Текст книги "Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью"

Автор книги: Джозефина Белл

Соавторы: Стенли Эллин,Рамона Стюарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Взяв пузырек, я попыталась пересчитать таблетки. Похоже, их стало меньше, но так давно я ими не пользовалась… Пришлось поставить пузырек обратно. Потом подумала и решила убрать подальше – в тумбочку.

И тут мне кое-что пришло в голову, может быть, припомнился вкус вчерашнего кофе… Быстро встав, я надела халат. Стараясь не шуметь, босиком пробралась в гостиную в поисках Джоэла. Тот крепко спал на диване в кабинете. Успокоившись, я зашла в ванную и вернулась к себе.

– Не надо нервничать, – внушала я себе. Зубная паста перебила металлический привкус во рту. Глаза пришли в норму. Скоро Джоэл переедет, и в мой дом вернутся спокойствие и порядок. Повеселев, я налила себе еще чашку кофе и включила приемник.

«Прогноз погоды по Нью-Йорку. На Манхэттене ясно. Ветер западный, восемь миль в час. Влажность…»

Взяв блокнот и ручку, я начала составлять перечень покупок. Апельсины, мясо, консервы собаке, печенка коту…

«Исследования показывают, что двигатели, выпущенные после 1965 года, можно считать самыми безопасными в Соединенных Штатах. Результаты исследований опубликованы…»

Я решила зайти в банк и записала это. Стоило заодно зайти в химчистку, и под аккомпанемент рассказа о вчерашних баскетбольных матчах я записала и про нее.

И тут же, забыв и блокнот, и ручку, добавила громкость.

«Дочь сенатора Кеннета Тэлбота из Комитета по международным делам была убита ночью в своей квартире в Ист-Сайде. Погибшая Шерри Тэлбот, двадцати двух лет, была обнаружена отцом, внезапно вернувшимся из Вашингтона, зверски зарезанной и расчлененной. Поскольку телефон не отвечал и дверь была заперта, отец вызвал управляющего…»

Время остановилось. Голос комментатора заполнил все вокруг.

«Войдя в квартиру они обнаружили, что голова жертвы подвешена за волосы к декоративной подставке для цветов у окна. Полиция заявила, что следов взлома не обнаружено. Ограбление не могло быть мотивом преступления… Мисс Тэлбот работала для газеты…»

Внизу раздались шаги. Барон залаял. Открыв дверь, я увидела полицию.

Глава 7

Там были двое полицейских в штатском из отдела по расследованию убийств, один угрюмый, другой добродушный.

Угрюмого звали Брейди, он показал мне значок. На негнущихся ногах я отвела их в гостиную. В тот момент я пребывала в состоянии шока и чувствовала только одно: того, что со мной происходит, просто не может быть.

– Я слышала только что по радио… Я не могу в это поверить…

Брейди безучастно оглядел меня.

– Вчера у вас была вечеринка?

Интересно, как они об этом узнали. Может, Шерри вела какой-то дневник, и они сопоставили его с записной книжкой? Казалось, мою жизнь изучают под микроскопом.

– Вчера у моего брата был день рождения, – сказала я.

– А где он? – спросил Брейди.

– Наверху. Еще спит. Если только Барон… – Кличка собаки казалась не к месту, как анекдот во время трагедии. Я запнулась.

– Если наша собака не разбудила его.

Брейди кивнул.

– Мисс Тэлбот была у вас в гостях? – спросил он.

– Да.

– Она была обручена с вашим братом?

Я покраснела, но ответила:

– Нет, все не столь серьезно. Они были всего лишь близкими друзьями.

Звучало это как откровенная ложь, но Брейди не обратил внимания.

– Мы хотели бы, чтобы вы проехали с нами в участок, – сказал он. – У инспектора есть к вам несколько вопросов.

Шок начал проходить. Внезапно я представила себе зарезанную Шерри. Кровь на ее постели. И этот кошмар… Я представила ужасный цветок, свисающий с подставки у окна. Эмоции захлестнули меня, и я почувствовала, что мне в любой момент может стать дурно.

– Мне надо переодеться, – сказала я, чтобы остановить свое воображение.

– Вы можете переодеться, пока мы будем говорить с вашим братом.

Ясно, они пришли за Джоэлом. Я вспомнила его спящим на кушетке. В кабинете был полумрак, и если там и была кровь, я ее не заметила.

Не думать, не думать об этом…

Они оба уже направились к лестнице.

– Мы все расскажем ему сами.

Проводив их наверх, я указала на дверь кабинета. Они постучали, зашли и закрыли за собой дверь. Я стояла в холле, пока голос Питера не привел меня в чувство.

– Эти парни из полиции?

Я повернулась. В коридоре в пижамах стояли Питер и Керри.

– Они ищут у дяди Джоэла наркотики? – спросила Керри.

– Не говори глупостей, – оборвала я.

– Какие же это глупости? – обиделась она. – Они могли узнать об этом в Бельвью.

О Боже! ЛСД!

– Ради Бога, – взмолилась я, – говорите потише.

Придется мне им все рассказать. Все равно услышат по радио. Я стала думать, как подать ужасное известие.

– С Шерри случилось несчастье.

Дети не мигая уставились на меня.

– Кто-то ворвался к ней в квартиру и убил ее.

– Убил ее? – переспросила Керри. – Как? Кто?

– Они не знают. – Мне не хотелось говорить про подставку для цветов. Вся ситуация вдруг стала невыносимой – полисмены набросились на спящего Джоэла, а мы, все трое, забились в угол коридора. Из кабинета слышались голоса.

– Это сделал дядя Джоэл? – спросила Керри.

– Боже, Керри, нет, – воскликнула я.

– А что? Вчера он столько натворил…

– Осторожно, дура, – сказал Питер, показывая в сторону кабинета.

Лицо Керри застыло.

– Поймите, я же не прошу вас лгать, – запротестовала я.

Две маленькие маски пустыми глазами смотрели на меня.

– За нас не беспокойся, – сказал Питер.

* * *

Когда нас привезли в участок, то в кабинет старшего инспектора Джоэл зашел раньше меня. Со своего стула я видела дверь, за которой решалась его судьба, но разобрать, что там говорили, мне было не по силам. Я оглядела присутствовавших в комнате детективов. Мне захотелось узнать, кого они подозревают, но все разговаривали по телефонам, в том числе Брейди и его партнер. Короче, это был обычный полицейский участок. На стенах фотографии преступников, находящихся в розыске, по углам – обшарпанная мебель, у столов – корзинки для бумаг, а на столах остывал кофе. Сегодня у них был тяжелый день: убийства дочерей сенаторов происходят нечасто.

Поездка на автомобиле до участка не прояснила ничего. Лицо Джоэла казалось серым, но пятен крови не было.

Они не взяли с собой ничего из его одежды, хотя, полагаю, тщательно обыскали весь гардероб, пока он одевался. Они не только не надели на него наручники, но обращались вежливо и деликатно, хотя и это могло быть плохим знаком.

Пожалуй, лучше было не беспокоить пока адвоката. Я долго сидела в своей спальне над телефонной книгой, размышляя над этим. Если против него выдвинут обвинение, ему потребуется консультация. Но если обвинение не предъявлено, я не хотела вести себя так, словно считала его виновным. Впрочем, мой адвокат вряд ли что-нибудь изменит, он занимался в основном недвижимостью, попечительством и другими подобными делами. Даже в деле о разводе он консультировался со своими коллегами. Пока еще он найдет адвоката по уголовным делам… И потом, было только семь тридцать утра, у меня не было его номера в Скарсдейле, поэтому я решила воспринять слова Брейди буквально: мол, инспектор хочет задать пару вопросов. Закалывая волосы и крася губы, я репетировала поведение хозяйки дома, уверенной в том, что дело полиции – защищать ее интересы.

Мои детские и юношеские годы были довольно безоблачными, и это отнюдь не закалило мою душу. Теперь же, в комнате, увешанной фотографиями преступников, моя респектабельность несколько пошатнулась. Согревая дрожащие ладони на случай, если инспектор захочет пожать руку, я разглядывала фотографии жуликов, фальшивомонетчиков, аферистов, и они казались мне союзниками. Но убийцы? Шерри была зарезана и расчленена. По мне прошла волна отвращения: совершенно невозможно, чтобы мой мягкотелый брат, мальчишка, чью слабость я ощущала с самого детства, мог сделать такое с кем-то. Я знала его, как себя, как Керри или Питера. Никто из нас не мог убить даже цыпленка.

Во мне зрела уверенность, и, усевшись поудобнее, я стала думать, что мне сказать инспектору. Не буду врать, лишь опущу некоторые семейные детали: перемену поведения Джоэла под действием шампанского, инцидент с короной, и, может быть, обиду и уход Шерри. Все будет зависеть от того, что ему рассказал Джоэл, но я чувствовала, что могу рассчитывать на его сдержанность. Возможно, пребывание в Бельвью не будет отнесено к делу. Обычно вопросы типа «Лежали ли вы недавно в психиатрической больнице?» просто не приходят в голову. Я буду играть в детскую игру «Холодно – горячо», и, как смогу, подыграю Джоэлу.

Зазвонил звонок. Брейди встал, зашел в кабинет старшего инспектора, а когда дверь открылась, рядом с ним стоял Джоэл – выглядел он неважно.

– Прошу вас, миссис Бенсон, ваша очередь, – сказал Брейди.

Я встала, пытаясь казаться уверенной, но в этот момент вспомнила о ноже с пружинным лезвием и о поцарапанной руке тоже…

* * *

Старший инспектор Рассел, рыжеватый блондин, был сухощав и дружелюбен. Даже чересчур дружелюбен для данной ситуации. Сев, я заставила себя улыбнуться ему в ответ. Все это мне не нравилось. Мне хотелось, чтобы между нами был стол: он давал бы психологическое укрытие. Вместо этого я сидела почти у него на коленях, на мне было сфокусировано все его внимание. Я быстро огляделась вокруг, пытаясь узнать, можно ли здесь курить. Но на столе не было даже пепельницы. В кабинете не было ни картин, ни фотографий, даже окна, только простое зеркало на одной из стен и решетка кондиционера. Как будто мы находились на океанском дне, в подводной лодке.

– Мне жаль, что я обеспокоил вас в такое время, – сказал Рассел, – надеюсь, ваши дети не опоздают в школу.

То, что он уже знал о моих детях, казалось мне немного пугающим. Правда, ему об этом мог рассказать Брейди.

– С ними все будет в порядке, – ответила я. – Они могут приготовить завтрак сами, а потом отправятся в школу.

– Как бы я хотел, чтобы мои двое могли самостоятельно собираться, – признался он. – Все лежит на моей жене – она их и собирает, и отвозит.

Не так я представляла себе допрос в полиции.

– Вы писательница? – спросил он.

– Да, я пишу романы, – сказала я и, чтобы предупредить обычный вопрос о моем псевдониме, добавила: – Правда, обо мне никто не слышал. Я не слишком богата и не слишком известна.

– У вас дом на 60-й Восточной? – улыбаясь, осведомился он.

– Дом отца моих детей, – сказала я. – Он работает в Университете Рокфеллера. Мы разведены.

Он кивнул так, будто уже знал об этом, но доволен моей откровенностью. Я понимала, что эта светская беседа нужна была, чтобы вытянуть из меня побольше информации, и его подход неплохо работал. Я постаралась быть повнимательнее. И вовремя. Переплетя пальцы, он спросил меня, догадываюсь я, зачем меня вызвали.

– Шерри… – я замолчала. Снова вспомнилось сообщение по радио – лужи крови и подставка для цветов.

– Что вы об этом знаете? – спросил он.

– Я только слышала по радио. Ее убили, сказали, что ее голова… – Я опять умолкла и сделала вид, что старательно разыскиваю что-то в своей сумке. Когда я вытащила сигарету, он не протестовал. Нагнувшись, даже дал мне прикурить и вынул из стола пепельницу.

– Извините, – сказала я.

Мы несколько минут молчали. То, что он прятал пепельницу, вносило в атмосферу кабинета дополнительное напряжение.

– Вам лучше? – спросил он и, когда я кивнула, продолжил: – У вас нет подозрений в связи с тем, что ничего украдено не было? Кроме того, похоже, что она знала своего убийцу.

– Я не знаю никого из ее друзей, – осторожно ответила я. – Конечно, за исключением моего брата.

– Полагаю, у нее было немало мужчин.

Он предлагал мне наживку. Учитывая непостоянство Шерри, подозреваемых могло быть сколько угодно. Но это, в свою очередь, давало Джоэлу мотив для преступления.

Видя, что я не тороплюсь с ответом, он вздохнул:

– Это особо мерзкое преступление. Симпатичную девушку безжалостно зарезали. Поэтому вряд ли стоит полагать, что мисс Тэлбот была разборчива в своих знакомствах.

Я кивнула, не желая спорить.

– Могла она впустить человека, которого не знала? Постороннего мужчину, постучавшего к ней за полночь?

– Не знаю, – с неохотой буркнула я.

– Даже если он был симпатичен? – добавил он.

– Вряд ли… Вот если необычен… Интересен.

– Понимаю. А не упоминала она о таком в последние дни?

Я попыталась вспомнить. Она не упоминала ни о ком, кроме хозяина «порше».

– Я думаю, он сейчас в Камеруне.

Открыв ящик стола, он сделал запись в блокноте, затем снова задвинул ящик.

– Расскажите мне о вчерашнем вечере.

Вот вопрос, которого я боялась. Я поняла, что передо мной профессионал. Пустая комната без окон, с голыми стенами, без всего, что могло отвлечь внимание, – все это имело определенную цель. И сам Рассел, светловолосый, дружелюбный, в консервативном костюме, со своими спокойно сомкнутыми пальцами, казался мне совершенно неуязвимым. Он был безлик, как номер в мотеле.

– Боюсь, вряд ли я смогу помочь, – начала я – Пришла Шерри и вручила брату подарки. Она привезла с собой шампанское, и мы немного выпили. Потом поужинали, и она ушла. Это был просто семейный праздник.

Мы с ним тщательно прошлись по всему вечеру. Пришлось рассказать о подарках, о золотой короне. Даже случай с пропавшей серьгой вышел наружу, правда, мне удалось придать ему комедийный оттенок. Я опустила лишь стычку Джоэла с Вероникой и конечно же коронацию Шерри. Мне пришлось признать, что она ушла рано, но я вспомнила ее собственные слова о головной боли.

Когда я закончила, он спросил адрес Вероники. Сердце дрогнуло, но у меня не было выбора. Он снова выдвинул ящик и записал адрес в блокнот. Закрыв ящик, задумчиво посмотрел на меня.

– Вы часто видели вашего брата пьяным?

Возможно, он узнал это от Джоэла и дал мне возможность рассказать свою версию, чтобы проверить, что я скрываю. На случай, если Джоэл не выложил все начистоту, я решила занять оборонительную позицию.

– Очень редко, – я попыталась казаться удивленной.

– Он был сильно пьян вчера вечером?

Я сделала вид, что задумалась над вопросом.

– Возможно, он немного перебрал. История с серьгой выглядела довольно глупо.

– Кто поместил его в Бельвью в феврале?

Мое сердце лихорадочно забилось.

– Я.

– Извините, – сказал он, – Но мы должны все проверить. У него были провалы в памяти?

– Да.

– Он лечился до того, как уехал в Марокко? Это было… – он выдвинул ящик и заглянул в блокнот, – в апреле прошлого года. Назад он вернулся в ноябре.

Меня охватили мрачные предчувствия. – Я пыталась обойти этот вопрос, но Рассел упрямо на нем настаивал.

– Нам пришлось проконсультироваться по этому поводу, миссис Бенсон. Вы знаете, что ваш брат совершенно не помнит вчерашний вечер?

– Нет. – В моем голосе звучало неподдельное удивление. Думаю, тут он не усомнился в моей искренности.

– Тщательно подумайте перед тем, как ответить на мой следующий вопрос, – сказал он, и мне показалось, что он давно уже все знает и лишь проверяет меня. Крепко сжав пальцы, я ожидала вопроса.

– Когда ваш брат вышел ночью из дома?

– Он не делал этого! – сорвалось само собой.

Почти тотчас где-то в глубине сознания промелькнула мысль о моем утреннем состоянии, но я продолжала защищаться.

– Наша овчарка подняла бы страшный шум. Она облаяла ваших людей сегодня утром.

Говоря это, я уже поняла, что неправа. Барон привык к Джоэлу и не обращал на него внимания, если тот не делал ничего экстраординарного, скажем, не лазил по стеблям дикого винограда, а это было уже ни к чему. С первого дня у брата был свой ключ. Могла проснуться только я. И спала я не слишком крепко. Правда, мне можно было подсыпать снотворного…

К моему удивлению, Рассел больше вопросов не задавал.

– Думаю, для одного раза хватит, – сказал он. – Сейчас меня ждет другой собеседник. Хотя вы нам можете еще понадобиться.

Он убрал пепельницу.

Дверь открылась, и вошел Брейди.

Я облегченно вздохнула. Когда я выходила из кабинета, навстречу прошел человек в униформе швейцара.

У стены с фотографиями преступников стоял Джоэл. Он неуверенно приветствовал меня, спросив у Брейди:

– Мы можем идти?

– Выход там, – показал тот.

* * *

Спускаясь по лестнице, я коснулась плеча Джоэла.

– Ну как?

– Все нормально, – ответил он, Но я почувствовала, что брат весь дрожит.

– Пойдем найдем такси.

Это оказалось непросто. Когда мы вышли из подъезда, нас неожиданно осветили многочисленные юпитеры.

У подъезда ждала толпа газетчиков. Кроме того, что Шерри была дочерью сенатора, ее имя не сходило с полос скандальной светской хроники. Была зверски убита представительница золотой молодежи, особа из высшего света.

– О чем вас спрашивали, Джоэл? – закричал какой-то человек. Суетились фоторепортеры.

– Вы встречались с сенатором?

Джоэл попытался отступить назад в участок, но мне это показалось еще опаснее. Его выпустили, не надо было искушать судьбу. Я взяла его за руку, и, когда он успокоился, мы спустились в чащу протянутых микрофонов. Репортеры окружили нас со всех сторон.

– Вы можете что-нибудь сказать, Джоэл? – закричал кто-то.

Я заметила, что непробиваемая на вид стена из тел расступается перед нами, но мы все равно оставались в окружении. Выйдя на мостовую, мы принялись ловить такси.

– Есть какая-нибудь связь с Потрошителем? – Я не поняла вопроса, как будто он был задан на чужом языке. Удивившись, я огляделась вокруг. Тип с волосатыми лапами тянул свой диктофон.

– С Потрошителем? – Мне показалось, что я не так расслышала.

Он повторил. Я когда-то уже слышала эту кличку.

– Девушки в Центральном парке, – напомнил репортер.

Да, я слышала эту историю. Газеты окрестили тогда неизвестного убийцу «Потрошителем». Это я помнила, но очень смутно. Когда это было, мы воевали с Тэдом по поводу развода. Тогда были зверски убиты несколько девушек, по крайней мере, одну из них нашли в Центральном парке, и голова ее была привязана к ветвям за длинные волосы.

Газетчики считали, что Шерри стала жертвой Потрошителя.

«О, Боже! – взмолилась я. – Не допусти, чтобы Потрошителем оказался Джоэл. Сделай так, чтобы это было не его рук дело».

Подъехало такси, а я с дурацким видом все еще стояла на тротуаре. Газетчики выкрикивали новые вопросы, но я не понимала слов.

Мне вспомнилась прошлогодняя весна, шок от новой любви Тэда, унылые мысли о грядущем одиночестве, перемешанные с запахом ранних цветов на лужайке. Мы тогда собирались купить дачу на Файр-Айленд. И тогда Тэд впервые встретился с Мартой. Весна и боль, запах травы и мокрой майской земли.

Я обратила внимание, что в воспоминаниях недоставало Джоэла. Трава и боль, Тэд и Марта переплетались с газетными сообщениями о Потрошителе. Но Джоэла не было.

– Что вы сказали? – не отставал репортер.

– Марокко, – прошептала я. Шок проходил, мне стало легче дышать. Прошлой весной, когда орудовал Потрошитель, Джоэл улетел в Марокко.

Глава 8

«Новая жертва Потрошителя? Убийство дочери сенатора».

«Дочь сенатора Кеннета Тэлбота, члена Комитета по международным делам, зарезали сегодня ранним утром в ее квартире в Ист-Сайде.

Жертве была нанесена смертельная рана, повредившая гортань и сонную артерию, точно так же, как у троих девушек, убитых в прошлом году. После смерти голова мисс Тэлбот была отделена от тела и подвешена за волосы рядом с местом убийства. Орудие убийства обнаружено не было и, согласно заявлению полиции, ограбление тут ни при чем.

Голова мисс Тэлбот была обнаружена привязанной к подставке для цветов у окна гостиной трехкомнатной квартиры. Тело находилось в кресле по соседству. Отец, позвонивший ей по телефону, начал беспокоиться, когда телефон оказался все время занят. Сенатор Тэлбот вызвал управляющего, который и открыл дверь запасным ключом.

Сенатор Тэлбот, проживающий в пригороде Вашингтона, неожиданно прилетел прошлой ночью в Нью-Йорк на отдых.

Старший инспектор Роберт Рассел, из отдела по расследованию убийств, сказал, что на дверях квартиры, расположенной на девятом этаже, не было никаких следов взлома. Он утверждал, что убийца застал мисс Тэлбот врасплох. В двенадцатиэтажном доме на Парк-авеню есть швейцар, который работает с семи утра до полуночи. Соседи по лестничной площадке рассказали полиции, что ночью они не слышали ничего подозрительного. В здании проживает сорок четыре семьи.

Экспертиза установила время смерти приблизительно около полуночи. Следов борьбы на теле обнаружено не было.

У мисс Тэлбот, которую соседи описывают как спокойную и дружелюбную девушку, были длинные светлые волосы и голубые глаза. Она училась в Калифорнийском университете в Беркли. Профессор Норман сказал сегодня утром в телефонном интервью, что мисс Тэлбот была „красивой и очень популярной“ студенткой. Последний месяц она работала для Национального агентства новостей.

Мисс Тэлбот, довольно часто разъезжавшая по всему свету, в прошлом году была в Кении с известным плейбоем Раулем Де Беллем, отпрыском одной из французских финансовых династий. До этого она ездила на лыжный курорт в Гстаад с известным итальянским гонщиком».

«Отец убит горем, а полиция ищет убийцу.

Квартира на Парк-авеню, которую занимала красивая молодая женщина двадцати двух лет, всегда была тихой и уютной, а ее хозяйка – веселой, энергичной и уверенной в своем будущем. Она работала в одном из известнейших информационных агентств и была дочерью известного сенатора Соединенных Штатов. В тот вечер она побывала на семейном празднике в честь дня рождения Джоэла Делани, литературного редактора и ее постоянного спутника.

Сегодня рано утром сенатор Кеннет Тэлбот, ее отец, вошел в квартиру стоимостью 350 долларов в месяц и увидел ужасную картину…»

«Известный психиатр дает портрет Потрошителя – от Цинтии Герман».

«Доктор Эрика Лоренс, известный психиатр, наблюдавшая за Джоэлом Делани, женихом последней жертвы Потрошителя, дала сегодня интервью в своем необычно обставленном доме на 60-й Восточной улице.

В окружении масок и скульптурных статуэток из Африки, Океании и с Карибских островов, доктор Лоренс, маленькая живая брюнетка, дала описание преступника, совершившего многочисленные убийства с последующим расчленением трупов, которые шокируют город последние двенадцать месяцев».

«Это одинокий чудаковатый молодой человек, с глубокой душевной раной, по-видимому являющейся результатом тяжелых отношений с матерью, – заявила доктор Лоренс. – У всех его жертв было нечто общее: это были молодые симпатичные девушки, и, что самое главное, все с длинными волосами. Ни в одном случае жертвы не были изнасилованы. Свою ненависть к женщинам он выражает в сексуальных издевательствах и садизме. Именно из садизма он перерезает своим жертвам горло, а затем отрезает им голову и вешает как трофей там, где ее легче всего заметить. Длинные волосы, по-видимому, являются основным фактором при выборе жертв».

Когда Керри дочитала нам последнюю фразу, орды репортеров и зевак на время прекратили звонить в нашу забаррикадированную дверь и лишь прогуливались по тротуару перед окнами. Опустив экстренный выпуск «Пост» на колени, она сказала:

– Если это действительно так, то нам надо просто отрезать волосы, и все. Где ножницы?

– Не дури, Керри, – автоматически оборвала я. Но на самом деле, не слушая ее, я беспокоилась за Джоэла.

Он сидел в дальнем углу комнаты и читал Пруста. По крайней мере, смотрел в книгу. Я уже давно не замечала, чтобы он переворачивал страницу. Он прятался за этой книгой с той минуты, как мы вернулись из полиции. Я не могла выдавить из него ни слова. Он молчал даже о своем разговоре с Расселом. Просто сидел и смотрел в одну точку, раскрыв перед собой книгу, словно щит.

Я приготовила ему обед и, так как Вероника еще не приходила, позвонила ей. Оправдались мои худшие предположения. Ее тетя сказала, что в семье у них кто-то заболел, ей пришлось срочно вылететь в Сан-Хуан и я могу послать ей чек на 140-ю улицу. Около трех я начала звонить в агентства по трудоустройству. Для меня нашли некую мисс Клару Грейвс. К тому времени возле дома уже собралась толпа, и детям пришлось буквально пробиваться сквозь нее по пути из школы. Тогда я поняла, что наш дом в осаде.

Керри подошла к окну, чтобы поглядеть на зевак.

– Подъехала машина с репортерами. Остановились напротив, – сообщила она.

– Ты можешь стать за шторы? – начала было я, но тут зазвонил телефон.

Ответил Питер.

– Это отец, – сказал он, закрыв микрофон рукой, – Никогда не слышал, чтобы он был так взбешен.

Да, Тэд был вне себя – он прочитал газеты.

– Эти убийства… Джоэл замешан в этом? – Он, как всегда, начал с главного.

– Смотря что ты понимаешь под словом «замешан», – уклонилась я от ответа. – Шерри была у нас на ужине.

– Вас пропесочила полиция. – Я поняла, что он это вычитал в газете.

– Я бы так не сказала. Мы просто беседовали с человеком по фамилии Рассел.

– «Миссис Бенсон – бывшая жена ученого Теодора Бенсона, профессора микробиологии в Университете Рокфеллера».

Неудивительно, что он был взбешен.

– Извини, но ты же тут ни при чем, там сказано «бывшая», – заметила я.

– Что, черт возьми, происходит?

– Подожди минутку, Тэд, – сказала я, – я возьму трубку наверху.

Через минуту, тяжело дыша, я добралась до своей спальни.

– Извини, Тэд. Мы там внизу все вместе.

– А я думал, что ты просто спятила, – рассудительно заметил он. Тэд был всегда обезоруживающе откровенен.

– Давай посмотрим, правильно ли я все понял, – продолжал он. – Шерри – это та, которая чуть не свела нас всех с ума год назад?

Он имел в виду поездку Джоэла и ее последствия. Если принять во внимание его собственный переезд к Марте, то выбор выражений казался не совсем удачным.

– Да, это она, – подтвердила я. – Потом у них опять наладились отношения.

– Я слышал, Джоэл переехал к тебе?

Он, видимо, узнал об этом от детей на их еженедельной встрече.

– Он живет у меня временно, пока не переедет на новую квартиру.

– Как это он попал к «известному психиатру»?

«Проклятая „Нью-Йорк Пост“», – подумала я.

– Чтобы выйти из Бельвью, нужно было нанять частного врача.

– У него были постгаллюциногенные реакции?

Я с горечью осознала, что он в курсе всей новейшей литературы по медицине.

– Да, были. Но Эрика нам очень помогла.

– В какой форме были эти реакции? – спросил он с напряженным спокойствием. И когда я промедлила, добавил: – Он убегал из дома? Куда-то уезжал?

– Не совсем так. – Я медлила в надежде, что он сменит тему, но он ждал.

– У него было несколько приступов амнезии.

– Амнезии? Это совершенно нетипично.

– Ничего не могу поделать, но так было, – сказала я.

И он и я на минуту задумались. Я была напряжена до предела. Его знания могли стать опасными.

– Вчера у него был один из приступов? – спросил он.

Я, как медведица, бросилась на защиту своего детеныша.

– Черт побери, Тэд, – взорвалась я. – Он всего-навсего принял ЛСД, как миллионы других. Это вовсе не делает его…

Мне не хотелось говорить «убийцей», поэтому я сказала «преступником».

– Если ты внимательно читал газеты, – продолжала я, – то мог обратить внимание, что это не первый подобный случай. Полиция ищет пресловутого Потрошителя.

– Именно, – мрачно заметил Тэд, – Керри и Питер – мои дети. И я не хочу, чтобы они подвергались опасности.

– Какой опасности? – Я с удивлением обнаружила, что перешла на крик. – Когда были совершены те преступления, он жил в Марокко.

– О Боже! Нора, – устало вздохнул он. – Откуда ты знаешь, что он там был?

– Он прислал открытку, а я ему деньги на обратный билет.

– А ты уверена, что он и вправду был там?

Мы замолчали, ненавидя друг друга.

– Чтоб его не было в твоем доме, – велел наконец Тэд.

* * *

Следующие недели стали для меня сущим кошмаром. Приказ Тэда был просто невыполним. Я не могла выгнать брата, пока шло следствие. Похоже, Тэд это понимал и потому не слишком напирал на меня, когда звонил по поводу очередной встречи с детьми, а лишь с неодобрением выспрашивал, когда Джоэл намеревается переезжать. Джоэл же окончательно раскис.

Он продолжал ходить к Эрике, но впал в апатию. Он больше не работал и не бегал по издательствам в поисках работы. Когда я заглядывала в его комнату, он чаще всего спал. Я заходила, чтобы поправить на нем одеяло, и подолгу глядела на его беззащитное лицо, чтобы успокоить навеянные Тэдом подозрения.

Возвращаясь из Марокко, он потерял свой паспорт. Я помню, что в аэропорту Кеннеди у него были неприятности на таможенном контроле. А вместе с паспортом исчез и марокканский штамп. Полиция, говорила я себе, во всем разберется. Они проверят через Интерпол или марокканскую Сюрте.

* * *

Расследование, в свою очередь, шло полным ходом. Газеты расписывали его вовсю. Опросили всех соседей Шерри и продавцов близлежащих магазинов. Был объявлен специальный телефонный номер, по которому мог позвонить любой и передать информацию о преступнике.

Хуже всего было по ночам. В час или два часа пополуночи меня будили телефонные звонки, и сонным голосом мне приходилось отвечать на вопросы репортеров. Нельзя не упомянуть анонимные звонки – в основном какие-то психопаты клеветали на своих соседей. Когда звонили еще более грязные типы, я просто вешала трубку. Звонков было так много и они были настолько разные, что мне пришлось ввести новое правило: когда звонил телефон – отвечала я. Утром я вставала невыспавшейся и злой.

Новая прислуга, миссис Грейвс, нам совершенно не подходила. Маленькая женщина с коричневой кожей и морщинистым лицом, напоминавшим содержимое грецкого ореха, поглядывала на нас свысока, а когда я работала, вторгалась в спальню, чтобы посетовать на родственников, которые якобы плохо относились к ней много лет назад в Балтиморе. За деталями уследить было очень трудно, так как она заявлялась в самый неподходящий момент.

Вскоре я уже не могла работать. Новый роман окончательно застрял. По утрам я лишь пила кофе и поглядывала из окна. Вновь и вновь мне не давали покоя подозрения Тэда насчет Марокко.

Потеря Джоэлом паспорта начала казаться зловещей. Я знала, что он был там, что он получил деньги, которые я ему выслала. Но мне хотелось, чтобы все факты были подтверждены. Я перевернула весь дом в поисках старых открыток, ругая себя за неаккуратность, я перерыла все ящики письменного стола и коробки с письмами, спрятанные в шкафу. В конце концов я нашла его последнее письмо, написанное в отеле «Касба», в котором он жаловался на свою судьбу.

Стоя у окна и разглядывая цветы на заднем дворе, я поймала себя на мысли, что не знаю точных дат трех предыдущих убийств. Одно из них, без сомнения, было в мае. Или в конце апреля? Газеты не раздували эту историю до второго такого же преступления. Я изо всех сил пыталась разобраться со временем. Тэд уехал в апреле или в мае? За моей спиной раздался вздох и запахло лимоном – миссис Грейвс полировала мебель. Я поняла, что не выдержу новых воспоминаний про Балтимору, и отправилась в публичную библиотеку.

Даты я нашла в «Нью-Йорк Таймс Индекс» под заголовком «Убийства и покушения на убийства в Нью-Йорке»: