Текст книги "Рукав Ориона"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Они рассмеялись.

– Нет, дорогуша, – отозвалась Перчик, ударяя меня в пах стрекалом.

Я со стоном рухнул на грязный пол.

– Ну-ну, – пробормотала вполголоса шлюха. – Это минимальный заряд, мой сладенький. Вроде не должно поджарить твои каштанчики. Вставай-ка!

Я перекатился на живот, встал на четвереньки, опустив голову и по-прежнему издавая горестные стоны. Розовая Перчик сказала чистую правду: в электрошокере был не слишком-то сильный заряд, к тому же она промахнулась и вместо моих фамильных драгоценностей попала по внутренней стороне бедра. Конечно, довольно неприятно, но все же недостаточно, чтобы вывести из строя здорового сильного мужчину.

– Подъем, подъем! – бодро взывала Перчик.

– Господи Иисусе, – пробулькал я. – Дай мне еще минутку. О Боже, как больно.

– Бедняжечка, – рассмеялась Шанталь. – Тебе стоит носить металлический щиток, как у нас, тогда они не будут так уязвимы.

Тряся во все стороны пустой головой, я заметил, что бирюзовая шлюха стоит рядом с Симоном, и электрошокер беззаботно висит у бедра.

Я встал, пошатываясь, словно старый алкаш, старательно кривя лицо, словно от жуткой боли. Перчик держала тихонько гудевшее стрекало наготове, чтобы преподать мне еще один урок, вздумай я плохо себя вести. Только бы у шокера оказался автоматический выключатель, прекращающий подачу тока, если штуковина падает! – с этой молитвой я подошел ближе и обеими руками схватил потаскуху за запястье ладони со стрекалом. Я резко выкрутил ее предплечье, и шокер покатился по полу. Тогда я ударил бабищу в колено, и Перчик с воем рухнула. Потом тяжелым кованым каблуком я притопнул на переносице.

Больше никакого шума. И, наверное, никакого Перчика, если мне удалось вдавить сломанную носовую кость в мозг.

Выйдя из ступора, Шанталь набросилась на меня, словно фурия, размахивая электрической палкой, как регбист битой. Одно касание – и Асаил Айсберг превратится в поджаренный бифштекс. Я увернулся и сбоку приблизился к ней, схватил в замок голову и руку с шокером, изо всех сил сдавливая кости. Глупый серебряный шлем отлетел в сторону. Она упала на спину, а я рухнул сверху, притягивая к себе ее голову и руку.

Послышался треск, как будто что-то сломалось.

Шанталь обмякла.

– Ни хера себе, – сердечно прошептал Симон.

– Ага. – Я встал и подобрал упавшие шокеры. – У этой сломана шея. Хочешь проверить другую?

Симон покачал головой.

– Не думаю, что она – или он – еще дышит.

– Пап, мы сваливаем. – Я дал ему стрекало. – Вперед! И ради Бога, следи, куда машешь этой палкой!

По счастью, король Фарли забыл отключить зеленые стрелки, и мы спокойно нашли выход, не заблудившись в этом лабиринте, и… наткнулись на закрытую дверь в приемную.

Я постучался шокером.

– Кто там? – послышался голос.

– Это Перчик и Шанталь, – фальцетом пропел я. – И вы не не представляете, кого мы привели!

«З-з-з». Старинный замок щелкнул, и дверь открылась. Шлюха в золотисто-лимонном издала всего один вопль ужаса, прежде чем я ввернул включенный на полную мощность шокер ей между ног. Высокая куколка в малиновом попыталась выскользнуть на улицу, но я схватил ее за украшенный камнями пояс и вкатил дозу электрошока.

– Отлично, – повернулся я к Симону. – А теперь я собираюсь распахнуть эти ворота. Ты берешь на себя левого охранника, а я сделаю второго.

Его зеленые глаза вновь заблестели.

– Понял. Но, черт подери, Аса, как мы выберемся из этой сраной тюрьмы? У них стены обтянуты колючей проволокой, везде каги…

– И туристы. Просто делай, как я. На счет три. Раз, два…

Мы рванулись в дверь, доставили по назначению несколько тысяч вольт и с интересом наблюдали, как гориллы падают на ступени, словно два серебристых холодильника. Зеваки, собравшиеся вокруг витрин, смотрели на нас с отвисшими челюстями. Несколько машин остановилось, и туристы опускали стекла, чтобы в полной мере насладиться захватывающим зрелищем.

Я помахал им своей палкой.

– Спокойно, народ, это все входит в шоу-программу. Здесь всегда очень весело! В «Серебряных фекалиях»!

Схватив Симона за руку, я потащил его к забитой машинами дороге, огибающей здание с задней стороны.

– А теперь беги, как будто тебя за задницу кусает дракон! И мы понеслись. Район за Синей Полосой далеко не так шикарен, как центральная улица. В стороне от машинных парковок и площадок для туристических хопперов стояли грязные, полуразвалившиеся здания, изначально предназначавшиеся для заключенных. Но эксперимент по созданию самоуправляемой колонии не удался. Конечно, вокруг не было ни одного охранника: они почти никогда не отходили далеко от главных ворот, только если посетитель звал на помощь по мобильному телефону. Даже и тогда они не всегда отрывали задницы…

Нас никто не преследовал, но это еще не означало, что мы на свободе. Я не сомневался, что король Фарли и его двор извращенцев уже в курсе нашего побега, но им еще придется придумать, как нас схватить, чтобы при этом не распугать клиентов-толстосумов. По моим расчетам, у нас оставалось еще несколько минут относительно спокойной жизни.

Первая площадка для хопперов, которую мы пробежали мимо, была практически пуста, там только сидел и клевал носом служащий. Припаркованные хопперы окружали защитные поля. На второй стоянке, куда приземлился с нами «Гаррисон-Лагуна», у нас появились кое-какие шансы. «Г-Л» и мой блудный братец уже улетели, но в ворота входила парочка клиентов, и они направлялись к своему самолету. Мужчина и женщина средних лет, одетые в одинаковые гавайские рубашки и шляпы из пальмовых листьев. За собой они волочили сумки с надписью «Магазин игрушек Нанки-Пуха».

– Эй! – дружески обратился к ним я. – Эй, там, ребята! Подождите минутку, пожалуйста. Вам понравилось в Ковентри Блю?

На лицах появилось выражение стыдливого одобрения. Люди терпеть не могут принимать участие в социальных опросах. Они устремились к новенькому «мицубиси-конго», стоявшему в одиночестве у дальнего края площадки.

Сторож, наполовину обкуренный, равнодушно смотрел на происходящее.

Я повернулся к Симону.

– Давай перехватим этих малышей, и пусть они подбросят нас. Стрекала на средний заряд.

– Боже! – Он в ужасе смотрел куда-то за мое плечо. – Что это за синие лучи?

Я обернулся. На Полосе домах в двух от нас высилось огромное здание, увенчанное неоновой надписью «Казино Рояль – самые высокие на Земле ставки». Его на огромной скорости объезжал алого цвета мотоцикл, капот закрывал наездника, а корпус со всех сторон украшали красные, белые и синие полосы.

Я услышал высокий звук, похожий больше всего на полет шершня. В фюзеляж одного из припаркованных хопперов ударило сразу несколько снарядов, защитное поле самолета среагировало, раздался вой сирены, загорелись сигнальные огни.

– Промазал! – идиотски ухмыльнулся сторож.

– Магниевые парализаторы Алленби! – крикнул я Симону. – Надо рвануть, мы должны улететь с теми людьми!

Вокруг нас запрыгали лучи парализатора, а мы все бежали по кривой траектории, пригибаясь и уворачиваясь, в надежде успеть на хоппер. Напуганные туристы побросали сумки и неслись во весь опор в свой «мицубиси».

Из-за спины доносился все усиливающийся рев мотоцикла, я и взглянул назад. Машина, наверное, летела по разбитой мостовой со скоростью 120 км/ч, подпрыгивая на особо больших ямах на метр и снова опускаясь на землю. К счастью для нас, постоянные маневры мешали наезднику сосредоточиться на стрельбе, да и припаркованные хопперы служили надежными щитами.

Гавайская парочка уже карабкалась на свой самолет, когда я добрался до них.

– Уиллис, быстрее! Быстрее! – завизжала дамочка. Дверь уже почти захлопнулась, но я успел вставить в зазор стрекало и нажал, пытаясь снова ее открыть. И опять мои могучие мышцы не подкачали. Жало парализатора впилось в верхнюю часть люка у меня над головой, но дверь все же медленно поддавалась.

– Пошел вон! – рыдала туристка, яростно пихая меня ногой в кроссовке. – Я чувствовала, что сюда не надо ехать!

Муж ее включил двигатели. Я почувствовал, как «мицубиси» содрогнулся, когда включился антиграв. Симон уже перелез через меня, и мы оба, отпихнув дамочку, ворвались в салон.

– Уиллис! Уиллис, помоги! – кричала она.

Тот в нерешительности глянул через плечо, и я испугался, что он бросит управление, чтобы помочь жене. Дверь захлопнулась.

– Поднимайся! – заорал я. – Ради Бога, поднимайся, или нам всем крышка!

Хоппер рванулся в небо под странным углом, как неудачно нацеленная петарда; на критической высоте 200 метров он остановился и застыл, пока Уиллис в безумии тыкал в кнопки, пытаясь заставить автопилот взять управления на себя. Потом турист повернулся в кресле и пошел на меня, сжимая кулаки.

– Эй, эй, приятель! – Я схватил его за запястья и крепко придавил к стенке. – Мы не бандиты и не преступники. Мы такие же мирные туристы, как вы, а плохие люди хотят нас убить. Они украли наш хоппер.

Уиллис пригляделся к нам повнимательнее: мой галстук по-прежнему скрепляла булавка с огромным огненным опалом, а элегантный костюм Симона, хотя и немного истрепался, по-прежнему внушал доверие.

– Откуда нам знать, что вы говорите правду? – завизжала дама с пола.

Симон поднялся на ноги, учтиво помог ей встать и усадил в кресло. Он включил обаяние на полную мощность, а заодно вытащил визитную карточку и, несколько зардевшись, протянул ее туристам.

– Мадам, я искренне приношу извинения. И вам также, сэр, за то, что мы ворвались в ваш самолет столь невежливым образом. Меня зовут Симон Айсберг, я председатель совета директоров звездной корпорации «Оплот». Другой джентльмен – это мой сын, Аса. Я попрошу его отпустить вас.

Я убрал руки и улыбнулся самой дружелюбной улыбкой. Уиллису было лет шестьдесят, чертами лица он слегка напоминал полинезийца и находился в отличной физической форме. На руке он носил профессиональный хронометр космонавта. Жена передала ему карточку Симона, и Уиллис принялся ее изучать, не скрывая подозрения.

– Могу я узнать ваше имя? – учтиво спросил отец.

– Меня зовут Уиллис Канакоа. Это моя жена, Лейлани Петерсон. Что происходит?

– Вы приехали в Северную Америку на каникулы? – поинтересовался я.

– Да, – ответила Лейлани. – А кто этот подлец, который стрелял с мотоцикла? Его сообщники не полетят за нами на хоппере?

– Нет, нет, – рассмеялся Симон. – Заключенные не осмеливаются преследовать порядочных граждан за пределами Ковентри. Их имплантированные чипы тут же дадут сигнал тревоги. Так что теперь мы в полной безопасности.

– Хм, – с сомнением фыркнул Уиллис. – Думаю, вы двое…

Но Симон не дал ему договорить.

– Гражданин Канакоа, вас не заинтересует предложение получить большую сумму денег только за то, чтобы подбросить нас с сыном в одно место? Краткий двухчасовой перелет. Вам даже может понравиться там, и вы захотите остаться.

– И где же это? – спросил Уиллис.

– В Аризоне, – ответил я. – Вам понравится. Гораздо тише, чем в Торонто.

– Болдуин? – орет в видеофон Алистер Драммонд. – У меня серьезные проблемы с твоими агентами, приписанными к этой территории.

– В чем дело, сэр?

Шеф службы безопасности «Галафармы» отвечает из штаб-квартиры в Глазго.

– Неповиновение. Эти драные ублюдки в Фениксе не выполняют моих приказов.

Глаза Тайлера Болдуина сужаются, голос меняется, становясь не таким раболепным.

– Сэр, мне уже сообщили о происшествии. Очень, очень щекотливая просьба.

– Так и есть. Я потребовал устройство, необходимое мне сегодня на совете директоров «Оплота». А твои люди не дали мне его. Отказали. Они отослали меня к тебе!

– Да. Может быть, вы передумаете…

– Немедленно свяжись с ними по телефону, и пусть они повинуются приказам!

Болдуин качает головой.

– Боюсь, я не могу этого сделать, сэр. Ситуация слишком критическая. То, как вы намереваетесь использовать прибор, в настоящий момент не соответствует обстоятельствам и противоречит интересам остальных торговых партнеров концерна по халукскому синдикату.

– Черт подери, что за шутки ты тут шутишь? – рычит Драммонд. – Делай, что я велю, или тебе конец! Слышишь, что я говорю или нет?..

Экран телефона гаснет. Болдуин прервал связь.

Остальные торговые партнеры концерна?

Драммонд неподвижно сидит за столом на своей вилле в Билтморе, распираемый гневом и недоумением одновременно. Что имел в виду Болдуин? До него дошли новости о надвигающейся гражданской тяжбе с «Оплотом»? Или в семи концернах узнали о планах «Макродура»? Неужели эти ублюдки из «Бодаскона», «Шелтока», «Карнелиана» и «Гомеруна» думают, что он, Алистер Драммонд, смирится с поражением?

Зазвонил телефон. Если этот Болдуин снова начнет дерзить…

Он нажимает кнопку «принять», и на экране появляется лицо Даниила Айсберга. Судя по фону, он находится в летящем хоппере.

– Я получил доверенности от Симона и Асы, – говорит Дан.

– Ну, вот и ладушки, – бормочет Алистер Драммонд.

– Когда мы доберемся до ранчо, я вылью на Еву все дерьмо и объясню, почему Симона и Асы не будет на совете. И она ничего не сможет сделать. Исполнительный директор не имеет права отменить голосование из-за того, что у меня в руках решающий пакет акций. Мы назначили совет на пятнадцать тридцать по местному времени. Я захвачу тебя у отеля за полчаса до начала и сам полечу на ранчо.

– Очень хорошо, – говорит Драммонд.

Просто поразительно!

Он нажимает кнопку «отбой», откидывается в кресле и закрывает глаза. Драммонд снова берет себя в руки и обдумывает новый виток событий, то и дело мысленно возвращаясь к своему предыдущему запросу.

Ему приходит в голову, что один человек в «Галафарме» не подчиняется Тайлеру Болдуину. Это местный администратор, и он наверняка согласится достать тот прибор, который необходим президенту концерна. Независимо от неожиданной победы Даниила Айсберга Драммонд по-прежнему намерен по-своему распорядиться судьбой «Оплота» и решить все проблемы корпорации. В проблемы эти входит и сам обнаглевший Даниил.

Он улыбается, тянется к клавиатуре телефона и набирает новый номер.

Мы с Симоном хотели было взять в прокат более скоростной самолет, но я испугался, что король Фарли предупредил Дана о нашем побеге. Хитрец Койот не впадет в панику. Он поднимет тревогу, объявит о краже кредитной карты корпорации, гарантировав таким образом, что если мы захотим нанять какое-нибудь коммерческое средство передвижения, нас немедленно схватят. Взять хоппер «Оплота» в Торонто тоже может оказаться опасным, если Дан подпустит в отдел полетов какую-нибудь невероятную историю.

Так что мы остались с изумленными Уиллисом и Лейлани. Как и большинство посетителей Ковентри Блю, гавайская пара нелегально скрыла регистрационные номера своего хоппера, чтобы обеспечить полную анонимность. Король Фарли не имел никаких шансов выдать наш самолет Дану или силам безопасности «Галафармы».

Мы исчезли.

Мы летели на юг со скоростью полторы тысячи километров в час, и Симон захотел связаться с Евой и сообщить о происшествии. Но я велел ему не делать этого. Наверняка Дан вернулся в Башню «Оплота» после того, как оставил нас в Ковентри Блю, и забрал оттуда Еву, Зеда и Гюнтера, чтобы всем вместе лететь в Аризону. Он скажет им, что мы с Симоном решили добираться сами по себе, или выдумает еще какую-нибудь легенду. Если мы попробуем позвонить Еве на ее мобильный телефон, а она тем временем будет находиться на борту «Гаррисон-Лагуны», Дан может что-нибудь услышать и запаниковать. В худшем случае он в отчаянии причинит вред Еве и остальным. В лучшем – отложит голосование.

Но я не хотел ни того, ни другого. Я рассчитывал, что брат не захочет сообщать Драммонду о неудаче в «Серебряных фекалиях». И тогда президент «Галафармы» приедет на совет директоров «Оплота» и вылезет из своей паучьей дыры, где его никак не достать.

Его безумная наглость требует достойной награды. И, наверное, именно я буду ее вручать.

В 14.40 «мицубиси» Уиллиса Канакоа прибыл на форпост «Турецкая весна», расположенный в юго-восточном углу домена семейства Айсбергов. Это был один из боковых входов на территорию ранчо, главные же ворота, к которым вела дорога от Феникса, находились в тридцати пяти километрах к западу, рядом с Углом Джейка, глубоко вдающимся в Залив Тонто. Восточным входом пользовались только работники ранчо, живущие в Глобусе или в маленьком приятном городке под названием Милая Долина.

Август в Аризоне – сезон дождей. Когда мы стали снижаться на юге от Медной Горы и Зеленого Пика уже клубились пурпурные грозовые тучи.

– Не думаю, что мне хотелось бы здесь летать, когда разыграется непогода, – сказал Уиллис.

– Не волнуйтесь. Здесь мы с Симоном выходим.

Я велел ему связаться с форпостом и попросить посадки минутки на две, чтобы осмотреть неполадку хопперовского дросселя. Идентификационный номер снова был виден, и у охранников не оставалось сомнений, что перед ними всего лишь очередная группа туристов – на это раз с Гавайских островов. Много их таких болтается по Сьерра-Анчи и попадают в неприятности.

Стражам Небесного ранчо постоянно напоминают, чтобы они вели себя как можно вежливее со всякими любопытными туристами. Поэтому они любезно позволили Уиллису приземлиться и даже предложили помочь. Он посадил машину на площадку перед маленьким хоппером марки Саксон-15, который используют ребята из внутреннего отдела во время патрульных дежурств. Рядом были припаркованы джип «Оплота» и два пикапа, скорее всего принадлежавшие охранникам.

– Пришло время сказать вам «до свидания», – сказал Симон нашим временным хозяевам. – Помните, что я вам сказал: позвоните мне послезавтра. Если мы с Асой будем еще живы, вас ждет роскошнейшее в мире барбекю. А теперь улетайте.

Мы с отцом вылезли из «мицубиси», и хоппер мгновенно поднялся в небо. Стояла невыносимая жара, и даже здесь, на высоте 1800 метров над уровнем моря, воздух был неподвижен от зноя. Мы потащились к форпосту – маленькому домику в окружении сосен. Недалеко от него виднелись запертые высокие ворота, оснащенные сканерами, а на них висела табличка:

Частная собственность МК «Оплот»

Публичный доступ строго воспрещен

Смертельно опасно! Cuidado! [13]13
  Осторожно (исп. )


[Закрыть]

Дверь форпоста распахнулась, и на пороге выросла фигура охранника с рукой у кобуры. Он беспокойно смотрел на нас.

– Это ты, старина Пит Галворсен? – воскликнул Симон.

– Боже мой! – удивленно отозвался тот, и улыбка осветила его потрепанное жизнью лицо. Он крикнул кому-то позади себя: – Джулио, не докладывай в центр! Выходи, это наш босс!

Появился второй охранник, постарше первого. Он выдал свою долю ругательств – изумленных и радостных. Симон знал их обоих, но оборвал веселый гомон сразу после того, как представил меня.

– Джулио, – обратился я к солдату. – Ты доложил в штаб, что у вас гости?

– Нет, сэр, – отозвался Джулио Перес. – Я только взял микрофон, когда Пит сказал, что это босс.

– Отлично. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь знал о нашем прибытии.

– Что происходит? – спросил Пит.

– Ребята, надвигается редкостная дрянь, – ответил Симон. – Я не хочу ничего объяснять вам прямо сейчас. Нам нужен джип, чтобы добраться до главного дома.

– Нет проблем, – кивнул Пит. – Я довезу вас. Старина Джулио присмотрит здесь за порядком.

– Поведем мы сами, – отрезал я.

– Как скажешь, сынок. Ключ в зажигании, пульт управления заградительными барьерами на переднем стекле. Надеюсь, вы знаете, как им пользоваться.

– У вас есть лишний парализатор? – спросил я. – И «клаус-гевиттер» или какой-нибудь другой бластер?

– Гм, стрельба! – многозначительно потянул Пит. – Что, собираетесь захватить дом?

– Есть запасной «Иванов», – деловито сообщил Джулио. – И «Харвей НА-3», если понадобится серьезная артиллерия. Сейчас принесу.

– Отлично. – Я повернулся к Питу. – Запомни: главное, чтобы никто в большом доме или в штабе охранки не узнал, что мы с Симоном едем на джипе. Если возникнут вопросы, скажешь: это Джулио осматривает территорию. Или еще что-нибудь соври.

– Понял. – Лицо стражника было мрачно. – Можете на нас рассчитывать.

Симон хлопнул солдата по плечу.

– О награде поговорим позже. Если все удастся, у вас челюсть отвиснет от неожиданности.

Вернулся Джулио и протянул мне оружие.

– Будьте осторожны. И следите на переправе за Медянкой; может неожиданно выйти из берегов. Надвигается жуткий шторм.

– Ничего удивительного, – хмуро пробормотал Симон.

Охранники снова ушли к себе в оснащенный кондиционерами форпост. Я залез на водительское сиденье и повернул ключ. Через мгновение ворота на Небесное ранчо открылись, и мы въехали внутрь.

Часы показывали 15:05. Совет директоров начнется через двадцать пять минут, и примерно столько же нам понадобится, чтобы подкатить к дому по разбитой дороге.

Восемь членов совета директоров «Оплота» собрались в гостиной главного дома и ожидали приезда девятого и его особого гостя. В комнате царила атмосфера внешнего приличия и взаимной вежливости. Никто и словом не упоминал о грядущем бедствии, никто также не выражал нетерпеливого ожидания. Все знали, что неизбежно должно произойти. Погода вновь оказалась единственной темой для разговора.

В нашей гостиной светлые дубовые балки, полированный деревянный паркет и уютная мебель, выполненная по мотивам быта юго-западных индейцев. Огромный холодный камин заставлен изнутри горшками с папоротниками и цветущими орхидеями. За широкими стеклянными дверями, закрытыми из-за свирепой жары, построена широкая терраса, с которой открывается восхитительная панорама.

Ранчо стоит на холме посреди покрытого редкими деревьями плато, и почти со всех сторон дом окружен горами. Белоснежные пики южных гор составляли невероятный контраст с громадами черных облаков. Молния уже сверкала между скалами, и то и дело доносились приглушенные разряды грома, проникая даже через стены со звукоизоляцией.

За отсутствием Симона Ева Айсберг взяла на себя роль хозяйки. Она надела широкое нежно-розовое платье с капюшоном, и ее лицо халука было честно открыто. Она разливала по хрустальным бокалам сангрию и не спускала глаз с пожилой тетушки, Эммы Брэдбери, которая, похоже, осталась единственным человеком, не понимающим всей гнусности происходящего.

Заред Айсберг, вице-президент и главный управляющий делами, стоит около дверей в патио рядом со своими ближайшими сторонниками – Леонидом Данном, главным технологом, и Джанлиборио Ривелло, начальником управления маркетинга. Зед снова обрел невозмутимость руководителя корпорации. Все трое наблюдали, как буря закрывает горный оплот серой пеленой дождя, и обсуждали перспективы аризонских «Бриллиантовых защитников» на бейсбольных соревнованиях Всемирной серии.

За столиком из полированного прессованного дерева сидела Тора Скрантон, представляющая интересы младших акционеров, – под ее контролем находятся двадцать пять процентов акций «Оплота». С ней рядом – Гюнтер Экерт, заслуженный главный финансовый директор, и Вифания Айсберг, заместитель ГФД. Тора – элегантная женщина с соблазнительными формами, скрывающая за материнским спокойствием решительный и прагматичный разум. Вифи – блестящий математик, предполагаемая наследница поста Гюнтера. На ее избрании в совет после смерти Ясиры Абул Хади настояли Зед, Джанни, Лео, Эмма, Дан и в конце концов даже Катя Вандерпост, несмотря на все возражения Симона. Он считал, что младшая дочь еще недостаточно созрела, чтобы играть в корпорации значительную роль. Вифи, как и старший братец Дан, к которому она сильно привязана, всеми силами поддерживает идею о слиянии с «Галафармой».

Дворецкий в белом пиджаке проскользнул в комнату и прошептал что-то Еве на ухо. Она поднялась и сказала остальным:

– Похоже, Дан и его гость как раз прибыли.

По комнате прокатился шорох – если не сказать вздох. Потом повисла тишина, прерываемая только ударами грома. Через мгновение вошел Даниил Айсберг, терявшийся на фоне ступающего следом колоритного мужчины.

Алистера Драммонда окружала аура бурлящей энергии, как будто он впитал в себя ионы надвигающейся грозы. Ковбойский костюм придал ему сходство с преданным сторонником старых порядков на Западе. С самоуверенной улыбкой на устах он подошел к Еве Айсберг, приподнял ее темно-синюю уродливую руку и куртуазно склонил голову, не скрывая издевки.

– Покорно благодарю, что позволили мне присутствовать на вашем совете, дорогая Ева. Не могу выразить, насколько мне приятно в конце концов с вами встретиться.

Она кивнула и почти сразу же обернулась к остальным:

– Время начать нашу встречу. Пожалуйста, рассаживайтесь вокруг камина.

Те, кто еще не сел, придвинули к камину стулья, и только Ева и Драммонд по-прежнему остались стоять.

– Дамы и господа, с этого момента совет директоров «Оплота» объявляется открытым. Сегодня мы освободим нашего уважаемого секретаря, – она насмешливо кивнула в сторону Дана, – от обязанности изложить всю историю целиком. Мы сразу же приступим к главному вопросу. Пора вынести решение о предложении «Галафармы» о слиянии с корпорацией.

– Голосую за принятие предложения, – улыбнулся Даниил Айсберг.

– Поддерживаю, – эхом откликнулся его кузен Заред.

– Предложение выносится на обсуждение.

Практически с облегчением Ева опустилась на стул с левой стороны от камина.

– Поскольку проблему уже не раз обсуждали на совете и ранее и проводились неоднократные голосования, – сказал Дан, – я хотел бы предложить моему гостю, Алистеру Драммонду, президенту и исполнительному директору концерна «Галафарма», изложить нам преимущества, которые получит корпорация «Оплот», ее акционеры и сотрудники, если предложение будет принято.

И вот Драммонд встает и начинает речь. Сильный, хорошо поставленный голос с легким шотландским акцентом погружает всех слушателей, даже самый упорных, в приятную дремоту. Он принес с собой в большом кейсе электронный дисплей с иллюстрационным материалом.

Он уже подходит к завершению, когда шторм наконец-то добирается до Небесного ранчо. Удар грома потрясает главный дом, слышатся нервические смешки. Дождь с жуткой силой барабанит по крыше и стучит в окна; на улице становится темно, как ночью.

Лампы в гостиной автоматически загораются, прогоняя мрак. Прекрасные картинки Драммонда тоже оборудованы подсветкой. Как бы между прочим президент «Галафармы» упоминает о договоре с «Макродуром» и с уверенностью утверждает, что новый договор с халуками будет принят. Все эти сведения отлично вписываются в его большую программу на будущее. Такое впечатление, что он успел обдумать все.

Презентация завершается. Раздаются довольно жидкие аплодисменты. Улыбаясь, Алистер выключает экран и убирает его обратно в кейс, лежащий на красивом деревянном столике.

– Есть ли у членов совета вопросы?

Никто не произносит ни слова.

Ева поднимается с места.

– Тогда я призываю акционеров «Оплота» и их представителей к голосованию. Первая, Эмма Брэдбери с двенадцатью с половиной процентами.

– За, – отвечает Эмма как бы в полудреме.

– Следующая, Тора Скрантон, представитель младших акционеров «Оплота», двадцать пять процентов.

– За, – говорит Тора.

– Следующий, Асаил Айсберг, двадцать пять процентов.

Дан вынимает документ.

– У меня есть доверенность от имени Асаила Айсберга, и я голосую за.

– Госпожа президент? – приподнимает брови Гюнтер Экерт. – Я прошу слова по вопросам повестки дня.

Она кивает. Экерт говорит, что ему хотелось бы изучить доверенность. Дан передает электронную доску, старик осматривает ее и наконец возвращает, передернув плечами.

– Документ кажется настоящим, но я настаиваю на проверке независимым экспертом до того, как результаты голосования будут введены в общественную базу данных.

– Я полностью согласен с вполне законной просьбой Гюнтера, – говорит Дан.

– Очень хорошо, – кивает Ева. – И последний акционер, Симон Айсберг, имеющий тридцать семь с половиной процентов акций.

И снова Дан вынимает электронную доску.

– Я владею доверенностью от лица Симона Айсберга и голосую за.

– И снова оговоренная проверка.

Но голос Гюнтера звучит устало и как-то формально. Старик неподвижно смотрит себе под ноги.

– Голосование среди акционеров «Оплота» завершилось, – объявляет Ева. – Единодушно приняты предложения «Галафармы». Осталось только получить подтверждение подлинности доверенностей. Могу ли я объявить перерыв?

– Поддерживаю, – говорит Заред Айсберг.

– Я тоже, – вздыхает Гюнтер Экерт. – И да поможет нам Бог.

И в этот момент стеклянные двери террасы распахиваются.

Жуткий порыв ветра и дождя врывается в комнату, сбивая лампы, разбрасывая подушки и драгоценные глиняные скульптуры, шевеля ковриками на полу и хлопая оконными занавесками, словно рваными парусами.

Эмма Брэдбери и Вифания Айсберг взвизгивают и съеживаются на своих стульях. Ева поворачивает голубое лицо сирены навстречу шторму, как будто радуясь непогоде. Даниил Айсберг походит на серую статую, он сжимает доверенности, словно защитный талисман. Леонид Дан и Джанлиборио Ривелло вскакивают и с руганью бегут к французским дверям, чтобы остановить их, пока стекло не разбилось.

Но Данн и Ривелло нерешительно отступают, когда на пороге появляются две высокие мужские фигуры, промокшие до костей, и входят в гостиную.

Не останавливаясь, я добрался до замершего Дана и вырвал доверенности из его недвижной руки.

– Этот документ не имеет законной силы, потому что был получен с применением давления.

Я бросил доску на пол и разбил ее сапогом.

За моей спиной раздался голос Симона:

– Именно так! И пора прекратить этот гребаный фарс прямо сейчас.

Алистер Драммонд развернулся и, не говоря ни слова, направился к двери.

– Подожди! – завопил Дан. – Ты не можешь уйти!

Он рванулся за Драммондом, догнал его и схватил его за плечо.

Тот остановился, выхватил из внутреннего кармана пистолет, маленький, но мощный актиновый парализатор Ланвина, и выстрелил моему брату прямо в грудь. Затем развернулся и побежал вниз по коридору, оставляя позади себя хаос и разрушение.

Я ринулся в противоположном направлении – к французским окнам, за которыми открывалась терраса.

– Симон! – заорал я. – У тебя моя доверенность! Проведи повторное голосование и забрось результаты в общественную базу данных, немедленно!

– Понял! – кивнул отец.

– Ева, свяжись со штабом охраны ранчо. Скажи, чтобы ждали моих приказов.

И вот я уже оказался снаружи.

Вода скапливалась на полу террасы, ее было слишком много, чтобы стечь сразу. Я прошлепал прямо по лужам, перепрыгнул через перила и прорвался сквозь заросли зеленой изгороди и кустарников.

Жуткая молния ударила совсем рядом и осветила все вокруг здания. Но даже и тогда видимость не простиралась дальше пятидесяти метров. Стройные высокие хлопковые деревья пригнулись к земле, более прочные сосны качались и стонали.

Джип стоял там же, где мы с Симоном его оставили: за ним по когда-то ухоженному газону протянулись две широченные полосы. Впереди на дороге я заметил две красноватые точки габаритных огней. Наверное, это внедорожник Дана. Странно, почему Драммонд не взял «Гариссон-Лагуну», припаркованную на площадке перед домом. Потом я понял, что хоппер не ускользнет от сети сканеров службы безопасности Небесного ранчо. Если он попытается пересечь границу, его тут же расстреляют автоматические каги-бластеры.