Текст книги "Кровавая луна"

Автор книги: Джозеф Шеридан Ле Фаню

Соавторы: Жан Александр,Джин-Энн Депре
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Глава пятнадцатая

Позже ей показалось, что Рэй не был особенно удивлен, обнаружив зеркало разбитым. Возможно, такого поворота событий он ожидал с самого начала: совет не рассказывать про зеркало остальным исходил от него.

Это обстоятельство автоматически исключало его из круга подозреваемых. Зачем было помогать, если впоследствии он собирался разрушить плод своих трудов? Но если это сделал не он, то кто? Подходящей кандидатурой была Беатрис Лэнгдон. Рэй признавался, что старая леди не питает приязни к зеркалам. Несколько натянутое объяснение, если рассуждать трезво, однако что вообще в замке подчинялось законам здравого смысла? Кто-то – отнюдь не призрак, а человек во плоти и крови – пробрался в спальню и зачем-то разбил зеркало, подбросив очередную загадку к уже существующим.

Молчание было лучшим выходом из подобного положения. Дженни твердо пообещала себе не делиться ни с кем своими сомнениями. Если зеркало разбили для устрашения, пусть тех, кто совершил это, постигнет разочарование. Несколько обломков стекла не вынудят ее к бегству. После недолгого раздумья она не стала выбрасывать и спички, положив коробок на видное место. По-видимому, кто-то лишь проверяет свои подозрения. Пусть думает, что спичечная этикетка не имеет для нее никакого значения.

Весь день она делала вид, что ничего не случилось. Со своей стороны, о разбитом зеркале не проронил ни слова и никто из Лэнгдонов. Вернувшись вечером в свою комнату, Дженни ощутила новый приступ тревоги. Она попыталась читать, но книги оказались бессильны завладеть ее вниманием. Неспокойное ожидание сделалось невыносимым, когда она поднялась и, взяв плащ, вышла в коридор. В гостиной было темно и пусто. Свет в кухне указывал, что Мария до сих пор занята работой; узкая полоска света выбивалась из-под дверей в студию Пауля. Никого не было видно поблизости.

С вешалки в прихожей она сняла свой плащ и, накинув его на плечи, шагнула во двор. В темной ночи сияло несколько отважных звездочек, выглядывавших в просветы тяжелых туч над головой. Дженни присела на край фонтана, поставив рядом лампу. Вода, замерзавшая и таявшая несколько раз за минувший месяц, теперь оттаяла, хотя и продолжала сохранять зимний холодок. Дженни задумчиво погрузила в нее пальцы и посмотрела на расплывающиеся в сумерках лица наяд. Их выражение оставалось таким же изумленным, как и в день ее прибытия. Неведомая тайна скрывалась в уголках их губ, изогнутых проницательною улыбкой. Хмурый Нептун не разделял их веселья. Его сведенные недовольством брови омрачали каменное лицо.

– Возможно, ты прав, мне и в самом деле лучше уехать, – шепнула ему Дженни. – Но это будет поражением. Я останусь и узнаю все, что мне нужно.

Наяды приветствовали ее слова взрывом беззвучного смеха.

За спиной неожиданно хлопнули створки освещенного окна в студии Пауля, залив светом каменные плиты двора. Дженни виновато обернулась, однако Пауль не видел ее, увлеченный разговором с Рэем. Силуэты мужчин отчетливо вырисовывались на фоне окна.

Поднявшись, чтобы уйти, она остановилась, привлеченная долетевшим до слуха обрывком фразы:

– …Я не позволю ей покинуть остров, – жестко произнес Пауль.

Дженни бесшумно отодвинулась в тень. Говорили о ней, в этом не было сомнения. Ответ Рэя и следующее замечание Пауля прозвучали приглушенно: оба отошли от окна. Какой-то момент она боролась с укорами совести, решая, возвращаться ли в спальню или поближе подойти к окну. В конце концов победило желание проникнуть, хотя бы отчасти, в семейную тайну. Крадучись, она приблизилась к стене, тщательно обогнув прямоугольник яркого света, отбрасываемого наружу.

Снова заговорил Рэй.

– …то же, что случилось с твоей женой, – уловила Дженни.

– Почему ты думаешь, что это был не несчастный случай? – вопрос Пауля прозвучал требовательно и жестко.

Дженни прижалась к стене: удары сердца, казалось, были слышны в комнате наверху.

– Почему? – Рэй коротко рассмеялся. – Ты сам прекрасно знаешь.

– К сожалению, – Пауль помолчал.

Влажная кладка холодила ладони. Вдали глухо ворчали волны, разбивающиеся о скалистые утесы; совсем рядом тихо журчал фонтан. Из кухни, где находилась Мария, доносился запах свежевыпеченного хлеба.

Значит, смерть Сюзанн не была случайностью. Дженни ощутила странное раздвоение: какая-то часть ее радовалась подтверждению давнего подозрения, другая же – едва сдерживалась, чтобы не удариться в слезы.

Она встряхнула головой, прогоняя мысли и снова вслушалась в разговор наверху.

– Если она останется, с ней произойдет то же, что и с Сюзанн, – проговорил Рэй.

– Я не позволю ей уехать, – повторил Пауль, подходя к окну.

Дженни теснее прижалась к сырой стене.

– Проклятие! – раздался голос над головой. В ту же секунду Дженни вспомнила о лампе, забытой возле фонтана. Ровный огонек фитиля было трудно не заметить из окна; она поняла это, когда окрик повторился:

– Кто там?

Затаив дыхание, она вслушивалась в быстрые шаги наверху; с треском распахнулась дверь в коридор, и в комнате стало тихо. Дженни повернулась и бросилась под ближайшую арку, выходящую на каменную пристань. Стук каблуков гулко отражался от массивных ступеней; плащ рвался с плеч, развеваясь, словно королевская мантия. Ледяной ветер, бушующий вне стен, набросился на ее волосы, разметав их, стылым дыханием угрожая заморозить слезы, застилающие ресницы.

Внезапный шорох! Дорогу преградила тень, более темная, чем остальные. Дженни закричала, пытаясь ускользнуть; со страхом почувствовала, как ее руки стальными тисками сжимают чьи-то пальцы. Из темноты на нее смотрело безжалостное лицо Франца.

– Что вы здесь делаете? – потребовал он.

– Пустите меня! – она взвизгнула, забившись в его объятиях. Вид слуги больше раздражал, чем пугал ее; вдобавок нестерпимо ныли запястья там, где их сдавили его железные пальцы.

– Кто там? – под аркой возникла фигура Пауля Лэнгдона. – Это ты, Франц?

– Йа, – слуга выпустил свою пленницу.

Пауль стремительно сбежал вниз. Его глаза вспыхнули, когда он увидел Дженни.

– Что вы здесь делаете? – его голос эхом отразил вопрос слуги.

Она вскинула голову.

– Я не могла заснуть и вышла подышать свежим воздухом.

– Вам, кажется, известно, что мне не нравятся ваши ночные прогулки?

– А мне не нравится, когда на меня набрасываются в темноте, а потом разговаривают, как с непослушным ребенком, – вздернув подбородок, Дженни с достоинством прошла мимо него.

Однако Пауль был не из тех людей, которые терпят подобное обращение. Перешагивая через две ступеньки, он догнал ее.

– Это не ваша лампа у фонтана?

– Разумеется, моя, – Дженни не сбавляла шага. – Или вы думаете, что ее забыл кто-то из ваших фамильных призраков?

Они поднялись под арку и вместе вошли во двор.

– Значит, вы подслушивали у моих окон.

– Мне кажется, вы ищете ссоры, – Дженни взяла лампу. – Почему вы решили, что мне интересны ваши разговоры? К тому же, – она повернулась к дому, – все окна были закрыты, когда я выходила.

Отчасти это действительно походило на правду. Но только отчасти. Спеша избежать новых вопросов, она направилась ко входной двери, не обращая внимания на Рэя, который, стоя в освещенном квадрате окна, с видимым удовольствием наблюдал разыгравшуюся внизу сцену.

– Я вынужден снова повторить свое требование, мисс Бёрк, – в голосе Пауля зазвучали гневные нотки. – Ночные прогулки опасны, пожалуйста, не забывайте об этом. И не заставляйте меня прибегать к суровым мерам.

– К каким, например? – Дженни с раздражением обернулась к нему. – Навесите засов на мою дверь и будете запирать каждый вечер, как свою дочь? Подбирайте выражения, мистер Лэнгдон. Я не ваша пленница и не собираюсь быть таковой.

Пауль побледнел, однако не произнес, в ответ ни слова. В окне второго этажа захлопал в ладоши Рэй.

– Браво, – воскликнул он. – Похоже, тебе достался достойный противник, братец. Я предупреждал тебя, что в этой девице дремлет пантера.

Дженни подняла глаза, раздосадованная его глупой выходкой.

– А вас… – она задохнулась от ярости, – вас…

Не найдя слов, она с силой толкнула дверь и вбежала в прихожую, не думая ни о чем, кроме бегства от горящих глаз Пауля и громового хохота Рэя.

Глава шестнадцатая

Стоило ей вернуться в спальню, как в дверь постучали. На пороге стоял Рэй.

– Представление окончено, – Дженни попыталась захлопнуть дверь перед его носом. Дружелюбно улыбаясь, он остановил ее.

– Прошу прощения, если навлёк на себя ваш гнев, – проговорил он. – С тех пор, как вы приехали, мой брат не перестает удивлять меня. Он любит вас.

Она вспыхнула от смущения.

– У вас богатое воображение, Рэй. И как всегда, оно подводит вас. Единственное чувство, которое питает ко мне ваш брат, – нескрываемое раздражение моим присутствием.

– Не обманывайте себя, – сказал он. – И позвольте дружеский совет. Любовь к Паулю может оказаться для вас небезопасна.

Она оскорбленно вскинула голову.

– Вот как. Еще одно предостережение. Все только и делают, что предостерегают меня, но никто не желает объяснить, от чего. Мне надоели эти загадки.

Рэй посерьезнел.

– Если вас беспокоит наше соглашение, Пауль не догадывается о нем.

– Какое соглашение? – Дженни непроизвольно вздрогнула.

– Зеркало. Теперь, слава Богу, оно разбилось, – Рэй внимательно наблюдал за ней. В его зрачках приплясывал, отражаясь, огонек настольной лампы.

Неожиданным движением он обнял ее и привлек к себе.

– Вы еще не все узнали о смерти Сюзанн, – тихо произнес он. – Будьте осторожны, – и, прежде чем Дженни успела ответить, поцеловал ее.

Первое, что она увидела, выскользнув из объятий, был Пауль, застывший в нескольких шагах по коридору. Их взгляды встретились. Невнятно пробормотав: «Извините», Пауль прошел мимо и скрылся за поворотом.

– Досадно, – Рэй снова улыбнулся, – но я должен был поцеловать вас, чтобы наш разговор не вызвал подозрений у брата. Во всяком случае, мне поцелуй доставил удовольствие.

Взмахнув на прощание рукой, он удалился в противоположную сторону, оставив Дженни в полном смятении у двери.

В эту ночь ей приснился Пауль. Он стоял, поджидая ее, на обдуваемом ветром утесе, однако, когда Дженни приблизилась, отвернулся.

Тревожное чувство усилилось утром. Дженни не покидало смутное ощущение близости развязки. Зловещие события сталкивались, громоздились, свивались цепью, заслоняя мрачным покровом недалекое будущее. Сам замок, казалось, вздрагивал, переполняемый недобрыми знамениями.

Однако для Дженни оставалось загадкой, что можно противопоставить наплыву событий. Разговор, подслушанный ночью, разрешил лишь часть вопросов, породив новые сомнения. Смерть Сюзанн не была несчастным случаем.

Подозрения оправдались, и оставалось сделать всего несколько шагов к разгадке. Покинуть остров в этот момент, стоя на пороге тайны, представлялось немыслимым.

Но все настойчивее и неотвратимее ее подталкивал к бегству страх. Он не отпускал ее ни на минуту, сжимал стальными тисками сердце, лишал сил и сна. Как долго могла сопротивляться его мертвящему дыханию одинокая девушка? И что она могла предпринять, не представляя даже, в чем состоит угроза? Довериться миссис Лэнгдон… но едва ли она станет мешать своим сыновьям. Слуги же, она видела это, были всецело на стороне хозяев замка.

Все чаще ее посещала мысль об отъезде. Но тогда останется нераскрытой тайна, ради которой она проникла на остров. Ради Сюзанн она обязана идти до конца.

Солнечный день не рассеял тревожного настроения. Произошел неприятный эпизод с куклой. Варды, которую Дженни привезла из города. Девочка была в восторге от игрушки и не желала расставаться с ней даже во время уроков.

В этот день Дженни удивило отсутствие куклы.

– Где Бэби? – она указала на пустой стул, где обычно сидела любимица Варды.

Варда выглядела огорченной. Не поднимая глаз, она тихо произнесла:

– Бэби умерла.

– Варда, – Дженни поразилась болезненной угрюмости, прозвучавшей в голосе ребенка, – так нельзя говорить. Куда ты ее спрятала?

– Она упала на камни и разбилась, – Варда заплакала.

Мария, прислушивавшаяся к их разговору, вынула из деревянного ящика рядом со столом какой-то предмет и молча подала его Дженни. Это была кукла, точнее, то, что от нее уцелело. Половины лица и одной руки не было. На другой руке отсутствовали пальцы, ноги болтались на веревочках.

Варда плакала. Кивком головы подозвав Марию, Дженни вышла в коридор.

– Что произошло с куклой? – спросила она, останавливаясь в нескольких шагах от двери, где девочка не могла их услышать.

От прежней замкнутости Марии не осталось и следа; старая служанка была сильно расстроена случившимся.

– Молодая мисс поднялась на башню. Конечно, ей не разрешают там играть, но иногда она забывает. Кукла выпала с подоконника во двор и разбилась.

– Бедная! – Дженни долго рассматривала искалеченную игрушку. Безнадежно было пытаться починить ее. Придется покупать новую. Однако не сразу: сначала ребенок должен отвыкнуть от прежней любимицы.

– Ее мать умерла такой же смертью, – чуть слышно прошептала Мария.

Дженни с испугом взглянула на нее. Да, это выглядело очень похоже. Даже Варда сказала, что кукла разбилась о камни… Странное совпадение? Она подумала о несчастной девочке, запертой в комнате, такой одинокой. Неужели из болезненного любопытства она разыграла смерть матери?

Это неприятное предположение побудило Дженни после обеда заглянуть в студию, где работал Пауль. Холодное приветствие наполнило горечью ее сердце.

– Я пришла поговорить о девочке, – проговорила она, отклонив его предложение сесть в массивное кресло, стоявшее у стола.

– У меня создалось впечатление, что вы прекрасно ладите с ней, – заметил он суховатым тоном. – Варда успевает в учебе, общение с вами благотворно влияет на ее характер. Возможно, некоторые мои действия могут показаться вам странными, однако я делаю все, чтобы моя дочь чувствовала себя счастливой.

– Я не сомневаюсь в этом, иначе бы я не пришла к вам. Но мне кажется, что мое появление лишь внешне изменило настроение Варды. У нее появилась подружка, но этого недостаточно. Жизнь, которую она вынуждена вести, отрицательно сказывается на ее здоровье.

– И что же вы предлагаете? – он бесстрастно взглянул на нее.

– Девочку нельзя оставлять на острове, – решительно произнесла Дженни. – Существует множество приличных школ, некоторые из них относительно недорогие. Было бы дешевле обучать ее в хорошей школе, чем нанимать учителей. И наконец, я могу обучить ее только тому, что знаю сама. Придет день, и ей понадобится более опытный преподаватель.

– Вот тогда, – Пауль сложил руки с видом окончательного решения, – мы и поговорим. Сейчас, боюсь, этот вопрос стоит вне обсуждения. Позвольте мне еще раз поблагодарить вас за превосходную работу.

– Но почему? – Дженни упрямо не желала признавать поражение. – Почему вы отказываетесь замечать тот вред, который ей наносит пребывание на острове? Если вам не безразлично ее здоровье…

– Моя дочь никуда не поедет, – повторил он. Поднявшись из-за стола, подошел к двери и распахнул ее. – Прошу извинить меня, я должен закончить деловую переписку.

Вечером, когда все собрались за ужином, разговор снова коснулся переписки.

– Я получил ответ от нью-йоркской инвестиционной фирмы, – объявил Пауль, когда ужин подходил к концу. – Группа иностранных вкладчиков собирается открыть на нашем острове курорт. Им интересно узнать наши условия.

Беатрис сдержанно улыбнулась.

– Представляю себе: орды туристов, толстяки с клюшками для гольфа и старые мегеры со слюнявыми мопсами.

– Возможно, до этого дело не дойдет, – Пауль оставался серьезен. – Я запросил неимоверную сумму. Если же они согласятся, я продаю остров.

Беатрис Лэнгдон побледнела.

– Ты не посмеешь, – гневно произнесла она, – я не позволю этого сделать.

Не обращая внимания на ее вспышку, Пауль спокойно заметил:

– У тебя нет юридического права расторгнуть сделку.

Мгновение она глядела на него в холодном молчании. Когда же заговорила снова, ее голос звучал более примирительно:

– Ну почему ты хочешь этого, объясни мне.

– Все предельно просто. Мы больше не в состоянии содержать замок. Наши доходы сокращаются с каждым годом. Новая Шотландия много меньше и, естественно, дешевле. Продав все, кроме этого поместья, мы будем жить в комфорте до конца своих дней и не придется подсчитывать все до последнего цента, как сейчас.

– В этом году положение изменилось к лучшему, – вмешался Рэй.

К удивлению Дженни, его тоже задела перспектива потерять остров. О ее присутствии, казалось, забыли. Взглянув на лицо Пауля, она обнаружила, что его спокойствие всего лишь маска. В уголках губ пролегли глубокие складки, запавшие глаза потемнели. Решение продать остров стоило ему больших мук, чем он старался показать остальным.

– Ты говоришь о деньгах Сюзанн? – сказал он просто. – От них не осталось ни цента, все разошлось под закладные.

– Часть состояния отошла в пользу Варды, – Беатрис Лэнгдон возбужденно привстала на стуле. – Мы могли бы использовать ее деньги на правах опекунов.

– Нет, – Пауль покачал головой, – мы не можем этого сделать, ты прекрасно знаешь.

Беатрис Лэнгдон с силой ударила ладонью по скатерти. Зазвенели столовые приборы.

– Опять эта женщина! – воскликнула она. – Я никогда не верила ей. Даже после смерти она не желает делиться своими деньгами!

– Мама! – произнес Пауль. Первый раз с начала беседы он взглянул на Дженни. – Прошу извинить нас за небольшую семейную сцену. Мы забылись. – Он укоризненно посмотрел на мать и брата.

Однако Беатрис не успокаивалась:

– Ты забываешь, что в Новой Шотландии нет замка. Нам придется жить среди людей.

Дженни почувствовала, что это напоминание попало в цель, хотя и не догадывалась почему. Какое-то мгновение Пауль колебался. Затем, улыбнувшись, произнес:

– Я говорил с мисс Бёрк, и она считает, что Варде будет полезно на время покинуть остров. Возможно, взгляд со стороны будет самым правильным.

Беатрис ответила ему холодной улыбкой.

– Ты этого не сделаешь, – ее голос прозвучал угрожающе.

В наступившей тишине Рэй наклонился к плечу Дженни.

– Новая Шотландия немного меньше, чем это поместье, – заметил он с безмятежным видом. – Совсем капельку. Уверен, вам там понравится.

– Вы собираетесь перевезти меня туда вместе с мебелью? – спросила она.

– О да! Вы наше самое дорогое сокровище, – он рассмеялся, глядя в потемневшее лицо брата.

Глава семнадцатая

Дженни была удивлена, когда на следующее утро Франц вернулся из поездки в город с письмом, адресованным на имя Цинтии Бёрк. Она повертела в руках конверт, опасаясь, нет ли тут какой ошибки, однако знакомый почерк рассеял ее сомнения. Оставив Варду на попечение Марии, она поднялась к себе в комнату и распечатала конверт.

Внутри находилась короткая записка от Луи Беннера: «Остановился в гостинице. Постарайся выбраться в город». Не было ни подписи, ни имени адресанта. Ничего, что могло бы скомпрометировать Дженни. Тем не менее она порвала письмо на мелкие кусочки и выбросила их в окно, после чего отправилась на поиски благородного семейства.

Беатрис Лэнгдон и Рэй горячо спорили о чем-то во дворе замка. Вероятно, до сих пор продолжают возмущаться намерением Пауля продать остров, решила Дженни.

При ее приближении оба разом замолчали и внимательно посмотрели на нее. Дженни не могла отделаться от мысли, что после вчерашнего разговора ее считают союзницей Пауля. С одной стороны, такое отношение льстило самолюбию, но было бы гораздо приятнее, если бы его разделял и сам Пауль.

– Боюсь, что у меня возникло неотложное дело, – произнесла она. – До вечера мне необходимо попасть в город.

– Ничего серьезного, надеюсь? – миссис Лэнгдон вопросительно приподняла бровь.

– Чисто деловая встреча, – Дженни невинно улыбнулась.

– Хорошо, я прикажу Францу. Он отвезет вас, – Беатрис с достоинством кивнула. – Полагаю, вы хотите отправиться поскорее?

– Только захвачу плащ. Благодарю вас.

Когда после непродолжительного отсутствия она спустилась на пристань, Лэнгдонов не было видно. Возле баркаса ее ожидал Франц. Перспектива второй за этот день поездки на побережье радовала его несколько меньше, чем Беатрис, однако Дженни уже успела привыкнуть к его вечно угрюмому виду и, нимало не смущаясь под его тяжелым взглядом, уютно устроилась на деревянном сиденье. Ее мысли были заняты предстоящей встречей.

Луи Беннер задумчиво прохаживался по вестибюлю, когда Дженни вошла в гостиницу. Было приятно видеть снова его знакомое, слегка озабоченное лицо; ей так не хватало его все эти недели.

– Луи! – она бросилась в его объятия. – Как я рада видеть тебя.

– Я тоже. Я уже начал бояться, что тебя заковали в цепи и держат в темнице. Дела не позволили мне выбраться раньше.

– Ты позаботился о мисс Бёрк? Я обещала помочь ей с деньгами.

Луи провел ее в противоположный конец вестибюля, где их не могли услышать.

– Да, с ней все в порядке. Кстати, я наводил справки перед тем, как приехать. Операция у ее матери прошла успешно, она поправляется.

– Приятно слышать, – Дженни присела рядом с ним на кожаный диван.

– А как продвигается твое расследование? – он бросил на нее испытующий взгляд.

– Не так успешно, – призналась она, – но и не безнадежно.

Она коротко пересказала все, что удалось узнать с момента прибытия на остров, ограничившись, насколько это было возможно, фактами, имеющими отношение к смерти Сюзанн. Не стоит взваливать на плечи Луи, подумала она, и свои личные проблемы.

Его лицо потемнело. Не прерывая, он дал ей возможность закончить свой рассказ.

– Все выглядит так, – Дженни на секунду задумалась, – что я приблизилась почти вплотную к разгадке. Единственное, в чем я нуждаюсь, – продержаться еще несколько дней.

– Это мне не нравится, ты знаешь. Мне следовало бы сразу связаться с тобой, как только Цинтия Бёрк сообщила о твоем местонахождении. Но я боялся помешать тебе.

– Ничего, – она успокаивающе коснулась его руки. – Пока я готова к опасностям, они мне не угрожают.

– Очень сомневаюсь, – Беннер нахмурился. – Думаю, тебе будет небезынтересно то, что мне удалось узнать в городе. По-моему, твое настоящее имя не представляет секрета для Лэнгдонов. По крайней мере для одного из них. Рэй наводил справки о сестре Сюзанн неделю или две назад.

– Этого следовало ожидать, – Дженни кивнула. – В прошлый приезд он ходил по пятам за мной. Но кажется, остальные ни о чем не догадываются. Сам же он довольно безвреден.

– Сказать откровенно, мне очень бы не хотелось, чтобы ты возвращалась на остров. Во всяком случае, одна. Мы могли бы поехать туда вместе, потребовать объяснений…

– Нет, Луи, – она мягко покачала головой, – это невозможно. Нас просто выставят с острова, ты же сам прекрасно все понимаешь.

– Тебя бесполезно разубеждать, – он тяжело вздохнул. – Я собираюсь остаться в городе еще на несколько дней, на случай, если тебе понадобится помощь. Ты сможешь управиться с какой-нибудь из их лодок?

– Наверное.

– Хорошо, как только ты почувствуешь, что происходит что-то неладное, немедленно уезжай оттуда. Я требую. Обещай мне.

Если Луи решит действовать по собственному усмотрению, его вмешательство не принесет ничего, кроме разоблачения.

– Обещаю, – она согласно кивнула.

– И вот еще, – украдкой оглядевшись, он вытащил из кармана маленький блестящий пистолет и сунул его в сумочку Дженни. – Пусть это будет с тобой. Надеюсь, он не понадобится, но кто знает… Лучше иметь под рукой такую игрушку. Свинец одинаково вреден как людям, так и привидениям.

– Спасибо, – Дженни улыбнулась, с благодарностью принимая потяжелевшую сумочку. – Мне пора идти, – она протянула на прощание руку. – Постараюсь отправить письмо или выберусь сама через несколько дней.

У входной двери она обернулась. Луи стоял возле дивана, озабоченно глядя ей вслед. Помахав ему рукой, она вышла.

По тротуару на улице прогуливался Франц.

– Что вы здесь делаете? – Дженни не могла сдержать изумленного возгласа. Слуга должен был дожидаться ее на пристани.

– Уже поздно, мисс, – глухо проворчал он, шагая вниз по улице. – Нам нужно возвращаться.

– Как вы узнали, что я здесь? – она испуганно заторопилась следом.

Неужели Франц шпионил за ней? Тогда он мог видеть, как Луи передавал пистолет. Что можно разобрать сквозь гостиничную занавеску? Увы, Дженни не помнила, между тем как оглядываться назад было уже поздно.

– Городок небольшой, все как на ладони. – Неодобрительные нотки в голосе слуги окончательно обескуражили Дженни.

Близился вечер, когда они причалили к острову. Дженни поднялась в спальню, собираясь умыться и переодеться к ужину, однако едва успела надеть сухое платье, как в дверь постучали. В коридоре стояла Мария, растерянно комкая натруженными руками передник.

– Маленькая госпожа спрашивала о вас, – произнесла она, кусая губы. – Она хочет поговорить с вами.

– С ней все в порядке?

– Да, но… – Мария медлила; забота о девочке преодолевала природную сдержанность. – Она говорит, что видела сон. Ей нужно сказать вам что-то.

Дженни с облегчением вздохнула.

– Хорошо. Ее отец не будет знать, если я загляну к ней всего на минутку. Вы можете сопровождать меня.

Варда была в пижаме, только проснувшаяся от дневного сна. Голубые глаза серьезно смотрели на вошедших.

– Привет, малыш, – Дженни обняла девочку. – Мария говорит, что ты видела плохие сны?

Варда отрицательно помотала головой.

– Нет, мне снился голос. Он сказал, что мама ждет тебя.

Дженни неуверенно оглянулась на Марию, однако служанка отвела глаза.

– Твоя мама?

– Да, голос сказал, что она будет ждать тебя в западном флигеле. Ей нужно передать тебе послание.

Дженни постаралась придать серьезное выражение своему лицу.

– Наверное, это очень важное послание?

– Так говорил голос. Еще он сказал, чтобы ты сразу шла туда.

Мысли беспорядочно заметались. Какой странный сон. Или чей-то загадочный план… но чей? Неужели Сюзанн… Она коснулась висков рукой: Боже! еще неделя – и суеверия Лэнгдонов превратятся в реальность.

– Скажи, – она наклонилась к Варде, – это был мужской или женский голос?

За спиной вздохнула Мария.

Девочка лишь пожала плечами.

– Это был ангел, – она словно объясняла известную истину. – Только ангелы могут разговаривать в снах.

Дженни обняла и поцеловала ее в щеку.

– Большое спасибо, малыш, ты очень точно передала его послание. А теперь забудь об этом, обещай.

– Обещаю, – Варда облегченно откинулась на подушку.

Возле двери ее остановил встревоженный шепот Марии:

– Никто не живет в западном флигеле.

Не отвечая, Дженни возвратилась в свою комнату. То, что западный флигель оставался необитаемым, не было для нее секретом. В своих экскурсиях Рэй объяснял, что это самая ветхая часть дома. Сидя возле тлеющего камина, Дженни размышляла над странным посланием. Было бы слишком просто приписывать его целиком воображению – хотя и богатому – Варды. Внушение во сне? В медицинских книгах рассказывалось о такой разновидности гипноза. Пациента погружают в сон, и пока он находится в бессознательном состоянии, отдают приказ, который ему предстоит исполнить по пробуждении. Кто-то мог зайти и разговаривать с Вардой, пока ребенок спал… Но кто и зачем?

Взяв со стола зажженную лампу, она выскользнула из комнаты. В коридоре было темно. Все обитатели замка собрались внизу в гостиной, предоставив Дженни превосходную возможность без помех удовлетворить свое любопытство. Лучшее время было бы трудно выбрать.

Минуя мглистые переходы, она достигла заброшенного флигеля, двинулась вдоль длинной анфилады комнат. Печать запустения, дряхлости витала в воздухе, покоилась на покосившихся предметах мебели. Толстый слой непотревоженной пыли покрывал пол. Тишина и мрак… кроме них, во флигеле не было ничего. Никто не заходил сюда по меньшей мере десятилетие.

Пустынную анфиладу заключала зала, очевидно когда-то служившая библиотекой. Гигантские полки громоздились у стен, лежали в пыли на полу. Дженни внимательно осмотрелась, отыскивая вход на чердак. Где он мог находиться, оставалось только догадываться. В дальнем углу, между повалившихся полок виднелась лестница; шаткие ступени подпирали маленькую деревянную дверь. Дженни с сомнением покачала головой: доверять им свой вес было бы настоящим безрассудством.

Ее размышления прервал луч света, неожиданно блеснувший в щели под дверью. Подрагивая, мерцающий огонек отдалился, но тут же разгорелся снова. Кто-то ходил в комнате наверху с зажженной свечой.

Сюзанн? О нет, Господи, нет, не думать об этом! Дженни с усилием отвела взгляд от пляшущего в просветах между досками огонька. Души умерших не освещают свой путь свечками. Кто-то ходил в комнате за дверью. Кто-то во плоти, реальный, как окружающие Дженни стены. Лестница выдержала вес незнакомца, значит, она должна выдержать и Дженни. Из всех обитателей замка только Варда весила меньше. Подняв лампу над головой, Дженни начала подниматься.

До двери оставалось четыре ступени, когда лестница угрожающе зашаталась. Первое впечатление ненадежности всего сооружения оказалось верным. Доски с предательским треском подломились, легко рассыпаясь под тяжестью рухнувшего вниз тела.