Текст книги "Желанный (ЛП)"

Автор книги: Джулия Кеннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

– Подожди, – сказала я, когда Кевин стал вылезать из своего «Приуса». – Давай пока не будем подниматься.

Мы были в гараже дома Кевина, всего в нескольких кварталах от Мичиган Авеню. Конечно, в качестве гаража это место было неплохим, но оно не было приятным или удобным, наверное, поэтому Кевин посмотрел на меня с любопытством.

– Ты в порядке? – Он потянулся и взял меня за руку. – Это был чертовски трудный день.

– Да, – согласилась я. – Пожалуйста, давай выберемся куда-нибудь.

– Куда-нибудь?

– Может, покатаемся? – Если честно, для поездки я бы предпочла кабриолет и высокие скорости. – Или пошли в «Ледж». Там сейчас открыто?

Несмотря на толпы народа, «Ледж» был моим любимым местом в городе. И хотя я знала, что там так же безопасно, как и дома, я все равно получала кайф, стоя на высоте ста трех этажей над городом на прозрачной платформе. Мой мозг не мог понять, почему я не падаю.

Лицо Кевина выражало одновременно беспокойство и затруднение.

– Дорогая, ты в порядке?

– Нет, – ответила я просто. – Я уже давно не в порядке.

Я изображала нормальность. Исполняла роль горюющей племянницы. Дочь сенатора. Лицо семьи в Чикаго. Дважды я делала заявления для прессы, хоть те и были подготовлены моим начальником, главой отдела продвижения Джена. И я специально позаботилась о том, чтобы его секретарь сопровождал меня по залам ХПГД лишь для того, чтобы дать персоналу какую-то надежду на продолжение. Это было невероятно глупо, ведь я не могла управлять «Холдинг Поглощений Говарда Джена», даже если бы от этого зависела моя жизнь.

И все же я играла роль, и играла ее хорошо. Но сейчас мне нужен был воздух.

– Просто скажи, что тебе нужно, – попросил он.

– Я пытаюсь тебе сказать… – В моем голосе сквозило раздражение, и я старалась его сдержать. Я напомнила себе, что Кевин меня не знал, несмотря на то, что мы дважды спали вместе, и он получил одобрение моего отца. Он не знал, сколько усилий я прикладывала, чтобы быть той, кто я есть. Не знал, что я постоянно держала себя под контролем. Откуда он мог знать, если я никогда этого не говорила?

Но и Эвану я тоже не говорила. И все же он понимал меня. Я вспомнила, как откликнулась на его слова, вспомнила жар его тела рядом с моим. Он дал мне все, что было нужно. Жар, слова, понимание. Он дал мне почувствовать вкус, и будь я проклята, если не хотела съесть все блюдо.

– Эй, – подал голос Кевин, передвигая руку, чтобы переплести свои пальцы с моими. – Я слушаю.

Я набрала воздуха, чувствуя себя пристыженной. Потому что он действительно слушал. Он пытался. А я сидела, фантазируя, что он прочитает мои мысли.

– Ты когда-нибудь чувствовал, что на тебя свалилось слишком много всего? – спросила я. – Как будто ты все плотно запечатал в себе, но иногда нужно просто выпустить пар. Потому что, если ты этого не сделаешь, ты взорвешься, и это будет в сто раз хуже.

– Выпускной клапан, – сказал он, и оковы на моей груди слегка ослабли.

– Да, именно так. – Я не могла поверить, что он понял.

– Дорогая, – произнес он и отпустил мою руку, чтобы потрепать меня по щеке, – пошли внутрь.

– Я… – начала было я спорить, но осеклась. Потому что не этого ли я на самом деле хотела? Мне не нужно было идти на танцы, мне нужно было ослабить контроль. Черт, мне нужно было потерять контроль.

Я закрыла глаза, представляя момент, когда мы войдем в квартиру. Он даже не закроет дверь, когда прижмет меня к стене, подняв мои руки над головой, прижавшись ко мне всем телом. Я закрою глаза, позволяя ощущениям распространиться по телу, когда он схватит меня за запястья одной рукой, положив другую мне на грудь. Я изогнусь от его прикосновения, но не очень сильно. Он будет держать меня, позволяя взять лишь то, что он хочет дать. Я потеряюсь в ощущениях и растворюсь в сладких объятиях слабости, пока не открою глаза в отчаянном желании увидеть, что этот жар не оставил мне ни единого шанса.

И когда я это представила, перед глазами появилось лицо не Кевина, а Эвана.

Я вздохнула, по-настоящему открыла глаза и увидела, что Кевин внимательно на меня смотрит, и по его идеальным чертам пробегает беспокойство.

– Энжи, ты в порядке?

Я кивнула.

– Устала, я просто устала.

– Еще одна причина пойти внутрь.

Я снова кивнула. Я не хотела разговаривать, не хотела думать. Вина и горе играли шутки с моим мозгом, и мне не было ясно, что с этим делать.

Мы очутились в лифте на парковке и поехали в его студию на восьмом этаже, и когда зашли в помещение, я поняла, что задержала дыхание – но не знала, было это от желания или от страха перед его прикосновениями.

Однако это не имело значения, потому что он всего лишь повернулся и закрыл дверь.

– Что ты думаешь о чашке горячего чая? – поинтересовался он, закрыв два замка и накинув цепочку.

Я думала, что это ужасно, но все равно кивнула. Чай звучал успокаивающе. Мирно. Но я не хотела быть спокойной. Я хотела почувствовать руки на своем теле. Хотела электричества. Хотела попасть в центр грозы и сгореть от страсти. Я хотела забыться в удовольствии такого накала, чтобы оно выжгло все, заставив забыть кошмар последних дней.

Но это… Я не хотела этого.

Более того, я не хотела Кевина.

– Прости, – прошептала я.

– Не глупи. Это не проблема. – Он повернулся к крошечной кухне, но, должно быть, заметил что-то в моих глазах, потому что неожиданно остановился. – Энжи?

Изменилось бы что-нибудь, если бы он меня сейчас поцеловал? Если бы я увидела огонь в его глазах, осталась бы я? Забылась бы в его руках, опьяненная сексом? Позволила бы я ему отвести меня туда, куда хотела, и осталась бы я там с ним?

Я не знаю. Не думаю. Я не сомневалась, что Кевин хороший человек, но он не был мужчиной, которого я хотела, а я заслуживала большего, чем суррогат. И, если уж на то пошло, Кевин тоже.

– Прости, – повторила я. – Я не должна была приходить сюда сегодня. Не должна была… – Я покачала головой, словно стряхивая с себя груз слов. – Я сегодня настоящая развалина. И действительно просто хочу побыть одна.

– Нет. – Мои слова заставили его действовать, и он потянулся ко мне, схватив за запястье. – Ты не пришла в себя, я понимаю. Оставайся, я о тебе позабочусь.

Я вздрогнула, потому что именно этого я хотела. Чтобы кто-то позаботился обо мне, и я действительно могла расслабиться, раствориться в упоительном отсутствии ответственности. Но только не чай с печеньем и не теплая ванна. Это никогда не поможет мне успокоиться.

– Мы поговорим завтра, – пообещала я, стараясь не замечать давящих на меня стен. – Сейчас мне надо идти.

Я ковырялась с замками на двери, когда он схватил меня за локоть.

– Я не позволю тебе туда вернуться, не сегодня. Не в таком состоянии. Горе сводит людей с ума, я постоянно с этим сталкиваюсь, дорогая.

– Я просто хочу отключиться, – соврала я. – Хочу спать в своей постели. И это не твое решение, – добавила я, когда увидела, что он собирается спорить. – Я знаю, что ты хочешь помочь, но мне нужно побыть одной.

Он просто стоял, его пальцы касались моей кожи, оголенной благодаря открытой черной блузке без рукавов, которая все еще была на мне.

– Кевин, – я услышала в своем голосе виноватые нотки и мольбу.

– Черт… Хорошо. – Он отпустил меня и поднял руки, растопырив пальцы, и в этот момент я представила, как он разговаривает с подозреваемыми, доминируя над ними. Как он говорит им успокоиться и обещает, что все будет хорошо.

Может, это и не честно, но эта мысль еще сильнее убедила меня в необходимости уйти.

– Все, – отрезала я. – Я ухожу прямо сейчас.

– Я тебя отвезу.

– Нет. – Я вдохнула, стараясь унять панику, которая неожиданно поднялась внутри. Разве он не видел, что мне нужно бежать, нужно идти? – Я... я хочу побыть одна. Пожалуйста.

Он должен был заорать на меня, обозвать лгуньей и велеть убираться. Вместо этого его взгляд смягчился, и он кивнул.

– Хорошо. Но я провожу тебя до такси. А завтра, – он нежно погладил меня по щеке, – завтра мы поговорим.

Такси ехало целых семь минут. Откуда такая точность? Просто за это время я посмотрела на часы семь раз. Я переминалась с ноги на ногу. Глядела на темные улицы. В «Йолке», одном из моих любимых мест для завтрака, не горели огни, но один взгляд в том направлении заставил мой желудок заурчать. Я ничего не ела с самого утра, и только сейчас осознала, что голод может быть одной из причин моего плохого настроения.

Черный лексус с тонированными окнами повернул на МакКлург, остановился перед «Фокс и Обель» – дорогим магазином на квартал ниже и остался там. Я заметила его, поскольку всегда – всегда – слежу за своим окружением. Но поскольку в ждущей у обочины машине не было ничего необычного, а рядом со мной стоял Кевин, я почти не обратила на нее внимания. Потом она совсем вылетела из моей головы, ведь с Ист-Гранд свернула ярко-желтая машина и притормозила рядом с нами.

Кевин открыл для меня дверь, и я проскользнула внутрь, чувствуя, как груз упал с моих плеч. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, затем захлопнул дверцу. Я ожидала, что на этом все закончится, поэтому удивилась, когда он открыл пассажирскую дверь. Я задержала дыхание, не желая спорить, но была готова к тому, что он нарушит слово и поедет со мной. Но он всего лишь дал водителю адрес и заплатил заранее.

– У меня есть наличные, – сказала я.

– Я заплачу, – заявил он твердо, и раз уж я отказалась от чая, то вынуждена была принять оплату такси.

Когда такси отъехало от обочины, я вздохнула с облегчением. Кевин был милый, конечно, и я знала, что он искренне переживает за меня. Но он не давал мне то, что нужно. И к тому же, я не знала точно, что мне нужно, но то, что Эван начал на крыше, определенно было одним из вариантов.

На секунду я предалась фантазии о том, как постучу в дверь Эвана, бросаясь в его объятия и отметая поцелуями слова протеста. Но между реальностью и фантазией большая разница.

К тому же я не имела ни малейшего понятия, где он живет.

Черт.

Я заерзала на сиденье. Мы были на Лейк-шор-драйв, приближаясь к квартире, но я не хотела там находиться. Я хотела попасть в настолько громкое место, чтобы не надо было думать. Чтобы я могла быть кем-то другим, не Анжелиной Рэйн, хорошей девочкой. Дочкой сенатора. Племянницей бизнесмена.

Хвати уже.

Я вдохнула и заставила себя откинуться на сиденье, закрыть глаза и наслаждаться поездкой. У меня чертовски хорошо получалось не быть той девчонкой. Нужно было быть Энжи, не сдаваться на волю Лиины, которая позволила бы гневу, горю и желанию взять верх.

К моей чести я добралась до дома. Но когда машина остановилась перед зданием, я не смогла это сделать. Не смогла туда вернуться. Не сейчас, когда я чувствовала себя такой разбитой и не была в силах контролировать себя на все сто.

– Поехали, – сказала я водителю. – Просто поехали.

Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Ты уверена, сладкая? Потому что твой парень был конкретен, и у меня есть сто баксов, чтобы это доказать.

Я громко выдохнула. Я должна была понять, что Кевин не просто дал ему адрес.

Я достала еще сто долларов и отдала.

– Поехали, – повторила я.

Он послушался. И когда он снова влился в поток, я заметила черный лексус у обочины через улицу. Тот же самый? Я повернулась, намереваясь рассмотреть машину получше, но водитель хотел узнать поточнее, куда мы направляемся, и отвлек меня.

– Куда-нибудь в шумное место, – попросила я. – С танцполом. И текилой. И где нет знакомых.

– Нельзя ли конкретнее, сладкая?

Я достала мобильник.

– Секунду, – сказал я, думая, как люди выживали до изобретения смартфонов.

«Пудл Дог Лаунж» выглядело как лучшее собрание всевозможных клубов. Оно располагалось довольно далеко, на самом краю Рингливилля, но хорошее освещение убедило меня, что дорога от такси до дверей будет безопасной. Я хотела адреналина, но не такого, какой получаешь, курсируя по темным аллеям мимо воров и драгдиллеров.

На всякий случай, если клуб не вызывает такси, я положила в сумочку визитку водителя.

– Мой друг тоже взял вашу карточку, не правда ли?

– Конечно, сладкая.

Я достала двадцатку.

– Это за сообщение. Если он позвонит, скажи, что высадил меня у дома, и в последний раз, когда ты меня видел, я направлялась в лобби.

– Не знаю, правильно ли это, девочка.

Я постаралась не закатывать глаза, и достала еще двадцатку.

– Так лучше?

Он взял деньги из моих пальцев.

– Дорогуша, теперь все просто отлично.

Я стояла на тротуаре, приводя вещи в порядок, и была немного удивлена, когда плотный вышибала помахал мне. Если честно, еще больше меня удивило наличие очереди, особенно в среду. Я выбрала не особо престижный клуб в не особо престижном районе. Опять же, я была избавлена от всех неприятностей, связанных с эксклюзивностью клуба. И судя по всему, в этом по средам подавались убийственные напитки, и звучала живая музыка начинающих местных групп.

– Ты одна, красотка?

Я подняла бровь.

– И что, если так?

Вышибала показал рукой на дверь.

– Никаких преград для одиноких леди с такой классной задницей, как у тебя.

Я не знала, закатить глаза или поблагодарить его, и в конце концов, ничего этого не сделала. Я приняла его приглашение и направилась внутрь под взглядами женщин в очереди, – некоторые из них очевидно были одинокими, – которые выжигали дыры на моей классной заднице.

В клубе было именно то, на что я рассчитывала. Темно, шумно и почти развратно. Толпа снующих людей, бар и масса тел на танцполе. Я все еще была в своем похоронном наряде, но это меня не волновало. Я хотела выпить. Хотела музыки. И мечтала забыться на танцполе с закрытыми глазами, двигая телом и отпуская воображение на волю.

Черт побери, я хотела сбежать. И прямо сейчас это место было как нельзя кстати.

Я втянула живот и стала протискиваться к бару через толпу, этот путь был сравним с переходом Лейк-шор-драйв на красный. Добравшись наконец до липкой дубовой стойки, я подняла палец, чтобы позвать бармена и быстро поняла, что хоть моя задница помогла мне попасть в это место беззакония, внутри ее шарм незамедлительно потускнел.

– Черт, – выругалась я, когда бармен в третий раз прошел мимо меня, не удостоив даже взглядом. В одном слове было больше яда, чем требовала ситуация, и я поняла, что меня раздражал не только недостаток алкоголя, но и все в целом. Тот факт, что мой дядя умер. Что вселенная его забрала. Что Эван завел меня, и что я мечтаю о мужчине, которого не смогу заполучить и не должна хотеть. Я злилась на Кевина за то, что он не был мужчиной, которого я хочу.

– Черт, – повторила я, уходя от бара. Мне была нужна не выпивка, а суета, и я пошла на танцпол, встав рядом с пьяной блондинкой, которая явно не умела одеваться. Она танцевала с двумя парнями, вернее, они танцевали с ней. Ее глаза были закрыты, а голова откинута. Насколько я могла сказать, ей было безразлично их внимание.

Я позволила телу впитать музыку, переводя свои бурлящие эмоции в пульсирующий ритм, позволяя басам проходить сквозь меня. Я стояла в нескольких сантиметрах от огромного коротко стриженного парня, короткие рукава которого открывали самую впечатляющую татуировку в виде змеи и кинжала из всех, что я видела. Его глаза встретились с моими, и он ухмыльнулся со знакомым голодным выражением лица. У меня было подходящее настроение, поэтому я придвинулась ближе, подняв руки над головой и покачивая бедрами. Приблизиться, но не касаться. Дразнить и играть.

Видимо, здоровяк хотел большего, потому что он двинулся навстречу. Он пах алкоголем, сигаретами и желанием, и, хотя я не имела ни малейшего желания перед ним раздеваться, танцевальный флирт мне нравился, и я чувствовала, как кровь текла по моим венам. Чувствовала себя живой. Я была уставшей, чертовски уставшей от оцепенения, и когда он положил руки мне на талию и притянул ближе, я закрыла глаза и отдалась музыке. Я не была с этим парнем, я была в другом месте. С другим человеком.

Черт, возможно, я сама была другим человеком.

Потому что в этом и суть, не правда ли? Когда я отпустила себя, то выбралась из своей шкуры. Стряхнула вину, боль, чертовы секреты и послала все к черту.

С отчаянной развязностью я сильно прижалась к нему. Он издал тихий стон удовольствия, схватил меня за задницу и настолько сильно прижал меня к себе, что я безошибочно почувствовала его эрекцию.

Я вдохнула и откинула голову. В его глазах я видела желание. Я видела, как искривились его губы. Он наклонился ближе, чтобы поцеловать меня, либо прошептать, что нам нужно убраться отсюда. Я не хотела его, этого незнакомца. Я хотела то, чего лишилась, и того, кем обладать не могла, мне хотелось просто сбежать.

Но как можно убежать от себя?

Я замерла, принимая его слова и чертовски хорошо зная, что я скажу «да» на все его предложения и завтра буду себя ненавидеть.

А потом все развалилось на куски.

Я слышала свой крик, когда верзила отлетел в сторону, а потом собственный же возглас удивления, когда увидела, кто именно отбросил его. Эван.

Я стояла в полной прострации, а Эван подошел ближе с мрачным выражением лица. Но за гневом в его глазах я видела жар, который прошел сквозь мой живот и остановился между бедрами. Черт. Это и была моя фантазия и часть меня восторжествовала, пока другая размышляла, не начались ли у меня галлюцинации. Потому что это не могло быть по-настоящему. Как, черт возьми, это могло быть по-настоящему?

– Что за черт, друган? – рыкнул верзила, толкая Эвана в плечо и полностью разрушая мою теорию о том, что это какая-то мечта. – Ты не хочешь отвалить от моей девочки?

Я начала говорить, что я совершенно определенно не была его девочкой, но глаза Эвана превратились в лед, потому я предпочла замолчать и стоять тихо.

– Она не твоя девочка, – сказал Эван тихо. – И я не твой друган.

Глаза верзилы сузились, и я увидела, как его правая рука сжалась в кулак.

– Я думаю, тебе нужно преподать урок хорошего поведения, красавчик.

Эван посмотрел на руку, сжатую в кулак, потом опять на верзилу.

– На твоем месте я бы подумал дважды.

– Пошел ты, – ответил здоровяк, замахиваясь при этом.

Эван уклонился движением, достойным Джеймса Бонда, блокируя удар.

– Не стоит пытаться еще раз, – он казался спокойным и обычным, и все же в его поведении было нечто такое, что делало его очевидно главным в ситуации. Он докажет это любому, кто встретится на пути.

Верзила потерял равновесие и закачался, озираясь на танцующих рядом, понимая, что у него неприятности. Он облизнул губы, и я увидела, что здравый смысл побеждает браваду. Наконец его лицо разгладилось, и он повел плечом.

– Как знаешь, мужик, эта сука в любом случае не стоит неприятностей.

Быстрее, чем казалось мне возможным, Эван потянулся, схватил парня за воротник и притянул его ближе.

– Извинись перед дамой, – сказал он ледяным тоном. – И возможно, ты сможешь уйти самостоятельно.

Я видела, как кровь отлила от лица верзилы, придавая ему полумертвый вид.

– Конечно, конечно, мать твою. Я никого не хотел обидеть. Я всего лишь придурок. Прости, детка.

Его умоляющие глаза повернулись к Эвану, который с видом полной неприязни встряхнул его еще раз и только потом отпустил.

– Убирайся отсюда.

Как только верзила исчез в скоплении тел, я повернулась к Эвану.

– Что за черт?

Эван оставался спокойным, словно давал лекцию.

– Он придурок.

– И что? – Я не особенно хотела спорить по этому поводу. – Я с ним танцевала, а не замуж собиралась.

Он подошел на шаг ближе, и, несмотря на раздражение, мой пульс ускорился.

– Теперь ты ни сделаешь ни того, ни другого, – произнес он.

– О… – Звук, сорвавшийся с моих губ, больше походил на выдох. Это даже не был тот звук, который я хотела издать. Я хотела спросить: «почему?». Почему он тут? Зачем прогнал этого парня? Понятно, что он следил за мной. Это было слишком фантастично для простого совпадения. Но зачем? Жалел ли он, что оставил меня на крыше? Ревновал ли к Кевину? Или, если уж на то пошло, к верзиле?

Или он просто присматривал за мной? Как и говорил дядя Джен?

– Это было опасно, Энжи, – продолжил Эван, подводя меня к краю танцпола. – И какого черта ты тут вообще делаешь?

Я уставилась ему в глаза, и слова вылетели быстрее, чем я успела их остановить.

– Может, мне нравятся опасные мужчины.

Он колебался буквально мгновение перед тем, как ответить, но даже если бы он подбирал слова целый год, то не мог бы задеть меня сильнее.

– Может, не стоит.

Не думая, я кинулась вперед, намереваясь ударить его по лицу. Но мне не удалось. Он поймал меня за запястье и притянул к себе, пока я не оказалась всего в нескольких миллиметрах от него, так явно ощущая жар его тела, что могла в любой момент потерять сознание.

Он был на целую голову выше меня и держал меня так близко, что мои губы почти касались основания его шеи. Он пах грехом, и, несмотря на всю злость, я старалась побороть желание высунуть язык и попробовать его на вкус.

Он наклонил голову, пощекотав дыханием мое ухо, и прошептал мне:

– Я понимаю, – сказал он просто.

Я полностью замерла.

– Что именно ты понимаешь?

– Что ты все еще оплакиваешь его.

Я онемела, и дыхание замерло у меня в горле. Кое-как мне удалось выдавить из себя слова.

– Что ты имеешь в виду?

Что-то коснулось моих волос, и, хотя я не могла знать точно, я представила, что это его губы. Секунду он не отвечал, просто держал меня. Грохот музыки проходил сквозь меня, пульсируя, словно кровь в венах. Мне хотелось, что это продолжалось вечно. Потеряться в ощущениях, потеряться в его объятиях.

Именно этого я хотела, за этим я пришла сегодня. Не клуб, не музыка, не алкоголь, а это. Онемение исчезло, все чувства обострились.

Я знала, что музыка и танцы приведут к этому. Что я буду способна вцепиться в занавес и испытать хотя бы пару мгновений реальных, настоящих чувств, даже если большая часть их просочится сквозь мои пальцы, словно песок.

Но я никогда не думала об этом. Никогда не надеялась почувствовать так много всего сразу. Чтобы узнать – на самом деле узнать – что я жива.

Я снова сглотнула. Часть меня боялась говорить, чтобы не разрушить волшебство. Но другая часть должна была узнать.

– Эван? – прошептала я наконец, не уверенная, что он услышит меня в окружающем шуме. – Что ты понял?

– Тебя, – сказал он просто, и, хотя это не могло быть правдой, в тот момент это было лучшим, что он мог сказать.

– Я скучаю по нему, – выдавила я хрипло, словно это объясняло, почему я пошла в подпольный клуб вместо того, чтобы свернуться под одеялом, потягивать какао и плакать.

– Я знаю, – ответил он, и по мне пробежала дрожь, потому что я понимала, что это правда. Он знал. Не о онемении. Не о количестве раз, когда я не могла этого больше переносить и пробиваться сквозь туман. А про сегодняшний вечер, о моем горе, и про все, что я потеряла. Про то, что я была здесь в безликой толпе с музыкой, пульсирующей по моим венам, чтобы хоть немного снять напряжение. Она заполняла черную дыру горя и потери. Делала их переносимыми.

Я не знала как, но он понимал это. Все, что Кевин не мог увидеть во мне, видел Эван.

Я отстранилась настолько, чтобы поднять голову и встретить с взглядом его серых глаз. «Волчьи глаза», – раньше думала я, но теперь эта аналогия была еще более подходящей. Я видела в них опасность. Голод. Словно он хотел съесть меня живьем.

И, видит бог, я хотела того же.

– Почему ты здесь? – прошептала я.

– Ты хотела лететь. Я хотел убедиться, что ты не разобьешься.

– Так ты приглядывал за мной? – Я смотрела в его глаза, черпая мужество из желания, которое смотрело на меня из них. – Или ты хочешь помочь взлететь?

Его слова были неторопливыми и взвешенными.

– Принцессе не стоит дразнить дракона.

– Кто сказал, что я дразню?

– Искушать тоже не стоит.

– Почему? – Мой голос был рваным и полным желания.

– Драконы обжигают. А раны оставляют шрамы.

– Что если меня это не волнует?

Он не ответил, но его глаза потемнели, и я чертовски хорошо знала, что он тоже этого хочет.

– Эван. – я не осознавала, что произнесла его имя вслух, пока не услышала собственный голос, мягкий и тихий, как будто просила.

Он медленно покачал головой.

– Нет.

Слово было твердым и настойчивым, и я не поверила в него ни на секунду. Это был мой шанс. Мой сверкающий и сияющий момент. Я не должна давить, это я знала. Разве я не говорила себе, что эту линию не стоит пересекать? Что мне нужно держать себя под контролем? Что не стоит искушать судьбу.

Но черт побери, глядя на это лицо, я знала без тени сомнения, что могу упасть с Эваном. Если бы он прыгнул со мной, уверена, он не дал бы мне пострадать. Он сам говорил – он знает, как сохранять контроль. А я так отчаянно желала его потерять.

Страх, желание и странное непрошенное смущение смешались внутри меня. Я рисковала всем, но не могла остановиться. Я должна была его заполучить. По меньшей мере я должна была попытаться.

– Пожалуйста, – сказала я просто.

– Я перестал быть безответственным много лет назад, – ответил на это Эван твердым и уверенным тоном. – Подобное поведение приводит к неприятностям.

Я сглотнула. Каждая капля здравого смысла говорила мне, что он прав, мне нужно отступить. Я должна остановиться, посчитать до десяти, пойти домой. И успокоиться к черту.

Ничего из этого я не сделала. Вместо этого я сделала шаг вперед.

– То есть теперь ты полностью контролируешь себя?

Мышца на его щеке дрогнула.

– Да, – невозмутимо произнес он, но я знала, что он борется с собой.

Я видела его напряжение, и меня охватило типично женское удовлетворение, потому что я была абсолютно уверена, что стоит мне надавить, он дрогнет.

Я нежно прижала руку к его груди. Я чувствовала себя свободной. Черт, я чувствовала себя беспечной – и ирония была мне очевидна.

– Хорошо, – сказал я, поднимая голову, чтобы встретиться с его тяжелым горячим взглядом. – В таком случае контролируй меня.

– Черт, Энжи, – прорычал он, и я знала, что победила.

– Эван, – одно тихое слово сработало, словно горящая спичка рядом с динамитом, и я видела, как внутри него разгорается огонь. Его рука заскользила по моей пояснице, и он притянул меня еще ближе. Я прижалась к нему, настолько пылая от желания, что просто удивительно, как мы оба не превратились в пепел. Я чувствовала его твердую эрекцию и была готова заплакать от понимания того, что он хотел меня так же отчаянно, как и я его.

Я действительно никогда не испытывала ничего подобного. Словно каждая жилка, каждый волосок, каждая клеточка меня служила только для распространения удовольствия. Такого удовольствия, что я не могла противостоять его силе. Только этого я и хотела. Таким я и представляла реакцию на прикосновения Эвана. Но все было так быстро, жестко и волнующе, что я была готова взорваться.

Или сорвать с себя одежду и упасть с ним на пол прямо здесь и сейчас.

И, пожалуй, это было не самым благоразумным решением.

Тяжело дыша, я отстранилась, увеличивая дистанцию между нами. Я увидела вопрос на его лице, недовольство разрывом связи и прежде, чем смогла вспомнить о благоразумии, сожалении или ответственности, я прильнула к нему, прижимаясь всем телом и схватив его руками за задницу. Только сейчас я заметила, что он, в отличие от меня, сменил одежду. Смокинга больше не было. Мужчина передо мной был одет в обычные левайсы и еще более простую белую футболку, открывавшую татуировку, опоясывающую правую руку.

Он выглядел молодо, сексуально и очень привлекательно, тогда-то я снова удивилась тому факту, что он здесь. Со мной. Фантазия претворилась в жизнь слишком буквально.

Я чувствовала его быстрое сердцебиение и знала, что он настоящий. Я извивалась вокруг него в ритме музыки и вдруг поняла, что Эван не отвечает.

– Потанцуй со мной, – попросила я, двигаясь к танцполу.

Он медленно окинул меня взглядом, заставляя чувствовать себя незащищенной и желающей.

– Я не танцую.

– О… – В груди потяжелело, и я вдруг испугалась, что это все – что бы это ни было – просто закончится.

Потом его губы медленно изогнулись в чувственной усмешке, а его руки проскользили по моей талии и бедрам, высекая между нами искры.

– Но мне кажется, ты неплохо справляешься за нас обоих.

– Да?

– Потанцуй для меня, Энжи. – Его голос был твердым и низким, и в нем явно слышалась команда.

Именно это я и делала, но теперь мои движения стали более чувственными и эротичными.

Я чувствовала на себе взгляд Эвана, жар которого прожигал меня насквозь, давая уверенность для флирта, для мольбы и поддразнивания его под музыку. Я никогда так не чувствовала свое тело или эффект, который производила на мужчину.

К черту Джена с его страхами и запретами. Сейчас мне не было до этого дела. Сегодня я ни за что не дам Эвану Блэку уйти от меня. Мне это было нужно. Черт, мне был нужен он.

И если его взгляд служил показателем, я была уверена, что тоже ему нужна.

Я придвинулась ближе, прижимаясь грудью к его груди и обвивая его шею одной рукой. Приподнялась на носочки и прижала губы к его уху.

– Есть разные способы танцевать, – пробормотала я и взялась свободной рукой за его ширинку, чувствуя твердость его эрекции сквозь джинсы. – А теперь скажи мне, Эван, ты уверен, что не хочешь со мной потанцевать?