Текст книги "Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

Самурай – обладатель золотого торквеса – почтительно поклонился.

– Как прикажете, Эйкен-сан.

Рыжий Джим буквально засветился от радости и сразу начал пробираться в первые ряды, только хмурый Вилкас неожиданно попятился. На лице у него появилось ошеломленно-испуганное выражение.

– Давай-давай, иди сюда! – Эйкен намеренно обратился лично к нему. Сейчас нам покажут нечто необыкновенное. Ты что, не желаешь встать поближе к королю? Что толкаться там, возле Хагена и Ниала.

Молодой Ремилард и его тринадцать товарищей держались отдельной группой. Вилкас откровенно льнул к ним, впрочем, как и Аксель. Руководитель комбината буквально лучился от радости общения с этими молодыми людьми. Шовинист до мозга костей, он испытывал к ним, не обладающим, как и он, ментальными ожерельями, особую симпатию. Вот и разболтался – выложил исподтишка, что железо – смертельно опасный металл не только для фирвулагов, но и для тану. Те внимательно слушали его.

Теперь Аксель с все более возрастающим волнением обратился к собравшимся:

– Конвертер Бессемера – это только на непросвещенный взгляд простое устройство. На самом деле это нечто замечательное. Вы, надеюсь, заметили, что сама камера не нагревается, однако уже через несколько минут температура расплава начинает резко возрастать. Почему? Дело в том, что через жидкий металл продувается воздух, который нагнетается во-он через те мехи, в камере начинается экзотермическая реакция, то есть реакция, не только очищающая металл от вредных примесей, но и протекающая с выделением тепла. Так что плавка сама себя нагревает!.. Во-он те мехи – это не просто примитивные воздуходувки, но работающие на солнечной энергий самые современные компрессоры. Выжигая углерод в расплавленной массе, снижая его процентное содержание, мы тем самым можем получить сталь, а если при этом введем специальные добавки, то и металл с заранее заданными свойствами. Видите, содержимое конвертера закипело подобно лаве в жерле вулкана? – Он вытащил огромный цветной платок и отер вспотевшее лицо. – Есть какие-нибудь вопросы? – спросил он. – А то мы сейчас начнем выпускать металл.

– Послушайте, а это чертово яйцо не сварит нас живьем? забеспокоился Дугал. – После всего, что вы рассказали насчет вулканической лавы, я, словно девушка, трясусь от страха.

– Никакой опасности, все предусмотрено, – заверил Аксель. – Господа, мы стоим в пятидесяти метрах от конвертера, металл польется в другую сторону.

– Пусть он закончит рассказ, – сказал Хаген. – Все очень интересно. Потом он поднял холодные голубые глаза на Эйкена. – Как вы считаете, Ваше Величество?

– Продолжайте, – коротко бросил король.

Аксель перегнулся через перила и махнул платком. Один из рабочих поднял руку и направился к большому колесу, с помощью которого открывался вентиль, запирающий воздуховоды. Как только вентиль был открыт, послышался оглушающий свист и из печи полыхнуло пламя. Искры брызнули слепящими росчерками, ударили в защитный экран, прикрывавший заднюю стену помещения. Жаркая волна прихлынула и опалила всех стоящих на антресолях. Здание заходило ходуном. Цветные дымы заиграли в солнечных лучах и струями протянулись в вытяжные щели.

– Это еще что! – закричал Аксель. – Сейчас такое начнется.

Оператор у вентиля еще больше открыл заслонку – воздух под сильным давлением начал перемешивать толщу расплава. Раздался громкий рев, постепенно переходящий в раздражающий визг, словно конвертер громогласно возвестил о своем триумфе. Дымные "лисьи" хвосты окрасились ярким, с шоколадным отливом алым цветом, струи удлинились, насытились металлическим паром, заиграли пурпурными, розовыми и оранжевыми тонами. Расплавленный шлак очередями брызг подобно метеоритам падал на пол.

Постепенно язык пламени, бьющий из верхнего отверстия конвертера, окрасился позолотой, и чем дальше продолжался процесс выжигания углерода, тем прозрачнее становились дымы. Незаметно Хаген и компания отошли от перил влево, Вилкас было потянулся за ними, потом передумал. Одет он был в роскошный наряд для дворцовых приемов, который не очень-то вязался с изумленно-испуганным, глуповатым выражением лица и бегающими глазами. Он ежесекундно смотрел то на короля, то на пламя, вырывающееся из конвертера, потом все-таки решился приблизиться к североамериканцам. Они стояли плотной группой, плечом к плечу, метрах в десяти от короля и его свиты. Удивительно, но глаза у них у всех были закрыты.

Цвет пламени, вырывающегося из устья аппарата, теперь стал снежно-белым. Искры пылающими бриллиантами продолжали разлетаться во все стороны. Неожиданно конвертер начал поворачиваться в боковых цапфах. Аксель громко воскликнул: "Нет!" – и вскинул руки. Следом мощная струя расплавленного металла ударила в защитный экран, прожгла его и, отразившись от стены, выложенной из огнеупорного кирпича, уже в форме нелепой, округлой, с узким длинным горлышком бутыли в доли секунды уничтожила деревянные балки, поддерживающие крышу. Рабочие внизу бросились врассыпную. Единственный смельчак у воздуховода, пытаясь наглухо перекрыть вентиль, крутил стальное колесо... Все происходило в каком-то странном, беззвучном ритме – и замедленно!.. Словно время растянулось так, что мгновения превратились в минуты, секунды в часы...

Еще одна порция металла ослепительным факелом вырвалась из конвертера, плеснула на пол, растекаясь трехметровой, на удивление ровной и светлой дорожкой. Последовавший новый взрыв, взметнувший огромный комок расплавленной жижи, произошел почти сразу – аппарат едва успел изменить положение, но и этого хватило, чтобы струя металла ударила в балкон – как раз в то место, где стоял король.

Вилкас заорал от страха и бросился к лестнице. Цех напрочь заволокло дымом. В этот момент в сознание присутствующих ворвался вопль перепуганного до смерти литовца, так и не решившегося спуститься вниз:

– Помогите же. Бога ради, помогите мне кто-нибудь!

Вдруг рев прекратился, конвертер замолк – видно, рабочему удалось перекрыть воздуховод, – и в наступившей тишине стало отчетливо слышно потрескивание догорающих балок, поддерживающих балкон. Та часть антресолей, на которую обрушилась струя расплавленного металла, мягко, ровно осела на пол. Никто из присутствующих не пострадал. Король обволок себя и свою свиту гигантской защитной сферой, которая у всех на глазах медленно таяла в дыму.

Аксель рухнул на колени, слезы текли по его грязному лицу.

– Что ты, парень, твоей вины в случившемся нет, да и никто не пострадал. – Маленький бородатый человечек в золотистом походном кожаном костюме глянул в сторону оставшихся наверху, на уцелевшей части балкона, североамериканцев. Те во все глаза, со страхом и удивлением, смотрели на короля.

Эйкен указал на них пальцем.

– И наших заокеанских друзей, кажется, не задело. Вот это была чехарда! У нас столько дел впереди – надо "врата времени" соорудить, защитить Многоцветную Землю от твоего папаши, Хаген... Хаген? Ты меня слышишь? Конечно, если с вами произойдет несчастный случай, мы уж как-нибудь управимся сами, однако, работая вместе, нам как-то сподручнее добиться цели. Ты согласен со мной, Хаген Ремилард?

– Согласен, Ваше Величество.

– А твои бравые хлопцы?

– Они согласны, Ваше Величество, – не задумываясь, ответил Хаген.

Эйкен посмотрел на остывающий конвертер, окинул взглядом разгромленное производственное помещение, ткнул ногой кусок шлака, валявшийся на цементном полу, присвистнул, покачал головой, потом обратился к присутствующим:

– Знаете, а с небольшими доработками, прежде всего в области техники безопасности, эта штука вполне сгодится. Прежде всего надо защитить людей. Может, стоит раздать им серебряные торквесы?.. Однако лично я против подобной меры из-за нездорового ажиотажа вокруг ментальных ожерелий. Кто мог подумать, что это станет источником раздоров? Я мог закрывать на это глаза, пока у меня не было выбора и моей жизни не угрожала опасность, но теперь я обязательно займусь разбором этого случая. Ты _п_о_н_я_л_, Хаген Ремилард?

– Понял, Ваше Величество.

Король махнул рукой разбежавшимся рабочим. Невидимая сила легонько подталкивала их поближе к Эйкену, и когда все встали в круг, он сказал:

– Все это пустяки, ребята! Правда? Тьфу на него!.. – Он указал рукой на конвертер. – Как говорит мой закадычный друг Дугал, все хорошо, что хорошо кончается. – Потом он подозвал поближе тану и людей из свиты. – Тем не менее, парни и девушки, вот о чем я хотел с вами поговорить. Ходит много слухов, что король, мол, ослаб, что силы у него на исходе, что ему уже нельзя оставаться главой Многоцветной Земли. Так вот, плюньте и разотрите. – Он накрыл всех окруживших его метапсихической сетью, плотной, не позволяющей даже шевельнуться. – Что вы скажете на это? – И он снял ментальные тиски.

– С_л_а_н_ш_л_, Эйкен-Луганн! – закричали все хором.

Король довольно кивнул и замурлыкал какую-то песенку; единственные слова, которые можно было разобрать, звучали примерно так: "Хайль, наш повелитель!.."

Потом Эйкен подошел к Вилкасу, сумевшему наконец осилить лестничный пролет. Теперь он стоял на самой последней ступеньке.

– Вот еще один счастливчик, который даже не подозревает об этом. Что ж, сейчас ему все станет ясно.

Вилкас издал какой-то странный горловой звук. Стены, остывший конвертер, толпа людей – все поплыло у него перед глазами. Потом вдруг предметы и фигуры обрели необыкновенную четкость, словно засветились...

Эйкен с симпатией подмигнул ему.

– Я ненавижу применять жестокие методы при мозговом просвечивании, но сейчас это просто необходимо. Ага!.. Какой позор!.. Все из-за того, что ты считал себя достойным золотого торквеса? Ты глуп и завистлив. Получив его, ты бы придумал какой-нибудь другой повод, нашел бы еще какую-нибудь причину для измены, которую ты совершил по отношению к человеку, доверившемуся тебе.

– Король, пощади! – успел выкрикнуть Вилкас.

В следующее мгновение он схватился за свой на глазах раскалившийся до густо-золотого цвета серый ошейник. Запахло паленым – Вилкас даже рук не успел убрать, как рухнул на грязный, заваленный шлаком пол.

– Ты мечтал о золотом ожерелье, – сказал король. – Ты получил его.

7

Отталкиваясь шестом, Тони Вейланд гнал свой ялик через обширные, густо поросшие камышом болота. Направление выдерживал по компасу – все дальше и дальше на север; поскорее бы миновать эту топкую, почти без разводьев, южную оконечность озера Брес и выбраться наконец на открытую воду. Терпеть подобные муки не оставалось сил – жара, бесконечные, пропитанные влагой туманы, постоянный запах гнили и, конечно, пиявки! Жуткие, с палец длиной!.. Такого количества этих безжалостных тварей он никогда не видел. Они буквально усыпали каждую тростинку. Пробираясь по этим зарослям, размышлял Вейланд, можно совсем без крови остаться. Пиявки впивались моментально. С трудом отдерешь!..

Прошло более трех недель, как он оставил разрушенный Барделаск. Большую часть пути протопал на своих двоих – так и шагал по Большой Южной дороге, проложенному по правому берегу Роны. Ему посчастливилось ни разу не встретить фирвулагов, которых здесь, на западной стороне, всегда было в избытке. Теперь они все попрятались или сбежали. Непонятно... Много хлопот ему доставляло отсутствие удобных мест для ночлега – каждый раз, когда он останавливался на ночь, поблизости начинали рыскать стаи хищников; в низинах свирепствовали дикие кабаны со своими нахальными семейками. Пугали банды мародеров и грабителей, погуливавших в этих местах. Однажды он уже было совсем решил позвать на помощь... В тот день ему пришлось сделать большой крюк, чтобы обойти укрепленный лагерь, – кто знает, в чьих руках форт? В редком подлеске он и натолкнулся на разбойников. Выстрелил два раза, уложил пару негодяев, слава Богу, остальные тут же бросились в чащу.

Много опасностей подстерегало его на пути к Ронии. Прежде всего следовало избегать встреч с королевскими вербовщиками, забирающими в армию всех, кто попадал им в руки. Кого ни спроси, все были уверены, что война с фирвулагами не за горами, даром, что ли, большие отряды королевской гвардии прочесывали буши вдоль Южной дороги, на каждом проселке были выставлены заставы. Сначала выловленных мужчин приманивали щедрыми окладами и возможностью вволю пограбить; если те отказывались, им на шеи вешали серые ошейники – и точка!.. Странники рассказывали, что кое-где на Многоцветной Земле уже объявили мобилизацию среди обладателей серых торквесов. В такое-то время да оказаться в армии! Не дай Бог!.. Тем более ему... То-то бы удивились вербовщики – откуда у нищего безродного путника золотое ожерелье? Тони быстро сообразил, чем мог грозить ему подобный вопрос, и надежно упрятал торквес под одеждой. При встречах с людьми когда закупал провизию или шагал в толпе – он особенно тщательно следил за маскировкой.

Большое количество постов было выставлено в степи – там, где Южная дорога подымался к теснинам, в которых билась Рона. С вершин продуваемых ветрами холмов было видно окрест на многие километры; любой путешественник, попытавшийся скрыться, был бы сразу обнаружен. Потом бы его допросили... Конец известный – серый хомут на шею, пику в руки – и в строй. Если не хуже!..

Смутное подозрение шевельнулось в душе Вейланда, когда он наткнулся на вывеску:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПУТНИК!

ГОЛОДЕН? АЛЧЕШЬ ПИТЬЯ?

ОТЛИЧНАЯ ЕДА И НАПИТКИ

ЖДУТ ТЕБЯ ВПЕРЕДИ.

ХИЛТОН ХАУС – 6 КМ!

Сначала, прочитав объявление, оттопав к полудню порядочное расстояние, он воспрянул духом. Что значили шесть километров! Тем более что скоро его догнал обоз, везущий фураж для армейских халиков в Ронии. Один из возниц, по имени Виги, пожалел прохожего, подсадил на телегу. Он и объяснил чужаку истинное назначение трактира.

– Дьявольски опасное место, вот что там такое. Береги задницу, парень, если не хочешь получить в награду серый хомут и загреметь в ударную королевскую бригаду. – Он свистнул и хлестнул кнутом послушного халикотерия.

Погонщики, хорошо знакомые с отрядом солдат, пьющих в трактире, тем не менее в их присутствии чувствовали себя бедными родственниками. Они сгрудились в уголке, Тони попал в самую середку. Теперь он ничего поделать не мог, однако любую опасность решил встретить лицом к лицу. Легко было так сказать, а вот когда к нему, пристроившемуся за длинным столом и попивающему холодное пиво, обратился один из офицеров, у Вейланда душа ушла в пятки. Офицер был вроде бы настроен дружелюбно – поинтересовался "за жизнь" – как она, ничего? – посетовал, что Виги так худо угощает нового приятеля. Тони, прежде чем ответить, попытался справиться с дрожью в коленках.

– Спасибо, хреново, – ответил Вейланд. – Со здоровьем неладно. Еле хожу... Зря вы ко мне, начальник, присматриваетесь, я вам вряд ли подойду. Вам нужны бравые ребята. – Карабин Карбри он вместе с другими пожитками успел спрятать во дворе.

Глаза начальника команды вербовщиков сверкнули.

– Сколько всякой чепухи болтают о королевской армии! И что, мол, загоняют силой, кандалы на шею вешают. Не верь ты этим сказкам. Если ты, парень, человек образованный, не чета этим навозным жукам, – погонщики, спешившие поскорее поесть и утолить жажду, захохотали и начали подмигивать друг другу, – если у тебя есть специальность, мы можем послать тебя во вновь образованное научное ведомство. Оно создано под эгидой Гильдии Творцов. Направим к лорду Селадейру, он настоящий джентльмен. Тем, кто подходящий, у него сразу серебряное ожерелье вручают, и жизнь как у царя за пазухой.

– Да я... понимаете... больше по гуманитарной части, – скромно ответил Вейланд.

– Мозги всегда мозги, – добродушно заметил начальник. – Тебе нужно в Горию. Там красота! Бабы такие – пальчики оближешь, и столько, что успевай поворачиваться. М-да, ночная жизнь... Сам бы пошел, – он тряхнул головой, – если б взяли.

Он вытащил свернутый трубкой пергамент, отогнутый край которого был украшен огромной круглой печатью, шариковую ручку и красивую спортивную сумку из голубого вельвета – там лежало что-то комковатое, выпуклое.

– Только взгляни, парень! Кто может отказаться от этого? Давай подписывай, и завтра же караваном в столицу. А сегодня вечером в Ронии игры, пляски, век не забудешь. Что скажешь?

Погонщики и офицер захихикали, словно лунатики, и заставили Тони посмотреть на то, что лежит в сумке. Начальник расстегнул молнию и театральным жестом достал оттуда серое ожерелье. Смешки и шуточки сразу стихли.

Офицер толкнул ошейник в сторону Тони. Застежка была открыта – этакая выпуклость, две шишечки, вставлявшиеся одна в другую и сцеплявшиеся так, что самому снять ожерелье было невозможно. Если только с головой... Ожерелье представляло из себя витую, с резным рисунком на поверхности трубку, внутри которой помещались особые компоненты, увеличивающие метапсихические возможности человека. По всей длине были проделаны маленькие вентиляционные отверстия.

– Сними шарф, – предложил офицер, – и надень эту штуку. – Он коснулся рукой серого ожерелья на своей шее. – Должен сказать, приятель, ты испытаешь незабываемые ощущения. Сможешь такое проделывать!.. Никаких головных болей, болячек, язв! Всегда будешь здоров как бык. И это только полдела. Если твой хозяин носит серебряное или золотое ожерелье, он сможет напрограммировать тебе такие развлечения, каких ты за всю свою жизнь не испытывал и не испытаешь. Что там секс, наркотики, водка... В один миг ты забудешь о всех своих несчастьях, и все с помощью этого волшебного ожерелья. Подпиши здесь. – Он положил перед Вейландом пергамент.

Четверо солдат – крепкие, крупные ребята – встали у Тони за спиной. Его мгновенно бросило в пот, он попытался привстать, но тут же был усажен на место.

– Я... я пока не готов, – хрипло сказал Вейланд.

Погонщики уставились в свои кружки – что там они увидели на дне? энергичнее, не глядя на Тони, заработали челюстями, защелкали орехами, потом по одному не спеша потянулись к дверям. Только Виги робко, словно извиняясь, посмотрел в его сторону.

– Подпиши, – приказал офицер. Теперь он не сводил с него требовательного взгляда.

– Подпиши! – хором подхватили солдаты. Их ухмылки более походили на волчий оскал.

Тони попытался отодвинуть свой стул назад. Не тут-то было! Офицер поднялся, взял ожерелье и двинулся вокруг стола к попавшемуся в ловушку посетителю. Он уже совсем было собрался надеть ожерелье на шею Вейланда, как тот неожиданно выкрикнул:

– Нет, _ч_е_р_т _в_а_с _п_о_б_е_р_и_!

Словно курок спустили в его голове – все остальное он уже делал машинально. Увидел только оцепеневшие лица солдат и офицера (сидя к ним спиной), холодно, мгновенно проник в их мозговые центры удовольствий, разом, спрессовав, вложил туда нечто сокрушительно приятное – они тут же повалились на пол, задергались в оргазматических конвульсиях...

– Веселенькое дерьмо... – едва слышно выдохнул Виги. Другие погонщики теперь с изумлением смотрели на Тони.

Оттолкнув стол, Вейланд поднялся, перешагнул через неподвижно лежащие тела, повернулся к товарищам Виги и снял шарф.

– Что сделано – то сделано! – сказал он. – Теперь я бы хотел поскорее убраться отсюда. Эти ребята, когда очнутся, ничего не будут помнить... я надеюсь. Но чем черт не шутит. – Тони сурово посмотрел на погонщиков. – Вы отвезете меня в Ронию или нет?

Виги, коснувшись ладонью лба, ухмыльнулся.

– Повозка ждет вас, ваше экзотическое сиятельство.

Тони взял серый ошейник и протянул его Виги.

– Я, конечно, тебе доверяю, но на всякий случай. Чтобы тебе было легче сдержать слово...

– Нет! – испугался тот. – Ни за что!..

Инженер-металлург отвратительно хихикнул.

– Что ж, приятель, тебе, видно, хорошо известно, что злоупотребление удовольствиями народа тану может свести с ума. Мы поняли друг друга? Тогда в дорогу.

Он было собрался разломать ожерелье, потом, подумав, сунул его в вельветовую сумку и взял с собой.

Тем же вечером на черном рынке он за приличную сумму "толкнул" его какому-то спекулянту. На эти деньги купил полностью снаряженного халика, новую одежду, декамолевую надувную лодку и палатку, припасы и, наконец, подозрительно крупные, но очень чистые и красивые рубины для Ровены. Этот подарок должен был помочь ему помириться с женушкой. У него осталось достаточно монет, чтобы не тревожиться насчет долгого пути до Нионели, куда он следующим утром и отправился.

Однако переменчивая фортуна и на этот раз сыграла с ним злую шутку. Километров через сорок к северу от Ронии пришлось бросить халика оказалось, что ему подсунули хромого скакуна. Возвращаться в город было рискованно – мало ли, вдруг его там уже ждут и тут же арестуют за нанесение ментальных увечий солдатам Его Величества. К тому же он находился в самом сердце территории, кишмя кишевшей ненавистными фирвулагами. Их не было видно, они прятались в схоронах, но Тони нутром чуял их присутствие, да и телепатический эфир подтверждал его подозрения. К северу тянулись редкие обозы с военными грузами да отдельные странники, направляющиеся, как и он сам, в землю обетованную – в Нионель. Прибиться к обозу шансов почти не было, а шагать в одиночку значило непременно попасть в руки разбойников или фирвулагов. Кроме того, тащить такой груз было ему не по силам.

Тогда, после долгих прикидок, он решил двигаться по воде. Сона в тех местах разлилась широко, течение было медленным, поставив парус, можно скорехонько добраться до северного побережья озера. Если он боится сбиться с курса, то можно двигаться вдоль болотистых сонных лагун до той точки, откуда начинается Западный Тракт. В любом случае так он наверняка доберется до места. Правда, на этом маршруте особенно не разгонишься, однако безопасность почти гарантирована. Кто по доброй воле сунется в эти топи?..

Второй день он работал шестом, продираясь сквозь девственные заросли тростника. Было 27 сентября, жара, вонь... Гигантские пиявки липли как бешеные. Его дальновидение в этих топких чащобах совсем отказало, он мог ориентироваться только по наручному компасу. Тони проклинал себя за жадность – за то, что пожалел несколько монет на автоматический прокладыватель курса, оборудованный вставляющимся в ухо пищащим устройством, который можно было купить на черном рынке в Ронии. Кто бы мог подумать, что в нем появится нужда? То-то он обрадовался, когда к вечеру второго дня выбрался на открытую воду, – даже закричал от радости! Неужели он больше никогда не увидит эти отвратительные, работающие без отдыха живые насосы? Выдумает же природа себе забаву!.. Тем временем солнце легло на купы дальних деревьев. С приходом ночной тьмы угомонятся комары и оводы, а пока следует натереться репеллентом – и в путь.

Скоро он наткнулся на череду едва выступающих из воды островов. Вот и место для ночлега нашлось. Душа у Тони запела. Утром он поспал подольше, потом приготовил легкий завтрак, за несколько минут надул походные декамолевые стол и стул, заварил кофе, разложил на столе булочки, купленные еще в Ронии. Они хранились в целлофане и оказались почти свежими...

Пара красно-белых попугаев внимательно следила за ним с ближайшего дерева. Небольшая водяная крыса неторопливо переплыла заливчик, где на берегу лежала декамолевая лодка. Только теперь Тони обратил внимание, что в заливчике цвели крупные белые лилии. Ласково светило солнце, даже оводов не было, ветром их, что ли, сдуло?.. Только откуда ветер? Да Бог с ним, с этим ветром.

Ровена...

Он закрыл глаза, мысленно позвал ее. Ровена была не более чем в трехстах километрах отсюда. Может быть, его призыв, исполненный страсти, долетит до нее?

"Я возвращаюсь к тебе, моя маленькая женушка. Твой Тони теперь имеет золотое ожерелье, его дух непобедим. Теперь меня ничто не остановит. Жди меня. Жди..."

Он забылся и сквозь дрему услышал, как плеснула вода.

"Кто там?" – мысль сорвалась сама собой. Он открыл глаза, встал со стула, спугнул маленькую упитанную мышку, собиравшую крошки на столе.

Мыс, прикрывавший залив, густо порос тростником, с той стороны сквозь заросли бесшумно выскользнуло выкрашенное шаровой краской пятнистое каноэ. В нем находились пятеро мужчин и одна женщина, все очень крепкие физически, вооруженные до зубов. Следом из-за мыса показалась еще одна лодка, точь-в-точь такая же, как и первая. Там сидела одна женщина и трое мужчин, на корме – упакованный груз, возвышавшийся над бортами. Сидевший на носу головного каноэ – чистокровный индеец из Северной Америки вскинул бластер и повел стволом, указывая бросившемуся к своей лодке Тони, чтобы он вернулся на место.

Вейланд зло глянул на него. Поднял руки вверх. Оба каноэ причалили, и бандиты выскочили на берег. Одна из женщин сразу принялась рыться в его вещах, другие обшаривали окрестности. Их фигуры то и дело мелькали за кустами – двигались они совершенно беззвучно.

Женщина, перебиравшая его пожитки, была родом из Латинской Америки глаза накрашены, веки намазаны чем-то грязно-голубым. Тони даже сплюнул от отвращения, однако та не обратила на него никакого внимания. Покопавшись, она вскрикнула от радости и, выхватив из чехла карабин, торжествующе подняла его над головой.

– Мадре, ты только взгляни на эту штуку! Два ствола – стреляй хоть из того, хоть из другого. Все равно, такой кого угодно надвое перешибет.

Пеопео Бурке спросил погрузившегося в мрачные раздумья пленника:

– Что-то я тебя не знаю. Как тебя зовут?

– Билл, – ответил Тони и отвел глаза в сторону. – Билл Джонсон.

Огромный негр, стоявший за индейцами, весело расхохотался.

– Смотри-ка! Послушай, парень, может, ты мой похищенный в детстве младший братишка? Знаешь, у него был неплохой тенор.

– Его не Билл зовут, – из-за спины Тони крикнула латиноамериканка. Если, конечно, он не спер шелковые боксерские трусы... Нет, не спер!.. Здесь носовые платки, и всюду вышито "Тони".

– Можешь взять трусы на память, черт тебя побери! – закричал Тони. Он возблагодарил небеса за то, что спрятал рубины и деньги в нательном поясе.

– А это что? – удивленно воскликнула женщина и вытащила обернутую в металлическую обложку тонкую записную книжку. – Все это нам пригодится, правда, Пео? Парень-то на вид кажется знакомым. – Она подошла поближе и протянула записную книжку Дени Джонсону. Тот изучил обложку, потом открыл ее и прочитал вслух:

МЕТАЛЛОВЕДЕНИЕ

Незабвенному Энтони Брайсу Вейланду

от Общества алхимиков

Университет в Манчестере.

Джонсон легко выпрыгнул из лодки и направился к пленнику.

– Ба! Кого я вижу!.. Наш незабвенный сбежавший начальничек. Как же, как же, мы все тебя помним, Тони Вейланд. Помним, как ты предал наших ребят в Долине Шакалов. Сейчас мы тебя, негодяя, подвесим за шейку, а может, подождем немного, чтобы не портить себе аппетит перед завтраком.

Вейланд исступленно рванул шарф, обнажил горло, грудь – там блеснуло золотое ожерелье.

– Прочь, мерзавец! Не сметь ко мне прикасаться!.. Я одним движением могу выжечь твои мозги. – Он протянул руку, и сгусток метапсихической энергии – шарик плазмы – вылетел из его пальцев и упал в мокрый мох у ног Пеопео. Пламя зашипело, пошел легкий дымок... – Это только начало, Редскин. Теперь брось мне оружие, что у тебя в руках. Пусть остальные тоже ведут себя умненько, иначе...

"Тони Тони Тони"

Колечко огня запрыгало возле ног Вейланда. Бурке расстегнул верхнюю пуговицу на своей блузе, потом мысленно сказал:

"Как видишь, я тоже обладатель золотого торквеса, а это значит, что тебе не скрыть радиус твоей ауры. Он очень мал. Я бы сказал так – жидко писаешь, Тони... Совсем как я. Но нас больше, так что если не хочешь быть поджаренным, кончай блефовать".

– Ну вас всех к дьяволу! – отчаянно выкрикнул Тони. – Повесьте меня и дело с концом!..

Бурке спокойно покачал головой.

– Ты нам нужен живой и невредимый. Последние недели я постоянно слушаю телепатический эфир – разговорами о тебе все уши прожужжали. Кажется, король Эйкен-Луганн спит и видит, как бы с тобой поскорее познакомиться.

– Чем я перед ним-то провинился? – простонал Тони. – Такое впечатление, будто вся Многоцветная Земля ополчилась против меня.

– Просто ты, парень, являешься очень ценным товаром, – коротко и непонятно объяснил вождь. – Это все, что тебе следует знать, – потом подошел к Дени Джонсону и вручил ему фотонное ружье. – Запомни, теперь он твой пленник, Желтый Глаз. Ты уж позаботься о нем, черт его побери, если хочешь когда-нибудь исполнить партию барона Скарпио в Ковент-Гарден.

– Это что ж выходит! – возмутился Дени. – Он с нами и на Ронию пойдет? Ты в своем уме, Пеопео?

– Никакого нападения на Ронию не будет, – ответил Бурке. – Теперь это совершенно ни к чему. Теперь они сами будут стремиться договориться со свободными людьми. Мы теперь можем открыто явиться в Ронию, и полномочный представитель Высокого Стола Кугал – Сотрясатель Земли сам пригласит нас и тут же согласится на все наши условия.

– Из-за этого, что ли? – крикнул кто-то из свободных людей.

Бурке кивнул.

– Вейланд – перебежчик и прожженный негодяй, но в то же время он наш пропуск в двадцать второй век.

Свободные люди начали перешептываться, покачивать головами, кое-кто недоуменно поджал губы.

Латиноамериканка, шарившая в его вещах, возмущенно закричала:

– Очион Блу, Каролина и еще два хороших парня погибли из-за этого мерзавца! Он и ребят Бэзила предал. Я говорю – его надо повесить.

– Помолчи, Мериалена, – сказал Бурке. – Тони Вейланду вышла отсрочка от военного Верховного суда.

Женщина с ненавистью посмотрела на инженера.

– Все равно, и не думай, что я верну тебе эти трусы, – шипящим шепотом сказала она, потом повернулась к своим товарищам и объявила: – Я хочу есть.

Марк: Клу, девочка моя.

Клу: Папа! Ты не должен появляться здесь – это опасно...

Марк: Это только проекция. Похожая на те, что посылает твой дружок Кугал. Садик, конечно, место уединенное, но Эйкен Драм сообщил всем системам слежения мой телепатический отпечаток, так что d-переход в Стеклянный Замок для меня небезопасен.

Клу: Ты следил за мной в садике?

Марк: Наблюдал, но не подслушивал. Верь мне...

Клу: ...Что ты хочешь?

Марк: Хочу, чтобы вы помогли мне. Ты и Хаген.

Клу: Слишком поздно.

Марк: Я достаточно наказан тем, что мои дети отвернулись от меня. Я был слишком увлечен своей работой, слишком нетерпим к обычным детским слабостям. Груб!.. Случай с тарпаном – непростительная ошибка, я хочу попросить прощения у Хагена за тот прискорбный инцидент. Такой, каким о вырос, он, конечно, не может помочь мне, но я страстно желаю, чтобы он понял, что я был жесток не по капризу, не из-за оскорбительной самонадеянности. Я был всего-навсего скверным педагогом, не мог понять, что можно, а чего нельзя было делать, даже из самых лучших побуждений...