Текст книги "Выстрел (ЛП)"

Автор книги: Э. К. Блэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 3

Настоящее

Деклан позвонил мне через два дня, чтобы подтвердить встречу с флористом. Он порекомендовал мне компанию, расположенную в Андерсонвилле, которую нанимал его отель, чтобы украсить вестибюль, и я согласилась. Утром я обсудила с Беннеттом тему маскарада, и он дал мне зеленый свет, чтобы порадовать меня. Из нашего телефонного разговора я могу сказать, что он соскучился по мне, так как долго не клал трубку, но он возвращается из Дубая уже завтра вечером. Несмотря на то, что он там один, он счастлив, что приобрел завод, который намеревался купить у почти обанкротившейся компании.

Поездка до Андерсонвилля занимает больше времени из-за погоды. Зимы в Чикаго зверские для города, но я наслаждаюсь этим зверством. Поэтому, когда я еду на заднем сиденье, то смотрю, как снег врезается в окно и медленно тает, стекая вниз по стеклу.

Мы подъезжаем к «Садам Маргариток», и я захожу в простой магазин. Кирпичные стены, старый деревянный пол, на огромных столах стоят экстравагантные наборы цветочных композиций и он. Он стоит там, в темно-серых слаксах и светло-голубой рубашке, отворачивается от женщины, с которой разговаривает и улыбается, когда я подхожу к нему. Раздраженная.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты добралась, – тихо заявляет Деклан. Он выглядит немного рассерженным и оставляет едва ощутимый поцелуй на моей руке, когда берет ее.

– Я не знала, что ты присоединишься ко мне.

– Я обещал твоему мужу, что буду за всем смотреть, чтобы гарантировать, что ты получишь то, что захочешь. Поэтому я здесь, – заявляет он, затем понижает голос: – Ручаюсь, ты получишь именно то, что захочешь.

– Почему ты делаешь это?

– Что делаю?

– Это, – говорю я. – Твой глупый флирт.

– Ты чувствуешь себя неловко из-за этого?

– Ты пытаешься заставить меня чувствовать себя неловко?

Полностью игнорируя мой вопрос, он поворачивается и кричит:

– Бетти, покажи нам, что у тебя есть.

Женщина, с которой он разговаривал до того, как я вошла, теперь расположилась за одним из столов.

Деклан выдвигает стул для меня и потом садится сам, Бетти приветствует меня и говорит:

– Итак, меня уже проинформировали насчет планов на новогоднюю вечеринку. У вас уже есть идеи, что бы вы хотели устроить?

– Я полагаю, что мы остановимся на теме маскарада. Я склоняюсь к темно-оранжевым и белым оттенкам.

Мы с Бетти просматриваем несколько книг, делаем заметки насчет цветов и стиля мероприятия, и все это время Деклан тихо сидит около меня. К концу встречи мы выбрали несколько вариантов с георгинами оранжево-ржавого цвета, мятой и лютикообразными розами, старомодными гортензиями, лютиками и аспидистрой.

После того как Бетти прощается и оставляет нас, я вытаскиваю телефон, чтобы вызвать машину. Но прежде чем я начинаю печатать смс, он выхватывает его из моих рук и говорит:

– Я чертовски голоден.

– Рада узнать, – я хлопаю ладошками – раздраженно – и тянусь за своим телефоном, а он в это же время отодвигает его туда, где я не достану: – Верни мне телефон.

– Пообедай со мной.

– Нет, спасибо, – говорю я, насмехаясь над собственной вежливостью.

Он берет меня за руку и стягивает со стула, и в то же время сам встает и говорит:

– Это не вопрос.

Его слова резкие, практически сердитые, так что я не сопротивляюсь, когда он берет мое пальто и помогает мне надеть его. Я даже не знаю, что и думать о перемене его настроения. Обычно он веселый и любит пофлиртовать, но сегодня он тихий и мрачный.

Холодный ветер практически жалит мою кожу, пока он выводит нас из здания и направляет к его черному спортивному «Мерседесу». Конечно же, он водит машину класса «люкс». Она соответствует его загадочному, сексуальному образу. Я проскальзываю на кожаное сиденье, и наблюдаю, как он обходит машину спереди, открывает дверцу и садится внутрь.

– Куда мы собираемся? – спрашиваю я.

– Не спрашивай, – говорит он, язык его телодвижений невозможно прочитать, когда он выезжает со стоянки.

– Почему?

– Потому что ты слишком много споришь.

Чувствую себя наказанным ребенком из-за его тона, хочу бросить ему вызов, чтобы взбесить его, но вместо этого, буду играть в его игру. Я дам ему общение, которое он хочет.

Настало время прощупать почву.

Поездка короткая и тихая, и я удивлена, когда он поворачивает свою крутую машину на стоянку около «Over Easy Café». Я не могу спрятать улыбку от контраста подобной картинки, когда он паркуется перед скромной закусочной.

– Здесь есть что-то смешное? – спрашивает он и глушит машину.

Прищуриваясь, стреляю в него взглядом и говорю:

– Твое настроение действительно начинает обижать меня. Я не знаю, почему ты расстроен, но я надеюсь, ты возьмешь себя в руки, – затем открываю дверь и направляюсь к зданию. Когда я оглядываюсь, он стоит там практически с усмешкой, будто гордится мной. Какого хрена? Я не могу понять, чего хочет этот парень, дерзости или покорности.

Захожу внутрь, место оживленное, помощники официантов очищают столы, а люди громко болтают и едят. Нам быстренько подают кофе, а когда я беру меню, Деклан наконец начинает говорить:

– Я подумал, что ты давно не питалась в подобных заведениях и решил привезти тебя сюда. Не переживай, тебе понравится еда. Закажи черничные хрустящие блинчики.

Его взгляд смягчается так же, как и выражение лица, когда он говорит все это, и я интересуюсь:

– Почему ты внезапно стал милым?

– Я взял себя в руки. Наслаждайся, пока это длится, так как я не тот человек, которому нравится слушаться.

И теперь я могу отчетливо прочитать его.

С улыбкой я слегка подчиняюсь ему и говорю:

– Тогда я закажу хрустящие черничные блинчики.

Наша официантка останавливается, чтобы принять заказ и фантазирует о том, как будет скакать на члене Деклана, а затем, уходя от нас, хихикает.

– Ты часто получаешь это? – говорю я. – Женщин, которые питают твое эго, когда ты наблюдаешь, как они краснеют в твоем присутствии?

– Ты всегда так все анализируешь?

– Ты всегда избегаешь таких вопросов?

Он кладет руки на стол и говорит:

– Не чаще, чем ты.

– Ты осознаешь, что если мы не обсуждаем дела, то тогда наш разговор, как замкнутый круг?

– Ладно. Никаких кругов. Задай мне вопрос, – подталкивает он меня, делает глоток своего кофе и ждет с любопытством в глазах, которые окаймлены изумрудными, черными ресницами. Я не могу винить нашу официантку за ее реакцию. Мне вдруг стало интересно, сколько женщин после встречи с ним, возвращаются домой, чтобы поиграть со своими пальчиками или вибратором до того, как их жалкие мужья придут домой с работы.

Прочищаю мысли и задаю самый невинный вопрос, который могу придумать, хотя я уже знаю ответ на него.

– Откуда ты?

– Это твой вопрос? – смеется он, и когда я смотрю на него, он сглатывает и говорит:

– Эдинбург.

– Шотландия?

– Ты знаешь какой-то другой?

Умник.

– Я думала, что ты взял себя в руки и будешь милым, – говорю я, отклоняясь назад и поднимая свою кружку.

– Минутная слабость. Моя очередь. Сколько ты уже замужем?

– Чуть больше трех лет.

– Как давно вы вместе?

– Четыре года. И это уже второй вопрос, – ворчу я.

– Я также не привык следовать правилам, – говорит он, а потом продолжает, прежде чем у меня выпадает шанс заговорить: – Кажется, ты быстро отправилась к алтарю.

– Ну что тут сказать? Когда Беннетт что-то хочет, он не теряет времени зря.

Когда наша официантка возвращается, я наблюдаю, как она нервно поглядывает на Деклана, пока ставит еду. Я смеюсь, он замечает это и качает головой.

– Видишь, что я имею в виду? – спрашиваю я, после того как она уходит.

– Это беспокоит тебя?

– Почему бы это беспокоило меня? – спрашиваю я и беру свою вилку, чтобы наколоть кусочек блина.

– Тогда почему ты упомянула об этом?

– Круги, Деклан. Мы вновь делаем это, – говорю я и откусываю от блина, начиненного гранолой, пока он наблюдает за мной.

– Хорошо, никаких кругов. Есть дети?

– Нет.

– Хочешь детей?

– Я не могу иметь детей, поэтому не так важно, хочу ли я их.

Он делает паузу, поскольку не ожидал такого ответа, а затем спрашивает:

– Почему ты не можешь иметь детей?

– Это не твое дело, – говорю я ему, а потом делаю еще один глоток кофе.

– Ты любишь его?

С трудом сглатывая, уточняю:

– Мужа?

– Да.

Он откусывает кусочек яйца, а я выпрямляю спину и серьезно смотрю на него.

– Твое предположение, что на этот вопрос может быть какой-то ответ, кроме одного, оскорбительно.

Я замечаю, как уголок его рта слегка изгибается, и он удерживает свой пристальный взгляд на мне, прежде чем говорит:

– Забавно, как ты решила не отвечать на вопрос, а вместо этого избежать его.

– Конечно, я люблю его.

Ложь.

– А он?

Я колеблюсь, удостоверяюсь, что он замечает это, а затем просто отвечаю:

– Да, – стараюсь, чтобы мой голос слегка дрожал.

Он ловит мой едва различимый намек, его глаза прикованы ко мне, и я начинаю ерзать, притворяясь, что мне некомфортно, и я уверена, что он покупается на это, когда меняет тему. Мы проводим оставшуюся часть трапезы, болтая ни о чем. Когда мы уходим из кафе и направляемся к его машине, я поскальзываюсь на льду. Руки Деклана быстро ловят меня, когда я скольжу и приземляюсь спиной на боковую дверцу его автомобиля. Он близко. Грудь к груди. Я задаюсь вопросом, собирается ли он начать игру, потому как я могу точно сказать, что он думает об этом. Но, чтобы сделать то, о чем думаешь нужно мужество, и я надеюсь, у него оно есть.

Низким голосом он заявляет:

– Оттолкни меня, Нина, – как будто он проверяет меня.

Но я именно та, кто проверяет; он просто не в курсе.

Итак, я отвечаю ему:

– Зачем?

– Потому что ты любишь своего мужа.

Прижимаю к нему руки и отталкиваю его, затем раздраженно говорю:

– Да, я действительно люблю его.

Как ни в чем не бывало, он открывает дверцу машины для меня, чтобы я села внутрь.

Когда мы выезжаем на главную улицу, он спрашивает:

– Где ты живешь?

– А что?

– Я отвезу тебя домой, – говорит он, поворачивая свою голову, чтобы посмотреть на меня.

– «Легаси».

Наше молчание примечательно, и я задаюсь вопросом, о чем он думает, но не смею спросить. Он не позволяет мыслям захватить меня, так как включает стерео. Я могу сказать, что он использует музыку, чтобы отвлечься, так как он по-прежнему сосредоточен на дороге. Я не даю себе передышку, а обдумываю, какие мысли могут кружиться в его голове. Но эта часть мне не под силу, потому я не буду подталкивать его. Влюбленность должна случиться по собственному желанию. Я – просто топливо, которое питает автомобиль; он один управляет им. И место назначения – только его решение.

Когда он подъезжает к моему дому, он ставит скорость на «парковку» и смотрит поверх меня. Он не проронил ни слова за всю поездку, и сейчас тоже молчит. Я хочу успокоить все его плохие мысли, которые могли поселиться в его голове. Я откидываюсь на сиденье, выдыхаю, поворачиваю к нему голову и смотрю прямо на него.

Наши глаза встречаются, его руки все еще на руле, и тогда я говорю нежным голосом, лишенным любых полутонов:

– Я прекрасно провела с тобой время. – Деклан кивает, неуверенный, поэтому я даю ему немного больше, добавляя: – У меня практически нет друзей.

Я говорю это и замечаю, что его руки медленно опускаются на колени, он слегка поворачивается ко мне. Затем спрашивает:

– А что насчет тех двухсот человек, которые приглашены на вечеринку, которую ты планируешь?

– Если бы не Беннетт, все эти люди не взглянули бы на меня второй раз. Да и я не хотела бы этого.

– Почему нет?

– Потому что они не такие как я.

– Как так?

Я опускаю голову и сосредоточиваю внимание на своих руках, я не отвечаю сразу же.

– Расскажи мне, Нина.

Мои глаза встречаются с его, когда я говорю, слегка покачивая головой:

– Я предполагаю, что по-прежнему пытаюсь понять это.

– А твой муж? – спрашивает он.

– Он не знает этого. Он думает, что я наслаждаюсь этими встречами за обедом с женами, когда на самом деле я просто ненавижу их.

– Тогда почему ты так суетишься?

Глубоко вздыхаю и говорю:

– Потому что хочу сделать счастливым мужа.

Он наклоняется ближе ко мне, кладет свою руку на центральную консоль и спрашивает:

– А что насчет тебя, Нина? Кто хочет сделать тебя счастливой?

– Беннетт делает меня счастливой, – заявляю я, когда его глаза ищут на моем лице намек на нечестность, и я убеждаюсь, что легкий намек проскочил. Разрываю контакт на несколько секунд и парочку раз моргаю. Киваю головой, как будто пытаюсь убедить саму себя в этих словах. Потом посылаю ему маленькую, слабую улыбочку.

Я понимаю, что он купился и на это, когда он говорит ласковым голосом:

– Лгунья.

Он убеждается в своем высказывании, когда я не отрицаю, а опускаю голову и затем отворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно.

– Я должна идти, – смотрю поверх него, он кивает, прежде чем я открываю дверь и выхожу.

Иду к дверям вестибюля, а он кричит мне:

– Нина, – когда я оборачиваюсь, он открывает окно и возвращает мне мои же слова: – Я тоже прекрасно провел с тобой время.

Я награждаю его улыбкой, а затем ухожу.

Когда я захожу в квартиру, то бросаю сумочку и пальто на обеденный стол и звоню Болдуину, чтобы сообщить ему, что меня привез домой Деклан, и что я больше не нуждаюсь в нем сегодня. Я осматриваю кухню, заглядываю в холодильник и замечаю свежие фрукты, которых не было здесь утром, а это значит, что Клара уже приходила и ушла.

Зная, что больше никто не придет, я не трачу впустую время, надеваю обратно пальто, беру ключи от одной из машин, затем хватаю сумочку и иду к выходу.

Когда выезжаю из гаража, я направляюсь на трассу I-55, чтобы выехать на юг и добраться до одного человека, который всегда есть там ради меня. Прошло несколько недель с тех пор, как я видела Пика, и я соскучилась по нему. Я позволяю себе волноваться оттого, что, наконец, увижу его, моего лучшего друга с восьми лет.

Я проезжаю автомагистраль между штатами, заезжаю в город Джастис, затем поворачиваю на 79-ю трассу и направляюсь в трейлерный парк. Когда я подъезжаю к дому на колесах, я паркую машину, вытаскиваю ключ, который прячу в пенале для губной помады в моей сумочке. Басы стерео в чьей-то машине гремят из окна, когда я открываю дверь и захожу внутрь, я расслабляю плечи, выдыхаю и иду прямо в руки Пика. Я впитываю его тепло, комфорт и все остальное, что он может мне предложить, обнимая меня.

Сжимаю его в объятиях и выдыхаю:

– Я скучала по тебе.

– Прошло почти три недели, – говорит он, когда отстраняется и смотрит на меня, и когда он делает это, я вижу, что он расстроен. – Где, мать твою, ты была, Элизабет?

Глава 4

Прошлое

– Элизабет, – мой папочка кричит с другой стороны двери моей спальни, – тебе нужна помощь?

Я борюсь с блестящей тканью моего платья принцессы, пытаясь найти, куда протолкнуть руки.

– Нет, папочка, – кричу я в ответ, тяжело дыша, кручу и сгибаю руку, когда, наконец, нахожу рукав.

– Ты готова?

Я иду к коробке с игрушками, вытаскиваю розовые пластмассовые туфельки, которые подходят к моему платью. Надеваю их, иду к двери и открываю ее. Я смотрю на папочку, который держит в руке букетик розовых маргариток.

– Я никогда не устану смотреть на твою красивую улыбку, – говорит он, а потом берет мою руку и целует ее. Он отдает мне цветы. – Для моей принцессы.

– Спасибо, па... я имею в виду, Принц.

– Могу я войти в ваш замок? – спрашивает он, и я хватаю его за руку и втаскиваю в свою комнату – на сегодня наш воображаемый замок.

– Хотите чай? – спрашиваю я, когда мы подходим к столу у окна, где расставлен мой чайный сервиз.

– Да, выпил бы. Мой путь из королевства был долгим.

Я наблюдаю, как он садится на мой маленький стульчик и хихикаю, когда его колени ударяются об его грудь.

Мы с папочкой часто устраиваем такие сказочные чаепития. У меня нет мамочки и братиков или сестренок, чтобы поиграть с ними, но это хорошо, потому что папочка весь мой. У него самые симпатичные голубые глаза, но он говорит мне, что мои глаза симпатичнее.

Кладу цветы, беру заварник и притворяюсь, будто наливаю ему чай, пока он рассматривает пластмассовые печенья и пальцем наворачивает над ними круги, пока не решает, какое именно он хочет.

– Папочка, просто возьми одно.

Его брови взволнованно приподнимаются, когда его рука приземляется на желтый кекс с присыпкой.

– Вот это выглядит вкусненьким, – заявляет он, прежде чем притворяется, будто откусывает кусочек, и затем облизывает пальцы.

Я морщусь и визжу:

– Фууу. Принцы не облизывают пальцы.

– Нет?

– Нет, они пользуются салфетками.

Он осматривается и говорит:

– Ну, у меня нет салфетки, и я не хочу, чтобы глазурь на моих пальцах пропадала зря.

Я усиленно размышляю, постукивая пальцем по щеке, а потом соглашаюсь:

– Ты прав. Хорошо, можешь облизать пальцы.

Мы сидим в залитой солнечным светом комнате и пьем наш воображаемый чай, разговариваем о летающих лошадях, на которых мы будем ездить в волшебном лесу.

– Я рассказывал тебе о Карнеги, гусенице, которую я встретил? – интересуется он.

– Ты встречал гусеницу?

– В прошлый раз, когда забирал своего боевого коня в лесу, я встретил гусеницу. У него были ягоды, которыми он поделился со мной, а еще он рассказал мне один секрет, – тихо шепчет он и ставит чашку на стол.

– Что?! – взволнованно восклицаю я. – Ты видел говорящую гусеницу?

– Да, хочешь знать, что он рассказал мне?

– Ммм хмм, – хмыкаю я и энергично киваю головой.

– Ну, так вот, он рассказал мне, что живет в волшебном лесу уже много лет, но однажды он был принцем.

– Правда? И что случилось?

Он кладет руки на колени, придвигает их груди и говорит по секрету:

– Волшебник королевства наложил на него проклятие и превратил в гусеницу.

– Ох, нет, – вздыхаю я. – Почему?

– Оказывается, король был расстроен, потому что он говорил Карнеги, чтобы тот прекратил прокрадываться по ночам из своей комнаты к холодильнику и воровать коробочки с соком. И король позвал волшебника, чтобы он превратил Карнеги в гусеницу.

– Папочка!

Он игриво улыбается. Я знаю, что он проверяет меня с тех пор как узнал, что я просыпаюсь по ночам и пью сок. Прошлой ночью я испугалась, когда он включил свет на кухне и застал меня, пьющей яблочный сок.

– Ты ведь не собираешься накладывать проклятие на меня, да? Я не хочу быть гусеницей.

– Почему нет? Я могу познакомить тебя с Карнеги.

– Но я буду скучать по тебе.

Он протягивает ко мне руки.

– Иди ко мне, куколка, – говорит он, поворачиваясь на маленьком стуле и вытягивая ноги. Он усаживает меня на свои колени и обнимает своими большими руками. Когда он целует кончик моего носа, я хихикаю. – Я никогда не буду накладывать на тебя проклятие и отсылать тебя куда-то. Ты моя малышка, ты ведь знаешь это?

– Я думала, что я уже большая, так как мне пять.

– Неважно, насколько ты будешь большой, ты всегда будешь моей малышкой, я люблю тебя больше всего на свете.

– Больше всего? Даже больше шоколада?

Я наблюдаю, как он смеется, его улыбка огромная, а в уголках глаз появляются морщинки:

– Даже больше шоколада.

Я кладу руки на его щеки, которые покрыты колючей щетиной и говорю ему:

– Я тоже люблю тебя больше шоколада.

Он чмокает меня в губы и говорит:

– Хочешь знать, что слаще шоколада?

– Угу.

Прежде чем я могу спрыгнуть с его коленей, он начинает играючи атаковать мою шею, щекотать меня, а потом мы вместе падаем на пол, я кручусь, смеюсь и визжу. Только звонок в дверь останавливает его. Я пытаюсь отдышаться от смеха, он садится на колени и говорит:

– Запрыгивай.

Я поднимаюсь с пола, запрыгиваю ему на спину и еду на ней до входной двери.

Слышали высказывание: «Остерегайтесь того, что находится с другой стороны?». Никто, возможно, не мог вообразить, как поменяются наши жизни, после того как он откроет эту дверь. Раньше, я хотела, чтобы кто-нибудь наложил на меня проклятие, и я навсегда превратилась бы в гусеницу. Возможно, у меня была бы прекрасная жизнь гусеницы в волшебном саду вместе с Карнеги. Мы бы проводили дни напролет в поисках ягод и бесцельно плавали в листьях кувшинок по пруду. Но вместо этого мне пришлось узнать суровую правду жизни в пять лет. Правду, которую скрывают от маленького ребенка, позволяя ему верить, что сказки реальны... но это не так. И магии не существует.

– Полицейское Управление Округа Кук, – все, что я слышу – это толпу мужчин, которые врываются в дом.

Хаос. Громкий хаос.

– Папочка! – кричу я, напуганная. Цепляюсь руками за его шею, будто тисками, когда мужчина хватает меня. – ПАПОЧКА!

– Все в порядке, малышка, – я слышу голос папы, и еще какой-то мужчина говорит одновременно с ним: – Вы арестованы.

Я не знаю, что означают эти слова, ледяной страх пронзает меня, я сжимаю руками папину рубашку, не желая отпускать его.

– Все хорошо, малышка. Все будет хорошо, – продолжает повторять он, но его голос другой, я думаю, что он тоже напуган.

– Тебе нужно пойти со мной, – говорит мужчина, который держит меня.

– Нет! Отпустите!

Я начинаю пинаться, когда меня отрывают от папочки, его футболка растягивается, потому, как мои руки очень крепко вцепились в нее.

Я вижу папины глаза – голубые – когда он поворачивается ко мне и смотрит на меня:

– Все хорошо, – говорит он спокойно, но я не верю. – Не пугайся, все хорошо.

– Нет, папочка! – выкрикиваю я, и слезы начинают капать из глаз. Я держусь за его футболку, пока меня не оттягивают настолько далеко, что она выскальзывает из рук.

В тот момент, когда я больше не касаюсь мужчины, который поет мне по ночам, заплетает мне косички, танцует со мной, в то время как я стою на его ногах, меня забирают. Я вижу, как мой принц встает на колени, а я наблюдаю это из-за плеча мужчины, который уносит меня прочь.

– ПАПОЧКА! – ору я, мое горло горит, пока они чем-то скрепляют папины руки вместе за спиной. Его взгляд направлен на меня, и он много, много раз повторяет:

– Я люблю тебя, малышка. Я так сильно люблю тебя, крошка.

И я впервые вижу, как мой папа плачет, прежде чем он уходит, и за ним закрывается дверь.

– Отпустите меня! ПАПОЧКА! НЕТ! – я пинаюсь и верчусь, я не могу вырваться от мужчины, который держит меня.

– Все хорошо. Успокойся, ребенок, – говорит он, но я не успокаиваюсь. Я хочу к папочке.

Мужчина садится на папину кровать, удерживая меня в своих руках. Он продолжает уговаривать меня успокоиться, но я не прекращаю бороться и кричать, пока не устаю. Мое тело становится вялым, когда я прижимаюсь к его груди.

– Можешь сказать, как тебя зовут? – спрашивает он.

Я не говорю.

Спустя минуту, он говорит:

– Я офицер Харп. Майкл Харп. Я полицейский. Ты знаешь, кто такие полицейские?

Я киваю головой около его груди.

– Можешь сказать мне свое имя?

Все еще напуганная, я говорю ему хриплым голосом:

– Элизабет.

– Элизабет. Красивое имя, – говорит он. – У меня есть дочь, и ее второе имя тоже Элизабет. Хотя она значительно старше тебя.

Он продолжает говорить, только я не обращаю внимания на его слова. Я очень напугана и хочу к папочке. Я закрываю глаза, и вижу, как он стоит на коленях и плачет. Он тоже напуган, как и я.

Через некоторое время открывается дверь, и входит полная женщина. Я думаю, что видела ее где-то прежде, но не могу вспомнить. Как только она подходит ближе, сразу говорит:

– У тебя очень красивые рыжие волосы. Тебе кто-нибудь это говорил?

– Где мой папочка?

– Я здесь как раз, чтобы поговорить с тобой об этом, – заявляет она мне. – Пойдем вместе на кухню? Мы можем перекусить.

– Умм... хорошо, – бормочу я, и полицейский ставит меня на пол. Когда я следую за ними из спальни в кухню, я внимательно рассматриваю дом, но больше тут никого нет.

– Почему бы нам не присесть? – говорит женщина. Я иду к столу и опускаюсь на стул. – Хочешь что-нибудь пить?

Я киваю головой, и она спрашивает:

– Скажи, чего бы ты хотела выпить?

– Коробочку сока.

Полицейский открывает кладовку, и я объясняю:

– Они в холодильнике.

Он идет к холодильнику, берет сок, быстро впихивает соломинку и ставит его передо мной, а потом покидает комнату.

– Странный денек, да? – говорит она и складывает руки вместе на столе.

– Как вас зовут?

– Барбара, – отвечает она, но я так и не могу вспомнить, откуда знаю ее.

– Когда мой папочка вернется?

Она вздыхает и потом говорит:

– Вот об этом я как раз и хочу поговорить с тобой. Твой папа нарушил несколько серьезных правил, а что обычно происходит, когда ты нарушаешь правила?

– У меня будут проблемы.

Она кивает и продолжает:

– Ну, у твоего папы проблемы, и он не в состоянии появиться дома прямо сейчас.

– Что он сделал?

– Я точно не знаю. Но прямо сейчас ты пойдешь со мной. Я работаю в Социальной службе, а это значит, что я найду тебе дом с по-настоящему приятными людьми, в котором ты поживешь, пока у твоего папы не закончатся проблемы, и он не сможет быть с тобой здесь, хорошо?

– Н-но я не хочу уходить.

– К сожалению, я не могу оставить тебя здесь одну. Но ты можешь взять какие-нибудь свои вещи с собой. Ну как? – говорит она с улыбкой, но это не успокаивает мой желудок, который просто скручивает.

Я тихо соскальзываю со стула и иду в свою комнату. Я подхожу к столику с чайным сервизом и беру розовые маргаритки. Цветы принцессы. Я сажусь на стул, на котором он сидел, оглядываюсь и вижу, как Барбара входит в комнату.

– У тебя есть сумка?

Я показываю пальцем на шкаф и наблюдаю, как она открывает его и начинает складывать мою одежду. Она бродит по комнате, ходит взад-вперед между ванной и спальней, а я сижу и прижимаю цветы к груди.

– Ты готова идти? – спрашивает она, когда выходит из комнаты, но я не хочу смотреть на нее, потому что не хочу уходить.

Я смотрю из окна на синее небо и спрашиваю:

– Когда я смогу вернуться.

– Не знаю, – отвечает она. – Вероятно, какое-то время не сможешь.

Я замечаю, как она пересекает комнату и встает передо мной на колени. Я отворачиваюсь от нее, и она говорит:

– Не беспокойся. Все будет хорошо, – она смотрит на мои маргаритки. – Очень красивые цветы. Ты хочешь взять их с собой?

Мы выходим из дома и идем к ее машине, я запрыгиваю на заднее сиденье. Я смотрю из окна, как полицейский закрывает дверь моего дома и вешает какую-то черную коробочку на дверную ручку.

– Что это? – спрашиваю я Барбару.

– О чем ты, дорогая?

– Что эта за штука, которой он закрывает дверь.

Она оглядывается, чтобы посмотреть, о чем я говорю, и отвечает:

– Это просто замок, так как у нас нет ключей, – а потом она заводит машину и начинает отъезжать от дома, в то время как я крепко сжимаю мои цветочки.