Текст книги "Выстрел (ЛП)"
Автор книги: Э. К. Блэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
– Ты все еще можешь быть мамой, ты же знаешь это? – Деклан произносит эти слова с такой безграничной нежностью.
Не желая показаться грубой, но желая, чтобы он прекратил об этом говорить, я выдавливаю слабую улыбку и мягко прошу его:
– Можем мы поговорить о чем-то, кроме этого, пожалуйста?
– Извини.
– Все в порядке. Просто я не могу часто говорить об этом...
– Тебе не нужно ничего больше отвечать, – заверяет он меня, перед тем как дарит поцелуй и оборачивает руки вокруг меня.
Глава 23
Настоящее
Тем же вечером, после принятия ванны, я уехала от Деклана домой. Беннетт на следующий день должен вернуться из Майами, и я хотела быть дома на случай, если он появится раньше. Я осторожничаю, общаясь с Декланом, пока мой муж находится дома. В основном мы болтаем с помощью е-мейлов, потому что их легко удалить, в отличие от телефонных звонков, которые можно записать и сохранить. Я бы предпочла не общаться даже по е-мейлу, но Деклан настаивает на общении в течение дня. Пока Беннетт в душе, я замечаю, что меня уже ждет письмо.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Оправлено: 10 января, 13:23
Тема: Хочу тебя
Когда он уезжает? Я хочу тебя видеть.
Д.
Я быстро отвечаю, пока слышу, что Беннетт еще в душе.
От: Нины Вандервол
Кому: Д. Маккиннону
Отправлено: 10 января, 13:58
Тема: Re: Хочу тебя
Некоторые считают вежливым начинать сообщение с приветствия, даже с небольшого «Привет». И отвечая на твой вопрос, он уедет примерно в 15:30.
Нина.
Он тут же отвечает.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Отправлено: 10 января, 14:00
Тема: Приветствие, таким маленьким ПРИВЕТ
Встретимся в отеле?
Д.
От: Нины Вандервол
Кому: Д. Маккиннону
Отправлено: 10 января, 14:01.
Тема: Re: Приветствие, таким маленьким ПРИВЕТ
Нам нужно поработать над твоим этикетом. «Приветствие» в теме сообщения невежественно. Я буду там в 16:00.
Нина.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Отправлено: 10 января, 14:04
Тема: Отсутствие этикета
Тогда в 16:00. Приходи в мою комнату. Я оставлю ключ от лифта на стойке регистрации.
Д.
От: Нины Вандервол
Кому: Д. Маккиннону.
Отправлено: 10 января, 14:05
Тема: Дешевка.
Почему я чувствую себя проституткой или того хуже, дежурной дыркой?
Нина.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Отправлено: 10 января, 14.06
Тема: Дешевка?
Дежурная дырка? Это еще что за хрень? Независимо от того, что ты написала, ты намного больше всего этого. Но я не собираюсь подслащать тебе все. Я нуждаюсь в тебе и становлюсь нетерпеливым с каждой минутой, пока у меня нет твоего тела. 16:00!!!!
Д.
Я смеюсь оттого, что Деклан ни хрена не понимает в американском сленге, когда удаляю все входящие сообщения, а затем удаляю все из корзины. Закрываю ноутбук и направляюсь в спальню, где Беннетт выходит из ванной с полотенцем, обернутым вокруг бедер. Я улыбаюсь, когда подхожу к его чемодану.
– Чему ты так улыбаешься? – приближаясь, спрашивает он.
– Из-за тебя.
– Почему из-за меня?
– Ты ходишь тут весь такой мокрый, в одном полотенце, и это подленький поступок по отношению к твоей жене, – дразню я его.
– Почему это?
– Потому что ты уезжаешь на пару недель, и это последний вид тебя обнаженного, который ты мне даришь.
– А что насчет того, что я подарил тебе пару часов назад? – говорит он, намекая на долгий секс-марафон, который длился пару часов.
– Ну, это будет моим успокоением и воспоминанием на протяжении пары недель, когда я буду коротать ночи в одиночестве.
– Ты можешь звонить мне, когда тебе становится совсем одиноко, – говорит он, улыбаясь ослепительной улыбкой.
– Прекрати соблазнять меня! Потому что ты можешь опоздать! – напоминаю я ему. – Давай я помогу собраться.
– Как скажете, босс, – шутит он, перед тем как подарить мне целомудренный поцелуй, и затем направляется обратно в ванную. Складываю остальные вещи, которые он должен был уложить, чтобы убедиться, что он ничего не забыл. Болдуин и Беннетт будут в Дубае следующие пару недель, вместе с Ричардом. Они будут набирать команду людей для работы, в то время как реконструкция уже идет полным ходом. Я пересмотрела график Клары, чтобы быть более свободной на это время.
Когда Беннетт, наконец, выходит из ванной полчаса спустя, я решаю подарить ему фальшивую уверенность, что я отличная жена. Возможно, это моя совесть нашептывает мне так поступить, чтобы он и не думал сомневаться во мне. Мне нужно внушить ему крепкое ощущение, что мы единое целое, и мы крепко любим друг друга. Поэтому, как только он выходит, я направляюсь к нему, легко опускаю бретельки платья вниз по плечам, затем расстегиваю сбоку молнию платья. Он стоит и смотрит на меня, затем протягивает руку ко мне и легко тянет нежный материал, и платье падает лужицей к моим ногам.
– Я просто хочу тебя, – отвечаю я ему. – Еще раз, прежде чем ты уедешь.
– Я подарю тебе столько раз, сколько ты захочешь.
И он делает это, дарит мне еще и еще, он компенсирует свое будущее отсутствие, я чувствую, что нуждаюсь в этом. Как только я позволяю ему поверить, что полностью удовлетворена, мы просто лежим в течение некоторого времени. Я смотрю на часы, уже четыре, и я должна быть у Деклана в отеле. Когда Болдуин заходит, чтобы помочь Беннетту с багажом, я тоже вытаскиваю пальто из шкафа и надеваю его.
– А куда ты собираешься? – спрашивает Беннетт.
– Мы договорились встретиться с Марсией, когда ты уедешь. Но ты виноват, что я опоздала, – отвечаю ему наспех придуманную ложь, немного капризно, флиртуя.
– Ох, нет, миссис Вандервол, это вы виноваты, что я опоздал!
– Ты жалуешься?
– Не совсем, и пожалуйста, не чувствуй себя виноватой, что заставила меня опоздать.
Я вижу, что Болдуин улыбается, когда слышит наш диалог, я поворачиваюсь к Беннетту и говорю:
– Ты такой самоуверенный извращенец.
– Только для тебя, – смеется он. – Я буду очень скучать.
Мы прощаемся, пока лифт медленно опускается вниз. Я замечаю, что Беннетт на самом деле расстроен, в то время как я чувствую эмоциональный подъем, что должна быстро добраться до Деклана, так как прилично опоздала. Но я это скрываю, потому что сейчас играю роль хорошей женушки, которая будет умирать от тоски по любимому муженьку. Когда лифт останавливается внизу, мы выходим из него, обмениваемся поцелуями и нежными словами, затем Беннетт садится в машину, в которой его уже ожидает Болдуин. Я же направляюсь на подземную парковку гаражного типа, чтобы взять машину. Когда я приезжаю в «Лотос», я выхожу из машины, взяв с собой бумажник, и на ресепшне забираю карточку от номера, которую оставил мне Деклан. Когда поднимаюсь на верхний этаж, я использую ключ-карту от номера, чтобы попасть в пентхаус Деклана.
– Где, черт возьми, ты была так долго? – сразу же кричит он, когда я захожу внутрь. То, как звучит его голос, пугает меня.
– Прости.
– Где ты была прошедший час?
Он проходит на середину комнаты и рявкает эти слова разъяренным тоном. Одетый в костюм с идеально подобранным галстуком, он выглядит властно, жестко. Его глаза сужаются, челюсть крепко сжата, можно понять, что он раздражен не на шутку.
– Деклан, прости, – говорю я спокойно. – Беннетт уехал поздно, и я не могла приехать к тебе. Я приехала сразу, как только у меня появилась возможность.
Он проделывает свой путь ко мне и останавливается, крепко сжав кулаки.
– Мне не нравится слышать, где ты была. Ты сказала в четыре, ты согласилась, и значит, в это время тебе необходимо быть тут.
Я открываю рот, чтобы огрызнуться или дерзко ответить. Но если я это сделаю, то разозлю его еще больше. Он хватает меня своей огромной ладонью за подбородок и сжимает его. Деклан смотрит в мое лицо, затем говорит немного спокойней:
– Я думал, с тобой что-то произошло.
– П–прости, – выдыхаю я.
Прижимаясь своим лбом к моему, он делает глубокий вдох, закрывая глаза. Внезапно он сдавливает пальцами подбородок до боли, я могу чувствовать напряжение, которое звенит в его теле. Он резко открывает глаза и делает быстрый шаг назад, не выпуская моего подбородка из своих рук.
– Его запах на тебе, – выплевывает он, слова полны ярости и отвращения.
– Я... я…
– Ты что трахала его, перед тем как прийти ко мне? – дыхание толчками вырывается из его груди, голос похож на скрежет металла.
– Да, – испуганно бормочу я.
Он отпускает меня, смотря гневным взглядом.
– Быстро на кровать, – рявкает он. – И сними это чертово платье, я не хочу чувствовать его запах на тебе, когда буду трахать тебя.
– Деклан, пожалуйста.
– На кровать! СЕЙЧАС ЖЕ!
Его слова, словно самый болезненный укус, ранят меня, мне страшно от того, что он может сделать мне. Когда иду по направлению к спальне, я быстро стягиваю платье. Подхожу к кровати, сажусь на край и жду, когда темнота Деклана накроет меня. Он уже снял рубашку, брюки расстегнуты, ремень зажат в его руке. Я прикрываю глаза, горло стягивает от страха, и я начинаю умолять его.
– Деклан, пожалуйста.
– Молчи, Нина.
Я продолжаю сидеть с закрытыми глазами, я не отдам Деклану власть надо мной. Я знаю, он стоит передо мной; я чувствую жар его кожи.
– Я не глупец, чтобы не понимать, что у тебя есть секс с этим мужчиной, но я ожидаю, что ты будешь принимать душ, когда приходишь ко мне! Ты все поняла?
Я быстро киваю, когда слышу его рык:
– Ответь мне!
– Да.
– Открой глаза и ответь мне.
Когда я открываю глаза, я замечаю, как напряжены мышцы на его руках, я отвечаю еще раз:
– Да.
– Ты опять пытаешься заставить меня ревновать?
– Нет, – быстро бормочу я, защищаясь. – Я просто... не подумала, Деклан. Прости.
Он садится рядом со мной, говоря:
– Я собираюсь наказать тебя сейчас. Не потому что я хочу причинить тебе боль, а потому что не хочу, чтобы ты забывала то, о чем мы сейчас говорили.
– Пожалуйста, – говорю я жалобно, когда он смотрит на меня, я замечаю злость и разочарование в глубине его глаз.
– Я больше никогда не хочу чувствовать его запах на тебе.
– Обещаю.
– Ложись грудью на мои колени, – дает он указания.
Я тянусь к нему руками, легко сжимаю его колени, затем выполняю его просьбу и ложусь поперек его коленей. Когда закрываю глаза, я слышу, как об пол ударяется пряжка ремня, затем через пару мгновений он достает из кармана галстук и оборачивает шелковой материей мои запястья, крепко затягивая лоскут дорогой ткани.
Его рука начинает поглаживать мою задницу, которая обтянута тонким кружевным материалом. Ласка длится недолго, его рука исчезает. Я жду удара, приготовившись к боли. Беспощадный шлепок по моей коже, нежное поглаживание. Через пару секунд еще удар.
И еще.
И еще.
Шлепок.
Шлепок.
Шлепок.
– Аааа, – я кричу от боли, которая опаляет мою кожу. Удары его безжалостной руки причиняют мне боль с каждым следующим ударом. Он подтягивает меня за связанные запястья, поднимая и аккуратно бросая на спину на центр кровати. На его губах растягивается опасная улыбка. Он словно безжалостное животное стягивает мои трусики по ногам, раздвигает бедра и хлестким шлепком хлопает меня киске.
Я вскрикиваю от боли, слезы льются по щекам. Он мгновенно приникает к моей киске, его нежный язык проходится по влажной и пульсирующей плоти, слизывая жесткую боль от удара, перемешивая все ощущения. От контраста его прикосновений я начинаю хныкать. Все, что он делает, больше не поддается моему контролю, тело отдельно от меня, оно принадлежит ему. Эмоции берут надо мной верх – страх, удовольствие, печаль, наслаждение, комфорт. Эти чувства ведут жесточайшую войну во мне, побеждая мой контроль, когда Деклан нежно ласкает языком мои изгибы, затем опускаясь опять к влажным и припухшим складочкам, мучительно медленно проводит языком, захватывая мое желание и приникая к клитору, так же как целует меня в губы – жадно. Он просовывает руку под мою спину, находит связанные руки и резко тянет меня на себя, одним рывком входя пальцем на всю длину, тогда мой разум теряется в калейдоскопе ощущений, взрываясь яркими вспышками света. Деклан посасывает чувственный комочек нервов, трахая меня пальцем.
Все, о чем я могу думать в данную минуту, что он делает со мной развратные вещи, которые нравятся мне.
Наслаждение пронзает меня, словно раскаленный экстаз проносится по моим венам. Но он не дает мне время прийти в себя, когда тянет меня подняться, усаживая на пятки, а сам возвышается надо мной, стоя на коленях. Хватает меня за волосы, оттягивает их в жесткой манере назад, смотрит на меня и приказывает голосом, не терпящим противоречий:
– Возьми мой член в свой сладкий ротик.
Покорно я беру его член в свой рот. Он не дает мне ни крупицы контроля, потому что крепко контролирует меня, заставляя ласкать его длину языком. Я предпринимаю попытку бороться с ним всеми возможными способами, чтобы двигаться с моей скоростью – более медленно, но он только усиливает хватку.
– Не борись со мной, Нина, – рычит он, но я так хочу борьбы. Я хочу бороться и ощущать борьбу, с грубой усмешкой он выплевывает: – Сдайся мне!
Но я не хочу этого, тогда он жестче хватает меня за волосы.
– Повинуйся. Доверься мне, детка.
Тихая просьба доносится до моих ушей. Он не знает, что я услышала ее, и это заводит меня еще больше, таким образом, я отдаю ему контроль, в котором он так нуждается. Он принуждает меня взять его массивный член глубже, я ласкаю его языком, обводя напряженные вены бархатной плоти.
Звуки удовольствия вырываются у него из горла, когда я чувствую, как его плоть набухает в моем рту. Затем он вытаскивает член изо рта. Легко укладывает меня на кровать, напряженно проводит по твердому члену рукой, толкаясь в свой кулак, затем кончает мне на грудь и живот. Теплая сперма покрывает капельками мое тело. Его глаза впиваются в мои, когда он ложится на меня, продолжая поглаживать свой член. Я смотрю на него, он выглядит потрясающе в своей звериной красоте.
Он оборачивает вокруг меня руки, укладывая нас на бок, прижимая меня к своему сильному телу. Я полностью беззащитная рядом с ним, обнаженная, руки связаны, но как ни странно, мне не страшно рядом с этим властным мужчиной. Да, он наказал меня, но он никогда толком не обижал меня. На протяжении всего времени он продолжает говорить мне, чтобы я доверяла ему, и он получает этот подарок от меня, хотя бы на уровне моего понимания, что я полностью в безопасности с ним.
Пока мы лежим, крепко прижавшись друг к другу, сперма высыхает на мне.
– Я хочу чувствовать только мой запах на тебе, – говорит он мне, поглаживая меня по волосам, прежде чем он тянется за спину и развязывает руки.
Когда мои руки, наконец, свободны, я тянусь и оборачиваю их вокруг его шеи, нуждаясь в комфорте и совершенно сбитая с толку, как реагировать на то, что только что произошло между нами. Он крепко обнимает меня, прижимаясь губами к моему уху, и тихо шепчет:
– Я держу тебя, милая. Я обожаю тебя.
Мои эмоции завладевают моим телом, я совершенно не понимаю, как реагировать на это. Это одновременно наполняет меня восхищением, легкостью, но также и отвращением. Я ненавижу, что он так восхищается и наслаждается моим телом и мной. Но больше всего меня раздражает то, что я не могу ускользнуть от своих чувств, когда нахожусь рядом с ним. Он не дает мне свободы, которую я привыкла получать с Пиком, и это пугает меня до чертиков. Он продолжает прижимать меня к себе, еле слышно произнося успокаивающее звуки: Шшш.
– Я скучал по тебе, – говорит он, наконец.
– Я тоже скучала, – выдыхаю я. – Но теперь он уехал. И я вся твоя.
– Я не хочу, чтобы ты была моей только, когда он уезжает, Нина. Я хочу тебя постоянно.
– Это все так сложно, но я здесь с тобой, и просто хочу быть рядом. Не надо о Беннетте, пожалуйста, – умоляю я.
Деклан медленно тянется ко мне, продолжая нежно касаться меня, мы прижимаемся губами, осыпая друг друга ласковыми поцелуями, он бормочет:
– Как ты себя чувствуешь? Я не сделал тебе больно?
– Нет.
– Ты должна знать, что я всегда буду тебя защищать, – он говорит мне те же слова, что и мой отец, когда я была маленькой, и когда я смотрю в его глаза, я вижу, что все, что он говорит, чистая правда.
– Знаю, – говорю я. – Доверие для меня сложная штука, но я пытаюсь.
– Очень рад.
Я улыбаюсь оттого, что мне удается так легко вертеть им. Это выходит само собой, не нужно думать и прилагать усилия, я просто говорю, а он верит. В конце концов, мы засыпаем. Просыпаясь несколькими часами позже, Деклан заказывает еду в номер, и я лгу ему, говоря, что мне нужно домой, потому что Беннетт хотел пообщаться вечером по скайпу. Деклан огорчен, но мы договариваемся встретиться завтра и провести все две недели вместе, большую часть времени вместе. Но, правда в том, что сегодня мне нужно к Пику.
Прежде чем уйти, Деклан устанавливает на мой телефон приложение, которое позволяет принимать и отсылать сообщения, без фиксирования записи об отсылке. Его собственнический настрой в отношении меня вызывает смех, но мне интересно узнать, почему он так себя ведет со мной. Я все больше и больше думаю о нем.
Глава 24
Настоящее
Приближается полночь, и мой живот скручивает узлами от страха, когда я подъезжаю к трейлеру Пика. Я заглушаю мотор и пару минут просто сижу в тишине; звучное завывание пронизывающего ветра слышится снаружи, когда он мягко кружит по заснеженной земле, заполняя тишину, повисшую в машине. Чем дольше я тут сижу, тем больше начинаю нервничать. Я знала, что, в конце концов, этот день настанет, но происходящее в данный момент заставляет сжиматься мой желудок, обдавая меня чувством страха.
Я выхожу из машины и подхожу к трейлеру, Пик не говорит ни слова, когда направляется ко мне. Мое лицо окаменело, за все то время, пока я здесь стою.
– Привет, – говорит он мягким голосом.
– Привет.
– Ну...?
– Ну... – я начинаю говорить и киваю ему: – Этот момент настал.
– Ты уверена?
– Да.
Пик кладет свою большую ладонь мне на челюсть, говоря:
– Так мы все-таки собираемся сделать это?
– Да.
Мой голос неуверенно дрожит, но я собираю воедино все свои внутренние силы, отталкивая все эмоции, которые бушуют вокруг нас на данный момент.
– Ты… Напугана?
Я киваю ему, давая честный ответ, преодолевая видимость уверенности. Он кивает мне в ответ, давая понять, что я не одинока, но мы оба прекрасно знаем, что мне необходимо осуществить все то, что я задумала.
– Не бойся, я рядом, я всегда с тобой. Помни главное, для чего мы все это делаем, – говорит он мне уверенным голосом, его глаза излучают настойчивость и безграничную уверенность. – Это делается для твоего отца. Это все для тебя и всего того, чего ты была лишена. Ты хочешь новую жизнь; мы уже почти достигли цели, Элизабет. Ты чувствуешь ее сладкий вкус у себя на языке? Вкус сказки?
– Да, – выдыхаю я.
– Но сначала мы убьем всех монстров, – говорит он и нежно прижимается к моим губам, и затем отстраняется. Я сбрасываю с плеч пальто и одним движением откидываю его в сторону. Перед тем как посмотреть на Пика, я, тяжело сглатывая комок в горле, говорю ему:
– Я полностью готова.
– Повтори снова.
– Я готова.
– Прикрой свои глаза, – властно говорит он, так я и делаю.
Я стою и ощущаю тепло руки Пика, которая ласкает мою линию челюсти, затем он легко проводит пальцами ниже.
– Не забывай, что все это только для тебя, – слышу я тихий шепот перед тем, как он убирает руку, которая несла мне комфорт и защищенность.
Мое сердце медленно рассыпается на части у меня в груди, пока я жду его действий, и спустя пару минут он обрушивает на меня кулак. Удар приходится на одну сторону моего лица, рядом с глазом. Взрыв боли моментально опаляет волной от щеки к носу, и я падаю на пол. Затем Пик хватает меня за запястье и отбрасывает мою руку в сторону, впечатывая еще один удар по щеке. Из горла вырывается напряженный крик, тогда Пик накрывает мое тело своим, крепко удерживая меня в своих руках, прижимая голову к груди, пока я, всхлипывая, плачу. Мое лицо горит огнем, потому что я чувствую, как оно начинает опухать на месте удара. Пик продолжает удерживать меня в своих руках, укачивая, напоминая мне снова и снова, зачем мы все это делаем, но мне не нужно ничего напоминать. Я прекрасно знаю, зачем и почему все это делаю. Когда мои слезы, наконец, высыхают, голова начинает гудеть от мигрени, которая распространилась от удара по челюсти. Мне даже не надо ничего говорить, Пик нежно поднимает меня и бережно несет на кровать.
– Я сейчас вернусь, – говорит он быстро и выходит из комнаты, через пару секунд он возвращается со стаканом воды и двумя таблетками Тайленола. – Вот. Возьми.
Проглатывая таблетки, я делаю глоток воды, затем опускаюсь на подушку.
– Сильно болит?
– У меня ужасная головная боль.
– Как твой глаз?
– Все болит, но думаю, скоро будет нормально. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым и говорил глупые извинения, – говорю я ему, когда он ложится рядом. – Посмотри, как это выглядит? – прошу я. Он тянется ко мне, чтобы нежно коснуться кожи, но, когда кончики пальцев соприкасаются с моей ушибленной щекой, я отшатываюсь от жуткой боли.
– Прости, – бормочет он. – Она действительно раздулась и покраснела. Ушиб медленно превращается в синяк. Будет ужасный синяк, когда ты проснешься утром.
Я медленно киваю и не могу сдержать дьявольскую усмешку, что растягивается на моих губах, затем она переходит в смех. Пик несколько секунд колеблется, перед тем как улыбнуться, и когда я вижу, как его губы растягиваются в победной улыбке, я перекатываюсь на спину и начинаю смеяться еще громче. Хватаясь за живот, я чувствую себя психически больной, ненормальной, испорченной, но как бы то ни было, я ощущаю победу, будто я возвышаюсь на вершине мира, празднуя нашу дьявольски продуманную игру, греясь в лучах моего шикарного плана, который обязательно будет удачным.
Последняя пара лет ушла на то, чтобы укрепить узы брака, создать видимость счастливой пары, которая полностью предана друг другу и растворилась в своей любви. Со стороны может показаться, будто у нас счастливый брак, и дойти до состояния ненависти между нами нереально, но нет, это всегда было со мной, я осознавала это каждой клеточкой тела, это было на кончиках моих пальцев. И теперь эмоции от чувства стресса, одиночества, сомнения и неуверенности просятся сквозь меня, выплескиваясь в такой неконтролируемый и отчаянный смех.
Когда наш смех начал утихать, а мы успокаиваться, я повернулась к Пику, спрашивая:
– Я кажусь тебе чокнутой?
– А тебе не кажется, что мы все немного чокнутые?
Улыбаясь, я отвечаю:
– Меня бы устроило и простое «нет».
– Нет.
Мое выражение лица становится прежним, и когда Пик поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, я напоминаю ему:
– Я люблю тебя.
– Я знаю, что ты любишь.
– Нет, – говорю я. – Ты никогда не сомневался во мне. После всех этих лет ты был моей постоянной опорой, с того самого первого момента нашей встречи, когда мне было восемь лет. Ты самый лучший брат, которого кто-либо когда-либо мог иметь, и я правда тебя люблю.
Я поворачиваюсь к нему, и он тянется к моей распухшей щеке, ласково проводя по ней пальцами, затем прижимается губами к моим и целует меня, лаская языком мою нижнюю губу. Я притягиваю его ближе к себе, переплетая свои ноги с его, когда он ложится на меня. Мы начинаем быстро задевать друг друга, и я, наконец, готова к тому, что только Пик в состоянии дать мне. Наши обнаженные тела двигаются в унисон, я тянусь рукой между нами и хватаю его твердый и толстый член, затем направляю его в киску. И вот, наконец, я готова убежать от всего, что меня окружает.
***
Просыпаюсь на следующее утро в своей постели, половина лица пульсирует и горит в одном ритме с биением сердца.
Я не приложила вчера лед к щеке, чтобы снять отек, потому что мне нужно выглядеть как можно хуже. Я знаю, Пик чувствовал себя ужасно вчера, после того как ударил меня – ему пришлось ударить меня – но я попыталась приложить все усилия, чтобы заверить его, что со мной все хорошо. Когда я поднимаюсь с кровати, направляюсь в ванную и по привычке смотрюсь в зеркало. Пик был прав, у меня ужасный синяк под глазом, отек. Я пробегаюсь пальцами по коже и подмигиваю себе. Там, где синяк, кожа очень нежная и ощущения болезненные, одна сторона лица выглядит ужасно. Отлично сработано, детка.
Я быстро принимаю душ, одеваюсь, натягивая джинсы и удлиненный кашемировый свитер, делаю пару взмахов кисточки, нанося на ушибленное лицо пудру и легкий блеск.
«Скучаю по тебе».
Я быстро набираю ответ.
«И я скучаю».
«Приходи немедленно ко мне. Мне необходимо касаться тебя».
Дьявольская улыбка расцветает на лице, пока я набираю ответ.
«Я не могу. Я плохо себя чувствую».
«Ты в порядке?»
«Немного приболела».
«Я заберу и привезу тебя к себе».
Он отвечает так, как я и ожидала от него, таким образом, я продолжаю крутить им при помощи своих односложных ответов.
«Спасибо, но я все же хочу остаться у себя».
«Ты избегаешь меня?»
«Нет. Просто чувствую себя не очень хорошо».
«Тогда позволь мне позаботиться о тебе».
Когда я набираю ему следующее сообщение, телефон оживает в моих руках, на экране высвечивается, что звонит Деклан.
– Почему ты мне звонишь? – спрашиваю я, когда отвечаю.
– Почему ты избегаешь меня.
– Я не избегаю, я же сказала. Просто не очень хорошо себя чувствую.
– Поэтому я настаиваю, чтобы ты легла в кровать, в мою кровать. Я приеду и заберу тебя. Собирай сумку, – настаивает он, говоря спокойным голосом.
– Деклан, я сказала «нет», – отказываюсь я, обрубая все на корню.
Он вздыхает, затем спрашивает:
– Что происходит?
Я замолкаю, и затем говорю непривычным голосом, немного неуверенно:
– Ничего. Просто… ничего.
– Ты мне лжешь.
– Деклан, пожалуйста.
– Я уже на пути к тебе, – рявкает он, нажимая на «отбой», перед тем как я успеваю ответить ему.
Он приедет очень быстро, и у меня нет времени порадоваться успешному плану. Я должна отлично сыграть свою роль, поэтому я сосредоточиваю свое внимание на одной вещи, которая уничтожает меня – отец. Я сижу на диване в гостиной, смотрю в окно, серый день, земля покрыта снегом, я позволяю своему разуму унестись в далекое время моего детства, ко всему, что, так или иначе, ранит меня. Я думаю о розовых маргаритках, о бакенбардах моего отца, которые щекочут мою кожу, когда он осыпает мое лицо поцелуями. И затем вспоминаю самый первый раз, когда я пришла к нему на могилу, сталкиваясь с разрушающей реальностью, что он, и правда, мертв.
Некоторое время спустя, когда я даже уже не думаю о Деклане, я позволяю горю завладеть мной, я плачу, уткнувшись лицом в ладони. Мое горло стягивает словно удавкой. Страдание завладевает мной, но я быстро возвращаюсь в реальность, потому что слышу протяжный звук домофона, и вот Деклан здесь.
– Да? – отвечаю я по домофону.
– Миссис Вандервол, это Мануэль. К вам пришел мистер Маккиннон.
– Оу, да. Ну, тогда скажи, пусть поднимается, пожалуйста.
– Понял. Хорошего дня, миссис.
Я вешаю трубку, когда еще несколько слезинок скатываются, и я позволяю им задержаться на моей коже, пока жду стука. И когда сучат, я смотрю на свое выпачканное лицо, красные глаза и синяк в зеркале в коридоре, прежде чем направляюсь к двери, опустив голову, и медленно приоткрываю дверь, говоря:
– Деклан, тебя не должно быть здесь.
– Впусти меня, Нина.
Отвернувшись от него, я направляюсь в гостиную, и он следует за мной.
– Что происходит? – спрашивает он, и когда я не отвечаю, он хватает меня за руку и поворачивает к себе лицом. – Бл*дь, – говорит он, на его лице застыл испуг, когда он разглядывает мой синяк под глазом. – Что, черт побери, произошло?
Закрыв лицо руками, я вновь начинаю плакать. Это так легко с моим нынешним состоянием рассудка. Молниеносно он притягивает меня в свои объятия и держит, пока я тихо хныкаю, оставляя слезы на его рубашке.
– Дорогая, что произошло?
– Беннетт был дома, когда я вернулась прошлой ночью, – лгу я.
Вцепившись в мои плечи, он отстраняется, чтобы посмотреть вниз на меня, его взгляд заполнен злобой, когда он спрашивает:
– Он сделал это?
Слезы капают с моего подбородка, я медленно киваю и наблюдаю, как на его лице появляется чистый гнев, он крепче сжимает мои плечи.
– Я убью этого ублюдка, – рычит он. – Иди собери свою сумку. Ты едешь со мной.
– Деклан...
– Сейчас же, Нина. Я не могу, бл*дь, даже трезво мыслить. Иди собери свою фигню. Ты здесь не останешься, – выплевывает он, и я молча поворачиваюсь и направляюсь в свою спальню и дальше в гардеробную. Я быстро собираю вещи, и когда возвращаюсь обратно, Деклан меряет шагами комнату. Когда он замечает меня, то бросается ко мне, берет сумку из моих рук и обнимает одной рукой.
– Где твое пальто? – спокойно спрашивает он, и когда я указываю на шкаф в коридоре, он не теряет времени. Он вытаскивает мое пальто, надевает его на меня, затем подает мне сумочку. Я быстро надеваю очки, прежде чем выйти за дверь.
Он ничего не говорит, пока мы едем вниз на лифте и идем к его машине. Он бросает сумку в багажник, и мы направляемся к его дому. Он крепко стискивает руль, костяшки его пальцев белеют, мускулы напрягаются. Он сосредоточен на дороге, а я наблюдаю, как напрягается его челюсть, когда он сжимает зубы. Когда мы, наконец, приезжаем к нему, он также молча ведет меня в свою квартиру. Рука в руке он заводит меня в его спальню. Бросая сумку на пол, он усаживает меня рядом с собой на кровать и осторожно снимает очки. Он внимательно осматривает мое лицо: опухшую щеку и синяк под глазом. Я вздрагиваю, когда он прикасается к ней, и он быстро шепотом извиняется, прежде чем говорит:
– Я серьезно, Нина. Я хочу убить его за то, что он сделал это.
– Не все так плохо, – бормочу я, опуская голову.
– Ты, черт побери, видела свое лицо? Все очень даже плохо! – он замолкает и делает несколько глубоких вдохов, прежде чем тихо говорит: – Извини. Я не хотел кричать на тебя. Просто... почему бы тебе не лечь? Я сейчас вернусь, хорошо?
– Хорошо.
Деклан выходит из комнаты, и когда возвращается с пакетиком льда, садится рядом со мной на кровать, где я лежу, и аккуратно опускает его на мое лицо. Вздрагивая от соприкосновения, я закрываю глаза и кладу свою руку поверх его.
– Расскажи, что произошло, – шепчет он, смотря на меня.
– Когда я вчера вернулась домой, он уже был там. Я сказала, что проводила время с друзьями, но он понял, что я лгу, и отменил свой вылет до утра, – объясняю я. И когда несколько слезинок покидают мои глаза и скатываются по вискам, я продолжаю: – Он взбесился и просто...
– Ударил тебя?
Я киваю, и он спрашивает:
– Он раньше делал это?
Когда я вновь киваю, замечаю, как мышцы на его шее напрягаются. Я отклоняюсь на спинку кровати и начинаю плакать, мямля:
– Я так боюсь, Деклан. Если он узнает о нас. Я не...
– Он не узнает, – выдает он.
– Он может.
– Нет.
– Он не такой, как думают люди.
