Текст книги "Азартные игры (ЛП)"

Автор книги: Е. Смарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава девятнадцатая

Сара

– Сара, где ты была?

Потрясающе. А я-то надеялась просто проскользнуть и спрятаться в кровати, пока не придется идти на работу. Но из всех людей проснуться должна была именно мама. – Нигде. Мне нужно поспать.

– Ты что, плакала? Что случилось?

Что случилось? В смысле… Кроме нападения на парковке, где с тебя пытались стрясти долг? Или кроме того, что мои мечты снова разбиты вдребезги из-за твоей игромании? Или кроме того, что остаток жизни нам придется постоянно оглядываться через плечо, потому что мы хотим начать с чистого листа?

– Ничего. Ничего не случилось, – мой голос дрогнул и выдал меня.

– Сара, я знаю, что не была рядом с тобой все время. Несмотря на то, что ты думаешь, я пыталась, изо всех сил пыталась быть матерью, которая тебе нужна, – она опустила руку на мое плечо и усадила на диванчик. – Но прошу тебя, пожалуйста, позволь мне помочь тебе сейчас. Поговори со мной.

Она права. Она точно не победитель номинации «Мать года», но ведь были и хорошие моменты. А я чувствую себя такой одинокой. – Люди не меняются, мам. Всю свою жизнь я хотела, чтобы люди были теми, кем они не являются, но у них никогда не получалось. Люди никогда не меняются, – я заплакала, и слезы побежали вниз по моему лицу.

– Но, милая, я пытаюсь, и я буду пытаться еще сильнее, когда мы окажемся в Канаде, вот увидишь. Кроме того, тебе не обязательно справляться со всем в одиночку, – сейчас слезы навернулись и на ее глазах.

– Мам, прости. Я говорю не о тебе.

– Тогда о ком?

Я обхватила лицо ладонями. Она плакала, и я поняла, что говорила тоже самое о ней. Точно.

– Ничего, мам. Мне просто нужно прилечь.

Я ушла в свою комнату и опустилась на матрас. Мысли мгновенно вернулись к Доку. Быть с ним было так естественно. Я чувствовала, будто была там, где и должна быть. Тем не менее, складывалось впечатление, что азартные игры крепко удерживают его в своей власти, как и всех, кто меня окружает. Почему никто не может поставить меня на первое место?

Но когда я была в его руках, когда мы были вместе, я чувствовала, будто в его мире была только я одна. Неужели я ошиблась и в этом тоже?

Все эти заморочки с Доком сводили меня с ума. Если я уеду, не разобравшись во всем, это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Глава двадцатая

Док

Я находился в череде утренних субботних игр. Они практически ничем не отличались от пятничных, за исключением того, что сейчас, время от времени, попадались игроки, которые хоть что-то смыслят. К счастью для меня, мне такие не попадались. По факту, была одна игра, где я мог бы снова сыграть вслепую, и все равно бы ушел победителем. Но я не доверял себе. Прошлая ночь с Сарой подкосила меня, поэтому я выбросил ее из головы.

Вечером я встретился с настоящим соперником. Женщина за моим столом могла бы дойти до финала, так что расслабляться нельзя. Спасибо Господи, все начинается достаточно предсказуемо. Менее опытные игроки всегда поступают одинаково. Они либо слишком быстро сбрасывают, либо делают крышесносные ставки. Но Кэт держится. Ее стопка фишек меньше моей, но она играет умно.

К пятой игре, я начинаю сомневаться в себе, поэтому делаю маленькую ставку. Я стараюсь продержаться до тех пор, пока не смогу вновь сконцентрироваться. Когда подходит моя очередь, я чекаю [30]30
  пропустить торги, не сделать ставку, но оставить за собой право поднять или принять ставку в конце круга


[Закрыть], когда Кэт повышает, я сбрасываю.

Вместо того чтобы смотреть, как разыгрываются другие руки [31]31
  партии


[Закрыть], я начинаю думать о прошлой ночи. Я думаю о том, что чувствовал с Сарой. Я переполнен этими воспоминаниями. Я до сих пор ощущаю аромат нашей совместной ночи. Ее прикосновения и то, как она открылась мне. И, конечно же, то, как опрометчиво я открылся ей.

Партия закончилась, я вижу, как Кэт добавляет фишек к своей стопке. Мне нужно вернуться в игру. Если профессионал вроде меня вылетит в вечерней субботней игре, то акулы[32]32
  сильные игроки


[Закрыть] с ума сойдут. Игроки уже начинают думать, что я слабак. Они не заслуживают такой самоуверенности. А она вполне способна помочь им преодолеть страх, который они испытывают, садясь за стол. Не говоря уже о том, что творится с моей головой, так что лучше вернуться в игру, и поскорее.

Я получаю следующую раздачу и смотрю на свои закрытые карты [33]33
  карты при раздаче, которые получает каждый игрок


[Закрыть]. Даже любитель может выиграть с такой комбинацией, особенно после того, как дилер выбрасывает флоп[34]34
  три первые общие карты


[Закрыть] . Когда наступает время сделать ставку, чувствую себя так, будто забыл все, что когда-либо знал. Я ставлю слишком много, все сбрасывают. Я забираю анте [35]35
  обязательная ставка, которая ставится каждым игроком перед раздачей карт


[Закрыть] , а это очень мало. Блядь.

Я оглядываюсь в поисках продюсера, и она подходит ко мне.

– Мне нужно в уборную.

Продюсер говорит в гарнитуру. Дилер закрывает стол и объявляет десятиминутный перерыв. Остальные игроки направляются к буфетному столу, а мне нужно убраться из этого зала. Я нахожу уборную, толкаю дверь.

К счастью, я один. Подставляю запястья под холодную воду и смотрю в зеркало. Какого хрена ты творишь? Какого черта ты делаешь? Я подставляю ладони под кран. Мне нравится ощущение ледяной воды. Это первое, что мне удается почувствовать за весь день и не вернуться мыслями к прошлой ночи. Я сбрызгиваю лицо водой. Но я все еще растерян.

Сара.

Я отрываю бумажное полотенце, делаю из него комок. Сара. Да что ж такое? Я выбрасываю полотенце в мусорную корзину. Отчаяние затапливает меня, и я бью по автомату с полотенцами.

Блять. Блять. Блять.

Я закрываю глаза и пытаюсь сконцентрироваться. У меня есть время. Я знаю, что они не начнут без меня. Это не тщеславие, просто расчет. Я дышу. Глубоко, медленные вдохи в поисках спокойствия. Сердцебиение замедляется, и я чувствую себя лучше, чем чувствовал на протяжении всего дня, но я знаю, что мне придется стараться, чтобы продержаться остаток вечера. Я еще не пришел в себя.

Как я и думал, продержаться остаток дня было не просто. Каждая игра похожа на партизанскую войну. Я выигрываю, но лишь время от времени. К концу дня у меня достаточно фишек, чтобы считаться победителем. Но я сделал недостаточно, чтобы обыграть главного противника, поэтому завтра она пройдет в финал.

У меня появилась первая возможность расслабиться после перерыва, что был три часа назад. Когда я осматриваю зал, то в толпе замечаю Сару. Первая мысль – последовать за ней, но потом я задумываюсь: а что я могу ей сказать? Затем срабатывает инстинкт самосохранения. Тот самый, который держит меня подальше от неприятностей. Что, черт возьми, ты творишь? Позволь ей просто уйти.

Следующее, что я помню, – я следую за ней по лестнице. Она поворачивается и видит меня, а затем начинает быстрее подниматься. Я никогда не гнался за женщиной за всю свою жизнь, особенно когда был так близок к покерному столу. Но я не могу отрицать того, что она пробралась под мою кожу. Мне нужно увидеть, чем все обернется.

Я прямо позади нее. Она поворачивается, будто может чувствовать меня. – Оставь меня в покое, Док.

– Ты пришла сюда не для того, чтобы я оставил тебя в покое, – я беру ее за плечо. Хватка достаточно крепкая, чтобы она не смогла вырваться. Люди обходят нас и посылают мне странные взгляды. – Сара, нам нужно поговорить.

– Док, мне не следовало приходить, – ее глаза начинают слезиться. – Почему с тобой я постоянно совершаю ошибки?

Я лезу в карман пиджака за платком и протягиваю его ей. – Давай же, возьми, – другая рука покоится на ее плече, и я наклоняюсь, чтобы взглянуть на нее. – Может быть, это не ошибки. Ты права. Прошлой ночью что-то изменилось, и это заставляет меня нервничать.

Зал пуст, но я не хочу вести этот разговор здесь. Я веду ее к выходу, а затем вдоль коридора.

– Ты нервничаешь? С чего бы тебе нервничать? – слезы катятся по ее щекам.

Мне удается найти уединенную нишу, куда я ее и затаскиваю. – Прошлой ночью я рассказал тебе то, что не говорил никому. И да, ты права. Я использовал тюрьму, как способ выйти из банды. Там не было будущего. Поэтому пришлось пожертвовать четырьмя годами, чтобы купить себе свободу.

– И что тут такого? – она всхлипывает, а то, как она смотрит на меня… Слезы делают ее глаза блестящими и мягкими. Насколько паршив тот факт, что у меня встал?

– Люди никогда не узнают, почему я принял удар на себя. Если бы они узнали, что я предпочел тюрьму банде, то они сделали бы все возможное, чтобы моя жизнь стала невыносимой, – я вглядываюсь в ее лицо, чтобы убедиться, что она понимает, что я имею в виду.

– Можешь не беспокоиться об этом. Я никому не скажу, – она берет мой платок в одну руку, а другой начинает смахивать слезы. Да что такое с этой девушкой?

Я верю ей. Я в первый раз за всю свою жизнь доверяю кому-то.

– Так у нас все в порядке? Прошлая ночь все еще ошибка?

– Ты все еще не понимаешь, – она закрывает глаза рукой, будто пытается остановить слезы. – Ты игрок. И всегда им будешь. Для тебя верх блаженства – это просто покерный стол и деньги, которых всегда будет мало.

Большую часть осознанной жизни Техасский Холдем был единственной вещью, которую я знал. Я хорош в нем, я лучший. И она права, я получаю кайф, когда сижу за столом и играю. Черт, я получаю удовольствие, даже просто думая об игре. Но прошлая ночь и весь сегодняшний день все поменяли. – Это не так. Больше не так. Сегодня не было весело. Было чувство, такое странное ощущение, что я должен находиться где-то еще. В месте получше.

Ее нос испачкан соплями, а глаза уже покраснели от слез. Она действительно выглядит ужасно, но все, о чем я могу думать, так это о том, как бы обнять ее и отвезти куда-нибудь, где мы будем только вдвоем. Где мы сможем прикасаться друг к другу и делиться секретами.

– О чем ты говоришь, Док? – она снова шмыгает носом, но ее карие глаза не отпускают меня.

– Я думаю, что могу бросить это. Я говорю, что, кажется, нашел новую нить для себя. – она закрывает рот платком, но ее лицо влажное от слез. Я забираю его из ее рук. – Ты хотя бы знаешь, как им пользоваться? – я начинаю стирать слезы с ее щек.

Неожиданно ее губы оказываются на моих, и я обнимаю ее. Я притягиваю ее ближе. Я хочу, чтобы мы растворились друг в друге. Я не фанат проявления чувств на публике, поэтому тяну ее к лифту. Я хочу быть с ней наедине в моем номере, но Бинс и Манки оказываются прямо перед нами. Я разворачиваюсь и иду к выходу из отеля. Киваю камердинеру, и он бежит к двери, где припарковал мою машину.

– Куда мы идем? – шмыгает носом Сара.

Камердинер выходит из моего кабриолета, – Доверься мне.

Глава двадцать первая

Док

Я не был в кондоминиуме уже несколько месяцев. Воздух внутри был затхлый, но, по крайней мере, горничная поддерживала порядок.

– Это место принадлежит тебе?

– Да, но я не провожу здесь много времени, – говоря по правде, Сара – первая девушка, которая находится здесь не в сопровождении швабры.

Ее глаза изучали картины на стене. – Оригиналы?

– Нет, репродукции. Как я и сказал, я не часто здесь бываю. Оригиналы находятся в моей квартире в Нью-Йорке, – Сара остановилась напротив моей самой любимой картины.

– Знаешь, в старшей школе я изучала ее. Никогда не думала, что смогу увидеть ее воочию, – она наклонилась, заломив руки за спиной.

– Ты все еще не видела ее воочию, но я буду рад тебе помочь с этим.

Она подошла ко мне и обхватила руками мою шею. Жар, разгоревшийся в казино, поутих, но, зная ее, уверен, она быстро разогреется. Я наклонился, и мой рот захватил ее долгим, глубоким, заигрывающим и сексуальным поцелуем. Таким поцелуем, который можно увидеть только в кино. Лучший поцелуй, который у меня когда-либо был. Она застонала в мой рот и оторвалась на секунду.

– Где твоя кровать? – ее взгляд был напряженным и полным желания.

Большего намека мне и не нужно было. Я взял ее за руку и повел в спальню. Мы сняли друг с друга одежду, а через мгновение я уже вновь наслаждался видом ее загорелого и стройного тела. Я подхватил ее и опустил на кровать, она немного отодвинулась, чтобы освободить место для меня. Я опустился на нее, и мы целовались снова. И снова. Страстно. Беспорядочно. А затем, наконец, долго и глубоко.

Она разорвала наш поцелуй, и через секунду ее горячее дыхание коснулось моего уха, пока ее зубы покусывали мочку. Я задохнулся от электрического разряда, что она пустила по моему телу, и мои мышцы непроизвольно сжались. Ее ногти царапали мои бицепсы, а затем она рукой обхватила и сжала мои мускулы, издавая звуки одобрения.

Я обхватил ее ягодицы и крепко их сжал, но мне все казалось, что этого недостаточно. Голова пошла кругом, когда ее нежный язычок пробежался по моему уху. Мы всё чувствовали, нам не нужны были слова. Инстинктивно мои бедра задвигались вверх и вниз, ища ее тепло. Ее рот вернулся к моим губам, и наши языки начали свою игру. Мы оба задыхались так сильно, что не могли отдышаться, и нам пришлось разорвать поцелуй.

И в очередной раз я не мог поверить в то, насколько она страстна. Полностью без тормозов. Она – прекрасный букет сексуальности, и прямо сейчас она вся моя. У меня никогда не было настолько чувствительной женщины. Как отличная европейская спортивная машина. Каждый захват, каждый укус, каждый поцелуй вызывал довольный стон, вздох или мурлыкание.

А ее отзывчивость только подстегивала меня. Я чувствовал, что член был тверже, чем когда-либо. Обоняние было острее, чем когда-либо. Вкус был острее, чем когда-либо. По факту, это был первый раз, когда я чувствовал себя так. До этого я чувствовал нечто подобное только за покерным столом с высокими ставками. Но с женщиной? Ни одна женщина не вызывала во мне ничего подобного.

Я поднялся, чтобы впитать ее образ. Она чертовски великолепна. Я сжал зубы, двинулся прямиком к ее груди и верхней губой закружил по напряженному соску. Его шероховатость возбуждала меня, и я старался вкусить как можно больше. Ее грудь тяжело вздымалась. Рукой я потянулся к другой ее груди и начал массировать ее. Никогда не хотел исследовать женщину так сильно, как хотел исследовать Сару.

Другой рукой я проложил путь от ее живота к киске. Пальцы закружили по ее гладкому бугорку. Я тяжело дышал, и мне не терпелось добраться до главного приза и вновь оказаться внутри нее. Часть меня хотела двигаться медленно. Растянуть этот момент. Я погладил ее по лобковой кости, ведя пальцами вдоль ее припухших складочек.

Я знал, что она должна быть влажной, и простое прикосновение пальца могло сказать, насколько она мокрая. Но я сдерживался. Она извивалась и пыталась придвинуться к моей руке, но я вновь сосредоточился на ее груди. Я покусывал и посасывал ее, наслаждаясь каждым мгновением. Смаковал нежность и мягкость ее кожи. Ее тело поднималось и опускалось от каждого прикосновения. Боже, она так чертовски заведена.

Мне нужно было удовлетворить свое любопытство. Я пробежался пальцем вдоль ее влажности. Иисусе, да она насквозь промокла. Ее бедра дернулись, встречая мое прикосновение. Она жаждала проникновения, но мне все еще хотелось ее помучить. Я двинулся ниже по ее телу, царапая ее живот небритым подбородком. Она пахла мылом, но чем ближе я подбирался к ее входу, тем естественнее был запах. Я пытался замедлиться, напоминал себе дышать. Вдыхать ее.

Она шире раздвинула ноги, когда мой рот оказался ближе к ее жару. Я встал на колени перед ней и закинул ее ноги на плечи, подхватил ее бедра и притянул ее киску ко рту. Мне хотелось подразнить ее. Мне хотелось заставить ее умолять, но я был слишком одержим идеей вкусить ее. Я добрался до ее влажной и горячей плоти и пробежался языком, пробуя ее. Я лизнул вдоль щели. Черт, ее вкус возбуждал во мне что-то первобытное, отчего я носом зарылся в ее киску.

Она выгнула спину и прижала клитор к моему рту, добровольно отдавая его мне на съедение. Все, чего я хотел, так это потеряться в ней. Испробовать ее вкус, запах, чувствительность ее влажных складочек на моих губах. Мне это было крайне необходимо, будто я мог что-то пропустить, и тогда момент для меня будет упущен.

Я всосал ее комочек и закружил по нему языком. Она начала сильнее извиваться, и мне пришлось усилить хватку на ее бедрах. Я нашел ее клитор и нежно поддразнил его языком.

Красавчик Петрони дал мне совет по поеданию кисок. Он сказал: «Все, что нужно, – опуститься и выводить языком алфавит». Он сказал, что никогда не заходил дальше «L». Языком я выводил слова «ты принадлежишь мне», но ее начало трясти уже на букве «м». Ее ногти впились в меня, и я всосал ее сладкую плоть. Ее киска сочилась влагой, а она не переставала бормотать «да», снова и снова.

Я проник языком в ее горячий вход, и крик ее оргазма оглушил ночь. Первый раз в этом кондоминиуме кто-то кончил, ну, разве что горничная вытворяла тут что-то, о чем я не знаю.

Я поднялся и глубоко поцеловал ее в губы. Она слизала свои соки, что остались на моем языке, и хихикнула, ее голос был полон удовлетворения.

– Полагаю, тебе понравилось.

– Еще, заставь меня кончить еще.

Блять. Где была эта девушка?

Я потянулся за презервативом, что лежал на прикроватной тумбочке, но она перехватила мою руку. – Нет, в этот раз я хочу почувствовать тебя. Хочу чувствовать всего тебя. Все в порядке.

Да чтоб меня дважды. Я никогда не трахал девчонок без защиты. – Ты уверена? Что насчет…

– Не беспокойся. Я чиста.

Я забрался на нее сверху, она раздвинула ноги, и я теснее прижался к ней так, что твердый член упирался в ее горячую киску. Я задвигал бедрами вверх и вниз, потираясь членом об нее, она подстроилась под ритм, двигая бедрами вверх и вниз, а потом снова застонала. – Не томи. Не заставляй меня ждать.

Я приподнял бедра и расположился напротив ее входа, затем наклонился и поцеловал ее раскрытые губы. Она застонала в мой рот, когда я вошел в нее. Я задохнулся и застонал, почувствовав ее кожа к коже. Самое потрясающее ощущение. И все из-за Сары. Мне не хотелось двигаться. Мне хотелось навсегда остаться в таком положении, с членом внутри нее.

Она двинула бедрами, и ток пробежался по члену. Я боялся, что кончу слишком быстро. Я толчками встретил ее движения, коленями раздвинул ее ноги шире, что позволило мне проникать еще глубже. Мы двигались вместе в едином ритме.

Я утонул в ней. Все вокруг пропиталось нами. Комната пропахла запахом нашего секса. Она наполнилась нашими стонами и вздохами. Я впал в какой-то транс, только чувства были реальны. Ни время, ни место не имели значения. Только Сара и я, больше ничего.

Мы трахались так, будто получать удовольствие – это единственная цель нашей жизни. Медленно. Томно. Чувственно. И это все, чего я хотел, по крайней мере, в данный момент.

Сара что-то сказала, и я спустился с небес на землю. – Что? – Прошептал я, не желая рушить момент.

– Я сказала, что люблю тебя, – ее голос был мягким и сладким. Я уже успел обнаружить, что женщины любят подобные разговорчики в постели. Иногда они говорят это, но не имеют это в виду на самом деле. Что они имеют в виду, так это то, что они любят секс или мой член, или они любят то, как я их трахаю.

И думаю, что некоторые и впрямь могли подразумевать «я люблю тебя». Но то, как сказала это Сара, звучало самой искренней вещью в мире. По крайней мере, мне хотелось, чтобы это было правдой.

Я уставился на нее. Должно быть, я выглядел, как идиот. Я все осознавал. Я слышал собственное дыхание. Я слышал, как колотилось мое сердце. Я мог даже почувствовать тепло, что разлилось в груди. А затем я услышал свой голос. – Я тоже тебя люблю.

Я тоже тебя люблю. Для меня это было в новинку. Я наклонился и поцеловал ее губы. Нежно и интимно. Я целовал ее щеки. А затем повторил. – Я люблю тебя, Сара.

Я перекатился и прижал ее к себе, ее ноги крепко сжались на моей талии, и наши рты снова сплелись друг с другом. Я снова оказался в ней и чувствовал все. Мои движения были неспешными и осознанными. В этот раз все было гораздо значимей для меня. Я чувствовал новый мир, я стал человеком, который хочет вдыхать, вкушать, слышать, видеть, трогать и чувствовать всю Сару. Все свое свободное время.

Мы стонали во рты друг друга, пока целовались. Наши тела двигались в унисон, как единое целое, как волны, ударяющиеся о берег, и отступающие только для того, чтобы снова вернуться. Я впивался пальцами в ее тело, сжимал ее плоть, а она царапала мои ребра. Мы оба ставили друг на друге собственные метки.

– Поехали со мной, мы можем отправиться куда угодно, – предложила она. Она видела наше совместное будущее.

– Да, – я даже не раздумывал.

Мы сильнее сжали друг друга, мой член входил в нее, а ее тело отвечало, набирая обороты. Ее вдохи стали быстрыми и короткими, она оторвала свои губы от моих, мурча и издавая стоны. Она царапала мою спину ногтями, а я трахал ее быстрее и жестче.

Ее мышцы напряглись, и вся она вжалась в меня, впиваясь зубами в мое плечо и издавая резкие и короткие всхлипы. Ее тело начало сжиматься, она закинула голову назад и вскрикнула, когда оргазм настиг ее.

Ее оргазм ударил прямиком в мои яйца, я погрузился в ее влагу, а затем достиг собственной кульминации. Я кончил так сильно, что все тело пробила дрожь. Я обнял ее, притягивая к паху, пока кончал внутрь девушки. После извержения последних капель семени, она упала на подушки, ее глаза были закрыты, а сама она дрожала. Я скатился с нее, притягивая ближе к себе и целуя ее щеки, и на ее губах расцвела улыбка. Мы вымотали друг друга, поэтому быстро провалились в сон.

Где-то в середине ночи я проснулся, и снова ее захотел. Я разбудил ее легкими поцелуями, идущими вдоль груди и сосков. В очередной раз мы занимались сексом медленно и чувственно. И снова комната наполнилась звуками и запахами того, как мы любили друг друга. В этот раз мы кончили одновременно, смотря глаза в глаза. И в очередной раз мы уснули в объятиях друг друга.

В следующий раз я проснулся от того, что солнечные лучи пробивались через щель в занавесках. Мои веки распахнулись, и я увидел Сару, устроившуюся на моей груди. – Доброе утро, – довольно улыбнулась она.

– Ты давно проснулась?

– Недавно, – она царапнула ноготком по моей щеке. – Мне нужно кое-что сказать.

Она звучала серьезно, и это привлекло мое внимание. – Оу?

Она отвела взгляд, – Да, прошлой ночью мы много чего сказали. Я просто хочу, – ее глаза вновь вернулись к моим и сосредоточились на них. – Я просто хочу дать тебе шанс, забрать свои слова обратно. Ты знаешь, минутная слабость и все такое.

Я приподнялся на локтях. Я шумно выдохнул, даже не осознавая, что задержал дыхание, пока она говорила. – Нет, я не хочу забирать обратно ни единое слово. Я имел в виду именно то, что сказал.

Она улыбнулась и слегка кивнула. – А что насчет… Что насчет азартных игр?

Азартные игры. Они были моей жизнью почти двадцать лет. И внезапно я осознал смысл медальона на моей шее. Ощущение высоты – это жизнь; остальное подождет.

– Прошлой ночью, с тобой, я чувствовал себя более живым, чем когда-либо прежде. И в этом твоя заслуга. Ничто не заставляет меня чувствовать то, что я чувствую с тобой, даже покер. Всю свою жизнь я провел в ожидании.

Я взял ее за подбородок и приподнял ее лицо, чтобы мог посмотреть ей в глаза, отчего она вспыхнула. – Моя жизнь теперь там, где ты.

– Знаешь, Док…

– Шон. Меня зовут Шон. Для тебя я Шон.

Ее лицо приняло такое забавное выражение. Возможно, она испытывала вину. В конце концов, последние две ночи она занималась сексом с парнем, чьего настоящего имени не знала.

– Хорошо. Шон. Всю мою жизнь люди только и делали, что говорили, как я важна для них. Но каждый раз они просто позволяли мне уйти и искать лучшую жизнь, – впервые теплота покинула ее карие глаза. – Мне нужно быть уверенной. Всего каких-то сорок восемь часов назад я была готова изменить все. Я собиралась забрать семью, сесть в самолет и улететь в другую страну.

– Нам не обязательно улетать в другую страну. Мы можем начать новую жизнь, где угодно.

– Это не то, что я имею в виду, Шон. Все уже спланировано. Если я не сяду в самолет сегодня, то я все потеряю. Свободу. Образование. Новый старт.

Я все понимал. Ей нужно знать, что я серьезен. – Мне больше не нужна эта жизнь. Этим же утром я пойду к Бинсу и скажу ему, что выхожу из турнира. Встретимся в твоем номере в отеле, – Бинс поймет. И это устранит любые сомнения насчет моей серьезности. Это устранит все ее риски. Я возьму ее, ее семью и уеду, куда она пожелает.

– Ты сделаешь это?

Я взял ее руку и поднес ко рту, а затем пробежался губами по ее ладони. – Это то, чего я хочу.

Она все еще сомневалась. – Но что ты будешь делать? Как ты…

– Знаешь, почему меня зовут Док? – она покачала головой. – Когда я вышел из тюрьмы, я работал над докторской по астрофизике.

– И ты ее закончил?

– Каждый год я тратил несколько месяцев на написание диссертации. Восемь лет назад я защитил ее, так что я достаточно квалифицирован, чтобы заниматься чем-то большим, чем игры в карты, – только Сара и Большой Энджи знали о моей степени. Он дал мне прозвище еще до того, как я получил докторскую степень, а умер, зная, что выбрал подходящее имя для меня.

– Так ты умнее, чем кажешься? – улыбнулась она и поцеловала меня в губы. – Ладно. В таком случае, когда мы увидимся?

Объяснения с Бинсом будут максимально короткими и сухими. – Как насчет одиннадцати?

Она свернулась калачиком возле меня и опустила руку на мой утренний стояк. – Давай позаботимся об этом прежде, чем ты вернешься в казино.