Текст книги "Лед и пламя 1-2"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)
И во всем была виновата Блейр. Она приехала домой на свадьбу сестры, а вместо этого заставила ее заключить сделку. С тем же успехом Хьюстон могла выставить себя на аукцион и получить наивысшую ставку.
Обходя сад, Блейр увидела Таггерта, идущего по дорожке. Не успев осознать, что она делает, Блейр резко повернула и пошла в другую сторону прежде, чем он увидел ее. Она прошла несколько шагов и увидела необыкновенно высокую женщину, которая почему-то показалась Блейр знакомой. Женщина торопливо шла по той же дорожке, что и Таггерт. Блейр не смогла припомнить, где она видела ее раньше Она пожала плечами и пошла дальше.
Ее мысли были полностью поглощены предстоящими сегодня событиями, и она все еще пыталась разобраться, как же все так получилось, когда вдруг вспомнила, кто эта высокая женщина.
– Это Памела Фентон, – сказала она вслух.
Когда Блейр и Хьюстон были детьми, они часто бывали у Фентонов, катались на пони Марка или присутствовали на многочисленных детских праздниках. Старшая сестра Марка, Пам, была тогда уже почти взрослой девушкой, и по отношению к ней дети "испытывали благоговейный трепет. Затем она внезапно оставила родной дом, что на много лет дало пищу для пересудов.
«Так, значит, она вернулась домой и будет присутствовать на свадьбе, – с удовольствием подумала Блейр – Что же такое, вызвавшее столько слухов, сделала Памела несколько лет назад? Там, кажется, был замешан конюх?»
Блейр стояла как вкопанная. Скандал действительно был, и он касался конюха из конюшни отца Памелы. Она влюбилась в того парня, и отец отослал ее.
Тем конюхом был Кейн Таггерт!
Подобрав юбки, Блейр бросилась бежать по дорожке в ту сторону, куда ушли Таггерт и Пам. Пробежав несколько футов, она остановилась.
Не веря своим глазам, она увидела, как Кейн Таггерт взял в ладони лицо Памелы Фентон и страстно поцеловал ее.
На глазах Блейр выступили слезы. Она проскользнула по дорожке в сторону дома. Что же она сделала со своей сестрой? Хьюстон выходит замуж за чудовище, целующее женщину за два часа до свадьбы с другой.
И все это случилось из-за нее, из-за Блейр.
Глава 17
Энн Сибери помогла Блейр надеть изумительной красоты подвенечный наряд, фасон которого придумала Хьюстон. Элегантное по своей простоте платье из атласа цвета слоновой кости, с высоким воротником-стойкой и пышными рукавами, облегало фигуру так плотно, как только позволял стальной каркас корсета. Сотни, а может, и тысячи маленьких жемчужинок украшали пояс и манжеты. А фата была из кружев ручной работы, каких Блейр никогда не видела.
Взглянув на себя в зеркало, она подумала, что хотела бы видеть себя в этом наряде при более счастливых обстоятельствах, но тем не менее ей придется идти к алтарю с улыбкой на лице.
Нет, это невозможно из-за того, что она уже совершила. Как только Блейр увидела Таггерта – целующим другую женщину, она, вернувшись в дом, послала ему записку. Блейр писала, что в волосах у нее будет красная роза и стоять он должен слева, а не справа, как планировалось вначале.
Блейр не была уверена в законности предпринимаемых ею шагов, поскольку брачный контракт ясно оговаривал, кто из мужчин на какой из сестер женится. Но, возможно, она поможет Хьюстон, если священник объявит ее мужем Лиандера, а не отвратительного Таггерта. Она не хотела думать о последствиях, если брак признают действительным и она окажется женой Таггерта.
Она послала Хьюстон розовую розу и попросила прикрепить ее к одежде.
На верхней площадке лестницы Блейр прижала сестру к себе.
– Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, – прошептала она, прежде чем они начали спускаться, и добавила со вздохом:
– Давай покончим с этим представлением.
«С каждым шагом, – думала Блейр, – приближается наказание. Что, если брак будет законным, и я стану женой этого ужасного человека и вынуждена буду жить в похожем на мавзолей доме?»
***
В огромной комнате, которая, как предполагалось, служила библиотекой, но с таким же успехом могла быть и бейсбольной площадкой, она увидела Таггерта и Лиандера, стоящих рядом на задрапированном возвышении, украшенном розами и зеленью.
Блейр высоко подняла голову и смотрела прямо перед собой. В эту минуту она поняла, что сестра знает, что происходит, и наконец выйдет замуж за человека, которого любит.
Блейр посмотрела на Кейна Таггерта и, направляясь к нему, увидела, что он нахмурился. «Он знает! – подумала она. – Он знает, что я – не Хьюстон».
Блейр удивилась этому. Даже сейчас она не была уверена, что их собственная мать различает их, а этот человек каким-то образом знал. Она перевела взгляд на Лиандера и увидела, что он нежно улыбается Хьюстон. «Естественно, – подумала Блейр, – Лиандер не ожидает подвоха, он ни от кого не ждет ничего плохого, потому что сам не способен на низкий поступок. А за Таггертом закрепилась слава человека, готового на все ради денег, поэтому он всегда настороже и способен отличить близнецов друг от друга», – объяснила себе Блейр.
Пока они занимали свои места на возвышении, Блейр не смела поднять на сестру глаз. Лиандер взял руку Хьюстон в свою, а Таггерт отвернулся от девушек и от священника.
– Возлюбленные чада, мы… – начал священник, но Хьюстон прервала его:
– Извините, но Хьюстон – это я. Блейр в изумлении смотрела на сестру. Почему она рушит тщательно подготовленный план? -Лиандер пристально посмотрел на Блейр.
– Не поменяться ли нам местами? – обратился он к Таггерту.
Тот пожал плечами:
– Для меня не имеет значения.
– А для меня имеет, – ответил Лиандер и поменялся с Таггертом местами.
Ли взял Блейр за руку, сильно сдавил ее, но Блейр почти не почувствовала боли. Таггерт прилюдно признал, что Хьюстон ничего для него не значит, что – ему все равно, на ком жениться. Блейр никогда не задавалась вопросом, почему Таггерт хочет жениться на Хьюстон. «Не потому ли, – подумала она сейчас, – что она была единственной, принявшей его предложение?»
Лиандер ткнул ее в бок, и она успела вовремя произнести «да».
Она не успела осознать, что произошло, как церемония закончилась. Лиандер обнял ее и приготовился поцеловать. Со стороны это должно быть выглядело, как весьма пылкий поцелуй, но на самом деле все было не так.
– Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас же! – возбужденно прошептал он ей на ухо.
Волоча за собой тяжелый атласный шлейф двенадцати футов длиной, Блейр пыталась поспеть за Ли, почти тащившем ее по проходу. Как только они вышли в холл, к ним бросились гости, но Лиандер не выпустил руки Блейр и втянул ее в обитую деревянными панелями комнату в конце коридора.
– Что все это значит? – обрушился он на нее, не давая ответить. – Тебе настолько невыносима мысль о жизни со мной, что ты зашла так далеко, чтобы избавиться от меня? Ты даже готова, скорее, жить с человеком, которого совсем не знаешь, чем со мной? Кто угодно, только не я, так?
– Нет, – начала она. – О тебе я даже и не думала. Я думала только о Хьюстон. Я не хотела, чтобы она жила с чувством, что вышла замуж по необходимости.
Лиандер долго смотрел на нее, а когда заговорил, голос его был спокоен:
– Ты хочешь сказать, что предпочла бы жить с человеком, который тебе неприятен, лишь бы сестра вышла замуж за того, кого, как ты считаешь, она любит?
– Конечно, – ответила Блейр, слегка озадаченная его вопросом. – А какая же у меня могла быть причина устроить подмену?
– Только та, что ты готова выйти за кого угодно, только не за меня, – он схватил ее за руку. – Блейр, прямо сейчас ты должна решить все окончательно. Вам с Хьюстон надо поговорить, и я хочу, чтобы ты спросила ее, почему она захотела стать женой Таггерта. И я хочу, чтобы ты выслушала ее ответ. Ты поняла меня? Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала ее ответ.
Не обращая внимания на гостей, которые посмеивались над путаницей у алтаря, Лиандер узнал, где находится Хьюстон, и протащил сквозь толпу Блейр. Хьюстон сидела одна в маленькой комнате, заваленной бумагой.
– Полагаю, вам обеим есть что сказать друг другу, – процедил он сквозь зубы в сторону Блейр, почти втолкнул ее в комнату и закрыл за ней дверь.
– Мы, кажется, должны пойти разрезать торт, – натянуто произнесла Блейр. – Ты и Таггерт…
Хьюстон поднялась со стула, в эту минуту она была похожа на гарпию.
– Ты даже не можешь назвать его по имени, – каждое слово отдавало злобой. – Ты считаешь, что у него нет никаких чувств; тебе он не понравился, следовательно, ты можешь обращаться с ним, как тебе вздумается.
Блейр отступила под натиском ярости сестры.
– Хьюстон, то, что я сделала, я сделала для тебя. Я хотела, чтобы ты была счастлива.
Сжав кулаки, Хьюстон надвигалась на Блейр, словно вызывала ее на бой.
– Счастлива? Как я могу быть счастлива, если даже не знаю, кто мой муж? Благодаря тебе я могла никогда не узнать, что такое счастье.
– Из-за меня? Что я такого сделала? Я всего лишь, как могла, попыталась помочь тебе. Я хотела, чтобы ты поняла, что тебе совсем не обязательно выходить за этого человека из-за его денег. Кейн Таггерт…
– Ты действительно не понимаешь? – перебила ее Хьюстон. – Ты унизила гордого человека на глазах у сотен людей и даже не поняла, что сделала.
– Ты имеешь в виду происшествие у алтаря? Я сделала это для тебя, Хьюстон. Зная, что ты любишь Лиандера, я была готова соединиться с Таггертом, лишь бы ты была счастлива. Я очень сожалею обо всех нанесенных тебе мною обидах. Я никогда не хотела сделать тебя такой несчастной. Я знаю, что разрушила твою жизнь, но попыталась исправить причиненный вред.
– Я, я, я. Все, что ты можешь сказать. Ты разрушила мою жизнь, а говоришь только о себе. Ты знаешь, что я люблю Лиандера. Ты знаешь, что за ужасный человек Кейн. Последнюю неделю ты каждое мгновение проводила в обществе Лиандера и говорила о нем, как о Боге. Каждое второе твое слово было «Лиандер». Пожалуй, сегодня утром у тебя действительно были хорошие намерения: ты собиралась отдать мне лучшего мужчину.
Хьюстон наклонилась к сестре:
– Лиандер, может, и взойдет на костер, но только не ради меня. Если бы ты не была так занята собой последнее время и была способна заметить, что и у меня есть мозги, ты бы увидела, что я полюбила хорошего, доброго, чуткого человека, конечно, у него есть острые углы, но не ты ли всегда говорила, что я слишком уж совершенна?
Блейр села.
– Ты его любишь? Таггерта? Ты любишь Кейна Таггерта? Но я не понимаю. Ты всегда любила Лиандера. Сколько я помню, ты любила его.
Злость как будто покинула Хьюстон, она отвернулась и посмотрела в окно.
– Да, правда, я решила, что люблю его, когда мне было шесть лет. Думаю, это стало для меня целью, ну знаешь, как покорить горную вершину. Мне следовало обратить свой взор на вулкан Рейнир. По крайней мере, я бы туда взобралась и успокоилась. Я никогда не знала, что буду делать с Лиандером, став его женой.
– А что будешь делать с Таггертом, ты знаешь? Хьюстон повернулась к сестре и улыбнулась:
– О да. Я очень даже знаю, что собираюсь с ним делать. Я собираюсь обустроить его жизнь, хочу, чтобы у него был дом, где он чувствовал бы себя покойно, где и я нашла бы покой и могла делать все, что захочу.
Теперь наступил черед Блейр сжать кулаки.
– Полагаю, ты могла бы найти две минуты и рассказать мне обо всем этом, как ты думаешь? Последние недели я жила, как в аду. Я волновалась за тебя, целыми днями плакала из-за причиненного своей сестре вреда, а теперь ты говоришь, что любишь этого царя Мидаса.
– Не смей его так называть! – закричала Хьюстон. – Он самый добрый, самый нежный и очень щедрый. И я очень люблю его.
– И я жила в этом кошмаре, потому что переживала за тебя. Ты должна была рассказать мне!
Хьюстон лениво провела рукой по краю стоявшего в центре комнаты стола.
– Думаю, я так завидовала твоей любви, что даже не хотела и думать о тебе.
– Моей любви?! – взорвалась Блейр. – Думаю, я для Лиандера – тот самый вулкан Рейнир. Я не отрицаю, что между нами были физическая близость, но это и все, что он хочет от меня. Целые дни мы проводили вместе с операционной, но все равно какая-то часть Лиандера осталась скрытой от меня. Он не подпустил меня близко к себе. Я очень мало о нем знаю. Он решил, что я ему нужна, и бросился в бой, используя все средства, чтобы заполучить меня.
– Но я же вижу, как ты на него смотришь. У меня никогда даже желания не возникало так посмотреть на него.
– Это потому, что ты никогда не видела его в операционной. Если бы ты увидела его там, ты бы…
– Скорее всего, упала бы в обморок, – сказала Хьюстон. – Блейр, извини, что я не поговорила с тобой. Возможно, я понимала, что ты переживаешь, но то, что случилось, причинило мне такую боль. Я была помолвлена с Лиандером, кажется, всю жизнь, и вот появляешься ты и, проведя с ним одну ночь, уводишь его от меня. И вдобавок. Ли всегда называл меня своей ледяной принцессой, и я всерьез решила, что я холодная женщина.
– Больше ты так не думаешь? – спросила Блейр. Щеки Хьюстон порозовели.
– Только не с Кейном, – прошептала она.
– Ты действительно его любишь? – спросила Блейр, все еще до конца не веря. – И тебя не волнует его громогласность и другие женщины?
Блейр готова была откусить себе язык.
– Какие другие женщины? – спросила Хьюстон, сузив глаза. – Блейр, тебе лучше сказать мне.
Блейр глубоко вздохнула. Если бы она сказала Хьюстон об этом до свадьбы, это было бы нормально, но сейчас уже слишком поздно.
Хьюстон наседала:
– Если ты опять начнешь устраивать мою жизнь, как сегодня утром, между нами все будет кончено. Я уже взрослая, ты что-то знаешь о моем муже, и я хочу знать, что это.
– Я видела, как он целовал в саду Памелу Фентон прямо перед свадьбой, – на одном дыхании выпалила Блейр.
Хьюстон слегка побледнела, но не потеряла над собой контроль.
– Но он все равно вернулся ко мне, – прошептала она. – Он видел ее, целовал ее, но женился на мне – ослепительная улыбка осветила ее лицо. – Блейр, ты сделала меня счастливейшей из женщин. Я сейчас же должна найти своего мужа и сказать ему, что я его люблю и надеюсь, что он простит меня.
Она внезапно замолчала.
– О Блейр, ты совсем его не знаешь. Он такой хороший человек, щедрость его – естественна, он сильный, поэтому люди тянутся к нему, но он… – она закрыла лицо руками, – он не переносит, когда его ставят в неловкое положение, а мы унизили его перед лицом всего города. Он никогда не простит меня. Никогда!
Блейр направилась к двери.
– Я найду его и объясню, что это целиком моя вина, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Хьюстон, я не имела ни малейшего представления, что ты хочешь стать его женой. Я просто не могла вообразить, что кто-то согласится жить с подобным человеком.
– Думаю, что тебе больше не о чем беспокоиться, потому что он меня просто-напросто бросил.
– А как же гости? Он не мог уйти вот так.
– По-твоему, он мог остаться и слушать, как люди смеются над тем, что Лиандер не мог решить, кого из близнецов выбрать? Никому и в голову не пришло, что Кейн тоже имел право выбора. Кейн думает, что я все еще люблю Ли, ты думаешь, что я люблю Ли, и мистер Гейтс считает, что я выхожу за Кейна из-за его денег. Мама – единственный человек, который понимает, что я полюбила.., первый раз в жизни.
– Что я могу сделать, чтобы исправить положение? – прошептала Блейр.
– Ты ничего не можешь поделать. Он ушел. Оставил мне дом и деньги и ушел. Но на что мне этот большой, пустой дом, если его в нем не будет? – она села. – Блейр, я даже не знаю, где он. Может быть, он уже на пути в Нью-Йорк.
– Скорее всего, он в своей хижине. Женщины повернулись и увидели в дверях друга Кейна, Эдена.
– Я не подслушивал. Когда я увидел, что произошло во время брачной церемонии, я понял, что он придет в ярость.
Хьюстон перекинула шлейф своего свадебного платья через руку.
– Я иду к нему, чтобы объяснить, что произошло. Я скажу, что моя сестра настолько влюблена в Лиандера, что думает, что и я тоже" – она оглянулась на Блейр и улыбнулась. – Меня очень обидело, что ты подумала, что я выхожу замуж из-за денег, настолько низко я якобы пала. Но я благодарна за твою любовь ко мне, которая могла заставить тебя пожертвовать самым для тебя дорогим.
Она быстро поцеловала сестру в щеку. Блейр на мгновение прильнула к Хьюстон.
– Хьюстон, я ничего не знала о твоих чувствах. Как только прием закончится, я помогу тебе собраться и… Со смехом Хьюстон отодвинулась от нее:
– Нет, моя дорогая, деловая сестричка, я уезжаю прямо сейчас. Мой муж для меня важнее нескольких сотен гостей. Тебе придется остаться и ответить на все вопросы относительно того, куда мы с Кейном делись.
– Но, Хьюстон, я ничего не знаю о таких внушительных приемах.
Хьюстон остановилась на пороге рядом с Эденом.
– А я знаю. Мне помогло мое «бесполезное» образование, – проговорила она, потом рассмеялась. – Блейр, все не так трагично. Приободрись, возможно, случится массовое пищевое отравление, а как справиться с этим, ты знаешь. Удачи, – пожелала она и исчезла.
А Блейр осталась одна, полная ужаса при мысли о грандиозном, изысканном приеме.
– Какой же я была дурой, что обругала школу Хьюстон, – пробормотала она, поправляя платье и пытаясь поглубже вздохнуть, стянутая тугим корсетом, и вышла из комнаты.
Глава 18
Прием оказался хуже, чем Блейр могла себе представить. Все время подбегали какие-то люди, которые с исчезновением Хьюстон, казалось, не знали, что им теперь делать. А еще нужно было познакомиться с сотней родственников Ли, только и говоривших о необычайном событии – подмене близнецов. Опал начала распространять слух, что муж Хьюстон увез ее на белом коне и все молодые леди зашептались, что Кейн самый романтичный мужчина. А Блейр все время думала только о том, что рада неудавшейся замене, потому что ей не придется проводить брачную ночь с Таггертом.
Какой-то человек стал спрашивать ее, как сервировать огромную голову сыра – размером с колесо и фунтов сто весом. В этот момент среди гостей она заметила наблюдавшего за ней Ли, и по всему ее телу разлилось тепло. Что бы она ни говорила, но ночь с Ли – против этого она ничего не имеет.
Он пробрался к ней через толпу гостей, дал несколько кратких указаний насчет сыра и потянул Блейр за собой в сад, подальше от людей.
– Слава Богу, через все это нужно проходить только один раз в жизни. Ты видела, что мистер Гейтс прослезился?
Она почувствовала себя так хорошо рядом с ним, вдали от шума толпы, и захотела, чтобы он поцеловал ее.
– Возможно, он счастлив, что я в конце концов покидаю его дом.
– Он сказал мне, что теперь может спокойно вздохнуть, потому что уверен, что ты будешь счастлива. Теперь ты выполнишь обязанности женщины, данные от Бога. У тебя хороший муж – это я, который будет о тебе заботиться, и наконец-то ты будешь удовлетворена.
От его взгляда ей стало совсем хорошо.
– А как ты думаешь, ты будешь удовлетворена со мной? – спросил он хриплым шепотом и придвинулся к ней.
– Доктор Вестфилд! Телеграмма! – раздался мальчишеский голос, и через секунду посыльный стоял перед ними, нарушив их уединение.
Лиандер дал мальчику монетку и предложил, не стесняясь, угоститься всем, чем захочет, затем распечатал телеграмму, не отводя глаз от Блейр. Но в следующее мгновение листок бумаги полностью поглотил его внимание.
– Я сверну ей шею, – тихо сказал он, лицо его начало покрываться краской ярости.
Блейр взяла телеграмму у него из рук.
МЫ С АЛАНОМ ХАНТЕРОМ ТОЛЬКО ЧТО ПОЖЕНИЛИСЬ ТЧК ПОЖАЛУЙСТА СКАЖИ ПАПЕ И
БЛЕЙР ТЧК Я ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ ТРИ НЕДЕЛИ ТЧК НЕ СЕРДИСЬ ТЧК ЛЮБЛЮ НИНА
– И все этот интриган… – начал Ли. – Мы с отцом найдем ее и…
Блейр прервала его:
– И что? Они уже поженились. И потом, чем плох Алан? Из него выйдет хороший муж. Ярости Лиандера как ни бывало.
– Согласен. Но почему она не осталась здесь, почему все сделала тайно? Почему она бежала, словно была опозорена?
– Мы с Ниной дружили всю жизнь, полагаю, она испугалась меня. Я ведь вышла совсем не за того, за кого собиралась, поэтому, возможно, она подумала, что я рассержусь, что Алан бросил меня на вокзале. Не сомневаюсь, что он оставил меня ради Нины.
Лиандер прислонился к дереву и достал из кармана сигару.
– Ты так спокойно об этом говоришь. Я ведь дал тебе возможность уехать. Ты могла вернуться в Пенсильванию. Ты могла.
Позже Блейр поняла, что именно в эту минуту она полюбила Лиандера. Он делал из себя посмешище, чтобы завоевать ее, а теперь стоял, как надутый мальчишка, и говорил, что ей было необязательно выходить за него, что она могла уехать.
– А что бы ты сделал, если бы я села в поезд? – Я помню, как ты тряс меня и говорил, что я выхожу за тебя замуж и мое мнение в расчет не принимается, – мягко сказала она и встала перед ним. Вокруг нее громоздились ярды восхитительного атласа, бусы нежно мерцали в полумраке сада.
Он недолго смотрел на нее, швырнул сигару на землю, прижал Блейр к себе и страстно поцеловал, обнимая все крепче и пытаясь слиться с ней в одно целое. Он положил ее голову себе на плечо и чуть не задушил, обхватив ее, как мать, нашедшая потерявшегося ребенка.
– Но ведь ты выбрала его. Ты пошла на вокзал, чтобы уехать с ним.
Блейр попыталась высвободить себя и фату из его рук. Ей хотелось посмотреть на него.
– Все позади, – сказала она, глядя в его глаза и думая о человеке, скрывающемся за этим красивым лицом.
Она вспомнила, как много раз видела его, спасающим чью-то жизнь. Особенно ей запомнился тот случай, когда привезли старого ковбоя, которою помял бык. Ли ничем не мог помочь этому человеку, он умер на операционном столе. И Блейр была уверена, что видела слезы на глазах Ли. Он сказал, что знал его много лет и ему тяжело думать, что его больше нет.
И вот теперь, в его объятиях, она поняла, что сделала правильный выбор. Алан и она, в действительности, не любили друг друга. И дело не в том, что он поставил ее перед выбором, а сам уехал с другой. Она вспомнила, какое почувствовала облегчение, когда он так и не появился.
– Сколько всего произошло между нами, – сказала она, проводя рукой по его щеке.
Как приятна его близость, ей так хотелось этого с той самой ночи. Отныне и навсегда он принадлежит ей, только ей и никому другому.
– Сегодня мы все начинаем заново, и я хочу, чтобы у нас было легко на душе. Мы хорошо работаем вместе и у нас есть еще.., много общего, – сказала она, слегка касаясь бедром его ноги. – Я хочу, чтобы наш брак удался. Я хочу, чтобы у нас были дети, хочу, чтобы мы продолжали работать вместе, я хочу, чтобы мы.., любили друг друга.
Последние слова она произнесла не совсем уверенно, потому что он всегда говорил, что желает ее, любовь же ни разу не появлялась на сцене.
– Дети, – пробормотал он, притягивая ее к себе. – С детей мы и начнем.
И принялся целовать ее, как будто они не виделись целую вечность.
– Вот они где! – раздался чей-то голос. – Ну-ка прекратите. У вас впереди целая жизнь. А сейчас вернитесь к гостям. Свадебный торт ждет вас.
Блейр отстранилась от мужа. Еще несколько минут его поцелуев, и она бы покатилась с ним по траве. Она уже убедилась, что он имеет над ней полную власть.
Ли со вздохом взял ее за руку и повел назад к гостям, заполнившим большие и ровные лужайки в саду Таггерта.
После того как торт был разрезан, гости разъединили молодоженов. Женщины забросали Блейр сотней вопросов о том, куда подевалась Хьюстон.
– Этот человек заставил мою дочь потерять голову, – с притворным огорчением сказала Опал. – Что ж, обе мои дочери нашли себе настоящих мужчин, знающих, чего они хотят.
– Мама, – сказала Блейр, протягивая тарелку, – попробуй ветчину. – Потом наклонилась так, чтобы слышала только Опал. – Теперь я знаю, где Хьюстон, и ко мне вернулась способность действовать.
Опал улыбнулась женщинам, взяла у Блейр тарелку и подмигнула ей.
Блейр со смехом удалилась, оставив мать хвастаться зятьями.
К вечеру в библиотеке устроили танцы, и, естественно, Лиандер и Блейр должны были их открыть. Несколько человек спросили, не она ли, вместо Хьюстон, была с Лиандером на том приеме у губернатора. Блейр и Ли таинственно улыбнулись, и он закружил ее в танце по блестящему паркету.
– Пора бросить всех этих людей и отправиться домой. А то, боюсь, я не дождусь, когда смогу сделать тебя своей, – прошептал он, обнимая ее в танце.
Блейр даже не кивнула, а только набросила шлейф на руку и, быстро покинув помещение, поднялась наверх переодеться в обычную одежду. Опал вышла вместе с ней, чтобы помочь дочери, и хранила молчание, пока Блейр не встала у двери, приготовившись идти.
– Лиандер – хороший человек. Я знаю, что у вас не все было гладко, но думаю, что он будет тебе хорошим мужем, – сказала Опал.
– А я ему – женой, – ответила Блейр, выглядевшая ослепительно в костюме цвета электрик, выбранным для нее Хьюстон. – Я думаю, что он будет самым лучшим мужем.
«И я знаю, что он будет лучшим любовником», – подумала она. Затем быстро поцеловала мать и сбежала вниз по ступенькам навстречу Лиандеру.
Они покинули особняк Таггерта и поехали к хорошенькому маленькому домику, который будет теперь их жилищем.
Но, как только они оказались вдали от толпы, робость и неуверенность охватили Блейр. С этой минуты – и навсегда – ее жизнь связана с мужчиной, которого она знает только с профессиональной стороны. А что он за человек? Что еще его интересует, кроме медицины?
Перед входом Ли поднял ее на руки, перенес через порог и, посмотрев на ее бледное лицо, сказал:
– Ты не похожа на женщину, рисковавшую жизнью, чтобы спасти подбородок того мужчины от заражения. Ты что, боишься меня?
Блейр не ответила.
– Что тебе поможет, так это шампанское. И мы оба знаем, к чему оно приведет, ты не забыла?
Он опустил ее на пол в холле и пошел в столовую. Блейр еще не видела дома, поэтому пошла в другую сторону и попала в гостиную. За гостиной располагались уютные комнаты для гостей. Мебель была темная, тяжелая, но комнаты все равно выглядели приятно, стены в них были оклеены бело-голубыми полосатыми обоями с каймой из бледно-розовых роз под потолком. Она села на обитую атласом софу.
Вошел Лиандер, неся на подносе два бокала и бутылку в серебряном ведерке.
– Надеюсь, дом тебе понравится. Его обставляла Хьюстон. Боюсь, меня это не слишком волновало.
Он сел на другой край софы, очевидно чувствуя состояние Блейр.
– Он мне нравится. Я мало смыслю в убранстве домов, а Хьюстон понимает в этом гораздо больше меня. Наверное, я в любом случае попросила бы ее помочь мне. А у нее теперь дом Таггерта.
– Ну как, вы объяснились?
Шампанское подействовало на Блейр расслабляюще, и Ли снова наполнил ее бокал.
– Хьюстон сказала, что она полюбила Таггерта, – на лице Блейр отразилось недоверие. – Не могу представить свою сестру рядом с этим громогласным, несносным мужланом. Почему она предпочла его тебе… – в растерянности она умолкла. Ли улыбался:
– Я благодарен тебе за комплимент. Он потянулся к ней и стал играть с локоном, выбившимся из безупречной, уложенной Хьюстон прически, потом медленно начал вынимать из волос шпильки.
– Противоположности всегда притягиваются. Посмотри на нас с тобой. Я – – прекрасный хирург, а ты будешь прекрасной женой и матерью и будешь аккуратно складывать мои носки, следить за тем, чтобы наш дом стал местом, куда мужчина может прийти после работы и…
Блейр чуть не поперхнулась шампанским.
– Ты ждешь, что я оставлю медицину, чтобы стать домохозяйкой, – фраза вылетела, как выстрел. – Из всех нелепостей когда-либо мною слышанных, это – самая нелепая.
Разозлясь, она со стуком поставила бокал на маленький столик и поднялась.
– Я всегда пыталась убедить Хьюстон, что ты похож на Гейтса, но она и слышать ничего не хотела. Она говорила, что ты совсем не такой. Вот что я тебе скажу, Лиандер Вестфилд, если ты женился на мне в надежде, что я брошу медицину, давай отменим все, не откладывая.
Лиандер сидел на софе, а она стояла над ним, все больше и больше возмущаясь. Не прерывая ее, он медленно поднялся и встал перед ней. Когда она начала успокаиваться, он улыбнулся.
– Думаю, тебе еще предстоит узнать меня. Не понимаю, почему ты так склонна верить самому худшему обо мне, но надеюсь доказать тебе, что ты ошибаешься. И всю оставшуюся жизнь я собираюсь учить тебя. Но до завтра уроков не будет, – закончил он, обнимая ее и притягивая к себе.
Блейр прижалась к нему, и, когда их губы слились, она поняла, что хотела бы никогда не покидать его объятий. Еще она поняла, что ничего о нем не знает. Не знает, почему он захотел жениться на ней, не уверена, что он действительно считает ее врачом, что ему и в самом деле хорошо с ней.
Но сейчас ей было все равно. Она думала только о его руках, о близости его тела, о тепле, исходящем от него и наполняющем ее божественными ощущениями.
– Я так долго ждал этой минуты, – сказал он, наматывая на руку прядь ее волос, а другой – лаская ее щеку и шею. – Иди наверх и приготовься. Я буду джентльменом только сегодня ночью, больше это не повторится. И не смотри так на меня, иди. Я уверен, что твоя сестра купила тебе необыкновенную – но подходящую – ночную рубашку для этой ночи, так что иди примерь. У тебя есть около десяти минут. Блейр не хотелось уходить от него. Она поднялась наверх по узкой винтовой лестнице и прошла в спальню. На втором этаже было три спальни: хозяйская, для гостей и уютная детская. Ее одежда была развешана в шкафу, а обувь поставлена рядом с обувью Лиандера. И на секунду у нее перехватило дыхание – она никогда не видела ничего более интимного, чем эта составленная рядом обувь.
На постели лежал и в самом деле изумительный пеньюар из белого шифона, рукава и подол которого украшены лебяжьим пухом, а завершала картину белая атласная ночная сорочка. Блейр покачала головой, напуганная экстравагантностью одеяния, но тут же почувствовала, что умирает от желания надеть его. Иногда она ощущала разочарование из-за кажущейся бесполезной жизни Хьюстон, но эта свадьба заставила ее восхищаться сестрой, как никогда раньше. Сама по себе свадьба предполагает составление поистине военного плана, и ни одна мелочь, какой бы незначительной она ни казалась, не ускользнула от внимания Хьюстон. Она даже не забыла дать указание перевезти в этот дом одежду сестры.
Блейр еще только наполовину облачилась в пеньюар, когда вошел Ли, но по выражению его глаз она поняла: ему безразлично, что изысканная одежда весьма небрежно свисает с ее плеч. В долю секунды он оказался рядом с ней и крепко обхватил ее. Его движения были так стремительны, что Блейр сделала шаг назад, наступила на подол и упала вместе с Ли на кровать. Клочки лебяжьего пуха облаком взметнулись в воздух.
Оба рассмеялись. Ли перекатился на постели, не выпуская ее из рук, осыпая поцелуями, щекоча и заставляя посмеиваться от удовольствия. Прелестный пеньюар был скинут, и она осталась в тонкой атласной сорочке, а он покусывал ее за плечи и рычал, как медведь, смеша ее еще больше. Его руки скользили по всему ее телу, вызывая у нее притворный протест.
