Текст книги "Счастливый момент"

Автор книги: Джулия Тиммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

8

Серж принялся убирать пробирки и реактивы. А Джун смотрела на него и думала, что была бы на седьмом небе от счастья, если бы получила право и впрямь называть его своим. От осознания, что им дорожит сам начальник, у нее даже немного кружилась голова.

– Ну, вот и все, – сказал Серж. – Теперь можно куда-нибудь поехать и спокойно поужинать.

Он снял и повесил на крючок халат и протянул Джун руку. Будто ребенку или любимой девушке. И она с готовностью вложила свою маленькую кисть в его широкую теплую ладонь.

Они вышли из кабинета и направились к лифту по длинному пустынному коридору. По-видимому, на всем шестом этаже здания полиции в этот пятничный вечер никого, кроме них, уже не было. И Джун вообразила, что идет с Сержем по заброшенному городу из фантастического рассказа, так и кишащему бандитами и всякими хищными тварями, но ничего и никого не боится. Ведь рядом с ней ее верный рыцарь.

Они решили поехать в итальянский ресторан «Вивальди», что на улице Принца Артура. В машине Джун пребывала в мечтательной задумчивости. Она оглядывалась назад и понимала, что ее недавние страдания, злость на Сержа, решимость больше не подпускать его к своему сердцу остались где-то далеко и не имеют теперь никакого значения. Строить какие-либо планы на будущее она еще не решалась, но ясно чувствовала, что Серж теперь всегда будет с ней рядом.

– О чем думаешь? – спросил он, нарушая молчание.

Джун вздрогнула и, ощущая себя человеком, мысли которого прочитал посторонний, смутилась.

– Гм… о том… что была рада побывать в твоей лаборатории, – солгала она, краснея.

Серж посмотрел на нее испытующе и улыбнулся.

– Не обманываешь?

Джун прикинулась обиженной.

– Я что, похожа на лгунью?

Ее спутник покачал головой.

– Совсем наоборот. Потому-то я сразу догадался, что ты говоришь не правду.

Джун ничего не оставалось, как сознаться.

– Ладно, сдаюсь. Я действительно думала вовсе не о лаборатории. Хотя и впрямь рада, что там побывала. Увидеть, как проводят анализ капель крови, обнаруженных на перчатке из логова убийцы, согласись, доводится не каждому.

Серж рассмеялся.

– Для меня такие анализы – явление привычное.

Он не стал повторять вопрос, но по прищуру его глаз, по приподнятому уголку губ Джун догадалась, что ему очень хочется услышать от нее правдивый ответ. Она давно разучилась открывать кому-либо душу, впускать кого-то в свой внутренний мир, а сейчас вдруг ощутила в этом насущную потребность.

– Если честно, то я думала о нас с тобой, произнесла она с удивившей ею легкостью. Все как-то странно складывается. Мне в нашей истории многое непонятно. И несмотря на это… – Джун резко замолчала, словно чего-то испугавшись.

Серж непринужденным движением коснулся ее руки, помогая справиться с замешательством.

– И несмотря на это…

Молодая женщина нервно сглотнула и несколько глупо хихикнула.

– И несмотря на это, мне очень приятно, что мы снова вместе.

Она замерла, решив вдруг, что зря это сказала. Серж еще ни в чем подобном ей не признавался, лишь изъявил сегодня желание позаботиться о ней и назвал деткой… А может, и то, и другое было проявлением одних и тех же чувств? Может, не имеет смысла пытаться провести здесь какие-то границы?

Серж опять коснулся ее руки и легонько сжал пальцы.

– Если бы ты только знала, как я ждал этой встречи, – произнес он сдавленно. – Если бы только могла видеть меня в тот момент, когда сегодня мне позвонил Фортье…

Джун взглянула на него вопросительно.

– Я так испугался, что ты рассердишься, не захочешь больше знать меня, что чуть с ума не сошел. – Серж печально усмехнулся.

– Правда? – спросила она, уставляясь на него широко открытыми глазами.

– Конечно, правда.

– В первый момент я, если честно, и в самом деле тебе не поверила, – созналась Джун. – И даже о том, что век бы тебя не видела, подумала. Но это уж точно сгоряча, под влиянием момента.

Серж посмотрел ей в глаза настолько пристально, что она поежилась. Он как будто просвечивал взглядом, видел все, что скрывается в доступных ей одной тайниках ее души. Но вот на его губах появилась улыбка, и Джун в который раз отметила, что более ровных и белых, чем у него, зубов не видывала ни у кого из своих знакомых.

– Значит, по-настоящему желанием век больше меня не видеть ты не воспылала? – спросил Серж.

Джун тоже улыбнулась и покачала головой.

– Как ни странно. – Она сощурила глаза и уперла руки в бока. – Хотя должна была. Ты ведь так до сих пор и не объяснил, почему, пообещав позвонить в тот вечер, бесследно исчез на три недели.

Серж завел «сааб» на автостоянку перед рестораном и заглушил двигатель.

– Отыщем свободный столик, усядемся, сделаем заказ, и я расскажу тебе абсолютно обо всем. Договорились?

– Договорились, – ответила Джун.

Посетителей в «Вивальди», да и в остальных заведениях в округе было видимо-невидимо. В этот теплый пятничный вечер никому не сиделось дома.

Джун и Сержу удалось отыскать свободный столик на открытой террасе. И как только они опустились на стулья с плетеными сиденьями, к ним подошел высокий официант с меню.

Рассеянный взгляд Джун долго бегал по строчкам с названиями блюд и напитков – ее мысли никак не желали сосредотачиваться на еде. В конце концов она все же заставила себя сделать выбор и, когда официант подошел к ним во второй раз, заказала салат с креветками и спаржей, брюссельскую капусту с грибами и белое вино.

Она подумала, что сегодняшний вечер дан ей в награду за долгие мучения как раз в тот момент, когда ее взгляд упал на шею Сержа. Ей показалось, что у нее ни с того ни с сего вдруг зарябило в глазах, и она моргнула, напрягая зрение. Видение не исчезло. Да это было вовсе и не видение. Сбоку на шее у Сержа краснел уродливый шрам.

Когда до Джун дошло, что она видит на самом деле, из ее груди вырвался сдавленный крик, а сознание слегка помутилось. Люди вокруг завертели головами, кое-кто вскочил с места, где-то воскликнули «человеку плохо!».

Но Джун слышала лишь приглушенный гул и видела лишь чудовищную отметину на шее любимого.

Она начала приходить в себя, только почувствовав, как ее запястья обхватили чьи-то крепкие пальцы, а в затуманенный мозг проник встревоженный голос Сержа:

– Девочка моя, все в порядке. Подумаешь, царапина… Это у нее просто вид такой. Я жив и здоров, все хорошо. Все хорошо, ты слышишь?

Джун глубоко вздохнула и посмотрела сквозь туманную пелену в глаза Сержа. Они были полны любви и беспокойства и умоляли ни о чем не тревожиться.

Какой-то человек в черных брюках и светлой рубашке подошел к их столику и протянул Джун бокал с водой.

– Выпейте, вам сразу станет полегче.

– Спасибо, – пробормотала молодая женщина, с трудом поднимая отяжелевшую руку.

Серж опередил ее – взял у незнакомца бокал, тоже поблагодарив его.

Джун опять вздохнула, окончательно оправляясь от потрясения и начиная понимать, что означает увиденный ею шрам.

– Попей.

Серж поднес к ее рту и чуть наклонил бокал. Джун сделала несколько глотков, показала жестом, что этого достаточно, потупила взгляд и притихла.

Официант, принесший воду, поинтересовался, не требуется ли еще какая-нибудь помощь.

– Джун… – Серж коснулся руки молодой женщины.

Она взглянула на официанта, вымученно улыбнулась и покачала головой.

– Нет-нет, спасибо. Все уже в порядке.

Когда официант удалился, ей нестерпимо захотелось плакать. Такого сильного потрясения она не переживала, наверное, никогда в жизни.

Сержу угрожала смертельная опасность. Совсем недавно. Судя по всему, именно поэтому он не позвонил ей в тот вечер и не давал о себе знать все последующие две с половиной недели.

Она схватила бокал с вином и сделала несколько жадных глотков. Разлившееся в груди тепло помогло немного расслабиться.

– Почему? – спросила Джун медленно. – Почему ты не позвонил мне? Ничего не рассказал?

Серж взял у нее бокал, поставил на стол и, подавшись вперед, сжал ее руки в своих.

– Умоляю, не сердись и не ругай меня. Я долго думал, сообщать тебе о своей неприятности или нет, и решил не пугать тебя, не тревожить.

– Не тревожить? – переспросила Джун, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. – Это называется не тревожить? Да я чуть с ума не сошла, ломая голову, в чем дело! Потеряла аппетит, желание работать, вообще жить!

Во власти сильного душевного порыва Серж сжал ее руки настолько сильно, что она опять чуть не вскрикнула.

– Мне больно!

– Ой, прости, девочка моя, – пробормотал он, торопливо разжимая пальцы и поднося руки Джун к губам. – Прости меня…

Джун с изумлением увидела, как, улыбнувшись каким-то своим мыслям, Серж бережно повернул ее кисти внутренней стороной к себе и поцеловал сначала одну, потом другую розовые ладони.

– Это правда? – спросил он, заглядывая ей глаза.

– Ты о чем? – Джун повела темной бровью.

– О том, что после моего исчезновения потеряла аппетит, желание работать, вообще жить…

Она вдруг пожалела, что так поспешно рассказала ему о своих страданиях, пережитых в те первые после его ухода дни. Теперь Серж мог возгордиться, или охладеть к ней, или… Она вдруг вспомнила, как буквально час назад сидела в лаборатории и смотрела на него как на самого порядочного и честного человека на земле. Да таким он, по сути, и был. И склонностью задирать нос или утрачивать интерес к женщине, признавшейся ему в своих чувствах, наверняка не страдает.

– Правда, – произнесла она еле слышно, избегая встречаться с ним взглядом. – Так все и было…

– Джун, детка, – прошептал он, опять целуя ее руки, – ты представить себе не можешь, как я счастлив!

Она посмотрела на него с недоверием. Но, увидев, как горят его глаза, тут же почувствовала умиротворение, какого не испытывала давным-давно, наверное с самого детства.

Принесли салаты, и Серж с явной неохотой отпустил руки Джун. Некоторое время они молча ели креветки и овощи. Каждый думал о чем-то своем.

– Расскажи же, что с тобой приключилось в тот вечер, – попросила наконец Джун, настраиваясь услышать нечто ужасающее и собираясь с духом.

Ей казалось, что речь непременно пойдет о каком-нибудь психопате вроде того, поимкой которого в данный момент занимались люди из отдела убийств монреальской полиции.

Серж усмехнулся.

– Помнишь, я сказал тебе по телефону, что должен кое-куда съездить?

Джун кивнула.

– Я навещал деда, он живет на Сен-Доминик. В шесть я благополучно вышел от него, всеми помыслами уже находясь с тобой, и направился к машине. На толпу подростков у соседнего дома даже не обратил внимания. – Он покачал головой. – И не обратил бы, если бы не услышал дикий крик.

– Дикий крик? – Джун напряглась.

Теперь она больше не стыдилась своих признаний и ничего не боялась. Была сосредоточена на одном – на рассказе Сержа. Все, что он говорил, так живо вставало в воображении, словно она сама была в тот вечер на Сен-Доминик, собственными глазами и ушами видела и слышала происходящее.

– Кричала девчонка, подросток, – продолжал Серж спокойным голосом. – Ее окружали парни лет семнадцати. Один крепко держал за руки, другой осыпал угрозами и оскорблениями, то и дело указывая на дом. Когда я приблизился к ним на несколько шагов, парни и ухом не повели, а девчонка посмотрела на меня с такой исступленной мольбой, что я сразу решил: не уйду, не оказав ей помощь…

Чем больше подробностей случившегося узнавала Джун, тем сильнее восхищалась Сержем.

Многие на его месте предпочли бы поскорее уехать, объяснив себе свое поведение, к примеру, тем, что порядочная девушка никогда не связалась бы с такими мерзавцами, даже в их сторону не посмотрела бы. А эта с ними знакома, значит, прекрасно знает, что ей может угрожать. Серж же не стал придумывать себе оправданий. Смело подошел к малолетним правонарушителям, меньше всего думая о своей безопасности.

Джун вспомнила Филипа, о том, как он избивал ее. И по сравнению с благородным Сержем бывший муж показался ей настолько ничтожным и омерзительным, что она удивилась, как могла так долго любить его, так долго прощать.

– Я вмешался в эту подозрительную историю, когда один из парней ударил девчонку по лицу, – сказал Серж. – Двоих сразу вырубил, двое попятились…

– Сколько же всего их было? – спросила Джун, испуганно глядя на него.

– Сначала четверо…

– Что значит сначала?

Сердце Джун словно сковало морозцем. Она и так с трудом представляла, как это Серж отважился вступить в драку с четырьмя молодчиками, а о том, что их потом прибавилось, боялась даже подумать.

– Девочка, к счастью, успевшая к этому моменту отскочить в сторону, предупредила меня, что из дома выскочил кто-то еще… Серж огорченно вздохнул. – Но мне не удалось должным образом отреагировать.

Еще бы, мелькнуло в мыслях Джун. Ты ведь не сверхчеловек.

– В общем… – Серж развел руками и улыбнулся, словно вел речь о чем-то маловажном. – Кто-то из них сбил меня с ног… – Он замолчал, по-видимому задумываясь, как поведать Джун о самом неприятном.

Она помогла ему, продолжив его мысль:

– А кто-то достал нож. Правильно?

Серж засмеялся.

– А ты, оказывается, прекрасно знаешь, чем заканчиваются хулиганские разборки.

Джун вздохнула.

– Во-первых, твои шрамы говорят сами за себя. А во-вторых, я переводчик. Сталкиваюсь в книгах с описанием чего угодно, в том числе и хулиганских разборок.

Серж пожал широкими плечами.

– Вот, собственно, и вся моя история.

Молодая женщина многозначительно посмотрела на него, без слов давая понять, что ее интересует и то, что за этой стычкой последовало. Он понял ее и с улыбкой кивнул.

– Как потом мне рассказал дед, полицейских вызвала его соседка. Подонков задержали и отвезли в участок, а меня, естественно, в больницу. Я пришел в себя тем же вечером, даже следом кое о чем… поболтал, но потом опять отключился… – Он изучающе посмотрел на Джун, прикидывая, не сильно ли пугает ее своими ужастиками, и, очевидно решив, что сильно, продолжил беспечным тоном:

– Точнее, просто заснул и проспал до позднего утра. – Его лицо посерьезнело. – Я правда очень долго раздумывал над тем, как поступить с тобой, неоднократно взвесил все «за» и «против».

Он решительно отодвинул тарелку с недоеденным салатом и вновь взял Джун за руку.

– Ну, сама посуди, разве было бы здорово, если бы по моей просьбе дед или кто-нибудь из медсестер позвонил тебе и сказал, что я в больнице с несколькими ножевыми ранениями?

Джун задумалась.

Да, услышав такую новость, она, вполне возможно, потеряла бы сознание. Но не из-за того, что отличается слабым здоровьем или повышенной чувствительностью, а потому что с той самой ночи, когда они встретились в «Бездне», Серж стал чуть ли не частью ее самой. Но потом, придя в себя, непременно помчалась бы в больницу. К Сержу. И так, наверное, было бы лучше.

– Спасибо за стремление уберечь меня от лишних тревог, – медленно произнесла она. Но больше всего на свете я боюсь неизвестности, неопределенности. Я, разумеется, напугалась бы, если бы узнала о приключившейся с тобой беде. Но в то же самое время не терзалась бы другими, не менее ужасными мыслями, не терялась бы в чудовищных догадках. Наверное, ты зря не попросил никого позвонить мне.

Серж погрузился в раздумья, хмуря брови, а спустя некоторое время категорично покачал головой.

– А мне кажется не зря. Ты наверняка захотела бы навестить меня, увидела бы нагоняющие страх бинты и все остальное, разнервничалась бы… – Он еще раз покачал головой. – А я измучился бы угрызениями совести.

Джун криво улыбнулась и сузила глаза.

– Уверяю тебя, ты измучился бы сильнее, если бы увидел, как я не сплю, как пытаюсь успокоить себя транквилизаторами, спиртным, бесцельным блужданием по квартире. Как…

Она чуть было не проговорилась о дневниках, но вовремя осеклась, решив приберечь это признание до лучших времен. В том, что они наступят, у нее уже не оставалось сомнений.

Принесли основные блюда, но ни Джун, ни Серж даже не взглянули на них. Он смотрел на нее так, будто пытался запечатлеть на пленке своей памяти каждый миллиметр ее лица, шеи, рук. Его взгляд остановился на ее губах, и молодую женщину бросило в пьянящую дрожь.

– Неужели ты действительно так сильно страдала из-за того, что я не позвонил? – спросил он с ноткой сомнения в голосе, будто не вполне верил в искренность Джун.

Она мысленно возвратилась к событиям трехнедельной давности.

– Я страдала настолько сильно, что сама теперь удивляюсь. Такого со мной давно не происходило… наверное, с тех пор как я рассталась с мужем.

Лицо Сержа на глазах изменилось. Его широкие ровные брови искривились, между ними образовались две глубокие морщины. Губы сильнее сжались, а в глазах застыл вопрос.

Джун подумала, что известие о ее замужестве не пришлось ему по душе, и в сердце вновь закрался страх. Черт! А ведь ей только-только показалось, что она отделалась от него окончательно.

– Ты была замужем? – спокойно спросил Серж, но Джун почувствовала, что сохранять хладнокровие удается ему с большим трудом.

– Да, – ответила молодая женщина, посчитав, что, если факт ее замужества столь сильно его смутил, она уже не в силах что-либо исправить.

– За кем? – Серж так и сверлил ее взглядом, – Это имеет какое-то значение? – Джун все больше склонялась к мысли, что должна защищаться, поэтому, маскируя охватившую ее панику, говорила теперь громко и с неким вызовом.

– Имеет, раз спрашиваю, – так же спокойно произнес Серж. – Меня волнует абсолютно все, что с тобой связано. Особенно такие значительные подробности.

Джун повела плечом.

– Что ж, слушай. Мне нечего скрывать. Мой бывший муж юрист, живет и работает в Квебеке. Я повстречала его двадцатилетней девчонкой. Мы безумно друг в друга влюбились и решили пожениться.

У Сержа дрогнули ноздри, а губы еще плотнее сжались. В остальном его лицо выражало предельную сосредоточенность, и Джун, внимательно на него посмотрев, продолжила:

– Поначалу все шло замечательно. В течение первых полутора лет. Мы были не только мужем и женой, но и друзьями, отличными советчиками. – Она глубоко вздохнула, подходя к самому печальному. – Потом все стало меняться…

Последовала продолжительная пауза. По ставшему озабоченным и крайне серьезным взгляду Сержа Джун поняла, что он начал обо всем догадываться и сострадает ей, и преисполнилась благодарности. Серж ни о чем не спрашивал и не выражал нетерпения, как будто чувствовал, что ей необходимо собраться с мыслями и с духом, прежде чем посвятить его в свою тайну.

Мало-помалу тревогу в душе Джун сменила уверенность в том, что ей нет нужды защищаться и что Сержа ничуть не смущает ее прошлое. Он беспокоился, болел за нее душой.

Только и всего.

– В общем, со временем Филип начал беспричинно меня ко всем ревновать, обвинять в несуществующих грехах, – вновь заговорила Джун гораздо спокойнее. – Между нами все чаще вспыхивали ссоры. И вот в разгар одной из них он… – Ее голос дрогнул, и Джун поняла, что если поведает сейчас о жестокости Филипа заботливому, так трогательно старающемуся оградить ее от всяческих бед Сержу, то обязательно расплачется.

Тот приподнял руку, по-видимому намереваясь погладить ее по щеке, и Джун, не переключившись с мыслей о Филипе, инстинктивно склонила голову набок, как будто уклоняясь от удара.

– Что с тобой, милая моя? – прошептал Серж, опять беря ее за руки и легонько сжимая их.

Она смутилась и покраснела.

– Прости, я…

– Ничего не объясняй, – сказал он. – Я все понял. В разгар одной из ссор твой муж поднял на тебя руку, правильно?

Джун, закусив нижнюю губу, медленно кивнула.

– Детка, хорошая моя, – пробормотал Серж, – давай уйдем отсюда. Разговаривать на такие темы в переполненном людьми ресторане неуместно, глупо даже. Поехали к тебе, ко мне… куда захочешь.

– Поехали, – произнесла Джун, не глядя ему в глаза.

Серж позвал официанта и оплатил счет. Они тут же поднялись из-за столика, оставляя нетронутыми блюда, вышли из ресторана и направились к автостоянке.

Очутившись в замкнутом пространстве салона машины, они словно отгородились от. внешнего мира. Опьянения, вызванного несколькими глотками вина, Джун давно не чувствовала. Воспоминания о Филипе всколыхнули в ее сердце давнюю боль, и ей хотелось спрятаться, забиться в какой-нибудь темный уголок и в одиночестве поплакать.

– Куда поедем? – спросил Серж, заводя двигатель.

Джун, чтобы ответить ровным, недрожащим голосом, прежде глубоко вдохнула и выдохнула.

– Все равно.

Машина тронулась с места, и Джун прижалась пылающей щекой к прохладному боковому стеклу. Город уже начинал жить ночной жизнью. Повсюду зажглись фонари, люди в предвкушении выходного спешили по своим делам.

Джун, вся во власти болезненно-мучительных дум, не замечала, куда везет ее Серж. Когда «сааб» остановился возле многоквартирного дома с балкончиками из гнутых металлических стержней и с желтыми фонарями в ухоженном дворе, она обеспокоенно посмотрела на своего спутника, как бы спрашивая, где они.

– Это Сен-Дени, – ответил Серж, все поняв. – Я здесь живу, вот в этом доме. – Он кивнул на окна, напротив которых остановил машину.

У Сержа оказалась просторная, довольно комфортабельная квартира. Он явно жил в ней один, по крайней мере без женщины. Уют его гостиной, заставленной невообразимым количеством аппаратуры, придавал, пожалуй, только диван перед телевизором – широкий, с множеством подушек, обитый тканью светло-кофейного цвета.

– Устраивайся поудобнее, – предложил Серж. – Хочешь, приляг, хочешь, сядь по-турецки. В общем, располагайся, как будто пришла не к кому-нибудь, а к себе домой.

Джун улыбнулась и пошла к дивану.

– А я пока приготовлю кофе. – Серж направился к двери, но на пороге приостановился. Или, может, выпьем вина?

Джун села на диван и отрицательно покачала головой. Она с обеда почти ничего не ела и если бы сейчас выпила еще спиртного, то могла бы потерять над собой контроль.

Серж хотел было уйти, но вдруг неожиданно повернулся, подошел к дивану, опустился перед Джун на корточки и, нарочито медленно и осторожно подняв руку, ласково потрепал ее по щеке.

– Я скоро. Не скучай. Если хочешь, включи телевизор или музыку.

Джун ответила ему признательной улыбкой.

Он поднялся и вышел из гостиной.