходит? Тебе не следует заставлять свою мать ждать.

Мы поворачиваемся и видим его отца, стоящего в дверях столовой и пристально смотрящего на нас. Его ледяные голубые глаза в точности такие же, как у его сына, как и черты лица и телосложение. Они оба высокие и широкоплечие, его волосы темно-каштановые, а не светлые, с проседью на висках.

– Папа, дай мне минутку, – огрызается Сэйнт.

Мистеру Анжеллу, похоже, не нравится невежественный тон Сэйнта. Он идёт к нам, выражение его лица становится все мрачнее с каждым шагом, который он делает.

– Кто это? – спрашивает он. – Может быть, еще одно завоевание?

– Папа!

Мои глаза метаются между Сэйнтом и его отцом, я не знаю, что мне сказать, если вообще что-то нужно сказать. Я оскорблена предположениями мистера Анжелла, но я на 99,9 процента уверена, что только усугубила бы эту напряженную ситуацию, если бы сказала что-нибудь.

Сэйнт слегка отодвигается, чтобы заслонить меня от взгляда своего отца.

– Она не гребаное завоевание. Она – ничто. Никто. Не стоит твоего времени.

– О, даже так?

Мистер Анжелл придвигается ближе, хватает сына за плечо и толкает его в сторону. Он пристально изучает меня, выражение его лица сначала любопытное, но затем меняется на тревожное.

В его глазах мелькает, что – то такое, от чего у меня мурашки бегут по коже.

– По-моему, она не похожа на ничто. – мистер Анжелл бросает взгляд на Сэйнта, который кипит рядом с нами, его ярость исходит от него, как ядовитые пары.

– Мисс? Как вас зовут?

– Мэллори, мистер Анжелл. Мэллори Элли..

– Ее имя не имеет значения, – шипит Сэйнт. – Она просто какая-то девушка, с которой я однажды переспал, и которая стала прилипчивой.

Это не только неловко слышать вслух, но и больно, что он так беспечен по этому поводу.

Мистер Энджелл приподнимает густую темную бровь.

– В самом деле? Похоже, тебе не терпится спрятать ее от меня. Я приношу извинения за грубость моего сына, Мэллори. Он часто не думает, прежде чем заговорит.

Я ошеломленно киваю.

– Все в порядке. Я к этому привыкла.

Сэйнт бросает на меня злобный взгляд, и его глаза говорят мне держать рот на замке.

– Мне кажется, я не видел тебя в классе моего сына. Ты новенькая в Ангелвью в этом году?

Мистер Анжелл полностью сосредоточился на мне, игнорируя своего сына.

Взгляд Сэйнта проникает в меня, но у меня такое чувство, что он здесь больше не альфа.

– Да, сэр. Я только начала этот семестр.

– А твоя семья? Я знаю твоих родителей?

Мое сердце сильно колотится в груди, и я в волнении дергаю себя за юбку платья. Здесь мне нужно быть осторожной. Я ничего не могу упустить. Ничего не могу выдать.

– Я сомневаюсь в этом, сэр, – заикаюсь я. – Моя приемная мама работает медсестрой скорой помощи в Джорджии.

Мистер Анжелл несколько мгновений молча смотрит на меня.

– Я полагаю, ты студент-стипендиат, не так ли, Мэллори?

То, как он говорит, заставляет думать, что он испытывает отвращение к этому факту.

Сглотнув, я киваю.

– Да, сэр, это так.

– А.

Выражение его лица становится холодным.

– Я всегда находил благотворительность Академии довольно… щедрой.

Не похоже, чтобы он думал, что это хорошо.

– Что ж, я благодарна за возможность быть здесь, как бы то ни было.

– Хммм, я уверен, что ты очень гордишься тем, что привело тебя… сюда.

Он устремляет свой ледяной взгляд на сына, когда произносит это последнее слово, и мне становится ясно, что Сэйнт делится с отцом не только своей внешностью. У них одна и та же дерьмовая, титулованная личность. Я готова выйти из этой ситуации и максимально дистанцироваться от всей семьи Анжелл.

Нацепив на себя милую улыбку, я надеюсь, что от нее у них обоих появятся пустоты, я выдавливаю:

– Мне действительно пора возвращаться на пикник. Моя приемная мама ждет меня.

Мистер Анжелл отвечает мне улыбкой, и она полна презрения.

– Рад познакомиться с вами, Мэллори. Я надеюсь, что мы скоро снова увидимся.

– Да, я тоже, – вру я сквозь зубы. Затем, повернувшись к Сэйнту, я коротко киваю ему. – Увидимся.

Его ноздри раздуваются, но он не отвечает. Он просто сердито смотрит на меня, когда я протискиваюсь мимо него, чтобы поспешить из столовой подальше от его ядовитого присутствия.

В ту ночь я лежала в постели, листая фотографии, которые сделала на свой телефон за день. Карли уже на пути обратно в Джорджию, и я так скучаю по ней, что у меня болит сердце. Мы провели остаток дня с Лони и мистером Джеймсом, становилось все более и более очевидным, что они с Карли увлечены друг другом.

Интересно, позвонит ли он ей, или они попытаются снова увидеться?

Я надеюсь, что это так. Казалось, он ей действительно понравился.

Вздохнув, я бросила телефон на кровать и уставилась в потолок. В тишине, вдали от Карли и моих друзей, мои мысли не могут не вернуться к той странной встрече с Сэйнтом и его отцом. Мистер Анжелл был еще большим придурком, чем его сын, но в нем было что-то, что заставляет меня чувствовать себя неловко даже сейчас. Что-то опасное. То, как он смотрел на меня. как будто он препарировал меня по кусочкам, все еще заставляет меня содрогаться, хотя прошли часы.

Мне почти жаль Сэйнта. Конечно, он вырос напыщенным говнюком. Яблоко мудака недалеко падает от дерева мудака.

Вытесняя события дня из головы, я сажусь и тянусь за книгой, лежащей на прикроватной тумбочке, думая, что немного почитаю перед сном. Но прежде чем мои пальцы коснулись обложки, раздается тяжелый стук в мою дверь.

Я замираю от удивления. Уже почти полночь. Кто мог беспокоить меня так поздно ночью?

Раздается второй стук, более настойчивый, чем первый. Ворча себе под нос, я соскальзываю с кровати и пробираюсь к двери. Повернув ручку, я открываю ее, готовясь выгрызть того, кто находится с другой стороны, но мои слова замирают на языке, когда меня пронзает шок.

Сэйнт стоит у моего порога и смотрит на меня сверху вниз.

– Что ты здесь делаешь, Сэйнт?

Он указывает на меня пальцем и, пошатываясь, делает пару шагов в мою сторону.

– Я пришел, чтобы спросить тебя кое о чем.

Его слова невнятны, а дыхание отдает виски, хотя он и пытался замаскировать это своей обычной жевательной резинкой с корицей. Он явно пьян и даже слегка пошатывается, когда стоит передо мной. Я закрываю глаза и молюсь о терпении.

– Уже поздно, и ты пьян. Иди в свою комнату и ложись спать.

Я двигаюсь, чтобы захлопнуть дверь перед его носом, но он прижимает к ней руку, чтобы она оставалась открытой.

– Нет. Он качает головой. – Я никуда не уйду, пока, блядь, не задам тебе свой вопрос.

Я раздраженно поджимаю губы, но знаю, что он достаточно упрям и зол, чтобы не дать мне покоя, пока я не позволю ему задать свой глупый вопрос.

– Хорошо, – вздыхаю я, протягивая руку, чтобы схватить его за локоть. – Но зайди внутрь, пока не разбудил весь этаж.

– К черту всех, – огрызается он.

– Просто заткнись и заходи, – огрызаюсь я в ответ, втаскивая его в свою комнату. Он слегка спотыкается, но находит баланс, чтобы не упасть.

Выпрямившись, он оглядывается по сторонам, изучая мое личное пространство.

– Черт, я и забыл, какой дерьмовый Тиг Холл на самом деле.

Мои руки сжимаются по бокам.

Титулованный, избалованный, неблагодарный придурок…

Он медленно поворачивается ко мне лицом. Выражение его лица сосредоточенное, его голубые глаза потемнели от алкоголя и чего-то еще, чего я не могу точно определить.

– Не могла бы ты, пожалуйста, уйти?

Я моргаю, глядя на него, уверенная, что ослышалась. Он только что сказал Пожалуйста?

– Это моя комната, Сэйнт, я…

– Нет, дура. Я не про комнату. Я про школу!

Оу. Я полагаю, это должно было быть очевидным.

– Я уже говорила тебе раньше, я никуда не уйду.

Я складываю руки на груди и смело встречаюсь с ним взглядом.

Он крадется ко мне.

– Мэллори … пожалуйста. Я вежливо прошу тебя.

– И я говорю отвечаю, вежливо, нет. – говорю я самым фальшивым, самым сладким голосом, который я когда-либо слышала. – Мне все равно, на то что ты скажешь. Я не уеду из Ангелвью, точка.

Он смотрит на меня сверху вниз несколько мгновений, глаза блестят от разочарования, затем его веки закрываются, и он тяжело вздыхает.

– Я не хочу причинять тебе боль.

Это самая шокирующая вещь, которую он когда-либо говорил мне.

– Что это вообще значит?

Я дышу, и его глаза открываются. Я дрожу, потому что не могу избавиться от ощущения, что он сдирает с меня кожу, слой за слоем, пока не сможет заглянуть в самую мою душу.

– Сэйнт…

– Если ты не уйдешь, – рычит он – тогда я, блядь, больше не смогу держаться от тебя подальше.

– Я не понимаю…

Мои слова застревают у меня в горле, когда он обхватывает мой затылок и прижимается своими губами к моим в обжигающем, сердитом поцелуе.

Глава 20.

Я и забыла, какой он вкусный. Даже приправленные выпивкой и травкой его губы восхитительны, и я не в силах сделать ничего, кроме как растаять для него. Он как наркотик. Я знаю, что он ужасен по отношению ко мне, но мне просто так нравится потакать ему.

Его пальцы, запутавшиеся в моих волосах, не нежны, когда он наклоняет мою голову так, чтобы он мог глубже засунуть свой язык мне в рот. Моя спина ударяется о дверь, его тело прижимается вплотную к моему. Я чувствую, как его твердеющий член прижимается к моему животу между барьером моей футболки и его джинсами. В прошлый раз он не дал мне его увидеть.

Я отчаянно пытаюсь исправить это сейчас.

Это неправильно. Ужасно, ужасно неправильно. Ошибка, о которой я, вероятно, пожалею утром, но я не могу остановить свои руки, скользящие вниз по его твердому торсу. Я дотягиваюсь до его джинсов и дергаю за пуговицу, одновременно расстегивая молнию. На этот раз он не останавливает меня, что я воспринимаю как разрешение продолжать. Скользив своей рукой ниже, я протискиваюсь мимо его боксеров и обхватываю пальцами его длину.

Он большой, горячий и такой твердый.

Он рычит мне в рот, когда я начинаю его гладить.

Его свободная рука обхватывает мою грудь поверх рубашки. На мне нет лифчика, и этот факт, похоже, радует его, когда он разминает мою плоть и щиплет мой сосок, пока он не станет жестким и не ткнется в материал, покрывающий его. Я хочу снять одежду, чтобы почувствовать его руки на своей обнаженной коже.

Что, черт возьми, со мной не так?

Я никогда так не реагировала на парня. Я никогда раньше не была такой нуждающейся и безумной. Что-то в Сэйнте пробуждает мои самые темные инстинкты и выбрасывает мои запреты на ветер. Это потому, что я ненавижу его так же сильно, как и хочу его?

Ненавижу ли я его? Правда?

Да, конечно, я блядь, знаю. Он сделал мою жизнь в Ангелвью кошмарной, и то, что мы делаем сейчас, выгляди безумным. Я должна была оттолкнуть его и кричать ему в лицо, а не дрочить его член, пока он гладит мои сиськи.

Думаю, что мы оба просто слишком облажались, чтобы понимать разницу между правильным и неправильным. Мы просто знаем, что приятно, а что нет. И это потрясающее чувство.

Он толкается в мою руку, и я крепче сжимаю его член. Он хмыкает, кусает мою губу, затем хватает меня за запястье, чтобы выдернуть мою руку из его боксеров. Я пытаюсь что-то сказать в знак протеста, но он не останавливается, целуя меня, даже когда его руки хватают меня за задницу, поднимает меня так, чтобы я смогла обхватить его ногами, неся меня через всю комнату к кровати. Прервав наш поцелуй, он бросает меня на матрас, как будто я ничего не вешу. Подпрыгивая я издаю писк удивления, когда растягиваюсь на спине.

Сэйнт стоит на краю кровати. Он удерживает мой взгляд, когда, не говоря ни слова, протягивает руку и хватает мои пижамные шорты и трусики. Стянув их с моих ног, он перекидывает оба предмета одежды через плечо, они приземляются где-то на полу позади него. Мою киску покалывает, когда он стягивает футболку через голову, открывая каждый прекрасный дюйм своего точеного торса. Когда он стоит передо мной без рубашки, с его твердым членом, торчащим из отверстия джинсов, я просто хочу провести языком по его прессу, но прежде чем я успеваю сделать движение к нему, он хватает меня за лодыжки и раздвигает мои ноги вверх и в стороны.

Я так открыта и беззащитна, что чувствую, как первые мурашки смущения заливают мои щеки.

– Сэйнт… – бормочу я, но он игнорирует меня. Его глаза прикованы к моей уязвимой плоти, как у голодающего человека перед банкетом.

Он отпускает одну из моих лодыжек, чтобы провести пальцем по моим складкам.

– У тебя одна из самых красивых кисок, которые я когда-либо видел, Мэл, – громыхает он, превращая меня в замазку тем, как он рычит мое имя. Я так отвлечена его словами и жаром в его голосе, что пощечина застает меня врасплох. Это не больно, но никто никогда не делал такого со мной раньше. Он продолжает, снова и снова, легкими движениями похлопывать по моему клитору, заставляя меня извиваться. Я становлюсь мокрой.

– Тебе нравится, когда я это делаю, маленькая мазохистка?

Я могу только кивать и стонать, когда удовольствие проносится сквозь меня.

Ни хрена себе, мне нравится, когда он это делает. Когда он так меня называет.

Он ухмыляется, а затем без предупреждения засовывает в меня два пальца. Я вскрикиваю от удивления и небольшой боли и жжения от его внезапного вторжения. Он наклоняет голову и берет мой клитор губами, вводя и выводя из меня пальцы, и вскоре жжение тает, превращаясь в удовольствие, от которого сводит пальцы ног.

– Блядь … Сэйнт! Черт, я… – бормочу я, когда он превращает мой мозг в кашу. Он безжалостен, швыряет меня в темный рай своей рукой и ртом, и я ничего не могу сделать, кроме как лечь на спину и принять это.

Я тереблю его светлые волосы своими руками, пытаясь понять все, что он заставляет меня чувствовать, но это безнадежное дело. Он подталкивает меня к моему пику, его язык, зубы и пальцы толкают меня через край, когда я кричу от своего освобождения.

Мой оргазм разрушает меня, и я бесконтрольно дергаюсь и содрогаюсь, когда он поглощает мои соки. Я обмякаю на кровати, он поднимает голову, выглядя таким чертовски самодовольным, что мне хочется дать ему пощечину. У меня просто нет сил.

Он роется в заднем кармане и достает презерватив. Я выгибаю бровь.

– Я вижу, мы пришли подготовленными, – говорю я хриплым голосом.

Его плечи сгибаются, затем расслабляются, когда он подмигивает.

– Я, по сути, чертов бойскаут.

– Немного самонадеянно с твоей стороны.

Его ухмылка порочна.

– Ты хотела трахаться без?

Я прикусываю губу, когда эта мысль отправляет меня в место, куда я ненавижу возвращаться, ненавижу вспоминать, но я качаю головой.

– Я не дура. Без презерватива не входи.

Я не говорю ему, что я в ударе, потому что не хочу давать ему повод для бесполезного спора.

Он идет, чтобы разорвать пакет из фольги, но я сажусь, пораженная внезапной мыслью.

– Подожди, еще нет.

Сэйнт делает паузу и смотрит на меня, нахмурив брови.

– В чем дело? – спрашивает он жестким голосом.

Удерживая его взгляд, я прижимаюсь к нему ближе, пока моя задница не оказывается прямо на краю матраса. Я протягиваю руку и просовываю пальцы в петли ремня его брюк, затем притягиваю его ближе. Осознание озаряет его глаза, и выражение его лица становится диким и голодным.

Обхватив пальцами основание его члена, я смотрю на него снизу вверх и высовываю язык, чтобы облизать головку. Его челюсти скрепят, а руки сжимаются в кулаки, но он не прикасается ко мне и позволяет дразнить его в моем собственном темпе. Я облизываю его от основания до кончика, затем обхватываю губами верхушку, чтобы нежно пососать. Он издаёт стон, и я ухмыляюсь. Это опьяняющее чувство, когда Сэйнт Анжелл хоть раз находится в моей власти. Я опускаю голову и беру его в рот так глубоко, как только могу.

Он снова издаёт стон, его руки обхватывают мою голову, как будто он ничего не может с собой поделать. Он не давит на меня еще сильнее и вообще не пытается сдвинуть с места, а просто держится за меня, как будто ему нужно что – то, чтобы привязать его к земле. Я напеваю от восторга, и он вздрагивает надо мной.

– Черт возьми, Эллис…

Я начинаю мотать головой вверх-вниз, все быстрее и быстрее. Я отчаянно хочу увидеть, как он теряет контроль. Развалиться и рассыпаться из-за меня. Я знаю, что смогу доставить его туда. Я могу столкнуть его с края так же легко, как он толкает меня. Все ближе и ближе. Его бедра сжимаются. Его стоны переходят в рычание.

Я почти правильно его понимаю. Где. Я…

Он останавливает меня, удерживая мою голову неподвижно, когда он отдергивает свои бедра. Его член со щелчком покидает мои губы, и я пытаюсь догнать его, но его хватка железная.

– Сэйнт! Какого черта?

Я свирепо смотрю на него, злясь, что он просто не позволил мне увидеть, как он распадается.

Он хватает нижнюю часть моей рубашки и дергает ее вверх и через голову, отбрасывая ее вместе с остальной моей одеждой. Затем он хватает меня за талию и швыряет обратно на кровать. Я приподнимаюсь на локтях и смотрю, как он стягивает джинсы и нижнее белье с ног, зажав в зубах пакет с презервативом. Он смотрит на меня как хищник, жаждущий покормиться, а я его добровольная добыча.

Как только он полностью раздевается, он открывает презерватив. Я заворожено смотрю, когда он опускает его вниз по своей эрекции, затем делает несколько сильных поглаживаний, прежде чем поставить одно колено на кровать.

– Я кончу в этот умный рот позже, – шипит он, приближаясь ко мне. – Но в этот первый раз я хочу быть внутри тебя.

Моя грудь вздымается от моего неровного дыхания, я способна только кивнуть, когда он опускается надо мной на четвереньки. Какое-то мгновение мы смотрим друг на друга, и мне интересно, думает ли он о том же, о чем и я. Что это нереально. Что я никогда не могла себе представить, что это произойдет, даже за миллион лет. И все же теперь, когда это так, я бы ничего не сделала, чтобы остановить это.

Я хочу его.

Я хочу его больше, чем когда-либо хотела кого-либо.

Это не имеет никакого смысла, я не должна так себя чувствовать, но я так-же устала сомневаться. Что бы ни было между мной и Сэйнтом, это больше, чем ненависть, и больше, чем похоть. Это слишком сильно, чтобы сопротивляться.

– Ты готова, Эллис? – бормочет он.

– Да, – выдыхаю я.

Протянув руку между нами, я широко раздвигаю ноги, чтобы он мог встать рядом со мной. Он на мгновение замирает, кончик его члена прижимается к моему входу, а затем, толчком бедер, скользит внутрь. Я задыхаюсь, потому что его член намного больше, чем его пальцы, и прошло так много времени с тех пор, как я занималась сексом. Как только он вдавливается в рукоять, он замирает, как будто дает мне время привыкнуть к нему. Прижимая один из своих больших пальцев к моему клитору, он потирает его медленными, твердыми кругами, и искры удовольствия начинают пробегать по моему телу.

Я расслабляюсь, и мои мышцы становятся более податливыми по мере того, как я становлюсь все более влажной. Скоро боли не стало. Я просто чувствую себя полной и растянутой, мне хочется крепче прижать его к себе и прижаться к нему бедрами.

– Хорошо? – Его голос грохочет, и я чувствую, как он движется в его груди, которая крепко прижата к моей.

– Хорошо, – шепчу я, обнимая его за плечи.

Он не нуждается в дальнейшем поощрении. Он двигает бедрами, затем медленно наседает на меня, пока только кончик не оказывается внутри. Затем он врывается обратно. Я вскрикиваю, и он начинает двигаться с силой. Он такой грубый, но мне это нравится. В нашем сексе нет утонченности. Никаких игр. Просто чистая животная похоть и инстинкт ведут нас вперед. Он рычит и рычит, вонзаясь в меня, и я кричу до боли в ушах, царапая ногтями его плечо и руки.

Опустив голову, он утыкается лицом мне в шею и начинает лизать и сосать мою кожу. Я знаю, что он оставляет след, большой след, и я не знаю, смогу ли я его скрыть. Хотя в данный момент мне все равно, особенно когда он опускает свой рот к моей груди, посасывая и покусывая мои соски, в то время как входит в меня.

– Сэйнт! – Я повторяю его имя, как молитву, не зная, что еще сказать. Он украл у меня способность думать и говорить, и все что осталось, это прикосновения. Его твердый член глубоко вошел в меня. Грубая подушечка его большого пальца вдавливается в мой клитор. Его зубы царапают мои соски. Его большие, грубые руки прижимают мои бедра к матрасу.

Он повсюду вокруг меня. Поглощает меня. Теперь я не смогла бы сбежать от него, даже если бы захотела.

Но я не хочу этого делать.

Я действительно, действительно не хочу этого.

Чего я хочу, так это кончить, а он толкает меня к освобождению, как товарный поезд. Я знаю, что это будет напряженно, и я почти боюсь дотянуться до этого. Но, не хочу, чтобы он перестал давить на меня.

Его толчки становятся более жестокими, я думаю это означает, что он тоже приближается. Наши действия внезапно превращаются в гонку к финишу, и он кажется полон решимости, чтобы я сдалась первой. Его большой палец теперь так быстро потирает мой клитор, что его руки расплываются. Это слишком сильное возбуждение, я почти толкаю его руку, чтобы он перестал прикасаться ко мне там, но в следующий момент я срываюсь с края, и ничто другое в мире не имеет значения, кроме взрыва чистого экстаза, проходящего через мое тело.

Я кричу ему в кожу, больше не в силах даже произнести его имя. Мои ногти впиваются в его плечи, пока капельки крови не начинают пузыриться. Однако, похоже, его это не беспокоит, поскольку он продолжает входить и выходить из меня, растягивая мой оргазм все дольше и дольше, пока я не буду уверена, что не продержусь еще секунду, не потеряв сознание полностью.

Когда оргазм наконец накрывает его, я знаю это в тот момент, когда это начинает происходить. Его сводящие с ума толчки замирают на долю секунды, а затем он выгибает спину, у него перехватывает дыхание, когда его бедра толкаются в меня так сильно, как только могут. Его член пульсирует внутри меня, натягивая презерватив.

Когда мы оба спускаемся с высоты, он падает на меня сверху, но затем откатывается в сторону, чтобы не раздавить меня. Мы лежим в полной тишине, переводя дыхание. Я не могу поверить, что это только что произошло. Я не могу поверить, что у меня был самый умопомрачительный секс в моей жизни с Сэйнтом Анжеллом.

Я не могу поверить, как сильно я уже хочу сделать это снова.

– Эй, что это за шрамы?

Я бросаю взгляд на Сэйнта, который прислонился к спинке моей кровати, все еще полностью обнаженный. Мы только что закончили второй раунд еще одного потрясающего секса. Я едва могу пошевелиться, но его вопрос заставляет меня резко сесть. Внезапно почувствовав неловкость, я натягиваю простыню на ноги и грудь, где у меня есть пятна исчезающих шрамов, ни один из них практически не заметны, если не находиться близко ко мне.

Как Сэйнт последние пару часов.

– Они ничто, – быстро говорю я.

Сжав свои полные губы в твердую линию, он медленно моргает, и становится ясно, что он мне не верит. Хотя мне на самом деле наплевать, верит он мне или нет. Он не поймёт, что скрывается за моими шрамами, что бы он ни говорил.

– Они не кажутся пустяками, – отвечает он.

– Ну, я не хочу говорить о них, так что просто забудем это.

Он переворачивается на бок и подпирает голову рукой.

– Щекотливая тема?

Его тон заставляет меня остановиться. Похоже, он не издевается надо мной. Его голос звучит любопытно, но не насмешливо.

– Можно и так сказать, – ворчу я.

Протянув руку он выдергивает простыню, снова обнажая мою грудь. Кончиком пальца он проводит по рисунку одного из моих шрамов. Прикосновение такое нежное и теплое, что я вздрагиваю, когда потребность пульсирует во мне.

– Это похоже на шрамы от ожогов

Я отталкиваю его руку.

– Я сказала, что не хочу говорить о них.

Он смотрит на меня несколько мгновений, прежде чем вздохнуть, как будто потерпел поражение.

– Хорошо, не говори мне. Мне все равно не нужно знать ничего из этого.

Это резкое напоминание о том, кем мы не являемся. Мы не друзья. Мы не встречаемся.

Но, мы спали вместе, так что это должно что-то значить.

Я просто понятия не имею, что именно.

Свесив свои длинные ноги на край кровати, он встает, и я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на его задницу. Его задница должна получить награду, вот насколько она идеальна.

– Уходишь? – спрашиваю я, когда он начинает собирать свою одежду.

Он оглядывается на меня с ухмылкой.

– А что? Готова к третьему раунду?

Я не думаю, что моя вагина когда – нибудь простит меня, если я соглашусь на еще один жесткий секс сегодня вечером. Мне и так достаточно.

– Нет.

Я качаю головой и растягиваюсь на боку, чтобы посмотреть, как он одевается. Когда он натягивает брюки и рубашку, я не могу не спросить: – Кто мы друг другу, Сэйнт? Что все это значит?

Он поворачивается и одаривает меня своей тающей, злой ухмылкой.

– Спасибо, черт возьми, Эллис.

Я издаю стон, когда он поворачивается и выходит из моей комнаты, даже не оглянувшись. Это не было ответом, конечно, он это знает. Может быть, мы и не враги, но он уверен, что еще не закончил издеваться надо мной.

Я остаюсь совсем одна, у меня не осталось ничего, кроме воспоминаний о нашей грязной ночи проведённой вместе, и еще больше вопросов, чем когда начался этот день.