Текст книги "Со всей любовью на которую способен (ЛП)"

Автор книги: Джусти Амабиле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

«И я буду твоим до конца своих дней.

Пожалуйста, Господи, пусть она вернётся домой».

Внезапно посреди ночи, чтобы вознести свои молитвы как можно выше, Соле решила дать обет. Ради любви к сестре, не раздумывая, движимая неудержимым порывом, на который способна только измученная болью юность, она пожертвовала тем, что называла «моим дневником», – страницами, на которых искренне рассказывала о себе и которые помогли ей почувствовать себя лучше, как и предсказывал Даниэль. Соле сожгла дневник как жертвоприношение. Она включила ноутбук и удалила файл, в который вложила всю свою душу. И разорвала на тысячи кусочков даже несколько предложений, написанных от руки. Навсегда опустошила корзину.

Пока Соле находилась во власти этой ярости, раздался звонок мобильного телефона. На дисплее высветилось имя Даниэля. Соле замешкалась, прежде чем ответить, но потом подумала, что он услышал о Карле и волнуется.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил он взволнованным голосом человека, испытывающего искреннее беспокойство. Соле вкратце обрисовала ему ситуацию. – Ты не думала, что она могла отправиться в Верхний Роветто? – предположил Даниэль.

– Это слишком далеко, больше шести километров пешком, как она могла добраться туда? Она не... она даже не знает дороги, – возразила Соле. До этого момента она даже не задумывалась о такой возможности.

– Напротив, Карла знает дорогу, и очень хорошо. Это простой, прямой путь. Но она могла не задумываться о расстоянии, могла пойти туда импульсивно, потому что была расстроена. Я не говорю, что она прошла весь путь, возможно, девочка остановилась где-то по дороге. Срочно сообщи спасателям.

– В квартире никого нет. Все на улице. Мама приказала мне остаться, на случай, если Карла вернётся. Она надеется, что та прячется где-то здесь.

– Подожди меня, я буду через пять минут, и мы поедем вместе. Это попытка, которую необходимо предпринять. А ты пока позвони матери и предупреди её.

Последующие минуты стали для Соле источником ещё большего чувства вины. Она пожалела, что сразу не рассказала о Верхнем Роветто. По правде говоря, мысль, что Карла может быть там, казалась ей невозможной, если не сказать фантастической. Но сказать всё равно стоило.

Она сделала всё неправильно.

Если с сестрой что-нибудь случилось, она никогда себе этого не простит.

***

Через несколько минут они уже ехали в мини-каре по небольшой дороге, ведущей в Верхний Роветто. Соле несколько раз пыталась дозвониться до матери, но линия всегда оказывалась занята.

– Всё будет хорошо, – шепнул ей Даниэль, заметив, с какой тревогой Соле оглядывается по сторонам. Была ночь, дорога, освещённая фарами машины, наводила ужас, и Соле не знала, надеяться или бояться увидеть Карлу. Днём природа выглядела приветливой, но в темноте она казалась полной чудовищ. Если пугалась Соле, способная мыслить рационально, представьте, как это могло напугать такого ребёнка, как Карла, полного воображения и столь хрупкого.

Когда они добрались до места назначения, то повсюду искали Карлу, звали её, но без результата. Не было и Диора. Его убежище под крыльцом оказалось пустым.

Затем в темноте Соле показалось, что она что-то увидела. Перед развалившимся мостом, ведущим к заброшенной маслобойне, среди деревьев и кустов, чёрных как смоль, она заметила человеческую фигуру. И не просто человеческую фигуру.

Соле знала, что это невозможно, но готова была поклясться, поклясться всем, что было для неё самым святым, что это – Лиала.

«Я схожу с ума, это не может быть она, это всего лишь тень».

Так оно и было, всего лишь тень, но эта тень была похожа на её милую ушедшую соседку. И она улыбалась ей.

«Разве тень может улыбаться?»

Даниэль держался чуть поодаль и свистел, привлекая внимание Диора, где бы тот ни находился.

– Ты видел? Вон там, ты видел? – взволнованно спросила Соле. Даниэль посмотрел на указанное ему место, но ничего не увидел. Теперь ничего не видела и Соле. Только неясные тени, и ни одна из них даже смутно не напоминала Лиалу.

Вдруг вдалеке, на другом конце моста, они услышали лай. Это был Диор, они различили силуэт маленькой собачки, которая рычала, словно неся вахту. Но как только он узнал их, его хвост, вытянутый в виде сабли, радостно завилял.

Соле и Даниэль перешли мост с меньшей осторожностью, чем того требовала шаткость конструкции. Диор неистово бежал впереди, часто оборачиваясь, чтобы убедиться, что они следуют за ним. Время от времени что-то скрипело, но ребята двигались без страха. Им совершенно необходимо было попасть на другую сторону.

И тут у Соле ёкнуло сердце. На земле, освещённые луной, только что вышедшей из-под облачного одеяла, лежали очки Карлы. Она не рассталась бы с ними ни за что на свете. Дужки очков удерживались на голове резинкой.

«Как они могли упасть?»

Диор исчез, но Даниэль поклялся, что видел, как пёс прошёл через дверь, которая, судя по всему, была заколочена досками. Внизу имелось отверстие, достаточно большое, чтобы в него могла пролезть собака или ребёнок.

Чтобы протиснуться через проём, им пришлось вырвать кусок дерева, но, к счастью, оно оказалось гнилым, и не пришлось прикладывать много усилий.

Старая каменная дробилка в темноте напоминала спящее чудовище. В воздухе пахло затхлостью, потолки были низкими, стены облупились, и создавалось впечатление, что в любой момент всё может рухнуть.

Соле в ужасе огляделась по сторонам. Затем Даниэль крепко взял её за руку и указал на место.

У стены, под маленьким окном, залитые лунным светом, который падал на землю, как театральный прожектор, были Карла и Диор. Маленькая собачка свернулась калачиком рядом с девочкой. Карла была совершенно неподвижна. Рядом с ней виднелась лужа крови, и Соле пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы снова не упасть в обморок.

ГЛАВА 8

«Однажды страх постучал в дверь.

Смелость пошла открыть и никого не нашла».

Мартин Лютер Кинг

Пока приближалась к неподвижному телу младшей сестры, Соле ощутила в груди такую сильную боль, что ей показалось, будто между рёбрами вонзилось лезвие.

– Карла, Карла, – шептала она, склонившись над девочкой. Затем, словно солнце пробилось сквозь слои облаков, что-то выпустило её из тьмы. Малышка зашевелилась, медленно поднялась, потёрла веки. Возможно, она плакала, а потом, должно быть, упала от усталости. То, что Соле приняла рядом с ней за кровь, оказалось просто желтоватым мхом, который в полумраке показался ей красным пятном.

Узнав любимую сестру, Карла подарила ей одну из своих широких, искренних улыбок, способных озарить небо. Они обнялись, плача от счастья.

– Ты меня напугала! – сказала Соле, но без упрёка, с бесконечным облегчением. – Зачем ты пришла сюда?

Карла шмыгнула носом.

– Здесь мы играем и смеёмся, – ответила она в своей обычной не совсем понятной манере, иногда напоминающей беспорядочную последовательность звуков, которую, однако, старшей сестре всегда удавалось прекрасно истолковать.

– Я понимаю, – прошептала Соле, помогая ей подняться на ноги и поднимая на руки. – Здесь мы всегда счастливы, дома – нет. Ты сбежала оттуда, где всегда идут бои, чтобы добраться до места, где смеёшься, шутишь и играешь. Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем, как ты сюда попала. – Карла пошевелила пальчиками – указательным и средним, имитируя движение двух маленьких ножек. – Хочешь сказать, что ты просто шла? – Младшая сестра кивнула, словно это была самая очевидная вещь на свете. Соле продолжала думать, что это путешествие, невозможное на бумаге, во многом останется окутанным тайной. Карла, безусловно, оказалась более искусной и смелой, чем кто-либо мог себе представить. – Зачем ты перешла мост? – продолжила Соле. – Я же говорила тебе этого не делать.

– Я отдала ведьме очки, – объяснила малышка, прижимаясь к её шее. – Чтобы ты больше не спорила с мамой и Лаурой.

Соле почувствовала, как к глазам снова подступают слёзы. Карла, по-своему, тоже дала обет. Каждый из них обменял что-то дорогое для себя на благо другого.

– Ведьма велела мне вернуть тебе твои очки, – сказала Соле. – И чтобы ты больше не переживала, отныне мы всегда будем счастливы и будем смеяться даже дома. – Взгляд Карлы снова загорелся. – Но разве тебе не было страшно, одной?

– Я была не одна, – поправила её Карла. – Был Диор. И Лиала.

Соле ахнула.

– Кто? – потрясённо спросила она.

– Лиала, – повторила Карла.

Соле несколько минут не могла ничего сказать. Они пересекли мост, следуя за Даниэлем и Диором, но её разум продолжал теряться в море невероятных догадок.

«Невозможно.

Карла только вообразила это.

Как показалось и мне».

Они подошли к машине, и Диор поступил как и всегда, когда они оставляли его в Верхнем Роветто. Пёс сел с безутешным видом того, кто будет терпеливо ждать их возвращения.

Именно тогда Соле приняла решение. Диор защитил Карлу от холода и одиночества. Он никогда не заслуживал того, чтобы его оставили одного, а сейчас он заслуживал этого ещё меньше.

– Прыгай, – скомандовала она. – Тебе тоже найдётся место. Поедем домой.

***

Возвращение блудного сына, о котором говорится в Библии, наверняка вызвало меньше шума. На следующий день весь городок будет рассказывать историю этого счастливого конца. Несмотря на то что была поздняя ночь, на улице всё ещё оставалась толпа, стояла полицейская машина, было много зевак и даже репортёр местной газеты. Все захлопали в ладоши, видя их живыми и здоровыми, и как показалось Соле, это было проявлением искреннего участия.

Соле прошла до подъезда с Карлой на руках. Диор робко следовал за ними. Даниэль остался позади, рядом с машиной, с такой доброй и понимающей улыбкой на его красивых губах, что Соле поняла, – она любит его. Даниэль ей не просто нравился, это не подростковая влюблённость, она не была увлечена или влюблена в него. Она любила Даниэля, она действительно любила его, как будто ей не было пятнадцати. Словно она выросла и всё поняла в жизни.

Она улыбнулась ему, произнесла одними губами – спасибо, и вошла в дом.

Мириам с разбитым видом сидела, сгорбившись в кресле, её окружали соседи, тихонько поющие молитвы, словно на поминках. Мать сразу вскочила и закричала от радости.

Она бросилась к своим дочерям и обняла обеих, плача, как ребёнок.

Соле не возражала, что Мириам первой потянулась к Карле, прижала её к себе и поцеловала. Это было правильно. Даже несмотря на то, что Карла не была такой хрупкой, как все думали, даже несмотря на то, что она проявила силу супергероя, даже несмотря на то, что она ничего не боялась и заключила сделку с ведьмой, которая, по идее, должна была напугать её до смерти, Карла заслуживала этой умноженной любви, потому что она была полностью создана из любви. Соле не волновало, что так будет всегда и в сердце матери будет немного больше места для Карлы до конца её дней. Соле поняла, что всего за несколько часов она так сильно выросла, достигнув осознанности, на которую другим людям требовались годы.

Короче говоря, соседи покинули дом, зеваки разошлись, а Соле обо всём рассказала матери и маршалу карабинеров. Никто не предполагал, что такой маленький ребёнок, да ещё и с синдромом Дауна, смог самостоятельно преодолеть такое большое расстояние.

– Тебя кто-то туда отвёз? – неоднократно спросили Карлу, продолжая представлять себе жестокие сцены.

Но Карла так уверенно отвечала на их вопросы, что в конце концов им пришлось ей поверить. Она была слишком спокойна, чтобы стать жертвой похищения или какого-либо насилия. Врач осмотрел девочку, нашёл её в отличном состоянии, просто очень уставшей, после чего все ушли.

Когда семья наконец осталась одна, Мириам заметила присутствие Диора. Она собиралась что-то сказать, но Соле заговорила первой:

– Мама, он останется с нами. Если с Карлой всё в порядке, если ей не было холодно или страшно, то только благодаря ему. Пёс защищал её, он укрывал и охранял сестру. Когда мы приехали, прежде чем узнать нас, он залаял, как волк, прогоняющий врага. Когда Диор рядом, Карла сильнее, увереннее в себе, более активна. Она пришла туда одна, потому как знала, что найдёт его. Его существование придаёт ей смелости, делает более зрелой, помогает Карле общаться с другими. Ты видела, как уверенно она отвечала на вопросы маршала? Обычно в присутствии незнакомцев Карла пуглива, прячется, дуется или даже плачет. Собака, способная так воздействовать на сестру, не заслуживает одиночества. Диор заслуживает семью.

Мириам совершенно неожиданно улыбнулась.

– Я собиралась сказать, что его нужно искупать. После этого мы попросим хозяина квартиры Лиалы отдать нам его вещи, а если их нет, – купим новые.

– О, спасибо, мама, вот увидишь, он станет для всех отличным другом. Я вымою его. После этого он будет пахнуть как принц.

Мать взглянула на неё повнимательнее.

– Кстати, о принцах, – сказала она. – Похоже, принц Эрик, о котором всегда говорила Карла, был не тем принцем из «Русалочки». Я действительно ошиблась. Думала, что это персонаж из сказки, но он оказался настоящим принцем.

Соле покраснела. Ей пришлось рассказать всё об их маленьких утренних приключениях в Верхнем Роветто, чтобы люди поняли, почему они решили туда поехать.

– Он мой одноклассник, – объяснила она. – Они с Карлой прекрасно ладят и... да, он принц, молодой, современный, добрый и талантливый принц.

Следующий вопрос матери заставил её колени ослабеть от смущения.

– Ты в него влюблена?

Щёки Соле стали того же цвета, что и полуденное солнце.

– Да, – уверенно ответила она.

– Ну, я полагаю, это должно было случиться рано или поздно. Влюбляйтесь, растите, меняйтесь. Ничего страшного, в конце концов, ты гораздо более зрелая для своих лет, и если он хороший парень, я могу только благодарить небеса. В любом случае мы поговорим об этом снова, когда успокоимся. Теперь вымой Диора, я позабочусь о Карле, потом мы что-нибудь поедим и пойдём спать. Мы все, мягко говоря, измотаны и заслуживаем немного покоя после мучений последних нескольких часов. – Соле кивнула и позвала Диора следовать за ней. Перед тем как выйти из гостиной, Мириам снова окликнула её. – Больше не лги, пожалуйста. Пусть трагедия, которую мы едва не пережили этой ночью, послужит нам уроком. Я обещаю тебе, что стану лучшей матерью, которой пятнадцатилетняя дочь не должна будет лгать, чтобы чувствовать себя свободной, и от которой она не должна будет чувствовать себя исключённой. Доверься мне и позволь мне довериться тебе.

– Хорошо, мам, – пообещала Соле и вышла из комнаты.

***

Даниэль написал ей час спустя.

Как вы?

Почти рассвело, и все спали, включая Диора, который не мог поверить, что снова свернулся калачиком на мягком ковре рядом с кроваткой своей любимой девочки, после того как вдоволь наелся.

Хорошо, – набрала Соле в тишине. – Я не смогу достаточно тебя отблагодарить.

Я не сделал многого. Карла справилась сама. Эта маленькая девочка – феномен. Когда у меня возникла идея поискать её в Верхнем Роветто, в глубине души я подумал, что это абсурд, хотя в любом случае лучше было бы проверить. Как ей это удалось – загадка.

Она сказала некоторые вещи, которые немного потрясли маму.

О чём речь?

Карла настаивала на том, что Лиала была с ней всё это время и ушла только тогда, когда она пришла к Диору.

У детей есть воображаемые друзья, которые помогают им справляться с вещами, которых они боятся. Возможно, Карле ещё сложнее отличить реальность от фантазии. В тот момент ей нужна была компания мудрого взрослого человека, возможно, она хотела, чтобы Лиала была рядом, и от желания увидеть до появления потребовался всего миг.

Соле не написала ему, что тоже видела Лиалу.

Она подумала: «Карла – ребёнок, полный воображения, но что насчёт меня? Неужели у меня такая богатая фантазия, что и я могу видеть воображаемых друзей в тенях леса?»

Да, вероятно, так и есть, – ответила она, оставив соображения при себе.

Твоя мать очень рассердилась? Я имею в виду, когда узнала всю историю.

Нет, она отнеслась с пониманием. Мама наверняка вернётся в атаку в ближайшие дни, но сегодня она слишком устала.

Не хочу создавать тебе проблем, понимаешь, но... когда мы снова увидимся?

Завтра должен приехать мой отец, но как только он перестанет играть роль хорошего родителя, который прибегает, когда нужен, я тебе позвоню, хорошо? Я должна сказать тебе кое-что важное.

Она чувствовала дрожь, пока писала эти слова, потому что ей отчаянно хотелось признаться ему в своих чувствах. Это был прыжок в неизвестность, это был риск, но ей нужно было быть полностью честной.

Я тоже, – написал ей Даниэль, и у Соле усилилась дрожь от мысли, что, возможно, это откровение похоже на её собственное.

После того как они попрощались, Соле заметила, что Диор проснулся. Она наблюдала, как пёс сидит у изножья кровати и виляет хвостом. Затем она похлопала рукой по матрасу и наклонилась, чтобы помочь ему забраться. Соле уснула с Диором, который свернулся калачиком, прижимаясь к её спине, словно крыло ангела, и последняя мысль Соле при переходе от бодрствования ко сну была о Лиале: «Мы позаботимся о нём, не волнуйся. И спасибо, что сегодня вечером защитила Карлу».

***

Никола, отец Соле и Карлы, даже не пытался играть роль хорошего родителя. На самом деле он появился в Роветто значительно позже, да ещё и вместе со своей новой пассией. Её звали Адриана, она была не такой уж красивой, скорее можно сказать – обычная. Адриана, безусловно, была намного моложе отца. Соле предположила, что ей около тридцати.

Карла отреагировала раздражённо, но присутствие Диора помогло ей не убежать в другую комнату. Она смотрела на отца, словно рассматривала абстрактную картину с непостижимым смыслом. У Соле не было ревнивых предрассудков матери, выражение лица которой предвещало войну, но предполагала, что в такой ситуации отцу лучше было бы приехать одному.

Внезапно Адриана поняла, что она немного не к месту, и сказала, что хочет прогуляться. Её уход немного смягчил Карлу, но недостаточно. У Карлы всегда были проблемы в общении с отцом, либо потому, что он обращался с ней как с идиоткой, либо потому, что она виделась с ним очень редко.

Когда, закончив рассказывать о том, что произошло несколько дней назад, у Соле сложилось впечатление, что Мириам собирается начать эпохальную ссору, а Карла вот-вот расплачется, она вскочила, взяла отца за руку и сказала:

– Ладно, давай прогуляемся. Пойдём купим Карле лимонного печенья.

Погода стояла жаркая, но, несмотря на духоту, Никола, казалось, испытал облегчение, будто из-за тяжёлой атмосферы в доме жара ощущалась сильнее.

Соле не стала тратить время на болтовню.

– Ты даёшь себе отчёт, что ты взрослый? – спросила его нетерпеливым тоном.

– Конечно, я это понимаю, – ответил отец, немного задетый. – И что это значит?

– Что это не Карла должна идти к тебе на встречу. Она не та, кто будет искать решение твоего затруднительного положения. Реши проблему сам. Придумай что-нибудь и найди. Каждый раз кажется, что она для тебя какая-то инопланетянка. Сестра намного умнее, чем ты думаешь, и очень чувствительна. Она чувствует, когда тебе некомфортно рядом с ней, когда ты тужишься быть милым, когда относишься к ней как к дуре, и разговариваешь с ней этим идиотским нараспев голосом. Послушай, она тебя очень хорошо понимает. Карла плохо говорит, но она тебя понимает. А теперь иди в кондитерскую, купи лимонное печенье, отнеси его домой и попытайся наладить общение с дочерью.

Отец посмотрел на неё с удивлением.

– Для своего возраста ты очень зрелая, – отметил он. – Я оставил маленькую девочку и нашёл женщину.

– Это потому, что ты появляешься только когда умирает Папа Римский. А по телефону нам удаётся поговорить секунды две, так как ты вечно торопишься. Я не думаю, что даже у президента Соединённых Штатов есть все эти обязательства. Но уверена, для Адрианы ты время находишь. О, я просто хочу прояснить, что мне плевать на женщин, с которыми ты встречаешься, и я даже не мечтаю о том, чтобы ты вернулся к маме. Но больше не позволяй себе заставлять Карлу чувствовать себя некомфортно.

Соле говорила с видимым спокойствием, размерено выбирая слова, но внутри она ощущала бурю. Поэтому, не дав ему никаких объяснений, она бросила отца и пошла одна, наугад, чтобы успокоиться, иначе рисковала разрыдаться от гнева.

Внезапно её сердце расширилось. Она услышала рёв хорошо знакомого ей мотоцикла. Соле обернулась и увидела, как Даниэль улыбается ей из-под шлема. На нём были светлые джинсы и белая рубашка с закатанными рукавами. В руке он держал ещё один шлем, огненно-красного цвета, как волосы Соле.

– Хочешь прокатиться со мной? Но не в Верхний Роветто, боюсь, что сейчас это место уже не такое тихое, как раньше.

– Я знаю, местный канал снимает сюжет о «необыкновенном ребёнке с синдромом Дауна», так они её назвали, и съёмки проходят в том месте. Они хотели взять у Карлы интервью, но мать сказала «нет».

– Она действительно удивительный ребёнок, – сказал Даниэль.

– Это, конечно, так. В любом случае, мне подойдёт любое место.

Поэтому она надела шлем и села на мотоцикл. Важно было быть рядом с ним, крепко прижавшись к нему. И сердце Соле билось сильно именно для него. Через полчаса они приблизились к морю. Примерно в двадцати километрах от Нижнего Роветто находился пляж, куда летом ездили семьями или с друзьями. Соле была там только в детстве, задолго до рождения Карлы.

Однако место, куда её привёз Даниэль, находилось совсем в другом направлении, и чтобы до него добраться не было необходимости выезжать на шоссе. Каменистый пляж располагался в конце труднопроходимой тропы после серии извилистых поворотов. Мотоцикл нужно было оставить среди деревьев наверху.

– Немногие знают об этом маленьком пляже, – объяснил Даниэль, – а те, кто знает, не всегда физически готовы туда добраться. Чтобы спуститься до моря, а затем вернуться обратно, нужны хорошие ноги и сердце, которое выдержит такую нагрузку. Ты готова пойти?

– Конечно, я преодолею. Моё сердце и ноги в порядке.

Они шли, держась за руки, и Соле была рада, что на ней футболка, шорты и удобная обувь. Они прошли весь путь за считаные минуты, расставаясь, когда им требовалось больше равновесия, а затем снова держась за руки.

Пляж был очень маленьким, и в тот момент на нём никого не было.

– Я тебя не похищал, – заверил Даниэль. – Место безопасное, обычно кто-нибудь приходит искупаться в обеденное время, но в этот час здесь абсолютно спокойно.

Они устроились в тени огромной скалы, которая служила естественным ограждением для этого дикого пейзажа. Море было почти нереального цвета, настолько синего, каким Соле никогда его не видела.

Некоторое время они говорили о том о сём. Соле поведала, что помирилась с Лаурой, и Даниэль ответил, что очень этому рад. Затем они замолчали, наблюдая, как маленькие волны разбиваются о берег со звуком, похожим на громкий детский смех. Через несколько минут они решили снова заговорить, причём сделали это внезапно и одновременно. Их слова наложились друг на друга, сливаясь в один звук.

Соле знала, что ему сказала. Она призналась смело и искренне:

– Я люблю тебя.

Но Даниэль не сказал то же самое. Он вообще ничего подобного не произнёс.

Парень заявил недовольным тоном:

– Я должен уехать. Мне нужно покинуть Роветто.