Текст книги "Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

– Не слишком ли хитро задумано – он будет в дерьме с головы до ног и ни о чем не догадается?! Считаешь, он так глуп?

– Он не глуп, однако Высокий Стол тану не позволит ему нарушить перемирие и начать контрнаступление. Он вынужден подлаживаться под мораль тану в том, что касается взаимоотношений с _н_а_м_и_, мы свободны в отношении его. Как и других низкорожденных.

Айфа на мгновение задумалась.

– Да, замаскировать наших людей под низкорожденных можно. И накопить достаточно сил под стенами Ронии тоже. Подобное колдовство не потребует особых затрат энергии. Обман можно подкрепить, используя железное оружие и лазерные карабины. Конечно, всех убитых придется уносить с собой и проверять местность, чтобы не осталось никаких следов.

– Хорошая мысль! – согласился Шарн.

Он поднял с земли свой золотой кубок и протянул Айфе, чтобы королева наполнила его. Когда же кубок вновь оказался в руках короля, он долго всматривался в драгоценные камни, вставленные в глазницы черепа последнего правителя Финии Велтейна.

– Этот парень оказался нашей первой добычей, Айфа, – произнес король. – Наступление Ночи началось с Финии, с той первой победы после долгих лет унизительных поражений. Ты знаешь, с каким воодушевлением мы вступили в последнюю Великую Битву, пусть даже без наших священных реликвий. Первый успех окрылил нас. – Он с нежностью поглядел на Айфу, рыжеволосую великаншу. – Я уже приказал Мими прислать в столицу череп леди Армиды из Барделаска. Изготовим из него достойную пару моему кубку. Хорош подарок?

Королева, чувствуя, что слезы радости хлынули из ее глаз, опустила голову.

– Прежде чем начнутся дожди, у нас будет полный комплект, – тряхнув рыжими кудрями, вымолвила она.

Шарн, оценив шутку, расхохотался. Королевская чета подняла кубки с пивом и выпила за здоровье друг друга.

– Жаль, что у Эйкена череп маловат. Из него разве что подставку для яиц можно сделать.

– Кстати, насчет короля-самозванца. О чем ты разговаривал с ним сегодня утром?

– Так, какая-то чушь. Репарации за Барделаск, – ответил король, пренебрежительно махнув свободной рукой. – Потом подвели общий итог – я согласился на все его просьбы. Почему бы и нет? Мы все вернем после победы в войне против Мрака. Да, он интересовался одним делом, о котором я, откровенно говоря, ничего не слышал. Тебе что-нибудь известно о человеке из низкорожденных по имени Тони Вейланд?

– Вейланд – тот парень, которого захватил Карбри Червь, он и проболтался насчет аэропланов, спрятанных в Долине Гиен.

– Теперь вспомнил, – заявил Шарн, стукнув кулаком по столу. – Эйкен требует, чтобы мы вернули его. Он заявил, что Тони – его закадычный друг. Даже согласился уменьшить плату за Барделаск на солидную сумму, если мы доставим его целым и невредимым.

Королева нахмурилась, крутанула кубок – на поверхности пива образовалась глубокая воронка.

– Это точно он. Меня словно кольнуло в сердце. Скейта по уши влюбилась в Вейланда. Когда я послала ее и Карбри понаблюдать за взятием Барделаска, они прихватили низкорожденного с собой. Затем пришло известие, что Скейта и Карбри погибли, причем каким-то странным образом.

Король кивнул.

– Что здесь странного – низкорожденные от природы вероломны. Мими был в угаре от одержанной победы, у него руки не дошли до того, чтобы посчитаться с негодяем. Город уже был взят, когда воины нашли полузатопленную лодку, в которой находились Скейта и Карбри. Думаешь, Тони имеет отношение к их смерти?

– Кто знает. – Лицо королевы, видимое через открытое забрало, приобрело зловещее выражение. – Пусть Мими поищет его. Пошли поручения всем маленьким народам на юге. Если моих друзей Скейту и Червя убил низкорожденный, то не следует спешить передавать его Эйкену.

– Разумно, – согласился король, – тем более что Эйкен не обговорил условия обмена.

Айфа наклонилась и поцеловала его в заросшую щетиной, колючую щеку.

– Ты всегда все понимаешь!

– Как всегда, – улыбнулся король. Глаза Айфы блеснули. Шарн поставил на стол наводящий ужас кубок и погладил ее по руке, потом взял за пальцы. Два одетых в броню чудовища поднялись и направились в тень отвесной скалы. Жуткие, ритмичные, лязгающие звуки эхом отдавались в горах, освещенных заходящим солнцем.

Надежно спрятавшись среди мешков с земляными орехами, забившими чердак склада, Тони со смутным чувством тревоги и страха наблюдал, как фирвулаги грабили город.

Войска уходили, последние набитые добычей вьюки были приторочены к спинам животных. Обоз, охраняемый дозором фирвулагов, готов был тронуться в путь. По городу бродили банды людей-рабов, пригнанных под стены Барделаска на земляные работы. Люди тащили все, что бросили фирвулаги. На улицах повсюду валялись несметные богатства, вытащенные из домов, расположенных вблизи пристани: бочонки с маслом, вином и красителями, тюки дорогого сафьяна, сахар, шелковый такелаж и рулоны тканей, зерна кофе в джутовых мешках, ящики с размолотыми пряностями – все рассыпано, развалено, раскидано, пролито. На углу высилась горка разбитых банок с клубничным вареньем.

К счастью, земляные орехи фирвулагов не интересовали. После шести дней отчаянной голодухи Вейланд в первый же момент объелся арахисом и теперь мучился желудком.

С помощью золотого торквеса он отчетливо слышал, о чем переговаривались на улице серые торквесы. Все обладатели золотых и серебряных торквесов были убиты сразу после падения города. С точки зрения Тони, это была хорошая новость. Дальше – больше: вместо того, чтобы превратить захваченный Барделаск в опорный пункт для дальнейшего продвижения вниз по Роне, войско чудищ получило категорический приказ немедленно отступить. Командующий корпусом, отвратительный карлик по имени Мими, принявший образ птицы Рок, взорвался от бессильной ярости. Чувствуя, что законная добыча уплывает из его рук, в припадке гнева он снес головы двадцати трем пленникам в серых торквесах, прежде чем восстановил спокойствие духа. Немного позднее Тони узнал, что Мими пришлось проглотить еще одну пилюлю. Король Шарн отменил отданный ранее приказ и запретил хозяину Фаморела участвовать в намечаемом штурме Ронии. Выслушав эту новость, Тони сразу сообразил, что лучше отправиться на север, а не на юг, куда он собирался раньше.

Дни, проведенные на чердаке, Тони потратил на то, чтобы детально ознакомиться со своим торквесом.

Золотой торквес, доставшийся ему от Скейты, в общем-то действовал так же, как и серебряный, который он носил в Финии. Однако золотой торквес полностью освобождал его от рабской зависимости от тану. Более того, в нем не было того странного мысленного маячка, светившего всегда и везде и позволявшего любому обладателю золотого дара мгновенно определять местоположение подчиненного человека. С золотым торквесом Тони наконец-то почувствовал себя свободной личностью и даже в какой-то мере повелителем чудесных сил, которые так облегчали жизнь в далекой разгромленной Финии.

Усиление его скромных метапсихических способностей позволило ему выполнять кое-какие простые, но жизненно необходимые действия. Теперь он мог извлекать воду из воздуха и в мгновение ока подсушить одежду, когда пристань и склад, где он скрывался, затягивало густым туманом, наплывавшим с реки. Мог обжаривать орехи прямо в стручках. Когда выпадал удобный случай, Тони баловал себя маленькой свечкой – точнее, ее огоньком. Спички были не нужны. Теперь он, не двигая руками, давил блох и прочих кровососущих насекомых, причинявших ему боль. Когда к полудню крыша склада накалялась так, что на чердаке нельзя было дышать, он одним мимолетным желанием устраивал небольшой сквознячок. Золотой торквес ухитрялся удовлетворять и сексуальный голод. С его помощью можно было снять боль, прогнать усталость, залечить любую рану. Обладая торквесом, он легко погружался в сон. Тот будил его, когда кто-нибудь приближался к его убежищу ближе чем на пятнадцать метров, отгонял страх и тревогу, теперь ему легко думалось. Мысли приобрели небывалую прежде стройность и глубину. С этим устройством он мог все видеть и слышать, даже переговариваться на расстоянии до трехсот километров. Было бы с кем! (Это умение среди обладателей серебряного торквеса встречалось нечасто, однако у Тони было одиннадцать лет практики.) Все последние годы он гнил в Финии, довольствовался малым, забавлялся тем, что "коллекционировал" ментальные автографы знакомых знатных особ тану, с которыми встречался в увеселительном доме. Потом он, уловив уже встречавшийся приметный мысленный "росчерк", принимался следить за перемещениями его хозяина. Занятно было видеть, как развлекается знать тану. К сожалению, в ту пору он был слишком слаб, чтобы проникнуть за каменную стену дальновидящим взглядом, но и то, что ему перепадало, вызывало восторг. Охота была самым милым и простеньким развлечением.

Поджидая, когда фирвулаги покинут Барделаск, Тони невольно начал припоминать своих товарищей в серебряных торквесах, которые могли бы выжить после разгрома Финии. Где они – старина Евгений и Стендаль, задиристый Лайм, флегматичный Тини Тим, великолепная Лизет и Агнес Вижин-Мартир? Теперь он легко мог бы вызвать их... и примерно в течение часа он слал в эфир громкие запросы. Ответа не было. Тони взгрустнулось друзья давным-давно либо погибли, либо лишены торквесов. Чего только не утратишь в хаосе изменчивого времени. Он не испытывал желания налаживать связь со своими прежними знакомыми тану. Даже теперь, когда он тоже вступил в братство обладателей золотых торквесов, экзотиков вряд ли озаботит его судьба. Кем он был для них? Диким варваром, одним из многих тысяч других безумцев, в поисках счастья, удачи, приключений, денег, покоя – чего еще? – ринувшихся в прошлое. У тану самих хлопот полон рот, это дьявольское племя не может разобраться со своими проблемами, большинство из которых возникло из общения с его, Тони, сородичами.

Там, в Финии, жил Дугал. Сумасшедший, но вполне порядочный парень, его тоже можно было считать другом. У Дугала вообще не было никакого торквеса. Скорее всего, его давным-давно съели в лесу, где Карбри Червь захватил их лагерь врасплох. Нет, все-таки была на Многоцветной Земле одна живая душа, которая могла бы прийти ему на помощь.

Или она теперь ненавидит его?

И поделом!

Глаза Тони затуманились, ему стало жалко самого себя. Он прилег, свернулся клубком, сунул руку под щеку. Снаружи доносились гортанные крики отдающих распоряжения фирвулагов, пофыркивание и рев халикотериев, бряцанье доспехов. Глухо перестукивались в повозках ящики. Было жарко, душно, скучно – самое время поискать утешения с помощью торквеса.

Вдруг Тони услышал исполненный ярости рев какого-то экзотика, следом донесся пронзительный человеческий крик. Потом все стихло. Он настроился на серые торквесы и услышал:

"Чертчертчертчерт! Посмотри на бедного Вернера".

"Бедный педик должен был знать груз закрепить получше не упал бы".

"И держать язык за зубами!"

"Его беда в том не стоит целоваться с привидениями".

"Мать Мария он совсем истек кровью".

"Значит скоро умрет".

"Осторожнееосторожнееосторожнее идут сюда трое кончайте болтовню о Боже с разрушителями..."

Тони отключился – у него и так было паршиво на душе. Чем он мог помочь этим несчастным? Снаружи опять завыли, посыпалась ругань, потом громкий, похожий на собачий лай окрик на языке фирвулагов. Опять проклятья. И вдруг шипящее щебетание лазерного карабина. Потом второй выстрел, по длительности точно повторивший первый. Наконец тишина.

Тони лег на спину, закрыл глаза и отдался во власть золотого торквеса. С увлечением следил он за картинами, рождавшимися в его мозгу: вот он пересекает Рону на украденной лодке, затем, соблюдая все меры предосторожности, по Большой Южной дороге направляется в Ронию. Все-таки ему здорово повезло с торквесом, да и сообразительностью Бог его не обидел, решил Тони. Пока длится перемирие, дорога на Ронию будет забита толпами жаждущих поглазеть на Великий Турнир, так что можно будет двигаться не таясь. Он должен будет подняться вверх по Соне, миновать захваченный фирвулагами Бураск (во время мира они не представляют опасности) и далее спуститься по Нонолу. Единственное надежное убежище – в Нионели. Там его ждет Ровена.

Боже мой, Нионель! Город, чьи купола блестят на солнце, словно дворцы Эльдорадо. Вокруг, насколько хватает глаз, изумрудные, сочные луга. До Золотого поля, где проводятся рыцарские турниры, можно добраться по радуге. Удивительный город, там много друзей.

Ровена! Сколько же радости доставила она ему в минуты близости!

Очнулся Тони поздно. Солнце село, в щели тянуло холодным сквозняком. Вдали выли гиены, под ногами попискивали крысы – больше никаких звуков. Барделаск был полностью разорен.

Тони вскочил, стряхнул с себя ореховую скорлупу, осторожно двинулся к лестнице, ведущей с чердака. Выбравшись из склада, Тони почувствовал сильный озноб – всюду мерещилась опасность. Казалось, за каждым углом притаился фирвулаг с лазерным карабином.

Вокруг было пусто, тихо, темно. Постепенно Тони успокоился, порыскал по пристани, пока не заметил ялик, привязанный к разграбленной полузатопленной барже. Судя по запаху краски и лака, это была плавучая лавка. Москательный товар фирвулагам ни к чему – никто из них никогда в жизни ничего не построил. Что ж, ему придется завершить разгром и захватить эту лодчонку в качестве военной добычи. Тут и весла есть! Замечательно! Сначала, во время дрейфа вниз по Изару, они ему не понадобятся, а вот когда он достигнет Роны...

Течение неспешно вынесло ялик на стремнину – Рона чуть слышно плескала волной. Тони переправился на противоположный берег и там устроил ночевку. Завтра, с первыми лучами солнца – в путь!

11

Эйкен: Приветствую тебя, Элизабет.

Элизабет: Здравствуй. Я так понимаю, что скоро ты оставишь Каламоск с отрядом Хагена? Отправишься на его вездеходах? Ты, кажется, здорово преуспел, обхаживая этих североамериканцев.

Эйкен: Они проглотили подсунутую им наживку. Ты это имеешь в виду? Кстати, они временно признали мою власть. Хаген Ремилард, правда, что-то подозревает, однако ничего не может понять.

Элизабет: Он пытался проникнуть в твой разум?

Эйкен: Он – нет, а вот его сестричка пыталась. Дело в том, что они не виделись до последнего дня. Она до сих пор воротит от меня нос.

Элизабет: Ты поведешь их в Горию?

Эйкен: Да, кроме тех, кто отправится в экспедицию в Альпы. Они отколются от нашего отряда на развилке возле Амализана. На парусах одолею Провансальское озеро, далее по тракту, огибая Дараск. Экспедиция должна подобраться к вершине горного массива Монте-Роза с южной стороны. Так сказать, через черный ход. Сначала по Северной Италии, потом резко на северо-запад. Клейн уже следует сюда из Гории – он возглавит поход. Очал Арфист назначен его помощником. Они отправятся на вездеходах – им выделено семь из пятнадцати. Десять человек из отряда Хагена пойдут водителями. Бэзил со своими Бастардами тоже включен в отряд. Кроме парня по имени Димитрий Анастос, который, оказывается, что-то смыслит в i-поле. Хаген считает, что он сможет пригодиться при осуществлении проекта. Я выделил для экспедиции тридцать рыцарей тану и надежных парней в золотых торквесах. Вооружены они до зубов. Эти аэропланы, девочка, – семейное достояние. Будут созданы "врата времени" или нет, но без этих машин в схватках с фирвулагами и Марком мне придется туго. Ты бы могла помочь экспедиции, если бы захотела.

Элизабет: Наметив маршрут?

Эйкен: Сначала. Люди из Дараска говорят, что территория к востоку от Маритаймса совершенно не исследована. На севере лежит Фаморел. Экспедиция любой ценой должна избежать столкновения с воинами Мими. Если бы ты могла понаблюдать за этой местностью и в случае необходимости предупредить, когда хозяева зашевелятся. Конечно, было бы здорово заранее наметить маршрут для колонны. Вездеходы-то они вездеходы...

Элизабет: Я с радостью выполню твою просьбу.

Эйкен (с облегчением): Я боялся, что это может противоречить твоим чертовым принципам.

Элизабет: Я не помощница тебе в агрессивных устремлениях. Здесь совсем другое дело. Если у тебя в руках окажутся летательные аппараты, тогда появится возможность предотвратить войну.

Эйкен: Это было бы лучше всего.

Элизабет: Когда ты собираешься начать работу по созданию генератора Гудериана?

Эйкен: Я уже поручил Альборану и леди Морне-Йа разыскать подходящих специалистов – инженеров, техников, ученых. Их всех нужно будет доставить в Горию. Надеюсь, мне удастся так спрятать место проведения работ, что никакой Марк не сможет их отыскать. В то же время я не хочу выпускать из поля зрения Хагена. Среди компании мошенников есть несколько чудаков. В их окружении он выглядит, ну, как вылитый сэр Галахад – Рыцарь Круглого Стола короля Артура. Мы, Элизабет, приобретаем популярность.

Элизабет: Ты действительно считаешь возможным создать генератор, способный деформировать тау-поле с нашей стороны?

Эйкен: Североамериканцы, черт побери, навезли с собой горы оборудования, контрольно-измерительных и научно-исследовательских приборов. К тому же на складах Гории, которые Кугал заканчивает обеззараживать, можно будет найти много полезного. Они как раз сейчас занимаются инвентаризацией. Основная трудность заключается в получении редкоземельных элементов. Хаген предлагает заложить шахту в Фенноскандии. Но все находится под вопросом. Трудность еще и в том, что даже с помощью воздушной разведки очень трудно отыскать пригодное для разработки месторождение редкоземельных элементов. Никто из тану не знаком с территориями к северу от Гории.

Элизабет: Ты мог бы рассчитывать на помощь Суголла.

Эйкен: ?

Элизабет: Кое-кто из его людей жил в тех местах до появления остальных ревунов. Может, они что-нибудь вспомнят? Мне известно, что некоторые мутанты закладывали там шахты – искали золото и драгоценные камни. Если ты сможешь доступно описать им руды редкоземельных элементов, они, возможно, подскажут, в каких районах стоит вести поиск.

Эйкен: Превосходная идея! Я свяжусь с Суголлом, наплету ему что-нибудь.

Элизабет: Скажешь ему правду. Всю!

Эйкен: А ты не думаешь, что он... О мой Бог, не надо! Зачем драться.

Элизабет: Все добрые и мирные люди, поселившиеся на Многоцветной Земле, должны узнать о проекте Хагена. Они сами должны принять решение.

Эйкен (смеясь): Ну, ты и баба! Вдумайся, что ты предлагаешь! Девять, а то и десять тысяч домовых, ведьм и прочих чудищ хлынут через эти двери во Францию двадцать второго века. Там такое начнется! Галактическому Содружеству придется подыскивать запасную планету или что-то в этом роде.

Элизабет: Ты сам можешь выбрать.

Эйкен: Кто сказал, что я решил вернуться?

Элизабет: Разве нет? Я считала это само собой разумеющимся.

Эйкен: Оставь при себе подобное разумение. "Врата времени" – очень долгое прицеливание в невидимую мишень. У меня масса других забот, чтобы плясать от радости при виде полубезумного Хагена с компанией, которым что-то неслыханное взбрело в голову. Вот, например, проблема – мое окончательное выздоровление и восстановление формы, прежде чем неугомонный Аваддон достигнет Европы.

Элизабет: Эйкен... Я считала, что ты знаешь. Марк овладел d-переходом. (Изображение.) Он уже побывал тут, на Черной Скале. Он пока еще неполностью овладел этой способностью, но скоро сможет перемещаться в любую точку пространства.

Эйкен: Значит, Хаген сказал правду. Я надеялся, что он врет, по крайней мере преувеличивает. Считал, что это какой-то фокус – ну, передает свой образ, может наблюдать, что творится за тридевять земель. Что такого. Ан нет!

Элизабет: Он полностью материализовался внутри моего домика.

Эйкен: Боже! Он угрожал тебе?

Элизабет: Нет.

Эйкен: Я доставлю тебе генератор сигма-поля. Хаген утверждает, что даже d-переход не может одолеть его.

Элизабет: Спасибо, не надо. Мои взаимоотношения с Марком касаются только нас.

Эйкен: У тебя есть с ним взаимоотношения?! Чудесно. Мне кажется, я мог бы заявить то же самое. Мы здесь прячемся под большим генератором SR-35, проводим встречи, договариваемся – и все ради того, чтобы Марк не мог ни подслушать, ни подглядеть за нами. Ту же самую аппаратуру мне придется использовать в Тории, чтобы скрыть работы над проектом Хагена. Однако король не может все время находиться под колпаком. Значит, когда Марк начнет действовать, он прежде всего скрутит меня, посадит в банку, да еще сверху крышкой закроет. Я действительно боюсь, дорогая. Пронюхав о наших разработках, он тут же развалит все дело.

Элизабет: Марк теперь куда слабее, чем раньше. Фелиция серьезно повредила не только его тело, но и разум.

Эйкен: То же самое говорят Хаген и Клу. Но они не знают, насколько уменьшилась его психокинетическая сила. Даже если он потерял около девяноста процентов, то все равно для меня он более чем достойный противник... Не говоря о помощи, которую он сможет получить от них!

Элизабет (озабоченно): От них? Ты не говорил ничего подобного в отношении детей Марка. Или ты имеешь в виду старых соратников по восстанию?

Эйкен: (Тихий смешок).

Элизабет: ...Как у тебя обстоят дела с подпиткой метаэнергией? Есть улучшения?

Эйкен: Если честно, то дела крайне плохи.

Элизабет: Симптомы?

Эйкен: После сражения с Поданном я лишился сна. Десять мучительных суток. Я едва могу летать, не говоря уж о том, чтобы перемещать грузы. Моя творящая сила ослабла настолько, что я теперь способен лишь создавать иллюзии да показывать фокусы. Дар исцеления почти совсем исчез. Кое-как еще могу применить психокинетическую силу, включить дальновидение, но все через такую боль. В голове словно ад разместился.

Элизабет: Мне ничего не было известно. Как обманчива внешность – я имею в виду не только внешний образ, но и твою метапсихическую суть.

Эйкен (голос совсем ослаб): Не забывайте, почтенная леди, что я все-таки мошенник. Это мой последний бастион. Если я не получу помощь, то сойду с ума еще до конца перемирия.

Элизабет: Эйкен!

Эйкен: Что? Я готов. Позови, я приду.

Элизабет: На Черную Скалу?

Эйкен: Ты же пока неспособна исцелять на расстоянии. Отряд оставляет Каламоск примерно через час. Менее чем через два дня мы достигнем Амализана, где назначена встреча с Блейном. Там же уйдет в поход экспедиция в Альпы. Черная Скала оттуда в восьми километрах – это не расстояние для королевского сокола. Я смогу прилететь, скажем, пятого сентября.

Элизабет: Эйкен... Я ожидаю возвращения Марка. Для тебя не совсем безопасна встреча с ним в моем домике. Даже с генератором сигма-поля. Он не должен... Я не имею права рисковать...

Эйкен (гнев плюс страх): Неужели ты считаешь, что я шучу насчет своего психического состояния? Все сказанное – чистая правда. Днем, когда меня отвлекают дела, боль, депрессия отступают, однако каждую ночь я все глубже погружаюсь в бездну. Элизабет, я не преувеличиваю, это последняя степень отчаяния! У меня нет сил справиться с кошмаром. Дело может дойти до того, что у меня не останется выбора. Мне придется покончить с собой, и это будет последняя шутка, сыгранная мной. Я не хочу умирать сейчас. Не имею права. Я мечтаю покончить счеты с жизнью с улыбкой на лице!

Элизабет: Не могу понять. Ты говоришь, что тебя мучают галлюцинации, что все навалилось разом: бред, ослабление метаспособностей и боль.

Эйкен: Я не обманываю. Это действительно (изображение) настоящий абсурд мне так стыдно случилось (изображение) со мной они мертвы выхода нет они продолжают терзать (изображение) я пухну тело горячеет они тянут из меня жилы (изображение) и опять (изображение) вот так в действительности или действительность такова (изображение) есть они терзают меня меня меня ЭЛИЗАБЕТ ПОМОГИ МНЕ!! (Калейдоскоп крайне непристойных картинок резко оборвался.)

Элизабет: Да, конечно, я помогу. Я приду к тебе.

Эйкен: Придешь?

Элизабет: Успокойся, дорогой. Приду. Минанан доставит меня, Дионкет и Крейн тоже не откажут. Мы поможем тебе.

Эйкен: Приди одна! Только одна. Никто не должен знать! Никто не должен знать!

Элизабет: Одна я не справлюсь, у меня не хватит сил. На Рио-Дженил, после сражения с Фелицией, мы лечили тебя втроем. Доверься нам.

Эйкен: Ты действительно придешь?

Элизабет: Да. Теперь послушай: место нужно выбрать скрытое. Ни в коем случае нельзя использовать сигма-поле. Эта штука – яркий маяк для любого дальновидца. Марк не должен даже подозревать, что я сотрудничаю с тобой.

Эйкен: Никто не должен знать! Прежде всего Он! Унизительно и смешно. Кто-то ловко подшутил над самым отчаянным шутником!

Элизабет: Есть еще одна веская причина для сохранения тайны. Я в состоянии исправить только общую схему. Так сказать, ментальную схему. Если удастся, подтолкнуть процесс.

Эйкен: Я неизлечим?

Элизабет: Я этого не сказала. Если все сложится успешно, ты сам сможешь освободиться от видений и восстановить свои метаспособности. Ты должен помочь себе сам. Нельзя, чтобы твои враги пронюхали о твоей нынешней слабости.

Эйкен: Никто не должен догадываться. Как мне стыдно.

Элизабет: Я говорила с Минананом. Он подсказал, где найти укромное местечко. В двух сотнях километров к северо-западу от развилки (изображение). Это брошенная фирвулагами пещера. "Маленький народ" ушел оттуда примерно столетие назад.

Эйкен: Я знаю о ней. Ты хочешь, чтобы мы там встретились?

Элизабет: Постарайся быть в пещере до захода солнца. Пятого сентября. Кажется, Марк способен совершать d-переход только ночью, когда нет солнца.

Эйкен: Они тоже приходят ночью. Несмотря на защитное поле.

Элизабет: Скоро тебе будет легче.

Эйкен: Ты уверена?

Элизабет: Нет. То, что происходит с тобой – я имею в виду накопление метаэнергии, – не имеет прецедента. Постараюсь сделать все, что в моих силах.

Эйкен: Пожалуйста. Пожалуйста. Сделай хоть что-нибудь. О, Элизабет, они такие прилипчивые, такие страшные. Я сам себе неподвластен. Они контролируют меня это больше чем я сам сурово обращаются со мной делают из меня раба этого заставляют ненавидеть это потому что я использую это я не знаю что произойдет не догадываюсь почему как это происходит...

Элизабет: Убеди себя, что все это – иллюзия, сон, выдумка.

Эйкен: С моим телом ничего не случилось?

Элизабет: Не случилось, дорогой. Успокойся. Жди меня в пещере. Все будет хорошо.

Эйкен: Хорошо.

Элизабет: До свидания, Эйкен. До свидания, несчастный полубог, бедный неистовый Локи, доисторический глупец. Бедный, бедный Амон-Ра, несчастный Итифалликос. Теперь-то нам известно, что значит жить среди мифов. Мы же сами выбрали этот мир.

Сразу, как только Элизабет, Дионкет и Крейн, подхваченные Минананом, пересекли долину Прото-О и направили полет к Большой Южной дороге, впереди над Пиренеями открылся мощный грозовой фронт. Облака тесно скучились на северных склонах – гигантская наковальня, где выковывались молнии и громы. Ослепительной, ангельской белизны шапки, вознесенные в стратосферу, ниже темнели и в лучах угрюмого, уходящего в океан солнца медно подсвечивали западными боками. В теснинах между тучами царил густой лиловый полумрак там вспыхивали зарницы, грохотали тяжелые раскаты грома. Неумолкающий грохот слился в единый божественный гул.

– Не беспокойтесь, мы успеем забраться в пещеру до дождя, – успокоил Элизабет Минанан.

– Неужели ужасная жара наконец закончилась? – отозвалась женщина. Вот и лето прошло.

– Ты огорчена? – удивился Дионкет. – Я нахожу, что немного прохлады нам не помешает. То ли дело у нас, на Дуат. Мы привыкли к более влажному климату. Может, пора устроить так и на Земле?

– А-а, ты же один из первых пришельцев, – рассмеялся Крейн. Ностальгия по могилам предков одолела?

– Зря смеешься, парень. – Минанан поддержал Дионкета. – Дуат была куда более приятным местом, чем эта планета. В атмосфере постоянно висела легкая дымка, смягчающая жар нашего светила. Там никогда не было таких долгих, изнурительных засух и бесконечных сезонных дождей. На Дуат дождь шел в строго определенное время – распорядок никогда не нарушался. И температура редко опускалась ниже нуля, разве что в момент пребывания планеты в афелии.

– Он рассказывает о нашей родине, – объяснил Дионкет женщине. – Мы жили в основном в экваториальных областях, а фирвулаги – ближе к полюсам, в горах. Там много гор. Если честно, то обитель врагов была страшным местом. Там всегда царила зима.

– На Дуат нет смены времен года? – удивилась Элизабет.

– Они были едва различимы, – ответил Главный Целитель. – Наша планетарная ось имела минимальный наклон.

– Тот мир был на редкость удобен, постоянен, тысячелетиями ничего не менялось, все было известно заранее. И питомцы Дуат были спокойны, упрямы, неторопливы. А вот наши колонисты, осваивая межгалактическое пространство, расселялись на более бурных, экзотических планетах. В конце концов они и выступили против предложения отцов-основателей Галактического Содружества, когда жители Дуат выступили с предложением оживить древний культ религии сражений.

– Бреда что-то рассказывала мне из вашей истории. – Элизабет внимательно вглядывалась в приближавшийся грозовой фронт. – Интересно, жители и выходцы с Дуат были единственной разумной расой в галактике?

– Нет. Мы были единственными разумными существами, осваивавшими дикие планеты, – ответил Дионкет, – но кроме нас в галактике существовала другая форма жизни. Это были Корабли.

– Корабли? – Голос Элизабет зазвенел от удивления. – Невероятно! Хотя, помню, у Бреды была стеклянная модель. Как же в пустоте могла развиться высокоразумная жизнь?

– Не в пустоте, – ответил Главный Целитель. – Межзвездное пространство, особенно в пределах галактического образования, заполнено материей и энергией. Там есть все органические молекулы, необходимые для зарождения жизни, например скопления межзвездного газа, огромные облака, кочующие по Вселенной. Подобные туманности родственны галактикам – одна из них была родственна нашей, названной по имени планеты – матери Дуат.

Элизабет молчала. Воздух вокруг прозрачной сферы, мчавшейся в поднебесье, был сверхъестественно чист. С высоты птичьего полета женщина, не прибегая к дальновидению, ясно различала каждый листик в джунглях, каждую сухую былинку, торчащую на обочине широкого пыльного проселка, именовавшегося Большой Южной дорогой, каждый камешек на частых суходелах, каждую каменную розу, пламенеющую среди редких скал-останцев. Наконец, насытившись видами родной Земли – время сейчас не имело значения, она сказала:

– В нашем союзе – Галактическом Содружестве – насчитывается семьсот восемьдесят четыре планеты, населенные разумными существами. Сколько же было в галактике Дуат?

– Чуть больше одиннадцати тысяч четырехсот, – ответил Дионкет. – Если считать с потерями, понесенными во время гражданской войны, население федерации составляло примерно сто пятнадцать миллиардов.