Текст книги "Рукав Ориона"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Я не собираюсь стоять и смотреть, как ты прячешь очередную улику! Ты не можешь скрыть это доказательство, как скрыла, что ты полуклон! Надо подумать и о человечестве…

Ева заткнула меня железной логикой.

– Представь себе, что мы протрубим на весь мир. Драммонд велит своим прислужникам постараться вовсю. В результате умирает один или несколько человек из семьи Айсбергов. «Оплот» уничтожен «Галафармой». Все найденные нами свидетельства угрозы нападения халуков отвергнуты, но «Гала» действительно обвиняется в незаконной торговле. Не уверена, что встанет вопрос о государственной измене. Что дальше? Среднестатистический чиновник Содружества посмотрит сквозь пальцы на торговлю с халуками. Ведь это всего лишь маленькое нарушение статута 50! Комариный укус! «Галафарма» и остальные четыре концерна прекрасным образом отразят этот удар. Ведь двадцать лет назад «Карнелиан» законно сумел отмазаться от дела с незаконной торговлей роботами на Йтате.

Я зарычал.

– Вреда никакого нет! Но ведь может же быть!

– Конечно, может. Но пока что продажа людьми высоких технологий халукам отрицательно ни на что не повлияла, Гарт Винг Ли не поможет нам доказать, что у инопланетян враждебные замыслы. Даже моя мутация не свидетельствует о коварных планах. Все остальные наши улики еще менее действенны: пересказанные показания погибшей Эмили Кенигсберг, тело генетически измененного халука, у которого в крови нашли молекулы ДНК человека. Да еще наши собственные догадки и сообщения о научных станциях халуков на Кашне – которые теперь все уничтожены. Мы ничего не докажем! Я настаиваю, что мы должны держать Ли под замком, пока ты не… не полетишь на… – Она замолчала.

– Пока я не полечу на Дагасатт, – закончил я. – И не найду Олли. И не спасу «Оплот» от «Галафармы». Ты кладешь слишком много яиц в одну корзину, сестренка.

– Ты летишь на планету квасттов, да, Аса?

– Да.

– Тогда ты знаешь, что я права. Поэтому мы отсрочим для Ли дачу показаний.

– Ева. Операция на Дагасатте может провалиться. Мы можем никогда не найти достаточно убедительных улик относительно враждебных намерений халуков. Или до тех пор, пока инопланетяне не претворят свой план в действие. Тогда Драммонд и его недальновидные жадные дружки очень удивятся неожиданной агрессивности клиентов. И Содружеству придется вести войну.

– Аса…

– И мы с тобой должны быть уверены: то, что мы подразумеваем под угрозой халуков, станет известно Содружеству. Даже если «Оплот» развалится. Даже если Алистер Драммонд уничтожит всю нашу семью. Мы должны сообщить кому-нибудь из правительства прямо сейчас. Больше никаких колебаний, размышлений и все такое…

Беспокойное выражение покинуло ее лицо, которое неожиданно расцвело от облегчения.

– Сонтаг! – сказала Ева.

– Что?

Моя голова казалась набитой ватой – я не понимал, что сестра имеет в виду.

– Мы расскажем твоему другу Ефрему Сонтагу. Ты хотел, чтобы мы с ним познакомились… раньше хотел.

Да, раньше. До того, как Симон убедил ее скрываться и дальше. До того, как я с отвращением покинул «Оплот».

Ефрем Сонтаг, делегат ассамблеи Содружества, председатель комитета по надзору за инопланетянами и мой старый школьный друг. К тому же он известный юрист и один из немногих, кто не поверил обвинениям против меня. В течение нескольких недель он будет хранить показания Ли в тайне – пока я не припру Шнайдера к стенке. И его не станут мучить угрызения совести, когда придет пора стянуть покрывало.

– Это сработает, – согласился я.

Она вся просто сияла, излучая новую уверенность.

– Скажи мне, что я должна делать.

– Я посылаю Карла Назаряна на Землю, Ли с ним. Через десять дней он со своими людьми будет в Торонто, они летят на контрабандистской гордости Мимо Бермудеса – «Бодасконе Y660». Попроси Сонтага встретить их в Башне «Оплота» в условиях совершенной секретности. У Карла с собой будет пленка с записью допроса Ли, который мы проводили на Серифе. Лучше бы вы ее не показывали Ефу, потому что я участвую в расследовании, а изгой может запятнать все дело. Кроме того, я ведь умер – даже для Ефа. Пускай Карл повторно задаст самые важные вопросы, Ефан может выступить в качестве свидетеля. Карл сделает три копии – одну для Ефа, одну для «Оплота», а третью хорошенько спрятать на случай, если с самим Сонтагом произойдет «несчастный случай».

– Кому отдать третью копию?

– Моей бывшей коллеге, главному инспектору Беатрис Манган из судебной коллегии.

– Это та, которая помогла тебе разоблачить Бронсона Элгара?

– Именно. Так, а теперь слушай. Известие о моей смерти на Стоп-Анкере распространится по сети в течение следующих часов. Используй этот предлог, чтобы связаться с Сонтагом в Торонто – конечно, по простому телефону без видео. Скажи ему, что «Галафарма» приказала убрать меня, чтобы я не проболтался про их дела с халуками. Так оно и есть, и Карл заставит Ли подтвердить это. Еще объясни ему, почему «Гала» хочет уничтожить «Оплот» во что бы то ни стало: они должны отдать халукам обещанные Драммондом пятьсот планет из Шпоры Персея. Строго говоря, такие действия не противоречат закону. Но они чертовски недальновидны и усиливают наши опасения, что инопланетяне жаждут завладеть всеми планетами класса «Т» на Млечном Пути.

– А Сонтаг не почувствует себя обязанным сразу же раскрыть информацию перед общественностью?

– Убежден, он согласится немного подождать, если есть шанс, что мы предоставим новые подкрепляющие доказательства. Сделай так, чтобы он тебе поверил! Скажи, что группа независимых агентов отправилась на одну из планет, чтобы добыть главного негодяя. Ты просто не упоминай меня, и все. Официально «Оплот» должен отрицать высадку на Дагасатт.

– Аса… – Ева замолчала. Ее маленькая фигурка инопланетянина, одетая в ночную рубашку и пеньюар, приблизилась. Она улыбалась, и в какой-то момент мне показалось, что я вижу старую добрую Еву, какой она было до мутации. – Учитывая сложившуюся ситуацию, я намерена попросить Симона созвать экстренное совещание совета правления «Оплота». Пусть он назначит меня президентом. На этот раз я приму пост без всяких условий, и совет проголосует «за». Единогласно.

– О Боже! Ты думаешь, что сумеешь добиться назначения?

– Не вижу причин для обратного. Банда Трех и тетушка Эмма воспримут это как последний приступ агонии перед гибелью. – Она насмешливо хихикнула. – Да и вообще, что я успею сделать за шесть недель, к тому же прячась на Небесном ранчо?

– Это ты мне скажешь.

– Ну, для начала я попрошу приехать в Аризону Гюнтера Экерта и Дана, чтобы помочь мне выработать детали новой финансовой стратегии.

– А сама стратегия у тебя уже есть? Оперативно действуете, мадам президент.

– Я ведь не просто прогуливалась вдоль кактусов последние полгода, – резко отозвалась Ева. – Я придумала несколько подлых способов, как достать денег для дальнейшего развития «Оплота».

– А можно ли простому неудачнику узнать, как же ты собираешься совершить чудо?

– Нет, пока я не согласую свои идеи с Гюнтером.

Он был главным финансистом «Оплота», одним из младших акционеров, членом совета директоров, чьи прогрессивные идеи слишком часто разбивались о консерватизм Симона, недальновидность Зеда и склонность Дана к маленьким сделкам. Прежде чем Гюнтер решится осуществить любой из Евиных проектов, они должны будут заручиться поддержкой Дана, главного уполномоченного директора корпорации. Но я уверен, у сестренки хватит сил прижать его к стенке. Насколько я помню, она так поступала с самого детства.

– К моменту, когда я разберусь с финансовыми вопросами, – продолжала Ева, – Карл уже будет в Торонто с Гартом Вингом Ли. И знаешь, что, Аса? Я сама встречусь с делегатом ассамблеи Ефремом Сонтагом. Лично.

Я смотрел на нее, как глухонемой демон-зубохлоп.

– Боже мой.

– Почему бы и нет? Раз уж мы посвящаем его в наши дела, пусть он увидит сам, что халуки со мной сделали. Карл Назарян может проверить меня психоскопом, чтобы убедиться, что мои слова правда. Эй! Или может быть, лучше мне сначала дать показания? А повторный допрос Гарта Винга Ли будет вторым актом нашей пьесы… своего рода снятием напряжения, разве нет?

– Знаешь, Ева, это круто.

На лице ее появилось самодовольное выражение.

– Конечно. И доверие ко мне как к новому президенту возрастет.

– Только будь внимательна с теми вопросами, которые ты позволишь Карлу себе задавать. Помни, что я умер. Умер для всех, кроме тебя и Карла. Даже для Ефрема Сонтага.

– Но, конечно, мы скажем маме и папе…

– Хрен Симону! Даже не смей говорить ему ни слова обо мне, о Ли или о Дагасатте. То же самое касается всех остальных членов совета директоров. Для их же собственной безопасности, больше ни для чего.

– Аса, мама должна знать. Она и так слабеет и не позволяет врачам ничего сделать. Если она поверит в твою смерть, это доконает ее.

– Ладно. Скажи Кате прямо сейчас. Но, Бога ради, убеди ее, как важно держать эту информацию в тайне. Помни, что кто-то из семьи работает на Драммонда и «Галафарму».

– Мы не знаем наверняка.

– Хочешь проверить?

Она опустила глаза.

– Нет. Все слишком точно сходится. Ладно, я обещаю остерегаться неизвестного паразита на теле Айсбергов.

– Я прошу тебя быть очень серьезной в отношении мер безопасности. Пускай совет директоров проходит под строжайшей охраной, и пускай все они остаются на Земле. Пока я не доберусь до Шнайдера или… мы все накроемся через шесть недель. Убеди членов семьи провести на ранчо весь срок. Когда я говорю семья, я не имею в виду кузена Зеда. Он придет в ярость, когда ты скажешь Симону, что занимаешь пост президента. Даже если Зед не работает на «Галафарму», он постарается спихнуть тебя.

– Я разберусь с Зедом. А вот справиться с отцом может оказаться сложнее. Он захочет знать, почему я передумала и хочу возглавить «Оплот» теперь, когда ты умер и все гораздо хуже, чем было раньше.

– Можешь сказать Симону – только под очень большим секретом, – что Матильда Грегуар сделала новые шаги в розыске Олли Шнайдера, и для дальнейшей работы ей требуются тридцать миллионов долларов…

– Ух ты!

– …которые нужно перевести немедленно. Деньги должны начисляться из личных запасов Симона, а не корпоративных.

– Отец постарается выкачать их из мамы, ты ведь знаешь.

– Флаг ему в руки! Просто вели ему переслать чек без подписи домой к Мэт, в Ветиварий в течение шести часов. Я не могу проводить операцию по Дагасатту без денег.

– Ты их получишь. Что еще тебе нужно?

– Нужно позаботиться о двух вещах. Ни одна из них не поможет «Оплоту», но обе будут полезны для свидетельств об угрозе халуков.

– Только скажи.

– Первое касается трупа халука с измененным ДНК, который направили на изучение в Токио. Забери его из университетской лаборатории и спрячь. СИД получил запись аналитических исследований от профессора Сибуйи, но результаты были названы космической тайной и СИД отрицает их существование. Достань у Сибуйи еще одну копию и предупреди ее, чтобы вела себя осторожно. Только бы убийцы Драммонда не прилетели в Японию быстрее нас.

– О Боже… Да, хорошо. Что второе?

– Еще немного о трупах. Тебе придется найти надежного человека, чтобы раскопать останки поддельной Эмили и спрятать их. И будем надеяться, что любящий братец не кремировал сестренку перед погребением в фамильном склепе в Сваледале, что в Северном Йоркшире.

Ева нахмурилась.

– Ты хочешь сказать…

– Двойник Эмили Блейк Кенигсберг, халук-полуклон, ее дубликат, которого случайно убили во время космической аварии, прежде чем он успел навредить. Никто не знал, что тело не человеческое, когда его передавали ее брату.

– Да, теперь я вспоминаю, ты что-то такое говорил. Я совсем забыла… или просто выкинула из головы, чтобы не думать. Но мы не знаем наверняка, куда направлялся этот клон и что он собирался делать.

– Поддельная Эмили и ее намерения меня совершенно не интересуют. Я беспокоюсь о наличии других халуков, принявших вид людей. И мне бы хотелось, чтобы Еф Сонтаг тоже об этом побеспокоился. Этот ублюдок Элгар хотел клонировать тебя и меня – это входило в замысел по уничтожению «Оплота». Но если мы можем верить словам настоящей Эмили, то никто из агентов «Галафармы» не знает, что халуки уже начали клонировать людей – и это входит в их никому не известные замыслы.

– Сонтагу нужно будет об этом рассказать, даже если мы найдем тело. Позабочусь об этом. Ты знаешь, как зовут ее брата?

– Хуберт Блейк Кенигсберг, профессор химии в Лидском университете. Эмили училась там, прежде чем перевелась в Стэнфорд в Калифорнии и стала большой докой в ксенобиологии.

– Я сама исследую ее могилу; Если тело еще существует, то может быть, твоя приятельница-юрист Беатрис Манган посоветует, как взять анализ ДНК.

– Прекрасная мысль. Результаты этих исследований тоже передай Сонтагу. – Я постарался припомнить, не забыл ли я чего. Если и забыл, то теперь все равно ничего не вспомню. – Ну, вот, вроде все, сестренка.

Она скорчила насмешливую рожицу и откинула рукой инопланетянки нормальные человеческие волосы.

– Все? Ох, Аса!

– Эй! – Я попытался ей улыбнуться в ответ. – Вперед, вперед и выше, малыш! Синяя супердевочка и уволенный суперкоп борются за спасение мира!

– Именно так. – Она понизила голос, и все веселье как рукой сняло. – Но ведь еще есть «Оплот» – по крайней мере для меня. Знаю, тебе на самом деле наплевать на корпорацию, но мысль, что ее получит такой псих, как Драммонд…

– Ева, – прервал я мягко. – Оставь Драммонда мне.

Казалось, она застыла.

– Ты действительно этого хочешь, Аса? Когда ты вернешься с Дагасатта…

– Если операция пройдет успешно, то не бойся, я не вернусь к своей пляжной жизни, бросив Олли Шнайдера у тебя на пороге. Мне надоели эти игры Драммонда. Его пора прикончить, как бешеного скунса. И я готов взять это на себя.

– Спасибо, – тихо сказала она. – И, пожалуйста, береги себя.

– Это невозможно. Но, может быть, меня побережет удача. – Я дотронулся до ее изображения на экране. – Иди баиньки. Пока, сестренка.

Она кивнула, и изображение пропало.

Я тяжело опустился в кресло, оглядывая остатки ужина и удивленно вспоминая усталым мозгом патетическую речь суперкопа, которую только что произнес. Неужели я действительно нес такую чушь?

Да, так и есть.

Удивительно, почему Ева не расхохоталась мне в лицо.

Ладно, подумаю об этом завтра. В полуживом состоянии я дотащился до комнаты отдыха позади кабинета Мэт, скинул кроссовки и упал на диван, даже не позаботившись разложить его.

Бешеный скунс… кости… детские воспоминания о каникулах на Небесном ранчо.

В пустынных горах Сьерра-Анчи поздняя весна. Вечер, холодает. Россыпь звезд, внизу в каньоне журчит ручей, вдали воет койот. Симон, высокий, словно сосна, в джинсах, рубашке с перламутровыми пуговицами, замшевом пиджаке, на ногах старые ботинки с высокой шнуровкой, шляпа с кривыми полями. Я, не старше семи лет, одетый примерно так же, помогаю отцу мыть посуду после ужина.

Он ляжет спать прямо на землю перед костром, положив рядом длинное ружье, словно настоящий ковбой. А меня ждут крошечная палатка и тысяча указаний от мамы: «Это дело твоего отца, если он хочет, чтобы к нему в постель заползла гремучая змея. А ты будешь спать в той палатке, Аса, ты слышишь меня? И убедись, что молния застегнута».

Я бросаю кости, шкурки от бобов и яблочную кожуру в огонь, ставлю последнюю тарелку в лазерную сушилку и убираю все кухонные принадлежности. Потом мы с отцом берем лампу и идем проверить, как там наши лошади – черный жеребец Бандидо и мой пони Чарли. Они привязаны в нескольких десятках метров под деревьями.

С ними все в порядке. Мы с Симоном стоим рядом и мочимся на поваленный ствол кактуса-сагуаро, который в сумерках похож на скелет. Возвращаемся обратно в лагерь. Рыжие отблески костра освещают мою маленькую палатку, стоящую напротив, и я замечаю, что занавески расстегнуты.

– Пап, смотри!

Я замираю от ужаса.

Внутри палатки что-то есть, оно сидит на моем спальнике и грызет кость. Это небольшой зверек, меньше кошки, с черной шкурой, покрытой белыми пятнами. Он замечает приближающихся людей и делает нечто очень странное.

А именно становится в стойку на передних лапах, так, что все тельце в воздухе, и машет толстым хвостом.

– Маленький пятнистый скунс, – бормочет Симон.

Я не раз видел их раздавленными на дорогах, но живьем никогда. Зверек впадает в безумие, он плюхается на все четыре лапы, потом снова поднимается на двух передних. Это дурацкое действие повторяется несколько раз, я не спускаю с него глаз. Наконец скунс шипит, хватает свою кость и снова начинает ее грызть.

– Глупый ребенок, – говорит Симон. – Сказал же тебе, сожги мусор.

– Как нам теперь его оттуда выманить? – в отчаянии шепчу я. – Он обольет своей вонью мой спальник, или даже седла и все остальные вещи!

– Не двигайся, парень. Стой, где стоишь. Я скоро вернусь.

Он отступает назад, беря с собой лампу, и через минуту возвращается с сухой веткой сагуаро. Осторожно опускает палку в огонь костра, другой рукой сжимает ружье. Когда ветка занимается пламенем, он берет ее и медленно двигается к палатке, держа горящий факел перед собой.

Огонь приближается и приближается к маленькому скунсу. Он неподвижно сидит несколько мгновений, потом роняет кость, прыгает в ночную темноту и растворяется в ней.

– Ух ты! – воплю я. – Как он был близко!

– Большинство животных боится огня. – Симон удостоверяется, что скунс убежал. – А этот вел себя несколько странно. Я даже забеспокоился.

– Его стойка?

– Нет. Так они обычно предупреждают врага. Меня взволновала его нервная дрожь и шипение. Некоторые скунсы подхватывают бешенство после укуса мухи – переносчика болезни. Эти пятнистые малыши обычно храбры как львы и очень хитроумны. Но бешеный может просто броситься на тебя. Бесстрашные психи, ничего не боятся. Ты должен быть готов стрелять, и не обращай внимания на его вонь – о ней стоит волноваться меньше всего. Ты должен пристрелить бешеного скунса и закопать, не притрагиваясь к нему. Понял, парень?

– Да, пап.

– Отлично. Теперь иди спать.

Симон разворачивает свою лежанку.

Я пинком выбрасываю кость из палатки, и она попадает в самую середину костра. Потом застегиваю сетчатые занавески и ложусь на спальник, не раздеваясь, сжав в кулаке охотничий нож и испуганно прислушиваясь к шороху остреньких коготков по ткани тента.

Постепенно глаза мои закрываются.

– Адик? – Назойливый стук. – Адик?

Только заснул, как уже жуткий шум разбудил меня! Я выругался, повернулся на диване и с грохотом свалился на пол. О, черт, больно. Снова стук. Я поднялся на ноги и вспомнил, где нахожусь. Прихрамывая, добрался до двери и открыл ее: на пороге стояла Мэт с внушительным количеством пакетов в руках. В большом окне за ее спиной по-прежнему виднелся заснеженный, тускло освещенный город.

– Шесть ноль-ноль, – сообщила она. – Принесла тебе свежую одежду. Давай приходи в себя и пошли завтракать, я тебе доложу обстановку по поводу операции.

– Спасибо. Буду через секунду.

Я сходил в шикарный сортир, принял душ, сбрил, наконец бороду. Раны мои потихоньку заживали, подлеченные синяки приобрели бледную зеленовато-розовую окраску. Я проглотил несколько болеутоляющих таблеток, вытер волосы полотенцем и натянул принесенные Мэт вещи: черную тонкую водолазку с воротом, легкие штаны и куртку цвета хаки, крепкие походные ботинки. Все это очень подходило для жаркого и сухого климата Дагасатта…

…но откуда она узнала?

Я ворвался в ее кабинет с криком:

– Похоже, Мимо уже разболтал о месте назначения операции!

– Нет, это была Ева. Когда она переслала мне деньги, то рассказала все, кроме названия планеты. А об этом уж я сама догадалась.

В комнату вкатили маленький столик, накрытый белоснежной льняной скатертью, заставленный серебряными приборами и фарфоровой посудой с логотипом корпорации «Оплот» – для больших боссов все самое лучшее. Мэт уже жевала какой-то фрукт, нечто среднее между апельсином и грейпфрутом. Я плюхнулся на стул и налил себе кофе.

– Черт подери, я хотел, чтобы наше дело держалось в строгом секрете.

– Ты действительно считаешь, что я смогла бы организовать аналитическую группу и прочих сотрудников, ничего не зная?

– Я хотел сам обо всем позаботиться, когда мозги придут в норму. – Я разломал орехово-овсяную булочку и густо намазал ее конфитюром из розкоза. – Ты заказала яйца? Сосиски? Ветчину?

– Ешь, что дают. Это полезно для здоровья.

Мэт всегда пыталась изменить мое утреннее меню, считая, что в нем слишком много холестерина. И теперь я больше никогда не почувствую этой милой домашней заботы. Черт, мне вдруг стало очень горько и больно.

– Мэт, на Стоп-Анкере я скучал по тебе.

Она таинственно улыбнулась.

– Ты не видел меня целых пять дней. Или уже шесть.

– Я не это имел в виду.

– А я имею в виду то, что это было чудесно – но совершенно несерьезно. Ты – грандиозная проблема в моей жизни. В самом деле грандиозная, но и проблема тоже. Твой уход из «Оплота» только подтвердил решение, которое я приняла несколько месяцев назад.

– То есть бросить меня. – Булочка почему-то имела вкус соломы, а нежная сладость розкоза превратилась в приторность. – Но нам было хорошо вместе. Три недели на острове, когда мы восстанавливались после Кашне. Ты говорила, тебе нравится это место.

– Бровка замечательная. Но не навеки же! Я знаю, чего хочу добиться в этой жизни, а ты еще не понял этого.

– Я же вернулся в «Оплот», если ты это имеешь в виду.

Я удушил саркастические нотки.

– Это только временно.

– Ровно на столько, сколько потребуется. Я сделаю все, что в моих силах.

– А потом вернешься на острова и будешь там произрастать, как сорняк.

– Я не приковал себя к корпорации, как делаете вы, мелкие акционеры. Чем ты будешь заниматься, если «Галафарма» победит? Останешься великим вице-президентом под руководством Драммонда?

Она вспыхнула от несправедливых нападок, но сдержалась.

– «Галафарма» не победит.

– Почему ты не скажешь мне прямо, Мэт? Даже если ты убежишь с тонущего корабля, то не захочешь жить со мной.

– Для этого необходима взаимная любовь. А то, что было у нас, любовью назвать никак нельзя. И мы понимали это, Адик. Все было ясно с самого начала. Ты всегда скрывал что-то, давал мне понять, что не хочешь по-настоящему узнать меня. Или хотя бы дать узнать тебя. Ева говорит…

Она замолчала, кусая губу.

– Давай, давай! Скажи мне, что говорит деловая сестра о моей сексуальной жизни!

– Все это не имеет смысла. Давай забудем наш разговор. – Она передала мне распечатку. – Вот список добровольцев. Мне удалось набрать всего трех человек, которые бы удовлетворяли твоим требованиям. У всех у них очень большой опыт.

Только трое? Но сейчас мне не хотелось об этом думать.

– Так что Ева говорила про меня?

Мэт снова не ответила.

– Двое рекрутов, Ильдико Забо и Зорик О'Тул, рано вышли в отставку из отделений Зонального патруля. Им чуть больше сорока. Джо Бетанкуру тридцать два, бывший пилот крейсера службы безопасности, широкий боевой профиль. Ушел из «Оплота» из-за личного конфликта с коллегой, но это не повлияет на его отношения с тобой. Все трое полностью свободны и осознают риск, на который идут. Имели опыт работы с квасттами. Мимо считает, что тебе необходим как минимум еще один человек и вызвал Айвора Дженкинса, который охотно согласился. Ему нравится с тобой работать – один Бог знает почему.

– Мэт! Скажи немедленно, что про меня болтает сестра?

Она избегала моего взгляда.

– Адик, Ева моя самая близкая подруга. Мы вместе работали на Тиринфе десять лет. Я ее люблю, и она очень любит тебя. Мы имеем полное право…

– Обсуждать нас?

– Почему нет? – яростно вспылила она. – Ты ведь никогда особо не распространялся о своем прошлом, разве нет?

– Я думал, ты подробно изучила все мои преступные тайны.

Она покачала головой.

– Мы говорили не об этой стороне твоей жизни.

– О чем тогда, черт подери?

– Ева считает, что ты по-прежнему любишь свою бывшую жену Джоанну.

– О Господи!

Мэт пробивалась дальше, как асфальтовый каток.

– Она говорит, что именно ты потребовал развода после того, как тебя арестовали и лишили прав. А Джоанна безуспешно пыталась переубедить тебя и даже собиралась последовать с мужем в добровольное изгнание.

– Ева не имеет права…

– А еще она говорит, что ты носишь на шее два обручальных кольца на платиновой цепочке.

Гневные слова так и не вырвались наружу. Кофи Резерфорд вытащил кольца из внутренностей морской жабы, и я оставил их у Мимо в сейфе на Бровке, когда вернулся работать в штаб-квартиру «Оплота». Тогда мне казалось, что мы с Мэт…

Я бездумно уставился на стол.

– Я не люблю Джоанну. И уж она тем более не любит меня.

– Говори что хочешь.

Темные глаза Мэт пылали непонятным мне чувством. Она неловко поднялась на ноги, чуть не сбросив кофейные чашки на пол.

– Послужные списки и личные характеристики Забо, О'Тула и Бетанкура в этой папке. Там также информация о планете Дагасатт, нам, правда, известно очень мало. Деньги, посланные твоим отцом, у Мимо. Вам придется связаться с кем-то из местных на Ногаве, чтобы освободить квасттов из заключения. Мимо говорит, что у него есть знакомые. Я позвоню управляющему делами в космопорте Ногавы, чтобы они пометили и заправили пиратский корабль.

– Мэт, мы можем…

Она подошла совсем близко ко мне.

– Команда ждет тебя в порту. Удачи тебе, Адик, и до свидания. – Она наклонилась, взяла мою голову обеими руками и крепко поцеловала в губы. – Выметайся из моего кабинета. День только начинается, и впереди куча работы.