Текст книги "Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 38 страниц)

– Я назвал змей двойным Оуробурсом, – объяснил Грегу и Ровене старший из двух людей, обслуживающих электронное табло. – А вот старик Ларс, наблюдающий за расположенными на трибунах мониторами, утверждает, что это мировая змея Митгард [мировая змея из скандинавского эпоса], воплощенная в двух похожих, как сиамские близнецы, чудовищах.

– Вы бы не могли объяснить, мистер Багхданиан, для чего они предназначены? – робко поинтересовалась Ровена. – Уж простите мою необразованность, но я никак не возьму в толк, как с помощью таких зверюг можно потягаться метапсихической силой?

– Я тоже, должен признаться, ни бум-бум, – хихикнул Греги, – хотя и награжден золотым ожерельем. Весь этот антураж _б_е_з_у_м_н_о захватывающ.

– Подождите, вот когда дело довести до электростатического разряда, с загадочной ухмылкой сказал Ларс. – Только напряженность поля такая величина, чтобы зажарить мозги эти метасуки, чтобы им больно стало.

Багхданиан укоризненно посмотрел на товарища, потом обратился к гостям:

– Вы, ребята, не обращайте внимания на ксенофобию, в которую ударился Ларс. Лучше не на эти экраны смотрите, а вон на тот монитор, что перед Ларсом. Красные лампочки относятся к "маленькому народу", янтарного цвета – к тану и окольцованным людям. Интенсивность свечения показывает напряженность метапсихического поля.

– Вот этот маленький лампочка, желтенький такой – на тану стороне... Вот! – Ларс ткнул в густой желток тускло отливающей стеклянной головки. Это сам Его Величество Эйкен-Луганн.

Старший оператор принял несколько донесений, пришедших через головные телефоны, затем нажал на кнопки на пульте и произнес в микрофон:

– Ребята, все делайте побыстрее. Как насчет готовности? Ага... Все участники соревнований, оставшиеся на трибунах, подключились к единой электрической цепи? Да-да, прямо на своих местах!.. Сейчас начинаем. Ваше дело следить: как только какая-нибудь из команд встанет, это будет означать, что она отказывается от продолжения игры. Понятно?

– М-м. – Греги придавил вырвавшийся смешок. – Вселенское противостояние!..

– Ой-ой-ой! – сыронизировал Ларс. – Да вы хотя бы что-нибудь понимаете в организации метаобъединения, метафункциях, связанных сними электромагнитных эффектах?

– Я, к вашему сведению, – обиделся Грег-Даннет, – в те моменты, когда становлюсь обыкновенным человеком, сразу вспоминаю, что являюсь доктором медицины, генетики, философии и литературы. Почетным...

– Что – почетным? – переспросил ошарашенный Ларс.

– Почетным доктором литературы.

– А-а, – кивнул тот, а Багхданиан сказал:

– Ну и отлично! Надо же – литературы! Это звучит... Хорошо, теперь следите за положением змей. Что мы действительно имеем, так это гигантское кольцо – что-то похожее на виток из железной проволоки. Хвосты, оказавшись в пастях, образуют единый контур, частью упрятанный в горе, частью пробегающий по переплетенным туловищам. Они-то и служат несущей конструкцией, на которой крепится электрическая цепь.

– Значит, не весь контур сделан из проводника? – спросил мастер-генетик.

– Как я уже намекал, цепь включает участки из непроводящих материалов – точнее, из стекла. В двух местах... Как раз пониже клубка – это место видно – и внутри пасти каждой гадюки. Итак, центральная секция, скрытая в горе, в данный момент проводником не является. _Н_о_! Как только контур начнет вращаться... Глядите, глядите – направо! – похоже, что змей фирвулагов выпустил из пасти змея тану. Это означает, что золотая гадина все больше и больше заглатывает свою противницу.

– И все происходит в горе, – глубокомысленно заметил Греги.

Глаза Багхданиана блеснули странным светом.

– В толще холма мы в определенном порядке установили портативные генераторы электростатического поля Ван де Граафа, похожие на те, которые использовались раньше в фильмах ужасов. Помните Франкенштейна?.. Если хвост какой-нибудь змеи будет заглочен немного дальше, чем рассчитано, вы, руководящий ее борьбой, получите легкий метапсихический удар. Чем дальше, тем сильнее вас будет бить.

– Спасти меня, Пресвятая Дева Мария! – перекрестился Греги.

– Обратите внимание на манжеты, украшенные драгоценными камнями, охватывающие хвост каждой гадюки. Да-да, на расстоянии примерно трех метров от зубов соперницы... Мы называем их браслетами. Как раз до этого места чудища могут заглотить друг друга, тогда тело врага будет зажато электростатическими тисками, и победительница может вытащить ее наружу.

Греги поежился.

– Какая зверская изобретательность!

Багхданиан пожал плечами.

– Что вы хотите, за моими плечами двадцать два года работы в Департаменте производства развлечений и магии.

– Как же вы определите победителя? – робко спросила Ровена.

– Те ребята, чей змей заглотит браслет, – ответил Ларс. – Но этого мало, надо еще погибающий змеюга перестал сопротивляться.

Багхданиан рассеяно слушал товарища, а сам внимательно следил за происходящим на поле. Бросил быстрый взгляд на светящиеся цифровые часы.

– Две минуты, – объявил он и поднял руку.

– Просят начинать, с трибуны ребята сообщают, все готово, – объяснил Ларс. – Если фирвулаги проиграть, то будем верить, что они откажутся начать война. Тогда все люди спокойно возвращаться домой в будущее и забыть эти сумасшедший мир.

– Не все же люди мечтают вернуться! – воскликнула Ровена. – Есть другие, кто ненавидит будущий мир и искренне привязан к Многоцветной Земле.

– Глупость! – издевательски расхохотался Ларс. – Скажите самый больной человек, который совсем смерть видит, что "ворота времени" иди, пожалуйста, он припрыжка побежит в замок. Сам король в "золотом пиджаке"! – Он ткнул пальцем в мастера-генетика. – Ты разве останешься?

– Ну... – замялся Греги.

– Мой Тони не желает возвращаться! – закричала Ровена. – Слышите, вы! Мой Тони останется здесь!..

Главный специалист глубоко вздохнул и с шумом выдохнул.

– Готовность номер один, – сказал он в микрофон. – Тану – на старт. Фирвулаги – на старт. Включаю музыку... С Богом!.. Начали!..

Холм на поле вдруг покрылся частой сеткой ежевичного цвета молний. В этом сверкающем, искрящемся месиве оба чудовища пыхнули клубами густого ядовито-зеленого дыма, потом еще раз и еще... Плотное облако быстро всплыло вверх и окутало весь холм. Змея тану, сделав усилие, глотнула, и еще небольшой отрезок хвоста, покрытого блестящей чешуей, исчез в ее пасти.

– Давай, тану, давай! Держись!.. – кричали в толпе, стоявшей за ограждением в стороне от трибун. Там скопились люди без ожерелий и ревуны, которые уже не скрывали своей поддержки объединению тану.

Над королевской трибуной, где располагался король Эйкен-Луганн, полыхало сверкающее марево, блеском своим затмевающее солнце. Вскоре все подчиненные ему сознания рыцарей тану и людей с золотыми, серебряными и серыми торквесами тоже засветились. Рой золотистых пчел загудел над их трибуной, вдруг все сияющие облачка, включая могучее пламя, полыхающее над королевской ложей, слились в одну мощную астральную лапу, крепко схватившую змею фирвулагов и принявшуюся тащить ее назад, прямо в пасть золотого чудовища. Черный дракон на мгновение разжал челюсти и тут же вновь накрепко ухватил хвост соперника.

В толпе раздались ликующие крики.

Места, где сидели Шарн и Айфа, тоже погрузились в густое алое сияние – неровное, комковатое, пухнущее и пухнущее под напором психокинетической силы, вбираемой от всей огромной массы фирвулагов. Свечение на глазах трансформировалось в гигантскую гроздь ментальных, светящихся яйцеобразных образований. Гроздь, набирая скорость, начала пульсировать, причем не только сжималась и разжималась, но и непредсказуемо меняла цвет от гнойного светлого тона с яркими кровавыми вкраплениями до плотно-карминового, непрозрачного, бросающего тусклый отсвет на траву, песок, на королевскую ложу тану. Внезапно из светящейся гущи выползла темно-вишневая суховатая когтистая пасть и, судорожно метнувшись к холму, ухватила гадину фирвулагов за браслет, надетый на беснующийся, покрытый черной чешуей хвост.

– "Маленький народ" дрогнул? – в раздумье спросила леди Катлинель. В отличие от скачущих от радости окружавших чету правителей Нионели слуг, она с хмурым видом наблюдала за разгоравшейся схваткой.

– Все как мы и ожидали, – заговорил Суголл. – Уступив вначале Эйкену – тот очень быстро и ловко воспользовался своими скрытыми возможностями, они теперь ударились в панику. Он же колотит их болевыми ударами, чтобы не допустить структурного преобразования их метасогласия в единое мощное объединение. У фирвулагов это первый опыт, вот они и не могут воспользоваться своим численным превосходством... Слышишь, как они вопят в телепатическом эфире. Ага, королева Айфа предложила другой план разделить фирвулагов на две части, организовать второй захват и вцепиться в браслет, надетый на змею тану...

– Женщина-генерал – это нечто за гранью здравого смысла! воскликнула Катлинель. – Сомневаюсь, чтобы Шарн послушался ее. Смотри, смотри!..

Ментальная рука фирвулагов неожиданно разделилась надвое – две гигантские лапищи темно-вишневого цвета протянулись к сражающимся змеям. Тану тут же в ответ сотворили нечто напоминающее фиолетовый искрящийся ремень. Свернув его, они набросили петлю на хвост покрытого золотой чешуей гада. Кто-то невидимый, могучий дернул за ремень, и аспид фирвулагов втиснулся еще на полметра в пасть змей тану. Вторая лапа "маленького народа" вдруг соскользнула с браслета, надетого на хвост золотого змея.

– Роковая ошибка! – в азарте закричал Суголл. – Нельзя было разделять силы. Теперь Эйкен получил возможность усилить болевое воздействие! Слышишь, как они заорали!.. Видно, те, кто попал под начало Айфы, получили по заслугам! Теперь Шарну нечего на них рассчитывать. План королевы полностью провалился. Она отступает!

Вторая ручища метаобъединения фирвулагов, разбрасывая искры, усыхала прямо на глазах. Королева изо всех сил пыталась включить своих воинов в общую цепь, но это оказалось трудно сделать. Все фирвулаги на трибуне были вовлечены в сражение и постоянно подвергались неистовым болевым ударам метаобъединения тану. Вспухший над королевской ложей пузырь с невообразимой скоростью запульсировал алым светом.

Внезапно над ложей Эйкена рвануло ослепительное пламя. Рука, сотворенная мысленными усилиями тану, в последнем рывке одолела сопротивление черного чудовища. Блистающий браслет мелькнул между клыками и исчез в разинутой пасти золотого змея. Молнии сплошным ковром покрыли поверхность холма, клубок содрогающихся чешуйчатых тел. Черный собрат сопротивлялся все более и более апатично. Адское пламя охватило его. Вот голова исчезла в глубине пещеры, и вдруг туловище, сплетенное с золотистым, извивающимся, ужасающей толщины жгутом, рассыпалось в прах. Столбом поднялся над холмом зеленый дым. Из кратера на вершине горы выдвинулась торжествующая голова золотого дракона.

– Ваши бойцы нуждаются в отдыхе. Хотя бы на несколько часов, – сказал Марк, обращаясь к Айфе и Шарну. – Мы должны как можно более продуктивно использовать это время. Моя программа по организации метаобъединения не так уж сложна. Конечно, в том случае, если вы оба подчинитесь мне и сообщите всю необходимую информацию.

– Подчиниться вам? – недоверчиво переспросил Шарн. – Так, так... потом мы уже никогда не скинем ярмо с наших шей...

– Какой смысл в победе в войне с Мраком, – плача, сказала Айфа, если в результате мы попадем под власть Врага.

– Оставьте эти глупости, – спокойно возразил Аваддон. – Кажется, я уже говорил, что этот презренный мир меня не интересует. Без вашего метаобъединения мне не взломать защитное поле Надвратного Замка. Когда я добьюсь того, что задумал, мы сделаем друг другу ручкой – и адью!.. Вот в чем смысл нашей сделки. Вы получите программу, я... ради собственной безопасности удалюсь в мир, расположенный на расстоянии четырнадцати тысяч парсеков от Земли. Ну, решайте!

Король и королева долго смотрели на Врага, облаченного в бронированный скафандр, поблескивающий в сумраке безлюдной королевской ложи. Бездонная пропасть неожиданно разверзлась перед их мысленным взором, она неодолимо тянула их, и после короткого сопротивления они рухнули в бездну.

13

Пробило четыре часа утра. Теперь только Клу с помощью своей целебной силы была способна поддерживать Тони Вейланда в рабочем состоянии. Тот уже вторые сутки не отходил от волочильного станка. Нить вытягивалась из расплава и через ряд отверстий доводилась до нужной толщины, потом ее укутывали в пластмассовую рубашку, оплетали экранирующей плетью... Хлопот было много, тем более что разброд, связанный с устранением дефекта, особенно ощущался на монтажной площадке. Нервы у всех были напряжены до предела.

Тони валился с ног от усталости – сначала он работал спокойно, но не за совесть, а за страх, который нагнал на него король, сумевший заглянуть в отчаявшуюся, готовую на все – даже на подобное безумие, как изготовление бракованного кабеля, – душу человека, каждую секунду с ужасом ожидавшего сокрушительного удара по замку. Тони хребтом чувствовал опасность, без конца ждал, когда же ему на голову посыплются обломки стен и завалят его в арочном переходе, окружающем двор, где в одном из углов была устроена его лаборатория. Однако крепость стояла цела и невредима, а угроза короля, высказанная в таком доброжелательном тоне, по-прежнему висела над ним как топор. По этой причине он работал усердно и быстро, пока глаза не начали слипаться от усталости. Тогда к изготовлению проволоки подключилась Клу.

– Все хорошо, Тони. – Она сама уже с большим трудом поддерживала в нем рабочий настрой. – Осталось не более пятисот метров. Ты сможешь их осилить.

В ответ Вейланд прохрипел:

– Только не сейчас...

И тут же он начал двигаться быстрее.

...В гнездо вставлена новая катушка. Какова температура расплавленного металла? Химический состав?.. Порядок. Он в который раз прочистил отверстия в волочильной доске, установив допуск полмикрона. Смазал сальники... Нажал на кнопку... Сам при этом не переставал ворчать:

– Работай, черт вас побери, работай!.. Только и знают, что давай-давай...

Бормотал он тихо, себе под нос, так, чтобы наблюдавшие за ним Кугал и вождь Бурке не разобрали его слов. Надсмотрщики!.. Стоят с каменными лицами... Экзотик-то дубиноголовый только делает вид, что разглядывает, чуть что, сразу бросится защищать свою ненаглядную Клу. Прост, как все эти чудики... Вот Пеопео... Вождя Бурке Тони боялся больше всего – чтобы ни случилось, он всегда успеет раскроить ему череп, потом уже начнет думать об обороне. У судейского рука не дрогнет, он знает его как облупленного. Инженерша-китаянка Чи Вучан откровенно зевает. В ее обязанности входит вмонтировать намотанную катушку в испорченный по милости Тони Вейланда блок, прозвонить, замерить индуктивность, сопротивление, пропаять концы. С каким бы удовольствием он, несчастнейший на свете человек, зевнул, потянулся, прикорнул где-нибудь – прямо здесь, в лаборатории, на полу. Только заикнись об этом, и Клу тут же всадит очередную порцию живительного ментального бальзама – и вновь давай-давай... Боже, пятый час утра... Еще и развидняться не собирается. Работай, работай!.. А зачем? Этот Аваддон уже вышел с большой дубиной на дорогу.

Неожиданно в окно лаборатории просунулась голова Хагена Ремиларда, он отрывисто сказал сестре:

– Эйкен обнаружил некоторую аномальную область рядом с замком, если смотреть в сторону места предыдущего размещения шлюза... Непроницаемый экран, повышенный радиационный фон – двести, точка, тридцать миллирентген в час. Очень похоже на большой церебральный генератор с сопутствующим оборудованием.

– Пошли кого-нибудь проверить это место, – тусклым голосом сказала Клу. – Видишь, мы заняты.

– Есть предложение собрать единую цепь из всех портативных генераторов сигма-поля, которые Эйкен привез с собой, и дополнительно накрыть "беседку". Весь персонал решено собрать во дворе, разместить внутри купола. Вы тоже переберетесь туда, как только закончите с последней катушкой. Удачи, у нас еще есть время...

Тони захихикал, как сумасшедший.

– Вы еще на что-то надеетесь? У вас, ребята, есть я, а это значит никаких надежд! Несчастья гонятся за Тони Вейландом, как стая гиен за раненым буйволом. Там, где Тони, там даже теоретически не жди удачи. Куда вы спрячетесь от своего безумного папаши? Он ка-ак явится сюда с толпой демонов, ка-ак шарахнет по крепости парой мегатонн...

– Уймите этого ублюдка! – попросил Хаген.

Бурке молча шагнул вперед. Вейланд прикусил язык, чуть присел – в этот момент из станка в приемный короб вылетела последняя катушка ниобиево-диспрозиевой проволоки.

– Хватайте Тони, – тут же приказал Хаген. – Тащите его во двор под защиту сигма-поля.

– Итак, – обратился Эйкен к толпе, собравшейся возле "беседки", – вы тут распределитесь, и свободные от дел операнты пусть объединятся и поставят еще один дополнительный экран. Это поможет нам выиграть решающие секунды после того, как он сомнет большой купол и прорвется в замок. К сожалению, я не могу участвовать в обороне – война неумолимо надвигается, и это теперь моя главная забота. Понятно?

Хаген и Клу ответили моментальным мысленным согласием. Они вместе с Кугалом и Дайаной Манион стояли внутри "беседки" – входного шлюза "врат времени". Каждый из присутствующих во дворе отдавал себе отчет, что как только дети Ремиларда окажутся вне пределов досягаемости Марка, всякое противостояние сразу прекратится. Но если Хаген и Клу не смогут бежать...

Элизабет: "Вы хорошо подготовились к обороне?"

Клу: "Да. Мы готовы на все. Живыми нас папа не получит".

Хаген: "Мы владеем способом, с помощью которого сможем распылить наши тела до атомов. Ему ничего не достанется!"

Эйкен: "Не будь таким самоуверенным. Он вполне способен остановить процесс распада. Если дело дойдет до этого... Простите... Ваш последний бастион, ребята, – Элизабет".

Кугал и Дайана: "И мы!"

Элизабет: "Вы – счастливые люди. Но в эпоху Галактического Содружества подобная жертва не может быть принята, так как этим ослабляется могущество Галактического Разума".

Брат Анатолий: "Не мели чепухи! Не слушайте ее! Не в ее рукотворном Разуме утешение, но в Боге. Он всегда поймет тех, кто любит друг друга. И простит. Только смерть – это не выход. У нас в Сибири говорят – на Бога надейся, а сам не плошай. Но это касается только тех, кто верит, что любовь – святое чувство. Те же, кто предал ее..."

Элизабет (крик): "Как он оказался здесь? Как ты посмел пробраться сюда?"

– Он все слышит через меня, – объяснил король и затем продолжил в телепатическом эфире: – "Последней линией обороны детей являешься ты, Элизабет. Только ты!.."

Невдалеке от Надвратного Замка в ночной мгле – на небе ни единой звездочки! – в полной боевой готовности высилась громада черного металла. Рядом – тело, покрытое темным комбинезоном-трико, который уже был охлажден до необходимой температуры; мозг, пронзенный точечными электродами, мегаваттами впитывал энергию. Хозяин мозга шел на предельный риск – живая плоть едва ли могла выдержать подобную нагрузку, но существо по-прежнему насыщалось энергией. Теперь оно владело несокрушимой мощью, к тому же под его начало перешли сознания восьмидесяти тысяч фирвулагов, только ожидавших команды начать охоту.

...Одним ударом оно сокрушило силовой купол, охранявший крепость. Могучее поле стекло в подстилающую скалу через сотни метапсихических каналов, проделанных в камне. Следом послышался нарастающий гул, и земля вздыбилась. Стены замка качнулись, центральная башня, слабо посверкивающая в ночи, покосилась и рухнула. Тяжелые толчки сотрясали плато – стены почти беззвучно осели, рассыпались в прах. В сердце развалин блеснул еще один защитный купол, куда меньшего размера.

Гора брони совершила d-переход в том направлении, следом за ней к подножию защитной полусферы переместилось живое существо. Оказавшись у цели, существо содрогнулось от победного хохота. Аваддон с необыкновенной легкостью одолел руины. Здесь, отдав приказ самодвижущейся броне, он нанес еще один удар, дробя экран и метапсихическое защитное поле, создаваемое королем. Купол дрогнул и, словно оконное стекло, рассыпался на множество осколков.

Существо услышало крик двух ужаснувшихся сознаний и успело мысленно перехватить их, решившихся на гибель. Они ему были нужны живыми.

"Нет! – Жалобный вскрик. – Нет!"

Бронированный скафандр пробил путь разумному существу. Отключившись от церебрального генератора и от подпитывающей энергии, поступавшей от фирвулагов, оно легко вспрыгнуло на платформу, вгляделось в лица парализованных сына и дочери. Уголок рта пополз вверх, довольная ухмылка появилась на передней части головы существа, облаченного в трико. Затем оно повернулось к Элизабет. Она стояла на коленях на разбитых плитах, когда-то ровно устилавших двор, – рядом с будкой, где располагался пульт управления машиной времени. Вокруг были разбросаны неподвижные тела поверженных людей. Возле Элизабет без сознания лежал Эйкен.

– Как видишь, – сказало существо, в миру называемое Марком, – я победил. Я всегда побеждаю.

Элизабет ничего не ответила, положила голову короля к себе на колени, погладила волосы. Потом тихо сказала:

– Еще бы десять – пятнадцать секунд, и они бы ушли. Машина работает. Если бы только Эйкен позволил мне взять контроль на себя... – Она говорила очень спокойно. – Я умоляю тебя, Марк.

– Открой мне сознание.

Ее глаза расширились. Он утвердительно кивнул. Голова Эйкена, как шар, глухо стукнулась о каменные плиты, женщина вдруг погрузилась в глубокий сон – тут же очнулась, расцеловала короля. В брови, щеки, нос, лоб... Встала лицом к существу.

– Я согласна.

Ее мысленная защита рухнула. Она не испытывала страха, не было и следа раболепия перед грубой силой...

– Ага. – Существо кивнуло еще раз и, спустившись с постамента, перешагнув через тело Эйкена, нырнуло в будку и включило деформатор. Оно послало четверых пассажиров, стоявших в "беседке", через лимбо прямо в заброшенный, наглухо забитый сорняками розовый садик мадам Гудериан, расположенный вблизи Лиона. В эпоху Галактического Содружества...

С рассветом большая группа судей из племени ревунов с трудом выкатила на Золотое поле огромный кожаный мяч, набитый песком. Мяч был разукрашен белыми и черными пятиугольниками и в тусклом свете наступающего дня – еще не вставшее солнце багровым сиянием пропитало на востоке край сплошной облачности – казался брошенным на лугу гигантским черепом, залитым кровью.

Когда все приготовления были закончены, главный распорядитель объявил:

– Всем участникам Великого Турнира! Предстоящее состязание, называемое по-разному, являет собой вершину состязания этого года. Как было объявлено заранее, выигравшая сегодня сторона будет считаться победителем игр. Ей будет вручен победный приз – Поющий Камень. Началом игры будет считаться восход солнца. Боевым полем – вся территория общей площадью шестнадцать квадратных километров. Фирвулаги занимают северную сторону, тану – южную. Разрешается использовать как физическую, так и метапсихическую силу. Запрещено применять любое оружие. Команда, забившая большее количество голов, считается выигравшей. Никаких других правил или ограничений не существует... Капитанам команд предоставляется право поприветствовать своих уважаемых соперников.

Гром аплодисментов, радостных возгласов встретил Шарна и Айфу, марширующих во главе воинов-фирвулагов.

Потом плотные ряды тану и людей двинулись вперед, однако впереди не было предводителя.

Распорядитель Геймдол объявил:

– Ввиду того, что в настоящий момент король Эйкен-Луганн не может выйти на поле, команду тану возглавит лорд Блейн Чемпион.

Глухой стон послышался в рядах зрителей – людей и ревунов. Дикие торжествующие завывания донеслись из стана "маленького народа". Фирвулаги уже были готовы неисчислимым роем блестящих черных жуков броситься на возвышавшийся на поле мяч – в эту секунду ослепительная вспышка молнии и грохочущий раскат грома потряс окрестности. Земля ходуном заходила под ногами. Аэроплан с нарисованной указующей рукой пролетел над Радужным мостом. Из бомбового люка с шипением выскочила маленькая золотая комета.

Блейн голосом, усиленным тысячами сознаний, объявил:

– Имею честь представить капитана объединенной команды и главнокомандующего армией тану и людей: Его Величество король и повелитель Эйкен-Луганн Сиятельный.

Теперь в лагере болельщиков тану загрохотало так, что хоть уши затыкай, в ответ фирвулаги заулюлюкали, завыли...

Приземлившись, король занял свое место в строю, поднял забрало шлема и подмигнул королевской чете фирвулагов:

– Привет, Шарн. С добрым утром, Айфа. Готовы начать нашу небольшую потасовку?

– Сегодня ты умрешь! – в один голос зарычали король и королева.

Эйкен безнадежно махнул рукой в бронированной перчатке.

– Вы зря рассчитываете на помощь Врага. Он теперь занят другими играми. Готовы ли вы сражаться в одиночку?

Великан и великанша оскалили клыки.

– Значит, ты утверждаешь, что Ремилард сбежал, так, что ли? Ничего, он оставил нам замечательный подарочек, его действие ты сейчас испытаешь на своей шкуре.

– Этот сувенир – стратегия победы, – в тон супругу завопила Айфа. – А уж то, что случится после игр, произведет на тебя неизгладимое впечатление.

Эйкен кивнул и заметил:

– Позвольте мне напоследок сделать одно маленькое сообщение. У нас еще есть несколько минут... – И тут же его голос набрал громоподобную силу. Он перекрыл ропот толпы, усмирил завывающих фирвулагов. – Я ОБЪЯВЛЯЮ ВСЕМ ЛЮДЯМ, ВСЕМ СУЩЕСТВАМ ДОБРОЙ ВОЛИ, КОТОРЫЕ НУЖДАЮТСЯ В МИРЕ И СПОКОЙСТВИИ... "ВРАТА ВРЕМЕНИ", ВЕДУЩИЕ В БУДУЩЕЕ, СЕГОДНЯ НА ИСХОДЕ НОЧИ РАСПАХНУЛИСЬ!..

Шарн и Айфа изумленно переглянулись.

И вновь грохочущий раскатистый голос:

– С ЭТОГО МОМЕНТА ВСЕ ЖЕЛАЮЩИЕ МОГУТ УЛЕТЕТЬ НА МОЕМ АЭРОПЛАНЕ В НАДВРАТНЫЙ ЗАМОК. АЭРОПЛАН СЕЙЧАС ЖЕ НАЧНЕТ СОВЕРШАТЬ ЧЕЛНОЧНЫЕ РЕЙСЫ. НИКАКИХ ОГРАНИЧЕНИЙ НЕ БУДЕТ. ЛЮБОЙ ЖЕЛАЮЩИЙ, НЕЗАВИСИМО ОТ РАСЫ, МОЖЕТ УЙТИ В БУДУЩЕЕ. С СОБОЙ МОЖНО БРАТЬ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ВЫ СПОСОБНЫ УНЕСТИ В ОДНОЙ РУКЕ, И НИЧЕГО, ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ КОРОЛЯ. Я ЗАЯВЛЯЮ, ЧТО ОСТАЮСЬ ЗДЕСЬ, НА МНОГОЦВЕТНОЙ ЗЕМЛЕ, И ПРОДОЛЖАЮ БЕЗРАЗДЕЛЬНО ВЛАДЕТЬ ВСЕМИ УГОДЬЯМИ, ЛЕСАМИ, СТЕПЯМИ, ГОРАМИ И БОЛОТАМИ. Я НАМЕРЕН ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В ИГРЕ КАК САМОДЕРЖАВНЫЙ МОНАРХ И ПОБЕДИТЬ В НЕЙ. ПОЮЩИЙ КАМЕНЬ БУДЕТ НАШ! Я ПРИГЛАШАЮ ВСЕХ, КОМУ ЭТА ЗЕМЛЯ СТАЛА РОДНОЙ, РАЗДЕЛИТЬ СО МНОЙ СУДЬБУ НАШЕЙ ДРЕВНЕЙ ЗЕМЛИ.

– Ах ты, грязный низкорожденный!.. – яростно заревел Шарн.

– Дерзкий выскочка! – завопила Айфа.

Гигантский, диаметром метра в два, мяч всплыл в воздух, поднятый метапсихической силой Суголла, Катлинель и всех ревунов. На высоте сорока метров он замер, и, как только первый луч солнца коснулся его черно-белой поверхности, главный распорядитель выкрикнул:

– Мяч в игру!

Огромный шар рухнул на поле. Первые шеренги обеих команд бросились вперед, телепатический эфир взорвался от оглушительных криков – последнее испытание, выпавшее на долю участников турнира, началось.

Десять человек за один раз, двадцать прогонов в час...

После того, как были отправлены в будущее молодые североамериканцы и специалисты, принимавшие участие в реализации проекта Гудериана и собиравшиеся вернуться, экзотики под командой Пеопео Бурке, Бэзила Уимборна и тех Бастардов, которые не были заняты перевозкой желающих попасть в будущее, быстро установили порядок, сформировали очередь. Солдаты – серые торквесы из гарнизона Ронии, кто сохранил верность Многоцветной Земле, – под началом коменданта по имени Лекок в мгновение ока охладили пыл некоторых буйных путешественников. Решивших остаться солдат было не много, и долг свой они исполняли с каменными лицами. Сначала, наблюдая, как прибывает поток людей, стремящихся в будущее, они отводили глаза в сторону, потом пообвыкли.

Тони Вейланд был схвачен в последний момент – он пытался спрятаться на возвращающемся в Нионель аэроплане. Бурке за шиворот притащил его к самой "беседке" и приставил к нему часового. Серый ошейник получил приказ глаз с него не спускать – пусть ждет вместе с другими техническими специалистами, добровольно согласившимися до последнего часа следить за работой деформатора.

Тони едва не заплакал.

– Но ведь король обещал, что я смогу повидать свою жену!..

Бурке поднял его за ворот комбинезона, и, когда нос Тони оказался на одном уровне с носом бывшего судьи, Бурке, вдруг озлобясь, прошептал:

– Ты наконец заткнешься или нет? Я хорошо помню случай в Долине Шакалов. Была бы моя воля, я бы с радостью сунул тебя в машину времени, как подопытного кролика, а потом с удовольствием отполировал свой томагавк твоим пеплом. Понял, Белые Глаза?! Теперь сиди здесь вместе с другими и не рыпайся, черт тебя побери!..

Что оставалось делать? Тони сел прямо на землю, на раздробленные плиты, подпер голову кулаком. Часовой пристроился чуть поодаль, положил бластер стволом в его сторону...

На следующий день аэропланы, прибывающие из Нионели, были загружены только наполовину – все меньше и меньше становилось желающих вернуться на Старую Землю. Серые торквесы, следящие за порядком, заметно повеселели, тем не менее повсюду ощущалось тревожное ожидание. До той поры, пока король Эйкен-Луганн и рыцари тану продолжали смертельно опасную игру, большинство людей колебалось.

К полудню напряжение усилилось. К этому времени Шарн и Айфа наконец освоили программу, переданную им Марком Ремилардом. Их действия сразу обрели последовательность и основательность, стало сказываться преимущество в численности. Они не только повели в счете, но по ходу игры принялись выводить из строя бойцов команды короля Эйкена, при этом нанося им серьезные увечья. Ряды сражающихся покинул Селадейр из Афалии, Ламновел и Партол Скороход – именно с их помощью тану вначале резко вырвались вперед. Всех троих тут же поместили в исцеляющие оболочки.

Зрители, наблюдающие за поединком, почувствовали, что удача начала поворачиваться лицом к фирвулагам. Стихли ликующие возгласы, крики поддержки. Скоро в их тающих рядах наступила зловещая тишина. Дикие слухи о неизбежном приходе Мрака, казалось, на глазах обретали реальность. Стоило только взглянуть на неистовый людской водоворот, образовавшийся на поле в результате кружения гигантской многотысячной воинской массы, на внушающих ужас ночных призраков, в которых в пылу борьбы обращались фирвулаги, на искаженные злобой морды разъярившихся великанш-людоедок, прислушаться к диким воплям троллей и гоблинов, понаблюдать, держась за сердце, за шараханьем орды визжащих карликов, насмерть затаптывающих своих противников, – как невольная мысль о том, что погромы в Бураске и Барделаске всего лишь ребячьи шалости или репетиции, начинала буравить сознание.