Текст книги "Оковы страсти"

Автор книги: Джозефина Кэрсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Вы мне не муж, – произнесла она напряженным голосом.

Он мягко дотронулся рукой до ее плеча и слегка помассировал его.

– Господи, вы прямо как из железобетона. Расслабьтесь. Мы должны держаться естественно. Пожалуй, вами надо серьезно заняться.

Он медленно встал, словно большой кот после сна, и заставил ее тоже подняться. Затем подвел к низкой садовой скамье, сел сам и усадил ее рядом, спиной к себе. Он был так близко от нее, что она ощущала тепло его тела. Потом положил руки ей на плечи и стал медленно разминать их и поглаживать.

– Перестаньте, – нервно потребовала Линда, почувствовав, как мурашки побежали у нее по спине.

– Ничего, – пробормотал он. – Не обращайте внимания.

Ну, все, попалась, мрачно подумала она.

– На чем мы остановились? – удивительно мягким голосом спросил он. – Как называлась моя первая группа?

Она закрыла глаза, стараясь отключиться от ощущения его близости.

– Ваша первая группа была… «Максимилиан и марсиане».

– «Лунные собаки», – поправил он, поглаживая изгиб ее шеи и вызывая у нее дрожь. – Вам нужно привести в порядок волосы. У вас есть расческа?

Она ничего не ответила, даже не шелохнулась. Тогда он сам сходил за косметичкой, которую Сарра заботливо прислала с Томми, порылся в ней и вынул оттуда маленькую щетку. Затем снял желтую ленту с ее волос и вручил ее ей.

– Вы вся просолились, как русалка, – сказал он, расчесывая ее волосы. – Спорим, вы даже на вкус соленая.

– Не смейте пробовать, – предупредила она.

– Да я, наверное, и сам соленый, – тихо заметил он, продолжая расчесывать ей волосы медленными убаюкивающими взмахами щетки. – Вы напоминаете мне русалку с распущенными волосами и глазами цвета моря. Русалкам очень нравится расчесывать свои волосы. Это успокаивает их.

Ей представилась русалка, сидящая на камне, выступающем из моря. Ее взял в плен красивый пират, и вот он медленно-медленно расчесывает ее шелковые волосы.

Грэг нагнулся и взял ленту из ее рук, собрал волосы сзади и перевязал их. Затем его руки опустились ей на плечи и стали снова массировать их. У Линды было такое ощущение, будто весь ее внутренний мир наполнился кометами, сверкающими звездами и кружащимися галактиками.

– Переходите к моей следующей группе.

– «Дан и Антидан», – послушно сказала она и облизнула губы. Они действительно были солеными. – С этой группой вы создали свой первый хит «Текила Сити». Через полтора года «Текила Сити» получила платиновый диск.

Она снова облизнула губы, закрыла глаза и полностью отдалась его прикосновениям. Она честно старалась думать о подробностях жизни Грэга, а не о его близости.

– Затем были три золотых диска: «Акулы», «Неизученное море моего сердца» и «Все корабли на море». А потом из-за длительных поездок и образа жизни у вас пропал голос.

– Не велика потеря, – беззаботно вставил он. – Никакого особого голоса и не было.

– Кроме того, – сказала она, как если бы твердила школьный урок, – вам очень нравилось просто видеть мир и слушать разную музыку.

Ах, Грэг, Грэг, думала она беспомощно, как я могу все это запомнить? Ты так много разъезжал, так много всего сделал и был таким свободным. Мне не понять этого. Я никогда не встречала людей подобных тебе.

Его пальцы на ее плечах замерли. Она сидела с закрытыми глазами, удобно прислонившись к его обнаженной груди.

Она ощутила, как он еще ближе наклонился к ней, но только слабо улыбнулась. Он мягко повернул ее лицом к себе. Не открывая глаз, она ощутила сначала чистую теплоту его дыхания на своей щеке, а затем слегка соленый вкус его губ на своих губах.

Его мозолистые пальцы гладили ее обнаженную шею, и он поцеловал ее с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание.

Линда почувствовала, как она все сильнее погружается в водоворот охватившего ее сильного чувства. И она отдалась этому головокружительному потоку, сроднившись с ним, словно русалка.

8

Ее рука коснулась его теплого, слегка колючего подбородка, губы раскрылись навстречу его губам. Кончик его языка пробежал дразняще по краю ее зубов. Потом он попробовал проникнуть еще глубже, не торопясь, как гурман, пробующий тонкое дорогое вино.

Она дотронулась до его плеча, потом робко до мягких кудрявых завитков волос, покрывающих его мускулистую грудь. При ее прикосновении он вздрогнул и притянул к себе, впиваясь ей в губы. Она почувствовала, как горячая энергия его тела влилась в нее.

Поднялся легкий ветерок, неся с собой опьяняющий запах жимолости. Челка у нее на лбу растрепалась и переплелась с его непокорной прядью. Где-то за садом шуршало и вздыхало море.

Целуй меня, Грэг. Ласкай меня, люби меня.

Любовь? Нет, это не любовь, в смущении подумала она. Любовь не может иметь ничего общего с этим. Это просто безумие.

– Мама, – раздался тихий голосок, – что ты делаешь?

Силы небесные! Линда отпрянула от Грэга и увидела Томми с широко раскрытыми глазами и озабоченным лицом, а рядом с ним Бозо, который тут же стал тереться о голую ногу Грэга.

Линда попыталась высвободиться из объятий Грэга, но тот продолжал удерживать ее одной рукой. Он улыбнулся Томми, поднял его, усадил около себя и тоже обнял. Бозо, не желая оставаться один, быстро вспрыгнул на колени Грэга и сел, глядя на них всех.

Томми подозрительно переводил взгляд с одного на другого.

– Почему вы целовали мою маму?

– Потому что она нравится мне, а я нравлюсь ей. Конечно, совсем не так, как ты. Она – мой друг. Мне нравится, что она хорошая мама. Разве это не она нашла кота и принесла его обратно?

Томми задумчиво кивнул головой. Линда стиснула от стыда зубы. Это только ее вина, что ребенок был сейчас встревожен.

Грэг взъерошил малышу волосы.

– Ведь это же она привела тебя сюда, чтобы у нас были волшебные дни и дни дельфина.

Томми подумал и посмотрел на него прищурившись.

– А когда наступит день дельфина?

– Завтра, – последовал мгновенный ответ. – Что вы скажете на это, мама?

Томми улыбнулся и выжидающе взглянул на нее.

– Мистер Бадави?.. – Она беспомощно развела руками.

– …Не так уж важен, – прервал ее Грэг, – если у меня нет времени для моего самого главного человека.

– Ну, тогда, конечно, – неуклюже согласилась она, испытывая неловкость за свои растрепанные волосы и все еще горящие от поцелуев губы.

– А теперь ты поцелуй свою маму за ее доброту.

Томми спрыгнул вниз, подбежал к Линде и подставил ей свое лицо. С колотящимся сердцем она нагнулась и поцеловала его в щеку.

Бозо, охваченный внезапным приступом кошачьих сумасбродств, взметнулся с коленей Грэга, помчался по саду и скрылся в жимолости. Томми засмеялся и побежал за ним.

Линда, красная от смущения, стряхнула руку Грэга и попыталась привести в порядок волосы.

– Это ужасно, – яростно шептала она. – Неужели у вас совсем нет стыда? Никогда больше меня не целуйте. Это нехорошо.

– Почему? – Он засмеялся и встал. – Мы же женаты.

– Нет, мы не женаты! – горячо запротестовала она. – Это фарс. Так что, пожалуйста, не изображайте влюбленность. Мне это не нравится.

Он лениво потянулся, играя мускулами.

– Милая, – сказал он. – Я родился влюбчивым. И вам это не просто нравится, а очень нравится.

– То, что произошло, не имеет значения.

Он снова засмеялся и прислонился к пальме, глядя на нее дерзко и вызывающе.

– Это определенно что-то означает. Вопрос – что именно? – Губы его улыбнулись, но глубоко в глазах играли недобрые огоньки.

Принаряженные подруги сидели на патио, потягивая лимонад. На Сарре было ее лучшее белое льняное платье, а на Линде – ее любимое открытое зеленое с широкой юбкой и узкими бретельками.

Солнце уже садилось, и скоро должны были автоматически включиться нитроновые светильники, отгоняющие москитов.

Грэг уехал в аэропорт встречать мистера Бадави. Казалось, его не было уже много часов. Бозо гонялся за мошками, мелькавшими в олеандрах.

Томми, сидевший на коленях у матери, дремал, склонив головку к ее плечу. Может быть, это и к лучшему, думала Линда, целуя его волосы. Чем меньше он будет видеть этот маскарад, тем лучше для него. Возможно, поприветствовав мистера Бадави, она сможет незаметно уйти с Томми и остаться с ним в спальне, подальше от этого человека.

Послышался звук подъезжающей машины. О, Господи, они приехали, подумала она. У нее так сильно забилось сердце, что она испугалась, как бы его стук не разбудил сына.

Закрыв глаза, она стала молиться. Господи, умоляю, помоги мне пройти через это. Я знаю, все это ужасно, но я должна была пойти на это ради моего сына. Клянусь, я никогда больше не буду лгать.

Фейсал Бадави оказался невысоким худощавым мужчиной в очках с металлической оправой. Его густые брови и длинные усы были совершенно седыми. Ему было за шестьдесят, но морщин на лице практически не было.

Линда не могла не обратить внимания на его галстук – он был в виде форели.

– Добрый вечер, – весело приветствовал всех Грэг, – Извините за опоздание. Самолет задержался.

Линда была довольна, что Грэг был вынужден выглядеть прилично. На нем были белые брюки, светло-голубая рубашка и даже – чудо из чудес! – галстук.

Он обнял Бадави за плечи и указал на сидящих на патио.

– Мистер Бадави, разрешите представить вам мою семью. Это моя жена Линда, ее сын Томми – бедный малыш уже спит, и его няня Сарра Голдман, она у нас как член семьи.

Гость подошел к Линде и приподнял руку.

– Прошу вас не поднимайтесь, дорогая леди. Разрешите мне поприветствовать вас и вашего очаровательного сына.

Он щелкнул каблуками, наклонился и поцеловал ей руку. Затем подошел к Сарре и проделал то же самое.

– Прошу вас садитесь, мистер Бадави. – Грэг предложил ему самый удобный стул. – Хотите что-нибудь выпить? Насколько я помню, вы не пьете ликер?

– Больше не пью. Я бы предпочел выпить стакан простой воды с ложкой меда. – Он сел, аккуратно положив нога на ногу.

– Считайте, что уже сделано, – Грэг вызвал миссис Фултон и дал ей соответствующие указания.

– Ваш муж сказал мне, что ему пять лет, – Бадави указал на Томми. – Как я понял, он от предыдущего брака?

Линда почувствовала себя неловко от слова «муж», но героически кивнула в ответ.

– Да. Я сейчас… Я была вдовой.

– Вы выдержали достаточный срок до своего второго замужества?

– Достаточный? Я не знаю. Прошло почти два года.

– Два года достаточно, – удовлетворенно кивнул Бадави и метнул многозначительный взгляд на Сарру. – Я сам уже три года как вдовец.

Сарра поспешила перевести разговор на другую тему.

– Расскажите нам о себе, мистер Бадави. И о вашем бизнесе. Для нас с миссис Хьюстон музыкальный бизнес – это что-то новое.

Экономка вкатила столик с напитками. Грэг начал смешивать для гостя мед с водой, пока тот сосредоточил все свое внимание на Сарре.

– О себе? Я родился в Болгарии, – начал он театрально. – У меня смешанное происхождение, как у той музыки, которую я записываю. Я гражданин мира, и моя музыка – это музыка многих стран.

Вот, те на, с удивлением подумала Линда. Он же увлечен Саррой. Он с ней флиртует. И это называется на редкость добропорядочный человек. Как же нам с этим быть?

Грэг вручил Бадави напиток и подсел к Линде, ехидно улыбнувшись ей.

– Привет, дорогая. – Он обнял ее и поцеловал в обнаженное плечо. Несмотря на теплый вечер, его прикосновение вызвало у нее озноб. Аромат туалетной воды, исходивший от него, дурманил ее. Она натянуто улыбнулась в ответ и повернулась к Бадави.

– Мой дед, – продолжал тот, – был шотландцем. После первой мировой войны он оказался в Болгарии, где влюбился в мою бабушку, болгарку. Моя мать была их старшим ребенком. Отец – наполовину француз, наполовину араб.

– Как бы вам понравилось, если бы я надел галстук в виде форели? – прошептал Грэг в ухо Линде.

– Можете напялить на себя хоть скумбрию, мне это совершенно безразлично, – тихо пробормотала она, стараясь сохранить при этом милое выражение лица. Потом снова обратилась к гостю: – У вас, должно быть, замечательная семья, мистер Бадави. Люди разного происхождения обычно прекрасно ладят друг с другом.

– Ничего подобного. Мы все постоянно ссорились, – грустно ответил он. – Поэтому, как только подрос, я уехал из дома в Финляндию. Но это было только началом. Потом моим деловым центром стал Дублин. Сейчас я записываю музыкантов отовсюду – из Ирландии, Шотландии, Франции и даже Албании и Югославии. Мистер Хьюстон все это прекрасно знает. Мне не хочется утомлять его повтором.

Грэг в это время, как бы увлекшись шарфиком, стягивающим волосы Линды, нежно поглаживал пальцами ее шею, обдавая своим дыханием ее обнаженное плечо.

– Мне нисколько не скучно, мистер Бадави, – любезно сказал он, продолжая ласкать ее нежную кожу.

Негодяй, смутилась Линда. Ты пытаешься играть со мной, точно так, как играешь на своей гитаре. Ничего не выйдет. А у самой все пересохло в горле, и она снова ощутила знакомую слабость в коленях.

– Расскажите о своей музыке, – попросила Сарра.

– Это смешанная музыка, моя дорогая миссис Голдман, – улыбнулся Бадави. – В пятидесятых годах в вашей стране родилась величайшая музыка века – рок-н-ролл. Со своим величием рока и загадочностью ролла она прекрасней любой симфонии.

– Вы любите рок-н-ролл? – удивилась Линда.

– В нем моя жизнь! – воскликнул Бадави, приложив руку к сердцу. – До него она была пустой и бесцельной. Но однажды вечером в небольшом баре в Шотландии я услышал его из музыкального ящика во всем его великолепии. Это был Элвис Пресли, исполнявший «Хаунд Дог» – «Гончая». О, это было великолепно!

– Неужели? – недоверчиво спросила Сарра.

– Да. Африканские ритмы, смешанные с американской поп-музыкой, получили новую жизнь, приобрели новый смысл. Я тогда подумал: эта музыка изменит мир! И, клянусь, так оно и вышло. Я знал, – восторженно продолжал Бадави, – что ваш знаменитый рок-н-ролл пойдет шагать по свету, как Микки Маус, кока-кола и джинсы. Народы объединят не политики, а музыка, только музыка! Наступит великое братство музыки.

– Согласен, – сказал Грэг, потершись лицом о плечо Линды, – я почти ощущаю это. А ты, дорогая?

Линда слабо кивнула в ответ, охваченная странным и волнующим чувством. Бозо вспрыгнул Грэгу на колени, закрыл глаза и замурлыкал.

– Я всегда готов был работать с теми музыкантами, которые поднялись до слияния традиционной музыки с роком, – увлеченно продолжал Бадави. – Однако в своих поисках я часто ошибался. И тогда я сделал второе великое открытие в своей жизни. – Он взглянул на звезды. – Я узнал об астрологии. Благодаря астрологии, – с трепетом произнес он, – я ощущаю себя в полной гармонии с миром. Когда я позволил звездам руководить мной, мой бизнес расцвел. И теперь я никогда ничего не предпринимаю, не посоветовавшись со звездами. Никогда. Вот почему я вначале отклонил ваше предложение, мистер Хьюстон. Мой астролог предупредил меня не иметь никаких дел с неженатыми деловыми партнерами.

– А вам не кажется, что все это слишком примитивно? – вызывающе протянул Грэг. – Только оттого, что человек не женат, он не становится плохим бизнесменом.

– Да, конечно, вы правы, – сказал Бадави. – Я и сам сейчас не женат, а с бизнесом у меня все отлично. Но звезды советуют мне иметь дело с солидными людьми, а не с бродягами.

Грэг стиснул зубы.

– Лично я никогда не считал себя бродягой.

– Видимо, со стороны видней, – спокойно возразил Бадави. – Я наводил о вас справки.

– Знаю, – с досадой сказал Грэг. – Но вы спрашивали у моих конкурентов. А нужно было покопаться поглубже.

– Возможно, – ответил Бадави. – Но разве вы сами не ощущаете теперь, что быть женатым – значит быть мудрее и богаче духовно. Нет, мистер Хьюстон, звезды не лгут.

Линда почувствовала: Грэг был настолько разозлен, что готов был поспорить не только с Бадави, но и самими звездами, если только они соизволят говорить с ним.

– Как это все интересно! – с воодушевлением сказала она. – Слушая вас, я совершенно забыла обо всем. Томми следовало быть в постели уже час тому назад. – Она многозначительно посмотрела на Грэга. – Милый, ты не поможешь мне уложить его?

– Да, дорогая, конечно. Дай-ка мне его. Он такой тяжелый, а ты весь вечер держала его на руках. Возьми лучше кота.

С удивительной нежностью Грэг поднял мальчика и одной рукой прижал к своему плечу. Второй он помог подняться Линде и, обняв ее, направился к вилле.

Линда успела увидеть, бросив взгляд через плечо, как Бадави с удовольствием рассматривал из-под седых бровей Сарру, оставшуюся развлекать его.

Придя в комнату, Линда устроила Бозо на кресле и быстро откинула покрывало. Грэг положил Томми на постель, и ее снова удивила мягкость его движений. Она сняла с сына теннисные туфли, поцеловала его в щеку и постояла, глядя на него.

– Он такой красивый, когда спит, – тихо произнесла Линда, залюбовавшись его длинными и темными ресницами.

– Он похож на вас, – хрипло сказал Грэг. – Пошли, нужно спасать вашу подругу от моего гостя.

Он вывел ее из комнаты и закрыл за собой дверь. Линда слегка улыбнулась, удивленная его заботой о Сарре.

– Боже, – сказал он, – неужели это мне вы дарите тень своей настоящей улыбки?

Улыбка мгновенно исчезла с ее лица, и он был рад этому. Такие улыбки творили с ним совершенно неожиданные, дикие и сумасбродные вещи.

Когда ему было двенадцать лет, улыбка, подобная этой, могла заставить его стоять на голове, играть своими мышцами, побеждать драконов, взбираться на горы, писать стихи, сочинять песни о чарующей красавице. Ему бы захотелось высечь ее имя на своем сердце.

Но ее глаза спокойно и строго взирали на него. Строгая русалка, подумал он, наверное, наиболее опасный тип женщин. Чрезвычайно опасный. Даже самый бывалый моряк может утонуть в этих зеленовато-голубых глазах.

– Вы должны вести себя прилично, – сказала она тоном таким же твердым, как взгляд ее глаз. – И не только со мной. Мистер Бадави приехал к вам и готов вести деловые переговоры. Зачем же обижать его только из-за того, что вам хочется поспорить?

Он пожал плечами и отбросил прядь со лба. Она тут же упала обратно.

– Хорошо! Вы спасли меня от него и от себя самого. Что вы за это хотите? Почетную медаль от Конгресса? Так я уже вам отдал самого дорогого в мире кота.

– Я хочу только одного – чтобы вы вели себя достойно. Неужели это трудно? Ну, посмотрите, на кого вы похожи? – Она протянула руку и, как бы нехотя, поправила ему галстук. Затем какую-то долю секунды смотрела на его волосы, упавшие на лоб, с таким видом, будто собиралась поправить их. Но вместо этого сложила на груди руки. – Неужели у вас нет никакого лака для волос?

– Нет, – ответил он и поймал себя на мысли, что ему понравилось, когда она поправляла ему галстук, и это взволновало его.

Ему очень хотелось, чтобы она своей рукой пригладила ему волосы, но она упрямилась, и это еще больше возбудило его.

– В чем дело? – заговорил он насмешливым тоном. – Вам больше нечего критиковать? Добрались уже и до моих волос?

Она повернулась и стала спускаться по лестнице.

– Сомневаюсь, что наступит время, когда в вас нечего будет критиковать, – сказала она, не оборачиваясь.

Он засунул руки в карманы и пошел сзади, чтобы не оставлять за ней последнего слова.

– Вы ворчливы, как жена.

– Как жена? – Она выразительно посмотрела на него. – А разве не этого вы хотели? Не жену?

– Нет, – упрямо возразил он. – Это совсем не то, что я хотел. Это то, что было мне необходимо. Для видимости. Только ради бизнеса. Самая последняя вещь на этой Богом созданной земле, которую я хотел бы иметь, это жена. Я скорее соглашусь скатиться с горы в бочке с битым стеклом, скорее отдам себя на съедение пиявкам в болоте, чем…

– Ш-ш-ш, – яростно зашикала она, останавливаясь на лестнице и хватая его за руку. – Сюда идет Бадави.

Внутренний голос подсказывал ему, как опасны эти прохладные женские пальчики и что нужно немедленно избавиться от них. Он протянул руку, чтобы снять их, но стоило ему взглянуть вниз – и он убедился, что она была права. Бадави с пустым графином из-под лимонада входил в гостиную.

– Какого черта? – тихо загудел Грэг.

– Кончился лимонад, и он, как истый джентльмен, пытается что-то предпринять. Вам этого не понять.

– Зато я понимаю, что вам нужно немедленно убрать это высокомерное выражение со своего лица, – предупредил он. – Не забывайте, что мы влюблены друг в друга.

– Мы не влюблены друг в друга, – сквозь зубы сказала Линда.

Уголком глаза Грэг увидел, как Бадави повернулся и посмотрел на них.

– Малышка, – сказал он, обнимая ее, – именно в эту секунду нас так сильно влечет друг к другу, что просто кружится голова.

И прежде чем она успела запротестовать, он так страстно поцеловал ее, что на миг у нее потемнело в глазах.

И снова она ощутила, как мир внутри ее наполнился кометами, сияющими звездами и солнечными системами, красиво и ярко начинающими новую жизнь.