Текст книги "На восток (ЛП)"

Автор книги: Джун Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Не могу поверить, что тебе тридцать, старичок. – Её пальцы ласкали кожу рядом с глазами. – Я люблю морщинки, которые появляются у тебя во время улыбки.

Я улыбнулся, демонстрируя эти самые морщинки.

– А я люблю тебя. – Я понимал, что как только произнесу эти слова вслух, девушка оттолкнёт меня. Поэтому крепко держал её в своих объятиях, не позволяя ей сбежать. – Тебе не нужно отвечать, Кэт. Просто я хочу, чтобы ты приняла сей факт как данность. – Я положил свою руку рядом с её сердцем. – Возьми мои слова и спрячь их здесь.

Кэт кивнула и, наклонившись, поцеловала меня в лоб.

– С днём рождения, – прошептала она. – Пойдём, завершим начатое.

Отведав торта, мы разошлись каждый к себе, чтобы подготовиться к вечеринке. Я стоял под мощными струями горячей воды, думая о Кэт и о наших интимных встречах с тех пор, как она переехала. У меня не было никаких сомнений в том, что она хочет меня. Мастурбируя, я думал о том, как сломлю её решимость, как она откажется от этого идиотского правила про секс. Я закрыл глаза и сильнее сжал свой член, вспоминая, как чувствовал себя внутри неё. Так туго, так тепло. Я мог бы умереть счастливым прямо сейчас. Я был так сосредоточен на своих воспоминаниях, что не заметил, как открылась и закрылась стеклянная дверь. А спустя мгновение к моей спине прижались грудью, девичья рука убрала мою ладонь в сторону и завладела моим членом.

Кэт прижалась губами к моей спине, рукой продолжая делать всё то, что я делал несколькими секундами ранее. Счастливый, я положил руки на кафель перед собой и закрыл глаза, принимая то, что она мне предлагала. Другая её рука поднялась вверх по моему торсу.

Я взял ладонь девушки и поднёс к губам, посасывая и покусывая каждый палец. Кэт ближе прижалась своим телом к моему и застонала, давая понять, что наслаждается происходящим так же, как и я. Когда я оказался на грани, она взяла в руку мои яйца и слегка оттянула их. Обезумев от желания, я резко развернулся, прижал её к стене, схватив за запястья, и опустил её ладонь обратно на член.

– Продолжай, – попросил я и прижался своим ртом к её губам. Во время поцелуя я скользнул двумя пальцами в её киску, чтобы почувствовать её влажность.

Я трахал Кэт пальцами, пока она доставляла мне удовольствие рукой. Наши языки переплелись, стоны смешались. Чувствуя приближение оргазма, я начал быстрее двигать пальцами, пытаясь подарить Кэт оргазм до того, как мои силы иссякнут.

– Я сейчас кончу, – выдохнула она, быстрее двигая ладонью. – Давай вместе.

Я ответил лишь стоном. Моё тело изогнулось, и струя спермы ударила Кэт в живот. Девушка вскрикнула, стоя на дрожащих ногах, которые грозились вот-вот подкоситься. Я обнял её, продолжая свои ласки, чтобы продлить её оргазм. Когда дыхание Кэт выровнялось, я поставил её под поток льющейся сверху воды и, довольный, наклонился, чтобы крепко поцеловать девушку, понимая, что, даже промолчав, Кэт всё-таки нашла способ показать мне свою любовь.

***

– Правда нормально? – спросила Кэт, когда я протянул парковщику ключи от машины перед зданием на Парк-авеню. Поцеловав её в щёку, я подумал, что дал бы её кожаному без бретелек платью в клетку совершенно другую оценку. Часть вещицы была отделана чёрной кожей, а на другой была изображена красная клетка. Платье было смелым и обтягивало формы девушки.

– Оно необычное, но сексуальное. И, определённо, отлично на тебе сидит.

– Думаешь, уместно прийти в нём на вечеринку? – снова спросила Кэт. Я чувствовал её нервное напряжение, которое вселяло ей неуверенность и портило её образ.

– Выглядишь потрясающе, Кэт, – произнёс я и повернулся к швейцару. – Здравствуй, Шеп.

– Добрый вечер, мистер Харрингтон, – сказал он, придерживая стеклянную дверь. – С днём рождения.

– Он называет тебя по имени? – спросила Кэт, когда мы шли по богато обставленному вестибюлю, стены которого были отделаны тёмными деревянными панелями, а пол – мрамором. Потолок украшали золотые канделябры.

– Срань господня, это место…. Ничего себе.

– Я здесь вырос. Шеп работает швейцаром столько, сколько я себя помню.

Кэт неожиданно обернулась и взглянула на меня своими большими голубыми глазами.

– Здесь? – Она снова оглянулась. – Неудивительно, что ты был таким снобом во всём, что касалось Бед-Стай.

Девушка остановилась, когда увидела своё отражение в зеркальной колонне. От недовольства своим видом её грудь вздымалась и быстро опадала. Когда Кэт повернулась, наши взгляды встретились. Я увидел на её напряжённом лице неуверенность, которую она попыталась скрыть.

– Тебе нужна минутка? – спросил я, прикасаясь к её локтю.

Она подняла подбородок и сделала глубокий вздох.

– Давай покончим с этим.

Моя мать первая поприветствовала нас у двери. Подозреваю, Шеп предупредил её о нашем прибытии.

– Привет! Вы, должно быть, Кэт, – произнесла она, взяв руку Кэт в свою. Я посмотрел на неё в молчаливой просьбе говорить потише, но она проигнорировала меня, обратив всё своё внимание на женщину, стоявшую рядом со мной. – Я Анджелина, мать Люка.

– Здравствуйте, – ответила Кэт, её рука всё ещё была напряжена. – Приятно познакомиться.

– Так ты та женщина, которая спасла моего сына от смерти во время метели? – спросила она, и Кэт тут же перевела взгляд на меня. Мама взяла её руку и погладила. – Благодарю тебя за его спасение.

– Не за что, – ответила Кэт. – Любой на моём месте поступил бы так же.

Мама, к счастью, отступила назад, за невидимые границы личного пространства Кэт.

– Ты его ангел-хранитель, – сказала она, продолжая неловкую сцену, отчего я подумал, что родительница уже выпила два или три бокала. – Я так рада, что у него есть ты. Люк никогда не приводит никого домой. Я даже не могу вспомнить, когда последний раз у него была девушка.

– Эй, мам, помнишь меня? – произнёс я, пытаясь разрядить обстановку. – Ты родила меня тридцать лет назад.

– Конечно! Извини. – Она обняла меня, как обычно погладив по голове, словно я всё тот же маленький мальчик. – Как такое забыть? Ты кричал, как сирена воздушной тревоги.

Когда кто-то с другого конца комнаты позвал её по имени, она извинилась и ушла.

– У тебя милая мама, – сказала Кэт.

Я наблюдал, как моя родительница изящно лавирует среди гостей и исчезает за поворотом, ведущим на кухню. Моя мать была стройной и грациозной женщиной со светлыми коротко подстриженными волосами. Всегда одетая в дизайнерские вещи, она была воплощением изысканности и богатства. С её способностью командовать советом директоров, все удивлялись её теплоте, полностью противоречившей жёсткой позиции генерального директора.

– У тебя её глаза.

Я опустил взгляд на Кэт, ведя нас вглубь квартиры с тремя спальнями.

– Я вырос в этом месте. – Я указал на огромных размеров гостиную. – Раньше здесь была стена, отделявшая от гостиной кабинет моего отца.

Кэт посмотрела на панораму Центрального парка.

– Даже представить не могу, каково это – расти здесь.

Волосы на затылке встали дыбом, когда я заметил женщину, направляющуюся к нам.

– С днём рождения, Люк, – произнесла она с улыбкой. Глубокий красный цвет помады идеально подходил к её платью.

– Сабрина, – поприветствовал я женщину, воздержавшись от поцелуя в щёку. – Приятно тебя видеть.

Она повернулась к Кэт.

– А вы?

С напряжённой спиной Кэт протянула руку.

– Я Кэт, девушка Люка.

Я усмехнулся, слегка нажав рукой ей на спину.

– Пойдём лучше выпьем, – предложил я, убедившись, что мои губы коснулись её уха, а затем повернулся к Сабрине. – Прошу прощения.

Девушка моргнула, с поджатыми губами наблюдая, как мы с Кэт прошли мимо неё на вечеринку.

Я представлял Кэт всем: друзьям, родственникам, знакомым, всё время называя её своей девушкой. В начале Кэт была вежливой и робкой, но после бокала «мерло» она достаточно расслабилась и отошла от меня.

– Твоя мама предлагает показать мне твои фотографии, – прошептала она чуть погодя.

– Пожалуйста, не соглашайся, – попросил я. – Она хочет показать тебе те неловкие детские фото, на которых я голый.

– В таком случае, мне следует принять её предложение, – рассмеялась Кэт.

– Подожди. – Я взял её за руку, чтобы оставить на её губах поцелуй, который подразумевал нечто большее, чем просто желание. Когда мы прервались, я вполголоса спросил: – Как думаешь, я сексуален?

Кэт моргнула, посылая мне растерянный взгляд.

– Конечно.

– Просто помни об этом, когда будешь смотреть мои фотографии из средней школы.

Она рассмеялась, наклонившись вперёд, чтобы чмокнуть меня.

– Я всё равно буду нещадно тебя дразнить.

Когда Кэт ушла, я схватил бокал и присоединился к группке стоящих у окна людей, обсуждающих бурно развивающийся рынок недвижимости на Манхэттене. Они как раз спрашивали меня о стоимости моей квартиры, когда я почувствовал, что кто-то сзади схватил меня за запястье и потащил прочь.

С улыбкой на губах я обернулся, ожидая увидеть белокурую красавицу, но передо мной предстала миниатюрная рыжая девушка.

– Я могу чем-нибудь помочь тебе, Сабрина? – Девушка указала на двери, ведущие на балкон. – Зачем?

– Я просто хочу поговорить, – сказала она, отпуская мою руку. – Прояснить ситуацию.

Прикинув, что у меня в запасе есть парочка минут до возвращения Кэт, я последовал за Сабриной на балкон, но сперва убедился, что держу дистанцию и что за нами никто не наблюдает.

– Что такое? – спросил я. – Мне следует вернуться на вечеринку.

– Я просто хотела извиниться. За то, что произошло между нами, – произнесла Сабрина, играя с пустым бокалом из-под шампанского.

– Не волнуйся об этом. Прошло много лет.

– Нет, – сказала она, – думаю, поэтому ты поехал в очередное путешествие, которое чуть не закончилось твоей гибелью на Аляске.

– Сабрина, это пустое. Мы пытались построить отношения, но у нас не вышло. Это очевидно, поскольку ни один из нас не мог хранить верность.

– Ты сказал, что ни с кем не встречаешься, что тебе не нужны обязательства. Представь моё удивление, когда я узнала, что у тебя есть девушка, с которой ты живёшь, и что она переехала к тебе из Аляски.

– Это не совсем верная информация.

– Просто скажи, ты её любишь?

Я посмотрел на девушку, намереваясь сказать, что ей пора жить дальше.

– Знаешь, я не признавал обязательств, пока не встретил её.

Сабрина моргнула и повернулась к искрящемуся огнями Нью-Йорку.

– Однажды новизна влюблённости в женщину, которая спасла тебе жизнь, пройдёт, и ты увидишь её истинное лицо.

– Я не влюбился в неё, потому что она спасла мне жизнь. Влюблённость пришла после, – сказал я. – И я знаю, кто она. Но что ещё более важно, Кэт точно знает, кто я, и почему-то до сих пор здесь. Это многое о ней говорит.

– Я тоже знаю, кто ты, – тихо ответила Сабрина. – И была рядом задолго до её появления.

– Брина…

– Пожалуйста, не называй меня так, – сказала она, вытирая уголки глаз.

– Послушай, мне не нравится, что тебе больно, но нет ни единого шанса, что когда-нибудь мы снова будем вместе. Кэт – константа моей жизни, нравится тебе это или нет.

– Вы двое не подходите друг другу. Ты же это понимаешь, правда? – спросила девушка, явно проигрывая в битве с эмоциями. – Она – в этом глупом бессмысленном платье, и ты – один из самых завидных холостяков Манхэттена. Ты выше этого, Люк. И все это знают.

– Достаточно, – сказал я, поставив свой бокал. – Не оскорбляй Кэт. Она не сделала ничего плохого и не заслужила подобных высказываний.

Краем глаза я уловил движение и увидел людей, толпящихся вокруг моей мамы и Кэт, которые выкатывали большой именинный торт. Не сказав ни слова, я ушёл, оставив Сабрину стоять на балконе.

Я бы подумал, что всё происходящее чересчур для тридцатилетнего мужчины, если бы такое не происходило каждый год. Моя мать всегда перебарщивала, устраивая вечеринки не только на мой день рождения, но и на другие праздники.

После того как торт был разрезан, я потянул Кэт подальше от толпы. Убедившись, что балкон пуст, мы вышли на воздух. Кэт облокотилась о перила и, разинув рот, уставилась на яркие огни города.

– Отсюда открывается великолепный вид. Никогда не видела город с такой высоты.

Я смотрел на её освещённый светом из квартиры профиль, поражаясь идеальному сочетанию красоты и силы, изящества и утончённости, жёсткости и мягкости. Она была соткана из противоречий, сложившихся в паззл из тысячи крошечных кусочков, на который я с удовольствием потрачу всю свою жизнь в попытках сложить цельную картину.

Возможно, заметив, что я засмотрелся, Кэт повернулась ко мне.

– Что? – спросила она.

– Ничего. – Я подошёл к ней и обнял её за талию, прижимая к себе. Коснулся носом мягкой кожи на спине и вдохнул её аромат. – Мне с тобой невероятно повезло.

– Пока что я не твоя, – ухмыляясь, сказала она.

– Ты признала, что являешься моей девушкой.

Она протянула руку и взъерошила мне волосы.

– Но погоня продолжается.

Я опустил подбородок на её плечо.

– Я поймаю тебя, Кэт. Это просто вопрос времени, – прошептал я ей на ухо. – И когда это произойдёт, я повалю тебя на землю и потребую, чтобы ты снова назвала меня Вэстом.

С улыбкой на губах Кэт развернулась в моих руках.

– Не нужно… – Она замерла, и на её лице появилось выражение ужаса. – Зараза.

– Что? – отступая, спросил я.

Она потянулась назад. Я развернул её и увидел, что шов на спинке её платья разошёлся. Взгляд Кэт сосредоточился на мне, пока она пыталась сцепить две половинки платья.

– Я знала, что стоило лучше скрепить ткань, но мне не хватило времени…

Расстегнув рубашку, я стянул её с себя.

– Вот, накинь, пока не доберёшься до ванной. А я попрошу у мамы швейный набор.

– А как же ты? Ты не можешь вернуться на вечеринку в белой майке. – Надев рубашку, Кэт повернулась ко мне с ужасом в глазах. – Все подумают, что мы занимались здесь сексом.

– Это не самый худший вариант, – усмехнулся я.

– Не хочу, чтобы твоя мама подумала, что я какая-то шлюха!

– Она и не подумает.

Кэт уставилась на меня, пытаясь понять, что делать дальше. В итоге я сам потянулся и завязал концы рубашки на её талии.

– Так, я пойду всех отвлекать, а ты беги в гостевую спальню в конце коридора. Через несколько минут я приду со швейным набором.

– Ладно, – кивнула она, бросив взгляд на зал, где проходила вечеринка.

– Давай!

13

КЭТ

Я ждала Люка в красиво украшенной спальне, расхаживая по коричневому ковру у подножия большой кровати из тёмного дерева. Комната была оформлена в тёплых нейтральных тонах и казалась удобной и утончённой.

Усевшись на кожаную скамью у подножья кровати, я тут же поняла, что из-за этой позы шов на платье может разойтись ещё больше, поэтому подошла к напольному зеркалу в углу и сняла рубашку Люка, отмечая, что ткань, как я и полагала, разорвалась до ужаса сильно.

Я хорошо проводила время, расслаблялась и болтала с людьми в этом огромном пентхаусе, и, конечно же, Вселенная нашла способ сбить с меня спесь и напомнить, что я не подхожу ни этому месту, ни этому кругу общения.

Я уставилась на своё отражение. Разбитая девчонка, возомнившая, что красивое платье проложит ей путь в новую жизнь с принцем и превратит в Золушку. Полагаю, теперь, когда платье порвано, моя карета также превратится в тыкву.

Смахнув слёзы, не заботясь о размазанной туши, я увидела в отражении зеркала, как открылась дверь и в комнату с виноватым выражением на лице проскользнул Люк.

– Мама не смогла найти свой набор для шитья, – сказал он, приближаясь ко мне, будто к дикому напуганному животному, готовому в любую минуту сбежать.

– Тогда я просто останусь здесь до конца вечеринки.

Люк положил руки мне на плечи, полагая, что этот жест меня успокоит, хотя на самом деле он лишь напомнил мне о том, что мы живём в разных мирах.

– Эй, помнишь, когда-то ты не заботилась о том, что думают о тебе люди?

– Да.

Я открыла рот, чтобы сказать о том, что тогда я была намного счастливее, но поняла, что это ложь. На Аляске я была совсем инертной, не двигалась ни вперёд, ни назад. По крайней мере, здесь я пыталась совершенствоваться, даже если это стоило мне душевного спокойствия.

– Я подгоню машину и отвезу тебя домой.

– Тебе не стоит уезжать с собственной вечеринки.

– Ну, ты же не можешь сидеть здесь весь вечер.

Наши взгляды встретились. Да, иногда я могу быть замкнутой, но в этот момент я поняла, что пути назад нет. Мне остаётся лишь застегнуть рубашку и надеяться на лучшее.

– Всё будет хорошо. Давай насладимся твоей вечеринкой.

За вечер шов разошёлся ещё больше, но, к счастью, рубашка оказалась достаточно длинной, чтобы скрыть это. Пусть я и чувствовала себя неловко и неуклюже, когда через комнату наблюдала за Люком, разговаривающим и смеющимся с другими людьми, но я знала, что приняла правильное решение, когда согласилась остаться.

– Спасибо, – сказал Люк позже, когда мы оказались в его квартире. – Знаю, тебе нелегко было там находиться.

– В моей жизни вообще нет ничего лёгкого, – ответила я, преодолев минутный порыв жалости к себе. – Но я справляюсь. Или, по крайней мере, стараюсь.

Люк сжал мою руку.

Я уставилась на наши переплетённые пальцы, не в состоянии встретить пристальный взгляд этого мужчины.

– Трудно не завидовать тебе и твоей идеальной жизни. Ты живёшь по своим правилам. Никто и думать не смеет, что ты для них недостаточно хорош.

– Не считая меня, – ответил он, приковывая меня к месту взглядом своих серых глаз, – тебя и звукозаписывающей компании.

– Ох. – Из меня вышел весь воздух.

– Но мой отец всегда говорил, что, когда жизнь сбивает тебя с ног, нужно подниматься. Побеждает тот, кто выстоит до последнего.

– Я помогу тебе встать, если ты сделаешь то же самое для меня, – сказала я. У меня в горле образовался комок от понимания того, что я не так уж и не подхожу Люку, и что между нами есть связь. – Думаю, это моя обязанность, как твоей девушки.

Люк обхватил моё лицо ладонями и шагнул ближе.

– А моя задача, как твоего парня, заключается в том, чтобы зацеловать тебя к чертям, – сказал он за секунду до того, как наклонился и превратил свои слова в действие.

Той ночью я так и не легла спать, решив зашить платье и набросать побольше моделей одежды. Рубашка Люка на моём платье подала мне идею смешать мужскую одежду с платьями для создания образа, который одновременно объединял бы мужской и женский стиль. Я не знала, получится ли из этого что-то стоящее, но предполагала, что настало время встать и сражаться.

Где-то в полпятого утра я вползла в спальню Люка.

– Всё хорошо? – спросил он, раскрыв объятия и уложив меня на кровать.

Я устроилась в его руках и прижалась щекой к его плечу, пытаясь придумать, что сказать, но ничего не соответствовало моменту. Я просто знала, что этой ночью не хочу спать одна. Только не сейчас, когда единственный человек в этом городе, который верит в меня, спит в пределах досягаемости.

Люк зарылся пальцами мне в волосы и прижал ближе к себе, вздыхая от удовольствия.

– Это мой лучший день рождения.

Тем утром я проснулась в объятиях Люка. Казалось, будто мы вернулись в мою постель на Аляске. Я словно вновь переживала один из самых счастливых периодов в своей жизни. Я позволила себе погреться в лучах этого момента, прежде чем вновь вернуться к нашим проблемам.

– Э-э-э… доброе утро, – произнёс Люк. Мышцы на его руках напряглись, и он подтянул меня ближе к своей груди. А затем уткнулся носом в мою шею, лениво и удовлетворённо вздохнув.

– Доброе, – ответила я и улыбнулась, когда почувствовала его эрекцию рядом со своей попой. Я замерла в ожидании его действий, но Люк просто держал меня в своих руках, наслаждаясь объятиями.

– Думаю, я заслужил медаль, – произнёс он спустя какое-то время.

– Не льсти себе. Ты не первый мужчина, который проявляет самообладание в постели с женщиной.

Он рассмеялся глубоким и задорным смехом.

– Я не про это. Медаль за то, что благодаря мне ты стала «обнимашкой». Кстати, за то, о чём подумала ты, мне также стоит дать премию, – заявил Люк, прижимаясь ко мне щекой. – Я мог бы весь день лежать вот так.

– А я не могу. У меня куча дел, которые предстоит сделать. – Я попыталась встать, но его стальные руки удерживали меня на месте.

– Как так? Что может быть важнее?

– Мне нужно купить ткань и начать уже шить три модели одежды.

– Ты уже придумала, что будешь делать?

– Думаю, да. И, надеюсь, получится хорошо, – улыбнулась я сама себе.

– Надеюсь, это достаточно хорошая причина, чтобы позволить тебе встать, – сказал он, но так и не пошевелился. – Через пятнадцать минут.

***

В течение следующих нескольких дней мы с Люком жили практически отдельными жизнями. Большую часть своего свободного времени я проводила за шитьём, пытаясь претворить свои идеи в жизнь, Люк же успешно держался в стороне.

Однажды вечером, когда мои модели всё ещё были не готовы, зазвонил мой мобильник.

– Да?

– Привет, – раздался голос Люка.

Я подошла к стеклянной двери, чтобы увидеть его в дверях его квартиры.

– Привет, – выдохнула я.

– Не хочешь прийти?

– Не могу. У меня всё ещё тонна работы, которую нужно выполнить.

– Ты так упорно трудилась, что заслужила перерыв.

– Не могу, пока всё не доделаю.

– Жаль.

Люк принялся развязывать галстук, затем, расстегнув рубашку, стянул и её, оставшись стоять лишь в брюках. Этот мужчина не имеет права выглядеть так сексуально. Одной рукой он вытащил ремень и позволил ему упасть на пол.

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула в попытке взять себя в руки. Честно говоря, мне хотелось плюнуть на всё и пойти к нему.

– Да, чертовски жаль.

– Кэт, посмотри на меня, – мягко прорычал Люк.

Я подняла глаза на сексуального мужчину на другой стороне патио и увидела, как он ласкает себя через ткань брюк.

– Я думаю о тебе, – усмехнулся он. – Не хочешь мне помочь?

– Хочу… – Я оглянулась на стоящий посреди комнаты манекен, одетый в наполовину завершённое платье. – Хочу, чтобы ты остановился.

Люк издал что-то среднее между стоном и хныканьем.

– У вас стальная воля, мисс Холлистер, – сказал он. – Если тебе понадобится перерыв, то я всё ещё здесь, думаю о тебе.

Мне удавалось держаться подальше от Люка, пусть это и оказалось тяжелее, чем я ожидала. Я избегала даже мысли о том, чтобы забраться ночью к нему в постель, несмотря на то, что каждая моя частичка хотела свернуться калачиком в его объятиях, ощущая тепло его кожи. Со временем я поняла, что мои стены начали рушиться. Я видела, как Люк, несмотря на своё желание, по возможности старается держаться от меня на расстоянии.

В четверг поздней ночью, когда я думала, что Люк уже спит, у него в квартире зажёгся свет, и я заметила его силуэт на кухне. Затем, с двумя кружками в руке, он вошёл в мою квартиру.

– Привет, – произнёс он сиплым голосом, отодвинув стеклянную дверь локтем.

– Что ты делаешь? – спросила я, впитывая каждый сантиметр его тела, словно обезвоженная собака, наконец дорвавшаяся до воды.

– Узнаю, как у тебя обстоят дела.

– Никак, мне нужно ещё время.

– Так я и думал. – Он приблизился ко мне с помятым ото сна лицом и протянул мне кружку. – Возьми.

Я уставилась на чашку кофе с застрявшими в горле эмоциями. Сделав глоток, прочистила горло, надеясь выдавить из себя слова, которые словно застряли там.

– Ты в порядке? – спросил Люк, дотрагиваясь до моего плеча.

Я кивнула, наконец поймав его взгляд.

– Просто я думала… Кроме отца, который по закону обязан это делать, никто прежде не заботился обо мне, – объяснила я. Слёзы жгли мне глаза, и я зевнула, чтобы скрыть эмоции. – Так что… спасибо. За кофе.

Я подняла голову и встретилась с тёплым взглядом его глаз.

– Не за что. Забота о тебе – это самое естественное и приятное из всего, что я когда-либо делал. Только попроси – и я приготовлю даже сто тысяч чашек кофе.

– Может, именно такое количество кофе мне и потребуется, чтобы выжить в этом институте, – произнесла я, спрятав улыбку.

Попивая свой кофе, Люк взглянул на манекен.

– Я могу чем-то помочь?

Я покачала головой.

– Если только ты умеешь пользоваться швейной машинкой.

– Думаю, от моих навыков шитья твой преподаватель может с криком убежать.

– Возвращайся в постель. Тебе вставать через три часа.

– Я останусь с тобой.

– Зачем?

– Для моральной поддержки, – ответил он таким тоном, словно это было самое естественное действие на всём белом свете.

– Ты просто собираешься сидеть и наблюдать, как я работаю?

– И ещё красиво выглядеть, – ответил Люк и устроился в кресле, положив ногу на ногу.

– В таком случае держи, – сказала я, бросая ему ткань. – Погладишь?

– Это я могу.

Модели были закончены примерно в полшестого утра. Я отошла, чтобы полюбоваться своей работой. Мою грудь распирало от гордости. Возможно, это от недосыпа, но, как по мне, мои проекты были достаточно хороши, чтобы украсить подиум, пусть и не на неделе моды. Когда лучи солнца скользнули по кирпичным стенам квартиры, я пришла к осознанию того, что моё будущее связано с модой. Я, чёрт возьми, хороша в том, что делаю. И если профессор Рамирес не видит этого, то это его проблемы.

Сложив одежду в сумку, я повернулась к Люку, который, положив голову на рулон ткани, спал на полу на ковре. Бедняга засиделся со мной, хотя я и дала ему парочку заданий. Выполнив их, он всё равно не ушёл, но сил держать глаза открытыми у него совсем не осталось.

Зевнув, я опустилась на пол и устроилась в его объятиях.

– Э-э-э… сколько времени? – спросил Люк, притягивая меня к себе.

– Около шести, – ответила я, закрывая глаза.

Он поцеловал меня в лоб и откинулся назад. Я положила руку на его грудь и растопырила пальцы.

– Ты не собираешься в спортзал? – пробормотала я, засыпая.

– Только не сейчас, когда ты снова в моих объятиях.

И после этих слов я провалилась в сон.

***

Дорога в институт с большим складным саквояжем оказалась тем ещё испытанием, особенно когда пытаешься не помять одежду. Хорошо ещё, что я вышла заблаговременно. Ребята гудели от волнения, все бродили и разглядывали проекты друг друга. Я сохраняла спокойствие, пока профессор Рамирес не зашёл в кабинет и не объявил, что нам следует покинуть аудиторию.

– Я буду вызывать вас по очереди, дабы оценить работы каждого.

Я всё ещё стояла рядом с манекеном, в то время как профессор подошёл к моему столу.

– Вы выполнили задание? – спросил он, когда я выставила все три свои модели.

– Да.

– Тогда, пожалуйста, присоединитесь к своим однокурсникам.

Я уже начала уходить, когда что-то заставило меня вернуться обратно.

– Я просто хочу сказать, что независимо от того, что вы обо мне думаете, я знаю, что мои модели хороши, – сказала я, с каждым своим словом выпуская пар. – Мне нравится модный дизайн. И иногда у меня неплохо получается. Поэтому, даже если вы решите, что мне стоит сменить специализацию или вам не понравятся мои модели, я всё равно останусь.

– Вы закончили? – Когда я кивнула, мужчина продолжил: – Тогда давайте с вас и начнём, раз уж вы всё равно здесь.

Сложив руки за спиной, он обошёл вокруг манекена, молча оценивая мою работу. В свои сорок лет профессор Рамирес обладал копной густых тёмных волос, красивым лицом и тонкой бородкой. В нём чувствовалась стальная сдержанность, которая напоминала мне о Люке.

Профессор коснулся рукава одного предмета одежды и перевёл на меня взгляд с ошеломлённым выражением на лице. А после начал указывать на каждую ошибку, которую только смог найти.

– Здесь немного неравномерный шов. Подол этого платья должен быть короче. Вот эти торчащие нитки стоит обрезать.

Я щетинилась от каждого упрёка, воплями отражающегося в моей голове. «Ваш нос слегка неровный! Ваша борода должна быть короче! Ваш живот следовало бы подтянуть!» Но я отступила и приняла все замечания, в глубине души понимая, что профессор прав.

– Ну? – Профессор скрестил руки на груди, ожидая… а чего, собственно, ожидая?

– Что ну?

– Разве вам не хочется возразить?

– Нет. Вы правы во всём. Модели не идеальны, – ответила я. А затем решила, что пошло всё к черту, и просто выпалила: – Они отражают мой стиль, одежду, которую я хочу создавать в будущем. Это сплетение мягкости и жёсткости – заявка на то, что женщина может носить одежду, которая подчёркивает не только её элегантность, но и силу.

Кивнув, профессор Рамирес сжал губы.

– И, сделав эти проекты, вы думаете, что можете остаться в моей программе?

– Да, определённо, – выпрямившись, ответила я и попыталась понять выражение лица мужчины. – Я остаюсь, профессор. Вам придётся «завалить» меня, если хотите, чтобы я ушла.

Он хмыкнул, и в уголках его губ появился намёк на улыбку, смягчающую черты его лица.

– Я не планирую «завалить» вас, особенно после демонстрации этих моделей, – ответил профессор и, прислонившись к столу, скрестил руки на груди. – Правда в том, что, по моему мнению, у вас уникальный взгляд на вещи, а уникальность в этом бизнесе – самое главное. Просто я видел, что вы не работали в полную силу, словно сдерживали себя из-за страха. И мне захотелось вытащить вас из скорлупы.

– Так вы просто меня спровоцировали?

Профессор Рамирес засмеялся.

– Я хотел бросить вам вызов, чтобы вы начали бороться за своё право остаться в этой программе.

– В следующий раз просто скажите. Я готова к драке в любое время.

Мужчина улыбнулся и протянул руку.

– Молодец, Кэтрин, – сказал он, вставая. – С нетерпением жду ваших дальнейших работ.

– Спасибо, – совершенно легкомысленно, с нотками облегчения и гордости ответила я. – И, пожалуйста, зовите меня Кэт.

14

ЛЮК

– Можешь уделить мне немного времени? – спросила Лиза, стоя на пороге моего кабинета.

Я оторвал взгляд от письма, которое писал.

– Да, но только несколько минут. Мне нужно уйти, как только отправлю письмо.

– В общем, я звонила в «Астрал Рекордс»… – начала Лиза, зайдя в кабинет и закрывая за собой дверь.

– Ты... что?

– Просто я хотела убедиться, что они получили твой демо-диск, – объяснила она, робко пожав плечами.

– И?

– Они его получили.

– И?

Лицо Лизы исказила гримаса.

– Им не понравилось.

Я откинулся на спинку своего кожаного кресла и глубоко вздохнул. Вот он, последний гвоздь в крышку моего гроба.

– У тебя всё ещё осталось несколько вариантов.

– Но это же не «Астрал», – проговорил я и потёр переносицу. Забавно, головные боли и разочарования всегда идут рука об руку. По крайней мере, пока от «Астрал» не было вестей, во мне жила надежда. А теперь мечта заниматься музыкой мертва. Студиям звукозаписи мои песни не нравились, они думали, что я зауряден, а для человека, которому с детства внушали, что он обладает уникальностью снежинки, неприятие приравнивается к удару под дых.

По дороге домой моё настроение всё ещё оставалось мрачным, но прежде чем зайти в квартиру, я нацепил счастливое выражение на лицо. Кэт порхала по кухне, готовя ужин, и от этой картины мне стало немного легче.

– Привет, – сказал я, обнимая её за талию и целуя в щёку. – Как всё прошло?

Она повернулась ко мне, держа в руках кухонную лопаточку, и смачно поцеловала в ответ.