Текст книги "Лед и пламя 1-2"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)
– Подождите, – сказал он, поднимаясь и беря ее за руку. – Почему вы не объясните?..
– Я надеюсь, вы не хотите сказать, что я должна убеждать вас в том, что я ни в чем не виновата, что я веду Кейна Таггерта к алтарю совсем не на убой. Нет, сэр, я не собираюсь отвечать на такие обвинения. Или, может быть, вы хотели использовать свою информацию, чтобы шантажировать меня?
– Ну-ну, полегче, – ответил он с заметным облегчением. – Теперь, после, того, как мы оба выпустили пар, может быть, поговорим? Согласитесь, что ваши действия не могут не вызывать подозрений.
Хьюстон тоже постаралась успокоиться, но это оказалось не так-то легко. Она гнала от себя мысль о том, как ему удалось узнать о «Союзе Сестер».
– Как давно вы занимаетесь этим маскарадом по средам? – спросил Эден.
Хьюстон подошла к окну. На лужайке под окном сновали рабочие. Создавалось такое впечатление, что они готовились отражать осаду вражеской армии. Она оглянулась на Эдена.
– Мы продолжаем то, что делали до нас женщины предыдущих поколений. «Союз Сестер» был основан матерью моего отца еще тогда, когда не было самого Чандлера. Мы просто-напросто друзья и стараемся помогать как друг другу, так и остальным, когда это в наших силах. На данный момент нас больше всего волнует, как обращаются с людьми на шахтах. Мы не делаем ничего противозаконного, – она взглянула ему прямо в глаза. – И мы никого не используем.
– А почему тогда все хранится в таком секрете? Она недоверчиво посмотрела на него.
– Посмотрите на свою собственную реакцию на то, что вы узнали, а ведь вы никому из нас даже не родственник. Можете представить себе, как стали бы реагировать мужья и отцы на то, что их хрупкие женщины в свободные вечера учатся управлять четверкой лошадей? А некоторые из нас… – она осеклась.
– Я понимаю вас. Но я могу понять и их. То, что вы делаете, очень опасно. Вас могут… – он замолчал. – Вы говорите, что это продолжается на протяжении трех поколений?
– В зависимости от времени мы ставим перед собой разные цели.
– А.., девичники?
Хьюстон покраснела.
– Это была идея моей бабушки. Она говорила, что была совершенно не подготовлена к своей первой брачной ночи и невероятно перепугалась. Она не хотела, чтобы с ее подругами или дочерьми случилось то же самое. Наверное, наше предсвадебное торжество постепенно переросло в то, что вы… – она запнулась, – видели.
– Сколько женщин в Чандлере принадлежит к «Союзу Сестер»?
– У нас только около дюжины активных членов. Некоторые отходят от дел после замужества, как моя мама, например.
– А вы не собираетесь этого делать?
– Нет, – ответила она, глядя ему прямо в глаза. – Хотя это, конечно, будет зависеть и от Кейна. Он отвернулся:
– Кейну не понравится, что вы ездите на шахты. Ему не понравится, что вы подвергаете себя опасности. Хьюстон подошла к нему и заглянула в глаза.
– Я знаю, что ему не понравится, и это единственная причина, по которой я ничего ему не рассказываю. Эден, – она положила руку ему на плечо, – это очень важно для многих людей. Я месяцами училась быть похожей на старуху, чтобы по-настоящему перевоплотиться в Сэйди. Если я сейчас все брошу, то потребуется еще несколько месяцев, чтобы научить этому кого-то другого. А тем временем многим семьям шахтеров придется обходиться без того, что я им привожу.
Он взял ее руку в свою.
– Ладно, можете не продолжать свою проповедь. Думаю, это не слишком опасно, хотя это и идет вразрез с моими представлениями.
– Вы не расскажете Кейну? Я уверена, он никогда не сможет понять.
– Не преувеличивайте. Нет, я ничего ему не скажу, если вы обещаете только возить им картошку и не связываться с какими бы то ни было объединениями. А что касается этого революционного журнала, который вы собираетесь выпускать…
Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, прерывая этим самым его речь.
– Я очень вам благодарна, Эден. Вы настоящий друг. А теперь мне пора одеваться к свадьбе.
Не успел он и слова вымолвить, как она уже была у дверей, но помедлила, прежде чем выйти.
– Что вы имели в виду, когда говорили, что Кейн связан с Фентонами?
– Я думал, вы знаете. Младшая сестра Джекоба Фентона, Чарити, была матерью Кейна.
– Нет, – тихо ответила она. – Я не знала Она вышла из комнаты.
Через несколько минут после того, как Хьюстон вернулась в свою спальню, Сара Окли, расправляя свадебное платье Хьюстон, сказала:
– Никогда не видела ничего более странного.
– Что такое?
– Мне показалось, я увидела в саду Кейна в его старой одежде, но на самом деле это был мальчик, очень похожий на него.
– Ян, – сказала Хьюстон улыбаясь. – Он все-таки пришел.
– Если от него что-нибудь останется, – проговорила Нина, перегнувшись через перила. – Двое Рэндольфов и два брата Мередит раздразнили его, и твой Ян бросился на них с кулаками.
Хьюстон подняла голову:
– Четверо против одного?
– Если не больше. Они сдвинулись за дерево, и теперь их не видно.
Хьюстон отстранила Сару, которая протягивала ей свадебное платье, и подошла к окну.
– Где они?
– Вон там, – показала Нина. – Видишь, кусты шевеляться? Драка в самом разгаре.
Высунувшись как можно дальше из окна, Хьюстон оглядела сад. Почти ничего нельзя было увидеть из-за деревьев.
– Я пошлю кого-нибудь, чтобы остановили драку, – предложила Сара.
– И унизили Таггерта? – ответила Хьюстон, направляясь в чулан. – Ни в коем случае.
Она снова накинула свой темно-синий атласный пеньюар.
– Что это ты надумала, Хьюстон? – удивленно спросила Сара.
– Я собираюсь остановить драку и при этом спасти Таггерта от того, что для него страшнее смерти: от унижения. На заднем дворе никого нет.
– Если не считать нескольких десятков официантов, гостей и… – заметила Нина.
– Хьюстон, дорогая, если я не ошибаюсь, внизу сложены фейерверки. Если бы кто-нибудь их зажег, это отвлекло бы внимание, – вкрадчиво сказала Опал. По собственному опыту она знала, что спорить с дочерью бесполезно. Особенно когда у одной из ее девочек такое выражение лица.
– Я уже бегу, – крикнула Нина, вылетев из комнаты в тот момент, когда Хьюстон одной ногой уже стояла на фигурной решетке, увитой розами.
На западной лужайке с шумом разрывались фейерверки, туда были устремлены взгляды уже приехавших гостей Хьюстон между тем пересекла по диагонали западную лужайку и продралась сквозь кусты.
В зарослях орешника Ян Таггерт безуспешно пытался сбросить четырех навалившихся на него крепких парней.
– Прекратите! – приказала она своим железным голосом.
Никто из мальчишек не обратил на нее ни малейшего внимания.
Она вклинилась в клубок молотящих рук и ног, схватила кого-то за ухо и рванула. Джефф Рэндольф начал было выкручиваться, но замер, увидев перед собой Хьюстон. Она отвела его чуть поодаль и принялась за Джорджа и Алекса Лечнеров, вытягивая обоих мальчиков за уши.
Яна теперь продолжал атаковать только Стив Рэндольф, и, когда Хьюстон схватила его за ухо, он в бешенстве подпрыгнул. Трое стоявших в стороне мальчишек разинули рты от изумления, когда Стив послал удар кулаком в нижнюю челюсть Хьюстон. Она увернулась и, не видя другого выхода, ударила юного Стивена правой рукой. За те несколько месяцев, что она управляла четверкой лошадей, ее руки приобрели достаточную силу.
Все остолбенели, а Стив медленно растянулся у ног Яна.
Хьюстон пришла в себя первой.
– Стив! – воскликнула она, опускаясь на колени и слегка похлопывая мальчишку по щекам. – С тобой все в порядке?
– Черт возьми! – выдохнул Ян. – Ни разу не видел, чтоб у леди был такой удар кулаком.
Стив со стоном сел, потер челюсть и ошеломленно посмотрел на Хьюстон. Впрочем, все пятеро смотрели на нее, раскрыв рты.
Она поднялась.
– Мне не нравится, как вы ведете себя в день моей свадьбы, – царственным тоном проговорила она.
– Да, конечно, – пробормотали четверо мальчишек.
– Мы не хотели, мисс Блейр-Хьюстон. Он…
– Не оправдывайтесь. Сейчас вы четверо отправляйтесь к родителям, и ты, Стивен, приложи лед к больному месту.
– Да, конечно, – бросил он через плечо в то время, как они все улепетывали со всех ног.
Она протянула Яну руку, чтобы помочь ему подняться.
– Ты можешь пойти со мной.
Он не обратил никакого внимания на ее руку.
– Я не собираюсь заходить к нему в дом, если вы это хотите сказать, – со злостью ответил он.
– Возможно, ты и прав. Чтобы прекратить это безобразие, мне пришлось использовать фигурную решетку вместо лестницы. Думаю, никакой мальчишка, проигравший в драке, не смог бы взобраться наверх по решетке.
– Проиграл! – в шестнадцать лет он уже был ростом с Хьюстон и, судя по всему должен был в будущем сравняться с Кейном. Он придвинулся вплотную к Хьюстон. – Если вы умеете считать, на меня навалилось четверо, и, если б вы не влезли, я бы выиграл.
– А к собственному двоюродному брату боишься зайти, – сказала она, как бы мимоходом. – Странно. До свидания.
Хьюстон направилась к дому.
Ян пошел за ней.
– Ничего я не боюсь. Просто не хочу, и все.
– Ну да, конечно.
– Что это вы хотите сказать? Она остановилась.
– Я понимаю. Ты не боишься своего двоюродного брата, просто не хочешь его видеть и не хочешь есть его хлеб. Я все прекрасно понимаю.
Она наблюдала, как меняется выражение его лица.
– Где эта ваша чертова решетка? Она стояла на месте как прикованная, и не сводила с него глаз.
Он опустил голову.
– Ну ладно, где эта решетка, которую вы используете вместо лестницы?
– Пошли.
Что касается Кейна, то он как раз возвращался в дом, когда вдруг перед его глазами предстало невероятное зрелище: его будущая жена спускалась по фигурной решетке в таком виде, в каком, как он думал, ни одна леди не позволит себе выйти из дома.
Движимый любопытством, он отступил за дерево, наблюдая, как она вклинилась в группу дерущихся мальчишек, каждый из которых был почти что с нее ростом. Он чуть было не бросился ей на помощь, как вдруг увидел, как она мастерским ударом правой сразила одного из них.
В следующую секунду она уже в своей хладнокровной манере спорила с каким-то крупным угрюмым парнем.
– Придется ему сдаться, – со смехом сказал Кейн.
За последнее время он сумел понять, что, когда у Хьюстон такое выражение лица, мужчине лучше сдаваться сразу, потому что эта изящная хрупкая леди все равно добьется своего.
Он снова засмеялся, увидев, как мальчишка стал первым взбираться по решетке. Но вдруг пеньюар Хьюстон зацепился за решетку, и ей никак не удавалось его высвободить. Из-за угла вышли трое мужчин и женщина и тут же увидели ее.
Он торопливо пересек лужайку и поддержал Хьюстон за лодыжку.
Когда она взглянула вниз и увидела Кейна, то чуть не потеряла сознания. Что он подумает о женщине, на которой женится? Она прекрасно представляла себе, что бы сказал Лиандер или мистер Гейтс, увидев ее на людях в нижнем белье, карабкающейся по решетке с розами.
Взглянув вниз на Кейна, она сказала первое, что ей пришло в голову:
– Я не слишком прилично выгляжу. Он ответил сдавленным смешком:
– Дорогая, даже я знаю, что трудно выглядеть прилично в нижнем белье.
Хьюстон застыла в изумлении. Он не был ни капельки рассержен!
– Если ты не хочешь, чтобы все увидели тебя вот в таком виде, лучше лезь в дом.
– Да, конечно, – сказала она, приходя в себя, и полезла наверх, пока он стоял внизу, страхуя ее. Взобравшись на балкон, она перегнулась через перила.
– Кейн, – позвала она его, – твой свадебный подарок – в кабинете.
Он широко улыбнулся:
– Скоро увидимся, крошка.
С этими словами он засунул руки в карманы и пошел, насвистывая, кивая встречающимся по пути людям.
– Хьюстон, – сказала Опал у нее за спиной. – Если ты сейчас же не оденешься, ты пропустишь собственную свадьбу.
– Я скорее умру, – воскликнула она и вернулась в спальню.
Десятью минутами позже Кейн разворачивал пакет, который Хьюстон положила ему на письменный стол. Внутри он нашел две пачки сигар и записку.
«Самые лучшие кубинские сигары. Каждый месяц мистеру Кейну Таггерту будут доставлять по две пачки лучших сигар в мире».
В качестве подписи стояло название табачной лавки в Ки Весте, штат Флорида.
Кейн как раз зажигал одну из сигар, когда вошел Эден. Кейн протянул ему пачку.
– От Хьюстон. Как ей, интересно, у далось заполучить их как раз вовремя?
Эден сделал затяжку и помолчал, наслаждаясь вкусом табака.
– Если я чему-то и успел научиться, так это тому, что не стоит недооценивать эту леди.
– Да, женщина, которая заказывает такие сигары, – действительно настоящая леди. Ну ладно, – мрачно добавил Кейн, – думаю, мне пора одеваться. Ты не хочешь мне помочь завязать всякие эти штуки?
Глава 14
Свадебное платье было сшито по эскизу самой Хьюстон, простому, но изысканному по своей простоте. Скроенное из шелкового атласа цвета слоновой кости в благородном стиле «принцесс», оно не содержало ни одного горизонтального шва, начиная от закрытого высокого ворота и заканчивая четырехметровым шлейфом. По талии, на груди и по бедрам была пущена ручная вышивка из тысячи жемчужин, изображающая причудливый персидский орнамент. Рукава, невероятно широкие от плеча до локтя, подчеркивали тонкую талию. Узкие манжеты от локтя до запястья также были вышиты жемчугом.
Хьюстон стояла не дыша, пока ее подруги надевали ей фату. Фата была сделана из пятиметрового ирландского ручного кружева под названием «иогал», венок из полевых цветов прикреплялся с помощью шипов на листьях. Сложный рисунок кружева подчеркивал гладкую поверхность атласа, из которого было сшито платье.
Тайя держала на вытянутых руках букет Хьюстон, в форме слезы, состоящей из цветов апельсинового дерева и белых бутонов роз, такой огромный, что, когда Хьюстон взяла букет в руки, его конец коснулся пола.
Опал взглянула на дочь, и по щекам ее потекли слезы.
– Хьюстон, – начала она, но не смогла больше вымолвить ни слова.
Хьюстон поцеловала мать в щеку.
– Я выхожу замуж за самого лучшего мужчину.
– Да, я знаю, – она протянула Хьюстон маленький букетик из бутонов светло-лиловых роз, прикалывающийся к корсажу. – Это тебе от сестры. Она подумала, что на ней будут красные розы, а ты можешь прикрепить лиловые. Думаю, она права, что вам не нужно выглядеть совсем одинаково.
– У меня фата не такая, как у нее, – сказала Хьюстон, когда Тайя пришпиливала к фате цветы, как раз над левым ухом Хьюстон.
– Ну что, все готово? – спросила Тайя. – Пора. Блейр стояла в конце двойной лестницы в ожидании сестры. Они молча обнялись.
– Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, – прошептала Блейр. Когда они выпрямились, в глазах у нее стояли слезы. – Поскорей бы закончить этот спектакль.
Полированные медные перила лестницы были обернуты листьями папоротника, а через равные промежутки к ним были прикреплены букеты из трех лилий. Под изгибом лестницы оркестр из двенадцати струнных инструментов играл свадебный марш.
С высоко поднятыми головами, обе сестры медленно спустились по лестнице, одна завернула налево, другая – направо. Внизу гости в молчании смотрели на этих красивых женщин. Их обтягивающие платья были абсолютно одинаковыми, различались только рисунок и тип кружева на фате. Букетики из розовых бутонов разного цвета, украшавшие их прически, тоже отличали одну сестру от другой.
Когда они оказались в начале широкого холла, толпа расступилась, и сестры прошли по небольшому коридорчику и вышли через дверь библиотеки.
Пройдя в дверь, они остановились в ожидании того, когда четыре органа, расположенные по стенам огромной комнаты, заиграют. В комнате находились близкие друзья и родственники, которые поднялись при виде невест.
Хьюстон взглянула на проход, по которому им предстояло пройти, и увидела Джин Таггерт между своими дядей и отцом. А впереди гостей на возвышении, покрытом цветами, стояли женихи – только на несоответствующих местах.
Хьюстон следовало бы догадаться с самого начала, что все было слишком хорошо, чтобы быть правдой, глупо было полагать, что все пройдет так, как она запланировала. И вот сейчас она шла по проходу по направлению к Лиандеру. Она быстро взглянула на Блейр, чтобы вместе оценить шутку, но Блейр смотрела прямо перед собой – на Кейна.
У Хьюстон душа ушла в пятки. Это было не просто ошибка. Ее пронзила внезапная боль, когда она вспомнила о цветах, посланных ей Блейр. Неужели Блейр организовала все это для того, чтобы не выходить замуж за Лиандера. Может быть, она хочет быть женой Кейна?
Нет, это просто смешно. Хьюстон улыбнулась. Несомненно, Блейр решила принести себя в жертву и выйти замуж за Кейна с той целью, чтобы Лиандер достался Хьюстон. Как мило с ее стороны, но как глупо. Как она ошибалась!
Все еще улыбаясь, Хьюстон перевела взгляд на Кейна. Он пристально смотрел на нее, и Хьюстон обрадовалась, что он узнал ее.
Всего несколько секунд она была счастлива, но, когда он помрачнел и отвернулся, улыбка сошла с ее лица.
Неужели он решил, что она придумала все это, чтобы выйти замуж за Лиандера? Да, именно гак он и решил.
Пока они приближались к возвышению, Хьюстон старалась придумать, как бы достойно выйти из этой ситуации. Мисс Джоунз всегда считала, что охватила своим вниманием каждую ситуацию, в которой может оказаться леди, но ей, наверное, никогда не приходило в голову, что леди может столкнуться с тем, что выходит замуж не за того человека.
Когда сестры вступили на возвышение, Кейн все еще стоял, отвернувшись, и Хьюстон не могла сдержать обиду на то, что он не собирался ничего делать, чтобы изменить положение. Может быть, ему не важно, на какой сестре жениться?
– Дети мои, мы… – начал преподобный Томас.
– Прошу прощения, – перебила Хьюстон, стараясь говорить тихо, чтобы ее не мог услышать никто, кроме них пятерых. – Я Хьюстон.
Лиандер сразу все понял. Он повернулся к Кейну, который все еще стоял, не поворачивая головы.
– Поменяемся местами?
Кейн не взглянул ни на одну из сестер.
– Мне все равно.
У Хьюстон душа ушла в пятки. Лиандеру нужна была Блейр, и Кейн тоже бы от нее не отказался. Она вдруг почувствовала себя пятым колесом в телеге.
– Мне не все равно, – ответил Лиандер, и они с Кейном поменялись местами.
Пока они разбирались, среди гостей возникло оживление, а когда Кейн и Лиандер поменялись местами, в комнате раздался смех. Гости пытались сдерживаться, но не могли.
Хьюстон бросила взгляд на Кейна, и по его глазам поняла, что он не на шутку рассвирепел.
Служба быстро закончилась, и, когда преподобный Томас сказал, что женихи могут поцеловать невест, Лиандер заключил Блейр в объятия и страстно поцеловал. Поцелуй же Кейна был холоден и сдержан. Он даже не смотрел ей в глаза.
– Могу я поговорить с вами в кабинете? – спросила она. – Наедине.
Он коротко кивнул и отодвинулся от нее, как будто ему было противно к ней прикасаться.
Вчетвером они быстро вышли из комнаты и разошлись в разные стороны. Хьюстон сразу же потеряла Кейна из виду, потому что гости один за другим подходили к невесте. Все со смехом вспоминали, что произошло у алтаря. Никто не мог удержаться от того, чтобы не вспомнить, что Лиандер никогда не мог твердо решить, какую сестру выбрать.
Джин Таггерт оттащила Хьюстон в сторону.
– Что случилось?
– Кажется, моя сестра решила, что сделает мне большое одолжение, если уступит мне Лиандера. Она собиралась принести себя в жертву, забрав у меня мужчину, которого я люблю.
– А ты говорила Блейр, что любишь Кейна? Что хочешь выйти за него замуж?
– Я даже самому Кейну этого не говорила. Я почему-то думала, что он может мне не поверить. Я лучше дам ему понять, как я представляю предстоящие нам пятьдесят лет совместной жизни, – как она ни старалась, ей не удалось сдержать слезы. – У алтаря он сказал, что ему все равно, на ком жениться – на мне или на моей сестре.
Джин взяла Хьюстон за локоть и отвела в сторону, увидев, что к ним приближается очередной родственник.
– Если ты выходишь за Таггерта, тебе придется быть сильной. Его гордость уязвлена, а когда он обижен, он может сказать все, что угодно, и сделать все, что угодно. Найди его сейчас же и расскажи о том, что – сделала твоя сестра, или скажи, что это было просто ошибкой. Говори, что угодно, только не позволяй ему оставаться в одиночестве и самому придумывать объяснения. Он воздвигнет стену из своего гнева, и сквозь нее уже невозможно будет пробиться.
– Я попросила его выслушать меня в кабинете.
– Тогда что ты делаешь здесь? Пытаясь улыбнуться, Хьюстон проворно обернула длинный шлейф дважды вокруг левой руки и через холл направилась в кабинет к Кейну.
Он стоял у высокого окна, наблюдая, как по двору прогуливаются гости, и держал в зубах незажженную сигару. Когда она вошла, он даже не оглянулся.
– Мне очень жаль, что у алтаря произошла эта ошибка, – начала она. – Я уверена, что это просто небольшое нарушение планов.
– И вы не хотели выходить за Вестфилда?
– Нет! Это было просто недоразумение, ничего больше.
Он шагнул к письменному столу.
– Я кое от чего отказался сегодня, потому что не мог унизить вас, – он холодно взглянул на нее. – Терпеть не могу лгунов.
Он бросил ей листок бумаги. Она наклонилась, чтобы поднять его. Это была записка, старательно написанная от руки, в ней говорилось: «У меня в волосах сегодня будут красные розы». Внизу стояло имя Хьюстон Чандлер.
– Черт бы вас побрал, леди Чандлер! Я играл честно, а вы… – он отвернулся. – -Берите деньги. Берите дом. Вы много поработали, чтобы получить все это. А со мной вам связываться не придется. Возможно, вам удастся заполучить Вестфилда, чтобы он лишил вас вашей девственности, над которой вы так трясетесь.
Он направился к двери.
– Кейн, – позвала она, но он уже ушел. Она тяжело опустилась на дубовый стул. Через несколько минут в комнату вошла Блейр.
– Мне кажется, нам пора идти резать торт, – неуверенно сказала она. – Ты и Таггерт…
Гнев Хьюстон прорвался на поверхность, она вскочила со стула и подлетела к сестре, сверкая рассерженными глазами.
– Ты даже не можешь по имени его назвать! – зло проговорила она. – Ты думаешь, что он каменный, что не может ничего чувствовать. Ты отделалась от него и теперь думаешь, что можешь вести себя с ним, как тебе угодно.
Блейр отступила назад:
– Хьюстон, то, что я сделала, я сделала для тебя. Я хочу видеть тебя счастливой.
Хьюстон сжала кулаки и еще ближе придвинулась к сестре, готовая к бою.
– Счастливой? Как я могу быть счастливой, если я даже не знаю, где сейчас мой муж? Из-за тебя я вообще могу теперь никогда не узнать, что такое быть счастливой.
– Из-за меня? Что я такого сделала, кроме того, что старалась изо всех сил помочь тебе? Я пыталась помочь тебе прийти в себя и понять, что тебе не нужно выходить за этого человека, вернее, за его деньги. Кейн Таггерт…
– На самом деле, ты ведь ничего не знаешь, – перебила ее Хьюстон. – Ты унизила гордого, ранимого человека в присутствии сотен людей, и при этом ты даже не понимаешь, что ты наделала.
– Я так понимаю, что ты имеешь в виду то, что произошло у алтаря? Я сделала это ради тебя, Хьюстон. Я знаю, что ты любишь Лиандера, и я хотела выйти за Таггерта, чтобы ты была счастлива. Я очень виновата перед тобой. Я никогда не хотела навлечь на тебя такое несчастье. Знаю, что я разрушила твою жизнь, но я старалась исправить то, что я натворила.
– Я, я, я. Это все, что ты можешь сказать. Ты разрушила мою жизнь, и единственное, о чем ты можешь говорить, так это о себе. Ты знаешь, что я люблю Лиандера. Ты знаешь, какой ужасный человек Кейн. За последнюю неделю или около того ты проводила каждую свободную минуту с Лиандером. Судя по твоим словам, он не человек, а богоподобное существо. Каждое второе слово, которое ты произносишь, это «Лиандер». Кажется, у тебя, действительно, сегодня утром были добрые намерения: ты хотела уступить мне самого лучшего мужчину.
Хьюстон наклонилась вперед:
– Может, Лиандер и пробуждает в тебе страсть, но со мной этого никогда не случалось. Если бы ты последнее время не была настолько увлечена собой и могла бы допустить мысль, что я и сама не полная дура, ты бы заметила, что я полюбила хорошего, доброго, умного человека – конечно, он немного грубоват, неотесан, но разве не ты сама постоянно жаловалась, что я уж слишком ровная, слишком уравновешенная?
Блейр села, и выражение изумления у нее на лице выглядело даже смешным.
– Ты его любишь? Таггерта? Ты любишь Кейна Таггерта? Но я ничего не понимаю. Ты же всегда любила Лиандера. Сколько я себя помню, ты всегда его любила.
Хьюстон постепенно начала успокаиваться, осознав, что то, что сделала Блейр, было сделано из любви к сестре, из желания отдать Хьюстон лучшее.
– Да, я решила, что хочу за него замуж, когда мне было шесть лет. Думаю, это стало для меня целью, как вершина горы для альпиниста. Мне бы следовало остановиться на горе Реньера. Во всяком случае, все бы закончилось тем, что я бы взобралась на нее и успокоилась. А вот что бы мы делали с Лиандером после того, как поженились бы, я никогда не знала.
– Но ты знаешь, что будешь делать став женой Таггерта?
Хьюстон не смогла сдержать улыбку.
– Да. Прекрасно знаю, что мы будем с ним делать. Я хочу превратить этот дом в таком место, где Кейну будет спокойно, где будет спокойно мне, и где я смогу заниматься тем, чем захочу.
К удивлению Хьюстон, Блейр поднялась со стула с сердитым выражением лица.
– Ты что, не могла выкроить две минуты и рассказать мне об этом? Последние недели я была в кромешном аду. Я волновалась за тебя, целыми днями плакала, думая о том, что я сделала с собственной сестрой, а теперь ты мне сообщаешь, что любишь этот денежный мешок.
– Не смей оскорблять его! – закричала Хьюстон, но быстро взяла себя в руки. – Он самый добрый, самый благородный и очень щедрый. И так случилось, что я очень люблю его.
– А я испытывала адские муки, потому что волновалась за тебя. Ты должна была все мне рассказать.
Хьюстон подумала немного, прежде чем ответить. Возможно, она догадывалась о тех муках, которые испытывала Блейр в последние недели, но какая-то ее часть была слишком рассержена, чтобы обращать на это внимание. Возможно, ей нравилось, что сестра страдает.
– Наверное, я так завидовала вашей гармонии, что просто не хотела думать о тебе, – тихо проговорила она.
– Гармонии?! – закричала Блейр. – Думаю, что для Лиандера я та самая гора Реньера. Не могу отрицать того, что он подходит мне физически, но это единственное, что ему от меня нужно. Мы целыми днями работаем вместе, в операционной, но я чувствую, что есть какая-то часть Лиандера, которую я совсем не знаю. Он не допускает меня слишком близко к себе. Я так мало о нем знаю. Он решил, что я нужна ему, поэтому он боролся за меня, используя любые средства, чтобы добиться меня.
– Но я же вижу, как ты на него смотришь. Я никогда не испытывала желания так на него смотреть.
– Это потому, что ты ни разу не видела его в операционной. Если бы ты его увидела в операционной, ты бы…
– Упала в обморок, скорее всего, – сказала Хьюстон. – Блейр, прости, что я не поговорила с тобой. Возможно, я понимала, что ты мучаешься, но то, что случилось, причинило мне боль. Мы с Лиандером были обручены, как мне казалось, чуть ли не всю жизнь, а ты, между тем, за одну ночь сумела увести его. И Лиандер все время называл меня ледяной принцессой, я очень беспокоилась по поводу того, что я такая холодная женщина.
– Теперь тебя это уже не беспокоит? – спросила Блейр.
Хьюстон почувствовала, что краснеет.
– Когда я с Кейном, нет, – прошептала она, вспоминая прикосновения его рук к своему телу. Нет, когда он был рядом, она не чувствовала себя холодной женщиной.
– Ты действительно его любишь? – спросила Блейр таким тоном, как будто бы не могло быть ничего на свете труднее, чем полюбить Кейна. – Тебя не раздражает постоянный запах еды? Не раздражает его громкий голос? И ты не возражаешь против других женщин?
Хьюстон затаила дыхание.
– Каких это других женщин?
Она заметила, что Блейр медлит с ответом, и ей пришлось использовать всю свою силу воли, чтобы успокоиться. Если Блейр вообразила, что снова может решать, что следует делать ее сестре, а чего ей делать не следует…
– Блейр, лучше тебе все мне рассказать. Хьюстон видела, что ее сестра пытается принять решение и стала настаивать.
– Если ты решила снова управлять моей жизнью, как ты это сделала сегодня у алтаря, я больше никогда не скажу тебе ни слова. Я взрослый человек, а ты знаешь что-то про моего мужа, и я тоже хочу знать это.
– Я видела, как он незадолго до свадьбы целовался в саду с Памелой Фентон – ответила на одном дыхании Блейр.
Хьюстон почувствовала, что силы покидают ее, но вдруг ей открылась правда. Уж не это ли имел в виду Кейн, когда сказал, что отказался от чего-то сегодня?
– Но он все равно пришел ко мне, – прошептала она. – Он виделся с ней, целовался с ней, но женился на мне.
Ничто другое не могло бы сделать ее более счастливой.
– Блейр, благодаря тебе, я сегодня самая счастливая женщина. Теперь все, что мне остается, это найти своего мужа и сказать ему, что я его люблю и надеюсь, что он простит меня.
Но вдруг ей в голову пришла ужасная мысль.
– Блейр, ты же совсем его не знаешь. Он такой добрый, благородный человек, сильный, на него можно положиться, но он… – она закрыла лицо руками. – Но мы унизили его в присутствии всего города. Он никогда не простит меня. Никогда!
Блейр направилась к двери.
– Я пойду к нему и объясню, что во всем виновата я, а ты тут ни при чем. Хьюстон, мне и в голову не могло прийти, что ты действительно хочешь выйти за него замуж. Я просто не могла себе представить, что кому-нибудь захочется жить с таким человеком, как он.
– Думаю, тебе не стоит больше об этом беспокоиться, мне кажется, он ушел.
– А как же гости? Он не мог просто взять и уйти.
– Ты что думаешь, он должен был остаться и слушать, как люди смеются над тем, как Лиандер никак не может выбрать, какую сестру брать в жены? Никому и в голову не придет, что Кейн имеет право выбора. Кейн думает, что я все еще люблю Лиандера, ты думаешь, что я люблю Лиандера, и мистер Гейтс считает, что я выхожу за Кейна ради его денег. Мне кажется, единственный человек, который понимает, что я влюбилась – впервые в жизни, – это моя мама.
– Чем я могу помочь тебе? – прошептала Блейр.
– Ничем. Он ушел. Он оставил мне деньги и дом, и ушел. Но зачем мне этот огромный пустой дом, если здесь нет его? – она опустилась на стул. – Блейр, я даже не знаю, где он может быть. Насколько я его знаю, он может сейчас ехать в поезде в Нью-Йорк.
– Скорее всего, он пошел в свою хижину. Обе женщины обернулись и увидели на пороге Эдена.
– Я не хотел подслушивать, но, когда я увидел, что произошло на свадьбе, я понял, что он будет в бешенстве.
Хьюстон обернула шлейф своего платья вокруг руки.
– Я пойду к нему и объясню, что случилось. Я скажу, что моя сестра так влюблена в Лиандера, что решила, что я тоже в него влюблена, – она с улыбкой взглянула на Блейр. – Я очень обижена на то, что ты такого низкого обо мне мнения, что считала, что я могу выйти за человека ради его денег, но я благодарна тебе за ту любовь, которая побудила тебя принести в жертву то, что имеет для тебя такое важное значение, – она торопливо поцеловала сестру в щеку.
