Текст книги "Уника. Пламя Жизни"

Автор книги: Э. Дж. Аллибис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава 76 СЕКРЕТ ПЯТЕРЫХ

долине Сефиры, через 5 часов после окончания Адливуна

Езод доставил Унику к Алтарю Чувств и высадил на берегу озера, недалеко от дома. И сразу же улетел, понимая ее желание побыть в одиночестве: для белокурого ангела это был особенный момент, и она должна была прочувствовать его до конца.

Уника была счастлива и взволнована: она вернулась домой. Ее сердце было открыто и разум свободен. Появившись перед Офидиэлем, она вынуждена была сконцентрироваться на нем, чтобы уничтожить, и только теперь могла полностью отдаться своей радости. Она наслаждалась красотой этого места: здесь она провела самые счастливые моменты своей жизни. И здесь ее ждал Метатрон.

Уника сняла сапоги, которые были на ней во время боя. Ее волнение росло с каждой минутой, но движения были неторопливыми и спокойными, как во время ритуала, в котором нужно точно соблюсти все детали. Она стянула сначала левый, потом правый сапог и босыми ногами встала на мягкую прохладную траву. На нее нахлынули воспоминания, и она не противилась им. Она подняла голову, закрыла глаза и вдохнула полной грудью.

Я вернулась.

Уника открыла глаза, прижала руки к груди и босиком пошла к дому. Она думала о Метатроне и о том, как важно для нее снова оказаться рядом с ним. Наслаждаясь родным воздухом Алтаря Чувств, она неторопливо погрузилась в воспоминания, блуждая в лабиринтах памяти. Ей не удалось сдержать слезы. Она оттолкнулась от земли, все еще всматриваясь в себя и в картины прошлого. Пока не оказалась у дверей дома.

Там внутри, у самого входа, лежало окровавленное тело Мизара. Его грудь была разорвана, а сердце лежало рядом, среди обломков деревянных стен. Уника опустилась на колени и взяла сердце Мизара в руки. Ее пальцы дрожали: то, что еще недавно билось в груди доблестного ангела, теперь стало холодным и неподвижным. Осторожно, с безмерным уважением она вложила сердце в грудную клетку Мизара. Постояла над ним в молчании и прошептала: «Спасибо…».

Нишида сидел среди развалин, опершись спиной на единственную сохранившуюся колонну. Уника с радостью увидела, что он снова принял облик эльфа, каким был, прежде чем стать ангелом. Нишида прижимал к себе голову Метатрона. Мудрец закрыл глаза и пребывал в состоянии транса. Он ждал исхода поединка, сосредоточив все свои мысли на Унике.

– Ты вернулась… – сказал он взволнованно.

Нишида вскочил при виде нее.

– Да, я здесь. И знаю, что должна сделать.

Уника тихо приблизилась к Мудрецу, прижала ладони к вискам и сосредоточилась. Только она могла снять с него заклятие. Метатрон вернулся в свое тело и вновь обрел силу. Уника взглядом, с помощью телепатии, передала ему все, что произошло между нею и Офидиэлем. Мудрец восхищенно посмотрел на нее и прижал к себе. Это объятие заменило слова, которые он хотел сказать.

– Да, – кивнула она – я победила Офидиэля. Но не уверена, что это конец…

– Я знаю. Но теперь он далеко от Сефиры. У нас есть время прийти в себя и восстановить силы.

Они пристально смотрели друг на друга. Казалось, мир вокруг них исчез. Вдруг раздался низкий голос:

– Вам не кажется, что надо еще кое-что сделать?

– Езод, дружище! – радостно вскрикнул Нишида и побежал другу навстречу.

Глядя на них, Метатрон понял, что еще надо сделать.

– Эй, подвид ангела! – пошутил он.

– Это ты мне? – обернулся Нишида с такой забавной миной, что все расхохотались.

– Стой там! – Метатрон вытянул правую руку, развернул ладонь кверху, затем сжал кулак и приоткрыл его, выбросив синий луч, вернувший Нишиде облик высокого стройного ангела.

– Спасибо! – Нишида склонил голову в знак признательности.

– С круглым личиком и взъерошенными волосами ты был даже симпатичнее. – На этот раз голос раздался оттуда, где раньше был чердак. Все разом подняли головы и увидели гибкую фигуру Оракула. Она сидела в позе лотоса, зависнув в воздухе.

– Аллибис! – обрадовалась ей Уника.

– Мне не хватало тебя, Уника, – впервые за долгое время Аллибис спокойно улыбалась.

Пятеро ангелов молча смотрели друг на друга. Все они были рады видеть друг друга, но понимали, что должны сохранить возвращение Уники в тайне.

– Мы снова вместе, – нарушил молчание Метатрон. – И только мы знаем историю древнего заклятия. Мы хранили ее в секрете вплоть до сегодняшнего дня. Мы видели возвращение Уники. И знаем о ее победе над Офидиэлем. Только мы. – Метатрон чувствовал на себе напряженные взгляды ангелов. – Никто кроме нас не знает, что случилось в Башне пятнадцать лет назад. И как появились два юных ангела. Никто не знает, что они появились благодаря Возрождению и Раздвоению Уники. Никому неизвестно, что произошло здесь за последние часы. Все ждут, затаив дыхание, известия об исходе битвы, но никто не видел, чем она завершилась.

Мудрец умолк, задумавшись. Сердца воссоединившихся ангелов пылали. Все понимали, какой трудный выбор стоит перед Метатроном: Уника – или два молодых создания. Появление белокурого ангела прервало их существование, и вернуться они смогут, только если исчезнет Уника.

Метатрону было тяжело думать об этом. Уника была для него самым дорогим существом. Он не хотел бы потерять ее ни за что на свете. Кроме того, больше не было причины оставлять Главные Сущности разделенными – Офидиэль был побежден, и хранение сущностей в сердцах ангелов теряло всякий смысл. Мысль о светлом будущем с Уникой заставляла его душу ликовать, но судьба юноши и девушки его тревожила. Оба молодых ангела уже нашли свое место в этом мире, и он полюбил их. Разве мог он положить конец их существованию?

– Мы с тобой, Метатрон. – Езод понимал его состояние.

Мудрец с благодарностью посмотрел на дракона. Разум и чувства боролись в нем, и он никак не мог принять окончательное решение. Он уже хотел было заговорить, но внезапно голос Уники зазвучал среди его мыслей, слышный только ему.

«Мы должны вернуть ангелов».

Метатрон тяжело вздохнул.

«Почему?»

«Потому что это правильно. Мы их создали, они существуют, и мы не можем прервать их жизнь. Они замечательные, и у них есть будущее, которое никто не вправе отнять. Даже мы».

«Уника…»

«Я уже приняла решение. Я была уверена, что поступаю правильно, пятнадцать лет назад и с тех пор не изменила свое мнение. Мой выбор – уйти».

Метатрону был слишком хорошо знаком этот непоколебимый тон, он понимал, что теперь ничто не сможет переубедить ее. Он сосредоточился, чтобы остановить бурный поток мыслей, бередивших ему душу, и решить, что делать дальше. Сделал глубокий вдох и спокойно продолжил свою речь:

– Мы продолжим хранить тайну. Никто не должен знать о том, что произошло вчера и сегодня. Мы скажем нашему народу, что Офидиэль побежден и теперь находится вдали от Сефиры, но умолчим о возвращении Уники.

Слова Мудреца больно ранили души остальных ангелов, подтверждая их опасения. Уника снова исчезнет, чтобы дать жизнь двум молодым ангелам. Она не вернется в Сефиру. Она еще раз принесет себя в жертву. Горечь осознания этого охватила Аллибис, Езода и Нишиду, затмив для них радость победы над Офидиэлем. Взгляды их померкли, тела содрогнулись, души заплакали. Но никто не сказал ни слова.

– Благодарю вас за понимание, – произнес Метатрон. Он был очень тронут. – А теперь настало время действовать. Аллибис и Нишида, вы должны созвать всех ангелов в Обитель Знаний.

Они волнуются и ждут, мы должны успокоить их. Я приду чуть позже и возвещу о победе над Офидиэлем.

Нишида и Аллибис без слов повернулись к Унике. По щекам у них текли слезы. Уника закрыла глаза и вздохнула, ей хотелось навсегда запомнить этот момент глубокого взаимопонимания и единения. Затем мягко улыбнулась и кивнула. Нишида и Аллибис исчезли.

– Езод, ты полетишь к Озеру Вечного Льда и заберешь оттуда двух людей, которых мы оставили на попечение Аквы. Привези их в Обитель. Потом мы отправим их домой. Они добрые и верные: я уверен, что они сохранят в тайне свое путешествие в Сефиру.

– Безусловно, Метатрон. Я все сделаю.

Езод повернулся к Унике. Он знал, что больше не увидит ее, и это разбивало ему сердце: он ничего не сказал, но не сумел скрыть волнение и восхищение ею.

Его эмоции передались белокурому ангелу. Уника прижала руки к груди и прошептала:

– Спасибо тебе за все, друг мой.

Езод телепортировался выполнять свою миссию.

Метатрон и Уника остались одни. Впервые за долгое время. Им не нужны были слова, чтобы слышать друг друга.

«Теперь ты должен идти», – велела она Метатрону мысленно, не допуская возможности колебаний.

«Я не уверен, что хочу делать это».

«Ты сделаешь, потому что это важно. И ты это знаешь».

«Уника…»

«Иди. Ты – свет для других. Иди и поговори с нашим народом. Дай им покой и уверенность, которые они ждут от своего вождя. А затем возвращайся ко мне. Вместе мы сделаем то, что должны. Как всегда делали. – Она погладила его по щеке и с необыкновенной нежностью добавила: – Я буду ждать тебя на Холме Бескрайних Небес».

И исчезла.

Метатрон остался один на один со своими мыслями и сомнениями. Все происходило слишком быстро, ему хотелось остановить время.

Он сжал пальцами виски и вспомнил моменты, проведенные с Уникой. Он помнил, как она росла рядом с ним, как гордился, наблюдая ее взросление, и как вместе с ней расцветали ее безграничные способности и таланты. Он знал все особенности ее характера и был счастлив разделить с ней любые испытания. Уника не скрывала от него свои страхи, а они были у нее, несмотря на безграничную душевную силу, и он чувствовал себя самым духовно богатым ангелом Вселенной, потому что она была рядом с ним. Он привязался к этому чудесному созданию, и они шли по жизни рука об руку.

Картины прошлого одна за другой всплывали в его памяти, заставляя совершить путешествие во времени, вплоть до настоящего момента. Но Метатрон не вернулся в реальность. Его душа вышла из тела и со стороны наблюдала за происходящим.

Вот он сосредоточился и телепортировался в Обитель Знаний. Возник у входа в Храм Мудрости и оглядел толпу: кто-то стоял на полу, кто-то парил в воздухе. Он заговорил, привлекая внимание собравшихся. Провозгласил конец Адливуна и победу над Офидиэлем, вызвав всеобщее ликование. Сообщил о благополучной судьбе молодых ангелов, предрекая им возвращение в Сефиру. Напомнил о всеобщей ответственности за Сефиру и обязанности продолжать защищать Добро. Поздравил всех и пригласил отпраздновать победу. Попрощался со всеми, гордый и радостный. Встретил дружеские понимающие взгляды Езода, Нишиды и Аллибис. Успокоил Еву и Крейга Вальдена. Остался один, чтобы телепортироваться на Холм Бескрайних Небес, к Унике.

И, наконец, вернулся в себя.

Глава 77 ТИГРИЦА И ВОЛК

Долина Сефиры, через 7 часов после окончания Адливуна

Уника сидела на траве, на маленькой полянке, о которой знали только они двое и где лес расступался, позволяя любоваться величественной Сефирой. Сидела неподвижно, обняв колени и прижавшись к ним подбородком, и смотрела вдаль. На ней была белоснежная туника, ниспадающая мягкими складками. Длинные золотистые волосы были распущены, их чуть шевелил легкий ветерок.

Она почувствовала, как он появился у нее за спиной и сел рядом. Повернулась и встретила его взгляд, полный бесконечной нежности.

«С возвращением».

«Уника, давай еще раз обдумаем…»

«Тс-с-с… – Уника прижала указательный палец к губам Метатрона. – Этот момент стоит миллиона жизней. Иди сюда. – Она взяла его под руку и положила ему голову на плечо. Время летело. Спустя мгновение вечности, Уника проговорила: – Ты должен быть спокоен. Как я. Оба наши создания удивительны, они обогащают тех, кто их окружает. Мы создали их из любви к Сефире, и теперь эта любовь живет в них. Они существуют, живут и оставляют прекрасный след везде, куда бы ни пошли, где бы ни оказались. Они вырастут сильными и полными жизни, принося радость всем, кого встретят на своем пути, и правильно оценивая то, что делают. Только с Унико и Уникой грядущее будет светлым».

«Я не могу представить свое будущее без тебя».

«Я знаю. Мне тоже трудно. Очень трудно. Но жизнь в этих двух ангелах мне кажется очень достойной и счастливой. Тем более что я знаю: рядом с ними всегда будешь ты. Ты станешь для них прекрасным учителем, каким был и для меня». – Уника произнесла это очень тихо, почти шепотом, нежно сжимая руку Метатрона.

«Так и будет», – ответил он так же тихо.

«Да, так и будет. И благодаря им ты всегда будешь чувствовать, что я рядом. Потому что искра в их глазах – та же, что сверкает в моих».

Они замолчали, позволив взглядам свободно блуждать по земле ангелов.

«Уника…»

«Да…»

«Сейчас, в этом месте, в это мгновение, я скажу тебе одну вещь, которую ты должна запомнить и сохранить в себе».

Она повернулась и открыла душу его пронизывающему взгляду.

«Ты вернешься. Я каждый день посвящу поискам пути вернуть тебя. Это больше, чем обещание. Это смысл моей жизни».

Унику охватило волнение. Она поняла, что настал тот самый момент. Слова Метатрона успокоили тревогу, зревшую в ее душе: она должна просто верить в него, как и раньше, и все будет так, как должно быть. Она не сводила с него глаз, растворяясь в его взгляде.

«Я готова».

Она закрыла глаза и приблизила лицо к Метатрону. Он сделал то же самое. Их лбы встретились и мягко уперлись друг в друга. Волк и тигрица, лицом к лицу, навсегда вместе.

Время остановилось.

ЭПИЛОГ

Автобус медленно ехал по дороге среди покрытых снегом холмов. Он был очень старый, поэтому отчаянно дребезжал, угодив в очередную яму. Дворники на лобовом стекле двигались из стороны в сторону, пытаясь расчистить его от огромных снежных хлопьев. Темный силуэт водителя, из-под форменной фуражки которого торчали пряди каштановых волос, мягко покачивался на сиденье.

Унико прислонился головой к стеклу. Длинные светлые волосы упали ему на лицо. Он пребывал в сладком оцепенении воспоминаний о волшебных путешествиях, как это обычно бывает с ребятами, когда они дремлют в автобусе, везущем их из провинции в большой город.

Это была идея Евы. Она узнала, что Крейг Вальден будет читать лекцию в университете, и предложила поехать туда. Унико обрадовался: они не видели профессора с тех самых пор, как вернулись из Сефиры, и это была прекрасная возможность снова встретиться с ним. Ева уже приехала в город, чтобы выступить на концерте, и они договорились встретиться у входа в университет.

«Унико…»

«Привет, Уника».

«Ты добрался?»

«Нет еще, но думаю, уже скоро буду».

«Волнуешься?»

«Да. Но я буду очень рад снова увидеть профессора».

«Я бы тоже хотела снова обнять его. Я скучаю по нему. И по Еве».

«Ты бы видела, Уника, сколько здесь снега. Я сразу вспоминаю тот день на Могучей Горе. Помнишь?»

«Как же я могу забыть? Тогда мы впервые поняли…»

«Ты хотела сказать: мы не поняли. Это было только начало».

«То есть?»

«Каждый день я думаю о том, кто мы такие на самом деле и что с нами происходит. И чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю».

Оба засмеялись.

«Но что тебя беспокоит?»

«М-м-м… Знаешь, я принял себя таким, какой я есть. Я знаю, что я не человек, а ангел, – и знаю, в чем мое предназначение. Я больше не переживаю по поводу будущего, потому что могу поговорить с тобой всегда, когда мне это нужно. Даже если ты далеко от меня, ты всегда рядом. И поэтому я счастлив».

«И что не так?»

«То, что во всей этой истории еще остались белые пятна. Ты знаешь, о чем я…»

«Да».

«Почему мы всегда должны быть вместе, даже мысленно? Почему нам становится плохо, если мы не рядом? Почему мы становимся сильнее, когда объединяемся? И еще…»

Унико замолчал. Уника не торопила его, дожидаясь, пока он сам поймает нить размышлений.

«Что случилось в тот день у Алтаря Чувств? Мы стояли перед жутким монстром, который был готов нас растерзать, Метатрон лишился тела, и осталась только его голова, а Нишида превратился в какое-то странное существо. И вдруг… Наступил полный мрак. Но в конце концов мы оказались живы и здоровы. Кто победил Офидиэля? Как это вообще было возможно? Я не…»

– Приехали. Университетская площадь. Или ты хочешь, чтобы я отвез тебя обратно в Мэпл-таун? – Голос водителя вернул Унико к реальности, прервав связь с другим миром.

Унико вытаращил глаза. Водитель стоял над ним и смотрел на него, едва сдерживая смех.

– Да, я выхожу, выхожу… – сказал ему Унико, неловко поднимаясь с сиденья и доставая рюкзак с полки.

Он прошел по салону в переднюю часть автобуса и спустился с подножки.

– Джо! – крикнула ему Ева, расплываясь в улыбке. Она была одета в черное, и ее пышные рыжие волосы блестели на солнце.

Унико побежал ей навстречу. Они крепко обнялись и долго держали друг друга в объятиях. Как друзья, которые через многое прошли вместе.

– Ты даже сегодня умудрился опоздать! – шутливо отчитала его Ева, хотя обоим было понятно, что она очень рада его видеть.

– Мне тоже его не хватает… – сознался Унико.

– Что?.. Боже мой, я все никак не привыкну, что ты можешь читать мои мысли! – Щеки ее немного порозовели. – В общем, да, такие дела: я привыкла видеть, как вы вдвоем выходите из автобуса, и все никак не смирюсь с тем, что натворил Зак. Я не могу в это поверить, просто не могу.

– Мне тоже очень тяжело. Не знаю, что лучше: верить, что он жив, но где-то очень далеко, придумать что-нибудь или же убедить себя в том, что он умер.

– Ладно, пойдем, лекция уже началась.

Их мгновенно завертел типичный институтский водоворот: повсюду были юноши и девушки, которые приветствовали друг друга, разговаривали, смеялись, жили своей жизнью. Унико и Ева чувствовали себя здесь чужими – они были еще слишком юными, и это сильно смущало их. Поэтому они поспешили в аудиторию, где профессор ангелологии читал лекцию. Бегом поднялись по лестнице и, тяжело дыша, остановились у массивной деревянной двери. Немного помедлив, они вошли.

После шумной разноголосицы коридоров они очутились в спокойной, рабочей обстановке.

Сверху вниз – почти от самого потолка – амфитеатром спускались ряды скамей. На окнах висели тяжелые красные шторы, не пропускавшие в аудиторию холодный утренний свет. Стены и скамьи, повидавшие уже не одно поколение студентов, были сделаны из темного дерева. Первые ряды были почти полностью заняты, оставалось лишь несколько свободных мест в середине. Унико и Ева переглянулись и пошли туда.

– Классические теории, описывающие иерархию ангелов, безнадежно устарели, – произнес стоящий за кафедрой Крейг.

На нем была водолазка, как две капли воды похожая на ту, в которой он был в Сефире. Может, и та же самая. Он заметил среди рядов движение, остановился, увидел Еву и Унико – и с трудом сдержал радостный возглас. Но заставил себя вернуться к лекции.

– В них вы найдете подробнейшие описания со странными названиями: серафимы, архангелы и так далее. Все это – плод фантазии людей, которые, не найдя в себе достаточно сил разобраться в предмете, делают из него шоу. Или, в некотором роде, мультипликацию, кино. Но на самом деле все иначе.

–  И что жена самом деле, профессор? – спросил один из студентов, вальяжно развалившийся на скамье и жующий жвачку.

Крейг посмотрел на него и улыбнулся. Он достал из кармана старый потрепанный блокнот с вырванными страницами и аккуратно положил его на кафедру. Унико посмотрел на Еву и почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки.

– На самом деле, жизнь ангелов намного проще, чем приятно считать. Она не сильно отличается от нашей. Их отношения – то есть иерархия – довольно простая и ясная: они гораздо больше похожи на нас, чем вы можете подумать, – глаза Крейга засветились каким-то особенным огнем. – Я мог бы спросить вас: если бы в этой аудитории сидел ангел, вот в этот самый момент… вы бы узнали его? Я уверен, что нет…

Его слова эхом отдались в зале. Унико прошиб холодный пот.

– И знаете почему? Потому что вы стали бы искать кудрявого мальчика с белоснежными крыльями за спиной. Примитивный образ, рожденный нашим скудным воображением, чтобы хоть как-то описать то, чего мы не в состоянии понять, – Крейг подошел к передней скамье. – Это наша вечная ошибка: мы пытаемся сравнить то, что с нами происходит, с чем-то хорошо знакомым, понятным, не противоречащим общественной морали и мнению большинства. И в результате искажаем реальность.

Крейг медленно шел вдоль нижнего ряда амфитеатра, и глухие звуки его шагов напомнили Еве стук метронома. Проходя мимо кафедры, он взял с нее блокнот, положил его в правую руку, а левой начал легонько постукивать по нему. А потом направился туда, где сидели Ева и Унико.

– Жизнь не перестает удивлять нас: она может доставлять нам как невыносимые страдания, так и безграничную радость. Каждый из нас в один прекрасный день может оказаться лицом к лицу с большой бедой или получить неожиданный подарок судьбы. При этом не всегда возможно определить причину: почему происходит так, а не иначе.

Он остановился, посмотрел в сторону, противоположную той, где сидел Унико, и сказал:

– Каждый из нас может оказаться ангелом – и не подозревать об этом.

Крейг замолчал, наслаждаясь впечатлением, произведенным на студентов его словами.

– Или же… – снова заговорил он после небольшой паузы, – мы можем встретить ангела, – он опять начал ходить между рядами, направляясь туда, где сидели его друзья. – Да, может случиться и так, что в нашей жизни появится тот, кто изменит ее, причем в лучшую сторону. Все, кто проявляет к нам великодушие, как правило, вызывают подозрения. Мы не доверяем им и задаемся вопросом – что же за этим кроется? И таким образом сами закрываем дверь, которая могла бы привести нас к счастью.

Крейг повысил голос, показывая, что речь пойдет о самом важном.

– Так давайте же оставим эту дверь открытой! – воскликнул он, опираясь обеими руками о стол, за которым сидел Унико. – Когда мы видим свет, проникающий с той стороны, не стоит игнорировать его лишь потому, что мы не знаем, откуда он исходит.

Звонок, возвещающий конец лекции, заглушил его последние вдохновенные слова. Студенты начали подниматься с мест: кому-то было скучно, кого-то смутила странная речь профессора. Вскоре аудитория опустела. Ассистенты профессора открыли шторы, свет проник в помещение, и все вокруг преобразилось. Было по-прежнему тихо.

Ева и Унико все еще сидели на своих местах. Крейг не отрываясь смотрел на них. Вдруг светловолосый ангел поднял голову и, сам того не ожидая, поймал взгляд профессора.

– Джо, то, что ты пережил, не так уж просто понять. Это может вызвать сомнения касательно твоего прошлого и неуверенность в будущем. Но ты должен настроиться на хорошее. И важное. Эта необычная история очень много тебе дала. И в том числе то, что стоит больше, чем все золото мира: твою связь с Уникой.

Крейг ласково улыбнулся:

– Не пытайся понять, откуда берется счастье. Когда оно придет, просто прими его и наслаждайся им.

Унико посмотрел в окно. Снаружи на подоконнике сидел голубь и смотрел на падающий снег. Вдруг он расправил крылья и, будто совсем не боясь метели, смело поднялся в воздух.

– Унико, ты здесь?