Текст книги "Желанный (ЛП)"

Автор книги: Джулия Кеннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Само собой, мы вернулись. – Я знала, что под словом мы он подразумевал себя и Тайлера Шарпа. – Мы должным были быть здесь для Джена, – добавил он и поцеловал меня в лоб. – И для тебя.

– Тайлер где-то тут? – Я не стала упоминать, что уже заметила Эвана.

– Он был рядом со мной. Но его уже утащила сисястая блондиночка, которая выглядела так, будто хотела обернуться вокруг него.

Я засмеялась против воли. Даже на похоронах Тайлер оставался лакомым кусочком для женщин.

Коул ухмыльнулся.

– Да, но не вини ее. У меня чувство, что она лечила свое горе несколько часов.

– Я понимаю, что она чувствует.

Он жестко посмотрел на меня без тени веселья на лице.

– Если тебе что-то нужно, только попроси.

Я кивнула, но промолчала. Единственное, что мне было нужно, это дать себе волю. Стряхнуть с себя горе, оттянуться, забыться в адреналиновом тумане. Это бы сработало – я слишком хорошо знала, что это был лучший способ сгладить боль и ощущение потери. Но это не имело значения, ведь я не собиралась так поступать.

Оставшись рядом со мной, Коул окликнул Тайлера. Я отстранилась от него и стала наблюдать, как приближается третий рыцарь Джена. Если Коул был массивным, то Тайлер – стройным и атлетически сложенным.

У него была приятная внешность, которая располагала к нему людей, и очарование, заставшее людей делать угодное ему, но с уверенностью, что это их собственная идея.

Он взял мою руку и легонько ее пожал.

– Скажи нам, что тебе нужно.

– Ничего, – соврала я, – только вы двое. – Я дернула плечом. – Правда, мне лучше просто от того, что вы тут, ребята.

– Где Эван? – спросил Тайлер, адресуя вопрос напрямую Коулу. Я тоже повернулась посмотреть, но Эван исчез.

– Дерьмо. Он был рядом со мной минуту назад. – Коул посмотрел по сторонам. – Его будет легко найти. Он все еще в своем чертовом обезьяньем костюме.

– Он не хотел тратить время на переодевание. – Тайлер снова обратил внимание на меня. – Ты же его видела?

– Я – нет, – призналась я. – В смысле, я видела его на другом конце комнаты, но не говорила с ним. Пока.

– Да? – Рот Тайлера неодобрительно скривился. – Он прислал мне сообщение, когда уезжал с открытия. Сказал, что едет сюда убедиться, что с тобой все в порядке.

– Он так сказал? – Мурашки удовольствия побежали по моей спине.

– Да, он… подожди. Вон он. Эван. – Голос Тайлера разнесся по комнате, и к нам повернулись несколько голов. Однако я видела только лицо Эвана. Его глаза. И я клянусь, они смотрели на меня с выражением запретного жара, о котором я мечтала.

Я вздохнула, сладкая волна удовольствия перешла со спины в более интересные части моего тела. Я опустила глаза в пол, призывая себя собраться. Когда я подняла взгляд, то увидела, что Эван двигался к нам в ответ на настойчивые жесты Тайлера. В этот раз, однако, я ничего не увидела в его глазах, и мне оставалось лишь гадать, была ли та волна жара настоящей, или она существовала лишь в моем воображении.

Он продвигался к нам размашистыми, уверенными шагами. Толпа автоматически расступалась, настолько естественно давая дорогу этому человеку, словно он принадлежал к королевскому роду.

Подойдя к нам, он не посмотрел на меня. Не удостоил даже взглядом. Вместо этого его внимание было сосредоточено на Тайлере и Коуле. Его манеры были грубыми, а тон деловым.

– В Калифорнии все нормально?

– Поговорим позже, – сказал Тайлер. – Но все хорошо, старик.

– Хорошо, – отозвался Эван. Он переступил с ноги на ногу, словно хотел уйти от нас.

– Я слышала, эти кинозвезды с ума сходят по твоим бурито, – выпалила я.

Мне не было известно обо всех начинаниях, в которых участвовала эта троица, но я обратила внимание, когда они купили калифорнийскую сеть фаст-фуда, в которой я часто ела в школьные годы. В этом месте нарушали столько санитарных норм, что я лишь чудом убереглась от гепатита, но парни умудрились не только отчистить забегаловку, но и обзавестись филиалами в полудюжине других штатов.

Не то чтобы мне было дело до калифорнийских бурито, мне просто хотелось почувствовать тепло его взгляда. Черт, мне бы хватило и тени улыбки, ведь и Коул, и Тайлер именно так отреагировали. Но не их реакции я ждала, а Эвана. И все, что я получила – это холод его безразличия.

Это не имело смысла. Несмотря на мою секретную страсть, я знала Эвана всю свою взрослую жизнь, и мы всегда непринужденно разговаривали. В конце концов, у меня был большой опыт сокрытия тайн.

Я говорила себе, что его мысли заняты бизнесом, но не верила в это. Его молчание было оскорбительным. Словно он сознательно старался не смотреть на меня. И, если честно, сегодня меня это просто взбесило.

Я была настолько сосредоточена на своем раздражении, что не заметила приближения Кевина, пока он не подошел совсем близко и не сгреб меня в объятия.

– Привет. – Я быстро улыбнулась, надеясь, что не выгляжу слишком разочарованной его приходом.

– И тебе привет.

Я потянулась, чтобы ответить на его поцелуй. И, черт меня подери, я думала лишь о том, смотрит Эван или нет, когда наши губы соприкоснулись.

Я отстранилась и заставила себя сосредоточиться на мужчине, которого только что целовала.

– Все нормально? Ты должен ехать?

– Ничего срочного, – сообщил он. – Правда, справедливость и американское правосудие могут продолжаться без меня.

Он нежно поцеловал меня в висок, и когда я сравнила его и Эвана, мне стало непонятно, почему я колебалась. Он был невероятно добрым и заботливым мужчиной, который недвусмысленно демонстрировал желание перейти от легкомысленных свиданий к более серьезным отношениям, а я все еще была в плену подростковых фантазий. Правда, кто будет более честным и надежным мужем, чем агент ФБР? И учитывая, что нас познакомил мой отец, родительское одобрение он уже получил.

Я намеренно придвинулась ближе, обвив руками его талию, после чего подняла голову, чтобы увидеть его лицо. Его волнистые светлые волосы были аккуратно пострижены, а голубые глаза излучали очарование и веселость. В конце концов, он выглядел, как хороший парень: как смазливые квотербеки, которые не так сексуальны, как парни в коже на заниженных тачках, но все же достаточно горячие.

– Для меня много значит, что ты здесь, со мной.

– Я сказал СА Барнетту, что сегодня должен быть с тобой, – сказал он, имея в виду старшего агента, перед которым отчитывался. Его взгляд переместился на Коула, Тайлера и Эвана. – Я надеру задницы преступникам завтра.

– На кого вы сейчас охотитесь, агент Уорнер? – спросил Эван. В его голосе прозвучала усмешка, но еще и жесткие нотки. И Тайлер, и Коул, должно быть, тоже это услышали, потому что оба бросили резкий взгляд на Эвана. У меня было ощущение, что Коул хотел что-то сказать, но передумал.

– На кого укажут улики, – ответил Кевин. – Иди по следу достаточно долго, и ты найдешь засранца.

– Улики, – произнес Эван задумчивым тоном. – Я думал, вы, парни, перерастали волноваться об уликах много лет назад. Теперь вы швыряете кусок дерьма и смотрите, к кому прилипнет, разве нет?

– Если ты намекаешь, что мы идем на все, чтобы добыть доказательства, – отрезал Кевин спокойно, – то ты совершенно прав.

Всякое притворное веселье в разговоре теперь полностью исчезло. Я моргнула, слишком поздно вспомнив, что ФБР интересовалось их троицей около пяти лет назад. Я видела заметки в газетах и спросила Джена об этом. Он велел не волноваться – это всего лишь конкуренты по бизнесу выдвинули несколько грязных обвинений, но его рыцари быстро обелят свои имена. Я была занята выпускными экзаменами, поэтому просто поверила дяде на слово. И поскольку больше новостей не появлялось, скоро об этом забыла.

Было ясно, что Эван не забыл, и воздух вокруг нас наполнился неуютным колючим напряжением.

Я прочистила горло, намереваясь сменить тему.

– Как прошло открытие больницы?

– Неудобно, – огрызнулся Эван. Он сунул руки в карманы, потом резко вдохнул. Не требовалось сверхчеловеческой наблюдательности, чтобы понять: он пытается справиться с бешенством. – Простите, – его голос стал мягче.

Он чуть повернулся и в первый раз посмотрел в моем направлении.

– Открытие… черт, целое крыло, это много для меня значит, и теперь больше детей получат помощь, но я должен был быть здесь. – Всего миг он смотрел прямо мне в глаза, и воздух застрял у меня в горле. – Он был хорошим человеком, – проговорил Эван, и боль в его голосе была отражением моей собственной. – Его будет не хватать.

– Да, – поддакнул Кевин. Его голос звучал фальшиво и напыщенно, и я с трудом поборола желание освободиться из его рук, потому что он не понимал. Как он мог? Он не знал моего дядю по-настоящему, не понимал, что именно я потеряла.

Я пыталась сглотнуть, но горло сжалось от слез. Я сжала кулаки, как будто сила могла помочь держать горе под контролем.

– Черт.

Я прекрасно справлялась, конечно, я скучала по Джену, но не впадала в жалость к себе. Я побеждала, и то, что я еще держалась, наполняло меня гордостью. Однако у меня не осталось сил справляться. Холодность Эвана вышибла меня из седла, и я внезапно стала нервной и потерянной во всех смыслах. Я хотела выйти из этого странного треугольника, состоящего из меня, Эвана и Кевина, но не могла пошевелиться.

Я знала, что дядя Джен всегда был за меня. Он всегда меня понимал, всегда был готов меня спасти.

Но его не было рядом, и, к моему ужасу, по щекам потекли слезы.

– Энжи, – пробормотал Эван. – Детка, все нормально.

Я не имею понятия, как это случилось, но вдруг мое лицо прижалось в груди Эвана, он меня обнимал, рукой гладил по спине, а его голос лился на меня бальзамом, призывая выплакаться. Он говорил, что все будет в порядке. Я буду в порядке.

Я прижалась к нему, впитывая предлагаемое им утешение. Его тело было жестким, твердым и сильным, и я не хотела его отпускать. Я хотела втянуть его силу и сделать ее своей.

Но потом у меня потек нос, и я отстранилась, боясь испачкать его дохрелионнодолларовый костюм.

– Спасибо, – выдавила я, или, по крайне мере, попыталась. Не думаю, что слова действительно прозвучали, потому что, посмотрев на него вверх, я увидела дружеское беспокойство. Нет, это был жар. Это было желание. Живое, чистое и совершенно однозначное.

И оно было достаточно необузданным, чтобы прожечь во мне дыру.

Я вздохнула, и этот звук будто бы включил что-то в нем. Затем пламя ушло так же быстро, как появилось, и я снова почувствовала холод, утрату и отчаянное смущение.

– Ты ей нужен, – сказал Эван, передавая меня Кевину, который обнял меня, хотя по его лицу пробежала тень.

– Не хочешь сказать что-нибудь для народа? – спросил Коул, его голос напомнил мне, что он и Тайлер стояли всего в нескольких сантиметрах, внимательно наблюдая за происходящим.

– Хочу, – сообщил деловым тоном Эван с непроницаемым лицом, словно это могло стереть прошедшие несколько секунд. Но было слишком поздно, и все уже изменилось. Я видела это. Видела? Черт, то, что я увидела в его лице, практически сбило меня с ног.

Но теперь он уходил от меня, и я смотрела, как он уходит, крепко схватив Кевина за руку, и знала, что, если хочу его, я должна пойти за ним.

Потому что, когда дело касалось меня и Эвана Блэка, он всегда уходил.

И в этот момент внезапного откровения я поняла почему.

Глава 3

Я начала учиться в Северо-западном как раз в тот год, когда Эван его заканчивал, слишком успешный в своих бизнес-проектах, чтобы заниматься такой рутиной, как учеба.

Воздух той осенью пах сиренью, и Джен закатил одну из своих знаменитых вечеринок. Конечно, там был Эван, как обычно в сопровождении Тайлера и Коула. Я сидела с ними у бассейна, болтая босыми ногами в воде, и отвечала на их вопросы о первых неделях учебы.

Это была обычная легкая болтовня, и я гордилась тем, что так хорошо держалась. Во всяком случае, до того, как Джен попросил сходить с ним в дом за бутылкой вина.

– Ты знаешь, что ты мне как дочь, – начал он, когда мы стояли в светлой и просторной кухне, глядя на бассейн через огромное окно.

– Конечно, – сказала я весело. Потом заметила выражение его лица и нахмурилась. – Что-то не так?

Он едва заметно покачал головой. Но тень в его взгляде говорила об обратном.

– Я просто надеюсь, что ты знаешь – я все сделаю для тебя. Я буду защищать тебя от всего и всех.

У меня потяжелело в груди, и я почувствовала, как над верхней губой выступили капельки пота.

– Что происходит? – У меня в голове замелькали образы с ножами, угрозами, нападениями и изнасилованием. О Боже, нет… Конечно…

– Нет. – Голос Джена был так же тверд, как и его рука, сомкнувшаяся на моем запястье. – Нет, – повторил он, на этот раз мягче. – Я не это имею в виду, ничего подобного.

Мой страх медленно отступил.

– Тогда в чем дело?

– Я видел, как ты на них смотришь, Энжи.

– На них? – На короткий миг я действительно ничего не понимала. Потом до меня дошло, и мои щеки вспыхнули от смущения.

– Эти парни всегда присмотрят за тобой, – произнес он, не обращая внимания на мою реакцию. – Они будут защищать тебя до конца, потому что ты много значишь для меня. Но это никогда не зайдет дальше. Ни с одним из них, – его голос стал жестче, принимая командный и серьезный тон, который я редко слышала от него. – Я сказал, что буду защищать тебя, – продолжил он, – даже если это значит защиту от тебя самой.

– Я не понимаю, что ты... – начала я, однако он резко меня оборвал.

– Они не для тебя, – сказал он твердо. Дядя смотрел мне прямо в лицо с совершенно серьезным выражением. – И они знают, что ты для них под запретом.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла его. Что, черт возьми, я могла сказать? Все это было совершенно нереально.

Инстинктивно я хотела отрицать, отрицать и отрицать. Но любопытство победило.

– Что с ними не так? – спросила я.

– Абсолютно ничего.

– Тогда почему мы сейчас об этом говорим?

Он повернулся спиной к окну и облокотился на гранитную стойку, скрестив руки на груди. Его глаза сузились, и я автоматически вытянулась под его оценивающим взглядом.

Он быстро отвел глаза.

– Они слишком взрослые для тебя.

Я еле подавила смех.

– Серьезно? Проблема в этом? Папа на тринадцать лет старше мамы, и никто не считал это проблемой.

Когда он посмотрел на меня, в его глазах было что-то почти тоскливое.

– Сара – особенная, – сказал он.

– А я нет? – Конечно, я поддразнивала его, но все же вопрос был серьезным. – Эван всего на шесть лет старше меня, а он старший из них. Брось, дядя Джей. Что тут происходит на самом деле?

Вместо ответа он взял штопор со стойки и начал открывать одну из бутылок, приготовленных для вечеринки. Я безмолвно наблюдала, одновременно заинтригованная и расстроенная, как он наполнил бокал и отхлебнул вина, потом налил его еще в один и подал его мне. Пришлось спрятать усмешку. Технически я была еще слишком молодая, чтобы пить.

Когда он наконец заговорил, его голос был тихим и ровным, с ноткой сожаления.

– Когда в последний раз ты видела меня с моей женой?

Вопрос был настолько неожиданным, что я сразу же ответила.

– Много лет назад.

Я не видела его последнюю жену, как и череду предыдущих, уже очень давно. Я знала, что все они сами ушли от него, но никогда не задумывалась над причиной. И поскольку я никогда не общалась с ними близко, у меня не было возможности спросить.

– Слишком много секретов разрушают отношения, – сказал он.

– У меня нет секретов, – конечно же, они у меня были.

Джен замолчал на мгновение, и я ожидала, что он поймает меня на лжи. Однако затем он кивнул, вполне естественно, словно мои слова были данностью.

– Может, и нет, зато у него есть. Его собственные и те, которые он хранит для других.

Он.

Это простое слово эхом отдалось в моей голове, вызвав легкую дурноту. Потому что я знала, что это значит. Мы говорили не обо всей троице, а об Эване. О том, что я хочу его – и что Джен знал об этом.

Я сглотнула, смущенная, но чувствовавшая странное облегчение. Джен знал меня – возможно, лучше, чем кто-либо.

Но он ошибался в одном – секреты меня не волновали. Разве я могла придавать им значение, когда у меня было так много собственных?

Теперь, когда я стояла в открытой гостиной Джена и слушала, как Эван обращается к толпе, у меня было ощущение, что призрак Джена затащил меня в прошлое, чтобы снова показать тот вечер. До этого я была не уверена, ведь верила, что Эван, как и его друзья, относился ко мне, как к сестре.

Больше я в это не верила.

Разговор с Дженом тем вечером был предупреждением держаться подальше не только мне. Им он велел то же самое: не приближаться ко мне. И если Тайлер и Коул не считали это требование тяжелым, то в глазах Эвана я увидела огонь.

Он хотел меня, черт возьми.

Он хотел меня, но был слишком верным моему дяде, чтобы что-то с этим делать.

– Говард Джен был человеком, который любит жизнь.

Глубокие звуки чистого и завораживающего голоса Эвана наполнили комнату.

– За то короткое время, что он был с нами, он не только жил на полную катушку, но еще и учил этому остальных. Я один из тех счастливчиков, кого он взял под крыло.

Я оторвала взгляд от Эвана на достаточное время, чтобы осмотреть толпу. Остальные были так же очарованы, как и я, захваченные и его харизмой, и словами, которые он произносил. Я смотрела на него, на мужчину, который сделал состояние в столь молодом возрасте, и понимала, что он стал одним из самых влиятельных людей Чикаго. Черт, если бы он был мошенником, то мог бы выудить миллионы из этой толпы.

Единственным, кто не выглядел впечатленным, был Кевин. Я не знала, было ли это последствием их недавней стычки, или же он уловил мое желание. Но учитывая, что последнее было достаточно вероятным, чтобы вызвать у меня чувство вины, я взяла его за руку и почувствовала себя еще хуже из-за собственного лицемерия.

– Говард Джен научил меня смотреть на мир по-другому. Он спас меня во всех смыслах, и никогда не переставал в меня верить. – Все это время Эван смотрел на толпу, но теперь его глаза нашли мои. – Сегодня мы здесь в его честь, – продолжил он со странной свирепостью в голосе. – В честь его памяти, его требований, его наследия.

Он замолчал, и воздух между нами настолько сгустился, что мне понадобились все силы, чтобы просто вдохнуть. Поразительно, что все глаза в комнате не обратились на нас, наблюдая за огнем, пылающим между нами. Потому что огонь действительно пылал. Я чувствовала его, чувствовала – и хотела в нем сгореть.

Я не имела ни малейшего понятия, что он говорил дальше. Наверное, продолжил говорить, потому что люди вдруг начали поднимать бокалы и вытирать мокрые глаза.

Чары, удерживающие меня, рассеялись, и я не дыша смотрела, как Эван растворяется в толпе. Он пожимал руки людям, его сочувственно похлопывали по плечу. Он управлял всеми в комнате спокойно и уверенно. Сильное плечо, на которое могли положиться горюющие.

И он так и не отвел от меня глаз.

Когда он приблизился ровной и целеустремленной походкой, его выражение лица стало решительным. Я лишь краем сознания чувствовала присутствие Кевина рядом, все еще сжимая его пальцы. А Эван Блэк заполнил весь мой мир. Я хотела снова почувствовать его прикосновение. Хотела, чтобы он прижал меня к себе, чтобы прошептал, что понимает, как я потерялась, когда умер Джен.

Я хотела, чтобы он легонько коснулся меня губами в знак сочувствия, а потом отбросил в сторону все притворство и поцеловал меня так страстно и сильно, чтобы мое горе и сожаление расплавились от жара этой страсти.

И меня доводил до исступления факт, что ничего из этого не могло сбыться из-за дурацкого обещания, которое он дал покойному.

Не знаю, что я пыталась доказать, но я развернулась и прижалась к Кевину.

– Что…

Я заставила его замолчать поцелуем, который начался довольно неуклюже и странно, но Кевин, наверное, решил, что мне это нужно. Что мое горе свело меня с ума и заставило прилюдно демонстрировать эмоции.

Его рука легла мне на затылок, когда его губы прижались к моим. Когда дело касалось поцелуев, Кевин был твердым отличником. На самом деле он был воплощением всего, о чем только могла мечтать девушка, и все же мне чего-то не хватало. Он даже близко не был тем, что мне нужно. В нем не было жара, не было страсти. Никаких бабочек в животе, никакого желания большего. Наоборот: его поцелуи заставляли меня только острее ощутить пустоту внутри. Голод, – желание – которое я не могла удовлетворить, как бы мне того ни хотелось.

«Эван», – подумала я, и меня шокировало отчаянное желание, которое вызвали эти два слога. Почему-то контроль, под которым я держала это желание, внезапно ослаб. Словно мое горе выбило у меня почву из-под ног в первый раз за все это время. Как бы мне хотелось просто стереть Эвана Блэка из своих мыслей. Я чувствовала себя беспомощной. Взбешенной и отчаянной.

А для такой девушки, как я, это никогда не заканчивалось хорошо.

Когда Кевин прервал поцелуй и отстранился, больше всего я хотела прижать его обратно. Чтобы целовать его, пока моя решимость не будет сломлена. Пока мы не разожжем огонь хотя бы трением, если ничем другим не получится. Потому что мне это было нужно. Мне нужно было очиститься. Мне нужно было забыться в нем, пока от пылающего огня, который во мне рождал Эван Блэк не остался только выжженный след в моем сердце.

Но я знала, что этого никогда не случится.

Кевин погладил меня ладонью по щеке, нежно улыбаясь.

– Дорогая, ты выглядишь развалиной.

Я кивнула. Это было правдой, но не по той причине, в которой был уверен Кевин.

Я оглядела комнату, разыскивая Эвана. Я хотела убедиться, что он видел. Хотела, чтобы у него так же все внутри завязывалось узлом, как и у меня.

Но его нигде не было.

– Анжелина, дорогая, молоденькая официантка сказала, что я смогу найти тебя здесь. Так здорово снова тебя увидеть, даже при таких печальных обстоятельствах.

По-южному масляный голос отрезвил меня, и я поморщилась. Я ускользнула на кухню, которая технически была запретной зоной для гостей, в надежде провести хоть несколько мгновений в одиночестве. Похоже, не суждено.

Я натянула дежурную улыбку дочери политика и повернулась спиной к стойке, чтобы поприветствовать Эдвина Малбери, конгрессмена из Алабамы или Миссисипи, или какого-то другого штата, но точно не из среднего Запада.

– Конгрессмен Малбери, какой сюрприз! – солгала я и растянула улыбку еще шире. – Не знала, что вы были знакомы с моим дядей.

У него были седые волосы и тренированная улыбка, в искренность которой я верила лишь наполовину.

– Твой дядя был замечательным человеком, – заявил он, – и с хорошими связями. Вчера я говорил с твоим отцом, и он сказал, что не сможет приехать. И я понял, что должен быть тут.

– Очень признательна, – выдавила я. Малбери был представителем в сенате, и, хотя шестилетний срок моего отца еще не закончился, он старался обзавестись влиятельными союзниками, включая тех, кто начал упоминать его в качестве потенциального вице-президента. Мне не нужна была степень по политологии, чтобы понять, что Малбери больше хочет угодить моему отцу, нежели почтить память дяди.

– Мы не виделись сколько? Почти пять лет? Должен сказать, ты стала очаровательной молодой женщиной.

– Спасибо, – ответила я, стараясь удержать улыбку, хотя это было все труднее. – Почти восемь, – добавила я, не сдержавшись.

В последний раз мы встречались на похоронах моей сестры, и воспоминания о том дне смешались с сегодняшними, отчего я вдруг почувствовала холод и тоску.

Я обхватила себя руками, стараясь вспомнить все свои светские манеры, но теперь слишком потерялась, чтобы продолжать вежливую беседу.

– Ну… – промямлила я, и слово повисло в воздухе, потому у меня не осталось сил.

Меня спас Эван.

– Конгрессмен Малбери? – Пожилой мужчина повернулся к Эвану, который стоял в дверях с загадочным и темным, как полночная вода, выражением лица. – Вас ищет девушка. Кажется, ей не терпится с вами поговорить.

– Да? – оживился конгрессмен, и его рука потянулась поправить галстук, а я подавила усмешку.

– Длинные светлые волосы, короткое черное платье. – Он вошел на кухню и встал около нас. – Когда я в последний раз ее видел, она направлялась в библиотеку.

– Хорошо, – сказал Малбери и повернулся ко мне. – Моя дорогая, был рад пообщаться, но, если эта девушка – мой избиратель, я должен узнать, что она хочет.

– Конечно, – ответила я. – Было приятно снова повидаться. Спасибо, что приехали.

Как только он вышел за дверь, я повернулась к Эвану.

– Ты отличный лжец.

– Очевидно, не такой отличный, как думал, раз ты так легко меня раскусила.

– Может, я просто слишком хорошо тебя знаю, – съязвила я.

Он смотрел на меня некоторое время, потом сделал шаг в мою сторону. У меня перехватило дыхание, пульс начал ускоряться, и когда он протянул ко мне руку, я не шевельнулась, ожидая прикосновения, которого так и не произошло, ведь он потянулся не ко мне, а к бутылке вина.

Дура, дура, дура. Зато теперь я хотя бы могла дышать.

– Слишком хорошо? – сказал он, наливая в бокал пино-нуар и передавая его мне. – Значит, ты узнала все мои секреты?

Наши пальцы соприкоснулись, когда я взяла у него вино, и я вздрогнула от разряда, который пронзил меня от кончиков пальцев до ног.

Я увидела короткую вспышку понимания в его глазах, и мне захотелось себя ударить. Потому что это не я знала его секреты – как раз наоборот. И будь я проклята, если не чувствовала себя смущенной и уязвимой.

– Секреты? – переспросила я. Я стояла прямо, стараясь вернуть контроль над ситуацией. – Вроде того, почему ты едва перекинулся со мной двумя словами за весь вечер? Или почему ты смотрел куда угодно, но не на меня?

Он наклонил голову, обдумывая мои слова, затем налил вина в свой бокал и сделал большой глоток.

– Сейчас я смотрю на тебя.

Я сглотнула. Черт побери, он смотрел. Его туманно-серые глаза застыли на моем лице, и я видела, как напряжено его тело, словно он боролся с жестоким штормом.

Вопреки прежним намерениям, я отхлебнула вина. Да, сегодня мне нужна была трезвая голова, но прямо сейчас мне требовалось мужество.

– Не поспоришь, – согласилась я. – И что ты видишь?

– Красивую женщину, – сказал он так, что мое сердце затрепетало. – Красивую женщину, – продолжил он, – которой нужно немного отступить и подумать, какого черта она делает и почему.

– Прости? – Его тон лишь слегка изменился, но этого было достаточно, чтобы трепет прекратился. – Прости? – повторила я, потому что он настолько сбил меня с толку, что я не смогла подобрать других слов.

– Тебе сейчас нелегко, Энжи, – произнес он, – ты заслуживаешь счастья.

Я покрутила ножку бокала между пальцами, стараясь понять, куда он ведет. Собирается ли сказать, что может сделать меня счастливой? От этой мысли приятная волна пробежала по моему телу, но я боялась в нее поверить. Он был слишком горячим и слишком холодным, слишком запутанным. И, черт побери, я не могла выяснить, что он думает, не спросив напрямую.

– Почему ты думаешь, что я несчастна?

Он слегка дернул плечом.

– Я понимаю, почему ты встречаешься с Уорнером, – сказал он. – Папа-политик, парень – агент ФБР. Все подходит. Все имеет смысл. Идеальная дочь с идеальной картинки – прямо идеальная жизнь.

Я замерла, горло сжалось, а в груди потяжелело. Я почувствовала себя живой мишенью, в которую он только что мастерски попал.

– Это, конечно, не твое дело, но Кевин – чудесный человек, – процедила я глухо, стремясь не показать, что его выстрел нашел цель.

– Нет, – сказал Эван. Мы все еще стояли возле стойки на кухне, совершенно одни, если не считать нескольких официантов, наполнявших свои подносы. Теперь он подошел еще ближе, и я могла поклясться, что чувствую, как между нами гудят молекулы воздуха.

– Для кого-то другого – возможно, но не для тебя.

– Что ты вообще об этом знаешь? – Мне хотелось, чтобы мой голос звучал возмущенно, но получилось совсем не похоже.

– Я знаю достаточно, – проговорил он, сокращая расстояние между нами. – Я знаю, что тебе нужен мужчина достаточно сильный, чтобы удержать тебя. Который поймет, что тебе нужно – и в постели, и за ее пределами. – Потрясающе сексуальная улыбка преобразила его губы. – Тебе нужен мужчина, который одним взглядом может разжечь тебя. И, Энжи, – сказал он, – я знаю, что Кевин Уорнер – не такой мужчина.

О Боже. У меня на шее выступила испарина. Я часто дышала, и мой пульс участился. Тело было переполнено ощущениями. Мельчайшие волоски на руках стали дыбом. Желание отдалось в моих ногах. Я была влажная – я была в этом уверена. И все, что я сейчас хотела, это почувствовать на себе руки Эвана.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы найти слова, и еще большие силы, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Если не Кевин, то кто? – спросила я, но непроизнесенным оставался вопрос: «Ты?».

Он протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос, и его легкое прикосновение заставило меня растаять.

– Мне кажется, это тебе придется выяснить самостоятельно.